Фактически под видом памятника «Володарскому» в Петербурге стоит памятник образцовому христопродавцу. Дело не в том, хорош или плох В. И. Ленин как человек; дело в том, что Гольдштейн
по своей нравственности — христопродавец, что по отношению
к В. И. Ленину в 1917 г. только выразилось в сложившихся обстоятельствах.
Гольдштейн Моисей Маркович, родился в 1891 г. Исключён из 6 класса гимназии за политическую неблагонадёжность. В 1905 г. вступил в бунд (еврейская интернацистская политическая партия), потом был меньшевиком. С 1913 г. в эмиграции в США. В годы первой мировой войны ХХ века — меньшевик-интернационалист. Вернулся в Россию в мае 1917 г., сначала примкнул к меньшевикам-межрайонцам, потом примкнул в большевикам. 20 июня 1918 г. по дороге на митинг был убит эсером, похоронен на Марсовом поле в С.‑Петербурге.
Большая Советская энциклопедия, изд. 3, характеризует его как «одного из талантливейших ораторов, популярнейшего агитатора среди рабочих и солдат» (т. 5, стр. 322) — т. е. характеризует его как преуспевавшего заклинателя стихии толпы. (2002 г.). ▼
2* ▼ Алексинский, Г. А. — депутат II Государственной думы; входил в большевистскую часть социал‑демократической фракции. После Лондонского съезда РСДРП отстаивал тактику бойкота III Государственной думы. Впоследствии отошёл от большевиков. После Октябрьской социалистической революции — белоэмигрант. (Примечание 35, во втором томе Сочинений И. В. Сталина).
Алексинский упоминается в статье И. В. Сталина «Лондонский съезд партии». Статья «Лондонский съезд РСДРП» — это освещение работы съезда, адресованное рядовым членам партии и сочувствующей партии общественности. Поэтому в ней особенно значимо то, к чему Сталин хотел привлечь внимание партийного большинства, в работе съезда участия не принимавшего. Он пишет:
«Не менее интересен состав съезда с точки зрения национальностей. Статистика показала, что большинство меньшевистской фракции составляют евреи (не считая конечно бундовцев), далее идут грузины, потом русские. Зато громадное большинство большевистской фракции составляют русские, далее идут евреи (не считая, конечно, поляков и латышей), затем грузины и т. д. По этому поводу кто-то из большевиков заметил шутя (кажется тов. Алексинский), что меньшевики — еврейская фракция, большевики — истинно-русская, стало быть, не мешало бы нам, большевикам, устроить
в партии погром.
А такой состав фракций не трудно объяснить: очагами большевизма являются главным образом крупные промышленные районы, районы чисто русские, за исключением Польши, тогда как меньшевистские районы, районы мелкого производства, являются в то же время районами евреев, грузин и т. д.» (И. В. Сталин, Сочинения, т. 2, стр. 50).
Объяснение, данное И. В. Сталиным этому специфическому составу фракций меньшевиков и большевиков, выдержано безупречно в марксистском духе «пролетарского интернационализма». Но предшествующая этому объяснению шутка тов. Алексинского противоречит марксистскому духу «пролетарского интернационализма». Также необходимо понимать, что если шутка вложена в сухой текст отчёта, то отчёт забудется раньше, чем приведённая в нём шутка. Возможно, что шутка вырвалась у Алексинского неумышленно. Но невозможно представить и поверить, что в отчёт о съезде столь же неумышленно её поместил и И. В. Сталин. Поместил он её к месту, но в марксистской газете, в марксистской партии он не мог дать специфическому составу фракций большевиков и меньшевиков другого объяснения, известного ему, ничего общего с марксизмом
не имеющего и проистекающего из того факта, что вследствие семинарского образования И. В. Сталин знал библейскую доктрину порабощения всех, и она ему была неприемлема. (2002 г.) ▼
***
Ушат холодной воды вылил на политиканствующих по этому поводу Н. И. Бухарин: «В вопросе о выдаче и не выдаче тт. Ленина и «Зиновьева» (кавычки наши — авт.) мы не можем становиться на почву схоластики. Что значит "честный буржуазный суд?" Разве честный буржуазный суд не будет стремиться отсечь нам головы? Если результатом революции у нас будет паршивая мещанская республика, то о каких гарантиях может идти речь? Если же будет республика Советов, то суд отпадает. Сейчас уже всё ясно. Каринский, бывший большевик, постарается обставить дело с внешней стороны. Основной документ — показания Ермоленко. А Ермоленко — шпион немецкого штаба (прапорщик, был
в немецком плену — авт.). Затем Алексинский, который как охранник присутствует на допросе товарищей и которого не допускают в Совет, называя его грязным (см. ПСС, т. 32, стр. 418 и др.). На этом суде будет ряд документов, устанавливающих связь с Ганецким (Фюрстенберг,
1879–1937, польский и русский соц.‑демократ; после 1917 работал
в Наркомфине, на дипломатической работе, в Наркомторге и ВСНХ.
С 1935 — директор Государственного музея Революции СССР), а Ганецкого с Парвусом, а Парвус писал о Ленине. Докажите, что Парвус — не шпион! Чтобы распутать всё, нужны совершенно другие условия, а их
в ближайшем будущем мы не будем иметь» (стр. 36). Н. И. Бухарин высказался против явки в суд. После этого т. Шлихтер в своём пространном выступлении ещё раз вспомнил Дрейфуса, и огромным большинством голосов съезд принял за основу проект резолюции по этому вопросу, вынесенный Бухариным. После её доработки съезд окончательно высказался против участия РСДРП в комедии "честного буржуазного суда". Политический капитал (форма гешефта) на деле Ленина, Апфельбаума («Зиновьева») и других в складывающейся
в исторической обстановке был признан ниже уровня, достойного ГЕШЕФТА, который готовились "записать" на Ленина, — см. § 1
этой главы — и потому над-иудейский предиктор посчитал нецелесообразным на данном этапе использовать его в интересах "общечеловеческого дела". Но это не значит, что о нём забудут на бирже общечеловеческих ценностей. В другое время, на другом повороте глобального исторического процесса о нём вспомнят и "правильно" используют в интересах "общечеловеческого" дела. Тогда политический капитал на деле Ленина, «Зиновьева» и других наживать не стали.
Съезд проголосовал и за ранее принятое вождями решение об объединении большевиков-ленинцев, межрайонцев-троцкистов и меньшевиков-интернационалистов в одной организации. Поскольку это был вопрос предрешённый, то споров о нём не было. Тогда же было решено создать и комсомол, хотя само название появилось при Советской власти.
На последнем заседании Сталин предложил кандидатов
в Учредительное собрание от РСДРП, своего рода малый синедрион: Ленин, «Зиновьев», «Каменев», Коллонтай, «Троцкий», «Луначарский» (как сообщают некоторые источники — сын выкреста Байлиха Боруха Мовшевича — авт.). Реакцией зала были «шумные аплодисменты». Перед закрытием возник мелкий спор о названии съезда. Преображенский внёс предложение назвать съезд «VI съездом РСДРП», сказав: «Мы — представители большинства пролетариата — имеем право назвать этот съезд съездом партии и восстановить счёт съездов, утерянный меньшевиками».
Немедленно последовало возражение т. «Юренева» (Ганфман? — авт.): «Товарищи, я предлагаю назвать съезд Петербургским, чтобы
не создавать из-за названия лишних рогаток, отделяющих нас от меньшевиков-интернационалистов»1* (стр. 250).
***
Комментарий:
1* ▼ Победившая в истории РСДРП–КПСС традиция нумерует съезды партии так:
1-й съезд — 1898 г. в Минске: принятие первой программы партии. Поскольку на I съезде «делегатов» было немного, перечислим их пофамильно: С. И. Радченко, А. А. Ванновский, К. А. Петрусевич, Б. Л. Зидельман, Н. А. Вигдорчик, П. Л. Тучапский, А. Кремер, А. Мутник. Ш. Кац.
2-й съезд — 1903 г. в Лондоне: раскол на большевиков и меньшевиков.
3-й съезд — без меньшевиков, которые не признали его законность в 1917 г.
Следующие два съезда 1906 г. и 1907 г., проходившие
в Стокгольме (получил название «Объединительный») и в Лондоне («Лондонский») были без номеров.
В конце VI съезда снова встал вопрос о признании нумерации. Если вопрос о нумерации съездов причисляется к "рогаткам", способным расколоть партию наряду с разногласиями по иным вопросам, то это говорит только о том, что в рядах партии было довольно много людей, чьи личные амбиции превосходили амбиции гоголевских Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Всё это время у партии были куда более серьёзные нерешённые и неосознанные проблемы, чтобы позволять тратить время съездов на такую ерунду, весьма далёкую от борьбы за счастье народное, что якобы представляло смысл жизни каждого члена партии. ▼
***
Съезд избрал ЦК. Состав ЦК был избран, по воспоминаниям Сталина, «малым съездом», о котором другие участники тт. Ломов, Ольминский и др. ничего не помнят (ист. 69, стр. 338, прим. 133). Выборы ЦК были проведены 11.08 (29.07) спешным порядком
ввиду выхода в свет постановления Временного правительства о предоставлении министрам военному и внутренних дел закрывать съезды и собрания (ист. 69, стр. 334, прим. 117).
Членами ЦК были избраны: тт. Артем (Сергеев Ф. А.), Берзин Я. А., Бухарин Н. И., Бубнов А. С., Дзержинский Ф. Э. (сын Эдмунда-Руфина Иосифовича Дзержинского, учителя А. П. Чехова
в Таганрогской гимназии, «Труд», 26.03.1976), «Зиновьев» Г. Е., «Каменев» Л. Б., Коллонтай A. M., Крестинский Н. К., Ленин В. И., Милютин В. П., Муранов М. К., Ногин В. П., Рыков А. П. Свердлов Я. М., Смилга И. Т., Сокольников Г. Я., Сталин И. В., «Троцкий» Л. Д., Урицкий М. С., Шаумян С.
Из числа 10 кандидатов при издании протоколов в 1927 г. удалось установить только 8: Ломов Г. И., Иоффе А. А., Стасова Е. Д., Яковлева В. Н., Джапаридзе П. А. (Алёша), Киселёв А. С, Преображенский Е. А., Скрыпник Н. А. (ист. 69, стр. 353, прим. 200). Подчёркнуты члены ЦК, у кого среди предков заведомо были евреи.
Учитывая полулегальный характер работы съезда, при закрытии делегаты проголосовали против оглашения состава ЦК. Были названы только имена четырёх, набравших наибольшее число голосов: Ульянов-Ленин-Бланк — 133 из 134 голосов, «Зиновьев» — 132, «Каменев» — 131, «Троцкий» — 131. (Шумные аплодисменты, стр. 250).
После чего председательствовавший Я. М. Свердлов объявил повестку дня исчерпанной1* и предоставил слово В. П. Ногину для закрытия VI съезда РСДРП (б).
***
Комментарий:
1* ▼ Из сопоставления протоколов съезда, его резолюций
и повестки дня, принятой на первом заседании, остался
не рассмотренным вопрос о пересмотре программы партии. Однако ист. 69 не содержит никаких комментариев по этому поводу. ▼
***
§ 8.7. Кто и как закрыл альтернативу троцкистско-ленинскому Октябрю.
«Октябрьский эпизод » «Каменева» и «Зиновьева» не является случайностью, — это почти по «Письму к съезду» В. И. Ленина. Но точно так же не является случайностью и крах «корниловщины».
В сознании большинства людей прошедших среднюю школу и курс истории КПСС в вузе, сложился стереотип, что «Каменев» и «Зиновьев», выступив со своим письмом, давали «Керенскому» шанс установить военную диктатуру и тем самым предотвратить приход
к власти большевиков, т. е. сделать то, что не смог за два месяца до этого сделать Лавр Георгиевич Корнилов (1870–1918). Это одно крайнее мнение.
Второе крайнее мнение, высказанное в эмиграции и приводимое В. В. Шульгиным, принадлежит промышленнику А. И. Путилову: «Мы не сомневались до самого конца в согласии "Керенского" (кавычки наши — авт.) с Корниловым. Корнилов шёл против Смольного, только против Смольного… Я и сейчас не даю себе отчёта в том, что заставило "Керенского" объявить Корнилова изменником и этим окончательно всё погубить» (ист. 90, стр. 39).
Если бы «Керенский» был бы действительно серьёзно обеспокоен «большевистской угрозой» завоеваниям «революционной демократии», то ему не надо было ждать «октябрьского эпизода» «Каменева» и «Зиновьева»: достаточно было помочь Корнилову. Но Арон Кирбис мог только сделать всё от него зависящее, чтобы «корниловщина» потерпела крах, а сам Кирбис смог бы спокойно сдать власть Бронштейну, Свердлову, Ульянову-Бланку и КО. Если бы победил Корнилов, то возникали шансы на становление диктатуры многонационального капитала, включая и крупный иудейский капитал. Это понимают и отдельные советские политические публицисты: например, А. Бутенко1* в ст. «Как подойти к научному пониманию истории советского общества» («Наука и жизнь», № 4, 1988) указывает, что в 1917 г. альтернативой Октябрьской революции2* могла быть только «черносотенно-фашистская» диктатура.
***
Комментарий:
1* ▼ Но более значимо в этой статье совершенно другое. В ней А. Бутенко выражает изумление: «…руководствуемся одной методологией, факты изучаем, и знаем, одни и те же, а к выводам приходим разным. Почему?» Потом он даёт "ответ" на этот вопрос: на его взгляд, это «объясняется тем, что при изучении истории, наряду с методологией и фактами, ещё существует концепция, связывающая воедино основные этапы рассматриваемого исторического времени; вот она‑то, эта концепция, у спорящих авторов разная, а потому одни и те же факты выглядят каждый раз в разном освещении, со своим смысловым оттенком».
Так А. Бутенко расписался в принципиальной непознаваемости истории. Он признаёт, что концепция-то у каждого — отсебятина — «своя», и это "закон": общей для всех концепции, и концепции, отражающей национальные и глобальный исторический процессы, построено быть не может. В то время, в 1988 г. ещё существовала мировая система социализма, а в АН СССР был Институт экономики мировой социалистической системы. Доктор философских наук, профессор А. Бутенко, стоящий на позициях непознаваемости общества, занимал в нём пост зав. отделом общих проблем мирового социализма. Образ мышления руководителей этого "научного" учреждения даёт и ответ на вопрос, почему мировой социализм и коммунистическое движение переживают кризис в настоящее время,
Переживают кризис потому, что советским докторам философских наук необходимо втолковывать, что, если мы пропускаем через "призму" метода все известные нам факты, то мы получим концепцию ПРОЦЕССА. Если мы добавим к полученной концепции новые факты, то они либо впишутся в уже построенную нами концепцию, либо заставят нас пересмотреть и уточнить концепцию. КРИТЕРИЕМ УСТОЙЧИВОСТИ КОНЦЕПЦИИ к добавлению новых фактов и явлений без её опрокидывания является сходимость прогнозов и реальной жизни. Именно так и поступают СПЕЦИАЛИСТЫво всех технических и естественных науках. Обществоведы же — т. е.
все историки, экономисты искусствоведы, социологи и т. п. "гуманитологи" — получают зарплату в СССР за отсебятину, утверждая принципиальную непознаваемость жизни всякого
общества и истории человечества в целом. И судя по их работам,
в подавляющем большинстве случаев, чем выше учёная степень и звание, тем авторитетнее "товарищи" пропагандируют непознаваемость Жизни и исторического процесса.
Советская же философия ругала идеалистов и, в частности, Н. А. Бердяева за многое, в том числе и за «непознаваемость истории». Бердяев писал так: «И вот, признание исторического предания, исторической традиции, исторической преемственности имеет особое значение для опознания этого специфически "исторического". Вне категории исторического предания невозможно историческое мышление. Признание предания есть некоторое a priori, некоторая абсолютная категория для всякого исторического познания. Вне этого есть лишь какие-то клочья». (Ист. 91, стр. 12). Замените здесь «предание» на «концепцию» и А. Бутенко
с КО от Н. Бердяева не отличить. Разница будет только в содержании: у Н. Бердяева предание — христианского толка, а у А. Бутенко — марксистско-ленинское. Но Бутенко признал, что предание может быть у каждого своё. И Бердяев выше Бутенко, поскольку понимает, что вне предания (концепции) существуют только клочья (и соответственно, "учёные"-историки тогда всего лишь склочники?)
Во всяком случае, мировая система социализма существовала достаточно долго, чтобы научный институт АН СССР, её изучающий, успел сформировать на основе методологии и фактологии КОНЦЕПЦИЮ исторического процесса и взять под контроль развитие мировой системы социализма, чтобы она не впала
в «застой», коли до него этого не сделал Институт всеобщей истории АН СССР, Из чего можно сделать вывод: общественных наук, на которых может опираться политика государства, в СССР нет.
Теперь, в наше время, всё то же самое можно сказать и
об общественных науках демократизаторов, чей режим рухнет по
тем же причинам, но в русле иного глобального политического сценария. Один из главных подстрекателей демократизаторов эпохи перестройки — член Политбюро ЦК КПСС А. Н. Яковлев — тоже высказался по затронутой проблеме концепций и концептуальной власти:
«Вопрос к А. Н. Яковлеву: "Американцам очень трудно объяснить перестройку. Они говорят, что много непонятно… Ясно ли это вам самому, ясно ли это Горбачёву, проработали ли вы для себя программу перемен во всех деталях?"
Ответ А. Н. Яковлева: "Вы знаете — и да и нет… Нас упрекают, что мол, нет концепции, и надо бы сначала теорию разработать. Подобные мнения считаю глупостью"» (цитировано по книге: А. Голенков, «Сталин без наветов», М.: «Форум», 1998, стр. 321 со ссылкой на книгу А. Н. Яковлева «Муки прочтения бытия»).
Пропагандиста такого дебилизирующего миропонимания Россиянская академия наук держит академиком, что говорит и о качестве РАН. Но и способ миропонимания самого А. Н. Яковлева сложился вследствие того, что он сам — воспитанник масонской школы дебилизации. А. Н. Яковлев признаётся в этом сам. Характеризуя политическую направленность России после ликвидации СССР такими же как и он мерзавцами, А. Н. Яковлев в книге «Постижение» (М.: «Захаров», «Вагриус», 1998 г.) пишет: «В сущности мы ползём к свободе через канализационную трубу» (стр. 154). Но ведь он сам был «архитектором перестройки»; он сам избрал именно тот путь, на котором свобода достижима только через прохождение сквозь канализационную трубу, полную всевозможных нечистот, после чего обществу ещё предстоит неизбежная чистка. А о начале этого пути к "канализационной трубе" он пишет так:
«На протяжении столетий политика была способом решения проблем вчерашнего и сегодняшнего дня. Такой была и перестройка, пытавшаяся решить проблемы, оставшиеся от февральской революции 1917 года, и устранить мерзости сталинизма.
Иногда мы, реформаторы, пытались заглянуть и в будущее. Но преимущественно на уровне пожеланий и устремлений, вытекавших из морали времени. Политика оказалась бессильной предвидеть свои последствия. Мы ещё не располагали необходимой информацией для такого предвидения (Утверждая это, А. Н. Яковлев нагло лжёт: во многократно изданной книге Н. Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» (Москва, 1985 г.) приведены многочисленные цитаты из Директивы СНБ США 20/1 от 18 августа 1948 г. и других документов СНБ и ЦРУ, в которых изложены основные принципы осуществления политики ликвидации Советской власти, социализма в какой бы то ни было форме, расчленения СССР и России на множество государств, экономически и в военном отношении подневольных Западу. Всё это предполагалось осуществить без прямых военных действий средствами культурного сотрудничества. А. Н. Яковлев по своей должности не мог этого не знать, тем более, что книга его однофамильца в годы перестройки была одним из предметов дискуссий в обществе: — авт.). (…)
Политика перестройки имела свою специфику, которая наложила на все события и свою печать. В чем она состояла? В том, что мы не могли открыто сказать о наших далеко идущих намерениях. Вынуждены были говорить, что неизбежные экономические преобразования идут на благо социализма, о политических — то же самое».
Последний абзац вообще-то подразумевает, что А. Н. Яковлев
не один был такой "умный" в обществе "дураков", которым якобы нельзя сказать всей правды "о своих далеко идущих намерениях", направленных якобы ко благу этих "дураков". Были и другие "умники", у которых тоже была «своя специфика», вследствие чего они
«не могли открыто говорить о своих далеко идущих намерениях»
в том числе и в отношении самого А. Н. Яковлева, его сподвижников и их преемников.
Так А. Н. Яковлев — морализатор на темы политики — саморазоблачился в том, что он — всего лишь безмозглая пешка
в иерархии лжи, свойственной системе осуществления власти
в обществе исторически древним психическим троцкизмом в русле библейского проекта порабощения всех.
Был в 1985 г. иной путь к свободе — не через "канализационную трубу", — но именно такие как А. Н. Яковлев, отягощённые мерзостью разного рода, и, будучи психическими троцкистами, повели общество в эту "канализационную трубу", поскольку прежние поколения психических троцкистов смогли узурпировать структурную власть в партии и государстве с уничтожением Сталина, а свою собственную мерзопакостность в культивируемом ими историческом мифе "записать" на Сталина.
Как видно из материалов работ ВП СССР, в том числе и настоящей работы то, что А. Н. Яковлев называет "мерзости сталинизма", представляет собой выражение в жизни общества и политики государства достаточно широкого господства в нём (не только
в еврейской диаспоре) ветхозаветно-пуримской агрессивно-паразитической нравственности и этики, а также положений «теории перманентной революции» Л. Д. «Троцкого».
И. В. Сталин искоренял всю свою жизнь и то, и другое. Это — объективный исторический факт, в соотнесении с которым противники и хулители большевизма и лично И. В. Сталина предстают в своём истинном виде — амбициозных мерзавцев и дураков, злобных невеж, носителей такой же агрессивно-паразитической убийственной ветхозаветно-пуримской нравственности и этики. ▼
2* ▼ В «Правде» 25.10.1990 опубликована новая статья А. Бутенко «Был ли неизбежен Октябрь?», в которой он с простотой, худшей чем воровство, умудрился ни разу не вспомнить «Троцкого» и "его" "пророчество" о «перманентной революции», за которым пошёл Второй съезд Советов. Бутенко приводит цитату Ленина по поводу Второго съезда Советов: «Теперь мы свергли иго буржуазии. Социальную революцию выдумали не мы, — её провозгласили члены съезда Советов, — никто не протестовал, все приняли декрет, в котором она была провозглашена». По Бутенко получается, что СЪЕЗД смог ВЫРАБОТАТЬ КОНЦЕПЦИЮ, чего в ТОЛПО-"ЭЛИТАРНОМ" ОБЩЕСТВЕ в принципе быть НЕ МОЖЕТ. Но почему съезд принял троцкистскую концепцию, А. Бутенко молчит. Молчит, потому что понимает, или потому что не понимает? ▼
***
Однако А. Бутенко в своей статье хватил через край насчёт «черносотенно-фашистской» диктатуры: для неё не было в 1917 г. социальной базы; партии националистического толка были слабы, да и они были против геноцида1* в отношении какого либо народа, включая сюда и псевдонацию иудеев; крупная буржуазия в своей массе шла за безнациональными кадетами. Победи Корнилов, и партийный актив всех левых партий перевешали бы без зазрения совести и без разбора "национальностей". Поскольку партийный актив в большинстве партий был в значительной степени иудейский, то это, конечно, получило бы на Западе имя "Великого погрома", разгула "антисемитизма" и т. п. Но что поделаешь, если актив партий — сплошь евреи, вдохновляемые сионистами. Возможно, что шея Кирбиса подсказывала его голове, что в случае установления диктатуры крупного капитала Арон Кирбис украсит собой один из столбов Петрограда, вместе с Манусами, Рубинштейнами, «Сухановыми»-Гиммерами, «Троцкими»-Бронштейнами, «Каменевыми»-Розенфельдами, «Стекловыми»-Нахамкесами и прочими достойными… Но довод о целости шеи — не главный, хотя он и важен.
***
Комментарий:
1* ▼ Обратимся к Избирательной программе Союза Русского народа, опубликованной в его бюллетене № 38, 1906 г. В нём есть раздел «Еврейский вопрос», в котором сказано: «(…) Как известно и как заявляли неоднократно сами евреи в своих "манифестах" (хорошо бы почитать — авт.) и прокламациях, — переживаемая смута и вообще революционное движение в России с ежедневными убийствами десятков верных долгу и присяге честных слуг Царя и родины, — всё это дело рук почти исключительно евреев.
Русский народ, сознавая всё это и имея полную возможность, пользуясь своим правом хозяина земли русской, мог бы в течение одного дня подавить преступные желания евреев и заставить их преклониться перед его волей, перед волей державного хозяина земли русской (т. е.
царя — авт.), но, руководствуясь высшими задачами христианского вероучения и слишком сознавая свою силу для того, чтобы отвечать им насилием, избрал другой путь для решения еврейского вопроса, являющегося одинаково роковым для всех цивилизованных народов».
Далее предлагались следующие меры:
— идти навстречу желанию евреев выехать в Палестину;
— закрыть для евреев высшее образование и среднее специальное;
— запретить евреям службу в вооружённых силах, на железных дорогах, флоте;
— запретить быть судовладельцами и судоводителями;
— прессу и книготорговлю изъять из их рук;
— взимать с евреев денежную компенсацию за освобождение от воинской службы;
— восстановить строгую черту осёдлости;
— евреев-иностранцев выслать вон из России и впредь не впускать.
Таковы «черносотенные» требования, в них нет погромной агитации. В истории погромы были; но это были эксцессы, а не организованная широкомасштабная политика руководства Союза Русского народа и Союза Михаила Архангела. ▼
***
Основная же масса правящего класса в "еврейском вопросе"
не разбиралась. Это мы видим и в высказывании А. И. Путилова
об отношениях Арона Кирбиса-«Керенского» и Корнилова; С. П. Мельгунов, автор «Красного террора», книги о деятельности ВЧК, лично прошедший через её следствия, также осуждает одного из пишущих на эту тему за освещение вопроса с "антисемитских" позиций «шовинизма»; сам С. П. Мельгунов пишет обо всем с позиций абстрактного безнационального, бесклассового "гуманизма", якобы обращённого ко всем без исключения, но конкретно
не затрагивающего никого персонально.
25 августа (7 сентября) 1917 г. в день начала корниловского выступления в газете «Рабочий», № 1, была опубликована статья И. В. Сталина «Или-или». В ней приводится оценка состояния России:
«Страна неудержимо идёт к невиданной катастрофе. Правительство, давшее в короткий срок тысячу и одну репрессию и ни одной "социальной реформы" (интересны кавычки Сталина — авт.), абсолютно неспособно вывести страну из смертельной опасности.
Более того, исполняя, с одной стороны, волю империалистической буржуазии и не желая, с другой стороны, теперь же упразднить "Советы и Комитеты", правительство вызывает взрыв общего недовольства как справа так и слева. (…)
Вся власть империалистам, отечественным и союзным, — таков лозунг контрреволюции. (…)
Вся власть пролетариату, поддержанному беднейшими крестьянами, — таков лозунг революции.
Или-или!» (И. В. Сталин, Соч., т. 3, стр. 253, 254; подчёркивания наши — авт.).
«Корниловщина» была спровоцирована бездействием Временного правительства. Л. Г. Корнилов, надо полагать, был согласен с И. В. Сталиным в оценке бездеятельности Временного правительства, но выражал интересы недовольных "справа", в отличие от И. В. Сталина.
Л. Г. Корнилов был одним из наиболее квалифицированных и ПОПУЛЯРНЫХ военных специалистов России, но не был ни политиком (государственным деятелем), ни политиканом (кумиром и "заклинателем" толпы). В этом главная причина поражения его выступления. К моменту выступления Л. Г. Корнилов занимал пост верховного главнокомандующего, сменив на нём 1 августа нов. ст. Алексея Алексеевича Брусилова (1853–1926). 10 июля (стар. ст.) Корнилов, видя разложение армии — дезертирство, самострельство, воровство и т. п., — послал телеграмму «Керенскому», требуя ввести смертную казнь на фронте, как одну из мер по восстановлению дисциплины и боеспособности армии. Предложение было поддержано Брусиловым[146].
Заняв пост верховного главнокомандующего Л. Г. Корнилов требовал от «Керенского» введения военно-революционных судов
в тылу, что могло сдержать прежде всего деклассированный сброд, охочий до дармовщины и ничего общего не имеющий с борцами за идею. Б. В. Савинков, занимавший в то время пост управляющего военным министерством, поддержал требование Корнилова, угрожая «Керенскому» отставкой. «Керенский» отставки Савинкова не принял, «но рассмотрения докладной записки ген. Корнилова Временным правительством не допустил (здесь и далее подчёркивания наши — авт.) и выехал на совещание в Москву, где и произнёс свою знаменитую речь». (Ист. 92, стр. 21).
По возвращении «Керенского» из Москвы появился законопроект о военно-революционных судах. 23 и 24 августа Б. В. Савинков, будучи в Ставке, ознакомил Л. Г. Корнилова с этим и другими законопроектами и испросил в Петроград конный корпус. Б. В. Савинков пишет: