"Все знали, что «Опасные связи» станут культовой вещью, - настаивает Адриан Ноубл. - Я не помню, чтобы Говард Дэвис сомневался; по факту, я помню, как он был против идеи того, что кто-то другой выступит их режиссёром. Я [со страстью] пёкся об Алане, присоединившемся к RSC для создания «Опасных связей» и я высказал своё мнение на этот счёт, хотя, в конечном итоге, это было решение Тревора. Но всё это потому, что я знаю Алана с тех пор, как он сыграл в пьесе «Человек есть человек»[1] в Бристоле."
В Вальмоне, как и в Слоупе, Рикман показал высочайшее искусство демонстрации уязвимости в многоликом злодее. Как писал Майкл Биллингтон в обзоре “Guardian” на «Опасные связи»: "Легко сказать, что Алан Рикман со сладострастной томностью великолепно играет роль виконта: что действительно впечатляет, так это его способность отражать мельчайшие нюансы чувств.
"Он заметно напрягается, когда Маркиза де Мертей отказывает ему в интимной близости, и она поводит бровью, узнав, что люди живут на 56 ливров в год, позволяет ему водить руками над телом Сесиль так, словно он изучает рельефную карту.
Но лейтмотивом увлекательного исполнения роли Рикманом становится растущее отвращение к собственной деструктивности: он становится обольстительным Сатаной с пробуждающейся совестью.
Кажется, Алан Рикман родился, чтобы сыграть виконта. Он наделяет его притягательной, медлительной томностью и подлинным чувством духовного потрясения, обнаруживая, что он может оказаться в плену любви".
Ирвинг Уордл в “Times” писал: "Алан Рикман, элегантно взъерошенный и снимающий маску любовной меланхолии, чтобы показать безрадостно ухмыляющееся сладострастие, обретает маску смерти. Джон Барбер в "Daily Telegraph" полагал, что томный, мрачно прекрасный Алан Рикман - идеальный виконт: правдоподобный и жестокий.
Чарльз Спенсер в “Тhe Stage and Television Today” был в восторге: «Алан Рикман предстает на сцене во всём гипнотическом великолепии, играя виконта. Сочный и змееподобный, томный, но склонный к внезапным всплескам лихорадочной энергии, он источает очарование и угрозу в равной степени, аморальный хищник, который, наконец, оказывается жертвой более сильной женщины и неясных импульсов собственной души".
Только рецензия Барри Рассела в весеннем выпуске журнала “Drama magazine” 1986 года попала впросак, поставив под сомнение "выбор Алана Рикмана на роль негодяя в пьесы. Он слишком очаровательный актер, чтобы играть "гадких" с большим правдоподобием". (О, да!)
Короче говоря, это был одна из тех рецензий, с которой можно провести остаток своей жизни; хотя Рассел, по крайней мере, заметил "привлекательную неряшливость Рикмана, более подходящую для Тома Джонса[2] Филдинга, нежели чем для аристократичного виконта де Вальмона". Но наверняка в этом и был смысл: он был диким животным в будуаре...
Майкл Ковени в ‘Financial Times’ в основном сказал «спасибо» хищному, распутному виконту де Вальмону Алана Рикмана, томного посланника разрушения с прищуром. Шеридан Морли в “Punch”[3] писала о "вкрадчиво роскошном, элегантном распаде Рикмана" хотя покойный Кеннет Херрен был менее убежден в этом в “The Mail On Sunday”. «Хотя Алана Рикмана повсеместно хвалили за роль пресытившегося виконта, я чувствую, что ему не достаёт чего-то вроде натренированного, правдоподобного очарования, свойственного соблазнителю», - писал он.
Возможно, это был проблеск совести, который Вальмон Рикмана носил в себе и который вдохновлял множество женщин писать ему любовные письма. Именно эта возможность искупления грехов и преображения представляет собой окончательный вызов, брошенный женскому энтузиазму.
До того, как Вальмон Рикмана перешел на Вест-Энд, а затем на Бродвей, в репертуаре RSC для него появилась возможность сыграть еще одного фаустовского персонажа, который продал душу дьяволу. Рикману досталась ведущая роль в дидактической эпической драме «Мефисто» Арианы Мнушкиной[4], в основе которой лежит роман Клауса Манна. Исполняя роль актёра Хендрика Хофгена, он оказывается любимцем нацистских небожителей в довоенной Германии. Это рассказ о том, как бывший радикал становится протеже Гитлера, это история подкупа целой страны.
Марк Лоусон в “Time Out” считал, что Рикман "укрепляет статус новой звезды RSC", хотя некоторые другие рецензенты ожидали более грандиозного исполнения роли, находя его слишком мрачным и депрессивным. Возможно, тот старый кровосос Вальмон подорвал его силы; конечно, было безумием играть череду таких ролей с такой скоростью.
"Мистер Рикман просто разнуздан, когда он должен быть демоническим и раздражительным, когда он должен уничтожить всех, кого видит или слышит, своим гневом", - писал Фрэнсис Кинг в “The Sunday Telegraph”. Эрик Шортер из “Daily Telegraph” полагал, что у Алана "неотразимая манера выражения томного презрения и скользкого высокомерия", но другие почувствовали, что, похоже, не было его души в этой истории прихода нацистов к власти и весьма сомнительной позиции народа.
Конечно это только досужее мнение, не предпочтение каждого театрального критика. Кеннет Херрен писал в “The Mail On Sunday”: «Основное внимание приковано к знаменитому актеру и политическому предателю, сыгранному Аланом Рикманом с утомляющей вокальной монотонностью."
Что касается Майкла Рэтклиффа из “Observer”: ну, ему не понравилось исполнение Алана. Снова. Есть некоторые привлекательные и правдивые роли... они несут в себе очевидный гуманизм, но мистер Рикман их не выбирает.
"В прошлом будучи часто обвиняемым в том, что он нарочито переигрывает, на этот раз он облачился в скромность и недоиграл; удручающее решение, которое приводит к траурной монотонности голоса и характеристике, предполагающей полное разочарование прошлым, настоящим и будущим вместо того, чтобы добиться успеха любой ценой. Тут нет ничего от запашка мефистофелевой серы на весь вечер."
Барни Бардсли писал в “City Limits”: "Мефистофель - это дьявол во всех нас. Но к этому моменту пуританский Алан восстал против дьявола в мистере Рикмане. Вальмон был его самой мрачной порой: величайшие кинозлодеи в его исполнении по сравнению с ним были жалкими дохляками. В интервью 1986 года о «Мефисто» театральный обозреватель “Time Out” Джейн Эдвардс указала, что Рикман стал одним из самых востребованных актеров, играя самых отмороженных ублюдков.
Он воспринял все это ужасно серьезно, как обычно, и увидел в своем герое в «Мефисто» страшное предупреждение для тех, кто поглощен амбициями. "Речь идет о том, насколько далеко вы сможете зайти для самих себя", - сказал он в интервью “Guardian”.
Рикман проиграл борьбу за роль Вальмона в фильме, и, оглядываясь назад, возможно, это было благоразумно с его стороны. Тем не менее, он должен был выиграть бой в Голливуде странным и совершенно неожиданным способом, заново открыв свое чувство юмора в процессе. Его исполнение роли Вальмона на Бродвее привлекло к нему внимание продюсера, который пожелал харизматичного, умного, утонченного злодея для своего следующего боевика. Короче говоря, кого-то, кто бы действительно ввязался в достойную борьбу, кого-то, кто вступил бы в смертельную схватку с «крепким орешком»...
Несмотря на то, что он явил нам законченный образ Вальмона, Алан Рикман все еще чувствовал, что он был изгоем с приглушенным голосом в снобистской кастовой системе британского театра. Парадоксально, но именно в более демократичной среде кино он сможет использовать свои экстравагантные театральные истоки. Он должен был уехать, чтобы стать по-настоящему уважаемым в своей собственной стране.
Это напоминает знаменитую бестактность, брошенную Джоном Гилгудом[5], словно камень, когда он говорил об очень талантливом британском актере по имени Клод Рамс, который был звездой Вест-Энда 20-х годов: "Но он оставил свою карьеру, - слёзно сказал Гилгуд, печально качая головой. - Он уехал в Голливуд и полностью пропал, интересно, что с ним сталось?"
В случае Алана, он инсценировал акт своего 'исчезновения' в сернистом облаке мефистофелевского дыма.
© Морин Пэтон. "Алан Рикман. Неофициальная биография", 2003.
Перевод – Е. Н.
* конец 6-ой главы
[1] Одноименная пьеса Бертольда Брехта, 1926 г.
[2] Герой одного из шедевров английской литературы – романа Генри Филдинга «История Тома Джонса, найдёныша».
[3] «Панч» (англ. Punch) — британский еженедельный журнал юмора и сатиры, издававшийся с 1841 по 1992 год и с 1996 по 2002 год.
[4] Ариа́на Мну́шкина — (р. 1939) французский режиссёр театра и кино, драматург и сценарист.
[5] А́ртур Джон Ги́лгуд (1904 – 2000) — английский актёр, театральный режиссёр, один из крупнейших исполнителей шекспировских ролей в истории театра. Обладатель всех основных исполнительских премий: «Оскара», «Грэмми», «Эмми», «Тони», BAFTA и «Золотого глобуса», а также японской «Императорской премии».