В 1968 г. в Руссикум прибыли для обучения священники из Московской Патриархии Петр Раина и Владимир Ро жков. У них сложились хорошие отношения с обитателями Руссикума и визитатором владыкой Андреем Катковым, несмотря на то, что ежедневно по средам они посещали Советское посольство[231]. Во время каникул они побывали в русских католических центрах и интересовались, каким образом пересылается религиозная литература в СССР. Владимир Рожков работал над диссертацией на тему «Религиозные вопросы III Государственной думе», которую написал для него в Москве диссидент Левитин-Краснов[232]. В 1967 г. в западной печати было опубликовано т.н. «Открытое письмо Левитина-Краснова папе Павлу VI», выдержанное в духе умеренного марксизма. Письмо содержало информацию о «религиозном возрождении» в СССР и приверженности советских людей идеальным социалистическим ценностям. Согласно документам из т.н. «Архива Митрохина», 4 апреля 1969 года председатель КГБ Юрий Андропов доложил в ЦК КПСС об интенсификации работы против Ватикана: с целью контроля над униатским подпольем в Рим было успешно внедрено два агента Пятого управления КГБ[233] под кличками «Петр ов» и «Ро гулин», которые были устроены в Руссикуме на 3 года для продолжения богословского образования. Во время каникул они собирали информацию для КГБ о деятельности католических учреждений во Франции и Бельгии[234].
Прибытие в Рим студентов из «восточного блока» не осталось без внимания либеральной прессы, которая упрекала ватиканских экуменистов в попустительстве советскому шпионажу и созданию новой резидентуры КГБ в центре Рима[235].
В 1968 г. в СССР по временному советскому паспорту смогла съездить мать Архангела из Русского Успенского монастыря и вернуться в Рим буквально накануне введения советских танков в Чехословакию. Все желающие деятели русского апостольства, кроме бывших военных, смогли посетить родственников за «железным занавесом» и совершить паломничества по святым местам.
|
|
В 1968 г. митрополит Алексий Редигер посетил Руссикум и составил секретный отчет о поездке в Совет по делам Религии. После перестройки отчет был обнаружен в архивах ЦК КПСС и опубликован в итальянской прессе[236]. Алексий отзывался о Руссикуме преимущественно негативно, в отличие от официально восторженного одобрения его деятельности митрополитом Никодимом.
В августе 1969 года формальный глава русских католиков епископ Андрей Катков по приглашению митрополита Никодима Ротова прилетел в Москву. Во время посещения приходских православных церквей его встречали по архиерейскому чину, настоятели и молящиеся подходили под благословение, московские владыки благоговейно лобызались с ним. Во время посещения Псковско-Печерского монастыря при обильном стечении молящихся наместником было возглашено многолетие папе Павлу VI[237]. В Лавре владыка Андрей молился у раки преподобного Сергия Радонежского, а в Одессе встретился с отдыхавшим там патриархом Алексием I[238], который подарил ему четки со своей руки и панагию.
Через месяц состоялось первое в истории официальное русское православное паломничество к святыням Рима. Митрополит Никодим Ротов вручил от имени патриарха Алексия I ордена Св. Владимира 1-й степени кардиналам Эжену Тиссерану и Иоанну Виллебрандсу. Префекту Восточной конгрегации кардиналу Максимилиану де Фюрстенбергу[239] была подарена панагия, а ректору Полю Майё - наперсный крест. Самому «Руссикуму» был преподнесен список с Казанской иконы Божьей матери, который был установлен в латинской часовне. Кульминацией паломничества стала торжественная Божественная литургия, которую митрополит Никодим совершил в русском католическом храме Св. Антония в сослужении протоиерея Бориса Глебова, иеромонаха Кирилла Гундяева, священников Петра Раины и Владимира Рожкова, проживавших в Руссикуме. Ектеньи возглашал диакон Андрей Мазур. Присутствовавшие католики благоговейно приступили к Причащению, предвкушая наступление евхаристического общения между Москвой и Римом.
|
|
Сослужение и сопричащение митрополита Никодима с католиками произвело шок на все православное сообщество. Поместные церкви греческой традиции вообще не признавали католических таинств и принимали к себе католиков только через повторное Крещение. Сам Никодим на официальные запросы православных иерархов неизменно говорил неправду, что выглядело крайне соблазнительно.
Впечатляющим жестом было пожалование «Руссикуму» мантии с плеча митрополита. Поль Майё с восторгом писал: «На прощанье – 18 октября 1969 года - он (Никодим – С.Г.) сказал: «Я оставляю вам самое ценное, что я вожу с собой – мою зеленую мантию митрополита[240]».
В 1969 г. постановлением Священного Синода РПЦ МП до таинств были допущены русские старообрядцы и римские католики при определенных условиях.[241] Этим решением был нанесен моральный удар по непримиримой части украинского греко-католического подполья. Катакомбные священники, служившие в квартирах и лесах, запрещали верующим посещать храмы, где поминался Московский Патриарх, и принимать там таинства. Взаимное причащение (интеркоммунион) означало разрешение католической власти на причащение греко-католиков в храмах Московского патриархата. Ректор Майе прокомментировал незаинтересованность Римской курии в развитии украинского греко-католичества и переориентацию на экуменизм с Москвой.
|
|
В 1971 г. в СССР по приглашению Московской патриархии приезжал генерал иезуитского ордена Педро Аррупе[242], который посетил Троице-Сергиеву лавру и другие православные святыни[243]. Профессор Мигель Арранц SJ неоднократно выступал в Московских и Ленинградских духовных школах РПЦ с циклом лекций о католичестве. Реакция слушателей была крайне сдержанной. Как оказалось, Арранца уже опередил его бывший собрат по ордену иеромонах Андрей Урусов, перешедший под омофор Московского патриарха, который ранее перед той же аудиторией делился своими впечатлениями о католической духовности.
70-е годы стали «золотым десятилетием» католического экуменизма, которое последующие римские эксперты безуспешно пытались повторить. К их удивлению, уже к началу эпохи Горбачева от филокатолических настроений (если они действительно были) среди высшего духовенства Московской Патриархии не осталось и следа.