Идея выделения диахронической социолингвистики наряду с синхронной социолингвистикой возникла по аналогии с расчленением общей лингвистики на синхронную и диахроническую.
Если обратиться к истории науки о языке, то можно констатировать, что языкознание начинало свой путь с изучения фактов языковой синхронии. В аспекте синхронии обсуждались общефилософские и частные вопросы языка и в греко-римском языкознании (фонетика, учение о частях речи, синтаксис). Таким же было в основном и арабское языкознание (грамматика, лексикология). Описательно-синхроническим было языкознание в эпоху Возрождения, с его вниманием к живым национальным языкам, с его стремлением охватить словарями-каталогами все известные языки мира, хотя в это время и зарождались идеи и даже предпринимались конкретные шаги исторического истолкования фактов языка (вопросы происхождения языка, этимология слов, объяснение сходства групп языков общностью их источника).
Диахроническое языкознание – детище последних столетий в истории лингвистики. XIX в. и начало XX в. прошли под знаком почти безраздельного господства исторического (сравнительно-исторического) языкознания. В этот период язык изучается как явление историческое, причем тесно связанное с народом, его материальной и духовной культурой, хотя конкретного учета социальных факторов в эволюции языка явно недоставало.
Уже в XIX в. зарождаются элементы науки, которая затем разовьется в самостоятельное направление – социальную лингвистику.
Еще в конце 60-х годов XIX в. И. А. Бодуэн де Куртенэ вработе “О древнепольском языке до XIV-го столетия” в истории языка разграничивал две стороны – внешнюю и внутреннюю – и указывал на связь внешней истории по существу и по материалу с историей общества и историей литературы (культуры). “История языка представляет две стороны: внешнюю (географически-этнологическую) и внутреннюю (грамматическую). Материал для внешней истории языка совпадает в значительной степени с материалом для истории и истории литературы. Для внутренней же истории языка материалом служит сам язык, как предмет исследования”.
Поскольку историческое языкознание в период своего расцвета не отрывало язык от его социально-культурной основы, более того – само языкознание осознавалось как составная часть истории, а язык как источник и средство изучения “отдельных эпох истории народа и в первую очередь – истории его духовной культуры”, то в историческом языкознании, в его “внешнем” и “внутреннем” отделах, можно найти немало материала, наблюдений и выводов, полезных для построения исторической социолингвистики.
К сожалению, в этом плане еще не проанализированы труды таких отечественных историков русского языка, как А. Х. Востоков, Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня, И. И. Срезневский, Ф. Ф. Фортунатов, А. И. Соболевский, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Бахматов, Б. М. Ляпунов, М. М. Покровский, исследования советских ученых – прежде всего В. В. Виноградова, В. М. Жирмунского, С. П. Обнорского, Ф. П. Филина, Б. А. Ларина, И. К. Белодеда. Непреходящую ценность для исторической социолингвистики представляют труды классиков марксизма-ленинизма.
Немало фактов и наблюдений социолингвистического характера содержат работы зарубежных компаративистов XIX и XX вв. Для построения исторической (диахронической) социолингвистики опыт исторического языкознания игнорировать нельзя.
В ряде современных работ (например, в статье В. К. Журавлева “История языка и диахроническая социолингвистика”) можно встретить утверждение, что социолингвистика обязана своим появлением размежеванию лингвистики на внутреннюю и внешнюю. Внутренняя лингвистика углубилась в изучение системно-структурного устройства языка, внешняя – в изучение проблем социальной природы языка и “оформилась в социолингвистику” с целью исследования социально обусловленных закономерностей функционирования, развития и взаимодействия языков.
Сама социолингвистика в процессе ее “дальнейшего расщепления” порождает социолингвистику синхронную и диахроническую. Диахроническая социолингвистика призвана исследовать, по мнению В. К. Журавлева, “внешнюю историю языка, непосредственно обусловленную развитием общества, социально-экономической, политической и культурной историей народа: динамику социально обусловленных функций языка, социально обусловленного взаимодействия между диалектами, взаимодействия с другими языками, динамику языковой ситуации, динамику стилей языка и т.п.”.
Об этом же, по существу, идет речь, когда вслед за Ю. Д. Дешериевым, различающим в языке две линии развития: “функциональную” (“социальное давление” на развитие языка) и “внутриструктурную” (“давление системы”), В. К. Журавлев подчеркивает, что “в центре внимания диахронической социолингвистики должна быть первая (функциональная) линия языкового развития”. Или еще определеннее: “давлению системы” Ю. Д. Дешериев противопоставляет “социальное давление” на развитие языка. Решение этой задачи могла бы взять на себя диахроническая социолингвистика как особая историко-лингвистическая дисциплина, изучающая влияние развития общества и механизм социального давления на язык, установление внешних, нелингвистических причин языкового изменения”.
Главным тезисом историко-социолингвистической концепции Ю. Д. Дешериева является положение о том, что “функциональное развитие языка есть развитие его общественных функций”. А раз так, то основную проблематику исторической (ретроспективной – по терминологии Ю. Д. Дешериева) социолингвистики должно составить развитие функций языка, чаще всего “расширение объема его общественных функций”.
Не считая целесообразным резкое противопоставление внешней и внутренней истории языка, тем более отождествление диахронической социолингвистики с внешней историей языка, к предметной области диахронической социолингвистики мы относим закономерности возникновения и исторического развития языка, которые обусловлены его общественной природой и одинаково касаются как его функциональной, так и структурной стороны.
В круг непосредственных интересов диахронической социолингвистики должны попасть следующие проблемы:
1) социолингвистический аспект проблемы происхождения языка;
2) социально-исторические типы языков;
3) история конкретных языков в социолингвистическом аспекте;
4) внешние и внутренние факторы эволюции языка в их взаимодействии;
5) истолкование понятия прогресса языка;
6) роль стихийного и сознательного в истории языка;
7) вопросы языковой политики и языкового строительства и др.[3;100]