Наконец впереди показалась равнина, за которой начинались цветущие сады. Ребята радостно воскликнули: конечно же это была Розовая страна!
Сердце Элли взволнованно билось. Она спасена, спасена! Осталось всего несколько десятков „прыжков“, и они доберутся до дворца Стеллы. И тогда все ее страхи останутся позади!
Дональд вздохнул с облегчением. Крепко сжав руку Элли, мальчик поднял к глазам трубу, нацелившись на самый край чудесного сада. Там, среди цветущих деревьев, он разглядел яблони с крупными золотистыми плодами.
– Ну, все… – сказал он и даже зажмурился от удовольствия, предвкушая конец трудного и опасного путешествия.
Но… ничего не произошло! Мальчик открыл глаза и с изумлением обнаружил, что они с Элли даже не сдвинулись с места.
– Не понимаю… – пробормотал он, оглядывая трубу. – Быть может, стекло запылилось? Элли, дай носовой платок, я протру его.
Платок не помог – подзорная труба почему‑то отказывалась переносить ребят дальше.
После нескольких безуспешных попыток Дональд в раздражении воскликнул:
– Да что же это такое? Осталось каких‑то полмили, а эта стекляшка выдохлась. Что делать‑то?
Вдруг он расхохотался и звонко хлопнул себя ладонью по лбу:
– Ха‑ха, вот сказал, вот умора! Что‑то я совсем поглупел от этих чудес. Да на что нам теперь труба, мы и пешком спокойно дойдем до дворца Стеллы!
Элли ошарашенно посмотрела на друга и тоже рассмеялась. Действительно, они совсем обленились за время этого стремительного путешествия и забыли, что ведь и ноги людям даны не зря!
К счастью, впереди больше не было ни одной широкой расщелины, и путь к цветущему саду казался совсем несложным. Но не успели ребята пройти и нескольких шагов, как что‑то невидимое преградило дорогу.
– Что за дела? – пробормотал Дональд, ощупывая рукой это твердое „нечто“. – Вроде стеклянная стена… Откуда она здесь, Элли?
Девочка недоуменно пожала плечами. Она была в Розовой стране всего один раз, да и то с помощью Летучих Обезьян, но ни про какие стеклянные стены не слышала. Не может быть, чтобы Стелла отгородилась от внешнего мира непроходимым барьером. Кто угодно, только не добрая, удивительно красивая Стелла!
– Попробуем найти проход в этой стене, – нерешительно сказала Элли и пошла налево.
Дональд остался ждать. Он давно забросил две доски, служившие ему костылями, а без– них ходить было трудно. Как хорошо путешествовать с трубой Торна в руке! Жаль, что это блаженство так быстро кончилось…
Элли шагала, неторопливо скользя руками по невидимому барьеру. Увы, он казался совершенно монолитным. Наконец дорогу девочке преградила широкая трещина. Волей‑неволей пришлось ей вернуться и пойти в другую сторону. И здесь Элли ждало разочарование. Прохода в стене не было. Дойдя до гряды отвесных скал, примыкавших к горе Марранов, девочка остановилась.
Огорченная, она вернулась к Дональду.
– Путь в Розовую страну закрыт, – со вздохом сказала она. – Теперь ясно, почему ни Стелла, ни Виллина ни разу не пришли нам на помощь, не считая битву с глиняными великанами. Эта ведьма Корина каким‑то способом закрыла их страны непроходимым барьером! Но это означает… что Корина могущественнее их! Быть того не может…
– Как видишь, может, – мрачно возразил Дональд. – Больше того, эта ведьма, похоже, сильнее самого Торна! Мы сами убедились, что подзорная труба этого чародея не в состоянии пробить стену Корины.
Элли покачала головой.
– Сильнее Торна? Но это невозможно! Виллина как‑то рассказывала мне, что он собрал секреты всех волшебств, какие только были в Большом мире, и пришел сюда с тремя книгами… Постой! Да мы же с тобой нашли одну из этих чародейских книг!
– Ха‑ха, – процедил Дональд с кислой улыбкой. – Чародейских! Сказала тоже. Ты забыла, что наша книга совершенно пустая, если не считать трех непонятных слов? Вот что я думаю, Элли. Раз труба Торна здесь не сработала, значит, Корина завладела другими книгами старого чародея.
Подумав, Элли согласилась со своим другом. Да, это все объясняло. Но тогда им в Розовую страну не попасть. А спасение было так близко! Что ж, ей теперь уже никто не поможет…
– Нет худа без добра, – грустно молвила Элли. – Если перед нами стена, созданная с помощью волшебства самого Торна, то мы зря ругали его подзорную трубу. Она наверняка по‑прежнему действует, однако ни в Розовую, ни в Желтую страну нам уже не пробраться, только и всего. Дональд смотрел на подругу с сочувствием. Он понимал, как тяжело сейчас у нее на душе, но не знал, какими словами утешить ее.
Он вновь достал трубу из рюкзака, не обращая внимания на протестующие вопли Тома, и взял девочку за руку. Нацелившись назад, на край ближайшей трещины, он закусил губу, боясь, что труба все‑таки не действует. Это означало бы их верную гибель! Но, к счастью, „прыжок“ произошел молниеносно, как и раньше.
Мальчик вздохнул с огромным облегчением.
– И куда мы теперь направимся? – спросил он. Грустная Элли указала на север.
– Мы обогнем Розовую страну, пересечем пустынную равнину и окажемся в Фиолетовой стране, – сказала она. – Там живет Дровосек. Я хочу спросить, почему он так переменился. Вот увидишь, когда я поговорю с ним, он узнает меня, узнает!
Дональд хотел сказать: „Ну и что нам это даст?“, но промолчал. Раз пути к Стелле и Виллине больше нет, надо во что бы то ни стало найти друзей – новых или старых. Почему бы не начать поиски с Железного Дровосека?
Ребята молча взялись за руки и направились большими „прыжками“ на север.
Глава тринадцатая
БУЛАВКА ГИНГЕМЫ
Дровосек впервые за долгие годы серьезно занемог. После „славной победы“ над врагами у перевала он просидел всю ночь, запершись в Изумрудном дворце, а наутро вернулся в Фиолетовую страну. Он не хотел никого видеть и скрылся в королевских покоях от глаз своих подданных – Мигунов. К вечеру он пригласил Главного механика Бака и попросил открыть крышку на груди.
– Что‑то случилось с моим сердцем, – тихо сказал он, опустив голову. – Я не чувствую его… Дай мне отвертку.
Перепуганный Бак пролепетал:
– Сейчас я сам открою… Зачем вам утруждать себя, мой король? Но сначала надо смазать вам шею как следует. Слышите, как она скрипит? Шейные подшипники немного заржавели на сыром горном ветру. Закройте глаза, мой король, я быстро…
Дровосек устало закрыл глаза, и Бак, умело орудуя инструментами, снял его голову. Смазав подшипники, он побежал к покоям королевы Корины. Она в свое время забрала себе настоящее, шелковое сердце короля Гуда и спрятала его где‑то в своих сундуках.
Механик заколотил в дверь.
– Королева! – кричал он дрожащим голосом. – Откройте, это я, Бак, ваш преданный слуга!
Никто не отзывался, и тут перепуганный маленький человечек вспомнил, что король Гуд вернулся в Басту один.
„Что делать? – с ужасом подумал внук Мига, – Если король обнаружит подмену, то мне не миновать казни! Проклятая Корина, в какую же пакостную историю она втянула меня…“
Но тут ему в голову пришла неплохая мысль. Оглядевшись, он увидел, что коридор пуст. Тогда Бак снял сумку с инструментами с плеча (он, как и полагается Главному механику, никогда не расставался с ней). Среди инструментов Бак нашел шило и тонкую отвертку. С их помощью опытный механик в считанные секунды открыл нехитрый замок в двери и проскользнул в комнату Корины.
Здесь, рядом с высокой кроватью, стояло несколько сундуков, закрытых висячими замками. Бак, не колеблясь, легко открыл их. Оказалось, что Корина собрала почти все дорогие вещи, оставшиеся еще со времен Бастинды – золотые подсвечники, хрустальные зеркала в серебряной оправе, жемчужные заколки и прочие мелочи. К своей огромной радости, в одном из сундуков под грудой мотков ниток и лент он обнаружил красное сердце короля Гуда. Сейчас оно напоминало серебристого ежа – Корина использовала сердце Дровосека как подушечку для иголок!
Бак со всех ног помчался в комнату короля. Сняв крышку с его груди, он поменял кусок камня (который был оплавлен, словно от сильного жара) на шелковое сердце. Еще через минуту голова железного человека была поставлена на свое место, и Дровосек открыл глаза.
– Что‑то сегодня ты долго возился, Бак, – недовольно пробурчал он. – А теперь открывай крышку.
Бак наклонился и достал из сумки отвертку. Отвернув четыре винта, он снял пластину. Дровосек осторожно вынул свое сердце и воскликнул:
– Что это?
Главный механик замер от ужаса. Второпях он забыл вытащить иглы из шелкового сердца!
– Не знаю… – растерянно пробормотал он, пряча глаза. – Быть может, из‑за этих игл вы и чувствовали себя неважно, мой король.
Дровосек удивленно покачал головой.
– Может быть, может быть… То‑то в последние дни я потерял покой! А я и не знал, что Гудвин вложил мне в сердце иглы. Наверное, он хотел, чтобы я мог в тяжелые минуты ощущать боль, как обычные люди. Ладно, закрывай… И не забудь положить мне в карман отвертку. Моя где‑то потерялась, а вместо нее я нашел почему‑то гвоздь.
– Слушаюсь, мой повелитель, – дрожа от страха, пробормотал Бак.
Выйдя из комнаты правителя, он прыжками понесся вниз по лестнице. Все, больше ни минуты он не останется в Фиолетовом дворце, да и в самой Басте тоже! Надо бежать куда‑нибудь подальше отсюда. Рано или поздно король Гуд догадается, откуда в его сердце оказались иглы, и тогда ему, Баку, не миновать страшного наказания!
В дверях перепуганный Мигун едва не сбил с ног Корину. Королева Изумрудного города, узнав о тайном отъезде Дровосека, немедленно отправилась следом. Ей не понравилось, как Дровосек отнесся к гибели Элли. „Этак железный истукан может вообще выйти из повиновения“, с тревогой думала она.
– Ты куда несешься, не разбирая дороги? – сурово спросила Корина и встряхнула Мигуна за шиворот.
Главный механик пролепетал что‑то невразумительное.
– Говори яснее, – сдвинула брови волшебница. – Что ты бормочешь?
Заикаясь, Бак рассказал о том, что ему пришлось только что вернуть королю Гуду его прежнее сердце. Глаза Корины запылали от гнева. Она отвесила Баку несколько звонких пощечин.
– Это тебе за то, что ты влез в мои покои без спросу, – приговаривала она. – А это за то, что ты взломал замки на моих сундуках. А это… впрочем, довольно.
Неожиданно королева улыбнулась и, сняв с пальца рубиновое кольцо, протянула его ошарашенному механику.
– А это – за находчивость, – сказала она, – Ты ловко выкрутился из сложного положения! Но учти, если ты еще раз вздумаешь шарить в моих вещах, я оторву тебе голову. А теперь иди домой и жди – утром я пошлю за тобой.
Бак низко поклонился и пошел к воротам дворцового сада. Он с удовольствием этой же ночью ушел из Басты, да разве от волшебницы и ее страшного друга‑волка спрячешься!
Корина тем временем торопливо поднялась на второй этаж. Не успела она открыть дверь в комнату короля, как Дровосек встретил ее горестным вздохом:
– Это была Элли, я же говорил тебе! И как я мог в этом сомневаться?
– О какой Элли вы говорите, мой король? – осторожно спросила волшебница. – Неужто о той ведьме, которую наши славные Марраны засыпали камнями?
– Нет, это была не ведьма! – воскликнул Дровосек, потрясая в воздухе своими могучими кулаками, – Мое сердце подсказывает: Элли хотела вернуться в Волшебную страну. И я, самый давний и самый верный друг, по глупости погубил ее!
Корина с ненавистью посмотрела на Дровосека. До чего же упрям этот железный чурбан!
– Ваше величество, вы определенно ошибаетесь, – елейным голоском возразила она. – Элли не могла бы сейчас оставаться девочкой – вы ведь знаете, что время в Большом мире еще более безжалостно, чем в нашем благословенном краю Торна. Мне на лестнице только что встретился Главный механик Бак. Он рассказал, что ваше сердце не совсем в порядке. Позвольте мне взглянуть на него, я знаю толк в мужских сердцах.
Поколебавшись, Дровосек достал отвертку и вновь снял крышку со своей груди. Корина притворно всплеснула руками.
– Ой, что я вижу! Ваше замечательное, доброе и верное сердце совсем испортилось. Сколько в нем торчит иголок! А сколько в нем маленьких дырочек! Определенно до красного шелка добралась моль. Нужно немедленно заштопать ваше сердце, иначе из него скоро будут сыпаться опилки.
Дровосек заколебался.
– Да, конечно… – молвил он. – Но я не умею штопать.
Корина снисходительно улыбнулась и протянула руку:
– Это не мужское дело, мой повелитель. Дайте мне ваше замечательное, лучшее в мире сердце, и через полчаса оно будет как новое! Надеюсь, вы мне доверите ваше сокровище?
Дровосек смутился. Почему‑то ему очень не хотелось расставаться со своим сердцем ни на минуту, но что делать?… Корина была мастерицей на все руки, как ей отказать?
Помедлив, он отдал сердце королеве.
Войдя в свои покои, Корина со злостью швырнула красный мешочек с опилками на кровать. А этот механический человек не так прост, как ей раньше казалось. Надо что‑то делать…
Волшебница в задумчивости обошла комнату. Ее взгляд случайно упал на один из раскрытых сундуков, и на лице Корины вспыхнула радостная улыбка. И как она раньше не догадалась?
Когда‑то, много лет назад, она побывала в пещере Гингемы вместе с волком Нарком. Она искала тогда книгу Торна и нашла ее в брюхе чучела крокодила. Но вместе с книгой она захватила еще несколько вещей, принадлежащих старой колдунье. Среди них была голубая булавка с маленьким алмазным шариком на конце.
Не раздумывая больше, Корина открыла одну из своих шкатулок, достала булавку Гингемы и глубоко вонзила ее внутрь шелкового мешочка с опилками. Затем, наскоро зашив несколько самых крупных дырочек в красном шелке, она вернулась в комнату Дровосека.
– Дорогой Гуд, теперь вы будете чувствовать себя прекрасно, – сказала она с ослепительной улыбкой. – Я сделала все, что могла!
Дровосек осторожно положил сердце в проем груди, закрутил винтами пластину и внезапно поморщился.
– Болит… – прошептал он. – Что‑то колет у меня в груди…
– Вы просто немного устали, – поспешила заверить его Корина. – Ложитесь отдохнуть. Ох, да у вас же нет кровати! Подождите минуту, я прикажу слугам принести самый крепкий диван из большого зала.
Она позвонила в колокольчик. Вскоре четверо слуг Мигунов, согнувшись от тяжести, притащили в комнату короля Гуда большой диван, обитый голубым бархатом. Дровосек рухнул на него, схватился рукой за сердце и закрыл глаза.
Слуги в изумлении смотрели на своего короля. Похоже, их повелитель спал! Спал впервые в своей механической жизни!
Сон Дровосека был беспокойным. Он стонал, ворочался с боку на бок и бормотал: „Элли… Страшила… Где вы, где? Лев, приди мне на помощь… Куда ты исчез? Я остался один, совсем, один… Больно, больно… Как сильно болит мое сердце…“
– Наш повелитель заболел, – холодно сказала Корина и обвела слуг суровым взглядом. – Надо дать ему как следует отдохнуть. Закройте все двери во дворце и не вздумайте шуметь этой ночью. А наутро пошлите за Главным механиком Баком и приведите его ко мне.
Поклонившись, Мигуны вышли.
Наутро вся Баста знала, что король Гуд слег от неведомой болезни. Правление Фиолетовой страной временно взяла на себя королева Корина.
Толпы горожан, бросив работу, собрались у дворцовой ограды. Они были встревожены и напуганы. Дровосека любили все, и никто не желал иметь другого правителя. До сих пор все раны, полученные королем в боях, механики чинили без особых проблем. Что же случилось на этот раз?
К полудню в возбужденной толпе поползли новые слухи. Говорили, что куда‑то таинственно исчез Главный механик Бак. Стражники обыскали его дом, а затем и весь город, но не нашли и следов внука Мига.
Только что приехавшие в столицу фермеры утверждали, что видели рано утром огромного волка, несущегося по дороге в сторону от города. Купцы же из Голубой страны принесли целый ворох новостей. Среди них были две, особенно удивительные. Одна гласила, что Жевуны из северных районов страны видели в небе огромного дракона, на котором стояла какая‑то старуха с клюкой в руке. Вторая была еще хлеще: несколько фермеров якобы заметили среди своих полей саму Элли, знаменитую фею Убивающего Домика! Она появлялась буквально на мгновение, а затем вновь исчезала, словно растворившись в пшенице. Рядом с ней был какой‑то странный мальчик, но его фермерам толком рассмотреть не удалось.
Бедные Мигуны были совсем сбиты с толку. Долгие годы в Волшебной стране ничего не происходило, а вдруг столько всего сразу! Просто голова кругом идет…
Ближе к вечеру к запертым воротам подошел сержант стражи Понт. Он заявил, что Дровосеку стало совсем худо. Помощники Главного механика разобрали повелителя буквально по винтику, все смазали и почистили, потом собрали короля вновь. Но это не помогло. Гуд все время бредит, словно заболел лихорадкой. Но ведь железные люди не могут болеть, как обычные Мигуны или Жевуны! Королева Корина призывала горожан разойтись и сохранять спокойствие. „Мы делаем все возможное, чтобы спасти короля Гуда“, – заявила она.
Толпа зашумела. Все и думать забыли о волке и о черном драконе, и даже об Элли. Король Гуд в опасности! Надо немедленно что‑то делать.
Ворота распахнулись, и несколько десятков стражников и солдат королевской гвардии верхом на пони помчались к выезду из города. Сержант Понт объяснил, что они посланы королевой в далекие селения Мигунов, где живут лучшие мастера Фиолетовой страны. Они должны срочно явиться во дворец, чтобы попытаться починить короля.
Три дня Баста бурлила. Мигуны окончательно забросили все дела, и только булочники оставались у своих печей. Они знали: что бы ни случилось, Мигунов нужно кормить каждый день.
Раз в три часа сержант Понт подходил к запертым воротам и сообщал новости о состоянии здоровья короля Гуда. Они были неутешительными. Лучшие мастера страны ничего не могли поделать с таинственной болезнью повелителя. Посовещавшись, они пришли к единому заключению: природа болезни короля лежит не в механическом теле. Здесь все было нормально, они могли ручаться за это.
Один из старейших мастеров осмелился высказать предположение, что источник недомогания Гуда находится в его знаменитом шелковом сердце. Корина согласилась проверить это. Механики открыли крышку на груди короля и достали его красное сердце. Из него торчало множество острых игл. После долгих дискуссий Корина позволила вынуть иглы. Увы, и это королю не помогло, он, по‑прежнему, находился без сознания и постоянно бредил.
Мастера‑механики продолжали приезжать со всех концов страны, но их было все меньше и меньше. Вскоре прибыли последние Мигуны из самых отдаленных деревень.
На следующее утро многочисленные зеваки видели, как Корина в своей золоченой карете выехала из дворцовых ворот. Сержант объявил, что королева ненадолго отлучилась в Изумрудный город, где ее ждали срочные дела.
Ближе к полудню к воротам протолкался странный гость. Он был одет, как Мигун – в фиолетовую куртку и штаны до колен, – но все же на Мигуна походил мало. Несмотря на молодость, он был выше даже зрелых мужчин почти на голову. Шел он, опираясь на металлический костыль. Лицо Мигуна‑великана было довольно уродливым, правда, его красили большие и очень выразительные глаза.
Не без труда пробравшись через плотную толпу, гость позвонил в специально повешенный у ворот колокольчик, не обращая внимания на любопытные взгляды горожан. Через несколько минут из дворца явился сержант Понт. Он окинул гостя недовольным взглядом и буркнул:
– Тебе что надо, парень?
– Я слышал, королева Корина приглашает самых искусных механиков страны во дворец, – ответил гость. – Меня зовут Рост, я пришел из деревни Полянка.
Стражник насупился.
– Полянка, Полянка… – пробормотал он, – Никогда не слыхал о такой деревне… И таких высоких Мигунов мне тоже не приходилось встречать. У вас что, в Полянке, все такие великаны?
– Нет, – улыбнулся гость, – я единственный.
– А ты точно мастер? – недоверчиво спросил сержант. – У нас, знаешь, уже Мигунов сто во дворце живет, Едят они, будь здоров, все слуги с ног сбились, а толку чуть. На что нам еще один горе‑мастер? Да и королева Корина сегодня утром уехала… Без нее никого к повелителю пускать не велено.
– Я подожду королеву, – кивнул гость, – Она будет мною довольна, можешь не сомневаться! Хвастать не стану, но я мастер на все руки. А теперь пусти меня, я устал и очень хочу есть.
Сержант Понт неохотно поднял засов и пропустил гостя.
– Есть вы все хотите… – ворчал он, провожая Роста по аллее, ведущей к Фиолетовому дворцу. – В этом деле вы все мастера! А короля Гуда починить не можете. Э‑эх, был бы здесь старый Миг! Он бы мигом привел повелителя в порядок.
Стражник отвел механика Роста во дворец. Тот попросил поселить его в отдельной комнате. В ответ на ворчание Понта, что, мол, на всех комнат не напасешься, хромой верзила заявил, что во сне он сильно храпит, и соседи по комнате будут сильно недовольны. Пришлось сержанту выполнить просьбу нового гостя. По правде говоря, ворчал Понт больше по привычке – чего‑чего, а пустующих помещений в огромном Фиолетовом дворце хватало с избытком.
До вечера механик Рост не выходил из своей комнаты, сославшись на усталость после долгого пути. Зато отсутствием аппетита он не страдал. Верзила съел по три порции обеда и ужина, да еще попросил добавки! Сержант схватился за голову, но как было отказать гостю?
К полуночи дворец погрузился в сон. Спали мастера‑механики со всей страны, устав после долгих и бесплодных дискуссий, как починить короля Гуда. Дремали и стражники. В присутствии строгой королевы Корины они и моргнуть боялись, опасаясь гнева царственной волшебницы. Но сегодня королева отбыла на несколько дней и можно было поспать всласть. Громче всех храпел сержант Понт, стоя с алебардой у дверей в покои короля.
Когда дворцовые часы пробили полночь, механик Рост тихо выскользнул из своей комнаты. Он медленно прошел по коридору, стараясь не шуметь. Дойдя до покоев короля, механик осторожно отодвинул руку Понта вместе с алебардой, и вошел в комнату.
Дровосек лежал на голубом диване, вытянув руки вдоль туловища. Глаза его были закрыты. На голове не было обычной короны – Корина приказала снять ее, „дабы не беспокоила короля во время сна“. Крышка на груди была закрыта, а винты скреплены сургучной печатью. Корина строго запретила механикам беспокоить сердце короля Гуда и для вящей уверенности приказала запечатать крышку.
Но мастера Роста это ничуть не обеспокоило. Он положил костыль и свою большую холщовую сумку рядом с кроватью, достал из нее отвертку и без колебаний сломал сургучную печать. Затем стал поспешно откручивать винты.
Справившись с винтами, Рост снял крышку и очень осторожно вынул шелковое сердце. Дровосек тихо застонал, и его железные веки дрогнули.
Подойдя ближе к окну, механик при свете яркой луны внимательно осмотрел сердце. Красная ткань была аккуратно зашита в нескольких местах, и в ней не было ни единой дырочки. Поколебавшись, Рост стал осторожно обминать шелковый мешочек с опилками, пытаясь понять, не спрятано ли что‑нибудь внутри.
Не сразу, но он все‑таки нащупал среди опилок что‑то тонкое и длинное. Рост тихо вскрикнул от радости. Он достал из сумки ножницы и катушку с красной ниткой, а затем не колеблясь распорол шелковую ткань, чтобы достать спрятанную в сердце иглу.
Но ему не удалось этого сделать. В комнате разом вспыхнули все свечи, и со стороны двери послышался насмешливый женский голос:
– Отлично, отлично, Дональд. Теперь я вижу, что ты на самом деле хороший мастер – мастер совать нос в чужие дела. А теперь быстренько зашей сердце. Да поторопись, иначе как бы тебя самого не пришлось зашивать!
Дональд в ужасе обернулся. В дверях стояла Корина в алом меховом плаще. У ее ног, злобно скалясь, сидел огромный волк.
Глава четырнадцатая
ЩЕДРОСТЬ КОРОЛЕВЫ
Дональд не смог скрыть своего изумления.
– Откуда вы знаете мое имя?
Корина усмехнулась и погладила мохнатую голову Нарка.
– Впредь, когда будешь обращаться ко мне, называй меня „ваше величество“, – предупредила она. – Я – королева Изумрудного города!
Мальчик уже пришел в себя и в ответ ухмыльнулся.
– Вот как? А я и не слышал, что ведьмы могут быть королевами. Тем более ведьмы‑обманщицы. А знаете, вы даже не похожи ни на бывшую невесту Дровосека, ни на ее дочь. Настал черед удивляться Корине.
– Вот как, вы с Элли и это разнюхали?! – раздраженно воскликнула она. – И когда это вы успели? Я едва не настигла вас в драконьем ущелье, но вы исчезли, словно сквозь землю провалились. Хорошо еще, что мой верный Нарк сумел вас выследить.
Волк еще шире оскалил зубастую пасть.
– Как ты и приказала мне, величество, я обегал все поселения вокруг Басты, одно за другим, – сказал он. – Наконец в Овражках я подслушал от двух болтливых женщин, полоскавших белье в пруду, что в их деревне появились мальчик и девочка. Оба почти на голову выше любого взрослого Мигуна. Мальчишка был очень некрасив, да еще и сильно хромал на левую ногу, опираясь на самодельный костыль. А у девчонки так болели зубы, что она замотала почти все лицо платком. Ха‑ха, зубы у нее болели! Ловко придумано, да меня не проведешь.
Корина ласково потрепала Нарка по загривку.
– Прошлой ночью Нарк подслушал, сидя под окном, ваш разговор с Главным механиком Баком, – добавила она, насмешливо глядя на Дональда. – Я так и знала, что этот трус когда‑нибудь предаст меня. Вам повезло, что вы встретили его и сумели вытянуть историю с сердцем короля Гуда. Бак не глуп и конечно же понял, что я засунула внутрь шелкового сердца какую‑то отравленную иглу или что‑то в этом роде. К твоему сведению, Дональд, это – булавка Гингемы. Пройдет еще день, два, и король Гуд…
– Умрет? – гневно воскликнул Дональд. – Вы хотите убить бедного Дровосека?
Корина сердито нахмурила брови, а волк грозно зарычал.
– Я предупреждала тебя – обращайся ко мне „ваше величество“. Повторять я не люблю, так что пеняй на себя.
В ее руке неизвестно откуда появился огненный хлыст. Не успел мальчик и мигнуть, как золотистая петля обвилась вокруг костыля и разрезала его пополам.
Не удержавшись без опоры, Дональд упал на пол, сильно ударившись правым боком.
Хлыст исчез, и Корина спросила:
– Не ушибся, Дональд? Не бойся, я всего лишь перерубила твой костыль, тот самый, что смастерил тебе вчера кузнец из Овражков. И сделала я это потому, что вовсе не являюсь ЗЛОЙ колдуньей, как ты думаешь обо мне.
– Но вы же собираетесь убить бедного Дровосека! – в отчаянии воскликнул Дональд и, помедлив, добавил уже тихим голосом: – Ваше величество.
Королева улыбнулась.
– Вот так‑то лучше, мой мальчик. Будь вежлив и приветлив со мной, и ты увидишь, что я могу быть и ДОБРОЙ, очень доброй волшебницей. Да, я иногда творю злые чудеса – но что поделаешь? Все эти Жевуны и Мигуны таковы, что им палец в рот не клади – всю руку откусят. Их надо держать в строгости, тогда будет толк. Гингема рассказывала, что и в Большом мире люди точно такие же. Они быстро садятся добрым правителям на шею, да еще и погоняют: „Повели, королева, то; повели, король, это!“ А чаще всего и сами не знают чего хотят. Потому правитель или правительница должны быть строги, но справедливы.
– Это вы‑то справедливы, ваше величество? – возмущенно воскликнул Дональд. – Зачем вы тогда убили родителей Элли Смит?
Лицо волшебницы вновь стало жестким.
– Я никого не убивала, – холодно возразила она. – Старых Смитов унес смерч. И запомни это, Дональд, если не хочешь всерьез поссориться со мной. Сама я и пальцем их не трогала. Не спорю, это я вызвала ураган в Канзасе, но остальное было делом случая. Смитам не повезло, только и всего. Разве ты не знаешь, что каждый год в твоей Америке тысячи людей становятся жертвами разбушевавшейся стихии?
Дональд смутился.
– Все верно, – признал он. – Но Дровосек… Разве не вы сначала подменили его сердце на каменное, а теперь и вовсе хотите убить этой булавкой Гингемы?
Корина снисходительно усмехнулась.
– И в этом ты ошибаешься, мой мальчик. Я хочу всего лишь, чтобы король Гуд был потверже и правил бы как настоящий мужчина. Мягкое сердце губило и его самого, и всю Фиолетовую страну. Булавка Гингемы вовсе не должна убить его, нет! Через день‑два Гуд поднимется как ни в чем ни бывало. Но прежней мягкости и нерешительности в нем больше не будет! Это пойдет на пользу и ему самому, и всему краю Торна. Ведь он единственный наш воин и защитник! Разве можно такому королю быть слезливым и безвольным?
Мальчик почувствовал себя окончательно сбитым с толку. Сам не зная почему, он верил словам Корины. И потом, она была такая красивая… И смотрела она на него не как на урода и калеку без роду и племени – нет, скорее во взгляде Корины читалось сочувствие и желание помочь ему.
Помочь?!
Словно понимая, что творится в душе мальчика, Корина проникновенным голосом произнесла:
– Пойми, Дональд, я не такая, какой кажусь тебе! Элли Смит нарочно пыталась сделать нас врагами. Она вернулась в Волшебную страну, чтобы стать здесь хозяйкой, разве тебе не ясно? Но для этого ей нужны преданные помощники. Если бы я не вмешалась, то простодушный король Гуд встал бы на ее защиту, и глупый соломенный Страшила – тоже. И тогда ты стал бы ей просто не нужен. Скажи, разве она обещала вернуть тебе здоровые ноги?