— Пошел вон! – крик пронесся по дому и домовик с грохотом слетел по лестнице, сетуя на то, что хозяин снова не в духе. Мистер Поттер вообще часто был не в духе. Не в манере Главного Аврора срывать злость на бедном домовике, но Кричер иногда сам, будучи свободным и самостоятельным проявлял излишнюю навязчивость за что, бывало, получал вот такой рык от хозяина дома. Правда, Гарри Поттер к его чести никогда не бил домовика, что случалось даже со свободными, честно работающими эльфами.
Кричер обиженно забурчал и скрылся на кухне. Хозяин зол. Ну и ладно. А ужин все равно готовить. Раньше хозяйка занималась этим сама, а Кричер только помогал. Но в этом году все изменилось, и теперь Джинни Поттер вообще редко покидала собственную спальню.
Гарри Поттер спустился вниз, походил по большой и от этого еще более пустой гостиной, потом снова поднялся наверх.
— Джинни? – постучал он в запертую дверь. Тишина.
— Джинни? – попробовал он еще раз.
Замок тихонько щелкнул – дверь открылась. На пороге стояла женщина, что когда-то несомненно была красива. Но теперь тусклые волосы, болезненно бледная кожа делали ее похожей на старуху. Она зябко передернула плечами и уставилась на мужа, плотно поджав бескровные губы.
— Что? – спросила тихо надтреснутым голосом.
— Так нельзя. Выйди, пожалуйста.
— Зачем? Смотреть на тебя? Прости, Гарри, я не могу. Прости. Это все не мое. Этого уже нет. Меня нет.
— Нет, слышишь? – Гарри прижался лбом к ее мягкому плечу и быстро зашептал:
— Не смей! Не смей даже думать так! У тебя же дети. Каково им? Вспомни меня! Вспомни, как мне плохо было без матери! Разве ты хочешь, чтобы им было так же?
— У них есть ты. – Джиневра тепло улыбнулась и провела рукой по лохматой голове, привычным жестом пропуская непослушные, жесткие пряди сквозь пальцы, — да и если уж говорить о твоей матери, Гарри, то она выбрала спасти тебя, правда?
— Да. Но какое это…
— Тсс… – тонкий пальчик прижался к его губам, — молчи, ладно? Мать всегда спасает своего ребенка. Всегда.
— Я знаю, но нашим-то детям опасность не грозит….
Джинни снова улыбнулась и просто захлопнула дверь.
— Джинни! – закричал Гарри и ударил по двери кулаком. Он ничего не понимал, но знал одно – Джинни права. Ее здесь нет. Именно об этом его предупреждали врачи. Именно к этой мысли его аккуратно готовила Гермиона. Стало пусто. Эмоции, чувства все смешалось, мучительно захотелось курить. Гарри вышел на улицу, накинув на плечи куртку. Достал сигареты, помял в руке. Что-то смутно цеплялось за память. Жесты, слова, брошенные вскользь, все словно проходило мимо, что-то… что-то на самых задворках памяти. Он закурил и присел на ступеньки дома, подумав, что с Джинни им и не о чем особо разговаривать. Когда дома были дети – все было просто. Но вот и Лили уехала в Хогвартс и пустота, страшная обреченность просто пропитала дом насквозь. Здесь невозможно находиться. У Джинни случались постоянные перепады настроения о тихих плаксивых, до бешено яростных, когда она начинала раскидывать вещи, кричать о том, что если бы не Гарри в ее жизни все было бы по-другому и не было бы этого жуткого проклятья… Гарри замолкал, и его поглощало чувство вины. Но в последний раз он не сдержался и ответил:
— Может быть, Джинни, может быть. Но и этих детей бы у тебя не было.
Джинни потом долго плакала в ванной, чуть слышно всхлипывая, а Гарри курил на ступенях. Он стал гораздо чаще это делать за прошедший год.
* * *
Сегодня был солнечный день. И несмотря на облачка пара, вырывающиеся изо рта, настроение у всех было хорошим. Скоро рождество, а сейчас время квиддича. Слизерин – Хаффлпафф полуфинал.
Альбус Поттер тщательно застегивал налокотники и сосредоточено сопел. Скорпиус, наверное, уже был на трибунах. Он уже пожелал Поттеру победы и за этот день они даже ни разу не поссорились. Однако, тревожное чувство не покидало Альбуса, ему казалось, что за ним кто-то пристально наблюдает. Он чувствовал себя, словно сжатая пружина, готовая распрямиться в самый неподходящий момент.
— Поттер! – раздался знакомый голос сзади, и Альбус обернулся, излишне резко вскинув руку и чуть не ударив по лицу Адель Забини.
— Адель, – улыбнулся он. От девочки можно было не ждать неприятностей, она была улыбчивой и дружелюбной по отношению к нему.
— Поттер, — девочка нахмурилась, — там… Лили.
— Что? – не понял Альбус.
— Там Лили плачет. Наверное, ее кто-то обидел... не знаю. Она не говорит.
— Где? – мгновенно встрепенулся Альбус.
— Да, там же! Пойдем, покажу! – Адель нетерпеливо потянула его за рукав спортивной мантии.
Альбус быстро прикинул время. В принципе до матча время есть и к тому же он не может оставить Лили, если она и вправду плачет. Ему конечно, очень не нравится лукавая улыбка Адель, но все-таки стоит проверить. Что он девчонки испугался? Тем более такой же слизеринки, как и он сам.
— Пойдем. Решительно сказал Альбус и прислонил свою «молнию» к одному из шкафчиков, подумав, что быстро посмотрит, что там с сестренкой и вернется назад.
* * *
Скорпиус Малфой задумчиво смотрел на пока еще пустое поле. Играть хотелось невыносимо. Но он – игрок запаса. Так уж повелось, ничего не поделаешь. Он уступал Поттеру совсем чуть-чуть, но этого чуть-чуть было достаточно, чтобы в команду играть взяли именно Альбуса. Нет, он не завидовал. Ну, может, совсем чуть-чуть. В конце концов, все для того, чтобы выиграл Слизерин.
— Скорп! – встревоженный голос Угхарта заставил оторваться от созерцания голубого неба и повернуться.
— Чего тебе? – немного лениво откликнулся он, недоумевая, что могло понадобиться старосте и капитану команды сейчас на поле, когда они уже должны строиться перед выходом.
— Поттер пропал.
— Что?!
— Поттер пропал, — угрюмо повторил Угхарт. – Я не знаю, что там, но нам выходить. Он банально сбежал. Оставил метлу в раздевалке и сбежал.
— К..куда сбежал? – Скорпиус стал слегка заикаться от волнения. Ал? Сбежал из-за игры? Что за бред!
— Слушай, Малфой, — резко сказал пятикурсник Оливер Маклин, охотник их команды, — мы не знаем, где носит придурка-Поттера. Сейчас дуешь в раздевалку, у тебя буквально две минуты переодеться и выскочить на поле. Или нас просто снимут с матча и засчитают Хаффлпаффу.
У Скорпиуса голова шла кругом. Нет, он, конечно, тренировался, как игрок запаса на случай непредвиденных ситуаций. Кажется, именно такая сейчас и произошла.
— Быстрей! Черт, Малфой, шевели же ногами!
— Не смей на меня орать, — спокойно и угрожающе сказал Малфой, придвинувшись к старосте вплотную. Несмотря на пока еще небольшой рост, Скорпиус умудрялся смотреть на собеседника сверху вниз.
— Да, ладно, Скорп, давай, мы ждем!
— Команда Хаффлпаффа! – объявил комментатор, и Скорпиус со всех ног припустил к раздевалкам.
Увидев метлу Ала, сиротливо примостившуюся в углу, Малфой пристально изучил ее, потом понимающе хмыкнул, сказал:
— Вот же уроды, а! – и понял, что выходить на поле все-таки придется.
— И ловец Слизерина – Альбус… Стоп! Мне только что сообщили! В рядах змей замена! Ловец Слизерина – Скорпиус Малфой!
Малфой вылетел на поле, понимая, что плохо завязал правый налокотник, и он неумолимо сползает. А еще притихшие трибуны пристально рассматривали его, не понимая, куда же делся Альбус Поттер. Малфой и сам не понимал. И старался не смотреть в сторону гриффиндорцев, где в него буквально метали молнии янтарные глаза Джеймса Поттера. Со всем этим он решил разобраться потом. А кроме него действительно некому сыграть вместо Поттера. Он его найдет потом. Обязательно.
Налокотник съезжает на первом же витке, Малфой досадливо сдернул его с руки и просто кинул вниз. Кажется, нахального жеста слизеринца никто и не заметил. Все были слишком увлечены матчем. Скорпиус повернул голову и попытался разглядеть на гостевых трибунах отца, но у него не получилось. Настроение снова стало тревожным, что-то щемило в груди, и Скорпиус в целом чувствовал себя не в своей тарелке.
Но когда перед глазами мелькнула золотистая вспышка, Скорпиус Малфой мгновенно забыл обо всем и непередаваемый азарт охватил все его существо. Нестерпимо хотелось победить. Доказать, что он тоже хороший ловец, что не только Поттер в Слизерине отвечает качествам отличного квиддичного игрока.
* * *
— Там,– кивнула Адель на старую дверь помещения, уже знакомого Альбусу по предыдущему курсу.
Альбус недоверчиво покосился на Забини и решил все-таки заглянуть вовнутрь. В конце концов, он точно знал, что за дверью не было ничего страшного, там был только портрет профессора Снейпа.
— Поттер?
— Ага. Здравствуйте, – быстро кивнул Альбус зельевару, который расположился на своем стуле с совершенно прямой спиной и книгой в руках.
— А где?.. – спросил Альбус и обернулся к двери, потому что Лили он в комнате не увидел. Равно, как и Адель. Дверь, к слову, была плотно закрыта.
— Что за шутки?! – Альбус дернул за блестящую ручку. Не открылась.. Нехорошее предчувствие вырвалось на свободу и требовало паники. Альбус передернул плечами и сел прямо на пол. Мебели здесь так и не было.
— В чем дело, Поттер? – осведомился портрет.
— Меня, кажется, решили здесь закрыть.. – прошептал Альбус, отчаянно пытаясь придумать, что же делать. У него не было с собой палочки. Она осталась в раздевалке. А игра.. А игра уже точно началась. Без него. А на замене…
— Малфой!!! – завопил Альбус и схватился за голову.
— Хм… — хмыкнул бывший профессор, — истинно поттеровской вопль, надо признать.
— Сволочь! Предатель! – взвыл Поттер и рванулся к маленькому окошку у дальней стены. Окошко было закрыто тяжелыми, витыми прутьями решетки. Рука Альбуса сквозь них проходила свободно, а вот о том, чтобы просунуть туда бедовую голову не могло быть и речи.
— Кто предатель, Поттер? Малфой надо понимать? – в голосе Снейпа прорезалось любопытство.
— Именно, – буркнул Альбус, — у нас квиддич. Я – ловец. Малфой в запасе. Меня сюда приводит Адель и запирает. Все я вне игры. Замена. Малфой – ловец… Интересно, как он уговорил Забини...
— Забини значит – понимающе хмыкнул Снейп, — а с чего вы взяли, что это Малфой все продумал. В вашу голову, неотяжеленную объемом мозгов, по-видимому, не приходило, что мистер Малфой стал жертвой того же заговора. Слизеринского.
— А?.. Нет, не приходило. – фыркнул Альбус. – И что теперь?
— Да ничего. Сидите и ждите. Может, потом про вас и вспомнят. И думайте, являются ли данные действия детской шалостью или вы кому-то просто наступили на хвост.
— Я не наступал на хвост. Я вообще ничего не делал.
— Ну, как же. И со Скорпиусом Малфоем вас не связывают дружеские отношения?
— Не знаю, — буркнул Альбус и, отвернувшись к стене, стал тихонько отковыривать местами облупившуюся краску.
Больше Снейп ничего не сказал. А когда Альбус повернулся, чтобы язвительно спросить, почему Снейп выгораживает Малфоя, то того уже на портрете не было.
Чуткий слух уловил еле слышную возню у двери и твердый голос:
— Алохомора!
Дверь распахнулась. На пороге стоял Драко Малфой и смотрел на Альбуса с легким презрением, словно не ожидал, что сын Героя так просто попадется в простейшую ловушку.
— Что?! – взвился Поттер. – Что вы тут делаете?
— По-моему, тебя освобождаю, — хмыкнул мистер Малфой и, развернувшись, быстрым шагом покинул коридор.
— И что это было? – спросил Поттер в пустоту. Поднялся и побрел на поле. Интересно, получилось ли у Скорпиуса выиграть? И по крикам и воплям с трибун, скандировавших «Слизерин! Слизерин!» понял, что получилось.
Скорпиус крепко сжимал золотой мячик и прекрасное, ни с чем несравнимое чувство победы билось где-то в горле и вырывалось громким восторженным криком. Теперь Скорпиус без труда нашел отца и встретился с его чуть удивленным и восхищенным взглядом. Драко смотрел на сына, сжимающего в руке снитч, и вся гордость и теплота в его глазах была только для Скорпиуса. И маленький Малфой внезапно понял, поверил, что в его жизни все будет просто замечательно, что он благодарен Поттеру за эту победу, за то, что тот так вовремя исчез. Малфой догадывался, что это случилось не по его воле, но все-таки... все-таки он поймет. Малфой надеялся на это, но не мог быть уверен, ведь Альбус Северус Поттер был самым непредсказуемым человеком из всех, кого он знал, и это всегда вызывало в нем непритворное восхищение.
* * *
Камин привычно зашуршал, и в пламени показалась растрепанная голова авроратского аналитика.
— Гермиона? – удивился Гарри, подойдя поближе, — что случилось? почему так поздно? – не то, что б он был против, Гермионе можно было врываться в дом Поттеров когда угодно, просто был удивлен, что миссис Уизли, прирожденный жаворонок, сама не спит. А раз не спит, значит, что-то произошло.
— Гарри, он очнулся! – сказала она, как только увидела, что Поттер подошел к камину.
— Идем? – он приглашающее протянул руку.
— Пожалуй… — задумчиво ответила Гермиона и вскоре вся появилась в камине поттеровской гостиной. Пристально посмотрев на Героя миссис Уизли поняла, что гари Поттер невыносимо одинок. Он не умел быть один. Седина в волосах проступала отчетливей, зеленые, когда-то такие яркие глаза, потускнели, скулы заострились. Он устало опустился в кресло напротив, торопливо закурил и спросил:
— Кто очнулся?
— Тот самый, что ранил тебя в лесу.
Гарри чуть встрепенулся, нечаянно задев кончиком сигареты кожу руки. Зашипел, отбрасывая ее в пепельницу, и пристально всмотрелся в лицо подруги, пытаясь понять, шутит она или нет.
— Этого не может быть. Колдомедики сказали, он никогда не очнется.
— Тем не менее… — упрямо повторила Гермиона Уизли, — он очнулся. И колдомедики разрешили тебе взять показания.
— Дракон… — прошептал Поттер, и его лицо исказилось гримасой.
— Может быть. А может, и нет. По крайней мере, он должен подробней рассказать о ритуале. Он должен рассказать, кому и зачем это понадобилось. Зачем вообще надо было возрождать серебряного дракона. И где он. Может, его давно нет в живых.
— Джинни. Если бы дракон был мертв, она бы выздоровела, так? – глаза Главного аврора лихорадочно блеснули.
— Не уверена, – покачала головой Уизли, — совсем не уверена. Но ты, наверное, прав. Дракон жив. И если мы не найдем его в ближайшее время, то надеяться будет просто не на что.
— Ну что ты… – Гарри перебрался в ее кресло и обнял Гермиону за плечи, заметив, что подруга на пределе и вот-вот разрыдается, — мы же с тобой умеем надеяться и верить, когда надежды нет, правда?
— Правда…
Глава 10
Глава 10
— Куда?! А ну – стой! – кричу перепуганному первокурснику-хаффлпаффовцу. Такие разини! Он шарахается в сторону и лопочет что-то про то, что «не знал, не видел, не хотел». Ну, конечно, не знал, малыш. Никто не знал и не хотел. Никто не виноват, что мы здесь разгребаем завалы, и даже вы, малыши, пытаетесь хоть чем-то помочь. Вот только этот камень свалился бы тебе на голову и никакая магия бы тебя не спасла. Устало вздыхаю, усиливаю голос сонорусом и кричу:
— Всем до третьего курса включительно отправляться на обед и отдых.
— Сдурел, Поттер? – раздается рядом надломленный, сухой голос Малфоя, — а кто работать будет?
— Мы, — отвечаю коротко и протираю очки рукавом грязной рубашки. В этой пыли тяжело в очках…
Молчит. Просто открывает рот, словно хочет что-то сказать, потом машет рукой и бредет в сторону, за большую треснутую колонну. Я знаю зачем. Иду следом. Молча курим, изучая друг друга в горьком, белом дыму. Серые глаза внимательны, в них нет ни насмешки, ни надменности, нет жизни. Они словно выцвели после этой войны.
— Всем тяжело. Всем придется подниматься, Малфой. – говорю тихо. И прибавляю, сам не знаю зачем:
— Ты не один.
Серьезно кивает, а после истерично смеется:
— Нет, не один. Нас тут пятнадцать таких. Отщепенцев. Изгоев.
Это он про слизеринцев. Не всем хватило мужества вернуться в родную школу. Малфоя запихал обратно отец – я более чем уверен. Типа восстановить родовую честь и так далее, вот только Малфою наплевать уже на все. Что-то сломлено внутри. И осколки больно режут всех, кто рядом.
— Ты думаешь, кто-то обращает на тебя внимание, Драко? – нарочно называю по имени, и он вздрагивает. Отрешенность в глазах сменяется осмысленностью. Воодушевленный, продолжаю:
— Всем наплевать на слизеринцев, да и на гриффиндорцев. Мы здесь просто взрослые, которые должны помочь восстановить школу. Ты здесь не нужен никому, Малфой. Приехал – терпи.
Жестко. А как иначе? Никто не мог предугадать, что после всех сражений Хогвартс создаст защиту от любых магических воздействий и даже уборку будет воспринимать, как атаку. Умница Гермиона говорила что-то о том, что Хогвартс перенасыщен заклинаниями разного свойства, и теперь эту сеть надо расплетать. Но на это уйдет время, а детям надо учиться уже сейчас. И мы таскаем камни и убираем пыль. Руками.
Вижу в его глазах отчаянье. Глухое. Беспросветное. Кажется, еще чуть-чуть и завоет.
— Я знаю, что не нужен, – говорит тихо и порывается уйти, прикусив губу и низко склонив голову так, что пыльные, посеревшие пряди падают на лицо.
Замираю. Сердце стучит быстрее. Протягиваю руку, чтобы в последний момент удержать рукав перепачканной, а когда-то белоснежной рубашки.
— Им не нужен, – мягко поправляю я. И замолкаю. Потому что нечего сказать.
Гримаса на его лице больше пошла бы какому-нибудь зверьку. Резкое движение и он замирает рядом. Слишком рядом.
— Может, тебе нужен? – его шепот звучит почти зловеще.
Отвожу взгляд. Хватает мое лицо цепкими, холодными пальцами, силой заставляет посмотреть в глаза.
— Теперь отстанешь со своей философией? – и шипящий шепот неприятно режет слух.
Внезапно для него, да и для себя, крепко обнимаю. Хватит. Всем досталось на этой войне. Хватит боли. Хватит. Мы с тобой разделим ее. Ведь тебе больше не с кем разделить свою боль…
Теории и догадки
Идти в подземелья не хотелось. Альбус стоял возле раздевалки, скрестив руки на груди, и ждал Скорпиуса. Наконец, Малфой, непривычно взлохмаченный и столь же непривычно сияющий появился в дверях. Окинул взглядом хмурого Альбуса, нервно сглотнул и почувствовал, что улыбка сползает с его лица, как свежая краска под дождем.
Альбус, не отлипая, от стены требовательно протянул руку. Скорпиус вопросительно приподнял бровь и нехорошо усмехнулся. Альбус уже и забыл, когда Малфой усмехался так в последний раз.
— Метла, – спокойно сказал Поттер, с мстительным наслаждением наблюдая за Малфоем. Тот и правда схватил его метлу, так как доставать собственную не было времени.
Глаза Скорпиуса злобно блеснули, верхняя губа чуть приподнялась, выражая презрение. Он с брезгливым выражением лица протянул метлу Альбусу, ничего не говоря.
Альбус мрачно взял ее из малфоевских рук и принялся засовывать к своим вещам, сосредоточенно сопя.
— Ал... – Скорпиус попробовал наладить контакт.
Альбус повернулся и посмотрел из-под темной челки. Зеленые глаза выражали такую по-детски неприкрытую обиду, что Скорпиус сразу почувствовал себя несоизмеримо взрослее. Стало смешно.
— Ты где был? – уже спокойней спросил Малфой.
— А то ты не знаешь? — буркнул Альбус и с силой хлопнул дверью шкафчика.
— Нет, – пожал плечами Скорпиус, — просто знаю, что ты исчез.
— Так хотелось выиграть, да? – спросил Альбус и почувствовал, что из глаз брызнули злые слезы. Это было чертовски неправильно. Стоять вот здесь и позорно лить слезы перед Малфоем, который наверняка провернул все это, чтобы выйти на замену. Махнув рукой и до крови закусив губу, обиженный сын Героя кинулся прочь из раздевалки, чтобы вдоволь нареветься в школьном туалете.
— Скорпиус, ты забыл…— раздался знакомый голос от двери, Альбус не успел среагировать и врезался со всей дури в Малфоя-старшего.
Мистер Малфой, не ожидавший приближения торнадо по фамилии Поттер (но не исключающий подобной возможности еще с одиннадцати лет), охнул от неожиданности и машинально подхватил мелкое недоразумение подмышки, приводя в вертикальное положение. Скорпиус, глядя на ошарашенного отца, с которого в момент слетела вся показная невозмутимость и на Поттера, который теперь смотрел с неменьшей обидой, расхохотался, согнувшись пополам. Альбус хлюпнул носом, утер лицо кулаком и мрачно пробурчал:
— Добрый день, мистер Малфой.
— Здоровались,— машинально ответил Драко и быстро схватил норовящего улизнуть Альбуса за руку.
— Что тут, драккл вас побери, происходит?! – ругнулся он, неодобрительно косясь на сына, который уже почти лежал на скамеечке и никак не мог успокоиться.
— Отец…— выдавил из себя Скорпиус,— Поттер считает, что я его закрыл. А тебя ведь закрыли, да? Кто это был? Нотт? Забини? Про Гойла не спрашиваю – мозгов бы не хватило…
— Адель, – сквозь зубы ответил Альбус, неприязненно посматривая на длинные пальцы, украшенные фамильными перстнями, на своем рукаве.
Мистер Малфой улыбнулся краешком губ и присвистнул:
— Ну, естественно Забини, кто бы сомневался.
— Я думал, это ты, – сказал Альбус, уже начиная понимать, что Скорпиус тут не при чем.
— Глупо, – пожал плечами мистер Малфой и жестом подозвал сына к себе, развернувшись к Альбусу идеально прямой спиной.
— Мистер Драко! – окликнул его Поттер, и Скорпиус вздрогнул от подобной фамильярности, вдруг не на шутку испугавшись гнева отца. Но тот среагировал на удивление спокойно. Лишь чуть повернул голову:
— Что, мистер Поттер?
— А как вы вообще узнали, что я там?
— А я и не знал, — ровно ответил Драко,— мне нужно было переговорить с профессором Снейпом. А это единственное место в Хогвартсе, где есть его портрет.
* * *
Ангус спал уже вторую неделю. Он значительно вырос. Альбус задумчиво ходил вокруг дракона и иногда благоговейно прикасался к его спине, чуть поглаживая явственно проступающие шипы.
Роза Уизли сидела с книгой и изучала ее уже, наверное, час. Хьюго играл с Лили в карты, попутно поглядывая в окно. Внезапно его лицо озарилось улыбкой, и он радостно произнес:
— Ну, наконец-то…
Хлопнула размокшая дверь хижины и в дверях показался Скорпиус Малфой весь в промокшей насквозь мантии.
— Ой! – пискнула Лили,— ты весь промок. Снимай скорей.
Скорпиуса не надо было долго упрашивать, он и правда промок и продрог. Хитро улыбнувшись, он высыпал из кармана все то, что набрал в «Сладком королевстве» и торопливо стянул с себя мантию, оставшись в темной водолазке и брюках.
Роза строго посмотрела на брата и Лили, одним взглядом призывая их к тишине, и снова погрузилась в чтение. Альбус вскользь посмотрел на принесенные сокровища и только вздохнул. Ничего не хотелось.
— Ал, — вдруг спросила Роза, — а как ты себя чувствуешь?
— Нормально… — ответил Альбус,— а что?
Скорпиус подошел к Розе, чтобы тоже заглянуть в книгу.
В маленькой хижине было на удивление уютно. Совместными усилиями ребята набрали веток и устроили маленький костер, чтобы согреться. Трансфигурировали старое тряпье во вполне приличные одеяла. Подходило время рождественских каникул, и так как на каникулы они должны были отправиться домой – пришлось срочно собираться, чтобы решить, что делать с Ангусом. Остаться в школе, ничего не объясняя родителям, они не могли, а объяснять – означало рассказать про Ангуса. Роза не расставалась с книгой ни на секунду и то, что ей удавалась узнать – ей очень не нравилось.
По всему выходило, что серебряный дракон должен получать магию извне, от своего хозяина. По сути от того, на чьей крови завязан ритуал рождения дракона. Хозяином Ангус явно признавал Альбуса, но тот не отдавал ему ни капли своих сил, он не чувствовал слабости, которую должен был бы испытывать маг в этом случае.
Розе казалось, что разгадка рядом, но она никак не могла понять, где именно. Скорпиус Малфой хорошо соображал и много читал, но пока тоже не мог понять, откуда взялся этот серебряный дракон, если они давно уже вымерли. А самое главное – зачем? Ведь, маг отдавал силу, жизнь для того, чтобы вырастить дракона. Это темная магия, надо быть настоящим фанатиком, чтобы сотворить такое. И самый главный вопрос – фанатиком чего именно? В чем суть создания серебряного дракона? Ведь это не могли сделать просто бессмысленно?
— Нам пора. – твердо сказал Скорпиус, оглядев их безумную компанию – трое гриффиндорцев, одна — книжный червь, которая считает себя взрослой, вторая – безрассудное чудо, что делает все, что только в голову взбредет, третий – ни рыба, ни мясо, шагу не может ступить без старшей сестры... и два слизеринца, один из которых... да что говорить... одно слово – неугомонный…
— Пойдем, — легко подпрыгнула Лили и потащила к выходу брата, который после каждого посещения Ангуса впадал какой-то ступор и почти не реагировал на внешние раздражители. «Неспроста» — подумала умница Уизли и подумала, что надо все-таки перечитать тридцатую главу. Она написана очень сложным и непонятным языком, но что-то в ней было… что-то…
* * *
Главный аврор быстро шел по больничному коридору. Позади робко открывались двери, и молоденькие медсестры осторожно выглядывали, чтобы посмотреть на кумира вживую. Да, Гарри Поттер часто попадал в Мунго, но любопытный персонал к нему, естественно, не подпускали, кроме самых опытных колдомедиков, которым, что Герой, что не Герой – все одно. Рядом в ногу шла Гермиона Уизли, собранная и сосредоточенная, как никогда.
Одновременно вытянув руки и толкнув дверь, они зашли в палату. Маг, лежащий на кровати, был очень стар. Морщинистое лицо, седые волосы. Увидев Гарри, он зашелся хриплым, жутким смехом.
— Умолкни, – резко выдохнул Гарри и пальцы сжались на полированном дереве его палочки. В больнице запрещено пользоваться магией – слишком велика вероятность повредить лечебные заклятия, наложенные на каждую палату. Но рефлекса Герой сдержать не мог.
Гермиона успокаивающе погладила его по плечу.
— Кто ты? – уже спокойней спросил аврор.
— Тот-кто-знает.
— Знает что? Что тебе известно о серебряных драконах?
— Существа, которые происходят от обычных драконов, называются серебряными из-за специфичной окраски. Накаченные магией, они многократно усиливают способности какого-либо мага, но того, на чьей крови проходит ритуал, обрекают на гибель, полностью поглощая жизненные силы.
— Маги связаны?
— Да.
— Каким образом? — Гермиона говорит быстро и отрывисто, что выдает сильное волнение.
— Кровное родство.
— Зачем возрождать дракона сейчас? Никому ненужный, забытый ритуал... Так делали в эпоху первой магической войны, когда усиливали способности близкого человека, чтобы защитить его от смерти даже ценой собственной жизни… — Гермиона словно читала учебник, говоря голосом, абсолютно лишенным интонаций.
Лежащий перед ними маг не ответил. Лишь улыбнулся, глядя куда-то сквозь них.
Гарри Поттер содрогнулся. Он понял. Переглянулся с Гермионой, в глазах которой тоже застыл самый настоящий ужас. Она тоже поняла.
— Ты все понял, аврор! – насмешливо проговорил маг и вдруг схватил Гарри за руку, до боли вцепляясь длинными костлявыми пальцами.
— Грядет война… — раздался его свистящий шепот… — мы ждали его долго… сильный, очень сильный… Сила дракона поможет… грядет война…
Гарри показалось, что он проваливается в глубокий темный обморок, приходя в себя, он тряхнул головой и понял, что лежащий перед ним человек мертв.
* * *
Джеймс Поттер нашел Розу в гостиной Гриффиндора. Она снова читала.
— Рози, — он несмело положил руку ей на плечо.
— Ай!— сестра вздрогнула и укоризненно на него посмотрела, — чего тебе?
— Мне надо с тобой поговорить.
Говорить с Джеймсом не хотелось. Хотелось вгрызаться в книгу, прокладывая путь к такой желанной разгадке. Но Роза была девочкой вежливой, поэтому она только вздохнула и, загнув уголок страницы, которую читала, приготовилась слушать.
— Ты слышала что-нибудь о проклятии, забирающем силу у мага?
Что-то щелкнула в голове, будто упрямая мозаика начала наконец-то складываться…
— Как именно? – с интересом спросила девочка.
— Уходит магия. Слабость. Уходит жизнь… — последние слова Джеймс проговорил глухо, сжав пальцы в своей густой шевелюре.
— Я не знаю… Ты теоретически или такой человек есть? Просто я сейчас читаю кое-что и то, что ты говоришь похоже… — Роза прикусила язык и мысленно дала себе пощечину – чуть не проболталась!
— Практически, – ответил Джеймс, и Роза увидела, что его глаза полны слез. Она никогда не видела, чтобы Джеймс Поттер плакал. Вот Альбус – да. Ревет постоянно. От злости, радости, боли… А Джеймс – никогда. Что же случилось?
— Мама. Она умирает.
— Ты что?! – вскрикнула Роза, — не шути так! Тетя Джинни в порядке… или…
Стало тихо. Тишина звенела, и лишь потрескивал камин. Роза слабо вскрикнула и уронила книгу на пол. Она и представить себе не могла, что дело касается ее семьи. Есть много проклятий разрушающих тело и душу. Она не настолько еще углубилась в ЗОТС, чтобы познать это.
— Когда это началось? – спросила она.
— Не знаю… нам ничего не говорили. Еще перед Хогвартсом... ей стало плохо. Но она убедила нас, что все нормально. Альбус рассказал. А он узнал в больнице. Спасибо, что выслушала...я пойду.
Джеймс тяжело поднялся и побрел в спальню.
Роза накрутила кончик косы на палец и резко дернула. Боль помогала справиться с оцепенением.
Джинни… Альбус… Джеймс… Гарри… Ангус… все смешалось в голове, не желая складываться в цельную картинку. Роза интуитивно чувствовала, что все события связаны между собой, но как же именно… Догадка пришла внезапно.
— Не может быть… — прошептала она. Слишком невероятно. Слишком неправдоподобно. Да кто она такая, чтобы делать такие выводы? Роза взглянула на часы и рванулась из комнаты. До отбоя 10 минут. До слизеринских подземелий можно добежать за семь. Если очень быстро бежать.
* * *
Джинни Поттер приподнялась на постели. По телу будто прошел электрический разряд. Она скинула опостылевшую шаль, подошла к зеркалу. Провела расческой по тусклым, свалявшимся волосам. Улыбнулась тонкими, бескровными губами своему отражению. Порылась в тумбочке, где женщины обычно хранят всякую ерунду, и выудила из кучи уже ненужной косметики маленький кусочек мела. Очертила круг посреди комнаты и села на колени внутри него, разведя руки в стороны. С губ сорвались напевные слова древнего, забытого языка. Правая рука с зажатой палочкой совершала мягкие, плавные движения в такт словам. Если бы здесь присутствовал кто-либо из ныне живущих магов, он бы понял некоторые слова произносимых заклинаний. Такие как «протего».
Глава 11
Глава 11
Пепел, лениво кружась, летит вниз. Стоя здесь, на пронизывающем ветру, я просто смотрю, как с моей сигареты слетает пепел. Кружевной. Красивый. Я схожу с ума. Если посмотреть вниз и направо, то можно увидеть, как свет бьется в одном из окон Гриффиндорской башни. Не спишь. Ждешь. Вдыхаю сырой, морозный воздух и неспешно иду вниз. Ты — староста не только факультета, но и всего Хогвартса. Практически на должности преподавателя. Макгонагалл спит и видит, как Герой войны остается в Хогвартсе преподавать. Да только плевал он на вас всех с высокой башни. Гриффиндорской. Староста — да. Помочь выгребаться из-под обломков... куда уж тут без истинно гриффиндорского идиотизма… Подхожу к двери в Гриффиндор. Скажи мне кто-нибудь каких-нибудь три года назад, что буду стоять вот так возле гриффиндорской гостиной, и, быстро оглядываясь, чтобы не дай Мерлин, никто не увидел, шептать их пароль, чтобы встретиться с ненавистным Поттером (к которому уже не испытываю ненависть), метнул бы непростительное, не раздумывая.
Прохожу в гостиную. Глаза режет изобилие красного. Безвкусица. Поттер как всегда, сидит в кресле, скрестив ноги, и смотрит в огонь. Глаза отражают свет, и кажется, будто пламя пляшет прямо в обезумевших зрачках…
— Не спится, герой? — повторяюсь... Кажется, это я уже спрашивал. На прошлой неделе.
Молчит. Он стал молчать очень часто. Но я привык. Подхожу и молча сажусь прямо на пушистый ковер. Молчим. Смешно. Я прихожу сюда, чтобы помолчать.
— Скажи мне, звереныш, — голос хриплый, так говорит человек, который долго не разговаривал, — если многих нет, а ты живешь и живешь... живешь и живешь... и не понимаешь зачем, как жить?
— Я не знаю, Поттер.
Тишина. Чувствую, как на плечо падает капля, быстро намочив тонкую рубашку.
— Наверное, для тех, кто жив, герой, — хочу, чтобы вышло насмешливо, а выходит утешением. Разворачиваюсь и обнимаю его за чуть вздрагивающие плечи. У нас всегда так. То я срываюсь в истерику, то он. Иногда вместе: тогда злость выплескивается, вырывается на свободу, кто-то наносит удар первым, и мы деремся. Долго, отчаянно. До крови. Но никогда не используем магии.
Сюрреализм. Весь мир — вверх дном. И мы не на вершине, а в самой глубокой из всех ям.
Пробуждение Дракона
Роза в бессилии прислоняется к закрытому входу в подземелья Слизерина и с досады ударяет по ней ногой.
— Уизли? Ты чего сдурела? – рядом стоит Чарли Нотт и подозрительно разглядывает гриффиндорку.
— Позови Скорпиуса или Альбуса. – твердо говорит она.
— Еще чего? Ты перепутала направления, Уизли, тебя ждет гриффиндорская башня, там все уже, наверное, потеряли свою светлую головушку.
— Заткнись, придурок,— сквозь зубы выдает Роза и думает, что мысль придти сюда была абсурдной с самого начала. Она готова развернуться и убежать от этого ехидного голоса и таких колючих глаз, но Нотт внезапно что-то приглушенно шепчет и, распахнув дверь, кричит:
— Малфой, вылези, тебя тут гриффиндор требует.
Взъерошенный и очень нервный на вид Малфой появляется на пороге и цедит Чарли сквозь зубы:
— Исчезни, Нотт…
Нотт кривится, что-то шипит угрожающе, но быстро исчезает в гостиной Слизерина. «Как змея», — думает Роза.
— Что, рыжая? – спрашивает быстро, в глазах нет привычной насмешки, одна сплошная тревога. Такая явная, что сердце екает.
— Я поняла. Про Дракона.
— Понятно, — тихо говорит Скорпиус и прибавляет тоскливо, глядя в сторону:
— Альбус опять пропал.
— Куда? – роза склоняет голову набок, явно намериваясь получит вразумительный ответ. Потом охает и зажимает рот рукой.
— Что?! – да не молчи уже и без тебя тошно. – Скорпиус нервно сглатывает и приглаживает топорщиеся вихры.
— Он с Ангусом. Возрождение Дракона. Серебряный Дракон. Он возродится. А тетя Джинни.. умрет.
— Ты что, сдурела?! – орет Малфой и трясет девочку за плечи изо всех сил.
— Пусти, придурок! – взвизгивает Уизли и отпрыгивает в сторону, неловко подвернув ногу.
— больно? – сочувственно спрашивает Скорпиус.
— Больно,— соглашается она и поднимает умоляющие глаза на Скорпиуса,— его надо остановить. Это правда, поверь. Надо срочно сказать Гарри, он придумает как уничтожить Ангуса…
Скорпиус чувствует, как подкашиваются ноги. Уничижить.. неугомонный.. он же не сможет его уничтожить. Он же не знает... всю жизнь потом будет себя винить в смерти матери.. какой кошмар!!!!
— Чего встала... пока будем искать Макгонагалл – случится все, что должно случится. И все. Поэтому бегом!
Они бегут, не думая, что могут наткнуться на престарелого завхоза или старост. Просто бегут, понимая, что должны успеть.. иначе…
* * *
Возле визжащей хижины две фигуры. Одна повыше. Позы у обоих напряженные, палочки направлены друг на друга. Скорпиус с ужасом осознает, что второй – это Джеймс.
Роза застывает, некрасиво открыв рот, а Скорпиус просто громко произносит:
— Поттер! – еще не решив, к какому именно Поттеру он хочет обратиться. Наверное, к обоим.
Ни один не поворачивается.
— Убей тварь, – шипит старший.
— Это не тварь, – возражает младший. – я не могу, Джеймс.
— Придурок,— выплевывает Джеймс, — это же серебряный дракон, вы же читали, Роза же читала.. мне Хьюго все рассказал. Слабость, отток магии. Неужели ты не понял. Это же мама! Это она отдает силы твоей твари. Она умирает! – по щекам Джеймса текут слезы.
— Не верю! – упрямо качает головой Альбус. – это просто совпадение. Мама выздоровеет, а Ангус... он – мой.
— Уйди с дороги,— обреченно произносит Джеймс.
— Как ты догадался, Джим? – спокойно спрашивает Роза. «Тянет время.» — понимает Скорпиус и с ужасом думает, что кому-то из них надо было вызывать помощь, что они не справится с уверенным своей правоте Альбусом. Даже втроем. Он это просто чувствует. Магическая энергия струится вокруг младшего Поттера, закручивается еле видимыми нитями в легкий узор. Словно кто-то плетет сеть защитных заклинаний… Им Аберфорт показывал, как работают защитные чары. Но это во м