К тебе, задыхаясь от бега




НАПИШИТЕ О ЛЮБВИ

 

Молодым холостым лейтенантом меня отправили в командировку. Напарником моим был тридцатилетний офицер в звании капитана по имени Василий – рослый, спортивный, уверенный в себе парень. На перроне нас провожала жена Василия – красивая стройная шатенка двадцати пяти лет. Лара (так звали жену капитана) вручила нам огромный пакет с едой, нежно поцеловала мужа на прощание…

В купе мы до полуночи пили коньяк, закусывая домашними котлетами, бужениной, уткой запеченной с яблоками. Я восхищался Васиной супругой. Вася молча жевал, а потом отправился к проводнице и… завис у нее до утра.

- У тебя такая красивая жена!.. Как же ты мог?.. – сказал я капитану за завтраком.

Больше всего меня изумляло то, что жена моего напарника была красавицей, а проводница – рябая бесфигурная тетка лет под сорок.

Василий снисходительно посмотрел на меня, прожевал котлету и молвил:

- Ты, Вова, сначала женись, поживи семейной жизнью годика три, а потом ты меня поймешь…

Сказав это, капитан зевнул и завалился спать.

Прошло много лет. Я женат во второй раз. У меня было много женщин. Я давно понял капитана Васю. Я не понимаю его до сих пор…

- Напишите о любви!.. – попросила меня читательница из Петербурга, - Только о настоящей любви, такой, чтобы однажды и навсегда… Не о страстях, не о похоти, не о трахе. Напишите о любви, где люди женятся, растят детей, взрослеют, стареют, но при этом до последнего дня в душе звучит: «По снегу, летящему с неба, глубокому белому снегу, в котором лежит моя грусть… К тебе, задыхаясь от бега, на горе свое тороплюсь…» Напишите! Вам дано!..

«А что? – подумал я, -Может подумать…» Думал до утра и…ничего не написал.

Зато настрочил письмо знакомой аспирантке филфака МГУ, мол так и так, Сашенька, представь пожалуйста образцы настоящей семейной любви хотя бы из русской классики.

Девушка ответила: «Не густо, Володенька… Смогла припомнить лишь старичков Базарновых из «Отцов и детей», родителей Наташи Ростовой из «Войны и мира» и коменданта оренбургской крепости Ивана Кузьмича с супругой из «Капитанской дочки»… Может еще кто-то есть, но на ум не приходит. Я тебя удовлетворила?..»

Выходит, образцы тихой семейной любви в искусстве обречены быть второстепенными персонажами? В самом деле – старички Базарновы, графья Ростовы, провинциальный комендант с супругой – кому они сами по себе интересны без главных героев, их пороков и страстей?..

Выходит и так, что обыватель, декларируя счастливую семейную жизнь, хочет читать о том, что щекочет нервишки?

История Ромео и Джульетты преподносится человечеству как образец пылкой самоотверженной всепоглощающей любви. Но любовь ли это, или просто биохимическая цепная реакция?

…А самолет земли коснется

И вздрогнув, задрожав, замрёт.

Моя любимая проснется

И дверь ночную отопрёт.

И скажет: «Сына не буди!..»

И улыбнется: «Погоди...»

Эти строчки написал мой старший товарищ и наставник, проживший жизнь с одной единственной женщиной. И... как там у Евтушенко: «Установилась во мне, как погода, ясная тихая сила любви…» Тихая безоблачная пора, сродни бабьему лету с неуловимыми признаками зимы...

А был и другой товарищ, игравший с женой в бесконечную ролевую игру. В слаборазвитую страну вторгается армия колонизаторов. Здоровенный громила в камуфляже вламывается в дом, прямо в прихожей рвет на молодой туземке одежды…

«Дяденька коммандос, не надо! Добрый дяденька коммандос, отпустите меня!..» - отчаянно пищит жертва.

«Надо!..» -рычит «добрый дяденька коммандос».

Спустя три года они развелись…

В детстве я спросил у бабушки Лены любит ли она своего деда Ивана и услышал в ответ: «Жалею я его…»

Вот и мама, мне кажется, всю жизнь жалела отца, хотя до сих пор говорит, что любила…

- Сорок лет, это время улыбок! - благодушно продекламировал отец, явившись на кухню субботним утром и... получил от мамы полотенцем по башке. Отец обиделся и мама ласково погладиа его ладонью по волосам...

По всему видно, нынче не принято жалеть. Хотя... Ген жалости в женщине все же изначально существует. Случайно подслушал, как восьмилетняя племянница играла в радушную хозяйку, или в Золушку, принимающую принца: «Проходите ваше Высочество! Мы вам так рады! Раздевайтесь, ваше Высочетво! Садитесь, ваше Высочество!

Будьте как дома ваше Высочество! Что будет кушать ваше Высочество? А-а-а-а-а... Так вы совсем не Высочество-о-о-о?! Что же нам делать?! Ну все равно, проходите, располагайтесь...»

*

В известную петербургскую клинику поступил по скорой мужчина пятидесяти пяти лет – геолог по профессии, писатель по призванию. По осени, он завис на неделю в дачном домике, занимаясь консервацией овощей. Перекапывая огород, почувствовал себя плохо. Решил –завтра докопаю, тяпнул рюмочку, попил чайку и уснул. Наутро стал копать и совсем свалился…

Отлежавшись до следующего утра, решил вернуться в город. Навьючил на себя огромный рюкзак с баночными соленьями и пошел через лес к электричке. Три километра осилил, и стало так худо, что оставил рюкзак в лесу, еле добрался до перрона.

В клинику его привезли уже в коме – обширный инфаркт, шок. Была и реанимация, и клиническая смерть, и искусственная вентиляция легких, и операция с искусственным кровообращением. Однако, геолога спасли.

Современная медицина помогла или красавица-лечащий врач, не отходившая сутками от постели больного, додумайте сами. Геолог поправился, подарил докторам свои книги, а красавице назначил свидание, на котором признался, что любит ее пылко, как в юности, больше жизни, что готов на всё и тому подобное…

Красавица попыталась мягко вразумить геолога: мол у нее есть друг, а после наркоза и искусственного кровообращения с мужчинами почтенного возраста подобное случается, но тщетно!

И после долгой осады девушке пришлось объясниться с назойливым ухажёром в предельно резкой форме…

Через несколько лет в ординаторскую вошла пожилая дама, с порога выдала: «Вы такая-то?!..», и со словами: «Ты его убила, сука!.. Теперь читай!..», швырнула на стол толстую папку, хлопнув дверью, ушла.

В папке оказался роман о нежной любви пожилого писателя к юной докторше, изобилующий пикантными подробностями, которых на самом деле не было, но завершившийся по всем правилам жанра разлукой: героиня бросила героя ради молодого соперника…

«Выходит так, что я – убийца?!» - грустно восклицала девушка… Друзья и коллеги утешали – мол, вернули пациента с того света, подарили несколько лет полноценной жизни, а то что блажь в голову втимешилась, так это объяснимо…

Но смятенье в душе девушки осталось. А еще… тот человек был примерным семьянином… То есть любил свою законную жену той самой тихой спокойной семейной любовью…

 

*

 

С маститым композитором мы почти год писали песню о Севастополе.

- Чую, это будет нечто вровень с «Севастопольским вальсом! - восклицал седовласый мэтр из глубокого кресла, - У нас одна проблема -нужен достойный рефрен, Володенька!.. Умоляю, поищи! Ты ведь можешь...

Улыбчивая супруга композитора неслышно вкатила в комнату ужин на сервировочной тележке...

- За нашу творческую удачу! -провозгласил мэтр, наполняя рюмки коньяком, -Скажи, Володенька,а твоя Муза, что, так и живет в Петербурге?

- Живет... -вздохнул я.

- И, как же ты... один?! Одному плохо... Одному...просто невыносимо...

Я не стал рассказывать композитору «как я один», и тем более о том, что мужское одиночество давно стало для меня «выносимо», и совсем перестало тяготить...

С рефреном не получилось. Вернувшись из очередной командировки, я узнал, что композитор умер и не просто умер,а скончался в один день с любимой супругой...

Как это случилось? Сначала попала в кардиореанимацию жена. В поисках нужных лекарств композитор исколесил на такси город, купил всё,но когда вернулся в больницу, лечащий врач развел руками: «К сожалению она умерла...»

Композитор вернулся домой и умер в том самом кресле, из которого умолял меня поторопиться с рефреном...

Я вдруг почувствовал,как это было... Задыхаясь, старик рванул ворот домашней фланелевой рубашки и пуговица, звонко «цокнув» о паркет, покатилась из гостиной... «на выход»...

К тебе, задыхаясь от бега

На горе свое тороплюсь!..

*

Пожилого, сухонького начальника финансовой службы военно-морского госпиталя офицеры ехидно называли «тормозом перестройки». Выдавить из этого идеального бюрократа командировочные, проездные, перерасчет, пособие и любую иную «лишнюю копейку» не представлялось возможным...

И вот однажды я зашел в кабинет этого биоробота по безнадежному делу и застал начфина каким-то потеряннм, жалким...

- В Ленинград? - рассеянно спросил «тормоз», - А жить где собираешься? Квартирные я тебе не оплачу!..

Я ответил, что жить собираюсь у жены и в квартирном пособии не нуждаюсь.

- То есть как это у жены? - вскинулся начфин, - Ты хочешь сказать, что жена у тебя живет там,а ты служишь здесь?

- Точно так.

- Э-э-э-э-э... Я тебе вот что скажу, брат... Это плохо, когда ты здесь,а жена -там... Это никуда не годится... Ты уж мне поверь... Две недели прошло,как я супругу свою похоронил. Одному плохо... Одному очень плохо...

И «Тормоз перестройки», этот бесчувственный терминатор вдруг разрыдался навзрыд, прямо за канцелярским столом...

- Ты вот что... -сказал начфин на прощание, - То, что у жены будешь жить -это замечательно,но ты мне из Питера любые квитанции привези, в пределах разумного, ну по инструкции... Я тебе их оплачу, всё ж прибавка к бюджету...

А через год я встретил «Тормоза» выходящего из городского драматического театра под ручку с нашей бухгалтершей — бабой Тоней. Чета финансистов улыбалась, как студенческая пара с филфака...



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-04-03 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: