В делах №№ А55-9050/2017, А55-18894/2016, А55-11332/2016 по заявлению АО «Средневолжская межрегиональная ассоциация радиотелекоммуникационных систем» (АО «СМАРТС») судом установлено, что Общество является единственным акционером иностранной компании BOLARO HOLDINGS LIMITED.
Советом директоров АО «СМАРТС» последовательно принимались решения об увеличении капитала иностранной дочерней организации путем передачи в оплату дополнительной эмиссии - акций российских организаций (ЗАО «Волгоград GSM», ЗАО «Астрахань GSM», ЗАО «Ярославль GSM», ЗАО «Пенза GSM», ЗАО «СМАРТС –Чебоксары» (ранее - ЗАО «Шупашкар-GSM»), ЗАО «СМАРТС-Иваново»,
ЗАО «СМАРТС-Уфа» и др.). В дальнейшем иностранной организацией заключается сделка по продаже акций данных компаний российским компаниям
ОАО «Ростелеком», ООО «Телеком Поволжье», ПАО «Мегафон».
Полученные денежные средства от продажи акций в короткий промежуток времени перечисляются в группу компаний «СМАРТ», идут на погашение кредитных договоров АО «СМАРТС», передаются в качестве безвозмездной невозвратной финансовой помощи единственному акционеру - АО «СМАРТС», а также в качестве займов аффилированным лицам АО «СМАРТС».
Суд признал правомерным выводы налогового органа, что целью сделок по реализации акций являлась реализация акций дочерних организаций без возникновения налоговых последствий; вклады АО «СМАРТС» в уставный капитал компании BOLARO HOLDINGS LIMITED не носили инвестиционный характер, а лишь базировались на «инвестиционной льготе», согласно которой при внесении акций в уставный капитал не требуется уплачивать налог на прибыль; действия АО «СМАРТС» являлись недобросовестными, направленными на минимизацию налога на прибыль, поскольку одним из преимуществ налогообложения Республики Кипр является то, что доходы, полученные от реализации ценных бумаг, не подлежат налогообложению (Закон Республики Кипр о налогообложении доходов от 2002 года); фактически указанные сделки осуществлялись в интересах самого
АО «СМАРТС», а участие в них BOLARO HOLDINGS LIMITED было формальным.
|
|
Вывод был сделан на основании анализа финансовой отчетности
АО «СМАРТС» и дочерней компании, а также условиях, организации и порядке совершения сделок. Так, иностранная дочерняя организация АО «СМАРТС» совершала финансовые операции только с аффилированными лицами
АО «СМАРТС»; при этом BOLARO HOLDINGS LIMITED не осуществляло самостоятельной деятельности, не контролируемой АО «СМАРТС», с целью получения дохода; фактически деятельность иностранной дочерней компании заключалась в перераспределении финансовых средств между взаимозависимыми АО «СМАРТС» лицами. Иностранная компания BOLARO HOLDINGS LIMITED, став собственником акций дочерних организаций АО «СМАРТС», не осуществляла деятельности в качестве оператора сотовой связи ни в России, ни за рубежом; согласно условиям договоров купли-продажи акций реализация осуществляется через двух продавцов; согласно первичным документам и доверенности фактическое руководство иностранной дочерней компанией осуществлялось членом Совета директоров АО «СМАРТС», собственником акций АО «СМАРТС»; все денежные средства в короткий промежуток времени перечисляются АО «СМАРТС» и аффилированным лицам; перераспределение финансовых средств между аффилированными лицами явилось источником финансирования единственного акционера - АО «СМАРТС»; операционные расходы BOLARO HOLDINGS LIMITED за последние годы в несколько раз превышают общий объем поступлений, что позволило сделать вывод об убыточности операционной деятельности компании.
|
|
Данные обстоятельства позволили суду признать обоснованным вывод налогового органа, что АО «СМАРТС» фактически не имело убытки в прошлых периодах, которые могли бы быть перенесены на следующий налоговый период и отражены в налоговой отчетности, в связи с чем убыток был признан неподтвержденным, а занижение налоговой базы АО «СМАРТС» привело к неуплате налога в России.
Аналогичный подход нашел отражение при рассмотрении судами дела
№ А11-6602/2016 по заявлению ПАО «Владимирская энергосбытовая компания». Суд признал ненадлежащим использование Обществом норм международного соглашения при совершении совокупности сделок купли-продажи доли в уставном капитале ООО «ЭнергоСервис» через кипрскую компанию в силу следующих обстоятельств: установлена последовательность сделок (операций) по первоначальной продаже доли за 100 млн.руб. кипрской компании Mosslow Ltd, дальнейшей перепродаже доли компании ОАО «Владимирский энергосбыт» за 900 млн руб. и направлении кипрской компанией полученных средств на выплату дивидендов своей материнской компании, зарегистрированной на Британских Виргинских островах; аффилированность участников сделок; одобрение сделки по приобретению доли у компании Mosslow Ltd задолго до того, как компания стала владеть этой долей; отсутствие у Mosslow Ltd собственных денежных средств на приобретение доли в уставном капитале ООО «ЭнергоСервис» и перевод со счета контролирующего бизнес лица (Филиппова А.С.) на счет Mosslow Ltd сопоставимой суммы, потраченной на приобретение доли; отсутствие у компании Mosslow Ltd за время ее существования каких-либо нематериальных, материальных и финансовых активов, отсутствие персонала и доходных операций от осуществления деятельности; наличие у данной компании единственной доходной сделки с Обществом.
|
|
Судом по делу № А11-9880/2016 было установлено, что ООО «Русджам» (правопреемник - ООО «Русджам Стеклотара Холдинг») выплачены дивиденды иностранной организации Anadolu Cam Investment B.V. (Нидерланды), которая является учредителем с долей участия 99,724%, и иностранной организации
EL&EL LTD (Соединенное королевство), которая является учредителем с долей участия 0,276%.
Из проведенного налоговым органом анализа налоговых расчетов (информации) о суммах, выплаченных иностранным организациям доходов и удержанных налогах, информации из ведомостей банковского контроля и паспортов сделок, а также документов, полученных от Общества, следует что ООО «Русджам» имеет договорные отношения с Anadolu Cam Sanayii A.S. (Турция), ее представительством в Российской Федерации – АК ОО «Анадолу Кам Санайи» и Turkiye Is Bankasi A.S. Так, Обществом заключен с представительством Anadolu Cam Sanayii A.S. договор на оказание консультационных услуг, в состав которых входит представление интересов в соответствующих государственных, муниципальных, коммерческих и некоммерческих органах, организациях и учреждениях в целях получения сертификатов, лицензий, разрешений и иных аналогичных документов; консультирование по всем вопросам сбыта готовой продукции, в том числе представление интересов в переговорах с покупателями, согласование условий договоров. Также имеется другой договор, по которому Общество в адрес Anadolu Cam Sanayii A.S. перечисляет лицензионные платежи за право пользования товарными знаками, правообладателем которых является Turkiye Sise Ve Cam Fabrikalari A.S. Какие-либо договорные отношения с Anadolu Cam Investment B.V., кроме формальной выплаты дивидендов, отсутствуют.
Из информационных ресурсов, протоколов внеочередных собраний, ответов компетентных органов Нидерландов следует, что ООО «Русджам» является дочерним предприятием Anadolu Cam Sanayii A.S.; компании Anadolu Cam Investment B.V. и Anadolu Cam Sanayii A.S. имеют одно физическое лицо директором; представители компании Anadolu Cam Investment B.V. являлись должностные лица турецких компаний Anadolu Cam Sanayii A.S. и Turkiye Sise Ve Cam Fabrikalari A.S. Инспекцией был сделан вывод, что фактическое управление деятельностью Общества осуществлялось лицами, занимающими руководящие должности в компаниях Anadolu Cam Sanayii A.S. и Turkiye Sise Ve Cam Fabrikalari A.S.; Общество не обладало самостоятельностью при принятии управленческих решений в рамках хозяйственной деятельности, такие элементы управления, как организация и контроль принадлежали резидентам Турецкой Республики. Суд признал обоснованным вывод инспекции, что Anadolu Cam Investment B.V. действует в качестве промежуточной холдинговой инвестиционной компании; конечным акционером цепочки участников является турецкая компания
Turkiye Sise Ve Cam Fabrikalari A.S., которая входит в группу Sisecam. В качестве доказательств «технического характера» компании Anadolu Cam Investment B.V. приводятся следующие факты: единственным доходом компании являются дивиденды Общества, основными активами – средства акционеров, которые и являлись источником для формирования уставного капитала Общества; налоги не уплачивались в связи с переносом убытков прошлых лет; все суммы поступивших дивидендов перечислялись транзитом, в том числе, на счет Anadolu Cam Sanayii A.S., свободных денежных средств для осуществления реальной хозяйственной деятельности не оставалось. На основании изложенного, судом подтвержден вывод налогового органа, что компания Anadolu Cam Investment B.V. не являлась фактическим получателем дохода, в связи с чем льгота по международному соглашению была применена Обществом неправомерно.
При этом суд подтвердил правильность вывода налогового органа, что характер оплаты спорных «консультационных» услуг не соответствует обычной практике с независимыми компаниями: оплата произведена один раз; согласно ведомостям банковского контроля в отношении аналогичных сделок организаций, входящих в холдинг на территории Российской Федерации, компании аналогично производили выплаты, что свидетельствует о выплате скрытых дивидендов. В связи с отсутствием доказательств оказания консультационных услуг со стороны контролирующей компании, выявленных обстоятельств, свидетельствующих о кондуитности формального участника Общества – компании (Нидерланды), осуществленные в адрес аффилированной турецкой компании выплаты признаны распределением прибыли в виде дивидендов.
В деле № А11-6203/2016 по заявлению ООО «Мон ’дэлис Русь» суд признал правомерным вывод налогового органа об отсутствии разумной деловой цели в проведении объединения Обществ по пути «покупка и последующее присоединение». Все спорные сделки, заключенные на территории Российской Федерации, являлись частью разработанной американской компанией Глобальной программы правовой интеграции по соединению двух организационных структур, в связи с чем у Общества отсутствовало свободное волеизъявление при заключении договора купли-продажи доли и последующих соглашений. При этом сделка по приобретению доли была совершена вне связи с процессом объединения, так как совершалась уже фактически после завершения данного процесса. С учетом установленного существа серии сделок (купля-продажа, новация обязательства, кредитные соглашения), налоговым органом и судом был сделан вывод, что фактической целью совершенных сделок являлось перечисление сгенерированной на территории Российской Федерации прибыли от операционной деятельности Общества в адрес материнской структуры – американской компании. Так, накопленная Обществом нераспределенная прибыль Общества была фактически уменьшена на сумму денежных средств (тело долга и проценты), перечисленных в адрес компаний группы по Соглашениям о кредитных нотах.
Учитывая указанные обстоятельства, суд признал правомерным вывод налогового органа о необоснованности учета процентных расходов по кредитным соглашениям и неправомерности неисчисления, неудержания и неперечисления в бюджет Российской Федерации налога на доходы иностранной организации с выплаченных дивидендов либо иного распределения полученной прибыли.
В рамках дел №№ А27-16584/2016, А27-331/2017, А27-20527/2015 по заявлению ООО «Краснобродский Южный» суд согласился с выводом налогового органа о том, что действия по переходу права собственности на долю в уставном капитале российской организации в размере 100% от первоначального владельца к конечному получателю совершены в непродолжительный период времени без объективной необходимости совершения сделок через компанию-нерезидента Российской Федерации, обладающую признаками технической компании. При этом суд отметил, что Общество не предоставило доказательства необходимости введения в состав учредителей резидента Республики Кипр (были даны лишь устные пояснения о необходимости передачи акций иностранной компании в целях увеличения ликвидности организации), не представило доказательства реальной инвестиционной деятельности иностранной компании; довод Общества, что сделки заключены с целью защитить организацию от возможного «рейдерского» захвата и повысить инвестиционную привлекательность предприятия, документально не подтвержден.
Оценивая совокупность последовательно совершенных в ограниченный промежуток времени сделок по увеличению уставного капитала, приобретению контролирующим лицом кипрской компании, смене акционеров и переводу активов российской организации под руководство компаний, находящихся на Британских Виргинских островах, налоговый орган и суд пришли к выводу, что сделки не обусловлены разумными коммерческими соображениями, не соответствуют принципам делового оборота и не служили целям расширения рынка сбыта и (или) самого бизнеса, носили искусственный характер и имели своей целью вывод активов российской компании в оффшорную юрисдикцию.
В деле №А27-27287/2016 по заявлению ОАО «Шахта «Полосухинская» суд, исследуя цель совершения контролирующим бизнес лицом поэтапной передачи собственности на акции российской компании через подконтрольных физических и юридических лиц иностранным компаниям, учрежденным в одно время по одному адресу, имеющим одних директоров, введение в состав директоров иностранной компании контролирующего бизнес лица и иных подконтрольных лиц, подтвердил, что вывод акций за пределы РФ произошел для обеспечения корпоративных интересов (с сохранением над ними контроля контролирующим бизнес лицом и недопущения выбытия акцией из его владения). При этом налоговым органом и судом сделан вывод, что данные действия не дают право на применение пониженных налоговых ставок по международному соглашению, так как иностранная компания не является фактическим получателем дохода в виде дивидендов, создана как формальный собственник ОАО «Шахта «Полосухинская», является промежуточным звеном.
Делая вывод о «техническом характере» деятельности иностранных компаний, налоговый орган основывался на следующих обстоятельствах: иностранные компании занимались холдинговой деятельностью, коммерческой деятельности с ОАО «Шахта «Полосухинская» не вели, доказательства участия иностранных компаний в управлении шахтой отсутствуют; единственным источником доходов являются дивиденды из Российской Федерации; оставшиеся на определенный период времени денежные средства на счетах не направлялись на ведение хозяйственной деятельности компании, не вкладывались в качестве инвестиций в иные организации, не участвовали в предпринимательской деятельности, транзитом перечислялись в качестве дивидендов в оффшорные компании; вложения в какие-либо активы, сопряженные с риском и направленные на получение прибыли, компанией не осуществлялись, дивиденды размещались на счетах в банках до момента их последующего перечисления акционеру, то есть дополнительные доходы связаны только с таким размещением либо переоценкой и обменом валютных ценностей; отсутствуют расходы, связанные с активной хозяйственной деятельностью.
При этом суд не принял в качестве доказательств ведения активной инвестиционной и хозяйственной деятельности иностранной компанией протоколы собрания совета директоров, так как в них отсутствуют конкретные деловые цели и задачи, связанные с коммерческой деятельностью этой иностранной компанией, а указаны лишь общие вопросы, такие как гармонизация корпоративного управления группой компаний. Выдача кредита связанной стороне не является инвестицией и не осуществлялась с целью извлечения дохода данной организации. Предоставление счетов на бухгалтерское обслуживание также, по мнению суда, не свидетельствует об активной деятельности, в связи с тем, что данные текущие расходы являются необходимыми расходами для поддержания деятельности организации.
В деле № А50-29761/2017 по заявлению ООО «Нефтьсервисхолдинг» суд согласился с доводами инспекции о том, что компания ПФИГ НСХ Кипр не является фактическим получателем дивидендов в целях применения Соглашения. В частности, инспекцией было установлено, что полученные дивиденды далее были перечислены компаниям, зарегистрированным в офшорной юрисдикции (Британские Виргинские острова). Также было установлено, что у компании ПФИГ НСХ Кипр отсутствовали работники, должностные лица компании одновременно являются руководителями в сотнях других организаций, у компании отсутствуют иные источники дохода и иная хозяйственная деятельность. При этом согласно уставу компании, ее полномочия на осуществление крупных сделок и сделок, связанных с инвестированием, были существенным образом ограничены.
Судом не были приняты доводы общества о том, что компания несет различные предпринимательские риски, так как все решения по направлениям инвестиционной деятельности принимались акционерами – резидентами Британских Виргинских островов.
Суд отклонил довод Общества о том, что у иностранной компании имелись иные источники денежных средств для выплаты дивидендов – доход от оказания информационно-консультационных услуг, владение акциями и долями иных компаний. Так, судом было установлено, что размер доходов компании от иной деятельности не является существенным, составляет менее 1 процента, и получен от аффилированной компании. При этом суд признал необоснованным довод Общества о том, что компанией также осуществлялась инвестиционная деятельность, которая заключалась в приобретении 100% долей Общества «Лира» и Компании Marketing&Consulting DMCC (ОАЭ), так как реальной деятельности эти компании не осуществляли, доходы от них не поступали, фактического участия в деятельности указанных организаций иностранная компания не принимала, приобретение долей было формальным. Доводы Общества о реальном осуществлении самостоятельной предпринимательской деятельности в виде создания дочерних организаций, по мнению суда, противоречит материалам дела, так как фактически решения о создании дочерних организаций принимали акционеры.
Судом также отклонен довод о реальном осуществлении компанией деятельности, в связи с наличием расходов, связанных с учреждением новой дочерней компании, с оплатой услуг, а также о том, что у компании отсутствуют необходимость несения значительных расходов с учетом характера холдинговой деятельности. Судом принято во внимание, что единственным источником дохода в проверяемом периоде являлись дивиденды из России.
В подтверждение инвестиционного характера деятельности иностранной организации были представлены документы, подтверждающие получение дохода в виде положительной курсовой разницы от купли-продажи иностранной валюты, дохода в виде высокой процентной ставки по вкладам. Суд указал, что документы не подтверждают ведение инвестиционной деятельности, так как денежные средства, поступившие на счета иностранной организации, были получены только от реализации акций дочерних компаний; доказательства ведения иной деятельности помимо купли-продажи акций, ранее принадлежащих российской материнской компании, и предоставления займов взаимозависимым и аффилированным лицам не представлено. Документы, подтверждающие биржевую активность компании, датированы числами, когда Общество узнало о претензиях к налогоплательщику со стороны налогового органа; представленные финансовые отчеты не усматривается по чьему запросу, из какого источника исходят, их достоверность и легитимность не подтверждена.
Суд указал, что незначительные расходы на выплату заработной платы и социальные выплаты свидетельствуют об отсутствии численности у иностранной компании, которая могла бы позволить компании эффективно управлять приобретенными дочерними российскими компаниями. Кроме того, сведений о том, что нерезидент осуществляет инвестиционную деятельность путем приобретения финансовых вложений сторонних не аффилированных компаний и получает от этой деятельности доход, финансовая отчетность не содержит. В представленных в материалы дела доказательствах, заявитель обращает внимание суда на исчисление иностранной компанией действующих налоговых обязательств и представляет аудиторские заключения и финансовые отчеты компании. При этом при исследовании данных доказательств, суд установил, что основной деятельностью компании является осуществление инвестиций и финансирование группы компаний. Займы, предоставленные связанным сторонам, повлияли только на размер полученного от связанных компаний дохода в виде процентов. Налог исчислен в связи с осуществлением инвестиционной деятельностью в адрес дочерних компаний, акции которых был получены нерезидентом. При этом наличие у компании налоговых обязательств по уплате на территории Республики Кипр корпоративного налога и налога на оборону не свидетельствует об отсутствии контроля за деятельностью нерезидента со стороны российской материнской организации. Суд также указал, что письменных доказательств, свидетельствующих о ведении компанией иной деятельности помимо купли-продажи акций, ранее принадлежавших российской материнской компании, и предоставления займов взаимозависимым и аффилированным лицам, представлено не было. Таким образом, доказательства ведения компанией деятельности, не связанной с финансированием группы компаний, в материалы дела не представлены.
В деле № А40-73573/2017 по заявлению ООО «Аукционная компания «Союзпушнина» суды признали правомерным вывод налогового органа о том, что иностранная компания – получатель дохода не обладает фактическим правом на доход.
При этом учтены следующие установленные обстоятельства: полученные суммы дивидендов не оставались в распоряжении иностранной компании и в отношении данных дивидендов иностранная компания выступала лишь в качестве посредника; анализ переписки Общества и банка подтверждает осведомленность Общества о техническом характере деятельности иностранной компании; иностранной компанией не ведется иная финансово-хозяйственная деятельность, не связанная с получением дивидендов от Общества; у компании отсутствуют платежи, характерные для нормальной хозяйственной деятельности, активы, трудовые ресурсы и материально-техническая база; все полученные дивиденды транзитом перечисляются в адрес компании, располагающейся в оффшорной юрисдикции; оформлением документов от лица руководства данной компании занимались должностные лица налогоплательщика.
Довод Общества о том, что подготовка решений иностранной компании должностными лицами российского Общества осуществлялась в рамках исполнения их должностных обязанностей, отклонен судом. Из анализа переписки, представленной Федеральной антимонопольной службы, следует, что Общество знает о реальных владельцах компании; самостоятельно готовит решения о выплате дивидендов, переводит их и отправляет на подпись; отправляет решения о выплате дивидендов на Кипр через представителей банка, самостоятельно определяет сумму дивидендов и сроки выплаты; иностранная компания не использует полномочия, представленные ей законодательством, все полномочия компании, связанные с получением дивидендов, исполняются самостоятельно должностными лицами Общества. Суд сделал вывод, что указанная деятельность должностных лиц предприятия не является обычной деловой деятельностью.
Суд также не признал в качестве доказательства самостоятельности компании ссылку на осуществленную операцию по покупке привилегированных акций, так как, по мнению суда, разовая сделка не может подтверждать факт самостоятельности компании, поскольку в рамках данной сделки компания могла аналогичным образом действовать исходя из интересов скрытых бенефициаров; в материалах дела отсутствуют и не представлены Обществом доказательства, подтверждающие источник денежных средств, за счет которых была совершена сделка; у компании отсутствуют иные источники дохода, кроме дивидендных доходов.
С учетом изложенных обстоятельств судом подтвержден вывод налогового органа о том, что иностранная компания не обладает самостоятельными полномочиями в отношении перечисляемого в ее адрес дохода и занимается ведением технической деятельности по осуществлению транзита денежных средств.