Толчком развитию металлургии стала война с Швецией. Ведь до этого Россия покупала железо именно у Швеции, занимавшей тогда первое место в мире по металлургии. А теперь, когда металла требовалось намного больше, его импорт прекратился. Поневоле пришлось переливать колокола на пушки[xi].
Сначала стало увеличиваться производство металла в Тульском, Каширском и Олонецком районах, близких к театру военных действий. На Урале строительство заводов только еще начиналось. Основателем новых заводов в Тульском районе выступил казенный оружейник Никита Демидов. К этому времени он был уже не просто мастером. У него была оружейная мастерская, и на него работало не менее 250 работников.
В Олонецком районе главным заводчиком был Бутенант. Накануне битвы под Нарвой он получил приказ Петра I за 3 месяца изготовить 100 пушек и 100 000 ядер. Приказ был явно невыполним. За невыполнение государственного заказа заводы были отобраны в казну.
Между тем в этих районах местные руды истощались, да и качество металла из этих руд было низким. Поэтому началось строительство заводов на Урале. В 1720 году Урал давал уже половину российского металла, а к 1725 году его доля выросла до 73%[xii].
Первые пять заводов на Урале были построены государством. Два из них, Невьянский и Каменский, начали действовать в 1701 году. Основателем этих заводов был Андрей Виниус, сын основателя самого первого металлургического завода под Тулой. Только Андрей Андреевич уже не считал себя голландцем. Он находился на русской службе, возглавлял сначала Сибирский затем Артиллерийский приказ. Еще за несколько лет до основания первых заводов на Урале он доказывал Петру, что «наше сибирское железо многим свейского лучше» (Урал тогда относили к Сибири). А потом с полным правом мог утверждать, что на Урале «построил четыре завода великие»[xiii].
|
|
Один из первых двух заводов, Невьянский, уже на следующий год был передан Н.Демидову. Демидов участвовал в проверке качество уральских руд, обнаружил, что это качество исключительно высокое, и попросил Петра разрешить ему лить пушки на Невьянском заводе. А так как Демидов уже проявил себя хорошим специалистом и предпринимателем, Петр в 1702 году передал ему завод вместе с территорией радиусом в 30 верст вокруг завода.
Впрочем, Петр, который считал себя лучшим специалистом в любом деле, дал подробные указания Демидову, как вести заводское хозяйство. В частности, он предписал вырубать лес вокруг завода по секторам, «чтоб то место запустя – опять заросло»[xiv]. Этот метод сохранения лесных ресурсов и экологического равновесия был положен в основу всего дальнейшего лесопользования на заводах Урала.
Первыми после Виниуса управляющими казенных заводов на Урале стали Татищев и де Генин. Они оставили после себя любопытные документы. Татищев составил «Наказ шихтмейстеру», из которого следовало, что все действия частных заводчиков должны проходить под руководством государственных чиновников – шихтмейстеров. Государство должно определять объем производства, ассортимент продукции, регулировать отношения между хозяином и рабочими.
Де Генин оставил после себя «Табель», т.е. производственный план по казенным заводам на 1724 год. Исходя из производственных затрат и других показателей, он рассчитал объем производства, величину прибыли и составил, таким образом, сбалансированный план. В сущности, это было началом планирования в России.
|
|
Одной из трудностей на Урале было положение с рабочей силой. Урал только еще заселялся, крестьяне здесь имели достаточно земли, в заработках не нуждались, тем боле, что помещиков здесь почти не было и не надо было платить оброк. Поэтому на добровольный наем местного населения рассчитывать не приходилось.
Демидов выходил из положения, нанимая беглых. Очевидно, приток крестьян, бежавших на Урал от помещиков, был достаточно мощным.
Указами 1722 – 1724 гг. было разрешено беглых оставлять при заводах. Помещики в случае опознания беглого могли лишь получить довольно умеренную денежную компенсацию. Эти указы относились и к казенным заводам, т.е., оказывается, и на казенные заводы тоже принимали беглых.
Вторую группу неквалифицированных рабочих составили приписные из местного, уральского населения. Сначала их приписывали для строительства заводов, а потом они закреплялись за ними для выполнения вспомогательных работ.
Таким образом, было сравнительно просто обеспечить рабочей силой вспомогательные работы. Основные же заводские работы требовали высокой квалификации, а ни приписные, ни беглые, конечно, такой квалификации не имели.
Начальный состав квалифицированных рабочих составили переведенные туда мастеровые с заводов центра. Переводили, конечно, не спрашивая их согласия, и они не могли уволиться с заводов, следовательно, были крепостными. Но именно они находились в лучших экономических условиях. Мастер получал в год 24- 60 руб., подмастерье – 20 – 24 руб., работник – 12 – 18 руб., ученик – 12 руб. В переводе на хлеб это составляло от 300 до 1000 п., т.е. на дневной заработок можно было купить от 1 до 4 п. хлеба[xv].
|
|
Итак, первые квалифицированные рабочие сюда были переведены «по указам» с заводов промышленного центра. Остальные обучались в процессе производства. Ученики составляли до 70% по отношению к числу мастеровых, т.е. обученных квалифицированных рабочих. Но оказалось, что для овладения квалификацией требуется определенный образовательный уровень. Поэтому уже Татищев стал организовывать на Урале горнозаводские школы, в которых детей мастеровых обучали чтению, письму, математике и основам горнозаводского дела.
В горнозаводской промышленности Урала практически не было купеческих мануфактур с наемным трудом. Это была чисто крепостная отрасль.
По техническому уровню уральские заводы того времени относились к числу лучших в мире. Например, уральские домны в среднем были вдвое мощнее английских. С 1725 по 1800 года черная металлургия России увеличила производство в 12 раз. К 1740 году по производству чугуна Россия обогнала Англию, выйдя на второе тесто в мире после Швеции, а в 50-х гг. обогнала и Швецию. Это первое место в мире она сохраняла до 1800 года, 80% российского металла давал Урал[xvi].
До 80% выплавленного металла шло на экспорт. Уральское железо оказалось очень дешевым, даже с доставкой в Лондон. В начале века казна платила за пуд железа от 60 до 90 коп., а Демидов стал поставлять железо по 42 – 45 коп., причем его себестоимость на месте производства составляла 16 коп.