По благословению Высокопреосвященнейшего Никона, архиепископа Липецкого и Елецкого

Святитель Феофан Затворник

Три слова о несении креста

По благословению Высокопреосвященнейшего Никона, архиепископа Липецкого и Елецкого

Мне же да не будет хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа, говорит святой апостол Павел (Гал. 6, 14). Как это святой апостол до такого дошёл расположения, что ничем другим хвалиться не хотел, кроме Креста Христова? Крест всяко есть скорбь, теснота, уничижение; как же хвалиться им? И вот, однако ж, апостол Павел хвалиться им; вместе с ним хвалились, конечно, и все апостолы, а за ними и все другие крестоносцы. Почему же это так? Прозрели богомудрые мужи великое значение креста, высоко ценили его и хвалились, что сподобились носить его. Они зрели в нём вместо тесноты широту, вместо горести сладость, вместо уничижения величие, вместо бесчестие славу – и хвалились им, как хвалиться иной великолепным каким украшением и отличием.

О, когда бы и нам даровал Господь такой смысл и расположение, чтобы понять и ощутить силу креста и начать хвалиться им!

О значении креста вот краткое общее объяснение: Господь совершил спасение наше крестною смерти. Своею; на Кресте растерзал Он рукописание грехов наших; Крестом примирил нас Господь и Отцу; чрез крест низвёл на нас дары благодатные и все благословения небесные. Но таков Крест Господень в нём самом. Каждый же из нас становиться причастным спасительной силы его не иначе, как через свой собственный крест. Свой собственный каждого крест, когда соединяется с Крестом Христовым, силу и действие сего последнего переносит на нас, становиться как бы каналом, чрез который из Креста Христова преливается на нас всякое даяние благо и всяк дар совершен. Из этого видно, что собственные каждого кресты в деле спасения столько же необходимы, сколько необходим Крест Христов. И вы не найдёте не одного спасённого, который бы не был бы крестоносцем. По сей-то причине каждый всесторонне обложен крестами, что бы не затрудняться исканием крестоношения и недалеку быть от спасительной силы Креста Христова. Можно сказать так: осмотрись около себя и в себе, усмотри крест свой, понеси его как следует, соединено со Крестом Христовым – и будешь спасён.

Хотя и нехотя всякий несёт крест свой, и крест большею частию не простой, а сложный, но всякий смотрит на него чрез Крест Христов; не всякий обращает его в устроение спасения своего; не у всякого потому крест бывает спасительным крестом. Пересмотрим все возможные кресты и разберём, как следует нести каждый из них, чтоб он был силою во спасение.

Крестов много, но видов их три: первый вид – кресты внешние, слагающиеся из скорбей и бед и вообще из горькой участи земного пребывания; второй – кресты внутренние, рождающиеся из борьбы со страстями и похотьми ради добродетели; третий – кресты духовно-благодатные, возлагаемые совершенное преданностию в волю Божию.

Ныне скажу вам несколько слов о крестах внешних. Это самые многосложные и разнообразные кресты. Они разбросаны на всех путях наших и встречаются на каждом почти шагу. Сюда относятся скорби, беды, несчастия, болезни, потери близких, неудачи по службе, всякого рода лишения и ущербы, семейные неприятности, неблагоприятность внешних отношений, оскорбления, обиды, напраслины и вообще доля земная, у всякого больше или меньше нелёгкая. У кого нет какого либо из этих крестов? И не быть нельзя. Не избавляет от них не знатность, ни богатство, ни слава и ни какое величие земное. Они срослись с земным пребыванием нашим с той минуты, как заключился рай земной, и не отступят от него до той минуты, как заключился рай земной, и не отступят от него до той, когда отверзется рай небесный.

Хочешь, что бы сии кресты были тебе во спасение, - употреби их по намерению Божию при назначении их в отношении к человеку вообще и в отношении к тебе в частности. Зачем так устроил Господь, что на земле никого нет без горестей и тяготы? Зачем, чтоб не забывал человек, что он изгнанник, и жил бы на земле не родич на родной стороне, а как странник и пришелец на стране чужой и искал возвращения в истинное отечество своё. Как только согрешил человек, тотчас изгнан из рая и вне рая обложен скорбями и лишениями и всякого рода неудобствами, чтоб помнил, что он не на своём месте, а состоит под наказанием, и заботился искать помилования и возвращения в свой чин.

Так, видя скорби, несчастия и слёзы, не удивляйся и, терпи их, не досадуй. Так следует. Преступнику и ослушнику не к лицу полное благоденствие и счастие. Прими сиё к сердцу и благодушно неси долю свою.

Но зачем, скажешь у меня больше, а у другого меньше? Зачем меня тяготят беды, а другому во всём почти счастие? Я раздираюсь от скорби, а другой утешается? Уж если общая эта участь, всем бы без исключений и раздавать её. Да так ведь она и раздаётся. Присмотрись и увидишь, Тебе ныне тяжело, а другому вчера было или завтра будет тяжело, ныне же ему отдохнуть позволяет Господь. Зачем смотришь на часы и дни? Смотри на всю жизнь, от начало до конца, и увидишь, что всем бывает тяжело и очень тяжело. Найди кто ликует целую жизнь? Сами цари не редко не спят от туги сердца. Тебе тяжело теперь, а прежде разве ты не видел отрадных дней? Бог даст и ещё увидишь. Потерпи же! Проясниться и над тобою небо. В жизни как в природе, то светлые, то мрачные бывают дни. Бывало ли когда, чтоб грозная туча не проходила? И был ли кто на свете, ктобы так не думал? Не думай и ты так о свеем горе – и обрадуешь себя упованием.

Тебе тяжело. Но разве это случайность беспричинная? Восклони несколько главу твою и помяни, что есть Господь, отечески о тебе пекущийся и глас с тебя не спускающий. Если постигло тебя горе, то не иначе как с Его согласия и воли. Никто как Он послал его тебе. А Он очень точно знает, что, кому, когда и как послать; и когда посылает, во благо того самого посылает, кто подлежит горю. Так осмотрись – и увидишь благие о тебе намерения Божии в постигшей тебе скорби. Или грех какой хочет очистить Господь, или от греховного дела отвесть, или прикрыть меньшим горем от большего, или случай тебе дать терпение и верность Господу показать, чтоб на тебе потом показать и славу милосердия Своего. Что-нибудь из сего, конечно, идёт к тебе. Отыщи же, что именно, и приложе то к ране своей, как пластырь, - и утолиться жгучесть её. Если, впрочем и не увидишь ясно, что именно хочет даровать тебе Бог чрез постигшее тебя горе, общее неразмышляющее верование воздвигни в сердце своём, что идущее от Господа есть во благо нам, и толкуй мятущейся душе: как Богу угодно. Терпи! Кого наказует Он, тот у Него как сын!

Наипаче же останови внимание на твоём нравственном состоянии и соответственной вечной участи. Если ты грешен – как, конечно, и грешен, - то радуйся, что пришёл огнь скорби и попалит грехи твои. Ты всё смотришь на горе с земли. А ты перенесись в другую жизнь. Стань на суде. Воззри на огнь вечный, уготованный за грехи. И оттуда посмотри на своё горе. Если там придётся быть осуждаему, каких горестей не пожелал бы ты перенесть здесь, чтоб только не подпасть сему, суждению? Пожелал бы, чтоб каждый день теперь резали и жгли, нежели там неописанному и непрестающему подпасть мучению. Не лучше ли же, чтоб там не илпытать сего, теперь и не столь большое нести горе так, чтоб через то избавиться вечного огня? Говори сам себе: по грехам моим посланы мне такие удары и благодари Господа, что лагость Его на покаяние тебя ведёт. Затем вместо бесплодного горевания распознай, какой есть за тобою грех, покайся и перестань грешить. Когда так расположишься, то, конечно, скажешь: мало ещё мне. По грехам моим и не того стою!

Так, общую ли несёшь горькую долю или частные испытываешь горести и скорби, благодушно терпи, благодарно приемляя их от руки Господней, как врачевство от грехов, как ключ, отверзающий дверь во Царство Небесное. А роптать не ропщи, другому не завидуй и бессмысленному гореванию не предавайся. Ибо в горе так бывает, что иной досадывать и роптать начинает, иной совсем теряется и падает в отчаяние, а иной погрузиться в своё горе и только горюет, не вдижасть мыслею своею окрест и не возводя сердца своего горе – к Богу. Все таковые не полбзуются посылаемыми крестами как следуют и пропускают время благоприятное в день спасения.

Господь в руки подаёт содевание спасения, а они отвергают его. Постигли беда и горе. Уж несёшь крест. Сделай же, чтоб сиё несение было во спасение, а не на пагубу. Для сего не горы переставлять требуется, а малое произвесть изменение в помышлениях ума и раположениях сердца. Возбуди благодарность, смирись под крепкую руку, покайся, исправь жизнь. Если отошла вера в богоправлении всем, возврати её в недро своё – и облобызаешь десницу Божию. Если скрылась связь горя с грехами твоими, изостри око совести – и увидишь, оплачеш грех и увлажишь сухость горя слезами покаяния. Если забыл, что горькость здешней доли искупает от горчайшей вечной участи, воскреси память о том – и к благодушию предашь желание скорбей, чтоб за малые здешние скорби милость вечную сретить нам от Господа. Много ли и трудно ли всё сиё? А между тем такие помышления и чувства суть нити, коим крест нам связуется с Крестом Христовым, и из него истекают спасительные для нас силы. Без них же крест остаётся на нас и тяготит нас, а спасительности не имеет, будучи разъединён с Крестом Христовым. Тогда мы являемся не спасительными крестоносцами и не можем уже хвалиться о Кресте Господа нашего Иисуса Христа.

Из много малое сказав вам о внешних крестах, приглашаю вас братие, в мудрости ходить, искупая время горестий и скорбей благодушным, благодарным и покаянным терпением. Тогда ощутим спасительное действие скорбных крестов и будем радоваться, подвергаясь им, прозревая сквозь них свет славы, и научиться хвалиться ими не будущего только ради, но и настоящего плода от них. Аминь.

Из трёх видов крестов я сказал только об одном, именно о крестах внешних – скорбях, бедах и лишениях. Теперь скажу что-нибудь о втором виде крестов, крестах внутренних.

Кресты внутренние встречаются нам во время борьбы со страстями и похотьми. Святой апостол говорит: иже Христови суть, плоть распята со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Распяли? Стало, был крест, на коем у них распяты сии страсти и похоти. Какой же это крест?Борьба с ними. Распять страсти значить обессилить их, подавить, искоренить. Поборет человек страсть какую несколько раз – обессилит её; поборет ещё несколько – подавит; ещё поборет – и совсем искоренит с помощью Божиею. Как сия борьба трудна, прискорбна и болезненна, то она есть воистину крест, внутри нас водружённый. У борющегося со страстьми иногда будто руки прегрождаются, терновый венец на голову надевается, сердце живое прободается. Так ему бывает тяжело и больно.

Труду и болезненности нельзя не быть, ибо страсти хоть суть чужие нам, но, пришедшие совне, так приросли к телу и душе, что корнями своими проникли во все составы их и силы. Стань вырывать и больно. Больно, зато спасительно, и спасительность сия не иначе достаётся, как чрез болезненность. Есть болезнь полип – какое-то чуждое нам тело зарождается в нашем теле, растёт и пускает корни. Не вырежешь – не исцелеешь, не вырезывай - тоже будет больно, только боль сия не к здоровью, а к усилению болезни, может быть даже к смерти. Вот и сибирскую болезнь как лечат? Вырежут прыщь, и прижгут то место, и ещё ядовитым чем намажут и натрут. Больно, зато целительно. А оставь так – боль будет болью, да ещё смерти не миновать. Так и борьба со страстями или искоренение их – болезненны, зато спасительны. А оставь страсти, не искореняй – они тоже будут причинять тяготу, болезненность, страдание, но не спасение, а на пагубу и смерть духовную, ибо оброцы..греха смерть (Рим. 6, 23).

Какая страсть не болезненна? Гнев жжёт, зависть сушит, похоть расслабляет, скупость ест и спать не даёт, гордость оскорблённая убийственно снедает сердце; и всякая другая страсть; ненависть, подозрительность, сварливость, человекоугодие, пристрастие к вещам и лицам – своё причиняет нам терзание, так что жить в страстях тоже, что ходить по ножам или угольям босыми ногами или быть в положении человека, у которого змии сосут сердце. И опять, у кого нет страстей? У всякого есть. Коль скоро есть самолюбие, все страксти есть, ибо оно есть матерь страстей и без дщерей своих не бывает. Только не у всякого они все в одинаковой степени: у одного одна, у другого другая преобладает и заправляет другими. А когда есть у всякого страсти, есть и мучение от них. Всякого мучают и распинают страсти – только не во спасение, а на пагубу.

Так, нося страсти, терзаешься ими и гибнешь. Не лучше ли взятся за себя и самому в себе устроить страдание, тоже по поводу страстей, но не на пагубу, а во спасение? Стоит только обратить нож, и вместо того, чтоб, удовлетворяя страстям, себя поражать им, поражать им страсти, начав борьбу с ними и во всём им попереча. И тут будет боль и страдание сердца, но боль целительная, за которою тотчас последует отрадное успокоение, как бывает, когда целительный пластырь попадает на рану. Рассерчает, например, кто – трудно одолеть гнев и неприятно; но когда одолеешь – успокоишься, а когда удовлетворишь ему – долго будешь беспокоиться. Оскорблён кто – трудно одолеть себя и простить; но когда простишь – мир возымеешь, а когда отмстишь – не увидишь покоя. Загорелось пристрастие – трудно погасить; но когда погасишь – свет Божий увидишь, а не погасишь – будешь ходить, как убитый. Так в отношении ко всякой страсти. И страсть мучит, и борьба с нею скорбь причиняет. Но первое губит, а второе спасает и исцеляет. Всякому страстному надо сказать: ты гибнешь на кресте страстей. Разори этот крест и устрой другой – крест борьбы с ними. И будет тебе распивание на нём во спасение! Всё сиё ясно, как день, и выбор, кажется, должен бы быть очень не затруднителен. И однако ж, делом он не всегда оправдывается.

И удивляться надобно нашему ослеплению. Страдает иной от страсти – и всё ещё удовлетворяет ей. Видит, что удовлетворением больше и больше себе причиняет зла, - и всё удовлетворяет. Необъяснимое вражеское против себя самих! Иной и собирается восстать на страсть, но лишь только пробудись страсть со своими требованиями, тотчас идёт вслед её. Опять соберётся и опять уступает. Несколько раз так – и всё успех один и тот же. Непонятное расслабление нравственной силы! Лесть и обман в чём? В том, что страсть за удовлетворение себе обещает горы удовольствий, а борьба с нею ничего не обещает. Но ведь сколько уже раз было испытано, что удовлетворение страсти приносит не счастие и покой а муку и томление. Она много обещает, но ничего не даёт; а борьба ничего не обещает, а всё даёт. Если не испытал сего, испытай и увидишь. Но горе наше, что испытать-то не соберёмся с силами. Причина тому саможаление. Саможаление есть самый льстивый наш изменник и враг, первое исчадие самолюбия. Жалеем себя и губим себя сами. Думаем, что добро себе делаем, а делаем зло; и чем более делаем зла, тем более желательно нам делать зло. Оттого зло растёт и конечную пагубу нашу приближает к нам.

Воодушевимся же, братие, и мужественно пойдём на крест самораспятия, чрез распятие и искоренения страстей и похотей. Отвергнем саможаление и возгреем ревность самоумучения. Возымеем сердце врача, который в нужде и любимым, и чтимым особам желает жестокие резания и прижигания. Не буду вам указывать способа и всего хода борьбы. Возьмитесь за дело – и оно само всё пояснит и всему научит. Приведите на мысль тот покой, ту радость и тот свет, кои водворяется в сердце по одолению страстей, и возгрейте тем ревность свою к восстанию на них. Свет покой и радость зарождаются с самого начала вступления в борьбу сию и все растут и возвышаются, пока в конце не завершатся мирным устроением сердца, в ком почивает Бог. И Бог мира истинно выну (всегда – ред.) пребывает с тем, кто достигает сей степени. Тогда-то вполне оказывается, что крест точно есть древо жизни.

Райское древо жизни осталось в раю; на земле вместо него водружено древо креста. Цель же и этого одна: вкусит человек и жив будет. Приди, прильпни к нему устами твоими и пей из него жизнь. Прильпнёшь ко кресту, когда, отвергнув саможаление, возревнуешь о самораспятии; а пить жизнь из него станешь, когда вступишь в борьбу со страстьми. Каждое одоление страсти будет то же, что приём живительных соков из креста живоносного. Учащай – скорее напоишься и исполнишься жизни. Дивно свойство самораспятия! Оно будто отнимает, но, отнимая, даёт; оно будто отсекает, но, отсекая, прививает; оно будто убивает, но, убивая, живит. Точно Крест Христов, коим смерть попрана и живот дарован. Какое благо, а велик ли труд! Первый нам устроившего и живот нам в нём даровавшего. Аминь.

Осталось ещё изъяснить вам третий вид креста, спасительного для нас, - крест преданности в волю Божию. Скажу и о нём слово-другое, потому что полное о нём учение пре5восходит все силы мои. На крест сей восходят совершеннейшие христиане. Они и знают его, и говорить о нём могли бы ясно, полно и с силою. Другим же где говорить так? А не обмануть нельзя, чтоб кто из вас, одолевши одну-другую страсть и несколько успокоившись от тревог их внутри, не подумал, что уже всё сделал, что должно и что ожидается от хритиан.

Нет, и при этом не всё ещё сделано. Кто даже совсем себя очистил от страстей, не совершил ещё главного действия христианского, а только приготовился к нему. Очистил ты себя от страстей – принеси же теперь себя чистого Богу в жертву чистую и не порочную, каковая одна и приличествует Ему Пречистому. Посмотри на Голгофу. Там крест благоразумного разбойника есть крест очищения себя от страстей, а Крест Господень есть крест чистый и непорочный. И оно-то и есть плод преданности в волю Божию – беспрекословной, полной, безвозратной. Кто вознёс на Крест Спасителя нашего? Сия преданность. В саду Гефсиманском молился Господь наш Иисус Христос, да мимо идёт чаша, но решительное о сем определение изрёк так: обаче не якоже Аз хощу; но якоже Ты (Мф. 26, 39). От слова его: Аз есмь – падают пришедшие связать Его. Но потом они же вяжут Его. Почему? Потому что он Сам Себя прежде связал себя преданностию воле Божией. Под Крестом тварь вся содрагается и жизнь умершие приемлют, а Он не подвижен пребывал на Кресте, ибо предал дух Свой Богу.

Таковы и все возросшие в мужа совершенства, достигшие в меру возраста исполнения Христова. Они все бывают распяты, так сказать по воле Божией. На ней пригвождено всякое их своё личное движение, и мысль, и желание. Или сих последних в обыкновенном смысле и виде совсем нет у них: свё всё у них умерло, пожерто будучи волею Божиею. Что движет их – это есть Божие мановение, Божие внушение, которые, им только одним ведомым образом печатлеясь в сердце их, определяют всю их деятельность. Святой апостол Павел в отношении к себе изображает сиё состояние так: Христови сраспяхся. Живу же не к тому аз, Но живёт во мне Христос (Гал. 2,19, 20). Как только сораспялся он Христу – он, апостол, муж совершеннейший, перестал уже жить сам, но стал жить в нём Христос. Или он стал в таком положении, о коем пишет в другом месте: Бог есть действуяй в нас и еже хотети, и еже деяти о благоволении (Флп. 2, 13).

Это верх совершенства христианского, до которого только способен достигнуть человек. Он есть предназначения будущего состояния по воскресении, когда Бог будет всяческая во всех. Почему все удостаивающиеся достигнуть его нередко состоят в противоречии со всеми порядками земного пребывания и или терпят гонения и муки, или становятся и почитаются юродами, Или удаляются в пустыни. Но во всех сих видах внешней участи их внутреннее их одно: едины, с единым Богом пребывая в сердце. Им единым живут и действуют, скрываясь во внутреннейшем, глубочайшем безмолвии, при совершенном отсутствии всяких движений своих. Говорят, что высоко в последних пределах атмосферы нашей прекращается всякое движение стихий земных. Там спокойно пребывает одна всемирная стихия. Это образ сораспявшихся Христу, переставших жить своею жизнию и начавших жить токмо Христом, или, иначе, восшедших на крест преданности на волю Божию, которая одна качествует и действует в них с отрицанием всяких своеличных устремлений и действий.

Больше не имею вам сказать о сём. И это сказано, чтоб только намекнуть вам, что вот где конец, вот где надобно нам быть и чего достигнуть, и чтоб, зная сиё, вы расположились все, что не имеете и делаете доброго, считать ни во что, если не дошли до сей нам определённой и от нас ожидаемой высоты духовной жизни. Многим думается, что христианство то же, что и другие виды жизни; а оно не то. Зачинается оно покаянием, спеет борьбою со страстьми, завершается чрез сораспятие Христу чистого внутреннего человека, погружением в Боге. Умросте, говорит апостол, и живот ваш сокровен есть со Христом в Боге (Кол. 3, 3). Тут всё совершается внутри, незримо для людей, и ведомо только совести и богу. Внешне тут ничто. Оно есть, конечно, приличная оболочка, но не решительный свидетель и тем менее производитель внутреннего. Внешне исправное поведение как часто бывает прекрасною наружностию гроба, полного костей!

Сие ведая, станем, братие, на Голгофе у крестов и начнём применять себя к ним и их к себе, какой к кому придётся. Симон Киринейский, несший крест Господа, есть образ тех крестоносцев, кои подвергаются внешним скорбям и лишениям. Кого изображает благоразумный разбойник распятый и кого Господь на Кресте, я только что сказал пред сим: первый изображает борющихся со страстьми, а Господь – мужей совершенных, распявшихся в болопреданности. А крест злого разбойника кого изображает? Изображает того тех, кои работают страстям. Страсти их мучат, терзают, рапинают насмерть, не давая никакой отрады и никакой благой надежды. По сим признакам примеряй всякий к себе кресты и сам себя по ним определяй, кто ты – Симон ли Киринейский, или благоразумный разбойник или подражатель Христу Господу, или разбойник злой по страстям, тебя снедающим?

Каким себя найдёшь, такого и конца себе ожидай. Я только прибавлю: выбросьте вы из головы, будто можно путём утешной жизни стать тем, чем подобает нам быть во Христе. Утехи если бывают у истинных христиан, то совершенно случайно; отличительнейший же характер жизни их суть страдания болезнования, внутренние и внешние, произвольные и невольные. А многими скорьбями подобает войти в Царствие, и в то, которое внутрь является. Первый шаг здесь – перелом воли от худа на добро, сотавляющий сердце покаяние, - отражается смертельною болию от раны сокрушения, из которой потом сочиться кровь со страстями и которая закрывается уже по стяжании чистоты, возводящий христианина на крест сораспятия со христом по воле Божией. Все – скорби, и болезни и тяготы. Можно сказать так: утешность есть свидетельства непрямого пути, скорбность – свидетельство пути правого.

Помышляя о сём, радуйтесь, крестоносцы! А вам что, утешающиеся? Слово Абраама к богачу в притче о богатом и Лазаре. Здесь вы утешаетесть, а другие страждут Христа ради и закона Его святого; а на том свете будет наоборот: крестным идущие путём будут утешаться, а утешавшиеся страдать. Вы говорите обыкновенно: вот и повеселиться будто нельзя или какое-либо позволить удовольствие. Да вы главное-то прежде сделайте, а потом позволяйте и это. А то у иного только и дела, что ныне бал, завтра театр, там гулянье, да весёлое чтение и беседа, да развлечения разные – переход от одних приятностей к другим. А о главном, о том, как достигнуть того, чем должен быть всякий христианин, и помышления нет. Какого же плода ожидать от такой жизни? То внутреннее наше к Богу отношение во Христе будто само будет зреть, несмотря на эти внешние нестроения?! Как ему зреть? Горит ли свечка на ветре? Спеется ли жизнь от приёмов яда? Нет. Хочешь добра себе – брось утехи, вступи на крестный путь покаяния, перегори в огне самораспинания, закались в слезах сокрушения сердечного – и станешь золото, или серебро, или камение драгое и в своё время будешь взят небесным Домовладыкою на украшение Его пресветлых и премирных чертогов. Аминь.