Главное противоречие заключается в том, что по состоянию производства мощностей, мы могли бы выпускать продукции в полтора раза больше, чем выпускаем. Загрузка промышленности составляет в среднем около 60%, причем производственные мощности, которые были введены за последние 5 лет в строительстве, металлургии, машиностроении вполне оптимальны по степени износа, по времени ввода в эксплуатацию. У нас достаточно и трудовых ресурсов. Российские предприятия могут увеличить выпуск продукции на 20%, не увеличивая численность персонала. Кроме того, у нас приток квалифицированных кадров с Украины, больше миллиона человек, неограниченный резерв дешевой рабочей силы из Средней Азии. Если у партнеров по Евразийскому союзу есть миграционные ограничения сегодня, то у нас нет ограничений ни по труду, ни по природным ресурсам. Но, несмотря на это, мы на единицу леса, нефти производим продукции в 5-10 раз меньше, чем мы можем на нашей сырьевой базе. Президент РФ Владимир Путин требовал, чтобы мы в этом году вышли на норму накопления ВВП — 25%, а вместо увеличения у нас сокращение с 20% до 18%. То есть вместо увеличения экономика демонстрирует состояние неуправляемости, указания сверху в области экономической безопасности не дают никакого эффекта. Хуже того, Россия находится в состоянии глубокой внешнеэкономической зависимости, которая сложилась в постсоветский период.
Мы теряем ежегодно 100 млрд. рублей утечки капитала. Привлекаем чужие деньги под высокие процентные ставки, и на сегодняшний день уже давно превысили нормальный, допустимый уровень зависимости от притока капитала. Так уже 10 лет платим за границу больше, чем получаем, то есть совокупный трансфер легальных инвестиционных операций у нас складывается с отрицательным балансом, плюс процентные платежи, которые намного превышают доход от поступления иностранных инвестиций. Кроме того, существует неэквивалентный внешнеэкономический обмен по каналу внешней торговли. Мы переплачиваем за импорт технологий, за иностранное оборудование, оплачиваем ренту от экспортных ресурсов, выдавая на мировой рынок невоспроизводимую часть нашей экономики. То есть мы финансируем, грубо говоря, экономическое развитие за рубежом, оплачивая через экспорт интеллектуальную ренту, сидящую в импорте высокотехнологических товаров.
Кроме того, в силу дорогого кредитования Центральным банком РФ российские негосударственные корпорации искусственно выталкиваются за рубеж, они пытаются приобрести иностранные кредиты дешевле, кредиты — под залог, пытаются трансформировать права собственности на свои предприятия под иностранную юрисдикцию, преимущественно в англосаксонскую. В результате на сегодняшний день 53% собственности наших негосударственных корпораций — иностранная собственность, то есть наполовину принадлежит нерезидентам. От того, что эти нерезиденты — российские граждане до какой-то степени успокаивает, потом они, как правило, меняют паспорта на иностранные, и семьи туда переезжают, и мы не видим их права собственности за границей. Нам по-прежнему кажется, что это собственность наших граждан, а на самом деле, возможно, они что-то уже и продали. У нас нет механизма контроля собственности за границей, нет обмена налоговой информацией. Общая доля нерезидентов 53% — разная по отраслям, например, по энергетическому машиностроению доля нерезидента составляет 85%. А когда-то, лет 20 назад мы были энергетической державой, гордились нашей энергетической безопасностью.
Сегодня наше машиностроение даже в той части, которая внутри страны, оказывается под иностранной юрисдикцией. Поэтому приходится констатировать, что наша экономика утратила способность к самостоятельному воспроизводству, не только к расширенному, но и даже к простому, потому что объем инвестиций, который мы сегодня имеем в 2-3 раза меньше того, который был в советский период. Если считать, что тогда мы развивались по принципу расширенного воспроизводства, это расширение составляло 2-3% в год, то сегодня мы имеем объем капиталовложений в 2 раза меньше, то есть мы явно не дотягиваем даже до простого воспроизводства. По сравнению с советским периодом эффективность нашей экономики ухудшилась, скажем, если раньше по энергоемкости, материалоемкости мы отставали от других стран в 2-3-4 раза по каким-то критериям, то сейчас, это цифры двухзначного значения — так мы значительно отстаем от передовых стран.