Встречи с Шри Джнянанандой, МУДРЕЦОМ ИЗ СТРАНЫТАМИЛОВ
www.e-puzzle.ru
СВАМИ АБХИШИКТАНАНДЛ
ГУРУ И УЧЕНИК
Встречи с Шри Джнянанандой,
МУДРЕЦОМ ИЗ СТРАНЫТАМИЛОВ
Перевод с французского и комментарии Максима Демченко
л
Москва 2013
ББК 87.7 В 97 А 17
Перевод с французского и комментарии Максима Демченко
При оформлении обложки использована иллюстрация (графический планшет, карандаш) «Mauna Mountain», Альберта Захарова
Абхишиктананда Свами
А17 Гуру и ученик/Свами Абхишиктананда; пер. с фр. М. Демченко — М.: Ганга, 2013. — 224 с.
ISBN 978-5-906154-01-9
Книга представляет собой увлекательный и беспристрастный рассказ французского монаха Свами Абхишиктананды (1910-1973) о его первых встречах со своим гуру — выдающимся тамильским мудрецом XX века Шри Джнянанандой Гири. Помимо учения Джнянананды, автор подробно описывает быт, обряды и праздники жителей брахманской деревни, в окрестностях которой располагался его ашрам. Труд Свами Абхишиктананды получил высокую оценку от многих известных индуистских учителей, включая Его Святейшество Свами Нитьянан- ду Гири, написавшего предисловие к настоящему русскому изданию.
© Dialogue Interreligieux Monastique (DIM), оригинальный текст на французском — Swami Abhishiktananda, Gnanananda — ип maitre spirituel du pays tamoul, Editions Presence, 1970.
© Dialogue Interreligieux Monastique (DIM), фотографии, 2012
© М. Демченко, перевод, 2012 © ООО Издательство «Ганга», оформление, 2013
Содержание
Введение Свами Атмананды Удасина 7
Предисловие Свами Нитьянанды Гири и
Предисловие автора 31
I. Начало 47
И. Встреча 53
III. Тапованам 69
IV. Деревня брахманов 85
V. Один в храме 97
VI. Святилище в джунглях Ю9
VII. Дни благодати 122
VIII. Единственный путь 132
IX. Гуру 154
X. Праздники в Ашраме 1б5
Свами Абхишиктананда и его гуру 180 Примечания 188
Глоссарий 2и
Введение Свами Атмананды Удасина1
Гуру и ученик — перевод знаменитой французской книги Gnanananda — ип maitre spirituel du pays tamoul (1970), первоначальная версия которой входила в неопубликованный сборник Secrets de I’Inde2. Свами Абхишиктананда создал первую её рукопись в 1956 г., сразу же после встречи с реализованным мудрецом Шри Свами Джнянанандой Гири, в котором он с самого начала признал своего гуру. Текст пересматривался им трижды: в 1961-м, 1963-м и, наконец, накануне публикации в 1968 г. Рассказ автора пррливает свет на обстоятельства его первой встречи (даршана) с Шри Джнянанандой в Тирукойилуре 12 декабря 1955 г., а также четырёх последующих дней, описанных в главах 1-3/ Далее автор передаёт суть наставлений (упадеща), полученных им во время более длительного пребывания с гуру в марте 1956 г.3 Эти беседы приводятся в главах 7-11, представляющих собой подлинную стенограмму драгоценных слов Учителя, не искажённых личной интерпретацией автора и, как следствие, ставших самой сутью настоящей книги.
К 7 января 1974 г., когда великий мудрец Шри Джнянананда достиг махасамадхи, в письменной форме сохранилась лишь небольшая толика его наставлений. Поэтому вышедший в 1974 г. английский перевод Гуру и ученика (Guru and Disciple) получил высочайшую оценку ашрама Шри Джнянананда Тапованам. Важно отметить, что их собственное англоязычное издание Sadguru Gnanananda: His Life, Personality and Teachings (1979У не только содержит обширные цитаты из книги Свами Абхишиктананды5, но и посвящено ему самому в благодарность за его труды:
«Мы были в высшей степени вдохновлены книгой <...> Гуру и ученик и убеждены, что её чарующая красота и сила выражения захватит сердца читателей, равно как и наши. Славной памяти Свами Абхишиктананды, сумевшего уловить трансцендентную красоту духа и осветившего сиянием самосознания путь духовных искателей, с глубокой благодарностью и почтением посвящается эта книга»6.
Хотя в Южной Индии у Шри Джнянананды во времена его земной жизни было огромное количество последователей и он до сих пор почитается как подлинный джняни и просветлённый учитель в традиции чистой и беспримесной веданты, именно книга Гуру и ученик познакомила с ним как Индию, так и западный мир. Сравнивая роль Свами Абхишиктананды с ролью Пола Брайтона, представившего миру Шри Раману Махарши в работе A Search in Secret India, Шри М. П. Пандит7 очень точно подметил:
«Наша страна, равно как и остальной мир, узнали о (Шри Джнянананде) лишь тогда, когда француз-бенедиктинец Свами Абхишиктананда, написал своё классическое произведение Гуру и ученик, в котором превосходно и динамично представил святого и глубину его наставлений. Лично я считаю его книгу важнейшим духовным документом нашего века, превосходящим многие другие книги о нём, вышедшие на Западе»8.
Несмотря на то что Гуру и ученик — автобиографическое повествование о личном опыте автора у стоп Шри Джнянананды, Свами Абхишиктананда никогда не рассматривает слова учителя через призму собственного понимания9. Он не вводит собственные ограниченные богословские суждения, которые разделял до середины 1960-х гг. и которые ослабляют целый ряд других его работ10. Напротив, он хочет быть наиболее верным и последовательным рассказчиком, способным без искажений передать упадешу гуру, в котором он «ощутил истину адвайты»".
К концу своей жизни Свамиджи глубоко осознаёт, что Истина лежит за пределами абсолютно всех концепций, мифов и символов. Он пишет своему старшему ученику, что все книги, кроме Гуру и ученика, «состоят из намарупы и заигрывают с теологией свершения»12.
Точно так же, после мощнейшего духовного пробуждения в Ришикеше (14 июля 1973 г.), восстанавливаясь от сердечного приступа, Свамиджи сказал одной из ближайших подруг, что все его книги следует предать огню, так как они отражают лишь его эго, и только Гуру и ученика следует оставить, ибо она передаёт чистейшие наставления джняни, которые суть не что иное, как вневременное посла- ние Упанишад'3.
Неудивительно, что многие считают книгу Гуру и ученик классическим произведением и одним из лучших за последние годы введений в практику медитации (дхьяны), а также прекрасным изложением природы гуру таттвы (духовного учителя), совершенным воплощением которой был Шри Джнянананда Гири.
Мы выражаем благодарность Его Святейшеству Свами Нитьянанде Гири, непосредственному и старшему ученику Шри Садгуру Джнянананды Гири, главе Шри Джнянананда Никетана (Тирукойилур), за его вдохновляющее и проникновенное Предисловие, в котором он раскрывает своё глубокое личное знакомство с гурудевом и гурубхаем.
Мы от всего сердца рады выходу русского издания книги Гуру и ученик и выражаем нашу признательность Максиму Демченко за прекрасный перевод работы с французского языка на русский. Также хотелось бы поблагодарить известный издательский дом Ганга за решение пополнить впечатляющий список изданных им произведений индийской духовной литературы настоящей публикацией. Мы уверены, что книга с лёгкостью найдёт путь к сердцу российской читающей публики.
Гуру и ученик — несомненно, важнейшая часть духовного наследия Свами Абхишиктананды и, возможно, лучший из его литературных шедевров. Мы молимся и надеемся, что в наши дни, как и для предыдущих поколений, эта книга останется вдохновляющим и практическим руководством на пути к финальному пробуждению.
Пусть все существа, как бы много их ни было, осознают Истину и преодолеют страдания.
ю
Предисловие Свами Нитьянанды Гири14
| К |
нига Гуру и ученик описывает встречу французского монаха-бенедиктинца Анри Лё Со (Свами Абхишиктананды) с Садгуру Джнянанандой в ашраме Шри Джнянананда Тапованам во вторую неделю декабря 1955 г., а также его двухнедельное пребывание с ним в феврале-марте 1956 г. Она прекрасно передаёт живой образ мудреца и раскрывает суть его наставлений.
Уже во времена своей земной жизни Шри Джнянананда стал легендой. Считается, что его славное духовное служение было феноменально долгим, охватив более чем вековой период — никто не знает, сколько именно лет прожил Свамиджи. Многие интересовались его возрастом и секретом его долголетия, но он непременно останавливал подобные разговоры, отмечая с доброй улыбкой:
«Спрашивайте бессмертный Атман, пребывающий внутри, а не смертное тело».
Центральная тема его философии — отказ от эго и всего того, что не является истинным Я (т. е. тело, ум и пр.). Любые достижения, как материальные, так и духовные, принадлежат к царству эго, поэтому Шри Джнянананда никогда не рассказывал о своей садхане или духовных свершениях, которые, безусловно, носили экстраординарный характер. Не говорил он и об учениках, которые получали его наставления.
Шри Джнянананда действительно был всегда утверждён в трансцендентном адвайтическом осознании, был дживанмуктой в состоянии сахаджа самадхи, живущим от мгновения к мгновению. Все его слова находились на уровне Атмана, истинного Я, единственной Реальности. Он пребывал в сарват- мабхаве, ощущении единства с истинным Я всех живых существ в прошлом, настоящем и будущем.
Как-то раз одна женщина попросила Садгуру Джнянананду вкратце рассказать о его жизни. В ответ он привёл историю Ширди Саи Бабы, как будто она была его собственной. Свами Абхишиктананда осознал этот аспект личности Шри Джнянананды и неоднократно размышлял о нём:
«Когда джняны говорит с нами, всегда ли мы знаем, из какого уровня он исходит? <...> Он может говорить на уровне Атмана, единственной Реальности <...> Атман нерождён, все- проникающ и трансцендентен по отношению к пространству и времени <...> В реальности тот, кто осознал Атман, пребывает везде и во все времена»15.
Такова была его манера давать наставления: он напоминал людям, что они суть бессмертное Я и что не следует отождествлять себя со смертным физическим телом.
Жизнь Свами Джнянананды окутана тайной. Но что можно найти на поверхности биографии любого святого? Индийская духовная традиция не придаёт историческому аспекту большого значения. Неизвестны даты жизни даже такого выдающегося философа и святого, как Ади Шанкарачарья, не говоря уже о его преемнике в традиции адвайты Шри Видьяранье, способствовавшем основанию великой Виджаянагарской империи. Однако легенды о них пробуждают нашу любовь к ним. Важно само их учение в его вневременной ценности. Исходя именно из такой перспективы, нам следует подходить к скупым сведениям о жизни Шри Джнянананды, почерпнутым из его случайных замечаний и фраз.
В очень юном возрасте Шри Джнянананду принял в ученики его гуру Шри Свами Шиваратна Гири, ачарья Джйотир Матха16, которого он встретил в знаменитом центре мистицизма Махараштры — Панд- хапуре. Патриарх привёл молодого ученика в свою резиденцию в Шринагаре (Кашмир) и начал обучать различным духовным дисциплинам, а затем посвятил в саннъясу.
После махасамадхи его гуру Шри Джнянананда отказался от поста главы матха и удалился в Гималаи, предавшись суровым аскезам. Сколько времени он там оставался и как ему удалось обойти всю Индию, Непал, Бирму и Шри-Ланку, остаётся только догадываться. Он встречался со многими духовными светилами XIX и XX вв., такими, как святой Рама- линга, Шри Рамакришна Парамахамса, Шри Рамана Махарши и Шри Ауробиндо.
Шри Джнянананда принадлежит к цепи ученической преемственности Джйотир Матха в традиции
Ади Шанкарачарьи. Он — парамахамса паривраджа- качарья, странствующий монах и совершенный учитель, воплощение подлинного духа саннъясы, любви к ненадёжности и анонимности, полного отсутствия желания найти прибежище в этом мире.
Уже на закате своей феноменально долгой жизни и славного духовного служения он обосновался в тихом месте на северном берегу реки Пеннар в Та- мил-Наду. Постепенно вокруг него вырос ашрам Шри Джнянананда Тапованам (ведь традиционно вся религия во все века связана со святыми людьми). Он расположен приблизительно в трёх километрах от города храмов Тирукойилур в духовной атмосфере Аруначалы, этого священного маяка, обращённого к искателям Знания.
Шри Джнянананда был махайоги и джнянасид- дхой. Писания утверждают, что восемь видов сиддхи (сверхъестественных йогических сил) свойственны тому, кто осознал своё истинное Я. В присутствии Джнянананды постоянно происходили необычные явления. Его почитатели рассказывали о многих таких чудесах, однако величайшим чудом было духовное преображение того, кто предавался ему. В своём благословении на книгу Карая Сиддхара Шри Джнянананда пишет:
«Поистине, сиддхи — слияние с Богом, а подлинный сиддха — тот, кто есть Шива».
Но мудрец осуждающе относился к чудесам и убеждал духовных искателей не гнаться за сверхъестественными силами. В то же время из записей его наставлений можно сделать вывод, что владел он и кундалини-йогой, так как обладал уникальными йогическими сиддхи (к которым, например, относится способность разбирать своё тело на части и вновь собирать его). У нас есть все основания полагать, что он принадлежал не только к тамильской традиции сиддхов (Шри-Ланка, Тамил-Наду, Карнатака), но и к североиндийской традиции натхов. Он был связан с Сиддхарудхой Свами17 из Хубли и со Свами Нитьянандой18 из Ганешпури. Он не только постоянно цитирует отрывки из стихотворений тамильских сиддхов, но и сам написал несколько импровизированных произведений в том же стиле. Подлинный сиддха чем-то напоминает учителя дзен: резкими и неожиданными парадоксальными утверждениями он потрясает ум ученика и заставляет того выйти за его пределы.
Вскоре к Шри Джнянананде присоединился некий брахмачарин. Однажды, проходя мимо учителя, сидевшего на веранде, он услышал громкий голос: «Мы — в лесной чаще с высокими деревьями. Что нам делать?» Брахмачарин, не поняв вопроса, крайне изумился. Учитель повернул голову, посмотрел на него и произнёс: «Мы должны поджечь его!»
Безграничное доверие брахмачарина к учителю сделало его открытым его наставлениям. Он сразу же связал услышанное с учением Гиты. Огонь — это знание Я, Атмана, Который, будучи чистым сознанием, не является ни деятелем, ни наслаждающимся результатами деятельности. Интуитивное восприятие Атмана как нашей истинной природы сжигает густой лес кармы. Испытывая карму, невозможно исчерпать её. Карма преодолевается лишь осознанием Атмана. Это и есть найшкармъясиддхи.
Такой способ наставлений оказад потрясающее воздействие на ум брахмачарина. Долгая беседа о преодолении кармы никогда не смогла бы передать послание столь успешно, как слова учителя.
Книга Гуру и ученик открывается вдохновляющей историей встречи Свами Абхишиктананды и Шри Джнянананды. Она глубоко раскрывает суть важности традиции гуру в индуизме, а также качества гуру и ученика. На самом деле это главная тема Катха Упанишады.
Свами Абхишиктананда, будучи монахом-бене- диктинцем, прибыл в Индию в качестве христианского миссионера, однако вскоре был захвачен учением Шри Раманы. Получив даршану мудреца, он, однако, не смог встретиться с ним лично. Махарши оставался слишком «недосягаемым». Кроме того, Абхишиктананда только приехал из Европы, «не знал языка и ещё недостаточно проник во внутренний мир, чтобы напрямую понять таинственный язык молчания»'9. Он любил оставаться в пещерах Аруначалы, однако ему по-прежнему недоставало отношений с живым гуру.
В индуистской традиции тайна адвайты передаётся через гуру, для христианина, однако, это был деликатный вопрос. В индуизме реализованный гуру — это Бог во плоти, для христиан же Бог стал человеком лишь в Иисусе. Как христианин мог принять кого-то помимо Христа в качестве своего садгуру?
Абхишиктананду ждал духовный кризис. Он разрывался между религиозными убеждениями христианского монаха и мощной силой адвайты, ставшей его внутренним зовом. Ему помог ученик Шри Раманы Харилал20, которого он встретил в Тируванна- малае, а также парс, доктор Динша Мехта из Бомбея (который идентифицировал свой внутренний голос с Иисусом Христом), однако ни один из них так и не стал его гуру.
С точки зрения индуистской традиции, гуру приходит тогда, когда ученик готов. Именно в момент глубокого духовного кризиса Абхишиктананда встречает Шри Джнянананду. Поистине, это был божественный час, встреча ученика высокой духовной квалификации с садгуру, являвшимся живым свидетелем традиции Упанишад.
Абхишиктананда задал мудрецу два вопроса. Первый касался мнения Шри Джнянананды о высшей Реальности с точки зрения традиционных школ индийской философии.
«Какой смысл в подобных вопросах? — сразу же ответил Шри Джнянананда. — Ответ внутри тебя. Ищи в глубинах твоего существа. Посвяти себя дхьяне, медитации за пределами всех форм, и решение будет дано тебе напрямую»21.
Шри Джнянананда не хотел, чтобы Абхишиктананда оставался на ментальном уровне, заигрывая с мыслями о различных школах индийской философии. Мудрец направил его на путь мистического поиска. Истинное Я, Атман выбирает созерцателя, обращённого внутрь и полностью преданного ему, а затем открывается такому искателю. Таково прямое (сак- шат) и непосредственное (апарокша) восприятие, не обусловленное умом и чувствами. Просто БЫТЬ!
Второй вопрос Абхишиктананды касался посвящения.
«Посвящения — какой в них смысл? — вновь последовал ответ. — Либо ученик не готов, и тогда посвящение — не более чем пустые слова, либо ученик готов, и тогда больше не нужны ни слова, ни знаки. Посвящение происходит само собой»22.
Таков был его собственный опыт. Ответ мудреца убедил Абхишиктананду, что он встретил человека, обладавшего непосредственным опытом Реальности. Его духовный уровень впечатлял. В нём сочетались детская простота и мудрость. Абхишиктананда был буквально «одержим» мудрецом: «он приехал сюда из любопытства, но почувствовал, что несколько слов, произнесённых этим пожилым человеком, проникли в самое его сердце. Казалось, они открыли в нём бездну, о существовании которой он даже не подозревал, высвободив в нём источник живой воды несравненной сладости. В то же время всё то, что он услышал, было уже знакомо ему, <...> но на этот раз всё было сказано так, что между ним и учителем установилась связь за пределами слов на самом глубинном уровне каждого из них. Страннику казалось, что каждое высказывание гуру проистекало напрямую из внутренних тайников его собственного сердца»23.
Внутренний протест Абхишиктананды против индуистских храмовых ритуалов и манер был уничтожен его личным опытом. Он пишет:
«Этот человек с короткими ногами, неухоженной бородкой, носивший одну лишь набедренную повязку, который только что ворвался в его жизнь, мог попросить его о чём угодно —даже подобно Садашиве обнажённым отправиться скитаться по дорогам и весям, дав обет молчания, — и он, Странник, даже не попросил бы его дать хоть какие-то разъяснения»24.
25 декабря 1955 г. он сообщает своей сестре: «Впервые в жизни я понял гурубхакти (преданность гуру) и гу- рушакти (силу гуру)»2Ь.
В этой же главе он красноречиво говорит о важности даршаны гуру. Теперь он понял гуру таттву индийской традиции. Его предание себя гуру было спонтанным и полным:
«Даршана гуру — последний шаг на пути к финальной даршане, при которой завеса поднимается и двойственность исчезает. Именно эту важнейшую даршану Индия ищет с самого начала, именно в ней она открывает собственную тайну и, открывшись тебе, раскрывает твои собственные скрытые глубины»26.
До сих пор Богом, Которому он поклонялся, и его сад- гуру был Иисус Христос. Теперь он признал садгуру в Шри Джнянананде:
«Зачем противопоставлять Христа и моего гуру? Разве мой гуру — не одна из форм, в которых Христос предстаёт перед моими чувствами, взором и слухом, чтобы я мог простираться перед Ним, чтобы помочь мне достичь Его в глубинах моей души, где Он есть Тот, Кем на самом деле является? Христос ближе ко мне в моём гуру, нежели в любом воспоминании о Его пришествии на землю. Встреча с гуру есть подлинное богоявление... Христос памяти и веры и Христос в образе гуру приходят ради внутреннего проявления, встречи, признания...»27
Позже, 20 января 1956 г., он добавляет:
«Удивительно, что Христос может явиться христианину в образе гуру-шиваита\»28
Сегодня важность традиции гуру широко известна на Западе. Когда же Абхишиктананда оказался в индуистском Тируваннамалае, именно в Тапованаме он полностью погрузился в индуизм у стоп своего гуру. Его восприятие индуистской традиции гуру отражено в гимне, посвящённом Христу, который он написал во время своего шестинедельного затворничества в Мауна Мандире (Кумбаконам, ноябрь- декабрь 1956 г.), куда он отправился, следуя совету своего гуру посвятить себя длительной дхьяне:
О мой Возлюбленный, зачем Ты скрываешься под ликами Шивы и Аруначалы?
Даруя мне милость через риши Раману
и обнажённого скитальца Садашиву?
Такова Твоя божественная игра?
Ты смеёшься над нами, принимая различные формы,
Ибо призываешь нас искать Тебя за пределами всех форм!
Ведь нет в мире формы, которая не была бы Тобой,
Которая не скрывала бы Тебя от невежд
И которая не являла бы Тебя знающему! <...>
Ты — Шива, благосклонный, Ты —
Дакшинамурти, учитель мудрости,
Ты — Муруган, прекрасный Бог, божественный младенец,
Сканда, сын, Ты — Вигнешвара, устраняющий препятствия,
Ты — шестиликий Шенмуган, взирающий на все направления. <...>
Ты являешь Свои любовные игры
В святилищах земли тамилов, прославляемый нашими святыми.
И Ты — Анбе Шива, Шива-Любовь!29
В первые дни своего пребывания в Тапованаме Абхишиктананда был «захвачен». Шри Джнянананда пригласил его вернуться ещё раз и полностью посвятить какое-то время дхьяне. Абхишиктананда вновь приехал к нему в марте 1956 г. и «провёл со своим гуру две незабываемые недели. Это были дни мира и реализации»30. Это были дни благодати.
Он описывает ночь, проведённую в деревенском храме Шивы, и свою медитацию на бесформенный аспект Шивалингама. Sanctum sanctorum (святая святых) напомнила ему о пещере сердца, гухе индийской мистической традиции.
Во время бесед с Абхишиктанандой многие из высказываний гуру являлись эхом послания Упанишад и Гиты. Зачастую они иллюстрировались цитатами из тамильских поэтов-мистиков. Абхишиктананда подробно описывает, как Шри Джнянананда учил его медитировать.
Шри Джнянананда в свойственной ему манере рассказывает о бхакти и джняне языком притчи. Он излагает учение Гиты о четырёх типах преданных поклонников своими собственными словами. Есть те, кто ищет спасения от забот, те, кто стремится к мирским благам, те, кто любит Бога бескорыстно, и, наконец, те, кто осознаёт Бога как собственное Я.
Четвёртые суть джняни, т. е. бхакты самого высокого уровня. Для них Бог — их собственное Я. Они видят Бога во всём и выходят за пределы своих желаний. Для Абхишиктананды таким джняни является Джнянананда.
Согласно Абхишиктананде, мудрец делает основной акцент на вере (шраддха), стремлении к освобождению от невежества Смумукшутва), обращённости внутрь и однонаправленном созерцании.
Наставления Шри Джнянананды, касающиеся гуру таттвы, приводятся в отдельной главе:
«Странник многократно спрашивал Джняна- нанду о роли гуру но ответы всегда относились к определённому гуру к тому, кто появляется в момент даршаны Атмана, к тому, кто сам есть свет, сияющий из Атмана при Его финальном обнаружении. Гуру — акханда, неделимый. Он — адвайта, недвойственный. Лишь такой гуру может заставить вас погрузиться в глубины, и появляется он лишь в момент такого погружения. Другой вид гуру — гуру-мур- ти, гуру в видимой форме, тот, кто указывает путь»31.
Гуру-мурти — человеческая форма, в которой Брахман, Абсолют, Бог, «Я есть» проявляется, чтобы пробудить ученика к его истинному бесконечному Я. Термин «гуру» указывает на того, кто «устраняет тьму невежества». Первобытное невежество рассеивается акхандакара вритти, в котором сияет бесконечное Я. Таким образом, истинная даршана гуру осуществляется в акхандакара вритти, когда ум пребывает в состоянии неделимой полноты Атмана. Садгуру Джнянананда очень любил стих из Рибху Гиты32, раскрывающий природу гуру таттвы:
Слава Садгуру, сияющему в недвойственном акханда вритти,
Как он есть, за пределами трёх гун.
Слава Садгуру, устраняющему изначальное невежество и его последствия Истинным знанием о трансцендентном Брахмане, акханда,
Бесконечном, неделимом и абсолютно чистом!
Слава высшему гуру, вечному, совершенному, Пребывающему за пределами созерцания.
Слава, слава высшему гуру, не связанному отношениями,
Высшему Существу, Сат, единому без второго, основе всего!"
Итак, самосознание идентично видению Бога, в свою очередь идентичному гуру даршане. Это очень простой, но глубокий вывод адвайтического прозрения, заключённого в гурутаттве. Согласно Свами Абхишиктананде, он занимал центральное место в учении Шри Джнянананды.
Иллюстрируя концепцию гуру, Шри Джнянананда приводил прекрасные истории. Он говорил, что гуру подобен паромщику, который готов перевезти путешественника на другой берег лишь при условии, что тот оставит весь багаж на берегу. Это сравнение навело Абхишиктананду на мысли об отречении. Он пишет в своём дневнике:
Пока сохраняется мысль о себе, даже лучшая мысль,
То, что должно исчезнуть,
Дабы в глубине сердца
Взошёл неделимый свет [акханда джйоти],
Ещё не исчезло.
Отречься от моего Бога не значит отречься от Бога,
Отречься от моей радости не значит отречься от радости,
Отречься от моего мира не значит отречься от мира,
Отречься от моего отречения34.
Пребывая в состоянии сарватмабхавы (единства с истинным Я всех), Шри Джнянананда был воплощением бесконечной любви. Абхишиктананда вспоминает:
«Кроме того, вся личность Джнянананды излучала удивительно чистую и нежную любовь, обращённую к каждому лично, но в то же время единую для всех. Радость ощущения того, что ты любим им, сопровождалась высочайшим уровнем непривязанности; в то время как каждый из нас хочет получить привилегию быть единственным возлюбленным. Он любил каждого так, как будто этот человек был единственным. Чувствовалось, что для него все различия, бхеда, сводились к нулю и растворялись. В каждом ученике он напрямую видел его истинную идентичность, единственное истинное Я, Атман»к.
В сарватмабхаве Шри Джнянананда не только вмещал все традиции, но и был трансцендентен по отношению к ним. Он был един с истинным Я каждого приходившего к нему. Для каждого верующего он представлял его собственную традицию, а также благословлял их выйти за пределы всего.
К нему приходили люди, принадлежавшие к разным религиям. Его любовь привлекала и преображала даже атеистов. Его личность и учение охватывали весь спектр индуизма.
Шри Джнянананда часто говорил о непрерывной цепи духовных учителей, первым из которых, ади гуру его традиции, был Бог. Необходимо быть столь же преданным традиции, сколь и гуру. Только в этом случае можно настроиться на волну гуру, воплощающего знание, нисходящее в этой традиции.
По совету Свами Абхишиктананды на даршану Шри Джнянананды пришёл один священник-иезуит. Он сказал, что его привлекает адвайта, и спросил, нужно ли ему принять индуизм, чтобы заниматься соответствующей духовной практикой. Шри Джнянананда ответил, что необходимости менять религию нет. Напротив, ему следует погрузиться в глубины собственной религии, чтобы затем выйти за её пределы на вершине духовного опыта истинного Я. Впоследствии этот священник стал известным учителем дзен.
От мудреца Свами Абхишиктананда узнал, что трансцендентный аспект есть в каждой великой религии:
«Каждая дхарма — высшее для её последователей средство поиска Абсолюта. Однако за пределами намарупы, внешних атрибутов, таких, как верования и обряды, которые она признаёт и через которые преподаётся, она содержит в себе страстный призыв к человеку выйти за её пределы настолько, насколько её суть — знак Абсолюта. Воистину, как бы совершенна ни была дхарма, она неизбежна остаётся на уровне знаков, по эту сторону Реальности, не только на структурном и институциональном уровне, но и в своих попытках выразить невыразимую Реальность как мифологическим, так и концептуальным языком. Тайна, на которую она указывает, преодолевает рамки во всех направлениях. Словно ядро атома, внутренняя суть дхармы взрывается, когда луч чистого пробуждения пронизывает бездну человеческого сознания насквозь. Истинное величие дхармы заключается в её способности вывести человека за пределы себя самой»36.
Один мусульманский мальчик регулярно приходил к Шри Джнянананде, привлечённый его божественной любовью. Впоследствии он вырос и стал доктором. Однажды мудрец попросил его каждый раз перед приездом в Тапованам посещать знаменитый храм Вишну в Тирукойилуре. Доктор с верой и преданностью последовал его указаниям. Спустя какое- то время он очень обрадовался, услышав от Свами, что в прошлой жизни был индуистом и поклонником Вишну. Он остался набожным мусульманином, но одновременно стал преданным вишнуитом! Он достиг больших успехов в духовной жизни.
М. П. Пандит из Ашрама Ауробиндо говорил:
«В древнейших Упанишадах есть описание того, кто осознал божественное Я, но не потерялся в нём; он — атмакрида (тот, кто играет с истинным Я), атмамитхуна (спутник истинного Я), атмананда (тот, кто наслаждается истинным Я). Куда он ни взглянет — глядя на ребёнка, растение, цветок или животное — он видит только истинное Я; он живёт и наслаждается в истинном Я, атмарати. Свами Джнянананда буквально сошёл со страниц Упанишад. Его
жизнь — иллюстрация этих глубоких истин, которые оставались бы пустыми фразами, если бы не было просветлённых личностей, воплощавших эти насыщенные концепции»37.
Слова Шри Джнянананды всегда содержали отзвуки утверждений Упанишад, поэтому важно, что книга содержит множество цитат из них. Абхишиктананда уже был знаком с ними, а его гуру только усилил его интерес. Французский монах пишет:
«Я был благословлён встречами с Раманой и Джнянанандой <...> именно у их стоп я понял что-то из Упанишад»38.
Также он отмечает универсальную интуицию Упанишад:
«Базис, на котором возникли Упанишады, несравненно более универсален, нежели библейский или даже евангельский, так как Иисус был исторической личностью и вне этой вневременной Личности христианство невозможно. Но риши Упанишад, равно как и Будда, не утверждают своей личностности, не ставят себя в исторический контекст. Открытие Будды есть открытие каждого человека; открытие риши доступно каждому, кто действительно хочет посвятить себя внутреннему поиску и обрести свободу»39.
Послание Упанишад актуально и сесодня:
«Эпоха Упанишад очень близка к нашей. Как и сейчас, это было время вопрошания, когда
ценность внешних обрядов, мифов и даже богословских рассуждений, не основанных на интуиции и опыте, была поставлена под сомнение»40.
«Размышления об Упанишадах заставляют меня ещё более остро прочувствовать, какую трансформацию должна пережить Церковь и прочие религии. Век религий прошёл»41.
Подчёркивая важность гуру даршаны, Абхишиктананда говорит:
«Встреча с гуру — главная встреча, решающий поворот в жизни человека»42.
Подтверждение тому — его собственный опыт. Спустя несколько лет после встречи со Шри Джнянанандой Абхишиктананда покинул Шантиванам Ашрам, отправился на Север и обосновался в построенной им на берегу Ганги хижине в Уттаркаши. Привлечённый уединением Гималаев, он погрузился в медитацию на Упанишады. В его эссе о санньясе и Упанишадах чувствуется глубокое влияние Шри Джнянананды и его наставлений.
15 августа 1973 г. Абхишиктананда отметил 25-летие своего пребывания в Индии. Он пишет:
«Какое благословение, что я сделал этот шаг, даже и не зная, что будет ждать меня здесь. Меня ждало удивительное открытие, что ахам асми („Я есть“) — такое простое и удивительное! <...> Этад ваи тад — „То, просто То“... и больше никого, чтобы это выразить»43. «Обнаружив это „Я есть", испепеляющее, уничтожающее, вы больше не можете сказать: „Бог есть“ — ибо кто тот, кто смеет говорить о Боге? Такова великая милость Индии, являющей нам „Я есть“ в сердце Евангелия. Пусть опустошающая радость „Я есть“ наполнит твою душу»'1'1.
Он отмечает, что Бытие есть чистое сознание и бесконечное блаженство:
«Я и вправду верю, что откровение ахам (,,Я“) — возможно, центральная идея Упанишад, ключ ко всему, познание которого открывает путь ко всем прочим „знаниям11. Ни Бога, ни Иисуса, ничего невозможно познать за пределами этого до ужаса фундаментального ахам,
„Я есть“. Лишь в нём все истинные учения обретают ценность»45.
«Лишь в этом открытии „Я есть“ можно встретить Христа не в виде воспоминаний и красивых богословских идей, а в Его собственной тайне, которая есть ты сам»46.
«Христос, Которого я готов представлять, — это просто „Я есть“ в глубине моего сердца, которое, может явиться и в танцующем Шиве, и в любвеобильном Кришне! А Царство — именно это открытие <...> Пробуждение — это абсолютный взрыв. После него ни одна Церковь не сможет узнать ни своего Христа, ни себя саму»47.
Абхишиктананда был полностью открыт милости гуру. С великой преданностью он «упивался» своим гуру: глазами и ушами, внимательно наблюдая за каждым мигом и с верой запоминая каждое его слово. Он говорит:
«Мой Джнянананда абсолютно истинен. Я не провожу его через призму собственных представлений»'18.
«Эта книга полностью отличается от прочих и представляет подлинный индийский опыт без всяких сравнений и оценок»49.
«Из всего, что я написал, Гуру и ученик — единственное, что останется на плаву»50.
Благодаря совершенной прозрачности и большой актуальности её содержания в наши дни, книга Гуру и ученик остаётся одним из лучших духовных документов XX в.
Предисловие автора
| И |
нтерес, с которым западный человек обращается сегодня к Востоку, — один из главных поводов для надежды во времена кризиса, охватившего современный мир. Поистине, жителю Запада есть что почерпнуть в восточных духовности и культуре, прошедших совершенно иной путь развития, нежели его собственные. Возможно, именно они помогут ему заглянуть внутрь себя и обнаружить свою подлинную идентичность, которой ему так не хватает, которая постоянно ускользает от него и которая способна раскрыться лишь в самых глубинах его существа.
Это, однако, не означает, что абсолютно любая встреча с Востоком позволит западному человеку открыть свои подлинные глубины. Ещё большей ошибкой было бы полагать, что такой контакт станет панацеей от всех болезней современного общества. Следует отметить, что Восток и Запад взаимно дополняют друг друга и могут обмениваться опытом в самых различных сферах, причём этот обмен
принесёт пользу только в том случае, если будет осуществляться на должном уровне, способном дать Востоку возможность проявить его подлинную природу. Несбалансированный подход к данной проблеме может привести к серьёзным негативным последствиям с обеих сторон: стоит только подумать о хаосе, который вызовет внедрение западных технологий, какими бы прекрасными они ни были, в среду, не готовую к их принятию. Диалог не сможет оказать благотворного влияния в полной мере, если не будет осуществляться в контексте встречи сердец на глубочайшем уровне нашего существа. Лишь на этом уровне, свойственном каждому человеку, с одной стороны, и общему для всех — с другой, представители разных культур могут встретиться и понять друг друга: в этом случае они не только раскроют собственную идентичность, но и примут удивительное разнообразие индивидуумов и культур, благодаря которой каждый обнаружит в другом возможности рост<