Четыре врага человека знания

И на своем пути он встречает четырех извечных врагов, в конечном счете четыре главных человеческих слабости. Вот как они описываются в диалоге из кни­ги «Учение дона Хуана», который считают одним из самых талантливых образцов творчества Кастанеды:

«— Когда человек приступает к обучению, он ни­когда не знает точно, какие препятствия ждут его впе­реди. Цель его расплывчата и иллюзорна, а устрем­ленность неустойчива. Он ожидает от своего обучения выгоды, которой никогда не получит, потому что еще не подозревает об истинной цели выбранного пути и предстоящих испытаниях.

Постепенно он начинает учиться, сначала понем­ногу, затем все больше и больше, и вскоре его охваты­вает смятение. Истинная картина никогда не совпа­дает с той, которую он ранее нарисовал себе, и его охватывает неуверенность. Учение оказывается не таким, каким его ожидают увидеть. Каждый шаг таит

в себе новые задачи и дается все труднее, и страх, который человек начинает испытывать, никогда не рас­сеивается, а растет безжалостно и неуклонно. Путь знания оказывается полем битвы.

И таким образом перед человеком появляется его первый извечный враг — страх! Это действительно ужасный враг, коварный и безжалостный. Он таится за каждым поворотом, нанося удар внезапно и неумо­лимо. И если человек, дрогнув перед его лицом, обра­тится в бегство, страх положит конец его поискам.

— Что же происходит с этим человеком дальше?

— На первый взгляд ничего особенного, кроме того, что он никогда уже не станет человеком знания. Он может стать хвастуном или слабым испуганным че­ловечком, но в любом случае будет побежденным. Первый враг разделался с ним.

— Что же нужно делать, чтобы победить страх?

— Ответ прост: не сдаваться и не убегать. Чело­век должен одолеть свой страх и вопреки ему сделать следующий шаг, и еще шаг, и еще. Несмотря на то что страх его будет беспредельным, он не должен оста­навливаться. Это главное правило. И рано или по­здно наступит такой день, когда страх отступит. Че­ловек ощутит в себе уверенность. Его устремленность закалится в борьбе с первым врагом и окрепнет. Обу­чение перестанет быть пугающей задачей, и тогда че­ловек может сказать не колеблясь, что побил своего первого главного врага.

— Это происходит сразу или постепенно?

— Постепенно, но страх исчезает в один прекрас­ный миг.

— А может страх вернуться, если с человеком слу­чится что-то непредвиденное?

— Нет. Тот, кто научился преодолевать страх, сво­боден от него до конца жизни, потому что вместо стра­ха приходит ясность, которая рассеивает его. Теперь человек знает свои желания и знает, как ими управ­лять. Он может делать открытия и совершать новые

шаги в обучении, и все становится предельно ясным. Человеку кажется, что для пего больше не существует тайн.

И именно ясность оказывается его вторым извеч­ным врагом. Эта ясность, достигнутая столь большой ценой, рассеивает страх, но она же и ослепляет.

Благодаря ей человек никогда не сомневается в себе. Она дает уверенность, что он ясно видит все насквозь. Благодаря ясности человек обретает муже­ство и не остановится ни перед чем. Но здесь есть подвох, заблуждение. Если человек поверит в свое мнимое могущество, второй враг одержит над ним победу. Человек будет топтаться на месте в своем обучении, бросаться вперед, когда надо выждать, и бездействовать, когда нельзя медлить. Ему кажется, что путь знания пройден до конца, и он застрянет на этом пути и будет топтаться на месте, пока не лишит­ся всех сил и потеряет возможность достичь нового знания.

— Что же с ним случится после такого пораже­ния? Он умрет?

— Нет, не умрет. Просто второй враг остановит его, и вместо человека знания он может стать, к при­меру, отважным воином. Но ясность, которая далась ему такой дорогой ценой, никогда не сменится обрат­но тьмой и страхом. Все будет для него ясным, только он уже не будет стремиться к новому знанию.

— Что надо делать, чтобы избежать здесь пора­жения?

— То же, что и со страхом: не поддаваться ослеп­лению ясностью и пользоваться ей только для того, чтобы видеть, и продолжать тщательно взвешивать все перед каждым шагом. А прежде всего надо помнить, что эта ясность — в сущности иллюзия. И однажды человек на самом деле увидит, что его так называемая ясность была всего лишь миражом, гипнотизирующим ориентиром. Только так он одолеет своего второго извечного врага и достигнет такого положения, в ко-

тором уже ничто не сможет повредить ему. И это не будет уже заблуждением, подделкой. Человек станет по-настоящему могущественным.

И тогда он поймет, что сила, за которой он так долго гонялся, наконец в его распоряжении. Он мо­жет делать с ней все что захочет. Его союзник подчи­няется ему, его желание — закон. Он видит сущность всего вокруг. И, сам того не замечая, оказывается пе­ред третьим врагом — силой!

Это — наиболее коварный враг, и сдаться ему про­ще всего: ведь в конце концов обладатель силы дей­ствительно непобедим. Он хозяин любого положения, который вначале идет на обдуманный риск, а в конце концов устанавливает свой закон — закон хозяина.

В этот момент человек редко замечает, что его тре­тий враг уже победил его, и не подозревает, что битва уже проиграна. Сила сделала из него жестокого че­ловека, раба собственных прихотей.

— И тогда он теряет силу?

— Нет. Ни силы, ни ясности человек не потеряет уже никогда.

— В чем же будет его отличие от человека знания?

— Человек, ставший жертвой собственной силы, до самой смерти не узнает, что же с ней в действительно­сти делать. Сила — лишь дополнительный груз в его судьбе. Такой человек не является хозяином самого себя и использует свою силу на никчемные дела.

— Если человек потерпел однажды поражение от какого-нибудь из этих врагов, оно окончательно?

— Конечно. Раз уж человек побежден, это навсег­да.

— А может ли, например, тот, кто побежден силой, обнаружить свою ошибку и исправить ее?

— Нет. Если человек сдался, с ним покончено.

— Но, возможно, он был ослеплен силой лишь вре­менно, а потом решил от нее отказаться?

— Ну, значит, битва еще не закончена и он все еще пытается стать человеком знания. Человек побежден

лишь тогда, когда оставил всякие попытки и отрекся от самого себя.

— Но в таком случае получается, что человек мо­жет отречься от себя и продолжать бояться целые годы, но в конце концов победит свой страх.

— Нет, это не так. Раз уж человек поддался стра­ху, он никогда не сумеет его победить, потому что бу­дет избегать пути знания и никогда не отважится на новую попытку. Но если даже находясь в центре сво­его страха долгие годы, этот человек не оставит по­пыток учиться, тогда рано или поздно он победит свой страх, потому что на самом деле никогда ему не под­давался.

— Каким образом можно победить третьего врага?

— Человек должен умышленно не поддаваться своей силе. Он должен осознать, что якобы покорен­ная им сила в действительности ему не принадлежит и никогда не будет принадлежать, и научиться вла­деть собой, бескорыстно пользуясь завоеванным зна­нием и не идя на поводу у собственных желаний. Если человек способен увидеть, что без владения со­бой, без сдержанности ясность и сила хуже иллюзий, тогда он достигнет такого положения, когда все будет в его власти, и узнает, как использовать полученную силу.

Таким образом он победит третьего врага и подой­дет к концу в своем обучении, и тут, практически без предупреждения, его встретит последний враг: старость. Этот враг самый безжалостный, и его нельзя победить окончательно, можно лишь отогнать на время.

Это пора, когда человек победил страх и избавил­ся от безудержной, ослепляющей ясности, пора, когда вся его сила в его распоряжении, но это также и вре­мя, когда им овладевает неодолимое желание отдох­нуть, забыться. Если человек поддастся этому жела­нию, если он позволит своей усталости усыпить себя, то проиграет последнюю битву, и четвертый враг по­разит его, превратив в ничтожного старика. Желание

отступить возьмет верх над его ясностью, силой и зна­нием.

Но если человек стряхнет с плеч усталость и про­живет свою судьбу до конца, тогда его можно будет назвать человеком знания, пускай лишь на тот крат­кий миг, когда он сможет отогнать последнего, непо­бедимого врага. Этот миг ясности, силы и знания сто­ит всех усилий».

Не правда ли, мы сталкиваемся с этими врагами (по крайней мере, с тремя из них) постоянно, и не обязательно в описанном выше порядке? Каждому знакомы чувства страха, ясности и силы, и каждый испытывал искушение поддаться трем великим вра­гам. Оглянитесь вокруг, и вы увидите немало заби­тых, боящихся всего и вся человечков; всезнаек, кича­щихся тем, что они поняли что-то; наслаждающихся своей силой и властью молодчиков в спортивных ко­стюмах и бюрократов. Все эти люди проиграли одно­му из врагов, а чаще всего, каждому из них, и по боль­шому счету, им уже незачем готовиться к битве со Старостью — она тоже проиграна, заранее.

Путь охотника

Охота — это один из видов взаимоотношений. Когда кто-то охотится, он вступает во взаимоотно­шения со своей жертвой. Когда кто-то охотится за силой, он вступает с ней в особые отношения. Как и любая другая добыча, сила требует выполнения оп­ределенных вещей надлежащим образом теми, кто хочет ее достичь. Например, охотник на оленей не ждет, сидя дома, пока олень придет и постучит ему в дверь. Для успешной охоты на оленя необходимо, чтобы охотник пришел в его собственную среду, изу­чил ее и научился свободно действовать в области мира, принадлежащей оленю. Также необходимо изу­чить самого оленя: его повадки, привычки, предпо­читаемую пищу и т.д. Но и этого мало: охотник дол­жен, хотя это редко осознается, совершить некоторое

внутреннее приготовление, чтобы достичь того, что он ищет.

Охота за силой предъявляет почти такие же тре­бования, что и любая другая охота. Сила — это весь­ма требовательная жертва, но и награда превосходит все ожидания.

Разрушение привычек

Как часто вы ходите в ресторан? Куда вы обычно ходите? Что вы обычно заказываете? Такие простые вопросы могут помочь вам увидеть, насколько при­вычки определяют нашу жизнь. Многие люди пред­почитают определенные рестораны и определенные блюда в них. Нет ничего плохого в том, что вы люби­те какие-то блюда (или что-либо еще), но если вы охотитесь за силой, то, возможно, упускаете шанс дос­тичь ее с каждым куском привычного блюда. Сила требует, чтобы человек был открытым для нового опы­та. Я слышал историю о людях, которые ходят обе­дать в китайский ресторан, где меню содержит 200 различных блюд. Несмотря на такое разнообразие, эти люди всегда выбирают из трех хорошо им знако­мых блюд, даже не пытаясь попробовать остальные 197. Не то чтобы они заранее знали, что остальные блюда им не понравятся (по их собственному при­знанию, они сами точно не знают, что любят), просто они чувствуют себя более удобно с хорошо знакомы­ми вещами. Большинству людей комфортнее внутри своих жилищ, но все равно некоторым приходится идти в лес, чтобы охотиться на оленей. Чтобы полу­чить силу, вам придется идти в лес вашей собственной жизни. Вы должны сознательно избегать делать хо­рошо знакомые вещи и ломать все привычки, если хотите стать доступным силе. Пойдите в ресторан и закажите что-либо, чего никогда раньше не пробова­ли. Ходите на работу каждый день другим путем. Какую туфлю вы одеваете на ногу первой утром? Наденьте следующим утром другую туфлю первой.

И последнее, но, возможно, самое важное: когда вам покажется, что вы сделали уже все возможное, про­верьте, не превратилось ли ломание привычек в оче­редную привычку. Будьте непредсказуемы! Причина, по которой охотник убивает оленя, заключается в том, что охотник может предсказать, где и когда олень поя­вится. Полностью разрушив все свои привычки, вы сможете сместить чашу весов, на которой находится ваша жизнь, и, превратившись из жертвы в охотника, стать на один шаг ближе к силе.