Страница 33
Мы не знаем, было - ли выполнено строительство помещичьих домов, но крестьянские ….перенесены на новое место после 1834 года, что соответствует не только современному положению застройки, но и более поздним планам XIX века.
Наиболее ранний из этих планов литографирован в 1858 году. Это «План Санкт – Петербурга с окрестностями» (БАН, ОК, А/162, План Санкт-Петербурга с окрестностями 1858г). На котором отражена, уже знакомая нам по рукописному плану 1834 года, ситуация застройки крестьянских дворов вдоль ручья Безымянного.
Кроме того, показан не только помещичий дом на левом берегу ручья, но и пруд, два моста через него и служба на противоположной стороне от помещичьего дома, улица в один ряд с крестьянской застройкой.
Согласно справочной литературе в Коломягах числится 65 дворов с населением 240 человек (Алфавитный список селении по уездам и станам Санкт – Петербургской губернии. СПб, 1856, с.3)
Чуть раньше времени составления этого плана, 1840-е годы завершается строительство трассы Коломяжского шоссе (С.А.Красногородцев. Милые тихие Коломяги – ленинградская панорама, 1986, №3, с.14). в 1870-е годы открывается движение по железной дороге Санкт – Петербург – Выборг. Все эти факторы способствуют тому, что наряду с сельским хозяйством и грузовым извозным промыслом, в Коломягах сдаются дома под дачи. До отмены крепостного права определенная сумма с каждого рубля за наем у крестьян отдавалось помещику.
Общая градостроительная ситуация деревни Коломяги показана на плане, составленном и изданном Б.Федотовым в 1880-е годы (илл.2).
Страница 34
Деревня уже представляет собой развитую регулярную градостроительную систему из пересекающихся улиц и хорошо связан с городом как шоссейной дорогой с дилижанским движением, та и железной дорогой.
В 1890-е годы прокладывается железнодорожная ветка от Новой деревни к станции Озерки.
Вблизи имения Орловой – Денисовой организуется полустанок «графский» к которому ведет прямая Елизаветинская улица.
Теперь рассмотрим как происходила смена владельцев деревни Коломяги во второй половине XIX века.
Как мы уже отмечали, формально поместьем Коломяги становятся в 1838 году, в связи с учреждением майората. Исторически сложилось так, что до 1858 года, им владеют два лица – отец А.Н.Никитин и дочь Е.А. Орлова – Денисова. Граница их владений проходит по ручью Безымянному, причем западной частью, где построен господский дом владел отец А.Н.Никитин, который умер в 1858 году (РГИА, ф.577, оп.35, д.1279, л.7хх.) с этого времени в Коломягах один помещик – Е.А.Орлова – Денисова. 22 декабря 1858 года он была утверждена в правах владения на майоратное имение. В нем числится … по 9 ревизии мужского пола 253 души с усадьбою возле церкви в Новой деревне и дачами на усадебном месте (РГИА, ф.577, оп.35, д.1279, л.л.17, 18хх). Всей земли числится 32 десятины 1800 сажень – это под усадьбами краестьян, а всей земли во владении графини Орловой – Денисовой 885 десятин 1568 сажень.
…во владении помещицы остаются: по левую сторону ручья, ведущего от господских прудов в Паргаловские пруды, близ каменной дачи и по левую сторону дороги из коломяг в Парголово 40 десятин запашки (РГИА, ф.577, оп.35, д.1279, л.л. 24 рб,25).
Страница 35
В этом документе, 1878 года упомянуты пруды и каменная дача. Ее изображение им уже видели на плане 1858 года, а в 1838 году у Никитина была усадьба возле церкви Благовещения.
Еюаю Орлова – Денисова умерла 1 мая 1898 года, а в сентябре 1898 года утвержден в правах на наследство ее имуществом ее сын граф Алексей Федорович Орлов – Денисов – Никитин (РГИА, ф.1102, оп. 1, д.1308) Он был последний в роде Орловых – Денисовых, После его смерти, которая произошла около 1910 года, род Орловых – Денисовых пресекся (РГИА, ф.1151, оп 14-1900 г., д. 322, л.2).
С 1910 года Коломягами владеет ближайший родственник Орловых – Денисовых Камергер, граф Николай Николаевич Грабе (Справочная книга «Весь Петербург», 1911). Ни выявленные имущественные и другие документы по имению Коломяги, ни его владельческая история не дают нам точной датировки дома и усадьбы в Коломягах. Согласно со сведениями полученными из плана Коломяг 1834 года усадьба могла появиться почти всего XIX века она была в собственности одной семьи.
Поскольку герельдические изображения на фасадах и в интерьере дома отражают только герб Орловых – Денисовых, мы можем утверждать, что отец Никитин, этот дом не строил. Он был построен Орловой – Денисовой, а она владела усадьбой на протяжении 75 лет. Поэтому, мы можем датировать постройки только на основании стилистических признаков существующего дома и иконографического материала.
Страница 36-37-38-39
Перестроен дом мог быть после смерти Е.А.Орловой – Денисовой, либо после смерти ее сына.
В искусствоведческой литературе проблему датировки и авторства дома попытались решить М.П.Тубли (М.П.Тубли «Авраам Мельников», Л.,1980. с.с. 74-76) и В.Н.Свешникова (В.К.Свешникова, В.Н.Свешникова. Район у Суздальских озер.-Ленинградская панорамая. 1982. №7 с.22). Рассмотрим систему их аргументации. В вышедшей в 1980 году монографии «Авраам Мельников» автор М.П.Тубли подробно освещает творческий путь архитектора А.(?). Мельникова.
На основании документальных сведений и изучения натуры, приходит к выводом о творческом методе архитерктора и его стилистических предпочтениях. К сожалению, аргументы его атрибуция дома в Коломягах, не отвечают строго научным методам, которых автор придерживается при изучении других построек архитектра. Поэтому рассмотрим систему его аргументации.
М.П.Тубли пишет: «Усадьба Никитина имеет следующие характерные особенности: во-первых службы барского дома поставлены вне композиционной связи с главным зданием, во-вторых, главный вход расположен не в портике, а с западного уличного фасада» (М.П.Тубли «Авраам Мельников», Л.,1980. с.74). Оба этих признака являются характерными для композиции усадьбы на всем протяжении существования стиля «классицизм».
Первый признак диктуется планировочной ситуацией и рельефом местности, там где производится строительство. Мы можем указать на построенную точно так же, вдоль проезжей дороги, усадьбу барона И.А.Черкасова в имении Реткино Волосовского района. Строительство осуществлялось в конце ХУШ века. Усадебный дом в парке построен по одну сторону дороги, службы по другую, и это не признак отсутствия композиционной связи. Наоборот эта связь в данной усадьбе ясно архитектурно-стилистически выражена. Второй признак так же был достаточно типичен для построек этого времени. Боковой главный вход при наличии двух входов с портикана Каменном Острове (наб. р. Крестовки 7), перестроенная архитектором Л.(?).арлеманом в 1834 г.
Далее М.П.Тубли ищет сходства дома в Коломягах с достоверно Мельниковской постройкой, дачей Шишмаревой в Старой деревне. Но ни в отделке, ни в планировке оба этих здания ничего общего не имеют. Дача Шишмаревой целиком выполнена в стиле «классицизма», а архитектура дома Орловой_Денисовой. Мы видим как признаки упадка этого стиля, так и признаки новых архитектурных стилистических тенденции. Поэтому мы не можем разделить точку зрения и аргументации М.П.Тубли но авторство и датировку дома в Коломягах.
Позднее монографии М.П.Тубли напсана статья В.К.Свешниковой «Район у Суздальских озер», где автор называет дату построили 1841 год и считает автором проекта А.М.Горностаева. Отсутствие аргументов и ссылки на документальный материал не позволяют подробно остановиться на этой статье.
В ходе исторических исследований был обнаружен архитектурный аналог нашего строения, который позволяет более точно дотировать дание и определить его прототип. Это дворец великой княгини Марии Николаевны (в замужестве герцогини Лейхтенбергской), построенный архитектором А.И. (?)таксинейдером в 1839-1844 годах: в Петербурге. Созданный в другом архитектурном жанре – дворец и, определяя иную градостроительную ситуацию- городскую площадь, Марийский дворец обнаруживает сходства в элементах построения некоторых интерьеров и приемах декорировки помещений. Единым для обох строений является архитектурный стиль.
В основу художественного замысла этих строений положен принцип контраста сдержанного оформления архитектуры фасадов и временных в другой архитектурной стилистике интерьеров зданий.
Более конкретно сходство выявлятся в архитектурно-пространственных решениях отдельных интерьеров здания. Так аналогичен принцип зонирования во дворце Марии Николаевны помещения ее кабинета в загородном доме Орловой-Денисовой помещения, которое мы назвали вестибюль с холлом (П гостиная). В том и другом случае единое пространство разгорожено квадратными в сечении колонками. Во дворце двумя их рядами, в нашем случае, в один ряд. Архитектурно-декоративное решение этих колонн тождественно: усложненный ордер капителей; но в доме Орловой-Денисовой колоны поставлены на постаменты.
Схожи и мотивы оформления лепных фризов зала «Ротонда» во дворце и танцевального зала нашего здания – это грифоны в геральдической композиции и мотивы орнаментированных пилястр сходные с орнаментом на колонах будуара. Как свидетельствует описания дворца Марии Николаевны в его интересах использованы мотивы греческого стиля и помпейских посписей. Эти элементы декоративной обработки интерьеров активно используются и в оформлении дома Орловых-Денисовых. Учитывая общепризнанное новаторство приемов решений архитектуры Мариинского дворца. Мы не можем отнести строительство помещичьего дома в Коломягах к более раннему чем 1844 год периоду. Но здесь мы должны принять к сведению как близость ко двору фрейлины Орловой-Денисовой, так и ее богатство, факторы, которые делали возможным и ранее ознакомление с проектом постройки дворца и привлечение архитекторов находится под воздействием новаторских методов и стилистических исканий А.И. (?)такешнейдера. (А.Л.Пунин. Архитектура Петербурга середины Х1Х века. Л., 1990, с.85, илл. На с.с.84,85).
Страница 39
ГЛАВА 111. Анализ иконографического и описательного материала по усадьбе в КОЛОМЯГАХ.
Выявленный иконографический материал включает два фотоизображения юго-западного фасада дома. Изображения разновременные. Ранняя доперволюционная открытка (Коллекция Н,П,Шмидта-Жогилевича. Открытка илл.3.4). и открытка выполненная в 1920-е годы (ЦГАЛИ СПб ф.296 оп.1, д.163, л.1,4 илл.5).
Оба изображения дополняют друг друга, поскольку фасад снят с различных точек. Мы так же располагаем двумя сюжетами съемки интерьера танцевального зала 1920-х годов (ЦГАЛИ СПб ф.296 оп.1, д.163, л.15 илл.8-12). И одним сюжетом вида плафона (до утраты четырех панно) выполненном в 1970-е годы (Архитектор Авраам Мельников, л.,1980, с. Илл8-12).
Поскольку иконографические материалы не обладают полнотой информаций об архитектуре дома вцелом, они будут выполняться описательным материалом двух авторов – составителей описания дома 1929 года.
Заявленные иконографические материалы содержат два сюжета с изображением юго-восточного фасада помещичьего дома. Наиболее раннее, дореволюционное его изображение содержится на открытке (?09-1914 годы датировка Н.П. Шмидта-Жогилевича илл.3.4). часть юго-восточного фасада снята с южной стороны. К сожалению, большая часть фасада заслонена деревьями. Хорошо видны наружные лестницы и нижняя зона стен главного фасада. Фотоизображение (илл. 3.4) в его сравнении с современным состоянием здания позволяют сделать вывод о том, что дом сохранил основные до наших дней объемно-пространственные характеристики. Произошла значительная утрата архитектурно-декоративных элементов здания.
Страница 40
Наружная двухмаршевая лестница ведет на обширную террасу – площадку первого марша. Мы видим, что по бокам лестницы на подпорную стенку установлены пушки. Терраса окружена ныне утраченной балюстрадой. Она состоит из массивных балясин и тумб, фасады которых оформлены вертикальными филенками.
Второй марш наружной лестницы ведет на верхнюю площадку, так же огражденную по южному фасаду балюстрадной террасой. Ее боковые ограждения – стеклянная стенка – витраж идущая от площадки до самого верха балкона по вертикали, а по горизонтали – от крайней восточной колонны к отвечающей ей пилястре. Стекла вставлены в тонкий переплет.
Архитектурная основа конструкции – колонны и пилястры, к которым крепятся более толстые, чем переплет, вертикальные стойки и еще две горизонтальные, сравнительно массивные тяги. Вероятно, что переплет выполнен из метало - деревянных конструкций.
Непосредственно в дом ведет три прямоугольных дверных проема. Над проемами полуциркульные окна с профильными наличниками. Самым значительным архитектурных элементом здания являются четыре ионические колонны, поддерживающие конструкции балкона. Незначительная толщина перекрытия балкона свидетельствует о том, что он выполнен либо полностью из дерева, либо с применением металлических конструкций с заполнением.
Прежде чем перейти к более подробному и качественному фотоизображению главного фасада дома 1920-х годов (илл.4).
Следует, на уже разобранном изображении дома, отметить выступающую, но неясно видную деталь восточного фасада (илл.4) это может быть либо массивный зонтик, либо тамбур восточного входа в дома. На иллюстрации № 5 мы видим, что этот входной узел, имеющий одну наружную ступень и зонтик над проемом. Подтверждает наличие восточного входа и трасса дорожки, ведущая от главной аллеи к юному фасаду.
Страница 41-42-43-44
Фотофиксация 1920-х годов регистрирует следующие утраты архитектуры фасада к этому времени. Полностью снята балюстрада площадок наружной лестницы. В остальном, вероятно, фасад не имеет существенных искажений. При описаний фотографии будут фиксироваться те изменения в архитектуре южного фасада, которые произошли к настоящему времени. Мы можем констатировать растеску вниз окон в цоколе здания.
В 1920-е годы они еще были горизонтальные. Наличники окон верхнего света главного этажа дома имели замковые каили с орнаментальным заполнением в виде трилистника.
Переплет окон-двухстворчатый, с разбивкой по три стекла, форточка имеется в левом окне. Полуциркульные окна – двухчастные, с вертикальной разделяющей плоскость рейкой.
На крыле полуциркульное слуховое окно, на коньке кровли домовая труба, завершающаяся тремя патрубками.
Колоны портика еще сохраняют капители ионического ордера. Капители состоят из двух салют, между которыми три ионика и два декоративных трилистника. Крайним колонам отвечают пилястры Тосканского ордера. Колонны поддерживают сложно профилированное перекрытие балкона. Балкон имеет ажурное металлическое ограждение. Его конструктивную основу составляют три по южному фасаду звена, соединенных вертикальными стойками. Крайние стойки завершены шарами. В основу геометрического орнаментального мотива звеньев положен косой «Андреевский» крест, дополненные в центре вертикальной планкой. Центры звеньев акцентированы кружками.
Мезонин с тремя проемами. Хотя мы и не видим нижние части проемов, можно утверждать, что центральный проем – дверной – выхода на блакон. Переплет окон и дверей двустворчатый на три стекла в каждой створке.
Мезонин перекрыт двускатной крышей с фронтоном. В центре фронтона композиция лепного или резного герба графов Орловых-Денисовых. Сильно выступающие части изображений персонажей, держащих геральдический цвет повреждены. Изображения на щите так же частично сколоты.
Вход в дом под балконом имеет три дверных проема, с верхними полуциркульными окнами. Двери двустворчатые, каждая створка на три филенки, две верхних вероятно, остеклены. Разграничивает по горизонтали оконные и дверные проемы профилирования тяга.
Фотография 1920-х годов не цветная, но мы можем сделать некоторые выводы о системе решения окраски фасада.
Стены над цоколем до уровня низа оконных проемов боковых частей фасада здания окрашены темнее, чем остальная часть его стен. В такой же цвет был окрашен фриз. Пилястры, колонны, сандрики и наличники окон были окрашены в более светлый тон, чем стены дома. Поскольку, выше приведенными снимками исчерпывается изобразительные сюжеты, следует перейти к описательным материалам, которые дополнят нашу информацию о внешней архитектуре дома. Оба описания относятся к 1929 году и выполнены членами «общества по изучению северных окрестностей Ленинграда» (ЦГАЛИ СПб, ф.296, оп.1, д.163, д.149) Они сделаны Вл. Златорунским и П.Н. Лядовым.
Единственное новое упоминание о внешней архитектуре здания, имеющее большую для нас ценность, это указание на круглый бельведер на дворцом, смотровая площадка которого была окружена простой деревянной решеткой (ЦГАЛИ СПб, ф296, оп.1, д.163, л.11; ф.296, оп.1, д.149. л.8). Сейчас на этом месте находится большая надстройка прямоугольная или квадратная в плане. Ни один из авторов не упоминает о юго-западном входе в здание, равно как о северо-западном.
Один из таких входов безусловно должен был существовать, как вход для слуг в служебный, цокольный этаж дома, а на другой – Указывает ясно различимый зонтик или тамбур, видимый на фотографии.
Подводя итоги анализу и описанию изображений фасада дома; мы можем сделать следующие выводы: Объемно-пространственное решение дома сохранилось до наших дней; первоначально, был построен типичный, сложившийся еще в ХYIII веке тип загородного помещичьего дома, одно двухэтажного с мезанином и балконом, который поддерживают колонны.
Рассматривая архитектуру дома, можно отметить ее следующие особенности. Несмотря на ясность и четкость построения общей композиции здания, некоторые детали архитектурной отделки указывают на отклонения в понимании смысла ордерной композиции. Наиболее ярко это проявилось в измельченности, лишающей массивности профиля основной горизонтальной балки балкона.
Очень характерна для утраты понятия классической тектоники интерпретация замкового камня в арочных окнах. Они воспринимаются не как основной конструктивный элемент арки, а как завершающая часть оконного наличника.
На фотоизображениях фасада мы видим признаки достройки здания в конце XIX – начале XX веков – это витражная стенка появившаяся между крайними колоннами и стеной дома.
Такие перестройки с превращением колонного портика в веранду в загородных домах были типичны в период «модерна».В нашем случае, ограничились лишь двумя боковыми стеклянными перегородками организующими закрытую террасу.
Фотофиксацией 1920-х годов отражен только один танцевальный зал. Выявлено три сюжета: два –виды торцевых стен зала с частью потолка и стен и вид на плафон.
Фотография, изображающая юго-восточную стену охватывает и часть юго-западной стены (ЦГАЛИ СПб, ф296, оп.1, д.163, л.16 илл.6.). Свод потолка и торцовая стена видны почти до крайнего правого откоса окна.
Мы видим, что штукатурка в люнете, в юго-западном его углу повреждена протечкой. Ставни окон закрыты, это позволяет утверждать, что сохранившиеся в натуре ставни подлинные. В центре люнета скульптурная композиция – барельеф, изображающий герб рода графов Орловых-Денисовых (Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи СПб, 1837Ю ч.УШ, л.4). Эта композиция ныне утрачена, остальной лепкой декор сохранился с небольшими утратами.
Композиция герба Орловых-Денисовых выполнена в разноплановой технологии лепки. Барельефное изображение держащих гербовой щит казака и льва, рельефное изображение орла за щитом и орнамент под щитом и низкий рельеф изображений на щите.
Роспись по бокам от герба – орнаментальная, в античном стиле: стилизованные листья и завиток в нижнем углу. Остальные плоскости люнета свободны от росписи.
Страница 45-46
Под гербом, в нище, образованной продолжением вверх пилястр композиция в центре вазон установленный на валютообразные завитки со стилизованными листьями.
По бокам полуциркульных оконных проемов симметричные композиции, изображающие стилизованные листья типа пальметт. Тот же мотив пальметт, на таких же местах, проходит, вероятно, по всему фризу зала. На панели в центре торцовой стены – угловые пальметты. Остальная плоскость свободна от живописи.
Композиция плафона в сильном ракурсном искажении, поэтому орнамент ныне утраченный, плоскости свода перед люнетом не различен. В верхней зоне юго-западной стены в горизонтальной ниже фриза помещена роспись с пейзажным изображением. Сюжет – античный мост или акведук. Следующая ниша расписана симметричным орнаментом, мотивом которого были валюты и сильно стилизованные листья и стебли.
На иллюстрации №7 изображен вид на северо-восточную стену танцевального зала. В люнете свода по центру так же как и на противоположной стене, лепное изображение герба. Щит герба держат две женские крылатые фигуры. На щите изображен идущий на задних лапах лев. В правой, поднятой лапе – сабля.
Технология лепки тождественная гербу на противоположной стене, но сюжет композиции не имеет отношения к гербу последних владельцев имения графов Грабе. Нам известно, что в графское достоинство П.Х. Грабе был возведен в 1866 году (РГИА, ф.1343, оп.99, д.435, л.2) Переутвержден герб был 16 апреля 1898 года (РГИА, ф.1343, оп.99, д.435, л.2). В соответствии со сложившейся иконографией гербов дворянских родов, герб графов Грабе состоял из двух держащих щит казаков в формах Войска донского и лейб-гвардии казачьего полка.
На щите изображения с личных печатей Грабе, в центре самое древнее изображение с печати Граба ХIY века – рука с кинжалом. Над щитом графский шлем, дворянская корона и двуглавый орел.
… видим, что герб в зале к официальному гербу графов Грабе отношения не имеет. Не имеет он ничего общего и со сложившейся иконографией гербов дворянских родов в России.
Более всего по изобразительному мотиву герб похож на государственный герб королевства Швеция или на современный герб финлядии мы знаем из дела депортамента геральдии, что род Грабе происходит из Финляндии и известный с ХIY века. То есть это изображение могло появиться только при Н.Н. Грабе после 1910 года.
Местоположение герба, за хорами, под основными входами в … неудачно. И если бы произошла кардинальная смена владельцев …, то в этом случае был бы переделан герб Орловых-Денисовых. Грабе были близкими их родственниками. Поэтому, вероятно, и в конец ограничился намеком на древность рода Грабе и происхождение от западно европейского дворянства. Изображение герба над …полностью отвечает этим задачам.
В отличие от предыдущего кадра, снятого с хор, этот снимок сделан с пола, поэтому мы можем видеть изображение живописи напотолке в части дуги свода перед люнетом. Эта часть потолка р… на три квадрата (кессона) в орнаментальных рамках. По …свода, от люнета и остальной росписи, изображения от … полосами с лепниной. Перпендикулярно так же проходят пол… простой лепки, и таким образом создаются рамки для живописных изображений. В крайней правой рамке в орнаментированном картуне
Страница 47-48-49
изображение буквы «А». В центральной – ромбовидный орнамент.
По угловым орнаментом крайней левой рамки, видимым в кадре, можно предположить, что там изображена римская цифра «1». Вероятно, это вензель императора Александра 1, при котором было утверждение Орловых-Денисовых в графское достоинство.
На этом фотокадре мы видим и другие, ныне утраченные ими изменение элементы интерьера. Так мы видим, что консоль конструкции хоров обшита деревянной рейкой. По вывалам штукатурки контура этой конструкции на торцовой стене ясно, что консоль хоров была оштукатурена, а штукатурку сняли в момент разборки камина под хорами.
На юго-восточной стене мы видим левую часть утраченного камина. Этот камин трактован как декоративный на инвентарном плане здания (илл.17). Но фотография вносит некоторое сомнение в функции камина, поскольку слева от него на стене видна отдушина, а светлое пятно на полу возле камина похоже на медный лист перед его топкой. Так же, возможно, что рама над камином – рама зеркала. Верх ее имеет сложный бырочный фронтон, а на фотографии мы видим начало его валюты.
Надж остекленной дверью, в верхней части стены мы видим пейзажное изображение, вмонтированное в стену. Камин или рама с пышным завершением на этой стене и ряд окон на противоположной, склоняют нас к мысли о том, что в этом зале было только два настенных изображения с пйзажными сюжетами.
На иллюстрации №8 мы видим фотоизображение росписи плафона до утраты изображений музканта и трех танцующих девушек в его крастовине.
Прежде всего о датировке данного снимка. Он опубликован в монографии М.П.Тубли «Авраам Мельников» (М.П.Тубли «Авраам Мельников», Л.,1980. с.74). Книга вышла в 1980 году. На фотографии ясно виден электропровод, идущий по потолку к люстре, а изображения в рамках у люнетов свода уже утрачены. По этим признакам, несмотря на то, что М.П,Тубли не датировал иллюстрацию, мы можем датировать ее концом 1970-х годов, временем предшествовавшим выходу этой монографии.
Нам нужно сориентировать изображенные на фотографии ныне утраченные сюжеты вставок. По сохранившимся орнаментальным изображениям на потолке зала мы можем сориентировать данную фотографию следующим образом: изображение юноши – музыканта обращено на стену с главными входными проемами.
Мы видим, что изображения юноши и девушек (илл. 8-12) выполнено в другой живописной манере, чем орнаменты на стенах. Вероятно, они деланы в технике масляной живописи, как все картины, а потом вставлены в ниши потолка. Написанные по законам геометрической и воздушной перспективы эти изображения как бы прорывают поверхность потолка, в противоположность орнаментированным поверхностям плафона, которые скорее ее утверждают, возможно, что эти изображения псил другой художник.
Таким образом, разобрав систему живописного убранства танцевального зала, мы можем придти к выводу о единстве архитектурного принципа его организации, когда орнаментальные мотивы, как бы обрамляют сюжетные и пейзажные изображения. Такая система лишь напоминает композиции помпейских росписей, не воспроизводя их буквально. В самом деле, римские фрески прошли несколько стадий в своем развитии. Достигнув чрезвычайной сложности в последний период (30-е годы 1 века н.э.), когда включали в себя не только сюжетные росписи в обрамлении орнаментальных рам, но и сложные, выполненные средствами живописи, архитектурные построения, дающие иллюзию действительной архитектуры.
Далекое, от научного понимания и чисто стилизаторское воспроизведение образца характерно для 30-х годов XIX века. И оно связывается исследователями русской архитектуры с настроениями «романтизма», сменяющего стилистические принципы «классицизма» более тяготеющего в монументальной живописи с аллегорическими сюжетами, а в пластике изображений к монументальным решениям. В нашем случае можно отметить яркое камерное начало в стиле росписей.
Поскольку фотографической съемкой не захвачены другие помещения здания, так же имевшие росписи, обратимся к описательному материалу. В 1929 году было составлено два описания здания. К сожалению, обе работы выполнены не профиссионалами, поэтому содержат ерминологические ошибки и не дают представления об основных архитектурно-композиционных узлах здания.
Один из авторов описал, Вл. Златорунский таким образом кратко описывает гостиную и следующую за ней комнату: «По сравнению с залом, гостиная много …по объему и проще по разделке… двигаясь же к восточной (ориентация по сторонам света фасадов и стен не верная П.В,) угловой части здания, мы попадаем в последнюю пограничную часть барских покоев – опочивальню, особенность которой составляют своды, коленчатый потолок и разделка их портретно-пейзажной живописью. Здесь, кроме фресок имеется лепка и искусно прикрепленные кружки по всей верояности с геральдическим содержанием…
Страница 50
Со стен смотрят на зрителя чудовищные кентавры. Придающие апортаментам несколько угрюмый вид (ЦГАЛИ СПб, ф.296, оп.1, д.163, л.11). Впервые дается краткая характеристика помещения, которое мы определили как вестибюль с холлом, а автор 1929 года как спальню.
«Коленчатый потолок»- это разный тип перекрытий: свод и плоское. Вероятно то, что Златорунский считает портретно-пейзажной живописью, уже знакомая нам система росписей пейзажа в орнаментальных рамках. В вестибюле используется мотив простой розетки. Возможно именно эти розетки являются такими кружками, а может быть, в их ритме существовали внизу на стенах какие-то тондо с живописью. Вероятно в части помещения с плоским перекрытием на стенах были картины с изображением кентавров.
Опираясь на свидетельство В. Златорунского мы можем предположить, что орнаменты росписей стен и потолков еле сохранились под поздней побелкой, а, вероятно пейзажи и картины с изображением кентавров были выполнены на холсте и утрачены безвозвратно.
Так же, согласно сведениями автора, в 1929 году, под побелкой еще были видны росписи главного вестибюля (ЦГАЛИ СПб, ф.296, оп.1, д.163, л.10).
На иллюстрации № 7 мы видим изображение люстры в танцевальном зале.
По описанию Н.Н.Лядова и В.Златорунского всего было три люстры. Они были выполнены из дерева, а поверхность была позолочена (ЦГАЛИ СПб, л.11, ф.296, оп.1, д.149, л.7).
Вероятно, что необычность материала вызвана стремлением облегчить вес люстр, подвешенных к подшивным, деревянным потолкам сводов, не прибегая к дополнительным укрепляющим мерам.
Страница 51
Оба автора описаний 1929 года отмечают плохое состояние здания, утрату и порчу его архитектурно-декоративной отделки и мебели.
Оба описания 1929 года дают ряд сведений и по территории усадьбы. Златорунский пишет, что основными деревьями парка были дубы и липы, а главная дорога к дому (ныне Главная улица) была прямой, хорошо выравненной и обсаженной березами, а за дорогой, напротив дома 1929 году еще сохранялись «тянулись в ряд полуразрушенные барские службы» (ЦГАЛИ СПб, ф.296, оп.1, д. 163, л.7).
Н.Л.Лядов дает следующие сведения о территории парка. «В саду на лужайке, напротив портика, прежде было изваяние «каменная баба». Весь парк в свое время был окружен невысокой железной решеткой, отчасти и поныне сохранившейся. Такой же решеткой был отделен и дворец с прилегающей к нему частью парка… через обширный пруд были устроены, уже теперь разрушенные, два мостика – один для общего пользования, второй специально для владельцев имения» (ЦГАЛИ СПб, ф.296, оп.1, д. 149, л.8).
Эти сведения мы можем дополнить фотоматериалом, поскольку выявлены три открытки, с изображением парка в Коломягах (Коллекция Шмидта-Жогилевича). И более ранним фрагментом плана Санкт-Петербурга 1858 года, включающем и местность «Коломяги» (БАН, ОК, План Санкт-Петербурга с окрестностями, литография топографы Еличеников, Чебоченко и Дорофеев. 1858 г.)
На плане интересующая нас местность изображена следующим образом: вдоль Елизаветинской (Главной) улицы по левой стороне тянется крестьянская застройка. По правой стороне ныне существующий помещичий дом, а за дорогой, против него строение, имеющее план в виде каре…..
Страница 52-53-54
Такой план очень характерен для комплексов конюшенных дворов с конюшнями, каретниками, сенными сараями и другими службами. Отражены также система прудов ручья безымянного и два моста: один у дома, другой ниже, по течению ручья.
Оба моста изображены на дореволюционных открытках (илл.13, 14). На иллюстрации № 13 мост у помещичьего дома, на иллюстрации № 14 мост в зоне общественного пользования. Кроме этих сооружений на иллюстрации №15 мы видим лодочную пристань. Вероятно ее местоположение и указано на плане Н.Федотова 1858 год (илл.2). Она расположена на правой стороне пруда между 1-ой Алексеевой и 2-й Никитинской улицами. Почти напротив пристали, на этой же стороне пруда еще одно строение – вероятно, это танцевальный павильон, который был построен к 1884 году (Газета «Нева», 1884, № 33, с. 530).
Сведения по главному дому, по его предреволюционной планировке дополняются информацией, которую можно получить из первого инвентарного плана 1931 года (Архив ПИБ Приморского района. Дело дома 32 по Главной улице).
Планы свидетельствуют, что к 1931 году произошли некоторые изменения в архитектуре здания. Так именно в это время крайние пилястры портика приобрели простенки, которые, безусловно имели чисто конструктивное значение, связанное с переделкой аварийных и перекрытии балкона, которое засвидетельствовано в 1929 году, в описи уже упомянутого В.Златорунского.
Верность отражения в чертежах внутренний планировки, в том виде, как она сложилась к 1917 году не вызывает сомнении. Свидетельством этому являются частично сохранившиеся угловые и квадратные в плане печи, в большой мере, сохранившиеся в помещениях. Такого типа печи характерны для дореволюционного времени. После революции они сменялись на круглые в плане, кирпичные с металлической облицовкой – более экономичные в эксплуатации. И эту смену мы также видим на инвентарных чертежах 1931 года.
В описании современного состояния здания и анализе его иконографии мы уже отметили. Несомненные признаки ремонта, происшедшего в конце XIX начале XX веков. Мы также отметили, что изменения по фасадам здания не носили кардинального характера, за исключением оси проемов и металлодекора входного узла главного входа в здание.
Перепланировка жилых помещений в этот период связана с большими изменениями в архитектуре, но в нашем случае определенно связываются не со сменой архитектурно-художественной системы, а с крупными переменами социально-бытовой сферы жизни, что и влекло за собой модернизацию планировки. Немаловажным условием такой перепланировки явилась смена владельца, которая произошла в 1910 году, когда умер холостой Л.Ф Орлов-Денивов-Никитин. Ему наследует камергер Н.Н.Граббе.
Перепланировки коснулись в основном жилой части дома. Парадные помещения, вероятно, за исключением предполагаемой нами столовой и холла с вестибюлем, имеющей признаки смены стиля, остались в прежних пространствах. Здесь следует отметить, что ко времени создания инвентарных планов в значительной мере был перестроен подвал. Произошло превращение нежилых помещений и кухни в служебные, отапливаемые (илл.16).
Плановые габариты помещений остались в прежних капитальных стенах. Но мы можем предположить, что первоначальное функциональное назначение помещений: кухня, разделочная, ледник, винный погреб и кладовые при ремонте конца XIX начала XX веков не менялись.
На плане 1 (илл.17) парадного этажа мы видим, что главный вестибюль перегорожен продольной перегородкой на два помещения:
Из вестибюля проемы в юго-восточной стене ведут в жилую комнату (мы определили ее до перестройки как столовую) и через коридор на лестницу в подвал и жилые этажи.
Танцевальный зал, гостиная и комната с колоннами не перепланировались. В последнем, возможно было растесано окно юго-восточного фасада в дверь, а на фасаде появилось крыльцо. Обратив еще внимание и на такую особенность в планировке этого помещения: на чертеже указана печь в правом углу у северо-западной стены. Печь круглая в плане, но на этом месте, безусловно, стояла угловая печь. Следовательно, показанного карандашом дверного проема в коридор первоначально не было. Теперь обратим внимание на то, что крайние колонны этой комнаты соединены со стенами перегородками. Ныне существующая, сплошная перегородка между колоннами установлена по другой плоскости гратей колонн. Поэтому простенки, указанные на чертеже были и до революции.
Дверной проем в северо-западной стене, ведет из этой комнаты в соседнее помещение. На чертеже этот поем показан однотипным вероятно, по столярным заполнениям с двумя проемами из вестибюля в танцевальный зал.
Мы можем предположить, что данное помещение так же было парадным, поскольку в него ведет парадная двустворчатая дверь. Комнату разделяет продольная перегородка. В углу к перегородке примыкает круглая печь, имеющая общий дымоход с печью смежной комнаты.