Эпиграф
Врачуют нас слова любимых,
Их поцелуи под луной.
Родные руки в бедах мнимых,
Уберегают в лютый зной.
Тепло улыбки, ласка взгляда,
Забота в пору листопада
От боли и температур
Спасут надежнее микстур.
Знай, нет мучительнее пытки,
Чем невозможность быть собой
И выть не чищенной трубой,
Пред кем-то запертой калиткой.
И коли место есть в строю,
Я боль в стихи перекую.
Читатель, милый мой читатель,
Позволь тебя предостеречь:
Ведь я отнюдь не воспитатель.
Хоть и помпезна моя речь,
В ней нет пустых нравоучений
Вразрез сложившихся течений,
И от политики далёк
В романе скрывшийся намёк.
Мир, мной описанный в романе -
Своими тайнами глубок -
Запутан в слипшийся клубок
Покрыт таинственным туманом.
Но час придёт! Узрев обман,
Ты снова вспомнишь мой роман.
Часть 1
0.1.
Луг серым пеплом запорошен,
Изрыт покров земли сырой,
И кровь крупинками горошин
Рубином стынет под травой.
Тела-тела и ужас масок,
Водовороты адских плясок,
Обломки лат, щитов, забрал,
Венчают ратный карнавал.
Мечи в зазубринах и сколах
Без пользы воткнуты торчат,
В дали пока ещё кричат
От страха сабельных уколов.
Семь тысяч лун сквозь времена
Идёт сокрытая война.
0.2.
Вступили в битву при утёсах
Две роты тех, кто жив и смел,
И тысяч шесть седоволосых
Давно пустых бескровных тел.
Завыли волки с флангов, с тыла,
Пред спуртом конница застыла,
Каурый взвился на дыбы
И сиганул под гул пальбы.
Порохового дыма клочья
Ползут вдоль липовых стволов,
Скрип пушек, хлюпанье подков
|
|
Своим густым сосредоточьем
С лихвой заполонили дол,
Как раскалившийся котёл.
0.3.
Копыт тяжёлые удары
Врезались в ровные ряды
В пылу военного угара,
Как в мякоть вспаханной гряды.
Трещат тела смешно и глупо
Под налетевшим конским крупом,
Но боль вампирам нипочём -
Их ровен строй - к плечу плечом!
Над этим месивом кипучим,
Алкая первых жертв резни,
Под писки собственной грызни
Витает рой мышей летучих.
Дрожит, гудит земная твердь,
Бой не на жизнь идет - на смерть.
0.4.
Разгорячённая атака,
Вгрызаясь в бездну вострых пик,
Упёрлась в копья вурдалаков
И захлебнулась в тот же миг.
Луг раскололся к горизонту
На двести метров вязким фронтом,
Аккумулируя в дыму
Над полем боя свет и тьму.
Коней под сбруей колет стужа
От хищных взглядов мертвецов,
Довлеющих со всех концов,
И натиск шпор их в танце кружит.
Вторая линия легла,
Зажав до хруста удила.
0.5.
Внезапно конница взбесилась,
Из сёдел сбросив седоков,
Знать свой призыв воспел Осирис
Сквозь толщу слипшихся веков.
Разверзся чернью мир подземный,
Высвобождая запах тленный,
И ниспослал свой дикий зов
В чад искупления грехов.
Зловещим скрежетом металла
Стал наполняться пеший бой,
Но редко слышимой пальбой
Глушить всё так же продолжала,
Как предрассветный летний гром,
|
|
Четвёрка пушек за холмом.
0.6.
Обрывки флагов обгорелых
Зловеще древками хрустят,
И пять стрелков в своих прицелах
Глядят на огненный снаряд.
Он загудел цилиндром тёплым,
Как занесённый меч Домокла,
Над жалкой горсткою солдат,
Поднявших взоры на закат.
Надтреснул корпус у шрапнели,
Раздувшись газом изнутри,
Под тихий вздох «чёрт побери»
Миг замер, где-то на пределе.
Разрыв без шанса на испуг -
И отпечатан смерти круг.
0.7.
Ответно взвыл снаряд с картечью
Прошил клыкастую толпу,
И зацепив двух-трёх за плечи,
Скользнул вампирше под стопу.
Она хихикнула отвязно,
Прищурив дерзко левый глаз, но
Вмиг отшвырнула за валун
Дробью напичканный чугун.
И полыхнул открытый сектор
Фонтаном шариков шальных
Сквозь лица хищников ночных,
Не потревожив сильно тех, кто
Не восприимчив к силе пуль
Из переплавленных кастрюль.
0.8.
Тут командир собрал всю волю,
Поправил китель и ремень,
Встал, словно витязь в чистом поле -
Твёрд и бесстрашен, как кремень.
В угаре дум о мире тленном
Он речь повел своим военным:
- Родные ратники мои,
Мы помним славные бои,
Как лихо гнали супостата,
Разбив на нет в конце концов,
Снискав признание отцов.
Но нынче нам иная плата:
Не посрамим своих богов
И не пополним ряд врагов!!!
0.9.
Сверкают лычки и кокарды,
|
|
Сквозняк гуляет по кустам.
Хлопок - и выпад авангарда
Свирепо мчит в вампирский стан.
Приказ был чёток, однозначен:
Погибнуть в этих дебрях мрачных.
И ясно всем в конце концов -
Нет шансов против мертвецов.
Они бессмертны и бездушны,
Их даже пули не берут,
Они проворны, словно спрут,
Здесь мрачно сделалось и душно.
Страшна их призрачная прыть -
Их никогда не победить.
0.10.
Осталось двое тех кто выжил:
Сержант и ротмистр шальной,
Один сверкает чёлкой рыжей,
Второй - винтовкой именной,
Приклад отделан позолотой -
Чудной излишек для пехоты,
Вязь гравировки у ребра,
И штык отлит из серебра.
Спина к спине. Застыли оба.
Окружены. Обречены.
Забыв и ранги и чины,
Клялись в бесстрашии до гроба.