Когда он закончил свой рассказ, на поляне кроме Женека не было ни одного серьёзного лица. Юноша и Воля просто катались от смеха по земле, держась за животы и хлопая себя по телу ладонями. Лева и ассасин хохотали сидя на земле. Смех ассасина оказался звонкий и заливистый. Лева смеялся много тише. Я и Кошак обошлись широкими улыбками. Из меня, правда, вылетало приглушённое фырканье. Эта забавное происшествие разрядило обстановку. Когда все насмеялись, я примирительно поднял руку вверх и заявил:
- Прости уж её. Она ведь не понимает, что делает. Будем считать, что это Господь Бог побил тебя с помощью этой палки за всех обманутых тобой женщин. Считай себя прощённым, отбывшим наказание.
Так мы оказались в царстве Кощея Бессмертного. Спустя какое-то время, успокоившись, мы собрали свои вещи и, оседлав наших коней, отправились вглубь владений нашего врага. Дорога была одна, и вопросов по поводу выбора пути не возникало. Шнурки мы бросили там же на дороге. Конечно, верёвочка была бы не лишней в пути, но брать с собой колдовскую вещь никто не решился. Отъехав на некоторое расстояние, я обернулся. Из кустов выпрыгнул мальчишка, подобрал шнурки и побежал на другую сторону границы, где и привязал их к перекладине шеста.
Царство Кощея
Потянулись будние однообразные дни. Дорога была одна. Она была хорошо наезжена. Казалось, что ею постоянно пользуются. Карт царства Кощея нам не выдали. Вероятно, их и не было в наличии. По этому мы продолжали двигаться по дороге, надеясь, что она нас выведет в нужное место.
Не знай мы, что находимся в другом царстве, то и не заметили бы разницы. По обе стороны дороги расстилались поля, ухоженные и засеянные злаками. Меж ними временами появлялись лесистые разделительные полосы. Ближе к поселениям встречались возделанные фруктовые сады и ягодные кустарники. В полях трудились крестьяне, одетые в широкие, простые рубахи с закатанными до локтя рукавами и соломенные шляпы. В садах мы видели женщин и детей, ухаживающих за деревьями и собирающих урожай. В поймах рек, затапливаемых в период разлива, не было распаханных полей. Зато на неухоженных лугах паслись стада коров и табуны низкорослых лохматых лошадок, малопригодных для военных целей, но незаменимых в сельском хозяйстве. Эти стада и табуны сопровождали пастухи в меховых безрукавках поверх рубах, вооруженные кнутами и дубинами.
В посёлках, заставленных домами самого разного достатка, нас встречали стайки детей, бежавших рядом с дорогой и наблюдавших за нами из-за заборов. На площадях нас встречали старейшины. По уговору, со старейшинами разговаривал я, как наименее воинственный. Ещё до первой встречи с мирными жителями, в отряде состоялась беседа. На ней мне удалось убедить остальных, что воевать со всем царством Кощея – это плохая идея. Если мы хотим исполнить задачу, и при этом вернуться домой живыми, нам лучше расходиться с мирными жителями по-доброму, не обижать их, чтобы не злить их хозяина. Тогда нам, возможно, удастся сделать всё без драки. После этого именно на меня и сгрузили эту обязанность. Не то чтобы я был великим оратором, но деваться мне стало некуда. Однако, даже моих скромных способностей оказалось достаточно. Старейшины, не искушенные в полемике, разговаривали просто и на удивление вежливо. Может быть, этому способствовало моё доброе отношение к ним, а может быть куча оружия, висевшего на моих спутниках. Но было ещё одно обстоятельство, безотказно срабатывающее в наших отношениях с местным населением. Узнав, что мы направляемся в гости к Кощею Бессмертному, выражение лиц старейшин менялось на добродушное. После этого нам давали и кров для ночлега, и пищу. К нашему удивлению крестьяне отказывались от наших денег за эти услуги.
Подобное положение дел удивило меня. В первый же день после случившегося, я разговорился с Кошаком и затронул эту тему. Кошак поведал мне, что в Царстве Кощея нет помещиков как таковых. Все земли, поселки и угодья принадлежат лично Кощею. Он сдаёт эти земли в аренду крестьянам, за что те платят небольшой оброк, но не деньгами, а сельхоз продуктами. Остальную продукцию крестьяне употребляют сами или продают на рынке. При желании крестьянина, закупщики скупают у них весь излишек продуктов. Каждый, заключивший договор с Кощеем получает защиту от роставщиков, разбойников и перекупщиков. Кто хочет работать, тот живёт в достатке. Может это и не лучшая система хозяйствования, но с тех пор, как Кощей здесь обосновался, эти земли почти не знали голода. Крестьяне обожают своего хозяина, хотя никто из них не является рабом, и они могут уйти в любом направлении осенью, после дня сбора урожая. За хозяйством присматривают старосты. По сёлам ездят судьи с небольшими отрядами стражи, разбирают тяжбы. Прослушав его речь, я ещё больше убедился в моём выборе решать задачу мирным путём. К счастью, мне удалось убедить в этом и остальных.
Именно так мы и путешествовали по землям этого царства. Данная идиллия была нарушена лишь один раз. На двенадцатый день от начала пути мы проезжали через мост, перекинутый через небольшую, извилистую речушку. Расположенная в неширокой пойме меж холмов, поросших берёзами и густым кустарником, она представляла живописное зрелище. Стояла жаркая погода. Лёгкие облачка совсем не давали укрытия от жарящих лучей солнца. Я мечтал о ветерке, но здесь, посреди лесной просеки, окружавшей дорогу, его не было. Меня начало размаривать от жары. Оказавшись возле реки, я всерьёз начал задумываться о том, чтобы искупаться. Похоже, что остальных тоже стали посещать эти мысли. Но, оказавшись на мосту, мы поняли, что место занято и искупаться не удастся. Кустарники скрыли от нас происходящее, пока мы были далеко, но, оказавшись здесь, мы сначала их услышали, а потом увидели.
Чуть выше вверх по течению реки раздавались звонкие девичьи голоса. Весёлыми колокольчиками разливался их смех и визги. Повернув голову, я увидел несколько юных девиц, плескавшихся в воде. Дно реки устилал мелкий желтый песок. Вода была прозрачна, как слеза, и юные купальщицы были видны во всей красе. Нас они видели прекрасно, но, похоже, это их нисколько не испугало. Они продолжали смеяться и плескаться водой друг в друга.
Хвала Богу! Мою зрелую седину подобные виды уже давно не впечатляли. Кошак, ехавший во главе отряда, кинул на происходящее мимолётный взгляд, фыркнул и махнул нагайкой вперёд, давая понять, что надо ехать дальше. Ясень и Воля, взглянув на это зрелище, оба как по команде, залились краской смущения, превратившись из румяных в пунцово-красных. Они отвернулись и ехали дальше, выполнив команду и бросая взгляды украдкой. Ах, молодость! Лева, увидав зрелище, сразу выправился в седле, приобрёл величавый вид. Улыбка пересекла его лицо, он потрогал уголки губ. Команду же он выполнил, и поехал дальше, подбоченившись, абсолютно не скрывая своего взгляда и интереса к происходящему.
Именно здесь и произошло то, чего мы и опасались. Было ясно, что Женек и так слаб в отношении женского пола. Глаз да глаз. Увиденное произвело на него сильное впечатление. Он не только приосанился. Не только стал улыбаться. Его лицо приобрело безумное выражение. Из уголка губы потекла капелька слюны. Развернув коня, он попытался съехать с дороги и, по-видимому, добраться до места своего рая. Кошак это ждал. Развернув коня, с нагайкой в руке он бросился на перерез коня Женека. Внезапно на помощь Кошаку пришел ассасин. Его конь перегородил дорогу Женеку. Нет, ассасин не кричал, не ругался, не делал угрожающих жестов. Более того, он занялся вполне мирным делом. Изъяв из ножен небольшой метательный нож, он занимался личной гигиеной, в смысле вычищал грязь из-под ногтей. Всем нам было известно, насколько виртуозно ассасин метает ножи любого типа из любого положения. Подобное зрелище охладило пыл нашего распылённого любовника. Подъехал Кошак. Конь Женека оказался мудрее хозяина. Увидев нагайку, конь, не дожидаясь понуканий хозяина, вернулся в строй и продолжил путь вместе со всеми, унося своего разочарованного хозяина. В глазах Женека читалась затаённая злость.
Вечером того же дня наш отряд увидел перед собой поселение. Однако Кошак приказал разбить лагерь, не въезжая в посёлок. Понимаю. Предстоял разговор с Женеком. На землю полетели тюки с вещами. Расчищались места под палатки и костёр. Кошак погнал молодежь за ветками для костра, приставив Лева с оружием следить за их безопасностью. Я и ассасин освободили лошадей от поклажи. Стреножив им ноги и протерев бока лошадей щетками и пучками травы, мы отпустили их пастись, на ближайшем лугу.
Мы вернулись к костру. Женек и Кошак устанавливали палатки. Я присел у костра, чтобы дать отдых ногам. Ассасин сбросил пояс с ножами возле костра и отошёл к брошенным тюкам с пожитками, начал рыться в них. Воспользовавшись ситуацией, Женек атаковал ассасина. Мы не успели прийти на помощь ассасину. Удар был быстрым и резким. Достаточно увидеть такой один раз, чтобы бояться всю оставшуюся жизнь. Но своей цели удар не достиг.
Остаток вечера Женек провёл связанный по рукам и ногам, привязанный к дереву и с кляпом во рту. Сразу после окончания связывания, как по команде вернулась молодежь с ветками для костра в сопровождении Лева. Вечер проходил спокойно. Ассасин чистил ногти ножом. Лева разрабатывал пальцы, перекатывая между ними деревянные яйца, размером с голубиные. Молодёжь сидела в дальнем углу, потупив смущенные взгляды и медленно пережёвывая свою похлёбку. Положение Женека усугублялось нотациями, которые ему читали я и Кошак. В самых лучших традициях своей обители я прочитал ему проповедь о смирении духа, укрощении страстей, избегания прелюбодеяния как греха смертного, для спасения своей души. Эту проповедь я читал страстно, приводя примеры, обличая его пороки, делая сравнения с животными, используя фразы и выражения церковно-молитвенного языка нашей обители. Речь Кошака была более грубой, более пространственной и обличительной. Он указывал на нарушение приказа во время похода, разложение дисциплины, создание положения, подвергающего опасности весь отряд, а также создающего опасность невыполнения цели всего похода. Свои слова он подкреплял столь грубыми и жесткими выражениями, что даже я нашёл, чем пополнить свой церковно-молитвенный словарный запас.
Женеку предстояло провести ночь связанным.
Когда мы закончили читать отповеди и расселись вокруг костра для ужина, из темноты донеслось деликатное покашливания. Мы мгновенно вскочили и приготовились к бою. Но этого не потребовалось. Из темноты на свет вышел пожилой человек, по виду староста, ну насмотрелся на них, стал определять сразу. Рядом с ним шёл отрок как сопровождение.
– Мир дому вашему, путники! Разрешите присесть к вашему костру?
Кошак сделал движение рукой одновременно приглашающее и отодвигающее. Молодёжь, успевшая к тому времени отужинать, отошла в сторону, освобождая место у костра. Старейшина важно прошествовал к освобожденному месту. Медленно, по-стариковски кряхтя, присел на бревно, служившее нам скамейкой. Отрок расположился за спиной старосты.
– Чем мы обязаны вашему приходу к нашему костру, уважаемый? – задал вопрос я, вспоминая свою обязанность. – Мы вроде бы законов не нарушаем. Людей не обижаем, идём своей дорогой.
– Хорошо, что не обижаете. Наслышан я. Удивлён лишь, что в наше селение вы не заехали на постой. Редкость у нас, что гости ночуют в поле. Вот и стало мне интересно, что у вас случилось. Вдруг помощь нужна. Не ожидал узнать о ваших раздорах. Не обижайтесь на старика, но интересна мне эта история. Может, поведаете её подробнее?
Я выдержал паузу.
– Отчего не поведать. Зла ведь мы никому не совершили. И лучше вы от нас это узнаете, чем из десятых уст да неправду. – Это было сказано больше для моих спутников. – Вот только сначала хотелось бы узнать, если не секрет, как вы о нас узнали? Мы не видели гонцов, и по дороге вроде никто не ездит.
– Это не секрет. Кощеевы камни. Каждый вечер, в строго определённое время старейшина прикладывает руки к камню и «слушает его». Нам сообщают все новости в царстве, а мы рассказываем селянам. Если надо, я накладываю руки на камень в любое время и говорю ему свои новости. Так «там» узнают о наших нуждах и успехах. А что не ездят по дороге, так не сезон, все заняты в полях и садах, работают. Вот начнётся ярморка, на этой дороге не проехать будет.
– Не знал о камнях. Хорошо, что попали не на ярморку, а то бы опаздали. – Судя по выражению лиц моих спутников, они разделяли моё мнение. – Что же слушай и наш рассказ.
Рассказ был не долгим. Я старался не упускать нужных подробностей, и опускать ненужные.
– Говоришь, купались обнаженные девицы?
– Видишь, дорогой, какая непристойность?
– Это у Лебяжьего моста над тихой речушкой?
– Названия не знаю, ну вёрст эдак десять отсюда будет по дороге.
– Да он, - Староста выдержал паузу. – Так это русалки были.
Над стоянкой повисла зловещая тишина.
– Кто? – спросил я.
– Нечисть такая. В тех местах она водится. Молодых мужчин она заманивает, особо тех, кто до женщин падок. Прикидывается юной девицей и заманивает. А там у них место обитания, много их там. Мужчин они колдовским видом обессиливают и топят. Силу и душу их себе забирают, а трупы их потом к мосту прибивает. Мы своим мужчинам туда ходить не позволяем, пока зрелой силы не наберут.
Тишина над стоянкой кажется, стала звенеть. Казалось, комар упади, зазвенит как медный таз. Староста медленно обернулся к связанному Женеку. Посмотрел на него сочувственно.
– Видишь, какие у тебя друзья хорошие, - сказал он. – От смерти лютой уберегли.
После такого извещения, разговор особо не клеился. Мы угостили старейшину и отрока из наших запасов, напоили чаем. Ещё раз заверили, что мы друзья Кощея, и едем к нему с миром. После чего проводили его от костра. Едва старейшина ступил в темноту, ассасин беззвучно скользнул следом и растворился в темноте. Спустя несколько минут он вернулся с удивлённым выражением лица.
– Шёл по следу. Как сквозь землю провалился. По крайней мере, в селение он по дороге не пошёл.
– Может, он пошёл другим путём? – спросил Кошак.
– Может. В первый раз я не смог кого-то выследить.
Какое-то время мы ещё сидели у костра. Беседовали, обсуждали произошедшее. Постепенно разговоры затихли. Люди стали расходиться по палаткам. Я остался дежурить первым. Сложив крупные чурки костра так, чтобы они горели долго, но не сильно, я предался размышлениям. При этом я посматривал по сторонам. Когда ночь перевалила за половину, и на горизонте появились первые проблески рассвета, я разбудил себе замену и лёг спать. Нужно было хоть чуть-чуть сомкнуть веки.
Когда меня разбудили, лагерь уже был почти собран. Пока я приводил себя в порядок, ребята убрали и нашу палатку, упаковали вещи в сумки и баулы. Оглядевшись, я увидел, что Женек уже освобождён и работает наравне со всеми. Я проследил за ним. Взяв завязанный и упакованный тюк, он пошёл к лошадям. Одну из лошадей снаряжал ассасин, Женек шёл прямо к нему. Я напрягся и двинулся к ним. Не то, чтобы от меня была польза, ассасин мог разобраться и без меня. Я надеялся остановить его словом, в случае необходимости. Подойдя к ассасину, Женек остановился. Взгляды Женека и ассасина встретились. Какое-то время они смотрели друг на друга. Но гроза не случилась. Потупив глаза, Женек проговорил только одно слово:
– Спасибо.
У Лукоморья дуб зелёный
Минуло ещё четыре дня. Дни тянулись спокойные и однообразные. Дорога вилась то прямо, то изгибами вдоль полей и садов. Мы ехали мимо селений, останавливаясь ночами на постой. Нас принимали хоть и не хлебом солью, но добродушно. Не в каждом селении был постоялый двор, но даже в малых селениях предлагали хлеб и кров. Наслушавшись ужасов, рассказанных о царстве Кощея, я иначе представлял жизнь в этих землях. Не было ни чудищ, ни монстров, ни злобных полчищ. Поселения были зажиточны, а люди добродушны. После душных дворцовых комнат мне понравилось отсыпаться на сеновалах, благо было лето, погода стояла тёплая и ясная. Единственно, что плохо, каждое утро приходилось долго очищать себя от сена и соломы. Это вводило меня в добродушное состояние. Где-то внутри себя я хотел, чтобы это удовольствие не заканчивалось. Конечно, рано или поздно это должно было кончиться.
К обеду четвёртого дня это закончилось. Закончилось развилкой. Четыре дороги сходились в одном месте. Дороги, ведущие на запад, север и юг, шли прямо. А вот дорога, ведущая на восток, делала широкую дугу к югу, обходя высокий, могучий дуб. Воистину, зрелище было величавое. Большая поляна, окружённая стеной леса, была засеяна невысокими лесными травами, доходящими до колена взрослому человеку.
«У Лукоморья Дуб зелёный, золотая цепь на дубе том, и днём, и ночью кот учёный…» Мы как раз подъехали к дубу, когда я читал про себя эти строки из старинной поэмы. Я так увлёкся внутренним созерцанием и мечтаниями, что вздрогнул, когда Кошак грубо толкнул меня в плечо. От толчка я чуть не вывалился из седла и вынужден был покрепче вцепиться в луку и уздечку. Мой конёк заплясал подо мной, и я потратил какое-то время, успокаивая его. Но всё это вернуло меня к действительности. Я был разгневан и взглянул на Кошака, ожидая разъяснений. Кошак сидел в седле, широко раскрыв глаза и вытянув руку в указательном жесте в сторону дуба. Взглянув на остальных, я понял, что и они находятся в таком же замешательстве. Проследив направление, указанное Кошаком, я испытал легкий шок. Передо мной стоял тот самый дуб из поэмы.
Могучий, старый дуб. Наверное, пять человек, сцепив руки, не смогли бы обнять его. Раскинув широкие ветви, своей густой листвой он создавал плотную, тёмную тень под собой. Его крона поднималась на высоту в семь человеческих ростов, и опускалась почти до земли, оставляя пространство чуть ниже роста человека. Под набегами лёгкого ветерка его крона колыхалась, создавая иллюзию зелёной волны. Наверное, было бы приятно расположиться в тени этого великана на отдых, не будь место занято.
Возле дерева, слегка приближаясь к дороге, стоял стол. К краю стола был приделан бронзовый крюк. Второй крюк был вделан в ствол дерева, недалеко от одной из нижних толстых ветвей. Между крюками, от дерева к столу была подвешена цепь толщиной примерно в два пальца. Я поперхнулся. Насколько я мог судить, цепь была изготовлена из драгоценного червлёного золота. Такая драгоценность и здесь! В лесу и без охраны? На столе лежало несколько берестяных тубусов. Подобные тубусы использовались царскими посыльными для переноски распоряжений, писем и ценных бумаг.
Под дубом сгустились тени и начали двигаться в направлении стола. От куда-то сверху, из густой листвы на ветку возле крюка стекла чёрная клякса, собралась в комок и, плавно перетекая, двинулась по цепи в сторону стола. Сердце ёкнуло, а к горлу подступила дурнота. Встреча с нечистой силой не входила в мои планы, даже в самых дурных снах. Но сейчас это чёрное пятно двигалось прямо к нам, перебирая лапами по цепи. Ещё одна тёмная фигурка отделилась от дуба и двинулась к нам. По мере её движения она обретала форму юной девушки невысокого роста, худенькой и прекрасной. На тонкой шее находилась головка с треугольным лицом и тонкими чертами. Она вышла на свет. У неё оказались длинные, темно-русые волосы, заплетённые в косу, но с оттенком лёгкого зеленоватого цвета. Одета она была в платье серо-зелёного цвета, с длинными рукавами и полой, опускавшейся до земли. Чёрная клякса тем временем добралась до стола и оказалась на свету, обретя форму чёрного, пушистого кота, при том очень крупного.
Люди и кони нашего отряда, напуганные внезапным появлением незнакомцев, пришли в движение. Кони ржали и переступали копытами. Люди пытались их удержать и одновременно дотянуться до оружия. Похоже, что я единственный из всех не стремился вступить в бой.
Девушка дошла до стола, остановилась и подняла голову, обведя нас взглядом. Я глянул в её глаза, и моё сердце ёкнуло. Это были глаза темно-зелёного цвета с коричневыми прожилками. Их взгляд был твёрдый, холодный и спокойный. Берегиня! Дитя дерева. Её внешность обманчива. Видя перед собой тонкую, хрупкую девушку, многие поплатились жизнями за свою ошибку. Нежное и мягкое тело могло в мгновение обрести твёрдость и упругость дерева, породившего её. А её сила была огромна. Своими тонкими и нежными пальцами она могла переломить стальной клинок или рукоять топора. Говорили, что берегини рвали своих врагов на части, не смотря на доспехи. Наверное, многие любители лёгкой наживы и неосторожные путники теперь кормили своими гниющими телами корни дуба. Оказавшись на столе, кот выгнул спину, потянулся и выпустил когти. Я сглотнул комок в горле. Когти были длинной в дюйм.
Вот тебе и нет охраны! Нельзя с ними драться! Только договариваться. Кошак как раз тянул из ножен меч, когда я вцепился ему в руку. Он резко обернулся ко мне. Его лицо было перекошено от гнева и страха одновременно. Да, воин. Сначала бить, потом думать.
- Останови их! – закричал я. – Только переговоры. Иначе все погибнем.
Какое-то время в его глазах боролись ярость и разум. К счастью для нас разум победил. Меч полетел обратно в ножны и Кошак направил коня в пространство между столом и нашим отрядом. Над дорогой раздался рёв военных команд. Постепенно люди стали успокаиваться. В отряде снова наводился порядок.
Я спешился и приблизился к столу. Позади меня люди покидали сёдла, успокаивали и уводили лошадей на поляну. Оставив Ясеня присматривать за лошадьми и поклажей, остальные подтягивались к столу. Намечалось развлечение в нашей монотонной и однообразной жизни, и они не хотели его пропустить. Была и ещё одна проблема, вставшая перед нами. До этого дня мы двигались по дороге через царство Кощея. И поскольку дорога была одна, нам никогда не приходила в голову мысль спросить, а туда ли мы идём. Оказавшись на развилке, мне впервые пришла в голову эта мысль. Царство Кощея велико, и, наверняка, в ней далеко не одна дорога, а множество, образующих дорожную сеть. Путешествовать по сельским районам до бесконечности не хотелось, необходимо было узнать направление в ближайший город. Была надежда, что там можно найти дорожные карты и купить их, чтобы не ехать на удачу. Берегиня с ручным котом в данной ситуации меня вполне устраивали как существа, способные указать нужное направление. Надо было завязать разговор.
- Доброго вам здоровья под ласковым солнцем и сенью этого прекрасного леса. – сказал я, не особо понимая как надо обращаться к берегине.
- И вам доброго здравия, – ответил мне кот.
Должен сказать, что я ожидал чего угодно от берегини. Длинных речей, жестов, мимики или полного молчания. Но говорящий кот? Это было выше моего понимания и ожидания. От удивления я слегка впал в прострацию и замер в нелепой позе, с перекошенным лицом и раскрытым ртом.
- Вы хотели чего-то узнать, путники? – продолжил кот, как ни в чём не бывало, и, переведя на меня глаза, добавил. – И чего же ты хо-о-очешь?
- Д… да, конечно. – Мне потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки.
- Песню или сказание? Может мудрые изречения желаешь услышать? – Он глянул на меня своими желтыми глазами.
Говорящий кот! Ну и что такого? Царство Кощея населено разными магическими существами. Похоже, что мы встретили одно из них. Раз умный и говорящий, то можно и поговорить.
Вдохнув полной грудью, я начал длинный разговор с котом. Кот отвечал мне, и у нас сложилась весьма длинная и познавательная беседа. Я пытался ненавязчиво узнать всё, необходимое нам. Нельзя сразу напрямик спрашивать желаемое. Любое знание стоит денег или услуг, но если удастся разговорить собеседника, то невзначай можно вызнать всё и забесплатно. Вокруг стола, сидя прямо на земле, расположились мои спутники, наблюдая это необыкновенное зрелище. Говорящий кот – незабываемое зрелище. Будет о чём рассказать потомкам. Постепенно кот рассказал нам обо всём, интересующем нас. Мы узнали главное, в каком направлении ехать. Хотя он и пытался постоянно увести разговор в сторону. Ему постоянно хотелось рассказать нам какую-нибудь былину или сказание. Или вставив в разговор строки из поэмы, начинал тут же её напевать. Получалось весьма недурно. Приходилось вежливо, но настойчиво возвращать его к теме нашего разговора.
Берегиня же при этом хранила полное молчание. Возможно, она не умела говорить, а возможно намеренно хранила молчание, отдавая инициативу своему пушистому спутнику. Глядя на неё, можно было залюбоваться её красотой. Дочь легендарного дуба уродилась красавицей. Слушая кота, я пытался вспомнить всё, что знал об этих созданиях. Если верить древним легендам, в давние времена, когда мир был ещё юным, берегинь было много. Являясь дочерьми леса, они были его охранительницами и садоводами одновременно. Они возделывали деревья, очищали лес от гнилья, отгоняли диких животных, вредящих деревам, а позже и людей, бездумно вырубающих лес. В случае пожаров, тушили пламя. А когда не могли справиться со стихией, бежали от огня, унося с собой семена и ростки будущего леса. Мудрый лес создал эти создания для своего самосохранения. Будучи порождением дерева, берегиня могла легко, быстро и беспрепятственно проникать внутрь ствола, сливаясь с деревом воедино. Находясь внутри, берегини впадали в спячку до следующего раза, когда потребуется их присутствие в нашем мире. Дерево их кормило, давало кров и продлевало их жизнь. Обычно берегини жили столько, сколько жило породившее их дерево. Далеко не каждое дерево могло дать жизнь этому созданию. Единение с деревом было столь велико, что когда дерево погибало, берегиня предпочитала умереть вместе с ним. Но если по какой-то причине берегиня должна была остаться жить, она могла попробовать найти себе новое дерево для жизни. В легендах сказано, что деревья охотно давали кров им, становясь приёмными матерями, если в них уже не жила другая берегиня. В тех же легендах говорится, что созданные по образу человеческих дочерей, берегини могли испытывать чувства, свойственные человеческим женщинам. Во многих племенах, живущих в лесу или на границе леса, ходили сказания, что племена эти изначально произошли от союза человеческого мужчины и берегини, которые заповедали им жить в согласии с лесом. Это означало, что берегиня вполне могла жить с мужчиной и рожать для него детей. Что познавательно, но имело мало значения для меня в данный момент.
В других же легендах говорилось, что в стародавние времена, когда люди научились возделывать землю, между людьми и лесом происходили многочисленные войны с переменным успехом. Войны были кровопролитны, но у людей было очень сильное оружие – огонь. Практически все берегини были истреблены в те времена, и эпоха леса, населённого берегинями, ушла в прошлое. Берегиня в наше время огромная редкость, увидеть её большая удача. Лес проиграл людям в битвах. Ныне он стоял неухоженный, хранительницы леса редко теперь приходят в наш мир. Но память о тех временах сохранилась в народном фольклоре и именах, изредка даваемых детям. Я мельком глянул на Ясеня, попутно обведя взглядом остальных спутников.
Увиденное мною подсказало мне, что беседу пора заканчивать и уезжать. Мои спутники не прониклись восторгом таинственности, в отличие от меня. Путешествие вместе с ними показало, что большинство из них были суеверными, и находиться в «колдовском месте» им не нравится. Люди насытились видом чедесного зрелища и стремились побыстрее уехать.
Я поклонился коту и берегине, после чего вежливо сообщил, что день не бесконечен, а путь длинен. А если мы хотим добраться до следующего селения засветло, нам надо уже отъезжать. Потому мы просим нас простить, благодарим их за радушный приём и беседу, и…
- Путник, а тебе что карта не нужна? – перебил меня кот.
- Карта? – переспросил я.
- Ну да, карта всех земель царства Великого Кощея. Со всеми городами и сёлами, дорогами, заставами, указанием сторон света. – Кот сощурился, наблюдая за тем, какое впечатление произвело на меня это известие.
Я задумался. Найти здесь карту было большой удачей. Следовало попробовать.
- Что же ты хочешь за эту карту? – поинтересовался я.
Кот выгнул спину, потянулся всем телом и, лукаво глянув на меня, заговорил нараспев. Из длинной речи кота мне стало известно, что карта спрятана в одном из тубусов, что лежат на столе. Но чтобы получить её, нам нужно угадать тот тубус. Попыток будет три. Попытки платны. За первую попытку должны мы заплатить лишь гривну серебра, за вторую уже две, а за третью – три. Слушая эту речь, моё лицо вытягивалось и перекашивалось от гнева. В городе полную карту государства можно было купить в книжной лавке за пол гривны серебром. Предлогаемое котом было, ни чем иным, как грабежом средь бела дня, ну или в лучшем случае вымогательством. Нет, карта столько не стоила. Даже и пытаться не стоило. Я уже хотел отказаться и откланяться, но тут произошли события, изменившие ситуацию.
Обойдя меня справа, к столу приблизился Женек и остановился как раз напротив берегини. Со стороны казалось, что он шёл мимо по своим делам и внезапно нарвался на что-то невидимое. Его тело застыло в нелепой позе. Мгновение он стоял, глядя в глаза берегини. Потом его тело плавно поплыло, другого слова не назовёшь. Он двигал руками и головой, поворачивая её в разные стороны, но так, что его глаза постоянно смотрели в глаза девы. Тело смещалось в сторону, пока не оказалось напротив неё. Рот раскрылся в подобие буквы «О». Глаза масляно заблестели. Всё его лицо, весь его облик изображали восторг, нежность и преданность. Его голос зазвучал нежно, но с хрипотцой.
- Милая, – он сделал паузу – когда я увидел твои глаза, весь мир во мне перевернулся. Глядя в них, я словно утопаю в зелени густого леса, где я опавший лист, несомый ветром. Скажи мне твоё имя.
- Дубава. И я тебе не милая. – Огрызнулась дева.