 Генри Нувен (1932-1996) — всемирно известный католический священник
и духовный писатель, автор более 40 книг о духовной жизни. Регулярно
вел переписку с сотнями корреспондентов со всего мира на английском,
голландском, немецком, французском и испанском языках. Тысячи людей
пришли ко Христу благодаря ему. Его книги опубликованы на 22 языках.
Родился в г. Нийкерк (Голландия), очень рано ощутил в себе священническое
призвание. Был рукоположен в 1957 г. Изучал психологию в Католическом
университете г. Неймеген. В 1964 г. переехал в США, где проходил обучение, а позднее
преподавал в различных университетах. В 70-е гг. в течение нескольких месяцев Генри Нувен
жил и работал с монахами-траппистами в «Ковчеге» во Франции — одной из общин,
основанных Жаном Ванье, где люди с тяжелыми нарушениями в развитии живут
совместно со своими помощниками. Годом позднее Нувен поселился в «Ковчеге» в окрестностях Торонто в Канаде. Он скоропостижно скончался 21 сентября 1996 г. во время визита в Голландию и похоронен в городе Кинг Сити в провинции Онтарио.
Нувен верил, что самое личное является одновременно наиболее универсальным. Он писал: «Выражая в слове мои самые глубокие переживания, я могу сделать свою жизнь открытой для других». Его дух живет в работе Общества Генри Нувена и других организаций его имени и во всех тех, для кого важны ценности общения, общины и служения, которым он посвятил свою жизнь.
С неподдельной радостью откликнулся я на просьбу написать несколько слов о важности духовных размышлений отца Матты Эль-Мескина (Матфея Бедняка). Радость моя основана на глубоком убеждении в том, что мы, люди западного мира, должны непременно прислушаться к этому проникновенному посланию, пришедшему из египетской пустыни.
Прочитав эту книгу, я пришел к выводу, что радикальная богоцентричность отца Матты находится в глубоком противоречии с нашим всепроникающим антропоцентризмом. О чем бы ни говорил отец Матта, он руководствуется вопросом: «Как мне сделать Бога средоточием моей жизни?» Бог — суть, основа каждого слова в этом тексте. Это могло бы показаться вполне «нормальным», когда говоришь об этом абстрагированно. Однако богоцентричные размышления отца Матты бросают мощный вызов нам, людям, продолжающим полагать в центре мира собственные заботы и тревоги. Вновь и вновь мы обнаруживаем, что оказались загнаны в ловушку вопросами типа: «Чем это мне поможет?», «Насколько это полезно для меня?», «Как это меня затрагивает?», «Как я могу использовать эту идею?» Все подобные вопросы, сами по себе вполне приемлемые и закономерные, могут легко превратиться в способ так или иначе избежать необходимости взглянуть в лицо той истине, что Бог существует прежде нас и что именно Богу подобает руководить нашими думами, речами и действиями, а не собственным нашим сиюминутным нуждам, желаниям, надеждам и упованиям. В современное общество, с его акцентом на личном и межличном, с его интересом к настроениям, эмоциям и страстям, безусловная богоцентричность отца Матты приходит как шок, пробуждающий людей от затянувшегося сна.
Долгое время пытались мы найти верные ответы, не подвергая сомнению обоснованность самих вопросов. Но можно ли ожидать правильных ответов на неверно поставленные вопросы? Наша первостепенная задача — найти правильные вопросы. И отец Матта — превосходный наставник и проводник на пути поиска правильных вопросов. Правильные вопросы — это вопросы Бога к нам. Когда отец Матта размышляет над тем, как читать Библию, об образе Христа в Ветхом и Новом Заветах, о праведности и смирении, о страдании, покаянии и посте, о воскресении и вознесении Спасителя и Пятидесятнице, о Деве Марии, Церкви и христианском единстве, он снова и снова возвращает нас к богословию, то есть к умению задавать вопросы с Божественной перспективы.
Уже в самой первой главе своей книги отец Матта определенно заявляет: «Внешне кажется, что, скорее, человек прокладывает себе путь к Богу, но изумляющая и радующая истина состоит в том, что это Бог идет к человеку, как возлюбленный и как глубоко любящий Отец». В своих размышлениях отец Матта неизменно придерживается этой «радующей истины». Поднимая тему христианского единства, он пишет: «Искать единства прежде, чем достигнуто состояние полной отдачи сердца и души и разума Богу, значит вступать в эмоциональный конфликт, когда мы ищем единства ради себя самих, или — что еще хуже — впадать в интеллектуальный самообман, обращаясь к поиску единства как к крайней необходимости, на которой настаивает логика веры». Таким образом, снова к Богу, а не к нам самим обращает взоры наших сердец и умов отец Матта.
Значит ли это, что человек не в счет? Совсем напротив! Отец Матта — очень чуткий наблюдатель человеческого поведения. Он знает, что происходит в человеческом сердце, и говорит об этом с глубоким состраданием. Но он всегда без малейшего колебания утверждает, что любые поиски внутреннего или внешнего мира без Бога обречены на провал. «Союз, — пишет он, —...это встреча друг с другом в присутствии Божием, а не просто в присутствии других людей».
Если попытаться выразить впечатление, производимое на меня духовными писаниями отца Матты, то я бы сказал, что он помогает мне «открыть истинное пространство».
Сознание, что данная книга раскроет это Божественное пространство многим моим братьям и сестрам во Христе, наполняет меня глубокой радостью и благодарностью.
Перевод с английского
Татьяны Прохоровой
Праведность смирения [2]
«Надлежит нам исполнить правду»
Отрывок из книги «Общение любви»
О. Матта Эль-Мескин
 Мы продолжим ту тему, которую развивали в празднование Рождества — о нашей огромной потребности всегда восходить от веры, выражаемой на словах, к вере, выраженной в опыте. Давайте вспомним, как в тот вечер мы увидели в облике Младенца Христа новую возможность, даже новую силу, от которой мы могли бы стремиться получить обновление, или даже исцеление, для нашего гордого духа, иссохшего от лет, с гноящимися ранами. Вспомните, как в День Рождества перед нами растворилась дверь, вводящая в новую жизнь, где мы становимся братьями Христу в Его младенчестве, чтобы подготовиться к вступлению в Царство в соответствии с условием, поставленным Самим Господом: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное».
Сегодня, возлюбленные, когда мы празднуем Крещение Господне в Иордане, мы видим перед собой исполнение того же переживания, в которое мы вошли в Рождество. Теперь Христос, молодой человек тридцати лет от роду, выходит вперед в состоянии духа ребенка, что нас совершенно потрясает, чтобы получить крещение от человека — от Иоанна.
Став ребенком, Христос тем самым предложил человеческому роду канал или, скорее, действующий источник, из которого можно черпать силу и вдохновение для решения основополагающих проблем: «Кто больше?» Это проблема, избежать которой не удается никому; даже сами ученики становятся ее жертвами, и св. евангелист Лука запечатлевает для нас достойную сожаления сцену: «Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим. Он же сказал им: цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий — как служащий. Ибо кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас, как служащий» (Лк 22:24-27).
Теперь, в Своем Крещении, склоняя голову под рукой Иоанна, Христос предлагает нам решение еще более глубокой и серьезной проблемы: «Кто самый праведный?» Я называю это более глубокой и серьезной проблемой, потому что «Кто больше?» — проблема, соотносимая с внешней формой. Может случиться так, что человек избежит этой проблемы, поставив брата выше себя перед другими людьми, чтобы самому показаться смиреннее и праведнее. Но страшная беда и опасность кроется в проблеме «Кто праведнее?» В сердце своем человек всегда воздает хвалу самому себе, и трудно бывает ему похвалить праведность другого. Но в Крещении Христа мы наблюдаем, как это правило переворачивается потрясающим образом. Христос, единственный истинный Праведник, предстоит Иоанну, лишенному абсолютной праведности (т.е. божественности), и, смиренно склоняя голову, побуждает Иоанна согласиться крестить Его.
В этом месте, возлюбленные, обратите внимание, что когда Христос говорит: «оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду[3]» (Мф. 3:15), Он не принимает праведность от Иоанна, но «исполняет» всякую правду для Иоанна и всего человеческого рода. Хотя в этот момент и кажется, что Христос принимает таинство Крещения ради праведности, на самом деле, Своим Крещением Он изливает всю праведность (всякую правду — прим. пер.) не на Себя, а на любого другого человека, который последует Его примеру. Здесь, через Свое Крещение, Христос кладет праведность на счет человечеству — праведность смирения большего перед меньшим. Христос предлагает здесь человечеству возможность, которая ранее не существовала, — возможность смирения праведного перед менее праведным. Через это смирение рождается новая праведность, принесенная Христом в мир человеческой гордости, и Христос считает ее «всякой правдой».
Сегодня Христос предлагает самое лучшее лечение для самой тяжелой болезни. Склоняя Свою голову под рукой Иоанна, принимая от него таинство Крещения, Он низводит на нас дух смирения или, можно употребить еще более сильное выражение, таинство смирения, которое содержит в себе «исполнение всякой правды».
В глазах Бога народ израильский изначально выглядит как непокорный, «жестоковыйный». «Жестоковыйный» по отношению к кому? По отношению к Самому Богу. Народ Израиля никогда не склонял свои головы под руку Божию, и они были далеко не последним народом Земли, ведущим себя подобным образом. Христос пришел, чтобы исцелить эту жестоковыйность народа Израиля и всего мира.
Он склоняет Свою голову под руку Иоанна, просто, покорно и с совершенной готовностью, и протягивает нам божественный бальзам, чтобы помазать наши шеи и, исцелившись от боли гордости, принять чудо «всякой правды». Это волшебный бальзам, божественное и таинственное помазание, которое, если мы воспользуемся им, восстановит нашей шее детскую гибкость, чтобы мы всегда склоняли головы в простоте, взыскуя всякой правды.
Мы замечаем, возлюбленные, что Христос представился Иоанну как человек, нуждающийся в Крещении. Это становится ясно из слов Иоанна, обращенных к Нему: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» (Мф 3:14), — то есть, — «Ты приходишь ко мне, как человек в нужде». На самом деле, Христос не нуждался в Крещении, как не нуждался вообще в чем бы то ни было, включая праведность, но когда Он пришел, чтобы принять крещение, подобно человеку в нужде, склоняя Свою голову в послушной кротости, Он открыл нам одну из тайн исполнения правды. Когда мы собираемся совершить поступок, продиктованный кротостью и смирением, мы должны сделать это, как человек, который действительно находится в нужде, а не из чувства снисхождения! Христос являет и совершает не то, что подобает Ему, но то, что подобает нам, ради нашего спасения и исполнения правды в наших жизнях.
Но я все еще чувствую, возлюбленные, что сказанное мною не передает полностью всего значения происшедшего: Христос склоняет голову перед Иоанном.
Этим действием Христа у реки Иордан глубоко взволновано наше сознание. Мне почти хочется сказать, что таким образом Христос в тот вечер выставил напоказ всю нашу гордость и выявил, как далеки мы от понимания и осуществления на практике «истинной праведности». Как тяжело для светского человека или для священника склонить голову для получения благословения от равного себе! Совершенное же Христом выходит за рамки всякого понимания и логики. В Нем не было никакого порока, чтобы Ему нужно было склонять Свою Божественную голову под человеческую руку для получения помазания.
Этой покорностью, превосходящей всякую логику священства, Христос утвердил праведность, превышающую любую другую праведность величием, действенностью и теплотой. Он видел, что подобает заложить здесь, на Иордане, в начале Его публичного служения, твердое основание, на котором будет покоиться успешное служение — «склоненную голову». Оно было подкреплено и усилено впоследствии параллельным эпизодом в ночь установления Христом таинства Трапезы Господней — Тайной Вечери, когда Он уничижил Себя совершенно, опустившись на землю, чтобы умыть ноги ученикам. Складывается впечатление, что склонение головы в сокрушении духа — это подобающее начало каждого Божественного таинства, будь то Крещение или Евхаристия.
Истинное значение этого момента проясняется, когда мы вспоминаем, что сказал Христос Петру, пытавшемуся уклониться и не дать умыть себе ноги, так как он считал невозможным стоять наподобие господина и позволить Христу прислуживать ему в рабском виде. Господь упрекнул его: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною» (Ин 13:8). То же самое происходило в момент Его Крещения, когда Иоанн отказывался возлагать руки на голову Христа и крестить Его в воде. Господь оборвал его словами: «Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф 3:15). Твердое намерение Христа настоять на абсолютной необходимости для Него занять подобную позицию и перед Иоанном Крестителем, и перед Петром, открывает нам важность и серьезность тайны смирения и кротости в служении Церкви, в священстве и в христианской жизни в целом. Это основной способ вхождения в праведность: «Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам... Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете» (Ин 13:15, 17).
Истина, которую мы, христиане, никогда не должны забывать, заключается в том, что Христос здесь резко и внезапно раскрывает нам естественный порядок вещей, чтобы мы бодрствовали. Христос отвергает человеческую концепцию справедливости и переворачивает ее прямо наоборот. Он отвергает всякую логику самозащиты и упраздняет ее, потому что после того, как Он склонил голову под рукой Иоанна, мы не можем продолжать спрашивать с достоинством: «Кто больше?» Наше достоинство состоит в намеренном и настойчивом отказе от всякого достоинства и в уступке тем, кто меньше нас. Мы не можем более притязать на лидерские позиции или приоритеты или привилегии, потому что наша праведность и наше подлинное лидерство определяются тем, насколько мы можем смирить себя перед общиной; и наши действия достойны похвалы пропорционально нашему отречению от самовозвеличивания.
Готовность Иоанна Крестителя крестить Христа была проявлением послушания и кротости, которые сравнимы разве что со смиренным и скромным ответом Девы Марии, когда Бог избрал Ее носить Христа во чреве. Кротость и послушание, проявленные Иоанном Крестителем в ответ на призыв Господа крестить Его, подготовили путь Христу и дали Ему возможность проявить в процессе таинства Крещения поразительное чудо смирения, названное Им чудом исполнения всякой правды. Здесь, на Иордане, как позднее в момент умывания ног ученикам, Господь являет Свою кротость, склоняясь, как раб, под руку Иоанна, чтобы упразднить позор человека, отказавшегося смириться под руку Божию.
Еще раз мы замирая созерцаем, как тронуты небеса смиренными поступками Господа Иисуса. Когда Христос родился и был положен в ясли в хлеву для скота, небеса отверзлись и явились ангелы и воинство небесное, чтобы возвестить благую весть о грядущем спасении и прославить Бога. Здесь, на Иордане, случилось то же самое. Небеса отверзлись, Дух Святой явился видимо, и голос Отца Небесного возвестил, кто этот Человек, склоняющий голову перед Иоанном: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф 3:17). И это значит, что до тех пор, пока мы на земле смиряем себя, Бог открывается и вместе с ангелами небес воздает нам славу.
Мы также замечаем, что Дух Святой, принимая образ голубя, опускается на Христа в тот момент, когда Он склоняется. Не в виде языка пламени, как в день Пятидесятницы, не как тяжелая рука, ложащаяся на голову, как это случалось с ветхозаветными пророками, — ибо Дух Святой выбирает облик Своего явления в соответствии с состоянием того, на кого Он нисходит. Дух избрал кроткий облик голубя, чтобы раскрыть природу сердца Иисуса и Его глубокой нежности, любви и смирения.
Как сильно мы сегодня нуждаемся в этой кротости сердца Иисусова в миг, когда Он стоял, склонившись перед Иоанном в простоте смирения и покорности, чтобы и на нас мог сойти Дух Святой в виде голубином и приблизить нас к Иисусу на реке Иордан, и соединить наши сердца с этим кротким, смиренным сердцем!
В Рождество мы приняли кротость младенчества за образец жизни на все времена, как подготовку к вхождению в Царство Небесное. На Иордане мы принимаем склоне нную голову Иисуса как образец, который подготовит нас к жизни в смиренном общении с Духом Святым, и как призыв, который нам предстоит исполнить в мире.
Точно так же, как Христос побуждает нас обернуться назад и всегда оставаться как дети, чтобы мы могли войти в Царство Небесное, Он побуждает нас и быть кроткими, как голуби. Это помазание, необходимое нам для служения и жизни в мире. Христос всегда готов послать нам дух младенческой кротости Вифлеема и дух голубиной кротости, явленной Им на реке Иордан, чтобы мы могли приготовиться внешне и внутренне к полному уподоблению Христу.
Перевод с английского Татьяны Прохоровой
|