Пиетизм – это, определенно, автономное явление, не зависящее от исторических и культурных условий, которые формировали западную цивилизацию за последние 300 лет. Дух индивидуализма, рационализма и утилитаризма, приоритет рационализации, миф об «объективности» и «ценностях», которые ей присущи, связь истины с полезностью и знания с изменением вещей в «практических» целях - все эти факторы повлияли на пиетизм и сформировали его как явление, и точно так же на них повлиял и сам пиетизм. Соответствующие течения и тенденции, такие как Просвещение, гуманизм, романтизм или позитивизм – это часть сети взаимообусловленности, образуемой этими самыми факторами, которые в конечном счете формируют менталитет и стандарты современной культуры, накладывая незаметный, но существенный отпечаток на характер и темперамент людей.
Этим заявлением утверждается исключительно трудная проблема христианской теологии. Если образ жизни западной цивилизации, претендующей на всемирное распространение, предлагает и навязывает культ индивида, то какое место остается для опыта и реализации экклезиологической истины и жизни? Если технократическое потребительское общество по всему миру предполагает и развивает примат интеллектуальной способности в субъекте, автономию его воли, рациональное регулирование прав и обязанностей индивида, «объективные» предпосылки индивидуального выбора и экономических гарантий, […] тогда индивидуалистическая религия пиетизма является неизбежным следствием всего этого. Действительно, она - единственная возможность религиозного выражения в западной культуре, необходимое и достаточное условие религиозной жизни. Здесь, по-видимому, практически не остается места для опыта и исторической реализации истины Церкви, тринитарного способа существования, для переживания нашего спасения посредством практического вхождения индивида в опыт общения, присущего Церкви как телу, и для осознания этоса или морали Евангелия через самотрансценденцию индивида, посредством свободы и различения личностей внутри общества святых.[9]
Не случайно, что пионеры идеалов пиетизма сознательно развивали экуменическое движение, которое должно было восстановить «подлинное христианство» по всему миру.[10] Пиетизм распространился с большой скоростью на огромное расстояние. Из Германии он перекинулся в Англию, где почва была подготовлена пуританством, в Нидерланды и Скандинавию; на востоке дошел до России, овладел Америкой вместе с первыми поселенцами, а также проник в миссионерские церкви Африки и Азии. Но факт быстрого распространения пиетизма и экуменические устремления его основателей – это лишь часть гораздо более общей и органичной его связи с тенденцией к экспансионизму и универсальности, изначально присущей западной цивилизации.
Ясно, что пиетизм занимает центральное место в цепи взаимного влияния факторов, сформировавших особый характер западной культуры. Хотя это может показаться одновременно и обобщением, и парадоксом, можно утверждать, что пиетизм сыграл очень значительную роль в историческом развитии обществ западного типа. Это утверждение становится более понятным, если принять точку зрения ученых, которые приписывают пиетизму рождение и развитие системы автономной экономики, или капитализма [11] – системы, определяющей в настоящее экономическую, политическую и социальную жизнь людей по всему миру.
Начальная историческая связь между пиетизмом и капитализмом хорошо известна. Основу капиталистической идеологии можно соотнести с пиетическим требованием прямых, вычислимых и юридически определяемых результатов от индивидуального благочестия и морали – в данном случае, от усердного труда, честности, бережливости, рациональной эксплуатации «талантов» и т. п. Труд достигает автономии: он отделен от действительных потребностей и становится религиозной обязанностью, находя свое видимое подтверждение и достоинство в накоплении богатства. Управление богатством также становится автономным: оно отделяется от социальных потребностей и становится элементом взаимоотношений индивида с Богом, взаимоотношений количественных наград и заслуг.[12]
Эти выводы подтверждаются не только неизменным относительным согласием среди изучающих явление капитализма, но также ссылками на прямые исторические примеры. Возможно, самый впечатляющий из них – зарождение и развитие США. Эта сверхдержава, являющаяся могущественным и важным фактором в действии мировой капиталистической системы, имеет свои корни в принципах и духе пиетизма. Добившиеся успеха потомки англо-саксонских пуритан и пиетистов, которые первыми эмигрировали в Америку с хилиастической мечтой[13] пуританской «земли обетованной»,[14] идентифицировали веру в Бога с властью денег,[15] религиозное чувство с экономической эффективностью труда (трудовая этика) и, в конечном итоге, благословляли в качестве этики все, что может обеспечить индивидуальную безопасность и социальное процветание. [16] Самим фактом своего существования около 250 различных христианских конфессий в этой стране заставляют истину тела Церкви отойти на второй план; при определении качества христианина приоритет принадлежит специфически американской идее индивидуальной этики (гражданская религия). […]
Если бы свидетельство [предполагаемого] общецерковного совещания имело какое-то значение в наше время, его главной целью должно бы стать разоблачение этой пытки человека, этого «тюремного заключения» в ложную и фальсифицированную идею христианского благочестия: искажения и разрушения истины спасения и реальности Церкви возведенным в общий принцип жизни пиетизмом.
Пер. с англ. Лобановой Е.А. под редакцией Улитчева И.И.
Примечания.
[1] Глава из книги: Ch.Yannaras. The Freedom of Morality. St.Vladimir’s Seminary Press, Crestwood, NY: 1984, pp.119-136. Web: https://www.philthompson.net/pages/library/pietism.html. Опубликовано с незначительными сокращениями. (Прим.ред.)
[2] Существует обширная библиография по пиетизму, главным образом, в виде монографий, рассматривающих многочисленные локальные пиетические движения и личности их лидеров. Хотя и не слишком систематическое, но наиболее полное исследование этого явления в целом содержится в трехтомном труде A. Ritschl «Geschichte des Pietismus» (Bonn, 1880-1886). Чрезвычайно информативным и хорошо документированным является недавний труд «Pietismus» Martin Schmidt (1972). Римо-католический подход, с тщательным и объективным описанием феномена и истории пиетизма, представлен у Louis Bouyer, Orthodox Spirituality and Protestant and Anglican Spirituality (History of Christian Spirituality, London, 1959), p. 169ff. Что касается остальной библиографии, мы назовем здесь несколько основных пособий: W. Mahrholz, Der deutsche Pietismus (Berlin, 1921); Н. Bornkamm, Mystik, Spiritualismus und die Anfange des Pietismus im Luthertum (Giessen, 1926); М. Beyer-Frohlich, Pietismus und Rationalismus (Leipzig, 1933); К. Reinhardt, Mystik und Pietismus (Berlin, 1925); О. Sohngen, ed., Die bleibende Bedeutung des Pietismus (Berlin, 1960); Е. Sachsse, Urspruпg und Wesen des Pietismus (1884); F. Е. Stoeffler, The Rise of Evangelical Pietism (Studies in the History of Religions IX, 1965), рр. 180-246.
[3] Взгляд на соответствующие библиографические источники подтверждает точку зрения о том, что исторические корни пиетизма просматриваются во всей религиозной и теологической традиции западного христианства, как римо-католичества, так и протестантизма. Тем не менее, есть непосредственная, прямая историческая связь между этим явлением и определенными ветвями датского протестантизма, английским пуританством и, кроме того, римо-католическим мистицизмом. Янсенизм в 17 в. во Франции, движение Пор-Рояль, квиетизм, подражание Христу Фомы Кемпийского, Тереза Авильская, Иоанн св. Креста, Франциск Сальский и Фенелон расцениваются большинством ученых как непосредственные предшественники протестантского пиетизма. Характерно, что лютеранская «ортодоксия» всегда отвергала пиетизм как про-католичество. См. M. Schmidt, Pietismus, p.26, L. Bouyer, Orhtodox Spirituality…, pp. 169-170 and 193.
[4] См. Karl Heussi and Eric Peter, Precis d’Histoire de l’ Eglise (Neuchatel, 1967),106. Schmidt, Pietismus, p. 140. Основоположник движения пиетизма, Филипп Якоб Шпенер (1635-1705), лютеранский пастор из Эльзаса, создал программу этой моралистической кампании, объединив самых усердных верующих в кружки по изучению Библии (Bibelkreise) вне церковных богослужебных собраний. Изучение писания имело целью сделать практические моральные выводы касательно индивидуальной жизни участников движения. В такие кружки мог вступить любой верующий. Шпенер и другие пионеры движения пиетизма (A. H. Francke, 1663-1727, G. Arnold, 1666-1714, N.L.Graf von Zinzendorf, 1700-1760, J. A. Bengel, 1697-1752, F.C. Oetinger, 1702-1782) делали особое ударение на всеобщем священстве верующих и были критически настроены по отношению к современному им духовенству и «институциональной Церкви, идущей на компромисс с миром». См. L. Bouyer, Orthod ox S pirituality рр. 170-171; М. Schmidt, Pietisтus, рр. 12-42; Nouvelle Histoire de l'Eglise vol. 4 (Paris, 1966), рр. 35-36.
[5] См. L. Bouyer, OrthodoxSpirituality р. 174: " размывание всей установленной догматической веры и замена ее непроверяемым чувством».
[6] Пиетизм «рассматривает практику благочестия как существенный элемент религии…, но это все чаще сопровождается возрастающим безразличием к догматике». Noиvelle Histoire de l'Eglise, р. 35. « Он полагает, что,как только Церковь начинает догматизировать, начинается ее упадок, и единственным выходом из ситуации является тот факт, что в каждом поколении встречаются простые разумом люди (преследуемые властями), чья инстинктивная реакция пророчески восстанавливает одно чистое христианство, примитивное и свободное от любых логических рассуждений». L. Bouyer, Orthodox Spirituality, р. 175
[7] «В центре находится индивидуальность: раннехристианский образ «строения [здания Церкви – прим. ред.]» трансформируется в индивидуалистическом направлении (устроение внутреннего человека). M. Schmidt, "Pietismus," in Religion in Geschichte und Gegenwart, vol. 5, Col. 370. Idem, Pietismus, pp. 90, 123.
[8] «Новый тип сообщества… это образование групп возрожденных индивидов, а не сообщество тех, кто призван Словом и таинствами. Инициатива принадлежит субъекту… Индивидуализм и субъективизм подрывают сакраментальную перспективу». М. Schmidt, "Pietismus," Col. 371. «В смешении веры и чувственного опыта, и тенденции замещать объективные данные веры и таинства каким-либо эмоциональным субъективным событием, он обнаруживает, по меньшей мере, скрытое безразличие относительно всей установленной доктрины и, в более общем виде, потерю из вида Церкви и ее духовенства как институтов». L. Bouyer, Orthodox Spirituality, р. 174.
[9] Именно из-за того, что Церковь – это не религиозная идеология, но непрерывное восприятие плоти мира и трансформация ее в богочеловеческую плоть Христову, невозможно пассивное «сосуществование» онтологической истины церковного единства и общения с культурой, которая сосредоточена на индивидууме, культурой объективации. Церковь живет и функционирует постольку, поскольку она непрерывно и динамично воспринимает индивидуальные, объективированные экзистенции для преображения их в единство жизни, в личностные взаимоотношения и общение. Но это означает, что на историческом и социальном уровне жизнь и единство Церкви действует как радикальное и прямое неприятие или ниспровержение культурной «системы» индивидуализма и объективации. В противном случае Церковь будет подвержена тому образу жизни, который «навязывается» системой, так что и сама она будет отчуждаться и как реальность истины и спасения, и как институциональное выражение этой реальности.
[10] «Пиетизм с самого начала был экуменическим, всемирным явлением… Помимо всего он сам себя рассматривал как движение вселенского масштаба, как утверждение истинного христианства по всей земле» М. Schmidt, Pietismus, р. 11.
[11] См. R. Н. Tawney, Religion and the Rise of Capitalisт(Penguin Books, 197511)- Мах Weber, Die Protestantische Ethik und der Geist des Kapitalisтus, in die protesiantische Ethik, (Hamburg, 1973); Е. Troeltsch, die Sozialehren der christlichen Kirchen und Gruppen (Tubingen, 1965); Н. Hauser, Les debuts du Capitalisтe (Paris, 1927); А. Fanfani, Catholicisт, Protestantisт and Capitalisт(London, 1935); Н. М. Robertson, Aspects of the Rise of Econoтic lndividualist (Cambridge, 1933).
[12] «Убежденный, что характер – это все, а обстоятельства – ничто (моральная самодостаточность), он усматривал в бедности не несчастье, которое подвигает к сочувствию и помощи, а моральную неудачу, которая достояна презрения; а в богатстве – не предмет для подозрения, хотя им, как и другими дарами, можно злоупотребить, но благословение, вознаграждающее триумф энергии и воли». Tawney, Religion and the Rise of Capitalist, рр. 229-230.
[13] «Милленаристские тенденции и ожидание прихода Мессии характерны для пиетизма, это… - вид возрожденного «хилиазма», т.е. ожидание скорейшего наступления Царствия Божьего на земле, достижение которого находится в нашей власти». L. Bouyer, Orthodox Spirituality, р. 174. См. Также: М. Schmidt, Pietismus, рр. 130-132 and 160; and Charles L. Sanford, The Quest of Paradise: Еurоре and the American Moral Imagination (Urbana, 1961).
[14] См. Robert Bellah, The Broken Covenant-- American Civil Religion in Тime of Trial (New York, 1975), особенно страницы рр. 7-8 и главу "America as а Chosen People" (Р. 36ff.); Conrad Cherry, God's New Israel: Religious lnterpretations of American Destiny (Prentice-Hall, 1971); Н. Richard Niebuhr, The Kingdom of God in America (New York, 1937).
[15] «Мы верим в Бога» - написано на каждой монете и долларовой банкноте. См. также: Moses Rischin, ed., The American Gospel of Success (Quadrangle Books,1965); Howard Mumford Jones, The Pursuit of Happiness (Ithaca, N.Y., 1966).
[16] Cм.: Robert Handy, А Christian America (New York and Oxford, 19Т', особенно главу: "Components of the New Christian Civilization: Religion, Morality, Education," особенно стр. - рр. 33-40; William McLoughlin, Isaac Backus and the Aтerican Pietistic Tradition (Boston, 1967); Irvin G. Wyllie, The Self-made Маn in America (Free Press, 1966).