У Маргарет, матери Алана, всегда был сильный характер, духовно связанный с теми упорными, неукротимыми женщинами-главами семей, которые описаны в трущобах Шоном О' Кейси[1]. Семьи выходцев из рабочего класса, как правило, неразговорчивы и скромны: вы просто живете своей жизнью, плывя по течению, и не страдаете от этого. Что толку от разговоров? Ничего в жизни для вас не изменится. Она всё также будет мрачна и сера.
Пассивно-агрессивный тип - это тот, кто упорно стоит на своём, кто хочет, делать всё по-своему, но тихо. Очень часто в детстве происходили стычки, но бунтовал он скромно. Внешне он мог улыбаться, но не подчиняться. Его мать - это навсегда матриархальный образ. Этому также присущ и нарциссизм, что, безусловно, верно и для Алана. Не просто так он с гордостью носит копну густых, блестящих волос, которые всегда немного удлинены; таково желание прослыть мудрым человеком и быть в центре внимания коллектива. На Алана очень сильно повлияло стремление Маргарет выжить любой ценой. Избранная им позднее роль советчика для широкого круга друзей основана на идее сохранения баланса сил, как он видел это в матери. По сути, он стал и родителем, и учителем, следуя примеру своей матери и своего влиятельного учителя и наставника Колина Тернера из Латимера.
До своей смерти в 1997 году Маргарет Рикман жила в том же скромном доме, в котором она поменяла окна и сделала новую изящную изгородь вокруг палисадника. В соответствии с политикой "право на покупку", она и ее младший сын, Майкл, совместно приобрели эту городскую недвижимость после нескольких лет аренды. Романист, Питер Эйкройд, вырос неподалёку на улице, носящей англосаксонское имя Вульфстана[2], и гордо утверждает, что Вормунд Скрабс отбрасывает более длинную тень на любимый им в детстве дом. Но и далее Эйкройд всегда наслаждался жутким. В одном из этих расположенных по соседству, но очень разных районах, в чем и заключается особенность Лондона, Алан обосновался всего в нескольких милях от своей матери.
|
|
Алан регулярно посещал свою мать вплоть до самого конца, особенно когда ее здоровье впервые пошатнулось в 1995 году; он однажды появился на Рождественской вечеринке RSC в тогдашнем доме художественного директора Эдриана Нобеля в Северном Лондоне, со сладкими пирожками, испеченными Маргарет, в контейнерах Tupperware. Она настоятельно вручила их ему, как только он собрался уходить, и не отпускала до тех пор, пока он не взял с собой домой хоть что-нибудь, что «подкрепит его». Это черта свойственна рабочему классу: хлебосольство даже для сиюминутных гостей, которые заходят на пять минут, не говоря уже о своих собственных взрослых детях, является огромным предметом гордости для заботливых женщин из рабочего класса.
Сам Рикман сказал в интервью Маккензи, что его мать так же яростно, как тигрица, защищает своих детей; точно так же и у его братьев и сестры не было ничего, кроме "самой пылкой гордости" за знаменитого члена семьи - "и я для них". Он сказал, что его мать «сама была невероятно талантлива; у нее могла бы быть карьера певицы при иных обстоятельствах». Именно поэтому он взял ее с собой, чтобы она увидела Эндрю Ллойд Вэббера в мюзикле «Призрак оперы» на своё 80-летие. На вечеринку после Маргарет вошла «как звезда, которой она была, я никогда не видел, чтобы в комнату кто-то вошёл так, как это сделала она», - добавил он.
|
|
«Он не прячет свою семью, - сказал мне Стивен Дэвис за несколько лет до смерти Маргарет Рикман. - Его мать – настоящая глава семьи, и он очень заботится о ней. Сила характера - это генетическое, Алан иногда рассказывает о ней смешные истории». Еще один друг говорит, что Рима считает, что Алан никогда не общался с рабочим классом. Двигаясь к востоку от Скрабс, внешние интересы Римы (ее работа на политической должности местного уровня позволяет ей быть ближе к народу в том, что актер может себе позволить только со своими поклонниками) включили представительство школы Барлби и Кенсингтонский общественный центр.
Младший брат Алана, Майкл, - житель западного Лондона; а его старший брат Дэвид живет в соседнем Хартфордшире. Подавляющее большинство актеров имеют зажиточное буржуазное происхождение, и Алан хорошо осознает, что его корни – более грубые. Когда он возвращается к ним, он заботится о том, чтобы не выставлять напоказ подобный уклад жизни.
Питер Барнс говорит, что он видел много от своей собственной матери (которая умерла в 1981 году) в Маргарет Рикман. "Алан и я вышли из одной и той же среды; мы оба не были в состоянии купить недвижимость до довольно позднего времени. Писательство столь же сомнительно, как актерское мастерство, и я боролся в течение двадцати лет, пока не сделал себе имя в Голливуде.
«Я родился в Боу, так что я настоящий кокни [3]. Я узнал свою мать в матери Алана. В первый же вечер моя мать заметила, что я пользуюсь популярностью у правящего класса, мой первый большой успех, так что я мог бы пойти на государственную службу вместо этого…».
|
|
«Это была борьба для Алана и меня в том, чтобы резко отклониться от заданного пути и избрать творчество. На самом деле, я даже поступал в органы местного самоуправления на государственную службу, чтобы порадовать маму. Она тоже овдовела, и в этом тоже схожесть с матерью Алана. Я познакомился с миссис Рикман на премьере «Крепкого орешка»; когда я сказал, как прекрасен Алан был в роли, она просто сказала: "Да, да, он очень хорош". Как будто что-то ее мучило. А ему было не совсем комфортно от этого.
Они боятся хвалиться достижениями своих детей, как будто люди могут обвинить их в хвастовстве и стремлении набить себе цену. Поэтому они бросаются в другие крайности, Алан отправил свою мать в зимний круиз: ее высказывания отразились на моей матери, когда я отправил ее на Гибралтар. Никогда ни за что не благодарящая, скупая на отзывы, упрекающая за собственное содержание; но по-прежнему гордящаяся своим сыном весьма сдержанно. Она не хотела устраивать шоу из обстоятельств».
Это также напоминает мне о реакции моей собственной матери, когда я сказал ей, что хочу поступить в университет. «Ты просто стремишься прыгнуть выше головы», - сказала она, непроизвольно подступая к фразе про "обноски". И она была очень обеспокоена тем, что я тоже послал её в круиз!». У рабочего класса уходят годы на то, чтобы стряхнуть с себя крепостническое мировоззрение, то безнадежное чувство, что некоторые вещи просто не для таких, как они. Мать Алана Рикмана знала, что он был замечательным во многих отношениях: он был ее Аланом, но он также был собственной личностью, держащейся особняком. Он должен был взращивать это чувство обособленности и быть довольно безжалостным, идя своим собственным путем, или в ином случае он никогда бы не преуспел ни в чём.
С самого начала актёрской карьеры, он, конечно, научил её [мать] тому, как разговаривать с прессой. Алан, нервничавший, что он попал из «неправильного сословия» в среду среднего класса, очень беспокоился о том, чтобы про него говорили правильные вещи. Ранняя вырезка из Acton Gazette от 26 мая 1977 года снабжена студийным портретом молодого Рикман и тщательно подобранной цитатой его матери. "Он всегда был увлечен актерским мастерством и даже в школе добился признания", - сказала она "газете". Очевидно, это не единственная показательная цитата о её мальчике, который в то время был на гастролях.
«Мистер Рикман еще не прельщён телевидением, предпочитая пробивать себе путь с репертуарных афиш, там он получает немедленную реакцию аудитории на свои выступления», - заключил анонимный репортер, пытаясь избавиться от стандартного ответа как Алана, так и его матери. Это была та пустая болтовня, которой они обучают вас на последнем семестре в театральной школе.
"Моя мать со всевозможным фанатизмом выступала против профсоюзов и забастовок, и иностранцев на телевидении, а потом выходила и голосовала за лейбористов. Она не задумывалась об этом. Она не видит в этом никакого противоречия", - говорит Питер Барнс.
"Я думаю, что у Алана все еще есть взгляд выходца из рабочего класса на жизнь в некотором смысле”, - добавляет он. - Однажды вечером он зашёл на ужин, и моя жена пилила меня за столом, попрекая меня моим весом и едой. “Я никогда не позволю Риме говорить со мной так”, - он сказал это в присутствии моей жены, что, по моему мнению, было немного консервативно. Это очень по-рабочему.
Он сказал, что его мать, как моя, будет сидеть перед телевизором и говорить, что братанские рабочие никогда ничего не делают, и это всё профсоюзы... а потом она будет голосовать за лейбористов после всех этих фанатичных, реакционных, правых глупостей. Предрассудки рабочего класса остаются.
Я бы просто сказал своей: "Заткнись, мама..."- добавляет Питер с любовью, находя все это весьма забавным и трогательным.
Прошло много лет, прежде чем Алан застенчиво признался в журнале Times 12 марта 1994 года: «Во мне всколыхнулся феминизм, и это очень хорошая вещь…». Маргарет была очень серьёзным примером для женщин, и он [Алан] стал очень близок к ней. В результате он всегда расслаблялся в окружении женщин.
У Алана также был еще одно счастливое начало в жизни, которое нельзя было купить за деньги, так как его местная начальная школа просто оказалась единственной специально построенной школой Монтессори[4] в Великобритании.
Официально открытое в 1937 году, здание по проекту при каждом классе было снабжено переходами, которые вели к стеклянной веранде на крыше. Школа следовала новаторским принципам итальянского педагога д-ра Марии Монтессори, призывая каждого ребенка учиться и развиваться в зависимости от индивидуальных предрасположенностей при помощи "поучительной игры".
К традиционной, базовой учебной программе добавлялось развитие таких социальных навыков, как самовыражение - жизненно важное для будущего актера - благотворительная деятельность и воспитание уважительности к другим плюс занятия музыкой, пластикой и танцами, пением, прикладным ремеслом, искусством, кулинарией, садоводством, а также изучение природы и фундаментальной науки, поэзии и занятие физкультурой.
В возрасте четырех с половиной лет, 13 сентября 1950 года, Алан был зачислен туда, что сейчас известно, как Первая школа Вест-Актона, в соседнем Ноэл-Роуде. Игровые площадки были усеяны цветами на участке площадью в пять акров.
Школа включала новые жилые постройки около Вестерн Авеню плюс прилегающий к ним парк, который была построена между войнами тогдашней Great Western Railway Company для размещения своих рабочих.
В 1995 году я познакомилась с директрисой Венди Диксон, которой позвонила в первую школу… благодатная почва, которую биографы так часто игнорируют.
"Алан с самого начала имел большое преимущество в школе Монтессори, потому что её посещали деятели со всего мира, чтобы следить за ее развитием. Так что дети всегда представлялись перед аудиторией", - пояснила она. - Они всё время творили историю: они становились довольно утонченными. Вы всегда можете узнать взрослых, обучающихся по системе Монтессори: у них пытливый ум и умение создавать атмосферу чуда. Они просто рисуют и говорят не так, как все остальные".
Метод Монтессори делает не по годам развитым", - соглашается драматург Роберт Холман, ещё один из старых друзей Рикмана. И Алан был очень странным ребенком.
Его первый актёрский опыт начался с «Рождественской истории» 12 декабря 1951 года, короткой рождественской постановки и праздничного песнопения "для мам", как записано в школьном журнале. Отцы не были приглашены; это выступление было назначено на послеобеденное время, и считалось, что мужчины пребывают на работе. Два года спустя он впервые почувствовал то, что он описывал, как актерское "чувствование", когда он участвовал в школьной постановке «King Grizzly Bear »[5] [Король Гризли] (завидуй же, Шериф Ноттингемский!). В возрасте семи лет, Алан Рикман уже сделал для себя важное открытие: он может властвовать над аудиторией.
Панорамными, застекленными потолками в классах, открывающими вдохновляющий вид на небо, обилием открытых пространств, свежего воздуха было положено начало тому, что сейчас известно как 'детское воспитание'. Эти творческие оранжереи были далеки от высокой, грузной архитектуры традиционно строгих викторианских школ, которые всё ещё считались нормой по всей стране.
Одно огромное окно во всю стену, если перешагнуть через подоконник, позволяло Алану и его одноклассникам очутиться прямиком на одной из нескольких игровых площадок. В этой просвещенной, благоприятной для детей среде, которая побуждала бы учащихся контролировать свою жизнь, не было никаких барьеров перед внешним миром. Или, как писала доктор Монтессори: "образование должно помогать жизни… и этот период развития ребенка (3-5 лет) должен быть основан на принципе свободы выбора будущей деятельности в специально подобранной среде".
© Морин Пэтон. "Алан Рикман. Неофициальная биография", 2003.
Перевод – Е. Н.
[1] Шон О’ Кейси (1880- 1964) – ирландский драматург, мемуарист, который описывал жизнь рабочего класса в Дублине.
[2] Вульфстан – один из английских епископов Средневековья
[3] Кокни (англ. Cockney) - так пренебрежительно насмешливо называют уроженцев Лондона из средних и низших слоев населения (также вид лондонского просторечия). – прим. Е. Н.
[4] Мария Монтессори – известный итальянский педагог ХХ века, разработавший особую систему воспитания ребенка, направленную на всестороннее, мягкое, гармоничное развитие личности.
[5] The Grizzly King - роман 1916 года американского автора Джеймса Оливера Кервуда, вдохновивший режиссера Жан-Жака Анноу 1988 года на создание фильма «L'Ours», известного в Северной Америке как «Медведь».