Тема 10. История оправдания государственного долга и государственного кредита
1. Характеристика государственного долга и государственного кредита на 1 этапе
2. Характеристика государственного долга и государственного кредита на 2 этапе
3. Характеристика государственного долга и государственного кредита на 3 этапе
4. Характеристика государственного долга и государственного кредита на 4 этапе
Характеристика государственного долга и государственного кредита на 1 этапе
Отношение экономической науки и общества самых разных стран к государственному долгу и государственному кредиту с течением лет менялось. Можно выделить несколько сходных этапов.
На первом этапе государственные заимствования и государственные долги считались ни в коем случае не допустимыми. При этом публичные долги исторически возникли вследствие неисполнения денежных обязательств со стороны власти, от неуплаты жалований, установленных сумм поставщикам и т.п. Поэтому само наличие долга было признаком экономической несостоятельности, обусловленной крайним неумением вести хозяйственные дела или неуместной расточительностью.
С частным должником, как свидетельствует законодательство Древнего мира, расправлялись крайне сурово. Так, Законы двенадцати таблиц[1] (таблица III) содержали следующую информацию о процедуре взыскания долга. Должнику предоставлялось 30 льготных дней после признания им долга или после постановления против него судебного решения. По истечении указанного срока истец имел право на взыскание долга через суд для исполнения решения. Если должник добровольно не выполнил судебного решения и не был освобожден от ответственности, истец мог заточить должника у себя, наложив на него колодки или оковы на срок до 60 дней. Во время пребывания в заточении должник мог кормиться за свой собственный счет. Если должник не имел возможности содержать себя, то содержавший его в заточении должен был его прокормить. Пока должник находился в заточении, он имел право помириться с истцом. В течение срока заточения в базарные дни должников трижды приводили к претору на комициум и при этом объявлялась присужденная сумма долга. В третий базарный день должники предавались смертной казни или поступали в продажу за границу.
Конечно, частный должник всегда отличался от должника публичного. Как писал Д. Юм, «государство есть должник, которого ни один человек не может принудить к уплате» [Юм, с.117]. В первом отдельном объемном сочинении, изданном в России и посвященном государственному кредиту, которое было написано декабристом М. Ф. Орловым, в частности, указывалось: «Неуплатимость займов или отверждение долга есть главное правило государственного кредита» [Орлов, с.48]. Иными словами, государство традиционно рассматривалось в качестве несостоятельного должника.
Морально-этическое осуждение задолжавшего государства распространялось на личности высших представителей публичной власти. Этому способствовало описание подробностей бедственного положения должников. Так, английский король Эдуард III(1327-1377), занимая деньги, закладывал свою корону, драгоценности и гардероб королевы. Правители разных стран, пытаясь всеми средствами избежать долга, использовали не только традиционный метод, состоящий в порче монеты, но и экстравагантные меры привлечения средств в казну. В Англии Ричард II под угрозой разорения заставлял состоятельных людей выдавать вексельные бланки с подписями, которые потом использовал на собственные нужды. Во Франции при Людовике XIV ради пополнения казны в массовых масштабах учреждали и продавали дворянские титулы, государственные должности. Вольтер оставил перечень продававшихся мест: кроме обычных полицейских, судебных, финансовых постов продавались такие должности, как контролеры париков, инспекторы и измерители строительного камня, инспекторы-посетители- досмотрщики свиней и поросят, счетчики сена. Существовали королевские советники – контролеры при складывании дров, надзиратели за свежестью масла, чиновники, пробующие моленное масло. Иван Грозный предписывал жителям вологодской области доставить в Москву партию кедров ливанских, жителям Москвы – наловить колпак живых блох, а за невыполнение повелений наказывал штрафами [Боголепов, с.7]. Позднее Петру I, который переливал церковные колокола в медные деньги, портил деньги, уменьшая денежную стопу, при общей оценке деятельности ставили в заслугу то, что он не оставил потомкам ни копейки долгу.
Экономическая наука длительное время слепо следовала за общественным мнением, и объемные труды, в которых отражалась проблема государственной хозяйственной деятельности, посвящались лишь однозначному осуждению государственного кредита и обусловленных им государственных долгов. А. Смит с нескрываемым страхом писал о росте «громадных долгов, которые в настоящее время гнетут и в конечном счете, вероятно, разорят все великие нации Европы» [Смит, с.843]. В данном вопросе наиболее радикальную позицию занимал швейцарский экономист и историк Ж. де Сисмонди (1773-1842). Им была сформулирована мысль о желательности государственного банкротства [Сисмонди, с.119].