Александр Рудазов
Серая чума
Архимаг – 4
авторский текст https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=147844
Аннотация
В 7145 году от Нисхождения Ивы на планете Рари началась война. Серая Земля, государство, управляемое колдунами‑демонопоклонниками, вторглось в Ларию, крупнейшее королевство Нумирадиса. Спустя три недели Лария обратилась в руины, раздавленная тяжелой пятой иноземных захватчиков. Мушкетеры и пикинеры серых заняли города и форты ларийцев, а маршалы колдунов начали готовиться к продолжению завоевательной войны. Следующим объектом вторжения должен стать Рокуш. Король Обелезнэ Первый собирает войска для отражения агрессии с запада. Однако надежд на победу немного...
И в это время на арене появляется дополнительный ферзь. Огромный бронзовый диск, плывущий в поднебесье. А также тот, кто его построил: Креол Урский, Верховный Маг Шумера, не так давно пробудившийся после многих тысяч лет полусна‑полусмерти...
Александр Рудазов
Серая чума
Когда в конвульсиях земля забьется,
И на поверхность бремя тяжкое свое извергнет,
И возгласит в отчаянии человек:
«Что происходит с ней?».
В тот День свое известие она объявит,
Что было послано в Господнем откровенье.
И двинутся в тот День раздельными толпами люди,
И им предстанет все, содеянное ими на земле.
И тот, кто сотворил добро величиной с пылинку,
Узрит его!
Узрит и тот, кто зло величиной с пылинку
Совершил.
Сура 99. Землетрясение.
В тиши Преисподней, в подземной таинственной мгле
Судом беспристрастным подводятся жизням итоги,
И демоны ищут приюта на грешной земле,
И есть для святых в небесах безмятежных чертоги.
|
|
Как мир изначально мелькание ночи и дня,
У птиц и зверей оболочки телесные тленны,
Но души не старятся, цепь воплощений храня,
Законы природы во веки веков неизменны.
У Ченъэнь
Пролог
Верующие в Единого говорят, что их бог, Отец и Творец всего сущего, создал мир за одну восьмицу. В первый день – небеса и светила. Во второй – земную твердь с горами и пустынями. В третий – океаны и реки. В четвертый – растения всех видов. В пятый – животных. В шестой – полуразумных существ вроде кентавров, эйстов и мелких уродцев Аррандраха. В седьмой был создан человек.
На восьмой же день Единый рек:
– А теперь попробуем заставить все это нагромождение работать как следует…
Как следует оно так и не заработало.
Эйсты смеются над глупыми белыми людьми. Они‑то точно знают, что история Рари началась семь тысяч лет назад, когда великий Ива сошел с небес в прохладные глубины океана. Первым делом он сотворил себе шестерых помощников, став первым среди равных. Всем известно, что в бригаде работа протекает лучше и эффективнее. Всемером боги очень быстро создали мир, подняли сушу из глубин, населили океаны и воздух растениями и животными… а потом стали творить разумных существ.
Первым за дело взялся Кедамна. Он сотворил человека – уродливую глупую тварь. Объект получился бракованным, но прочие боги все же поблагодарили коллегу за попытку.
Вторым за работу принялся Айшуга. Он взял человека и соединил его с лошадью – получился кентавр. Еще один брак.
Темпель, Ностр и Тарака долго и усердно трудились, создавая всевозможных уродцев. Все их творения были сброшены в Аррандрах – известно же, что нет лучшего места для мусора, чем горы.
|
|
Посмотрел на это Ива, покачал головой и взялся за дело сам. Он создал существо по образу и подобию богов – эйста. Дал ему чудесный дар дыхания под водой, вручил власть над морскими диковинами и подарил своего любимца – океанического червя. После этого Ива ушел в самую глубокую бездну и погрузился в сон – а когда он проснется, наступит конец света.
Но потом пришел опоздавший Таромей, бог Тьмы и Вреда, и назло остальным создал еще одного урода, скрестив самый неудачный эксперимент – человека, и самый кошмарный – дэва. Так появились дэвкаци.
Краснокожие мудрецы Закатона, степенно качая седыми бородами, не соглашаются с эйстами. Ибо первоначально существовал лишь бесформенный Хаос, и именно из него произошло все сущее – в том числе и боги. Ведь боги – это почти такие же люди, только бессмертные, могущественные и беспредельно тупые. Но тс‑с‑с‑с! – этого мы вам не говорили!
Кентавры, стуча копытами, рассказывают историю о Великой Матери‑Кобыле, из чьего лона, словно жеребенок из материнского чрева, родился этот мир. Именно поэтому в мире творится столько всяких глупостей – он просто еще очень молодой, ему надо подрасти. Ну а пока у Рари продолжается детство, не следует воспринимать жизнь слишком серьезно – можно и позабавиться! Жить надо в удовольствие!
Есть своя легенда и у дэвкаци. О том, как Великий и Мудрый Шаман Кубера поссорился с братом, залез на небо и повстречался там с духом прадеда. Дух прадеда дал Кубере большой молот, Кубера спустился вниз и убил брата. А поскольку братоубийство – страшное преступление, после этого Кубера убил этим же молотом и самого себя. Хотя проделать такое было очень нелегко.
|
|
Да, о творении мира в этой истории ничего не говорится. Но зато она очень печальная и глубокомысленная.
И только серые колдуны, сидя в своих башнях, радостно хихикают и никому не рассказывают, кем и как был сотворен этот мир. Потому что не так уж важно знать, как он был сотворен.
Куда важнее выяснить, как его уничтожить!!!
Глава 1
Дул пронизывающий ледяной ветер. Пенистые седые валы накатывались на берег. Начинался Месяц Весенних Штормов, а это суровый месяц, неподходящий для мореплавания. Хуже него может быть только Месяц Осенних Штормов.
Однако рыбак в утлой лодчонке флегматично продолжал грести, не обращая внимания на все усиливающуюся качку. Этот старик прославился своим упрямством – он выходил в море каждый день, не обращая внимания ни на непогоду, ни на дурное самочувствие, ни на праздники, когда весь остров гулял, не думая о заботах.
В народе даже ходило сравнение: «Это так же точно, как то, что Занимид завтра выйдет в море».
Впрочем, на сегодня он уже закончил. На дне лодки тихо лежал десяток крупных рыбин с аккуратными отверстиями в боку – несмотря на дряхлость, знаменитый рыбак по‑прежнему мастерски владел острогой. Он не признавал всех этих новомодных штучек вроде сетей или зеленой липучки – где же тут азарт, где охота? Нет уж, прадеды работали острогой, вот и он будет точно так же.
Старик выпрямился во весь рост, заметив впереди еще одну серебристую спину, и лодка опасно накренилась, угрожая зачерпнуть бортом воду. Да, Занимид невысокого роста, худой и костлявый, но все‑таки килограмм полтораста он весил.
Рыба ничего не успела сообразить – листовидное стальное острие вошло ей в бок, и могучие коричневые руки начали подтягивать добычу к лодке. Старикан уже заранее облизывался – этот вид кефали в здешних водах встречается редко, и лавочники хорошо платят за ее мясо. Впрочем, продавать ее Занимид не собирался – он и сам любил жареную рыбку.
– Сегодня у Занимида будет хороший ужин, – одобрительно крякнул дед, привычным движением ударяя кефалью о борт – даже проткнутая насквозь, рыба иногда умудрялась выпрыгнуть обратно. – Занимид любит рыбу…
Зоркие глаза старого рыбака неожиданно сощурились, а рука сама потянулась к остроге… но тут же разочарованно замерла. На сей раз добыча попалась несъедобная.
– Здравствуй, Занимид! – пропыхтел мокрый Эцумбо, переваливаясь через борт. – Как улов?
– Для одного вполне хорош, – коротко кивнул старик. – Зачем Эцумбо приплыл к Занимиду? Разве Эцумбо не знает, что в Месяц Весенних Штормов в лодке плавать опасно, а без лодки опасно вдвойне?
– Эцумбо лучший пловец в океане! – хохотнул тот. – Эцумбо маленький, широкий, вода сама держит Эцумбо! Зачем Эцумбо лодка – Эцумбо и так хорошо плавает!
– Что ж, пусть Эцумбо поможет Занимиду грести до берега, и Занимид поделится с Эцумбо рыбой, – прагматично предложил старый рыболов. – Эцумбо малыш, но гребец сильный, сильнее Занимида.
Эцумбо действительно был малышом. Он родился карликом – ничтожные сто семьдесят сантиметров. Все остальные смотрели на него свысока, но только в буквальном смысле, а не в переносном – никому не хотелось стать врагом этого лилипута. Весил Эцумбо столько же, сколько и любой нормальный мужчина – около двухсот пятидесяти килограмм, а нехватку роста возмещал ослиным упрямством и громадной силой.
Греб он тоже хорошо. Не прошло и десяти минут, а Занимид и Эцумбо уже вытаскивали лодку на песок. Карлик шумно пыхтел – ему было неудобно. Занимид делал свою лодку в расчете на нормальных дэвкаци, а не на лилипутов. Но Эцумбо не жаловался – он никогда ни на что не жаловался.
– Вот скажи, Эцумбо, в чем сила? – задумчиво спросил Занимид, когда они присели отдохнуть.
– В кулаке! – ни на миг не задумался карлик. – В кулаке большая сила!
– Да, большая сила в кулаке, – согласился старый рыбак. – Но в голове сила еще больше!
В подтверждение своих слов Занимид с силой ударил лбом по старой доске, вынесенной на берег приливом. Деревяшка раскололась вдребезги.
– Да, большая сила в голове, – уважительно кивнул Эцумбо. – Но в молоте сила еще больше!
– Да, большая сила в молоте, – не стал спорить Занимид.
Мудрая философская беседа могла бы продолжаться еще очень и очень долго, но ее прервали самым неожиданным образом.
Сначала накатила воздушная волна. Очень мягкая, спокойная, даже ласковая – она едва растрепала волосы. Но Занимид и Эцумбо враз забеспокоились – бывалые мореходы, как и все дэвкаци, они наизусть знали все виды ветров. Этот не походил ни на что, знаемое ими до сих пор. Ну а потом… потом они просто упали с бревна, на котором сидели.
Прямо перед ними из воздуха вырос самый настоящий дом!
– Занимид видит то же, что и Эцумбо? – еле слышно спросил карлик, широко распахнув глаза.
– Если Эцумбо видит большой черный дом, которого только что тут не было, то Занимид видит то же самое, – обомлело ответил старик.
Дверь удивительного здания распахнулась, и наружу вышел человек. Высокого роста, смуглый, с черными волосами, завязанными в хвост, он мрачно осмотрел пейзаж, что‑то угрюмо пробурчал и широким шагом направился вперед.
– Эцумбо видит человека, – насупился карлик, протягивая руку к метательному молоту. – Незнакомого человека. С добром или с худом человек пришел сюда?
Человек посмотрел на лилипута, как на пустое место. А из дома начали выходить другие люди – симпатичная девушка, лохматый парень с катанами за спиной, седобородый мужчина, закованный в серебристую броню. При виде него Занимид и Эцумбо завистливо присвистнули – дэвкаци без труда распознали кузнечное искусство высочайшего класса.
– Мне нужен ваш вождь, – хмуро сказал первый человек.
Занимид и Эцумбо насмешливо переглянулись. Ишь, чего захотел чужеземец – вождя ему подавай! Да ведь не абы какой чужеземец, не дэвкаци из дружественного клана, а человек! Правда, им понравилось, что пришелец так хорошо говорит на языке дэвкаци – обычно гости из других земель не утруждали себя «дикарским наречием».
– Вождь Хабум не принимает первого встречного, – скучающе скрестил руки на груди Эцумбо. – Скажи Эцумбо свое дело, человек, и Эцумбо подумает, так ли это дело важно, чтобы беспокоить вождя.
– Эцумбо!!! – раздался торжествующий вопль. Такой знакомый голос – рокочущий, с переливами…
– Индрак?! – недоверчиво расширились глаза карлика.
Из непонятного дома действительно выходил Индрак Молот – сын вождя, полтора года назад покинувший остров Огненной Горы. Он отправился искать место, куда могли бы переселиться все дэвкаци клана. Шаман вынес однозначный вердикт – еще несколько лет, и остров погрузится на дно. Так сказали духи. А потому надо срочно куда‑то переселяться…
Увы, подходящего места просто не было. Все кругом уже занято. Куда, скажите на милость, можно вот так взять и переселить двадцать тысяч дюжих здоровяков? Все остальные кланы хором сказали «нет» – никто не собирался поступаться частью драгоценной земли, чтобы приютить дальних родичей. Люди и кентавры также не желали принимать беспокойных соседей. Про эйстов и говорить нечего – у них даже не стали спрашивать. Оставалось одно – идти и отвоевывать новый дом. Но вождь все еще надеялся, что где‑нибудь удастся отыскать незанятый уголок. Все‑таки клан Огненной Горы – далеко не самый сильный и вряд ли выдержит большую войну…
Кроме Индрака в поход отправились еще двадцать лучших воинов клана. Но большая их часть уже вернулась назад с неутешительными вестями – свободных мест нет. Точнее, кое‑что нашлось, но дотуда так просто не доберешься – придется пробиваться сквозь воды либо эйстов, либо серых. Или навеки расстаться с морем и драккарами и переселяться вглубь какого‑нибудь материка – там еще остались незанятые территории. Но дэвкаци даже думать не хотели о таком варианте.
Тех же, кто до сих пор не вернулся, записали в погибшие. В том числе и Индрака.
Как только что выяснилось, поспешили.
– Эцумбо рад видеть Индрака! – замолотил по спине гиганта кулачищами карлик. В кланах дэвкаци каждый знает каждого – у дэвкаци хорошая память, а кланы не слишком велики.
– А Индрак рад видеть Эцумбо! – не остался в долгу сын вождя. Он так врезал лилипуту в грудь, что тот едва не переломился пополам. – Какие новости на острове? Жив ли отец Индрака? Живы ли сестры Индрака? Живы ли другие родичи Индрака?
– Все живы, все здоровы! – успокоил его Эцумбо. – Вождь Хабум по‑прежнему силен, Эссениду посвятили в младшие шаманы, Марида вышла замуж в клан Ледовых Полей, за племянника вождя. Скажи, Индрак, есть ли хорошие новости? Есть ли новый дом для дэвкаци?
Лицо волосатого атлета омрачилось. Он ничего не ответил, только покаянно наклонил голову. Занимиду и Эцумбо не нужно было объяснять, что это означает. Индрак вернулся ни с чем, как и все остальные.
– Отведите Индрака к отцу, – угрюмо попросил гигант.
– Эцумбо отвезет! – с готовностью вызвался карлик, бегом пускаясь к огромному деревянному коралю возле дома Занимида. – Занимид не возражает?
– Занимид не возражает, – кивнул старик, вынимая весла из уключин. – Идите за Эцумбо, Индрак и люди.
Сам он остался у своих сетей – не годилось бросать столь богатый улов на произвол судьбы. Соседи у него, конечно, честные, да только какой же дэвкаци откажется утянуть пару рыбешек у зазевавшегося ротозея? Обычаи этого народа, издавна привыкшего жить большой коммуной, такой поступок даже за кражу не считают – просто зашел сосед к соседу в гости в его отсутствие, да и угостил себя сам. Разве же хозяин отказал бы, будь он дома?
Спустя полчаса огромная повозка, запряженная двумя исполинскими уррогами, медленно потащилась к подножию вулкана – в той стороне располагалось главное селение дэвкаци. Его можно было назвать даже городом, хотя и с некоторой натяжкой. Клан Огненной Горы не отличается многочисленностью.
Ванесса, лод Гвэйдеон и Логмир с любопытством озирались по сторонам. Креол, само собой, сидел равнодушно, время от времени ругаясь на черепаший способ передвижения. У дэвкаци не водится лошадей – чересчур велики и тяжелы всадники. Верхом они вообще не ездят – к чему, если собственные ноги достаточно быстры и выносливы? А для перевозки грузов используются урроги – остров не так уж велик, да и торопиться некуда.
Ну а паладин, конечно же, ехал на Гордом. Боевой рысак порядком застоялся за последнее время, и лод Гвэйдеон пользовался любой возможностью, чтобы слегка его выгулять. Хотя сам конь старательно намекал, что беспокоиться совсем не обязательно, он, так уж и быть, согласен оставаться в стойле, у кормушки.
Прошла всего неделя с тех пор, как на острове Кампы погиб Султан Воздуха. Все это время коцебу пересекал океан Дэвкаци, целеустремленно двигаясь на юго‑восток, к берегам Нумирадиса. Остров Огненной Горы, на которой уже много веков обитал клан Индрака, расположился совсем рядом. Сотня километров к востоку, и вот ты уже в Ларии. Полторы сотни к юго‑востоку, и попадешь в Кентавриду. А еще дальше на восток, за Ларией и Рокушем, начинается древняя родина дэвкаци – великие горы Аррандрах…
– Индрак снова дома… – блаженно вздохнул гигант, размеренно шагая рядом с повозкой. – Индрак дышит соленым воздухом острова Огненной Горы… Индраку хорошо…
Сын вождя отказался садиться в повозку – ему хотелось ощутить под ногами песок и землю родных берегов. Босые мозолистые ступни приминали свежую апрельскую траву с такой силой, что в почве оставались глубокие вмятины. Ванесса, немного подумав, тоже разулась и пошла рядом с ним – очень уж довольным выглядел Индрак.
Остров Огненной Горы, на берегу которого приземлился коцебу, – одно из лучших мест на всем Рари. Климат примерно соответствует Кипру или Сицилии, а огромный вулкан, в честь которого этот клочок земли и получил название, дает еще и дополнительный обогрев. Здешние дэвкаци собирают два урожая в год, ловят рыбу, в изобилии водящуюся в этих водах, пасут скот (уррогов и овец) и занимаются разными ремеслами. В первую очередь, разумеется, кораблестроением и кузнечеством. А в свободное время торгуют с Ларией и Кентавридой. Или грабят их – как кости лягут. Правда, не слишком усердно – остров Огненной Горы располагается слишком близко к материку, и если чересчур наглеть, у соседей может и закончиться терпение.
Часа через полтора медлительные урроги поднялись на гребень холма, и впереди открылась огромная бухта, на берегу которой лежал Кхумарад – единственный город на острове. По меркам дэвкаци его можно было считать настоящим мегаполисом – аж шесть тысяч населения! Еще два раза по столько обитает в небольших рыбацких деревнях, рассыпанных по берегам, и на хуторах в глубине острова. У подножия Огненной Горы почвы великолепно подходят для огородничества – растения отлично себя чувствуют на старой лаве.
– Хорошо, что Индрак вернулся, – серьезно кивнул Эцумбо, сидящий на месте возчика. – Вождь Хабум сильно огорчался, что Индрака так долго нет, думал, не погиб ли Индрак в далеких землях. Теперь вождь будет радоваться! Вождь наградит Эцумбо, принесшего хорошие новости!
– Индрак приехал не один! – гордо ударил себя в грудь гигант. – С Индраком товарищи! Индрак хочет скорее познакомить товарищей с отцом и другими родичами! А скажи Индраку, Эцумбо, как себя чувствует Огненная Гора?
– Плохо чувствует… – вздохнул карлик, грустно качая головой. – Шаман говорит, совсем скоро Огненная Гора начнет громко ворчать… Мало времени осталось, совсем мало… Скоро уплывать будем, только вот куда?…
Ванесса молча дернула Креола за рукав. Тот понимающе кивнул – он и сам уже давно обдумывал эту мысль. Логмир наморщил лоб, гадая, что означает этот молчаливый разговор, потом равнодушно пожал плечами и развернул масляную бумагу – Хуберт снабдил его в дорогу добрым десятком великолепных сандвичей с индейкой. Быстроногий воин любил вкусно покушать. Правда, под «вкусно» он порой понимал довольно странные вещи – к примеру, ему нравилось есть губную помаду.
– Скажите мне… сударь, – с некоторым сомнением обратился к Эцумбо лод Гвэйдеон. – Чем вы зарабатываете себе на жизнь? Конечно, вы вправе не отвечать – это всего лишь праздное любопытство…
Ему ужасно не нравилось то, что на Рари никто не носит дворянских колец – он не знал, как правильно обращаться к человеку. Назовешь «сударем» – а это аристократ. Невольно нанесешь оскорбление! Назовешь «лордом» – а это простолюдин. Снова оскорбление, но теперь уже самому себе. На Земле в этом смысле было легче – в Америке людей с голубой кровью днем с огнем не сыщешь. Разве что случайный турист‑аристократ из Европы, вот и вся знать.
– Эцумбо ответит человеку в металле, – не стал отказываться карлик. – Но прежде пусть человек в металле ответит, что за неизвестный металл он носит на теле, и зачем?
– Это святые доспехи Ордена Пречистой Девы, – с готовностью поведал лод Гвэйдеон. – Этот металл – не металл, а сплав металлов, и имя ему – кереф. Секрет керефа принадлежит кузнецам Каббасианы, и его строго воспрещается раскрывать кому‑либо, не принадлежащему к Ордену.
Эцумбо задумался. Заскорузлые пальцы почесали волосы на груди, между делом вылавливая зазевавшихся насекомых, а потом карлик с притворным простодушием спросил:
– Не хочет ли человек в металле стать названым братом Эцумбо?
– Что? – удивился лод Гвэйдеон. – Сударь, ваше предложение весьма лестно мне, но не кажется ли вам, что…
– Не слушай Эцумбо, большой паладин, – пророкотал Индрак, сурово поглядывая на карлика. – По обычаям дэвкаци между братьями не может быть секретов и тайн. Хитрый Эцумбо просто хочет уловкой выпытать рецепт волшебной сребростали.
– Это низко с вашей стороны, сударь! – гневно нахмурил брови лод Гвэйдеон. – Клянусь Пречистой Девой, если бы вы были дворянином, я вызвал бы вас на поединок!
– Хо‑хо, так человек в металле желает побороться с Эцумбо? – удивился карлик. – Эцумбо охотно встретится с достойным противником в Кругу Костей, но пусть вначале противник снимет весь этот металл – борьба не ведется в латах.
– Сражаться нагим?! – ужаснулся паладин. – Сударь, возможно, у вас это и считается нормальным, но Серебряные Рыцари совершают нагишом лишь два действия – омовение и… и еще одно.
– Вот как? Что ж, Эцумбо одолеет человека в металле даже в латах, – не стал настаивать карлик. – Возможно, в Кхумараде человек в металле найдет время встать в Круг Костей?
– Не соглашайся, большой паладин! – снова вмешался Индрак. – Эцумбо очень хорош в борцовских ухватках – ни один дэвкаци еще не одолевал Эцумбо! Что уж говорить о человеке…
Лод Гвэйдеон чуть приподнял бровь. Его задели за живое – впервые за многие годы кто‑то осмелился заявить, что у него, Генерала Ордена, нет шансов в единоборстве с каким‑то рыбаком. Ни один каабарский силач не осмелился бы бросить такой вызов – непобедимость паладинов давно стала аксиомой.
– Святой Креол, позволишь ли ты мне… – начал он.
– Да мне наплевать, – равнодушно пожал плечами маг.
– Что ж, сударь, в таком случае я принимаю ваш вызов, несмотря на ваше низкое звание, – гордо кивнул лод Гвэйдеон. – И ради того, чтобы доказать вам, что сила паладина не в доспехах, я даже нарушу обычай и буду сражаться так, как это принято у вас – нагим.
– Эцумбо будет ожидать в Круге Костей на рассвете, – ухмыльнулся карлик, натягивая вожжи – урроги пересекли городские пределы.
Из земных поселений архитектура Кхумарада больше всего напоминает средневековую Норвегию – срубы с двускатными крышами, частью каменные, частью деревянные. Дома двух типов – однокомнатные для бобылей и трехкомнатные для семейных пар с детьми. Комнаты всегда одни и те же – основное помещение с очагом, передняя и горница. Полы глинобитные с примесью волоса, потолок отсутствует – скат у крыши совсем небольшой. В стенах небольшие проемы для света и воздуха, а в коньке крыши отверстие для выхода дыма – дымовых труб дэвкаци не используют. Не потому, что не умеют их делать – просто не считают нужным. Рядом с каждым домом строятся бани и хозяйственные постройки – порой даже больше и красивее самого жилища.
Дэвкаци, живущие большими коммунами, не делятся на классы и сословия – этот народ отличается редкой спаянностью и взаимовыручкой. Если у кого‑то из горожан случается пожар, на постройку нового дома собираются все соседи. Пришелец со стороны, обидевший одного дэвкаци, рискует увидеть перед собой весь клан, пришедший мстить за товарища. Эти отношения простираются и на весь народ в целом – кланы, то и дело совершающие набеги друг на друга, немедленно мирятся и объединяются, стоит лишь одному из них пострадать от эйстов или людей.
Именно по этой самой причине эйсты до сих пор не смогли одолеть волосатых великанов – несмотря на многократное численное превосходство. Увы, эйсты делятся на три абсолютно разных государства, глядящие друг на друга с вечным подозрением. Если дэвкаци нападают, скажем, на Шгер, Мвидо и Талье не только не приходят на помощь, но наоборот – радостно атакуют соседей с другой стороны.
Оказавшись в городе, Ванесса немедленно почувствовала себя очень маленькой – из всех местных жителей ниже нее оказался лишь карлик Эцумбо, да и то на считанные сантиметры. Все остальные порядком превосходили. Теперь, когда Индрак вернулся к сородичам, она смогла убедиться, что он вовсе не высокого роста, а вполне себе среднего. Для дэвкаци. Двести тридцать сантиметров в нормальном мужчине и около двухсот десяти – в женщине. Масса тела раза в три больше, чем у человека – от ста пятидесяти до трехсот пятидесяти килограмм.
Одежда Индрака тоже оказалась вполне типичной для его народа – почти все здесь ходили в чем‑то похожем. Вот разве что женщины одеваются в более легкие и изящные одеяния, полотняные, а не кожаные. К тому же они носят очень много украшений – серебряных, платиновых, бронзовых, медных. Диадемы, нашейные и наручные обручи, кольца, серьги, ожерелья, булавки, пряжки, застежки и так далее. Особенно отличаются этим пожилые матроны – бывает, не женщина идет, а ювелирный склад. Дэвкаци, прославившиеся своим кузнечным искусством, не знают равных и в ювелирном деле.
На стенах многих домов висели башенные щиты – такие же, как у Индрака. Но этим все защитное вооружение дэвкаци ограничивается – они не носят ни кольчуг, ни шлемов, предпочитая простые кожанки. С их толстой шкурой и прочными костями особой нужды в броне и нет.
Индрак уверенно шел по улицам – махал встречным, а ему махали в ответ. Многие удивленно ахали – в клане Огненной Горы уже не чаяли увидеть сына вождя живым. Ванесса заметила, что молодые девушки‑дэвкаци при виде их боевого соратника краснеют и отводят взгляд. Дэвкаци в среднем живут сто десять лет, и сорокалетие у них считается самой жениховской порой. А сын вождя – завидная партия.
– Отец!!! – взревел могучий дэвкаци, поднимаясь по ступеням Залы Вождей. – Отец, Индрак вернулся!!!
– Сын!!! – вскочил на ноги седовласый гигант, похожий на полярного медведя. – Сын Хабума вернулся!!! У Хабума сегодня счастливейший день в жизни! Подойди же, сын, подойди и дай Хабуму сломать Индраку хребет[1]!
Ванесса вздрогнула – ей показалось, что столкнулись две скалы. Отец и сын громко хохотали, от души колотя друг друга по спинам – каждый такой удар мог выбить дух из человека. Но не из дэвкаци.
Хабум Молот оказался на полголовы выше сына. Широченные плечи, белоснежная грива, спускающаяся по спине до самого копчика, морщинистое потемневшее лицо и мудрые глаза опытного лидера. Вождю Огненной Горы не так давно исполнилось ровно сто лет, но он по‑прежнему самолично водил драккары и всегда был первым в любой схватке.
– Кто пришел с Индраком? – полюбопытствовал вождь, как следует налюбовавшись на единственного наследника. – Друзья или пленники?
– Пленники? – недобро прищурился Креол.
– Друзья, друзья! – торопливо пихнула его в бок Ванесса. – Уважаемый вождь, а скажите…
– Друзья Индрака и Хабуму друзья! – вскричал тот, хватая девушку в охапку.
Та сдавленно пискнула – огромный дэвкаци не забыл, что люди, мягко говоря, уступают его народу в мышечной массе, но объятия все равно получились медвежьи. Когда Ванессе все же удалось освободиться от гостеприимства великого вождя, она почувствовала, что с трудом стоит на ногах, а ребра ощутимо болят. Она даже удивилась, что ни одна Личная Защита не рассыпалась.
Хорошо хоть, Хабум не стал таким же образом приветствовать остальных – видимо, сообразил по ледяным глазам Креола, что с пониманием этого не воспримут. Только кивнул каждому, положив руки себе на плечи – приветственный жест дэвкаци.
– Друзья Индрака и Хабуму друзья, – повторил он. – Друзья Хабума и всему клану друзья. Отобедаем же! Пусть духи предков благословят сегодняшнюю трапезу, пусть все родичи и друзья соберутся ради великого торжества!
Ванесса ожидающе посмотрела на Креола, но тот только пожал плечами. Как он и обещал Индраку, коцебу вполне мог задержаться на острове пару лишних дней – до начала лета еще полтора месяца, времени более чем достаточно.
Трапезные столы накрыли прямо в Зале Вождей – внушительном каменном здании, состоящем из одной‑единственной комнаты (но уж зато прегромадной!). Здесь воины дэвкаци собирались на пиршество, здесь вождь и старейшины родов вели мудрые степенные беседы (как правильнее бить эйстов – молотами или же цепами), здесь же справляли свадьбы, отмечали рождение наследников и провожали к предкам умерших.
Столы дэвкаци оказались куда больше и массивнее человеческих, поэтому для гостей принесли специальные высокие табуреты. Все‑таки клан Огненной Горы живет бок о бок с людьми, и его не раз навещали представители «малого народца».
По всему было видно, что пировать дэвкаци любят – старейшины родов, капитаны драккаров, знатные воины и просто случайные гости собрались так быстро, как будто только и ждали приглашения. Впрочем, вполне могло оказаться, что так оно и есть – слухи о возвращении сына вождя разлетелись по всему Кхумараду едва ли не раньше, чем он сам в него вступил. А тут уж и дурак бы догадался, что вождь Хабум первым делом постарается как следует отпраздновать неожиданную радость.
– Сын, сядь же рядом с Хабумом и расскажи все – где Индрак был, что видел, с кем сражался, много ли убил эйстов? – хлопнул наследника по плечу вождь.
На последних словах Индрак явственно смутился – после событий на острове Кампы он уже не мог однозначно сказать, что все эйсты – враги. Но ему доставало ума понимать, что такие радикальные идеи родичи принять пока что не готовы, к этому надо готовить постепенно.
– Индрак много чего видел и много что сделал, – как можно дипломатичнее выразился он. – Но Индрак не принес добрых вестей…
Волосатые гиганты разочарованно загудели. Их головы невольно опустились, а глаза потухли – Индрак оставался последней надеждой клана. И вот даже он…
– Но прежде чем рассказать обо всем, Индрак хочет знать, где были и что видели другие посланцы, – свернул на менее унылую тему сын вождя.
Здесь его сотрапезники слегка оживились – дэвкаци очень любят рассказывать истории о себе и слушать о других. Вождь благосклонно кивнул, и одна из молодых девушек, накрывавших трапезные столы, на минуту выбежала и вернулась с огромной арфой. Ванесса оценила размеры этого инструмента и подумала, что вряд ли смогла бы даже приподнять такую бандуру. А вот девушка‑дэвкаци, совсем еще молоденькая, несла ее одной рукой с такой легкостью, как будто вовсе не чувствовала веса.
Арфа установилась в центре помещения, и арфистка начала неторопливо перебирать струны. По зале поплыли тихие мелодичные звуки. Дэвкаци издавна привыкли сопровождать свои истории аккомпанированием.
Первым на ноги поднялся очень невысокий (всего на полголовы выше Креола) коренастый дэвкаци с короткими седыми волосами. Бурем Гребень, первый из капитанов после самого Хабума. Он поднял огромную бронзовую чашу, наполненную лучшим глоггом[2], и начал неторопливо рассказывать, как почти год бороздил на родовом драккаре океан Дэвкаци. Вначале именно он отвез Индрака и еще двадцать лучших богатырей на материки – половину на Нумирадис, половину на Закатон, а затем пустился в свободное плавание в отчаянной попытке разыскать незанятый остров. Конечно, у него ничего не вышло – за многие века дэвкаци исследовали этот океан так тщательно, что вряд ли у кого‑то могло получиться найти хотя бы риф, не отмеченный на картах. Дэвкаци других островов только разводили руками – многим кланам и самим не помешали бы дополнительные земли. Особенно страдает от этого самый большой остров – Ассублер. На нем разместилась добрая половина всех кланов. Имеется несколько крошечных бесплодных островков в составе Геремиады, но селиться там – означает ввязаться в большую войну. Геремиадцы не пользуются этими землями сами, но не собираются никому их уступать. Тем более дэвкаци. А война с Геремиадой не обещает Огненной Горе ничего хорошего – тамошние люди дружат со Шгером. Эйсты, конечно же, не упустят возможности напустить своих червей на драккары северных соседей…
Вторым речь повел Торир Дом, огромный и очень толстый дэвкаци. Он тоже странствовал целый год – по землям диких кентавров. И вернулся с такими же неутешительными вестями – мало того, что эти степи и пустыни совершенно не подходят для народа мореходов и рыбарей, так их еще и придется отбивать у кочевых племен, водящих по ним огромные стада. Кентавров там очень много, больше, чем песку в их пустынях.
Третьим встал Лампераз Вешапи, угрюмый дэвкаци со шрамом через все лицо. Этот шрам он не так давно получил в Кентавриде, схлестнувшись с разбойничьей бандой. Богатырь‑дэвкаци одолел их, но бой обошелся ему недешево. И он тоже принес дурные вести – цивилизованные кентавры Кентавриды не более жаждут видеть у себя гостей, чем их южные сородичи‑варвары.
Стимур Нога, Зутеба Шут, Хобамог Медь, Некрадий Небо, все они завершали свои истории одинаково – клан Огненной Горы нигде не ждут. Нечто более‑менее подходящее предложил только Магод Кулак, странствовавший по обледенелому Ингару. Этот огромный полуостров не интересен ни Ларии, ни Рокушу, населяют его малоразвитые варвары, живущие охотой на огромных волосатых зверей с кишкой вместо носа. Их вполне можно припугнуть и отбить значительный кусок территории. Но при одной мысли о переселении в холодную тундру, где нет огнедышащей горы, земля совсем не плодородна, а море по девять месяцев в году сковано льдами, дэвкаци тоскливо загудели.
– Теперь пусть скажет Индрак, – пробасил старый Джива Рука. – Что там – на юге Закатона?
Индрак принял бронзовую чашу рассказчика, отхлебнул глогга, прислушался к аккомпанементу арфы и начал степенно рассказывать о удивительных землях, на которых доселе бывали лишь самые западные дэвкаци, да и то редко. О Чрехвере, Эстегелеро, Ишкриме, Локоно, Иссило, Знепре и прочих южных странах, где побывал. Рассказал, как странствовал от города к городу, от султаната к султанату, везде вызывая лишь удивление и опаску – дэвкаци в тех краях большая редкость. Рассказал о том, что океан к востоку от Закатона принадлежит эйстам, а к западу – серым. С теми и другими клану Огненной Горы в одиночку не тягаться, а помочь некому.
– Скажи, а кто же эти люди, что пришли с Индраком? – въедливо спросил Джива. – Добро ли принесли или худо?
– Это все товарищи Индрака. Вот это благородная саранна Ванесса, – повел ручищей Индрак. – Ванесса выкупила Индрака из рабства и вернула Индраку свободу. Индрак поклялся Огненной Горой и духом прадеда служить Ванессе, пока не вернет долг.
Дэвкаци одобрительно загудели. Эти атлеты свято чтят долг крови и очень уважают тех, кто имеет таких должников – просто так подобные клятвы не даются. Вон смущенно покраснела.
– Это Логмир, быстроногий герой с югов Закатона, – продолжал представление Индрак. – Это большой паладин Гвэйдеон, предводитель серебряных воинов. А это…
Двери Зала Вождей резко распахнулись и на пороге появилась скрюченная старуха‑дэвкаци с клюкой. Вместе с ней в помещение ворвались ветер и дождь – за время пиршества погода снаружи успела разительно перемениться.
– Мир этому дому… – подняла руку старуха, безразлично оглядывая собравшихся.
Но тут ее взор упал на Креола. Нежданная гостья замерла с раскрытым ртом, не закончив фразу. Она добрую минуту таращилась на мага, пока дэвкаци недоуменно переглядывались, не понимая такого поведения. Потом старуху словно подтолкнули в спину – она резво пробежала через весь зал и упала Креолу в ноги.
– Великий шаман… – благоговейно прошептала старуха.
Глава 2