Далее мне хотелось бы поделиться с читателями своим проектом творческого развития русского языка. Это проект авторский — и одновременно предполагающий самое широкое участие читателей как потенциальных авторов новых слов и понятий. Уже шестой год, с апреля 2000 года, я веду сетевой проект под названием "Дар слова. Проективный словарь русского языка". [14] Каждую неделю, по понедельникам, подписчики (их сейчас две тысячи семьсот) получают очередной выпуск Словаря в виде электронной рассылки. В каждом выпуске — несколько новых слов с определениями, мотивировкой их введения в язык, микротекстами — примерами использования. Читателю предлагаются слова, термины, понятия, которые могут войти во всеобщее употребление и стать знаками новых идей, научных теорий, художественных движений, стилей жизни и мышления... А могут и не войти. От самих читателей зависит, насколько "входчивыми" окажутся эти слова и насколько "сбывчивыми" те образы и идеи, которые они приносят с собой. Языку ничего нельзя навязать, но можно нечто предложить — в надежде, что не все будет отвергнуто. Наряду с авторскими выпусками выходят и гостевые, где предлагаются слова, созданные читателями-подписчиками, а также обсуждаются пути обновления лексики и грамматики русского языка, развитие корневой системы, расширение моделей словообразования.
"Дар слова" — это словарь лексических и концептуальных возможностей русского языка, перспектив его развития в XXI веке. Поскольку проективный словарь — жанр необычный, по крайней мере в русской словесности (но не только в ней), хочу кратко пояснить его цели. У каждого предлагаемого слова есть по крайней мере три задачи, условно говоря, (1) минимум, (2) медиум и (3) максимум:
Указать на некоторое насущное понятие или явление, еще лексически не обозначенное в языке. Это задача аналитическая: выявление лакун, смысловых пустот и попытка их заполнения.
Предложить такое слово, которое могло бы восприниматься как самостоятельное произведение в крошечном жанре однословия: чтобы у слова была своя интрига, свой лексический и/или грамматический сюжет, смысловой поворот, выразительность, ловкость, неожиданный и вместе с тем обоснованный подбор составляющих элементов (морфем), и т. д. [15] Важна и точность в определении значения, в частности, размежевание синонимов, а также убедительность, разнообразие, стилевая пластичность речевых примеров. Речевой пример — это тоже самостоятельный словесный жанр, причем наиважнейший, хотя и совершенно не изученный ни в литературоведении, ни в лингвистике. Не по романам и повестям, не по одам и элегиям, но именно по речевым примерам, приводимым в школьных учебниках на то или иное правило, мы осваиваем письменный язык, его словопроизводительные и словосочетательные модели, которые потом откладываются в памяти на всю жизнь и регулируют нашу речевую деятельность. Это задача эстетическая: создать слово и речевые примеры, которые отвечали бы критериям самостоятельного произведения в данных мини-жанрах словесности.
Наконец, наивысшая и почти невыполнимая коммуникативная задача, точнее, надежда: создать такое слово, которое могло бы с пользой применяться другими говорящими и пищущими, а в конечном счете — войти в язык, вплоть до забвения авторства, растворения в реках народной речи.
Я надеюсь, что слова, входящие в проективный словарь, выполняют первую задачу и хотя бы отчасти вторую. А третья надежда остается почти несбыточной, и остается лишь повторять за Ф. Тютчевым:
Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовется,
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.
Ниже я приведу пример словарного гнезда, которого, на мой взгляд, существенно не хватает в лексической системе русского языка. Как известно, значение слова — это его употребление. Поэтому прошу у читателей особого внимания к речевым примерам, выделенным курсивом: они не менее важны для восприятия слова, чем дефиниции. Все примеры, кроме особо оговоренных, принадлежат автору-составителю. Задача этих микротекстов, состоящих из одного-трех предложений, — не выразить те или иные взгляды, но представить как можно шире разнобразные стили, контексты и ситуации возможного употребления данного слова.
Своеправие и своеправые
Есть одно морально-психологическое качество, которое занимает большое место в российской истории и культуре, но для которого еще нет точного обозначения в русском языке: непоколебимая уверенность в своей правоте и непогрешимости, то, что по-английски называется "self-righteousness". Oбычно это слово переводится как "лицемерие, фарисейство, ханжество, самодовольство". Однако ни одно из этих слов не передает точного значения self-righteous: буквально — "само-праведный", "само-правый" или "свое-правый", т. е. уверенный в своей правоте, праведности, непогрешимости. Возможно, сильное развитие этого качества в авторитарном обществе как раз и мешает возникновению соответствующего понятия и слова, которое позволило бы его осознать и критически оценить.
Для заполнения этого пробела предлагается слово "своеправие", образованное по той же модели (с суффиксом -иj-), что и "своеволие", "своенравие", "своекорыстие".
своепрАвие — неизменная и непоколебимая уверенность в своей правоте; одержимость и ослепленность своей правотой.
Вот несколько литературных примеров проявления этого качества.
В эпилоге романа "Преступление и наказание" Раскольникову снятся своеправые люди будущего, которые истребят друг друга и все живое во имя царственного "я есмь истина".
"...Никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные... Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина..." Ф. М. Достоевский.
Одержимость своей правотой — это и есть самый заразный вирус, над которым не властна медицина. Своеправие в его крайних формах трудно отличить от сумасшествия. Своеправие — это высшая точка, на которой застывает ум, когда он не в состоянии поправить, одернуть себя.
Своеправие может сочетаться с любой идейной позицией, от нигилизма до либерализма. Базаров и Павел Петрович в "Отцах и детях" Тургенева, при всей противоположности своих убеждений, — оба твердые своеправцы. В этом они больше похожи друг на друга, чем на Аркадия и Николая Петровича, которые готовы признать правду иного возраста и мировоззрения.
О своеправии как о моральной мертвенности говорит Б. Пастернак в романе "Доктор Живаго": "Я не люблю правых, не падавших, не оступившихся. Красота жизни не открывалась им".
Для любой культуры важно иметь понятие своеправия в своем словарном запасе, поскольку оно предохраняет от отождествления правды и правоты. Своеправый человек, одержимый собственной правотой, становится слеп к правде. Культура, лишенная этого понятия, становится нечувствительна к фанатизму и догматизму. Вот несколько примеров возможного употребления этого слова:
Своеправие — вот общее имя нравственных болезней и исторических соблазнов нашей эпохи. Koммунизм, фашизм, фундаментализм и радикализм разных религиозных и атеистических оттенков — это все разновидности своеправия.
В письмах Гоголя проглядывают черты своеправия и даже своеправедничества: хотя автор не прочь себя укорить и покаяться, он и в этом поднимает себя над собеседниками, учит их покаянию, подает пример смирения.
То, что родители склонны к своеправию, ребенок переживает как главную несправедливость. Почему они всегда правы? Только потому, что они старше?
своепрАвый или своепрАвный (-ая, -ое) — тот, кто считает себя всегда и во всем правым; уверенный в своей правоте, невосприимчивый к чужой точке зрения, убежденный в чем-то раз и навсегда.
Для более четкого определения этого понятия следует выделить его в таком ряду: своеправый, самодовольный, гордый, надменный, высокомерный.
Своеправый человек не обязательно самодоволен: он может обвинять себя в недостатке твердости, мастерства, социальных связей или технических умений, он может даже испытывать угрызения совести, но при этом он всегда уверен в непогрешимой правоте своих принципов, в своем идейном или моральном превосходстве над окружающими.
Своеправый человек не обязательно является гордым, надменным, высокомерным. Гордый превозносится над другими, а своеправый может быть тихо и даже смиренно уверен в своей правоте. С другой стороны, и гордый человек не всегда своеправен: он может признавать себя неправым, сомневаться — и тем не менее гордиться даже своими ошибками и пороками, своей неправотой, тогда как своеправый точно знает, что он живет по правде и всегда прав.
Яркий пример своеправия — Владимир Ленин. Вряд ли можно назвать его гордым, высокомерным, надменным: он был прост, обходителен, деловит в обращении с людьми, не личность свою он высоко ставил, а те идеи и принципы, которым приносил в жертву друзей, сословия, Россию, целый мир.
Своеправие может сочетаться с фанатизмом, как в случае В. Ленина, но оно может проявляться и в консерватизме, педантизме, пуризме, осторожности, неприятии каких-либо крайних идей. Своеправие — это черта характера, которая может проявляться и в крупных, и в мелких вещах, от философских и политических убеждений до бытовых привычек, манеры приготовления еды и т. д.
Бойтесь равнодушных и своеправых. Для первых нет истины, для вторых нет ничего, кроме нее. Для одних истина — нигде; для других — в себе.
Честный человек старается делать то, что считает правильным; своеправый считает правильным то, что он делает.
своепрАв или своепрАвец (муж. р.), своепрАвка или своепрАвица (жен. р.) — тот или та, кто непоколебимо уверен в своей правоте, проявляет своеправие.
Что за общество! У власти одни самодуры да своеправы. У каждого своя дурь и своя правда, а главное, что он дурь от правды не отличает и за дурь как за правду стоит.
Марфа — своеправая хозяйка: точно знает, какой клеенкой накрывать стол и какой тряпкой ее вытирать. Попробуй взять другую тряпку — тотчас поправит, да еще и ошибку любезно объяснит. Неудивительно, что от такой милой своеправицы все мужики сначала без ума, а потом — в бегах.