Часть вторая. POV Снейпа




Глава 2

Авроры должны придти с минуты на минуту, и я уже нервничаю – как перед экзаменом, до того, как раздали вопросы. Когда все начнется, я успокоюсь, соберусь и буду делать все в точности по советам Кингсли.

Снейпа можно называть только по имени. Так, стоп. Надо приучить себя даже думать о нем так, чтобы не сбиться. Начнем с начала.

Северуса можно называть только по имени и как можно чаще – Кингсли считает, так ему будет сложнее думать обо мне как о функции. Никаких обезболивающих – боль выматывает и поможет его сломать. Не смотреть в глаза – он слишком сильный легилимент, а береженого Бог бережет. Конечно, на Северусе будут блокирующие магию браслеты, но лучше перестраховаться.

Авроры знают, что делают. И готовятся ко всему заранее – даже продумали, чтобы Северус впервые оказался в непривычной обстановке именно в свой день рождения, когда каждый человек ждет чего-то хорошего. Если не подарков, то хоть...

Хлопок аппарации, и авроры уже в прихожей – сюда теперь можно будет аппарировать тем, кто знает пароль. Удобно, что ни говори. Как много я все еще не знаю о магии! Кингсли обещал научить меня этому приему, говорит, что не сложный.

Авроров двое, держат Снейпа, то есть Северуса, за плечи. Он напряженно оглядывает помещение, а потом смотрит на меня и криво усмехается.

- Ну, мы пошли, мисс Грейнджер, - ободряюще улыбается мне один из авроров, - инструкции вы наверняка помните, так что приятного вам вечера.

Он шуточно салютует и толкает Северуса вперед, сдергивая с него плащ:

- Наслаждайся подарком ко дню рождения, слизняк. Надеюсь, это девятое января будет у тебя самым кошмарным.

И авроры дезаппарируют.

Северус разглядывает меня так, словно это я стою перед ним нагишом, а не наоборот. А мне хочется отвести глаза. От его грязного тела, покрытого синяками и ссадинами. От слипшихся от грязи и пота волос. От тяжелого железного пояса, к которому на коротких цепях крепятся наручники. От старых стоптанных башмаков, которые ему явно велики и едва не спадают с ног.

- А вы похорошели, мисс Грейнджер, - ухмыляется он. - Когда я видел вас последний раз, вы были чумазая и всклокоченная.

Кажется, я все-таки краснею, но зато тут же нахожусь, что ответить:

- К сожалению, не могу вернуть тебе этот комплимент, Северус.

- Я и не прошу, - продолжает ухмыляться он. - В конце концов, грудь у меня за эти месяцы не увеличилась. В отличие от вашей, мисс Грейнджер. Кстати, на ты я с вами не переходил. Будьте добры обращаться ко мне так, как приличествует колдомедику.

- Ты не в Мунго, Северус. Ты у меня дома. Так что тут все будет по моим правилам.

- По вашим, колдомедик Грейнджер? Или по правилам Шеклболта?

- По моим. Но мистер Кингсли оставил мне иструкции на твой счет, Северус – что тебе можно, что нельзя. Уверена, тебя с ними уже ознакомили и не раз. Не так ли?

- И насколько дотошно вы собираетесь им следовать?

- Зависит от вас, - улыбаюсь я почти радушно.

Я сообразила, куда мне лучше смотреть, когда я с ним разговариваю. На шрам, который оставили клыки Нагини на его шее. Так я вряд ли пересекусь с Северусом взглядом. И не буду смотреть... не буду смотреть слишком низко. Да, именно так. Самое безопасное. Тем более, шрам довольно-таки грубый, зашивали рану кое-как – можно будет это откомментировать, кто знает, может такая мелочь тоже подействует.

- Договорились, - улыбается он в ответ. - Кстати, я хотел бы воспользоваться ванной.

- Хорошо, Северус. Я как раз думаю, что будет лучше, если я буду тебя мыть сразу, как только тебя приводят. Чтобы ты тут ничего не испачкал.

Он весь подбирается и чуть вздергивает подбородок:

- С этим я вполне справлюсь и сам. Ваша помощь тут не требуется.

- Не справишься, Северус. Наручники я с тебя снять не могу – там сигнальные чары, взламывать которые я не собираюсь.

На несколько секунд он застывает, а потом усмехается:

- В таком случае, обойдемся без водных процедур.

- Не могу. По инструкции тебе положено принимать душ каждый вечер. Уверена, что несоблюдение этого пункта будет очень заметно.

Чувствую как он буравит меня взглядом, и поворачиваюсь к нему спиной:

- Скинь ботинки и иди за мной.

Дохожу до дверей ванной и только тогда поворачиваюсь. Он все еще стоит.

- Северус?

Он снимает ботинки и идет ко мне, но снова не выглядит подчинившимся.

- Когда молоденькая девушка зовет уединиться в ванной, это звучит возбуждающе. Какое счастье, что вы уже не моя студентка.

- Я тоже очень рада, ты у меня больше не преподаешь, Северус.

Он забирается в ванну и позволяет намылить себя, но когда дело доходит до промежности, вдруг весь подается ко мне и говорит с усмешкой:

- А сейчас займитесь, наконец, своей основной профессией. На минете не настаиваю, можете обойтись рукой.

Реагирую быстрее, чем успеваю подумать – со всей силы бью его кулаком в пах, где и так уже все сизое от синяков.

Северус сгибается пополам и судорожно хватает ртом воздух, при этом чуть не приложившись головой о бортик ванной – я его едва успеваю удержать за плечи.

Плохое начало. Слишком плохое... Я знаю, что должна показаться ему доброй, своей, чтобы он мне доверился и рассказал о ловушках. Иначе там могут погибнуть невинные люди, а я этого допустить не могу.

- Северус, давай договоримся так. Ты не отпускаешь в мой адрес сальных шуточек и выполняешь то, что я говорю. А я стараюсь помочь тебе по мере сил. Поверь, я тебе не враг...

- А друг, товарищ и сестра. Жаль. Я предпочел бы любовницу.

- Обойдешься.

- Обидно.

- Увы и ах... Так что садись в ванну и получай удовольствие от того, что дают.

- Так в том-то и проблема, что не дают... - снова ухмыляется он.

Мягко надавливаю на плечи, чуть придерживаю, когда он садится на дно ванной и начинаю осторожно мыть ему голову, волосы на которой выглядят уже просто тошнотворно. Он молчит и даже немного расслабляется от моих прикосновений. Вот и хорошо.

Когда с мытьем уже все закончено, я чувствую себя совершенно вымотанной. А еще только семь вечера. Накидываю на Северуса мягкий байковый плед и подталкиваю в комнату:

- Мистер Кингсли сказал, что если я иду спать или мне нужно отлучиться, то тебя нужно отправить в клетку, а в остальное время – неважно, где ты будешь находиться. Северус, я почему-то думаю, что сейчас тебе будет удобнее на диване, чем там.

- Вы поразительно догадливы, мисс Грейнджер, - произносит он ядовито, но тут же устраивается с ногами на диване.

Приношу еще один плед и накрываю его поверх – в комнате прохладно, а так Северус точно не замерзнет. Даю питательное зелье – ровно отведенную порцию, и приношу себе с кухни крепкий чай, чтобы уютно устроиться с ним в кресле. Северус чувствует аромат черного чая, сглатывает и старается смотреть в сторону.

Он худой, нездорово-худой. Кингсли говорил, что Северусу не дают нормальной еды, только питательные зелья особого состава – организм это поддерживает прекрасно, а вот чувство голода сохраняется. Серьезных повреждений и ран я пока не вижу, но били его часто. И, судя по поведению, он сам авроров на это провоцировал – не только тем, что упорно молчит и не хочет сообщить, где искать оставшиеся ловушки и куда могли скрыться Упивающиеся из Ближнего круга. Кстати, какой ему смысл молчать? Просто из вредности?

- Я могу дать и тебе тоже, хочешь? - говорю я как можно более дружелюбно.

- Хочу. С сахаром. А лучше – с медом.

- Липовый подойдет?

Он напряженно кивает, и я иду на кухню за еще одной кружкой чая.

Северус пьет медленно, мелкими глотками – смакуя вкус. Наверное, нормальный чай он пил еще в прошлом апреле. Значит, теперь у него будет лишний повод не хамить мне и вести себя нормально. И рассказать, где же запрятаны эти мерлиновы ловушки, а потом и как можно помочь Гарри.

Чай закончился, Северус откидывается назад на спинку дивана и прикрывает глаза. Дыхание у него глубокое и ровное – дремлет. Прекрасно. Можно считать, что первый день прошел удачно. Экзамен сдан. Только вот оценок за него ждать еще долго.

Глава 3

На следующий вечер все повторяется, только хамит Северус уже меньше и просит добавить в чай больше меда. Мне не жалко. Только молчать и ждать, когда же он сам заговорит о чем-то полезном, мне все сложнее.

Проходит неделя, и я понимаю, что Кингсли преуменьшил, насколько я потребуюсь именно как колдомедик. Или я была слишком идеалисткой – он же говорил мне и о костеросте, и о восстанавливающих зельях. А не только о мази от сильных отеков.

Северуса допрашивают все грубее, вид у него к вечеру все более истерзанный, но все же я едва не вздрагиваю, когда он вместо того, чтобы забраться в ванну, приказным тоном дает мне указание:

- Сначала костерост. Полторы порции стандартной концентрации. Порцию восстанавливающего и треть противоотечного.

Он знает, что по инструкции ему из всего этого положен только костерост. И мне кажется, что он даже не сомневается, что я его указания выполню в точности. Значит ли это, что он мне верит? Не знаю... Зато знаю, что я никогда не могла бы стать аврором – Северус вызывает у меня сейчас только жалость и ощущение неправильности происходящего. Так нельзя. Нельзя даже с врагом.

Пою его зельями и стараюсь смотреть в сторону, когда костерост начинает действовать – Северус кривится от боли, судорожно сжимая кулаки. Сажусь рядом на пол и жду, когда все пройдет и можно будет смыть с него этот день. А потом я не выдерживаю и говорю почти что с отчаяньем:

- Ну какой вам смысл молчать?! Вы же понимаете, что авроры от вас просто так не отстанут. И неужели вам не жалко тех людей, что гибнут в ловушках до того, как эту темномагическую мерзость обнаружат и уничтожат авроры? Если вам наплевать на магглов и магглорожденных... но ведь и чистокровные гибнут, и полукровки...

Он долго молчит, и я уже думаю, что он решил пропустить мои слова мимо ушей, но он произносит с неожиданной для меня горечью:

- А никакого смысла нет. Я все это прекрасно понимаю, мисс Грейнджер. Только все, что я знал, я рассказал уже очень давно. Передо мной не отчитывались обо всем, что творили. Официально я же был директором Хогвартса, а не министром. Поверьте, мне жаль, что люди все еще гибнут. Но я не знаю, где еще могут быть ловушки, как не знаю и многого другого, что надеется выбить из меня Кингсли. И не стоит обвинять меня в том, что я поддерживаю теорию Волдеморта – я был верен Ордену и Дамблдору. До последнего.

- До последнего момента, как вы решили переметнуться обратно к Упивающимся и убить директора?!

Он морщится – то ли от боли, то ли от моих слов, не разберешь.

- Я не „переметнулся обратно“, как вы изволили выразиться. Я продолжал делать все то, что обещал Дамблдору.

- Вы еще скажите, что убили его именно поэтому. Потому что обещали. Дамблдору, - презрительно фыркаю я и тут же прикусываю язык – злить Северуса в мои планы не входит.

- Скажу. Я убил Дамблдора по его же просьбе. Он считал, что так будет лучше.

- Очень убедительно, - буркаю я едва слышно, но он все-таки разбирает мои слова.

- Если бы вы задержались в Хижине на пару минут, я дал бы вам свои воспоминания. И уверен, что они бы вас убедили.

Лучше я промолчу. Иначе скажу ему что-то такое...

- Я предлагал Кингсли, что дам эти воспоминания ему, если он снимет с меня эти мерлиновы блокирующие браслеты. Он струсил. Я, мантикора его раздери, даже предлагал ему провести сеанс насильственной легилименции под магическим прессом.

Он снова морщится и умолкает. На лбу у него выступают бисеринки пота – значит, морщится он именно от боли. Но при этом зачем-то поддерживает этот разговор. Пытается отвлечься?

А про насильственную легилименцию Кингсли мне не говорил. Да, это очень выматывающий процесс для волшебников, которые его проводят – нужно как минимум четверо, причем достаточно сильных и готовых к тому, что как минимум неделю после такого сеанса магические силы у них будут очень ослаблены – все уйдет на создание магического пресса, не позволяющего испытуемому уклониться от вторжения и заблокировать воспоминания. Конечно, таких магов Кингсли нашел бы без труда, загвоздка наверняка в другом: если испытуемый начнет сопротивляться всерьез, он погибнет, так ничего и не выдав – пресс его попросту раздавит. И велика вероятность, что Северус захочет таким образом избежать продолжения допросов, а рисковать этим Кингсли не хочет.

Причем тут не угадаешь... Северус мог предложить этот вариант и от желания свести счеты с той жизнью, которую устроили ему авроры. А мог действительно пытаться доказать свою невиновность. Но вот аргументы у него нелепые. „Я убил Дамблдора по его же просьбе“ - феерично просто. А Амалия Боунс лично договорилась с Волдемортом, чтобы он ее заавадил поскорее – ради мира во всем мире. Ну-ну.

Северус пытается подняться на ноги – действие зелий закончилось. Осторожно поддерживаю его, стараясь не задеть синяки и раны, но задача эта уже почти что из разряда невыполнимых.

- Жаль, что и вы мне не поверили, мисс Грейнджер.

- Жаль, что ты не хочешь сказать аврорам всего, что знаешь, Северус, - отвечаю ему в тон. - Кингсли объяснил мне, что большая часть того, что ты сообщил аврорам, и так было им известно еще много месяцев назад. Единственное ценное, что он от тебя добился – это приблизительная схема размещения ловушек. А почти все конкретные места Орден знал и очистил еще до Битвы.

- И откуда Орден обо всем узнал, как вы думаете? Информация сама из воздуха возникла? - цедит он ядовито. - Не будьте дурой, мисс Грейнджер. Все, что я знал, я старался сообщить Ордену как можно скорее. А вот проследить, получили ли они мое сообщение и последовали ли моим советам, я не мог.

Он забирается в ванну и выжидающе смотрит на меня, считая разговор оконченным. Машинально смываю с него кровь и грязь, пытаясь унять сумбур в мыслях. Какова вероятность, что он говорит правду? Упивающиеся, которых удалось захватить живыми, в чем его только ни обвиняли... Дамблдор Северусу верил. Но Северус его убил.

Он тихо вскрикивает и едва слышно шипит какие-то ругательства – я задела одну из ран у него на голове, которая выглядит теперь совсем паршиво.

- Извини. Не заметила под волосами.

Он не отвечает, только молча стискивает зубы и напрягается всем телом, когда я использую заживляющий раствор. Пациенту в Мунго я бы сначала дала выпить обезболивающее, подождала пару минут, обработала бы рану льдовой пыльцой и лишь потом использовала этот мерлинов раствор. А тут выходит, что я мало чем отличаюсь от авроров, что допрашивают Северуса. От этого на душе паршиво. И я знаю, что в следующий раз я наплюю на правила и дам ему обезболивающее. А с Кингсли я как-нибудь разберусь.

Глава 4

Проходит еще несколько дней. Единственное, что я смогла узнать у Северуса – как он передавал информацию Ордену. Или якобы передавал. По крайней мере, это надо проверить. Кингсли от меня отмахивается и советует не тратить время на чепуху, поэтому я пытаюсь разобраться сама, ну а это означает долгие разговоры с Минервой, постоянно выливающиеся в уговоры приехать в Хогвартс и взять на себя преподавание хотя бы у младших курсов. Разговоры с Молли, все еще надеющейся, что мы с Роном сойдемся снова. Разговоры с Хагридом, у которого глаза на мокром месте, когда речь заходит о тех временах, когда был жив Гарри. Разговоры, разговоры, разговоры...

Домой я всякий раз прихожу за пару минут до появления авроров, уставшая и голодная. И, что самое обидное, так ничего и не выяснив. Хотя все обещают подумать над моими вопросами.

Раньше я всегда успевала поесть до того, как приведут Северуса, а теперь приходится оставлять его на несколько минут одного в комнате. Но сегодня мне кажется, что он уснул достаточно крепко, чтобы я могла устроиться в кресле с чаем и бутебродами, вместо того, чтобы спешно заглатывать их, стоя на кухне.

Ем бутерброд с сыром и помидором, запиваю его горячим сладким чаем, и настроение потихоньку становится лучше. Нет, я не зря моталась все эти дни – слова Северуса еще могут подтвердиться. Или опровергнуться. Но мне в любом случае станет легче.

- Это вам Кингсли, посоветовал, не так ли? Решили расширить арсенал психологических пыток? - тихий вкрадчивый голос Северуса заставил меня буквально подпрыгнуть на месте. И подавиться бутербродом.

А я была уверена, что Северус крепко спит. Мерлин, до чего мерзко вышло.

Он смотрит на меня с презрением и какой-то гадливостью, и я краснею:

- Извините. Я думала, вы крепко спите и...

Он молча отворачивается и прикрывает глаза.

- Идите к хвосторогу...

Пару минут я сижу, вжавшись в кресло, а потом иду на кухню, делаю несколько бутербродов и завариваю свежий чай. Устраиваюсь со всем этим рядом с Северусом и жду. Он не спит, но старательно делает вид, что меня нет рядом.

- Северус?

Он смотрит на бутерброды, сглатывает, а потом поднимает на меня взгляд, полный ненависти:

- А вы поднаторели в таких делах, мисс Грейнджер. Волдеморту бы понравилось.

Будем считать, что оскорбления я не слышала. Тем более, на этот раз он сказал мне гадость за дело.

- Северус, не надо так, - я чуть улыбаюсь и подношу бутерброд к его рту.

Он презрительно кривит губы:

- Думаете, вы первая так поступаете? Ошибаетесь, у меня богатый опыт. И не надейтесь, что буду играть в собачку, потому что я...

Договорить он не может – я попросту вставила ему в отрытый рот бутерброд, прямо посреди тирады. Он ошарашено замирает, вид у него при этом предельно комичный, но я стараюсь выглядеть серьезной. Почти.

- Так, Северус, со „скажи ам“ мы уже справились. Теперь нужно откусить часть бутерброда и как следует прожевать – желудок отвык от твердой пищи.

Ненависть в его взгляде сменяется недоверием. Но бутерброд он откусывает.

- Северус, я не хочу тебе навредить. Наоборот. Поверь мне.

Он с трудом проглатывает кусок, собирается что-то ответить, но в последний момент передумывает.

- Чай или снова бутерброд? - спрашиваю я.

Северус хмурится, но ничего не говорит.

Кажется, я спросила слишком непонятно. Сама только запутываю... Считаю до двадцати, а потом произношу как можно спокойнее:

- Северус, я не могу предугадать, как тебе удобнее. Но совсем всухомятку есть бутерброды еще рано, а ничего другого у меня в доме нет. Так что тебе придется говорить, что мне когда подавать. Наручники я с тебя снять не могу, так что…

- Понятно. Чай.

Кормлю его и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не погладить по щеке. Сейчас он выглядит совсем беззащитным, и мне не верится, что этот человек мог быть Упивающимся, предать Дамблдора и желать смерти магглорожденным и маглам. Не верится.

Он засыпает, сразу же после еды, а я пытаюсь отвлечься от нерадостных мыслей – читаю книгу по Трансфигурации. Редкое издание досталось мне почти случайно, когда я заглянула в маленькую волшебную лавочку в Мельбурне. Заглянула на пару минут, от нечего делать, пока ждала папу, решавшего свои дела в маггловском банке. А потом наведывалась в то место еще несколько раз, всегда находя там для себя что-то новое и очень полезное. Вроде этой книги, написанной трансильванской ведьмой в прошлом веке.

- Мисс Грейнджер, мне нужно в ванную, - возвращает меня к серой реальности голос Северуса.

- Мм... да-да, конечно.

- Мисс Грейнджер!

- Минутку, я сейчас дочитаю...

- Вашу мать, мисс Грейнджер! Это срочно!

От удивления захлопываю книгу даже не вложив в нее закладку. Так Северус на меня не рявкал со времен учебы в Хогвартсе.

А он уже выпутался из пледа и пошел к ванной. Бегу следом за ним, чтобы распахнуть дверь, и тихо охаю, когда Северус буквально падает на колени перед унитазом и его выворачивает.

Придерживаю его за плечи, помогаю встать, умываю. Он прислоняется спиной к стене и уходить из ванной не спешит.

- Думаю, сейчас будет еще один приступ, - произносит он нейтрально, а я начинаю оправдываться:

- Там не было ничего вредного, правда. Мягкий белый хлеб, свежие сыр и помидоры, немного масла... Я не собиралась тебя ничем травить, я...

- Догадываюсь, - перебивает он меня так же нейтрально, и мне становится не по себе.

Потому что я понимаю, что эта нейтральность наигранная. Просто Северус быстрее меня сложил два и два. Вернее, не побоялся сложить. А мне было страшно подумать, что причина не в продуктах. Уж лучше бы дело было в сыре или помидорах, чем в том, что его организм уже не принимает обычную еду. Если верить книгам по колдомедицине, даже целый год на питательном зелье ничего испортить не может. Но там ничего не говорится о ситуации, в которой сейчас Северус. И о нагрузке, которой подвергается его тело.

Северуса снова выворачивает, а я могу только стоять рядом и ждать, когда ему станет лучше. Питательное зелье уже не столько помогает, сколько вредит ему, но говорить об этом Кингсли бесполезно – он уже давно списал Северуса.

Северус переводит дух и говорит глухо:

- Мисс Грейнджер, только не надо делать вид, что вас это заботит. Мы оба знаем, что живым меня авроры не отпустят. Так что либо я загнусь во время допросов, либо мне присудят поцелуй дементора, либо отправят в Азкабан. Впрочем, третий вариант кажется мне малореальным – тогда слишком много людей будут знать, что я не умер в день Битвы, а для Кингсли это не желательно. Так что единственная новость в том, что весь этот кошмар к лету закончится. Так или иначе.

- Но чай с медом вы еще пить можете...

Он небрежно пожимает плечами:

- Да, это немного тормозит разрушение. Но ничего не меняет.

- Раз вы можете пить хотя бы чай с медом, значит пока еще процесс обратим.

… и если вы невиновны, если мне удастся доказать вашу невиновность, то вы сможете еще жить нормально. А не доживать оставшиеся дни на койке в Мунго.

- Давайте вернемся в комнату, мисс Грейнджер. Не думаю, что приступ повторится.

Мы идем в комнату, я укутываю его в плед и сажусь в свое кресло, но читать не получается – взгляд соскакивает со строчек, мне слишком не по себе. Не помогает даже тихое урчание Косолапуса, устроившегося у меня в ногах.

- Что вы читаете, мисс Грейнджер? - спрашивает он светским тоном, и я показываю ему книгу.

Он с интересом слушает, взгляд у него при этом становится такой же напряженный, как при виде чая или еды.

- Хотите, чтобы я вам почитала?

Он пожимает плечами.

- Мне не сложно.

- К сожалению, я плохо воспринимаю на слух, мисс Грейджер. Но спасибо за предложение. Можно попробовать.

- Мы... мы могли бы читать вместе. Я пока прочла только две первые главы, но с удовольствием перечитала бы их еще раз.

Я сажусь рядом с ним и устраиваю книгу на подставку ровно между нами.

- Так удобно?

Он кивает, и буквально впивается в книгу жадным взглядом. Несколько минут мы сидим плечом к плечу, я переворачиваю страницы по его знаку, а потом он с удивлением спрашивает:

- Неужели вы так быстро читаете, что вам приходится ждать меня?

- Нет, я читаю сейчас только те куски, которые особенно заинтересовали меня в первый раз. Иначе вышло бы гораздо медленнее.

Он благодарно хмыкает, и мы читаем дальше, а когда доходим до третьей главы он негромко произносит:

- Ориентируйтесь на свой темп. Я или подожду, или прогляжу страницу еще раз.

Теперь моя очередь одобрительно хмыкать.

Через пару часов я понимаю, что зачиталась настолько, что положила голову ему на плечо – просто пыталась принять более удобную позу, безо всяких задних мыслей. А Северус сделал вид, что ничего не заметил. Словно так и должно быть.

Часы бьют двенадцать, кукушка смотрит на меня осуждающе – по ее мнению мне уже давно пора спать. А мне жаль нарушать эту призрачную идиллию.

- Еще главу? - предлагаю я неуверенно – может, он уже устал, он же знает, что ему предстоит наутро.

- С удовольствием. Спасибо, - говорит он задумчиво и добавляет, - ориентируйтесь на себя. Я предпочел бы читать всю ночь, чем... В общем, ориентируйтесь на себя.

Ложимся мы в результате уже под утро, но глаза у Северуса горят и вид очень довольный. Как у Рона после огромной креманки с мороженым. А у меня такое ощущение, что я подобралась очень близко к правде.

Глава 5

На следующий вечер Северуса привозят позже обычного, и я этому вначале даже рада – иначе авроры поняли бы, что я сегодня не вернулась домой вовремя. Зато разговор с Минервой закончился удачно – она кое-что вспомнила и обещала проверить в ближайшие неделю-две.

Взгляд у Северуса какой-то мутный, передвигается он с трудом и говорит тише обычного.

- Две порции костероста стандартной концентрации, - произносит он почти безразличным тоном, когда авроры уходят. - Порцию восстанавливающего и треть противоотечного. И потребуется заживляющее зелье.

Насчет последнего я и так поняла – на его спину невозможно смотреть без содрогания. Только, катись все мантикоре под хвост, на этот раз я нарушу правила.

- Такие раны нельзя лечить без обезболивающего, - говорю я скорее себе, чем Северусу, и лечу его так, как лечила бы любого другого в Мунго.

Вид при этом у Северуса растерянный и удивленный, но от растерянности не остается и следа, когда появляется Кингсли, чтобы отчитать меня, как первоклашку.

Он орет на меня так, что я радуюсь звукоэзолирующим чарам – если бы соседи его услышали, навнерняка вызвали бы полицию. Кингсли орет на меня до хрипоты, но злости в его глазах нет. Актер он никудышый, я слишком быстро понимаю, что он старается для Северуса. Поддерживает игру в хорошего и плохого аврора. Но самое паршивое, что Северус это тоже прекрасно понимает и наблюдает за происходящим едва ли не с ухмылкой.

Когда Кингсли уходит, я помогаю Северусу устроиться на диване и приношу чашку с бульоном, который сварила утром:

- Вы можете думать что вам угодно, но выпейте это, пожалуйста. Думаю, это ваш желудок выдержит.

- Хотите, чтобы я подольше продержался? Или это инициатива Кингсли?

- Да, хочу. Мне с вами читать интересно. А если вдруг выяснится, что вы невиновны, то вы хотя бы выйдете из всего этого не калекой.

Он иронично усмехается, но бульон выпивает. Почитать вместе сегодня все-таки не выходит – его тут же клонит в сон и он засыпает. А я до самой ночи сижу рядом и пытаюсь придумать, как еще можно доказать правдивость его слов. Потому что я очень хочу, чтобы Северус оказался невиновен. Я понимаю, что это почти нереально, но мне очень хочется верить. Доверять. И надеяться, что я сумею прекратить весь этот кошмар.

 

* * *

Не знаю, что он сказал Кингсли на следующий день, но когда авроры приводят его ко мне и говорят, что душ ему сегодня не потребуется, я даже не сразу понимаю, в чем дело. Вернее, я совсем ничего не понимаю. Особых повреждений у Северуса нет, но лицо какое-то странное и взгляд потухший.

Он говорит, что никакие зелья ему сегодня не требуются, и я запутываюсь еще больше. А после душа он вдруг спрашивает совершенно бесцветным голосом:

- У вас есть шоколад?

- Да, конечно, - моргаю я удивленно и ежусь от пришедшей в голову мысли: - Дементоры?..

Северус переводит на меня безразличный взгляд и идет в комнату, я закутываю его в плед и приношу шоколадку. Он есть ломтик за ломтиком, но лучше ему не становится. Даже на предложение почитать он реагирует с безразличием. Выпивает бульон и молчит. Я пытаюсь растормошить его разговорами о том, что беседовала со многими членами Ордена, из тех, кто выжил. Говорю, что есть шанс доказать его невиновность.

Он переводит на меня мутный взгляд и ничего не отвечает. То ли не понял, то ли не поверил, то ли считает все бесполезным. И я не знаю, что мне делать.

 

* * *

Кингсли присылает мне сову с запиской, что два вечера у меня свободны – авроры решили провести серию более интенсивных допросов. Мне становится страшно и я аппарирую к нему, пытаюсь отговорить. Он смотрит на меня как-то странно, а потом говорит с сочувствием, что я должна быть сильной и не думать о том, как мерзко выбивать из Упивающихся правду, а о том, сколько жизней мы можем этим спасти. Он в свои слова искренне верит. А я в него – уже нет.

 

* * *

Северуса привозят точно в условленное время. Он стоит на ногах только потому, что двое авроров крепко держат его за плечи, но стоит им отпустить Северуса и аппарировать восвояси, он тут же оседает на пол.

Круги под глазами почти черные, в лице ни кровинки, но серьезных ран не видно. Становлюсь рядом с ним на колени и пытаюсь сообразить, как теперь лучше поступить – на Мобилкорпус он может обидеться, так что лучше попытаться перенести его вручную.

- Сейчас, - произносит он хрипло и совсем без интонаций. - Сейчас встану. Зелий не надо. Душ тоже. Только чай.

Киваю и на какой-то миг сталкиваюсь с ним взглядом, отвожу глаза, но тут же понимаю – глупо. Северус слишком вымотан и измучен, чтобы напасть на меня, тем более, разрушив сдерживающую магию браслетов. И он не стал бы убивать меня, я не верю. Не хочу в это верить.

Руки сами тянутся за палочкой, еще до того, как я смогла сформулировать мысль окончательно. Я знаю, что делаю и уверена в своей правоте. Я ему доверяю. И он слишком слаб, чтобы сопротивляться.

- Северус, посмотри на меня, пожалуйста.

Глаза у него пустые, мертвые. Но это пройдет, я уверена. Главное, чтобы у меня все получилось.

- Легилименис! - шепчу я и проваливаюсь в его воспоминания.

Допрос в аврорате. Насколько я понимаю из разговоров авроров, длится он уже не первые сутки без перерыва. На Северуса страшно смотреть, и я догадываюсь, что это - сегодняшние события. Только его привели в более-менее нормальный вид, прежде чем отправить сюда.

Другой допрос. Вернее, допросом это назвать нельзя – авроры стоят вдалеке и с безопасного расстояния наблюдают, как дементоры скользят по телу Северуса своими жуткими конечностями, высасывая все жизненные соки.

Мне страшно, я хочу вырваться, я хочу узнать совсем другое. И я с силой ломлюсь в глубь его воспоминаний - к тем, которые он защищает больше всего. А когда вижу их, понимаю, что лучше бы я этого не делала. Это тоже допрос, только за пару недель до того, как Кингсли поручил мне Северуса. Меня мутит от того, что я вижу, да и от злости тоже. Мыслей только две – как можно опускаться до такого насилия и что будет, если меня вырвет прямо сейчас.

Грубый рывок – Северус выталкивает меня из этого воспоминания и буквально швыряет в другие. Как он оставлял Минерве информацию о ловушках, как пытался предупредить Хагрида и Невилла, как...

Картинки сменяют одна другую, и я успокаиваюсь. Они нормальные. Совершенно нормальные. И с Северусом тут все хорошо. По крайней мере, он цел и глаза у него живые. И голос привычно-язвительный, а не бесцветный.

Я вижу, что Северус не пытался убить или покалечить Джорджа, напротив, он прикрывал членов Ордена, как мог. Вижу, как он подсунул Флетчеру гениальную идею с семью Поттерами.

И вижу его разговор с Дамблдором. От которого у меня в жилах стынет кровь.

Не успеваю толком придти в себя, как картинки сменяются дальше. Дамблдор, говорящий Северусу, что Лили погибла. Просьба Северуса защитить Лили и его готовность отдать за это все, что угодно. Ссора с Лили. Детство.

Детские воспоминания самые приятные, они заставляют меня улыбнуться и расслабиться. И я тут же оказываюсь на полу в своей прихожей. Поднимаюсь на четвереньки, пытаясь придти в себя, и смотрю на Северуса. Взгляда он не отводит, но на лице у него нет никаких эмоций. Да и в самом взгляде пустота.

- Извини, я не хотела, - бормочу я тихо. - Я думала, там что-то, связанное с Упивающимися.

Он ничего не говорит, только прикрывает глаза. Я встаю и иду в ванную, чтобы умыться и начать соображать хоть что-то. Холодная вода отрезвляет и успокаивает. И я понимаю, что мне теперь делать. Все просто.

Идти напрямую к Кингсли бесполезно, значит, я должна сначала поговорить с Минервой и семьей Уизли. Да, я нарушу этим все те обещания, что я давала Кингсли, но Нерушимого обета я не давала, так что... Мы добьемся сеанса насильственной легилименции и докажем невиновность Северуса. Во что бы то ни стало.

Возвращаюсь в прихожую. Северус лежит все в той же позе и кажется спящим.

Осторожно обнимаю его за плечи и пытаюсь поставить на ноги:

- Давай и уложу тебя нормально. Чтобы было удобно...

Он с трудом встает и я помогаю ему дойти до своей кровати.

- Тут тебе будет лучше, чем на диване. Мягче и вообще...

Он никак не реагирует, и я выпаливаю на одном дыхании:

- Северус, поклянись, что ты ничего такого не сделаешь.

- Я не собираюсь нападать.

Бесцветный голос, ни единой эмоции. Словно не человек, а голем какой-то.

- Северус, я имею в виду, с собой. Я... я хочу снять с тебя наручники. Я могу взломать сигнальные чары так, что авроры не заметят.

- Они заметят это утром.

- Я знаю. Это неважно. К утру я добьюсь, чтобы Кингсли согласился на сеанс легилименции. Я хочу поговорить с Минервой Макгонагалл – к ней он прислушается наверняка. Да и к Артуру и Молли Уизли тоже.

Он долго смотрит на меня и молчит. Прежде я бы ожидала насмешливого или изучающего взгляда, но сейчас он просто пустой. И от этого мне жутко.

- Это бесполезно.

- Северус, пожалуйста... - мямлю я. - Мистер Снейп, ну нельзя же так сдаваться. Вы... Я уверена, что Кингсли вас отпустит. Ведь если вы на нашей стороне... Вы же разбираетесь в темной магии как никто другой и наверняка сможете понять, что же случилось с Гарри.

- Теперь-то какая разница. Поттер мертв. Все закончилось.

Голос у него по-прежнему бесцветный, но я без труда могу дорисовать звучащую в нем горечь и услышать непроизнесенное „я так и не смог спасти сына Лили“.

- Сэр, это неправда. Кингсли не хотел вам говорить о Гарри, чтобы вы не использовали какую-нибудь темную магию и не добили его. Гарри в магической коме.

- После дуэли с Волдемортом?

- Да, Волдеморт погиб, а Гарри впал в кому.

Северус кивает и прикрывает глаза.

Осторожно снимаю сигнальные чары, расстегиваю браслеты наручников и железный пояс. Приношу заживляющую мазь и смазываю ему запястья и следы от пояса. Северус молчит, и только когда я уже собираюсь уходить, спрашивает:

- Поттера пытались вывести из комы?

- Безрезультатно. Кингсли говорит, что там след темной магии, но ее природу он определить не в силах.

- Понятно, мисс Грейнджер.

Целую его в щеку и тут же сбегаю.

Глава 6

Минерва поначалу смотрит на меня как на умалишенную и никак не хочет верить в мои слова о том, что Северус невиновен и жив. И о том, что с ним происходит. Но я подробно описываю, что увидела в его воспоминаниях о том, как он передавал ей информацию, и это ее постепенно убеждает.

Разговор с Уизли мало чем отличается от разговора с Минервой, и поздним вечером мы все отправляемся к Кингсли, встречи с которым я боюсь больше всего.

Кингсли в бешенстве – я выболтала секретную информацию, пусть даже и членам Ордена Феникса. А я в бешенстве от того, что я видела в воспоминаниях Северуса и о чем я уж точно не скажу ни одной живой душе. Да и призракам тоже. Никому.

Но надо отдать ему должное – под аргументами Макгонагалл и Уизли он быстро сдается и соглашается на сеанс легилименции, но сначала проверяет, не нахожусь ли я под Империо. Думаю, больше всего его убедили именно слова Минервы и то, что я вышла из сознания Северуса живой. И надежда, что он сможет помочь Гарри.

Главное, что я своего добилась – сеанс будет через неделю, тогда у Кингсли будет на это время. А у Северуса будет время придти в себя.

Аппарирую домой и тут же кидаюсь в спальню. Северус сидит на кровати и смотрит на меня все тем же мертвым взглядом, но я чувствую – он спал и проснулся только что, от хлопка аппарации, делать это тихо я так и не научилась.

- Все получилось! - выпаливаю я радостно, - сеанс легилименции будет через неделю. Макгонагалл и Уизли вам поверили и будут участвовать в сеансе, они хотели бы навестить вас, но я думаю, что это лучше отложить на пару дней, когда вы немного наберетесь сил и будете чувствовать себя лучше.

Он молчит, и я даже не понимаю, рад ли он. Моя уверенность в том, что все будет замечательно, гаснет с каждой секундой, как я смотрю на его лицо, похоже<



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-08-28 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: