Последние годы советской истории и начальный период постсоветского развития прошли, как было отмечено выше, под знаком нарастающего национализма. В результате этого процесса, охватившего почти весь Советский Союз, к власти в бывших советских республиках пришли широкие национальные движения под флагами народных фронтов или национальных цветов. Россия в этом смысле представляет собой исключение: национализм самого большого народа СССР - русского - не принял сколько-нибудь широкого характера и представлял собой слабое, маловлиятельное и маргинальное течение.
Несмотря на то, что в условиях перестройки уже стали возникать многочисленные организации и движения русского национализма, было вполне очевидно, что эти тенденции занимали только определенные и маргинальные места на политической сцене конца истории СССР и постсоветской России.
Однако уже во второй половине 1990-х годов ситуация с русским национализмом заметно меняется, все более явственно он превращается в один из ключевых факторов, определяющих характер и направленность политического процесса в современной России. Другими словами, можно сказать, что до середины 1990-х годов русский национализм находился в латентном состоянии, а примерно с середины 1990-х годов политическое и идеологическое оформление русского национализма идет с возрастающей интенсивностью.
Запоздалость возникновения современного русского национализма некоторые специалисты объясняют «пассивным отношением» русских к другим народам, населяющим Россию, и одновременно к власти. Традиционно у русских была высокая этническая толерантность именно в ее этническом смысле. Вместе с тем в многонациональном российском государстве существовал межгрупповой «этнический нигилизм»[4] <https://www.politex.info/content/view/483/30/>. Безусловно, эта толерантность русских обусловлена особенностями существования российского государства.
|
|
Россия с самого рождения формировалась как многонациональное государство, ее геополитические условия не давали оснований для развития русского национализма. С древних времен государство должно было проводить весьма осторожную и гибкую межэтническую политику, чтобы сохранить единство огромного многонационального государства, позднее огромной империи. В частности, в советский период этнический нигилизм русских в немалой мере был вызван их особой, и во многом навязанной им политикой государства, ролью главного народа в Советском Союзе, ролью «старшего брата». В обществах имперского типа этнические особенности большинства зачастую сознательно подавлялись властями, поскольку для удержания империи большинство должно быть носителем только державной, то есть догматической социалистической идеологии. Поэтому в СССР на политическом уровне закреплялось «представление об этничности (национальности) как о явлении, характерном только для нерусских народов». Таким образом, высокая этническая толерантность русских в немалой мере обеспечивала сохранение политической стабильности в условиях формирования в сознании меньшинств представления о «национальном унижении» и препятствовала проявлению заметного роста этнического самосознания русских в годы перестройки.
Русский народ своеобразен в своей пассивности в отношении к централизованной власти страны. В истории России, как в царской России, так и в Советском Союзе, в качестве модели руководства была признана гиперцентрализованная власть, которая считалась вполне адекватной и единственной формой управления огромной территорией. Народ не имел возможности выступать активным субъектом в политических и социальных процессах страны и привык пассивно относиться к централизованной власти. Любопытно, что сам распад СССР в начале 1990-х годов не только не вызывал каких-то заметных политических волнений в российском обществе, но даже не фиксировался социологическими замерами в качестве психологически значимого фактора.
|
|
Правда, что и в начальной истории новой России русский народ не занял активной позиции по отношению к политическим элитам и гигантским социальным преобразованиям, проводившимся ими под либерально-демократическими лозунгами в условиях болезненного отказа от тоталитарного коммунистического режима.
Перейдем теперь к вопросу - о причинах возникновения современного русского национализма. Говоря о нем, А. Н. Сахаров пишет, что пробуждение народного национализма и патриотизма не носило наступательного, расового, великодержавного характера. Как это всегда бывало в трудные годы для России, его пробуждение имело защитительный, оборонительный смысл. В основе возникновения современного русского национализма, по утверждению А. Н. Сахарова, лежала трагедия русского народа, трагедия русского самосознания.И несмотря на то, что современному русскому национализму присущи признаки и наступательного характера, утверждение А. Н. Сахарова считается в основном справедливым. Большинство исследований показывает, что русский национализм преимущественно носит защитительный характер и тесно связан с трагическими событиями, которые переживал русский народ. Специалисты отмечают также, что уровень этнического самосознания русских в 1990-е годы быстро повышался, и этнополитическая ситуация в «период стабилизации» - в эпоху Путина - радикально изменилась по сравнению с предыдущим «революционным периодом» - эпохой Ельцина. Об этом подробно можно прочитать в материалах исследовательских проектов, выполненных под руководством Л. М. Дробижевой, «Посткоммунистический национализм, этническая идентичность и регулирование конфликтов» (1993-1996) и «Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции в Российской Федерации» (1999-2001), резкая активизация современного русского национализма прямо отражает неизбежный результат ряда политических, социально-экономических и духовно-психологических кризисов, вызванных радикальными реформами Б. Ельцина.
|
|
Во-первых, подъем русского национализма связан прежде всего с идейным вакуумом в обществе. В советский период не только социалистическая идеология, будучи официальной идеологией государства, но и основанные на ней политическая и социально-экономическая системы пронизывали все сферы жизни людей. Однако уже в условиях перестройки и ряда либеральных реформ, начатых М. Горбачевым, стало распространяться сомнение в социалистической идеологии, а неожиданный и быстрый развал Советского Союза только ускорил ход идейного кризиса.
В этих обстоятельствах быстрая, внезапная смена государственного строя для многих означала потерю смысловых ценностных ориентиров, которые необходимо было как-то восполнить. После ухода социалистической идеологии с политической арены новой России к власти сразу пришли «демократы-реформаторы» и попытались заполнить этот идеологический вакуум либерально-демократической идеологией, но сделать этого не удалось. В посткоммунистической России сложилась ситуация, когда одна доминирующая идеология уже исчезла, а другой пока еще не удалось ее сменить.
Безусловно, вопрос идейного кризиса следует рассматривать во взаимосвязи с другими социально-политическими явлениями, происходившими в России. В ходе некомпетентного, неэффективного проведения реформ ухудшалась экономическая ситуация страны. На протяжении всех 1990-х годов Россия испытывала серьезные экономические трудности: снижение экономических показателей страны, массовое обеднение населения, прежде всего русского, резкий рост безработицы, все увеличивающийся разрыв между верхними и нижними слоями общества, периодически повторяющиеся невыплаты зарплат и пенсий, а также такие масштабные экономические кризисы, как дефолт 1998 г. Такая кризисная экономическая ситуация и социальное неблагополучие большинства населения играют весьма существенную роль в формировании «чувств неудовлетворенности, настороженности и разочарования». Как отмечает Н. С. Мухаметшина, на территории бывшего СССР с середины 1980-х годов, и особенно в 1990-е годы, ряд объективных экономических и социальных причин подпитывал «массовые этнические фрустрации».
Можно сказать, что как идейное средство преобразования общества, предложенная новой элитой России либерально-демократическая идеология не выполнила свою задачу. Общество и государство не могут долго существовать без согласия по поводу некоторых принципов, которые лежат в основе целеполагающей деятельности. «Разработка же долгосрочных перспектив государственного строительства и формирования гражданского общества сама по себе превращается в идеологическую деятельность, ибо, как показывает и мировой, и российский опыт, идеология выполняет важнейшие социальные функции». Именно поэтому национализм как политическая идеология обладает колоссальным политическим и идейным потенциалом. В условиях идейного вакуума и очевидной неспособности марксистских и либерально-демократических идей его заполнить, национализм выступает как интегрирующий элемент консолидации, столь необходимой разрозненному российскому обществу для выхода из кризиса. Если в СССР легитимирующим фактором была идеология марксизма, то в рамках национальной российской государственности на эту роль вполне может претендовать русский национализм.
Во-вторых, одним из истоков подъема современного русского национализма служит вакуум идентичности, тесно связанный с идеологическим вакуумом - «кризисом идентичности» (или, по словам социолога и ведущего научного сотрудника Аналитического центра Юрия Левады Л. Д. Гудкова, «кризисом русского самосознания». В России, унаследовавшей от бывшего СССР наибольшую часть территории, основную долю ее экономического, демографического и военного потенциала, с распадом СССР были разрушены основы советской идентичности (приоритетной по отношению к национально-этнической и гражданской идентичности). Стоит отметить, что вакуум идентичности характерен не только для посттоталитарой России, но и вообще для стран, переходящих от одного типа политической системы к другому, поскольку в ходе подобного перехода разрушаются прежние социальные связи и старые традиционные ценности, а новые устанавливаются не скоро.
После краха СССР перед новой российской элитой встал вопрос формирования новой, постимперской массовой политической идентичности. Иначе говоря, задача политической и интеллектуальной элиты России состояла в том, чтобы в исторически короткий срок изменить базовые психологические установки людей, побудить многие миллионы «советских» людей стать «россиянами». По данным ВЦИОМ 1993 г., большинство граждан новой России поддержало путь «независимого развития России», а не путь «воссоздания Союза», наблюдался процесс адаптации россиян к новым политическим реалиям. Исходя из необходимости поворота к новой идентичности, в России развернулись процессы, которые в англоязычной научной литературе принято обозначать термином nation building, то есть «строительство нации». При этом очевидно, что официальный проект создания «новой российской нации» лежал в русле национализма именно «гражданского», или «западного», типа.
Однако, вопреки надеждам новой политической элиты России, процесс строительства новой российской нации натолкнулся на неожиданные барьеры. Эпоха правления Б. Ельцина была отмечена заметным ослаблением всех институтов государственности и кризисом властных структур, в том числе и силовых ведомств. Именно в это время на территории России возникли два насильственных конфликта, имеющих национальную окраску. В 1992 г. вспыхнул «Осетино-Ингушский территориальный конфликт», а в 1994 г. действия российского правительства вызвали «чеченский кризис», который пагубно отразился на ходе российских реформ. Как пишут российские социологи, в постсоветском обществе многие люди «испытывают ежедневно чувство тревоги, психологического напряжения». Нарастающий хаос и волна преступности не создавали благоприятной среды для формирования новой российской нации - гражданского сообщества.
В конечном счете, в российском обществе такой вакуум идентичности повлек за собой обращение именно к этнической общности. Этническая общность в этой ситуации воспринималась как стабильная ниша, «в которой человек чаще всего мог рассчитывать на понимание и поддержку».
Рост национального сознания в России в 1990-х годах оказался достаточно тесно связанным с возрождением традиционного религиозного сознания. Наблюдалось не формирование «новой нации», а возрождение весьма «старых наций» - русской, татарской, башкирской, якутской и многих других (см. Сидорина, Полянников. Стоит подчеркнуть, что российский опыт 1990-х годов показывает, что тенденции укрепления этнокультурного обособления и размежевания в России явно доминируют над тенденциями гражданско-политической интеграции.
В-третьих, в вышеуказанных условиях - укрепление склонности к этнической общности ― миграционная ситуация в России, этнодемографическое ущемление русского народа и чеченская война выступают актуальными причинами подъема современного русского национализма. Потоки миграции в последние годы советской истории, в период постсоветского развития и на нынешнем пространстве новой России могут быть разделены на два типа. Первым типом является поток миграции этнических русских в Россию из стран СНГ, вторым становится поток этнических нерусских иммигрантов в качестве рабочей силы из республик бывшего СССР.
Начнем с первой волны (начало 1990-х годов) возвращения этнических русских <https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5> на историческую родину. За период 1990-1999 годов в Россию из стран СНГ прибыло 3 млн этнических русских. Большая часть русской иммиграции (почти 2 млн человек) пришлась на первые четыре года жизни новой России, но в то время такой беспрецедентный по мировым масштабам и меркам мирного времени миграционный приток остался в массовом сознании почти не замеченным. В эпоху же Путина «вытеснение» русских из бывших союзных республик стало одной из самых острых политических проблем. С началом экономического роста в России началась и продолжается вторая волна - миграция граждан стран СНГ, преимущественно Украины, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Молдавии.
Если при Б. Ельцине социальные проблемы политизировались, то есть вина за беды возлагалась на власть или на стоящих за ней олигархов, то в нынешней России эти проблемы все чаще этнизируются и ответственность переносится на «чужие» этнические общности. Несмотря на рост антирусских настроений на периферии бывшего Советского Союза, лавинообразный поток беженцев в Россию неизбежно инициирует русский национализм в его самых радикальных формах.
Кроме этого, этнодемографические процессы оказывают травмирующее воздействие на настроения этнического большинства. Продолжающееся уже более четырех десятилетий, но ставшее заметным только в последние годы уменьшение численности русских на фоне быстрых темпов роста других этнических общностей воспринимается болезненно. Когда этническое большинство ощущает угрозу утраты своего статуса или реально теряет его на некоторых территориях, это, как правило, усиливает позиции этнического национализма. «Рост русского национализма особенно отмечается в южных регионах России, где процессы изменения соотношения между большинством и меньшинством особенно заметны».
Наибольшее влияние на рост национализма этнического типа в России продолжает оказывать чеченский кризис. Он явился следствием незавершенности и непоследовательности реформы федеративных отношений и неопределенности этнической политики и оказался более затяжным и многоэтапным. Чеченская война стала системным фактором в жизни российского общества. В понятие «чеченский синдром» входит рост античеченских настроений и, шире, антикавказских настроений. По данным ВЦИОМ, почти 3/4 (67,2 %) россиян убеждены, что чеченцы понимают только «язык силы» и попытки говорить с ними на равных воспринимают лишь как слабость другой стороны. Чеченская война порождала рост страхов в обществе. Большинство россиян (68 %) уверены, что следующее поколение чеченцев будет еще более враждебным по отношению к России, чем нынешнее, и еще больше сограждан РФ (78 %) испытывают страх перед опасностью уже в ближайшее время стать жертвами террористических актов со стороны чеченских боевиков. Подобные страхи стали поводом для демонизации чеченцев, которым приписывают почти биологическую ненависть к русским («это у них в крови, в генах», «они всегда ненавидели русских» и др.) Стоит отметить в итоге, что чеченский кризис привел к негативным сдвигам в национальном самосознании россиян.
Амбивалентная советская национальная политика, своеобразная в своей противоречивости и двойственности, как было показано в статье, вызвала в конце 1980-х и начале 1990-х годов резкие межэтнические конфликты. Причем обостренные такими конфликтами межэтнические отношения явились одной из главных причин внезапного развала Советского Союза, основным фактором «активизации этнических меньшинств». Что еще важнее, в ходе и после распада СССР в российском обществе возникли идейный и идентичный пробелы, которые создали питательную среду для подъема русского национализма. Амбивалентную национальную политику большевиков следует считать предпосылкой возникновения современного русского национализма.
Главной причиной его проявления в 1990-х годах явился идейный вакуум, который, в частности, образовался в ходе радикальной трансформации общества. Этот идейный кризис усугублялся неспособностью либерально-демократической идеологии новой элиты стать идеологической опорой преобразования российского общества. В условиях идейного вакуума национализм, выступающий как интегрирующий элемент, обладает колоссальным политическим и идейным потенциалом.
Другой причиной возникновения русского национализма явился кризис русского самосознания. С распадом СССР были разрушены основы советской идентичности, и произошел идентичный кризис, тесно связанный с идейным вакуумом. Предпринимались попытки создания «новой российской нации» по принципу национализма «западного» типа. Однако они не достигли успехов. Наоборот, эти попытки порождали в обществе склонность к этнической общности. В конечном счете, эти тенденции становятся базой подъема национализма этнического типа.
Кроме того, существенную роль в росте национализма в его самых радикальных формах сыграли и играют некоторые социально-экономические и политические феномены, такие как миграционная ситуация России, этнографическое ущемление русского народа и чеченская война.
Заключение
Национализм представляет собой весьма сложное и неоднозначное явление. В научной литературе слово «национализм» и его ключевое понятие «нация» употребляются в разных значениях. Как в западной, так и в российской литературе универсальной теории национализма не существует. В западной научной традиции феномены нации и национализма осмысляются как политические категории, тогда как в советской традиции и даже в российском социуме в более или менее значительной степени преобладает этническая интерпретация нации и негативно окрашенное отношение к национализму. Такая многозначность понятий «нация» и «национализм», с одной стороны, представляет собой отражение реалий, где сосуществует множество разных явлений, обозначаемых этими словами, а с другой - обусловливает возможность их эксплуатации в разных целях в общественно-политических реалиях.
Проблемы национализма актуализируются процессами глобализации. Глобализация, означающая процесс объединения или интеграции человеческой деятельности в масштабах всего мира, стирает всяческие границы, в том числе и традиционные условия жизнедеятельности этнонациональных общностей и как бы ликвидирует физическое пространство. В этих условиях национальное государство постепенно теряет все классические атрибуты собственного суверенитета. Соответственно, возникает ощущение, что национализм, лежащий в основе формирования и функционирования современных национальных государств, должен быть обречен вытесняться на идеологическую периферию. Однако глобализация ведет к потере идентичности традиционных этнонациональных общностей и парадоксальным образом к увеличению неравенства между ними, тем самым стимулируя национализм в качестве ответной реакции. Таким образом, глобализация и национализм являются двумя взаимообусловленными, часто неразделяемыми явлениями современности. Особенно ярко это проявляется в постсоветской России, которая переживает процесс трансформации на пути от советского строя к либерально-демократическому, и здесь глобализация служит одним из важных факторов активизации национализма.
Основной предпосылкой возникновения современного русского национализма является наследие советского времени, то есть амбивалентная советская национальная политика. Политика большевиков в национальном вопросе была «двойственна и противоречива».
Суть ее противоречивости заключается в том, что советская власть попыталась создать под лозунгами интернационализма исторически новую сверхнациональную общность - советский народ, но одновременно организовала политическое пространство по «национально-территориальному» признаку, что привело к «институционализации этничности». Политика большевиков в национальном вопросе в конце 1980-х и начале 1990-х годов напрямую вызвала резкие межэтнические конфликты, ставшие важной причиной внезапного распада Советского Союза, и заложила основу для социально-политических факторов, связанных с возникновением современного русского национализма.
Главной причиной появления современного русского национализма служит идеологический вакуум, который образовался в ходе радикальной трансформации российского общества и усугублялся неэффективными либерально-демократическими реформами и ставшей их следствием тяжелой экономической ситуацией. В условиях идейного вакуума и очевидной неконкурентоспособности марксистских и либерально-демократических идей, национализм выступает как интегрирующий элемент консолидации, столь необходимой разрозненному российскому обществу для выхода из кризиса. Если в Советском Союзе легитимирующим фактором была марксистская идеология, то в рамках национальной российской государственности на эту роль вполне может претендовать русский национализм. Одной из важных причин «подъема» национализма стал кризис идентичности, тесно связанный с идейным вакуумом. Безуспешные попытки новой элиты постсоветской России заменить советское самосознание новой идентичностью создали питательную среду для подъема национализма этнического типа. Кроме того, в появлении современного русского национализма существенную роль сыграли миграционная ситуация, этнодемографические изменения и чеченская война.
Исследование современного русского национализма дает основания выявить его основные тенденции и отличительные черты. В условиях кризиса проекта строительства новой нации по западно-гражданскому типу усиливалось этническое понимание «нации», включающее в себя традиционные и религиозные ценности. Наряду с этим, приблизительно после 2000 года в целях мобилизации общества и рецентрализации федеральной власти путинская элита начала движение в наиболее консервативную сторону. Кроме того, в ходе централизации власти и усиления государства в социально-политическом поле сепаратные устремления регионов все более и более теряют свое влияние, тогда как лозунги радикалов, наоборот, получают возможность найти поддержку в массах. Таким образом, новые тенденции национализма в нынешней России могут быть охарактеризованы следующим образом: «консерватизация официального национализма», «ослабление сепаратного национализма» и «активизация радикального национализма».,
Итак, проводя итоги, необходимо подчеркнуть, что современный русский национализм своеобразен и многолик. Это обусловлено, прежде всего, спецификой той ситуации, в которой находится нынешняя Россия, переживающая период трансформации. Современная Россия является «национализирующимся государством», что означает незавершенность его национального строительства. В отличие от других европейских стран, в которых легитимационная роль национализма уже в значительной степени утрачена, в постсоветской России национализм выступает как принцип организации политического сообщества и альтернативная политическая идеология. Более того, под влиянием традиционной модели имперской государственности русский национализм демонстрирует великодержавную ориентированность и склонность к авторитаризму. В то же время, современная Россия стала одной из ведущих стран с точки зрения притога мигрантов, хотя она и находится на полупериферии мировой экономической системы. Это обстоятельство, наряду с психологическими особенностями населения нынешней России, создает питательную среду для этнонационализма и даже подъема радикальных форм массовых настроений, в том числе ксенофобии.