5 июля 1858 г.
Государь император, по всеподданнейшему докладу его императорского высочества великого князя, генерал-адмирала, соображений генерал-губернатора Восточной Сибири об особенной важности местоположения Усть-Зейской станицы, находящейся при впадении реки Зеи в Амур и названной генерал-губернатором, по случаю закладки в ней 9 мая храма во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, «Благовещенской станицей», в 5день июля сего года высочайше повелеть соизволил: учредить в этом месте город, назвав его «Благовещенск». ПСЗ РИ II.Т. 33. № 33366
Привожу этот документ, поскольку некоторыми краеведами считается, что город Благовещенск не является бывшей Усть-Зейской станицей, а построен в стороне от неё. А также их желания сгрести в кучу из художественных произведений и работ, таких же историков-краеведов, всё, что только попадёт под руку, для возвеличивания роли Дьяченко в Амурском вопросе.
Если Венюков приехал в Благовещенск после 5 июля, то уж никак не мог общаться с Дьяченко, в середине мая отбывшим вниз по Амуру для строительства помещений его батальона, «где указано будет» и казачьих семей.
Но у Венюкова написано: «Мы отправились из Уссурийского поста в числе шестнадцати человек на двух лодках утром 1 июня и скоро прошли горы, находившиеся на правом берегу Уссури…». Таким образом, если верить сведениям из книги Наволочкина, то 13-й батальон должен был высадиться около 22 мая 1858 г., что явно противоречит истине. При этом следует заметить, что в Приморье топографов не было, они были на Нижнем Амуре, а поскольку Казакевич ожидал Н.Н. Муравьева в Усть-Уссурийском посту, то Венюков от него узнал об отсутствии топографов, и ехать к Бури, а затем возвращаться против течения 40 километров совершенно не имело смысла.
Вообще, вызывает чувство горькой жалости, что не могу более пообщаться с Николаем Дмитриевичем, поскольку он являлся интересным человеком и собеседником.
Хотелось бы узнать, откуда у него сведения, приведенные на стр. 17: «Известно, что развод в то время был довольно сложным делом. В то же время мать сына Дьяченко не умерла, так как после смерти контр-адмирал Фуругельм подписал направление о выплате двум вдовам Дьяченко. Наверное, обстоятельства личной жизни и заставили Якова Васильевича 16 марта 1852 года вступить «вновь на службу в Сибирский линейный №13 батальон».
(НИКАКИХ двух пенсий не выделялось. Смотри Рапорт контр-адмирала Фуругельма, к которому приложен расчет пенсии вдове умершего полковника. Послужной список Дьяченко, - Г.Л.)
И если бы была «вторая вдова», то в послужном списки была бы запись о содержании оной Дьяченко, поскольку пенсия выплачивались тем, кто находился на содержании умершего.
В.А. Лысунец и М.А. Фокин делают ещё один ляп в отношении вдовы Дьяченко, переписывая очередную страницу из творчества А.И. Алексеева: «Вторая его супруга, Афимья Константиновна Дьяченко (урожденная Захарова, купчиха города Иркутска), после смерти мужа переехала с сыном от первого брака в Иркутск, где она и получила за умершего мужа пенсию».
Здесь сын Дьяченко от первого брака (смотри Послужной список) превращается в сына бывшей купчихи от первого её брака, а если всё-таки считать, что с ней уехал в Иркутск сын Дьяченко, родившийся в 1842 году, то это вызывает недоумение. В 1871 году ему уже было 29 лет, т.е. вполне самостоятельный человек, и по отношению к Афимье Константиновне он был пасынком. Простим это Алексееву, но не историкам-краеведам. Но не простим ему и Лысунцу и Фокину строчки: «…а 12 января 1862 года его батальон был переименован и стал называться линейным батальонам № 4 Восточной Сибири».
В «Дальневосточных вёрстах Капитана Дьяченко» во множестве повторяются карты, схемы, рисунки и фотографии, которые уже нашли свое месте в «Три ипостаси Якова Дьяченко», и так же без ссылок на источники. Весьма удобная форма стряпать книги.
А.И. Алексеев пишет, а В.А. Лысунец и А.М. Фокин повторяют, перепечатывая целые страницы работы Алексеева: «Мелкопоместный дворянин Полтавской губернии Яков Васильевич Дьяченко родился 21 марта (старого стиля повсюду – А. А.) 1817 года».
На первый взгляд вроде всё нормально. Но преподавателю истории в школе В.А. Лысунец (впрочем, как и доктору исторических наук А.И. Алексееву) должно быть известно, что дворянство было личным и потомственным, а мелкопоместными были помещики. А так как крепостное рабство было отменено только 19 февраля 1861 года, то помещики пока ещё владели крепостными крестьянами и землёй (впрочем, землёй продолжали владеть и далее). Но в личном деле Дьяченко нет сведений о его поместьях, напротив, сказано, что за ним, за родителями его, за женою недвижимого родового или благоприобретенного имущества не имеет.
Отсутствие рецензентов рукописи «Дальневосточные вёрсты капитана Дьяченко» обуславливает элементарные ошибки и опечатки в книге, а так же включение в неё материалов, не имеющих никакого отношения непосредственно к Я.В. Дьяченко. Например, фотокопия прошения купцов и мещан г. Софийска и селения Хабаровка от 12 января 1872 года с плохо читаемым текстом о переименовании селения Хабаровка в город, когда Дьяченко уже 10 лет не было на Амуре, и даже не было в живых, поскольку умер в 1871 году. Но под копией, в конце стоит подпись - Майоръ Дь [далее подпись неразборчива]. Не это ли подвигло авторов на включение документа в книгу? Поскольку всего два листа впереди под Рапортом подпись майора Дьяченко.
На стр. 160, 161 это же самое прошение дано типографским шрифтом, но подписи Майоръ Дь [далее подпись неразборчива] уже нет, дана ссылка на Российский государственный исторический архив Дальнего Востока.
Я уже говорил об уровне исторической подготовки авторов, они не видят (стр. 78 книги), в приводимом ими Указе Правительствующему Сенату от 8 декабря 1858 года об изменениях в Приморской области и образовании Амурской области, ошибок:
«…2.В состав Приморской области отделить от Якутской области округ Охотский. Затем в Приморской области читать впредь 6 округов: Николаевский. Софийский и образуемые вновь Охотский, Петропавловский, Пичигинский и Удский…
Подписал Его императорского величества Александр. 8 декабря 1858 г.
ГАЗК. Фонд 30, опись 2, дело 235, л. 4-4 об, 5».
А вот как в Сборнике законов Российской империи:
«…2. В состав Приморской области отделить от Якутской области округ Охотский. Затем в Приморской области иметь впредь шесть округов: Николаевский и Софийский, образуемые вновь, Охотский, Петропавловский, Гижигинский и Удский. Управление Приморской области оставить на существующем основании с некоторыми изменениями, согласно особо данному по сему предмету повелению нашему».
Рецензент, владеющий информацией по административно-территориальному устройство российского Дальнего Востока, заметил бы разницу, искажение, в названии Гижигинского округа. Впрочем, как преподавателю истории учащимся в школе, Лысунец должно быть известно о существовании Гижигинского округа.
Вот ещё, такого же типа невнимательность, небрежность авторов «Дальневосточные вёрсты капитана Дьяченко». Ссылка на РГИА ДВ, Ф. 1, Оп. 1, Л. 4. 17 декабря 1868 г. №190.
«Г. генерал-губернатору Восточной Сибири.
Честь имею представить при сем копию с рапорта подполковника Дьяченко от 8 сентября за № 548 о предполагаемых г. Дьяченко посещения Тунгутунского Фудутуна в г. Хуньчунь, для того чтобы лично удостоверится о мерах, принятых китайскими властями к предупреждению на будущее время повторений их беспорядков и вторжения манз в наши пределы…». (Кто составлял этот документ, не ясно, т.к. Лысунец не указал.)
К сожалению, копия этого рапорта не опубликована, вероятно, не найден. И слово «Тунгутунского » является ошибкой писца или того, кто диктовал документ, или же ошибка при переписывании В.А. Лысунцом.
Но в любом случае авторы книги «Дальневосточных вёрст капитана Дьяченко», если ошибка обусловлена появлением при составлении документа в 1868 году, были обязаны сделать соответствующее примечание. Поскольку речь идёт об известном фудутуне из города Нингута. Маньчжурский город Нингута (по-маньчжурски означает «Шесть семейств - братьев) китайцами переименован, и ныне это город Нинань (по-китайски – «Усмирён и спокоен», или же «Умиротворен и безопасен»).
Впрочем А.М. Филонов вполне солидарен с Лысунцом и Фокиным, ведь он чётко говорит: «Но не в названии суть». Зачем историку-краеведу правильное название? У него иной масштаб в отображении исторической действительности!
Ссылки авторов на различные источники, в том числе и на официальные, написанные через полстолетия и более ста лет, лишь подтверждают, что они занимались собирательством материала без аналитического его исследования. В результате читатель получил искаженную информацию по целому ряду вопросов, и понесет её дальше.
В этой связи вспоминается случай на «Ласточкином гнезде», так некоторые хабаровчане называют строение на Муравьевском (Амурском) утёсе. Молодые люди говорили об устье реки Уссури, якобы находящемся как раз около этого утёса, так как об этом им сказал всего несколько минут назад кто-то из пожилых хабаровчан. Я постарался объяснить, что устье находится при впадении реки в Амурскую протоку около селения Казакевичево, и указал на синеющий вдалеке хребет Хехцир, объяснив, что малые реки впадают в большие, и независимо от того, через протоку или озеро. Молодые люди закачали головами и указали на слияние двух потоков, основного русла Амура и Амурской протоки. Старожилы Хабаровска, мол, знают. Тогда я поинтересовался, откуда они приехали. Оказалось, из Забайкалья, и я попросил поточнее назвать место. Они были из селения Куранжа. Мне пришлось им рассказать, что караул Куранжа был в Дурулгуевской станице, и будущий атаман Забайкальского казачьего войска Григорий Михайлович Семёнов родился и вырос там, и дом его родителей после гражданской войны был разобран и перевезен в центр волости, использован для строительства волостной милиции, и что местные жители иногда также показывают сохранившуюся хибару брательника Семёнова, в том числе показывали и мне, а за дом родителей выдают сельскую школу, построенную в тридцатых годах двадцатого столетия.
Молодые люди пришли в восторг, один из них сказал: «Обязательно расскажу бабушке, что впервые встретил человека, который бывал в Куранже». После моего рассказа о Куранже они поверили, что устье Уссури там, вдалеке, и с «Ласточкина гнезда» не видно. Так бы и понесли они по свету неверные сведения об устье Уссури, не будь этого случайного разговора. Так же вспомнилось, как городской голова (то бишь, мэр, он же майор) П. Д. Филиппов говорил об устье Уссури около Муравьевского утёса, и китайцы радостно аплодировали его словам.
Стараясь придать больший вес и значимость Дьяченко в Амурском вопросе, В.А. Лысунец и А.М. Фокин включили в книгу много документов о деятельности морских офицеров, не имевших прямого отношения к пребыванию его начальником Новгородского поста в Приморье и работе на Амуре. Разумеется, это можно простить, так как читателю интересно знать больше о родной стране. Со стр. 143 до 171 приведены рапорты военного губернатора Приморской области, донесения генерал-губернатора Корсакова министру внутренних дел, заведывающего устройством Южно-Уссурийсского почтового тракта майора Заборовского и других лиц, практически не имеющие отношения к Я.В. Дьяченко, если не сказать об упоминании, что полковник Дьяченко не выделил офицера для строительства.
Расписывая о значимости Я.В. Дьяченко по отношению к туземному населению (не следует приписывать корейцев к туземцам) и крестьянам поселенцам, авторы выше названных мною книг не смогли привести ни одного документа, отражающего эту деятельность.
Авторы ни разу не задали себе вопрос: «Почему Я.В. Дьяченко в течении 8 с лишним лет после получения звания «подполковник» не был представлен к званию «полковник»?, - что это было уникальным случаем для тех, кто служил на Дальнем Востоке.
Несколько приоткрывает истинную причину А.М. Филонов, когда говорит о письме военного губернатора Амурской области Н.В. Буссе к генерал-губернатору Восточной Сибири М.С. Корсакову, в котором свидетельствует о халатном отношении Я.В. Дьяченко к исполнению должностных обязанностей. Но Филонов начинает рассуждать, что военный губернатор хотел на место Дьяченко поставить своего родственника, и что Послужной список не отвечает на многие возникающие вопросы. Как ни странно, он всё-таки отвечает. Согласно Послужному списку Я.В. Дьченко пытаются в течение года пристроить на какое-то место, отстранив от командования 3-м батальоном. В январе 1862 года его назначают командиром 4-го линейного батальона, но туда он не отбыл; в июле 1862 года временно назначают командующим Уссурийского пешего батальона Амурского казачьего войска (утверждают в должности в феврале 1863 года). Это является явным понижением, поскольку казаки - это иррегулярные войска.
Не замечает Филонов, что военный губернатор Н.В. Буссе был прав, поскольку сам же приводит следующие сведения:
«Мичман А.И. Петров во время стоянки парохода в Хабаровке каждый день съезжал на берег в гости к батальонному командиру и каждый раз с утра видел одно и то же:
«… собирались офицерство его батальона, казацкие чины, доктор, чиновники и купцы, одним словом разночинцы, и садились играть в сутолоку (карточная игра, - А. Ф.). Тут только я услыхал об этой бессмысленной игре».
Хотелось бы знать, когда игра офицеров и купцов в карты обходилась без пьянки?
В.А. Лысунец и М.А. Фокин так же вспоминают и приводят некоторые сведения мичмана А.И. Петрова, говорят о сборе у Дьяченко разного люда с утра, но умалчивают о карточной игре, и называют это сбором интеллигенции.
Почему я говорю о некоторых деталях (разумеется, не всех, иначе придётся писать большую рецензию), которые сами, мягко говоря, лезут в глаза?
Потому, чтобы желающие заниматься историей, учились на работах историков Ю.Н. Ципкина, М.И. Светачева, Н.И. Авдеевой, Н.П. Крадина, С.Н. Савченко, Т.Я. Иконниковой и др. (называю только хабаровчан, поскольку речь о краеведении, хотя есть много других достойных примеров в Приморском крае, Амурской области, в Забайкалье, на Сахалине и Камчатке).
Разумеется, кто-то скажет: «Стоило или ставить памятник Якову Васильеву Дьяченко в Хабаровске?». Первостроителям ставят обобщающие памятники, а не личные. Но раз поставили, то, наверное, стоило. Что касается лауреатов, то обычно это делается администрацией в отношении какой-то области деятельности конкретного человека, например, живописи, изобретения, научного открытия, а не от имени человека, не имеющего отношения к деятельности номинанта. Так лауреатами премии имени Дьяченко, от имени строителя, стали художники и писатели и т.п.! Ну, коли стали, так тому и быть.
В отношении книги «Дальневосточные вёрсты капитана Дьяченко», конкретно автору В.А. Лысунец, следует сказать «Спасибо» за собранный материал о строительстве памятника Я.В. Дьяченко, так как это краеведческая работа, и в будущем кому-то поможет узнать чуточку больше о городе Хабаровске и его людях. Но это «спасибо» не за историческую стряпню.
У кого-то возникнет вопрос: «А когда же отмечать день основания Хабаровска»?
Безусловно, следует отмечать в тот день, который наметит администрация города. И объясняется это просто – празднование не следует соотносить с первым камнем, положенным в фундамент первого дома, или вырытой землянкой на месте будущего города. Как и не следует переносить этот день с учётом изменения календаря в каждые 100 лет на 1 день. Отмечают, то бишь, празднуют дату согласно принятому решению. В отношении Хабаровска генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев принял решение о поселении около мыса, речки и стойбища Бури большей части Сибирского линейного батальона № 13 в первый день своего прибытия на Усть-Уссурийский пост Казакевичева 31 мая 1858 года, поскольку убедился в недостаточности территории для размещения около устья реки Уссури. Что и позволяет нам считать эту дату за день основания города.
О Филонове А.М.и его книге «Три ипостаси Якова Дьяченко» больше сказанного ничего говорить не хочу. Его несостоятельность, как историка, очевидна даже из одной странички, озаглавленной «Краткий терминологический словарь» в конце книги.
И ещё не хочу, чтобы читатель подумал, что это я размазываю кашу по тарелке и толку воду в ступе.
В конце 2015 года в Государственный архив Хабаровского края принесли из правительства великолепно иллюстрированную брошюру «О Хабаровском крае – ЧЕСТНО!».
Нет автора, рецензентов, редакторов. Отпечатано ОАО «Хабаровска краевая типография»
г. Хабаровск, ул. Серышева, 31. Заказ № 8008.
Великолепное оформление, бумага глянцевая, фотографии высшего качества.
Открываем и читаем: «Комсомольский район образован в 1926 году», через две страницы: «Город Комсомольск-на-Амуре образован в 1932 году». Такого же свойства информация о районе имени Полины Осипенко и т.п. Вот и вся «борьба за историю».
Невольно возникает вопрос: для кого Государственный архив Хабаровского края издавал книгу «Административно-территориальное устройство Хабаровского края. 1938 – 2009 годы», в 2009 г.? Чтобы её не изволили посмотреть в правительстве Хабаровского края?
Ещё раз прошу талантливых историков, «историков-краеведов», краеведов, чиновников администрации Хабаровского края и города Хабаровска понять:
1. Основателем города Хабаровска является генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьёв-Амурский.
2. Капитан Яков Васильевич Дьяченко никогда не основывал военного поста Хабаровка, так как военный пост уже был основан в Казакевичево, куда 31 мая 1858 года приплыл Н.Н. Муравьёв с сопровождавшими его лицами, и где его встретил губернатор Приморской области П.В. Казакевич. Этот военный пост находился рядом с военным постом маньчжуров Турмэ.
Я.В. Дьяченко в это время ещё не мог оказаться в местечке Бури (определённым для размещения 13-го Восточно-Сибирского батальона только 3 июня 1858 года, ныне город Хабаровск).
3. Хабаровск никогда не был военным постом и казачьей станицей. Постовая команда 2-го разряда была переведена в Хабаровку в апреле 1867 года из Владивостока и преобразована в постовою команду 1-го разряда, а во Владивосток стали посылать сменяемый военный пост из Новгородской гавани, где командиром постовой команды был Я.В. Дьяченко.
4. У подножия памятника Я.В. Дьяченко в городе Хабаровске лежит бронзовая плита, на которой написано, что Дьяченко основал военный пост на этом месте. Дьяченко командовал постовой командой в Новгородской гавани в Приморье, куда был переведён из селения Хабаровки ещё до размещения гарнизоном постовой команды 1-го разряда.
Эта плита не только искажает историю, но и позволяет тыкать пальцами в неё китайцам, говорящим, что военный пост был основан около устья р. Уссури, т. е. государственная граница должна проходить около Муравьёвского утёса, поскольку определено договорами 1858 и 1860 годов Российской империи с маньчжурской империей Дайцин провести границу к устью Уссури и далее по ней на юг. При этом и китайцы и русские забывают, что Дайцинская империя и Китай – это совершенно разные термины по их внутреннему содержанию.
18 февраля 2016 г. Григорий Левкин (Лёвкин)