Теория литературы
Алексей Валерьевич Коровашко.
Лекция 1 (17.02.2012)
Ответ на вопрос: что такое литература?
С 18 в. предпринимались попытки дать определение понятию "лит-ра". Но она сущ-ла независимо от того, анализировали ее или нет.
Любое явление - внутренняя динамика явления и попытка ее осмыслить.
Статус литературы в архаическую (мифопоэтическую) эпоху
Что предшествовало лит-ре?
Теория первобытного синкретизма (Веселовский) => древнейший вид лит-ры (поэзии) - хоровод (хоровая песня-пляска, сопровождаемая мимическим действием, игровыми элементами, пантомима). Обрядовое значение - ради решения к-т прагматической задачи. Фольклор - магическая направленность.
Никаких элементов чистого искусства в этом хороводе не было. Иск-во появляется лишь в дальнейшем, когда песня потеряет обрядовый смысл и превратится в игру и развлечение. Только тогда выделятся элементы художественности, а на древнейшей ступени развития худож. элемент неразрывно связан с элементом религиозным, обрядовым и т.д.
"Клубок искусств" - трудно провести черту между песней, танцем и др. Эволюция иск-ва в том, что эти элементы отдаляются друг от друга. Иск-во начинается тогда, когда вытесняется магия ритуала.
Аналог литературы - КОТ! - вызывает умиление, но нет практического применения (иногда - в деревне ловит мышей).
Лит-ра начинается с Античности - ложное утверждение! Античная лит-ра оч. поздняя. Греки не верили в мифы - это эпоха недоверия к мифу. Самая древняя Лит-ра - Шумерская. Шумер - Месопотамия (современный Ирак). Шумер -> Египет -> Др. Греция и т.д.
В эпоху мифопоэтического сознания устный или записанный текст является художественным в той мере, которой он предназначался для многократного дословного, или приближающегося к нему, воспроизведения. Быть предназначенным для воспроизведения означало, что текст в глазах общ-ва, во-первых, заслуживал воспроизведения, а во-вторых, по своей форме был объективно пригоден, приспособлен к воспроизведению. Право быть воспроизводимым тексту давало его конкретное содержание - его внелитературная функция - его предполагаемое священное или авторитетное происхождение.
Лит. тексты изначально шли от прозы в другую сторону. Вся древнейшая лит-ра - это только поэзия!
Поэтому в мифопоэтический период художественные жанры не мб противопоставлены жанрам преднаучным, предфилософским, деловыми т.д. Передача преднаучных знаний в оптимальной, мнемотехнической форме; выражение предфилософских размышлений или обнародование решений к-т гос. авторитета весьма эффективно способствовало вызреванию возможностей художественного слова.
Если мы обратимся к архаич. письменности и попытаемся отсеять в ней то, что не принадлежит к искусству слова, то лишь крайне немногочисленные тексты (купеческий контракт, храмовый тариф) станут нашей добычей, и то с большими оговорками.
Изложение представлений о мире, магические и медицинские рецепты, неотделимые от заговоров, племенные и межгосударственные соглашения, сопровождавшиеся обстоятельными проклятиями в адрес нарушителя; законы, излагаемые в ритмической форме; изречения оракулов; проповеди религиозных деятелей; официальные документы и мемориальные надписи правителей - всё это было не менее художественно, чем героический эпос или свадебная песня. При этом черты, воспринимающиеся нами сегодня как выражение художественности и объективно таковыми являющиеся (ритм, повторы, игра слов и т.д.) по своему первоначальному утилитарному назначению стимулировались той же мнемотехнической функцией, которая не утратилась и тогда, когда они стали предметом любования и фактором торжественности.
Лекция 2 (20.02.2012)
Литературность определялась ритмом, размером и другими чисто формальными признаками. Сущ-ет мнение, что древние культуры оставили обширный пласт сакральной инф-ии, это миф! Лит-ра древности оч приземленная и прагматичная: 99% текстов – хозяйственная и т.п. отчетность (клинописные таблички). Но эта инф-ия всегда вставлена в рамку ритуальных словесных форм: воззвание к богам и т.п.
Словесные тексты лит-ры древнего мира обладали, как правило, ярко выраженной полифункциональностью. При этом функция литературная была второстепенной и факультативной. Тексты читались и исполнялись не для того, чтобы доставить аудитории эстетическое удовольствие, а для того, чтобы помочь решению какой-либо прагматической задачи. Но находились люди, которые могли извлечь эстетическую составляющую и из этих текстов. Есть люди, которые собирают спичечные коробки и любуются ими. Их мало, но они есть.
Например, эпическое повествование «Энума Элиш» - с древневавилонского языка это слова, обозначающие «когда вверху» - главный эпич. Текст о боге М а рдуке и его борьбе с Тиаматой. Ти а мат – праматерь всех живых существ. Людей стало так много, что они начинают беспокоить жителей подводного царства. Тиамат собирает армию, чтобы уничтожить людской род. Жители Вавилона обратились к богу Мардуку, он соглашается, но с тем условием, что после победы над Т. Они признают его верховным богом. М. набрасывает на нее сеть, встает на ее челюсть и разрывает ее пополам и сооружает новый мир.
Единорог на радостях впрыгивает в лоно девственницы… J
Фраза «Энума Элиш» имеет отношение и к 20в. Есть произведение у Ахматовой с таким названием, оно не дошло в полном виде, написано во время эвакуации (Великая Отечественная война).
Лирика древнего Египта – в этой книге собраны переводы Ахматовой древнеегипетских стихов.
Этот древний текст не исполнялся ради развлечения, он исполнялся во время определенных ритуальных празднеств: оно было частью новогоднего ритуала. Эта поэма повествует о создании мира и возвышении главного бога Вавилона Мардука. Есть серия клинописных табличек, в которых содержится сценарий этого праздника. На 4 день НГ в главном храме Мардука верховный жрец должен прочесть поэму перед статуей Мардука от начала до конца. Пока он читает, все остальные статуи богов должны быть закрыты: они не имеют права на этот текст.
Еще 1 пример – поэма о боге войны Эрре служила заговором против чумы, он считался существом, которое насылает чуму и др. болезни.
Небольшие по объему заговорные тексты, как правило, соединяли в себе эпизоды космогонических мифов, заклинательной формулы, сравнения и параллелизмы, характерные для лирических песен, и конкретные медицинские рекомендации, касающиеся излечения той или иной болезни.
Ану – бог неба, Эйя – бог пресных вод и мудрости, писцов и алфавита, Шамаш – бог солнца.
В лит-ре той поры отсутствовала категория авторства. В Древности тексты считались коллективным достоянием той или иной среды. Было понятие «ручательство за текст». Литературные тексты считались порождение какой-то божественной субстанции, а люди были передатчиками этой субстанции – это можно сказать с некоторой долей уверенности. Слова воспринимались так же, как кашель. Текст как бы исторгался из конкретного тела и обретал самостоятельность. Но за этим стояла какая-то божественная сила.
Прагматическая функция лит-ры в той или иной мере существует и сейчас. Например, Новый год - цепочка заранее запрограммированных поступках: бутылка шампанского, оливье, селедка под шубой и т.п. и т.п. Кроме того, это праздник сопровождается ритуальными текстами: Чародеи, Ирония судьбы и т.п. Телевизионная программа – такой же ритуальный текст. Если эти фильмы убрать из вещания, человек будет чувствовать себя некомфортно. Эти фильмы показывают для того, чтобы внушить веру, что в следующем году будет лучше, и чтобы установить мир на какую-то платформу, чтобы он имел структуру.
Михаил Елизаров «Библиотекарь» роман.
После мифопоэтической эпохи наступает эпоха так называемого «традиционалистского художественного сознания». Для западных литератур она включает эпохи Античности, Средневековья и начала Нового времени (сер. I тыс. до н.э. – 2 пол. XVIII в.). Для Восточной лит-ры (Китай, Индия, Корея) это эпоха Средневековья во всех ее фазах: от I в н. э. до нач. XX в. В данную эпоху происходит выделение лит-ры из остальной массы словесности именно по признаку художественности, осознанному и закрепленному в традиции. То есть тексты начинают писать и читать ради удовольствия, хотя прагматическая функция не исчезает до конца. Лит-ры впервые осознает себя лит-рой, и внешним проявлением этого процесса становится формирование специальной теории лит-ры или поэтики. Именно в эту эпоху происходит самоосознание лит-ры.
Первые труды по поэтике того времени:
· «Поэтика» Аристотеля,
· Китай: Цао Пи и Лю Се – первые китайские теоретики литературы,
· Индия: Бхарата «Натьяшастра».
Основной пафос всех литературных теорий древности состоял в вычленении эстетического критерия, обособляющего группу истинно литературных произведений от остальных. В качестве такого критерия в первую очередь рассматривалась словесная организация текста - особый характер языка, придающий произведению красоту, ясность, единство и способность вызывать эмоциональную реакцию читателя или слушателя. Среди словесных текстов, доносящих до публики познавательную, обрядовую и прочую информацию, стали осознанно выделяться такие, в которых словесная форма является не пассивным передатчиком этой информации, а активно, хотя и трудно описуемо участвует в ее порождении и обогащении. Поэтика берется за это описание (критерия) и выделяет такие понятия, как «пойесис» (в Китае – «вэнь», в Индии – «кавья») – перевести можно как «стиль» или «литературность». В сознании происходит отвлечение от художественной формы как признака ведущего от содержания как признака вторичного.
Лекция 3 (29.02.2012)
Определившись таким образом, художественная литература начинает отмежёвываться от своих архаических предшественников. Поэтому за пределами указанных категорий остаются произведения Конфуция, Ведийские гимны, Махабхарата и т.д. Тексты, не входящие в круг худож. лит-ры, при утрате своих практических функций забываются. Так исчезли, например, античные народные и религиозные песни. При сохранении своих практических функций они продолжали жить, но уже за пределами литературного сознания. В частности, религиозная византийская поэзия процветала и пользовалась уважением, но с точки зрения литературных норм никогда не рассматривалась.
3 этап: Затем худож. лит-ра пытается отмежеваться от современной ей нехудожественной лит-ры. Произведения прагматического содержания (судебные речи, философские трактаты, исторические сочинения) входят в круг лит-ры только в том случае, если они изложены стихами (Лукреций «О природе вещей») или стилистически отделанной прозой (Речи Цицерона и Демосфена). Промежуточное положение занимает, так называемая, «массовая литература» (древнегреческие романы – сейчас – сериалы; персидские дастаны – чередуются проза и стихи, фантастич. содержание; восточная обрамленная повесть – средневековые жития святых). Все эти тексты стояли вне худож. лит-ры, но стремились дотянуться до ее уровня. Эстетический критерий, по которому художественная лит-ра выделяется из нехудожественной словесности, совпадает с критерием красоты. В идеологии Античности и Средних веков красота едина с правдой и добром. Носителем этой красоты (или украшенности) в лит. произведении становится в первую очередь самый всепроникающий пласт его строения – звук, а высшим выражением – стиль.
4 этап: Связан с противопоставлением языка поэтического и языка практического. Главную стимулирующую роль в формировании оппозиции поэтической и обыденной речи, практического и поэтического языков во всех литературах мира сыграло базовое метафорическое противопоставление двух типов речи: сакрального, божественного и обыденного, людского слова. Во всех культурных традициях древности существовало двойное наименование одних и тех же предметов или понятий: одно на языке богов, другое – на языке людей.
Так, известны 4 случая употребления таких двойных имён в «Илиаде»:
· 2 имени одного и того же титана: у богов – Бриарей, у людей – Эгеон.
· 2 имени одной и той же реки: боги – Ксанф, люди – Скамандр.
· 2 названия 1 птицы: боги – халкида, люди – киминда.
· 2 имени 1 холма: боги – Могила проворной Миррины, люди – Батиейя.
·
| Признаки, характерные для языка богов | Признаки, характерные для языка людей |
| 1. Это слова малоупотребительные, но этимологически прозрачные, в них мы ощущаем их внутреннюю форму (Ксанф – желтый; Бриарей – бри – сильно, ар – устраивать, прилаживать – «хорошо сложенный»; халкида – медная. | 1. Обиходные слова с неясной семантикой |
| 2. Слова с собственно греческой этимологией. | 2. Слова, имеющие догреческое происхождение. |
| 3. Перифрастическое описание объекта. | 3. Первичное называние объекта. |
Примеры разграничения языка богов и языка людей мы находим также в одной из частей «Старшей Эдды» в речах Альвиса. В этом тексте перечисляются имена, которыми боги или полубоги, разделенные на несколько разрядов, называют иначе, чем люди, тот или иной элемент мироздания.
Альвис - карлик. Влюбился в дочь великана, предлагает ей руку и сердце, она соглашается. Тогда появляется папа-великан, который хочет его убить. С приходом утра он окаменивает.
Как люди и боги называют землю?
«Люди называют ее землей, асы – сушей, ваны – путями, турсы – зеленой, альвы – родящей, боги – влажной.» Асы и ваны – боги, турсы – великаны, альвы – карлики и гномы.
Как называют небо?
«У людей это небо, твердь у богов, ткач ветра у ванов, верх мира у турсов, кровля у альвов, дол влажный у карликов».
В то время как язык людей предлагает для того или иного понятия обычное, но непрозрачное по смыслу имя, язык богов или полубогов дает её перифразу по тому или иному признаку. Земля обладает такими признаками, как предназначенность для передвижения, плодородность, влажность и т.д. В древнеиндийской традиции слова божественного языка также выступают как перифразы слов обыденных. Например, в одной из упанишад перечисляются имена жертвенного коня: хайя - стремительный, ваджин – резвый, арван – быстрый, ашхва – конь. В одной из индийских джатак (басен) противопоставлены 2 имени бога Индры: «Кого среди богов называют Суджампати (господин благородных), того в мире людей называют Малхаван (щедрый)». Особая концепция словарного удвоения представлена в «Авесте». В ней говорится о том, что все слова мира делятся на 2 группы: слова, принадлежащие к миру добра, то есть к миру Ахуры Мазды, а другие слова – к миру зла и темных сил, к миру Ахры Манью.
Лекция 4 (05.03.2012)
Примеры использования сакрального языка в качестве литературного:
· Использование церковнославянского языка в качестве литературного.
· Употребление латыни – была не только языком науки, но и языком литературы.
· В Византии литературным был классический греческий, который не употреблялся в быту.
· Китай - «вэнь янь».
Иногда отдельные жанры начинают обслуживать разные диалекты.
Еще одна ступень или средство отделения литературного языка от языка практического – это противопоставление поэзии и прозы. В эпоху Античности стих начинает впервые отделяться от напева. Для компенсации этой «потери» стали разрабатываться правила метрического строения (возникла номенклатура стихотворных размеров) и возникла тенденция к насыщению текстов лексикой высокого стиля. Стихи прозе предшествуют. В центре литературы, противопоставляемой «нелитературе», обычно ощущается именно поэзия. Существенное влияние на противопоставление языка поэзии и языка прозы, практической и поэтической речи оказала стилевая дифференциация языка. Прообраз теории трёх стилей существовал уже в латинском языке Древнего Рима. Древние римляне выделяли 3 основных типа (уровня) речи:
- urbanitas - речь самого города Рима, считавшаяся образцово-показательной.
- rusticitas (rusticus – сельский) – речь сельской местности, считавшаяся не совсем правильной и неотесанной.
- peregrinitas (peregrinus – чужеземный) – воспринимавшаяся римлянами как неправильная латинская речь отдаленных провинций Империи, из которой впоследствии стали развиваться отдельные романские языки.
У теории трёх стилей был и другой источник – 3 основных жанра тогдашней словесности (низкий, средний и высокий). В Риме они обычно ассоциировались с тремя различными жанровыми циклами произведений Вергилия. На самом низком уровне находились так называемые «Буколики» (пастушеские стихотворения), «Георгики» (земледельческие стихотворения) – средний этаж, высшая ступень – «Энеида» - героическая эпическая поэма. Соответственно трем жанрам не только слова, но и обозначаемые ими предметы, а также имена собственные должны были быть различны (лексика, как и жанры, была разрезана на 3 слоя). В Позднеримкую эпоху эти стилевые различия обычно иллюстрировались в виде следующей таблицы:
| Атрибут | Низкий стиль | Средний стиль | Высокий стиль |
| персонаж | ленивый пастух | земледелец | воин-властитель |
| его имя | Титир Мелибей | Триптолем Целий | Гектор Аякс и др. |
| его животное | овца баран | бык – основная тягловая сила | конь |
| его орудие | палка | плуг | меч |
| его место | пастбище | поле | город воинский лагерь |
| его дерево | бук | яблоня | лавр кедр |
Лекция 5 (07.03.2012)
Литературоведение – достаточно молода наука. Возникает примерно в XVII в.: накапливается много материала, который требует систематизации и анализа.
в XVIII в. книг становится очень много – нужен человек, который может в них разобраться, составить каталоги, указатели и т.п. Появляются попытки разобраться в том, что такое литература.
Понятие литературы в трактовке Вольтера.
«Литература» с его точки зрения принадлежит к числу тех слов, которые выражают общие понятия и точное значение которых определяется лишь предметом, к которому они прилагаются. Затем Вольтер вводит понятие «литературной образованности», под ней он понимает знание произведений изящной словесности, знакомство с историей, поэзией, красноречием и критикой. Нетрудно заметить, что категория «литературной образованности» совпадает по сути дела с объемом понятия «литературы». Следовательно, в эпоху Вольтера под литературой понимали не только прозу и поэзию в современном смысле этого слова, но и практически все разновидности гуманитарного знания, поддающиеся фиксации в письменной форме.
Следующий шаг в рассуждениях Вольтера заключается в различении степени приобщения к литературе. По его мнению, «человек, читавший в подлиннике древних авторов, сравнивавший переводы их сочинений и комментарии к ним, в большей мере приобщен к литературе, нежели тот, который предпочел ограничиться чтением хороших авторов своей страны и не имел другого наставника, кроме влечения к легко достижимому удовольствию.». В этой дифференциации степени приобщения к литературе со всей очевидностью просматривается дифференциация самой литературы на классическую (древнюю) и современную, мировую и национальную, высокую и массовую и т.д. То, что включает в себя первый элемент данных оппозиций, с точки зрения Вольтера, является более литературой, чем то, что составляет содержание вторых элементов. По сути дела, восходящую к Античности антитезу практического и поэтического Вольтер заменяет антитезой массового и уникального, заменяющей собой критерий литературности. По утверждению Вольтера, литература это не особое искусство, а освещение, в котором предстают произведения искусства, причем освещение нередко обманчивое.
Интенциональность – особая установка нашего сознания и восприятия, деформирующая и трансформирующая картину действительности.
Расплывчатый термин «литература» без различия прилагается к произведениям поэта, оратора, историка, хотя авторы этих произведений могут высказывать весьма различные познания и обладать какими угодно качествами, которые мы связываем с понятием словесности. Далее Вольтер вводит разграничение произведений, отмеченных печатью гениальности и являющихся результатом умения применять определенные технические навыки. Для Вольтера гений – «талант, наделенный творческой изобретательностью», то есть способностью создавать что-то принципиально новое и не всегда поддающееся логическому анализу.
Лекция 6 (14.03.2012)
С точки зрения Вольтера, к литературе относятся произведения второго типа. Литература для него – явление не совсем высокого ранга (беллетристика – предназначена для нашего развлечения). Поэтому, например, Гомер является гением, а Зоил – литератором. Корнель является гением, критик его пьес – литератором. Вольтер говорит, что Расина, Буало мы не могли бы назвать литераторами, также как Ньютона и Локка, например, умными людьми – это почти оскорбление. Гений и отличается остальным литераторам тем, что с трудом поддается проецированию на привычную систему ценностей. В конце своих рассуждений Вольтер пытается дать определение того, что же из себя представляет изящная литература. По его мнению, к изящной литературе относятся все тексты, предметом которых является то, что обладает красотой. Поскольку люди условились называть красивым всякий предмет, который сам по себе вызывает приятные чувства, всё то, что только правильно, труднодостижимо и полезно, не может притязать на красоту. Литературу нужно объяснять, исходя из себя самой!
Фридрих Шлегель и его определение литературы
Впервые к попытке определить, что такое литература, Шлегель обращается в 1798 г. в так называемых «Фрагментах».
«Дефиниция поэзии может определить лишь то, чем поэзия должна быть, а не то, чем она была и есть в действительности, (говоря) иначе ее кратчайшим определением было бы следующее: поэзия есть то, что называлось так в такое-то время и в таком-то месте.»
В следующий раз к трактовке понятия литературы Шлегель обращается в Лекциях по истории европейской литературы, читавшихся в 1803 и 1804 гг. в Париже и Кёльне. Любое понятие литературы – утверждает в этих лекциях Шлегель – «может быть только предварительным, ибо законченным понятием является сама история литературы. К литературе обычно относят все науки и искусство, действующие в сфере языка: поэзию, красноречие, историю (поскольку в изложении она может считаться красноречием – искусством истории), создание моралистики (поскольку они могут относиться к красноречию или иметь общее влияние), ученость и, наконец, философию; поскольку философия как дух учености и всех наук вообще охватывает по форме все науки, выражающие себя с помощью знаков, а поэзия охватывает и все искусства, действующие в иной, неязыковой сфере (подобно тому, как математика, химия и физика лишь частично, но точнее, то есть более специально, показывают то, что уже содержится в философии, а живопись, пластика и музыка порознь выражают живее и лучше то, что в совокупности осуществляется поэзией), постольку литература охватывает все науки и искусства и является энциклопедией.»
Для Шлегеля литература – все тексты, нет разницы между романом и докладом.
Последний раз Шлегель (на наше счастье) обращается к определению литературы в лекциях по истории древней и новой литературы, прочитанных в Вене в 1812 г. и опубликованных отдельной книгой конце 1814 г. В этих лекциях он говорит, что литература – это «все те искусства и науки, те изображения и создания, которые имеют своим предметом саму жизнь и самого человека, но не переходят к внешнему действию, а воздействуют только в мысли и языке и предстают духу в слове и письме без какой-либо иной телесной материи. Сюда относятся, прежде всего, поэтическое искусство и, наряду с ним, повествующая и изображающая история, размышление и высшее познание, поскольку они имеют своим предметом жизнь и человека и оказывают на них влияние, красноречие и остроумие, если воздействие их не исчезает в устном разговоре, а сохраняется в произведениях, запечатленных письменно – все это охватывает почти всю духовную жизнь человека. Поэтому литература – это совокупность всех интеллектуальных способностей и созданий нации.»
ПОНЯТИЕ ЛИТЕРАТУРЫВ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ФОРМАЛЬНОЙ ШКОЛЫ
Ядром русского формализма является Общество по изучению русского литературного языка – ОПОЯЗ. Появился в предвоенные годы (1913-1914). Главным человеком является Виктор Борисович Шкловский. Его тексты нельзя разрезать на части – литературоведческую и художественную.
«О теории прозы» - 20-е гг.
«Гамбургский счет» - 1929 г. (канонический), конец 80 – избранные статьи.
«Зоо, или письма о нелюбви».
«Литература и кинематограф» 1924 г.
Лекция 7 (19.03.2012)
«О поэзии и заумном языке», «Искусство как прием» - статьи Шкловского.
Борис Михайлович Эйхенбаум
Юрий Николаевич Тынянов
Шкловский – ревтройка.
«Теория формального метода» - Эйхенбаум. Роман «Маршрут бессмертия». Трилогия, посвященная Толстому. «Мелодика русского лирического стиха». «Как сделана «Шинель» Гоголя».
Тынянов: «Кюхля», «Пушкин», «Восковая персона», «Поэтика. История литературы. Кино», «Проблема стихотворного языка» - главная теоретическая работа. «Архаисты и новаторы».
Евгений Дмитриевич Поливанов – был обыкновенным гениальным человеком. «Об основном фонетическом принципе всякой поэтической техники» в 1963 г. опубликована.
Лев Петрович Якубинский.
Иногда в числе формалистов называют Томашевского, Жермундского, но они всегда дистанцировались от ОПОЯЗА. Но в 10-20-е гг. они работали в русле формальной школы.
Александр Реформандский.
Московский лингвистический кружок – основан Якобсоном. Интересовался в большей мере языкознанием, а не литературоведением.
Исследования русского формализма: «Русский формализм: история и доктрина» Эрлих, «Русский формализм» Ханзен-Лёве, «Другая наука. Формалисты в поисках биографии» Ян Левченко.
Формалисты рассматривают литературу изнутри, они к ней сопричастны.
Этапы развития русского формализма, но они условны:
1. 2 половина 10-х гг. XX в. – этап лингвистического формализма. Формалисты полагают, что лингвистика – царица наук. Усилия направлены на то, чтобы выяснить, чем язык поэтический отличается от обычного. Якубинский и Шкловский.
2. 1 половина 20-х гг. – этап функционального формализма. Тынянов. Все элементы могут быть и поэтическими, и непоэтическими – в разных условиях.
3. 2 половина 20-х гг. – кризис формализма, попытки скрестить формалистические искания с исканиями социологическими. Социологическая поэтика.
В начале 30-х гг. формализм прекращает существование как самостоятельное течение. Шкловский начинает заниматься кино, Эйхенбаум становится комментатором, Жермундский переключается на узкую лингвистику.
Из всех формалистов расстреляли только Поливанова. И то потому, что он не видел ни руля, ни тормозов.
На 1 этапе развития формальной школы усилия формалистов были направлены на поиск отличительных свойств литературного текста – тех признаков, которые позволили бы отграничить литературу от нелитературы. На 1 этапе развития формальной школы существовала уверенность, что критерий литературности является сугубо лингвистическим. Говоря несколько упрощенно, формалисты полагали, что литературное произведение отличается от нелитературного примерно так же, как текст, написанный на русском языке, отличается от текста, написанного на французском или на любом другом иностранном. Но ни в одной формалистической работе этого лозунга нет.
Литературность – некое вещество, которое запрятано вглубь текста и превращает текст в литературное произведение. Это набор витаминов.
Теоретическим обоснованием такого подхода стала статья Якубинского «О звуках стихотворного языка», опубликованная в 1916 г. в 1 выпуске знаменитых сборников по теории поэтического языка. Якубинский начинает с утверждения, что «все явления языка должны быть классифицированы с точки зрения той цели, с какой говорящий пользуется своими языковыми представлениями (под языковыми представлениями он понимает различные единицы языка: фонемы, морфемы и т.д.) в каждом данном случае. Если говорящий пользуется ими с чисто практической целью общения, то мы имеем дело с системой практического языка или практического языкового мышления, в которой языковые представления самостоятельной ценности не имеют и являются лишь средством общения, но мыслимы и существуют другие языковые системы, в которых практическая цель отступает на задний план (хотя может и не исчезать вовсе), и языковые представления приобретают самоценность». Такие языковые системы Якубинский называет стихотворным языком или стихотворным языковым мышлением. Он подчеркивает, что «в практическом языковом мышлении внимание говорящего не сосредотачивается на звуках, звуки не всплывают в светлое поле сознания и не имеют самостоятельной ценности, выступая лишь средством общения. Именно отсутствие мсосредоточения внимания на звуках в практическом языке объясняются различные случайные обмолвки, часто не замечаемые, а также общая скомканность произношения, проглатывание отдельных слогов и звуков, с чем особенно борются при обучении актерскому искусству».
Лекция 8 (28.03.2012)
Смысловая сторона слова играет в практическом языке бОльшую роль, чем звуковая, поэтому различные подробности произношения доходят до сознания, главным образом, постольку, поскольку они служат для различения слов по значению. Таким образом, в практическом языке звуки не сосредотачивают на себе внимание, и наоборот – при стихотворном языковом мышлении звуки становятся предметом внимания, обнаруживают свою самоценность и всплывают в светлое поле сознания. В этих рассуждениях очень сильна философская (неокантианская) составляющая. Неокантианство – попытка воскресить идеи Канта и согласовать их с научными идеями того времени. Кант сформулировал определение красоты: «Это формальная целесообразность без цели как предмет незаинтересованного удовольствия». Стихи по Якубинскому должны быть именно формальной целесообразностью.
Простейшим примером несовпадения указанных типов мышления, согласно Якубинскому, является противопоставление буквенной и звуковой рифмы. Так, в практическом языке не осознается звуковое равенство, наподобие «сини – синий», где концы этих слов чувствуются как разные ввиду различия Ч., П. и т.д. В стихотворном же языке, где звуки сосредотачивают на себе внимание, в поле сознания попадает и равенство «и – ий», что делает возможным возникновение соответствующих рифм. Следовательно, при борьбе с буквенной (бумажной) рифмой поэт имеет возможность устанавливать звуковые равенства, чуждые сознанию говорящего при практическом языковом мышлении и не используемые им. В связи с сосредоточением внимания на звуках находится и эмоциональное отношение к ним. Многие поэты оставили свидетельства о своем эмоциональном отношении к тем или иным звукам. Примеры: Вяземский – ему нравились поэтические названия некоторых вин в детстве (Lacryma Christi – Христова слеза); Анненский – стихотворение, которое посвящено слову «невозможно». С точки зрения Якубинского, стихи – некое поэтическое гурманство.
Фоносемантика – Журавлев, Воронин. 60-70-е гг. – экспериментировали над студентами.
Эмоциональное отношение к звукам влечет, в свою очередь, установление известной зависимости между содержанием стихотворения и его звуками. Этому же способствуют выразительные движения органов речи, что нашло, например, выражение в таких фразеологизмах, как «цедить слова», «говорить сквозь зубы» и т.д.
Якубинский предлагает посмотреть на литературу с лингвистической точки зрения. История любой науки представляет собой смену точек зрения. Формалисты предложили рассматривать литературу как своеобразную игрушку. Главный минус заключался в том, что Якубинский сильно упростил задачу: он предложил анализировать только стихи, но литература стихами не исчерпывается. Кроме того, поэзия – явление неоднородное.
Основные положения первой статьи Якубинского были конкретизированы в его последующих работах, посвященных поэтике. Так, в статье «Скопление одинаковых плавных в практическом и поэтическом языках» Якубинский стремился доказать, что в поэтическом языке, в отличие от практического, не действует закон диссимиляции плавных звуков. Закон этот действует в двух случаях: во-первых, в практической повседневной речи в словах, содержащих плавные звуки, один из плавных может исчезать (mamor < mramor, Federico < Frederico, шумовка < от нем.); во втором случае один из плавных может заменяться другим плавным звуком (верблюд < ц-с вельблюд, февраль < феврарь, коридор – колидор и т.д., фалетор – форейтор). Все эти случаи объясняются тем, что произнесение слов, содержащих несколько р или л, создают дополнительные трудности для нашего артикуляционного аппарата. Слова, содержащие скопление плавных, являются одним из импульсов возникновения такого жанра как скороговорка. В стихотворном же языковом мышлении, с точки зрения Якубинского, скопление плавных нарушает автоматизм, присущий практическому языку. Он приводит множество примеров скопления плавных в поэтическом языке: сереброрумные стада, рожок серебряный играет, серьги изумрудны: расстилали белый плат (Жуковский).
Лекция 9 (02.04.2012)
В статье «Осуществление языкового единообразия в творчестве Лермонтова» Якубинский пытается применить свои теоретические заключения к практическим нуждам текстологии. Он пишет: «Сравнивая черновые варианты отдельных строк стихотворения Лермонтова с их окончательными редакциями, я нашел, что звуки вновь вводимого слова более подходят к звукам той же строки или соседних строк, чем звуки слова устраняемого, и что заменяющая строка сама по себе является в звуковом отношении более единообразной, чем строка заменяемая. Таким образом, исправляя свои стихи, Лермонтов осуществлял известное звуковое единообразие». Значение данной закономерности заключается в том, что «если действительно окончательная редакция его стихотворений единообразнее черновой, то в случаях, когда данное стихотворение сохранилось в нескольких списках, тот из списков скорее может быть признан окончательным, который в звуковом отношении более единообразен. Конечно, нужно принимать во внимание и данные смысловые, но учитывать фонетический момент совершенно необходимо». Пример:
1. И песни, и звуки в груди подавила.
2. Безумные б звуки в груди подавила.
Окончательная редакция (2) представляется более единообразной с точки зрения участия работы голосовых связок. Вместо 10 звонких и 4 глухих согласных чернового варианта имеем 15 звонких и всего 2 глухих. Кроме того, необходимо отметить в окончательной редакции бОльшее единообразие в области ударных гласных: вместо отношения е-у-и-и мы имеем отношение у-у-и-и, которое более симметрично.
1. Черновая: Слова надежды повторяя / Чужда тоски душа твоя
2. Беловая: Слова разлуки повторяя / Полна надежд душа твоя.
Следующая статья Якубинского, посвященная вопросам поэтики, называется «О поэтическом глоссемо-сочетании». Эта статья представляет собой набор новых примеров различных проявлений стихотворного языка. Кроме того, в этой статье Якубинский решает откорректировать прежнюю терминологию: он отказывается от термина «языковые представления» и вместо этого предлагает условиться, с одной стороны, называть любую речеву