Мы на южной стороне усадьбы. Перед вами на сглаженном к реке склоне находится вытянутая поляна. По её границе, на одной линии, с севера на юг растут три дерева, каждое из которых интересно само по себе. Справа, под пологом тополя канадского, растет единственный в республике экземпляр магнолии кобус (из одной лунки растут три ствола). Магнолия кобус – листопадное растение. Естественный ареал его распространения Дальний Восток и Япония. Цветы и листья обладают тонким ароматом с богатым букетом. В зависимости от погоды, бледно-розовые цветы магнолии, величиной с ладонь, с пятью лепестками, распускаются либо в середине, либо в конце апреля и цветут в течение двух недель. Один раз в два года дерево цветет очень обильно. Попытки размножения его черенками или семенами пока не привели к успеху. Считают, она появилась здесь благодаря стараниям сотрудников Белорусского отделения Всесоюзного института растениеводства. Но есть и другая версия: когда Евстафий Любанский попросил руки юной красавицы Ядвиги, она ответила, что согласится, если он подарит ей цветы невиданной красоты, выращенные своими руками, и построит самый красивый в губернии дом. Когда магнолия впервые зацвела, Ядвига стала женой Любанского. Этим трем деревьям около сорока лет. Никто не посадит 3 редчайших дерева в одну лунку. Может быть, они выросли из корня погибшего старого дерева? Растущие в парке 3 дерева позволяют судить о диаметре ствола предка. 40 лет назад ему было не менее 80 лет, что позволяет предполагать о посадке магнолии Любанским.
За магнолией кобус, ближе к Белому дому, растет орех серый или сердцевидный. Свое название он получил из-за того, что его плоды похожи на сердечки-медальоны. Ядра ореха, повторяющие по форме скорлупки, достаточно крупные и вкусные.
Так же, как и дуб, орех в древние времена считали священным. Верили, что ветка орехового дерева может указывать зарытые клады, что орехи обладают волшебной силой делать человека неуязвимым, останавливать летящую стрелу, потушить огонь, прекратить грозу, освободить от цепей. Много сказок существует о золотых орехах с изумрудными ядрами, об орехах-двойняшках, делающих человека богатым.
Само же дерево ореха сердцевидного, как вы видите, декоративно и представляется перспективным для озеленения. Точный возраст его неизвестен. Судя по диаметру ствола, он был посажен в первой половине ХХ века. Возможно Любанским, а возможно кем-то из сотрудников института.
Слева [сменить точку обзора], на берегу Свислочи, растет абрикос маньчжурский, распространен в Японии, Китае. Согласно Лесной энциклопедии на своей родине дерево доживает до 90 лет.
В 1990 г. по срезу скелетной ветки определили среднюю ширину годичного кольца. Исходя из диаметра ствола, установили возраст дерева, который составил 85-90 лет. Это означает, что абрикос, скорее всего, был посажен при Любанском, а не сотрудниками института.
Бутоны на абрикосе имеют насыщенно розовый, почти алый цвет. По мере распускания, лепестки становятся светлее и осыпаются уже белыми. Согласно преданию, Любанский посадил его там, где нашли тело любимой.
БЕЛАЯ ПАНИ
Ядвига Кеневич – дочь Мозырского предводителя дворянства. Закончила полный курс Варшавской женской гимназии, что по тем временам было редкостью. Спортсменка – она занималась гимнастикой, плаванием, велосипедной и верховой ездой. Королева балов и хозяйка престижного светского салона.
Пани Ядвига не могла оставить безразличным мужчину, чей взгляд случайно останавливался на ней. Не влюбиться в прекрасную девушку с гибким станом и шелковыми волосами было просто невозможно. За ней ухаживали и один из богатейших людей того времени, городской голова – граф Кароль Ян Александр Гуттен-Чапский, и Минский генерал-губернатор Мусин-Пушкин, и местный врач, и обедневший юный шляхтич. Среди её поклонников находим фамилию Курлова П.Г.
Могла ли замужняя шляхтянка, воспитанная в строгих традициях католицизма позволить себе полюбить другого? На этот вопрос ответа нет.
Только Господь знает, как сложилась бы жизнь далее одной из самых красивых и богатых женщин Минской губернии, какие бурные романы постигли бы её с известными аристократами, если бы не трагедия лета 1905 г. Утонула она по собственной воле, то ли от несчастной, то ли, наоборот, от разделенной любви? Как это произошло? Может лодка, в которой она сидела просто перевернулась, а может, женщина решила сознательно свести счеты с жизнью? Никто не знает. Но Лошицкая усадьба осталась без хозяйки.
Говорят, что во время цветения абрикоса маньчжурского, в Лошицком парке, ясной лунной ночью, можно увидеть привидение Белой Пани. В доме, где она жила, по ночам часто слышатся шаги. Её силуэт видят в разных местах парка, над водой и в ночном небе, но в одно и то же время – в полнолуние между 22 и 23 часами появляется женщина в белых развевающихся одеждах. Так Ядвига Любанская вновь и вновь возвращается на место, откуда более ста лет назад ушла из жизни. Говорят, она помогает влюбленным и заступается за молодых мам. Хотите верьте, хотите нет, но зам.директора Лошицкого садово-паркового хозяйства Евгений Георгиевич Терехов однажды собственными глазами видел Белую Пани.
С местом трагедии связывают и другое дерево на берегу Свислочи – плакучую иву. Как было на самом деле, никто не знает. Но утопленницу нашли именно здесь, где Лошица встречается со Свислочью.
РЕКА ЛОШИЦА
Покинув берег Свислочи, мы вышли на берег реки Лошица «приток Свислочи, … название терминологического происхождения, в основе белорусское название рыбы лох – лош, лошак. В северо-западной части Беларуси – лосось. Название Лошица воспринималось ранее так же, как Карасёвка, Окуневка и т.п. Сейчас ассоциативные связи с именем рыбы стираются, так как в Беларуси исчезает сама рыба. Неоправданно объяснение названия из балтийских языков, поскольку основу нельзя считать балтийской» (Краткий топонимический словарь Белоруссии, В.А. Жучкевич).
Сказочно красивая легенда о Лошице записана и обработана известной белорусской журналисткой, исследователем истории родного края – Ириной Маслянициной. Это звучит так: «Князь собирал дружину в поход. Молодая кровь играла, бурлила, требовала отчаянной битвы и сладостного мига победы. Опьяненный жаждой подвигов, он не хотел прислушиваться к мудрым речам старого воеводы-воспитателя, изо всех сил пытавшегося остановить войну. Ведь воевать князь собрался с родным братом, возраст которого далек от совершеннолетия.
Но слышали мудрого воеводу только ветер, понимал его только лес, сочувствовали только волны на реке, возле которой построил когда-то прекрасный дворец старшему сыну покойный князь. Дворец младшего был не таким красивым, город достался ему в наследство значительно меньше, земля – беднее. Но соблазнился и на это старший брат.
И вот, опытный воин, сильный своей дружиною, идет войной на 13-летнего подростка.
Вел воинов своих князь через лес, и деревья тянули к нему ветви-руки, листва шептала: «Остановись!» Вел вдоль реки, и волны звенели: «Одумайся!» Вел через цветущий луг, и цветы, нежные, слабые, опутывали копыта его коня, замедляя ход благородного животного.
А рядом с князем ехал старый воевода и шептал: «Перун, отец, что молчишь? Подай знак!» Но день был светлый и тихий. Ни одна тучка не омрачала небосклон. Не слышен гром – голос могущественного бога. А голоса природы люди уже разучились понимать.
Вечером уставший князь выбрал благоухающую долину, окруженную со всех сторон лесом, и приказал разбить лагерь. Воины из еловых лапок и мягких шкур зверей подготовили для своего молодого хозяина уютное ложе. Запела и смолкла испуганная кем-то неизвестная птица.
Князь удобно устроился на походной постели и закрыл глаза. Он надеялся, что в эту ночь к нему придет один из тех необычных снов, где победа явится перед ним в облике лучезарной красавицы, что пойдет рядом с ним по ратному полю. Но никаких снов ночь не принесла. Только на рассвете, под песню жаворонка, молодой князь на миг увидел детство. Эта песня напомнила ему веселый детский смех. Когда-то, ещё подростком, он любил гулять с маленьким братом. Эти игры-забавы старший брат специально проигрывал, чтобы услышать звонкий, радостный смех младшего. А малыш, видно понимая что-то, платил за все большой любовью и преданностью. Слова старшего были законом, поступки его считались единственно правильными. Младший даже внешне старался быть похожим на старшего брата…
Они никогда больше не будут рядом. Даже если победитель милостиво подарит побежденному жизнь.
Князь проснулся. Но удивительно задумчив был его взгляд. Дружина уже готовилась к нелегкому дню. Шкуры, на которых провел ночь князь, вновь укрыли круп лошадей.
Но что это? – На том месте, где только что находилось ложе князя, появилась криничка. Князь, увидев, как бьется, рвется на волю вода, мечом расчистил ей дорогу. И виделась ему большая полноводнавя река, в которую может превратиться маленький, упрямый родничёк.
«Она появилась, - сказал князь,- откликнувшись на тепло моего тела. Она доверчиво пришла ко мне. Убить легче, чем дать жизнь».
Князь низко склонил голову, вспоминая маленького мальчика с васильковыми глазами, что доверчиво бежал в объятия старшего брата.
Легко вспрыгнув в седло, он повернул коня. А воевода вздохнул с облегчением и сказал: «Спасибо, Перун, за знак твой!»
Из кринички действительно появилась река. Её назвали Лоша, ведь начало её под княжеским ложем. Со временем здесь поселились люди, свой двор назвали тоже Лошей, и сегодня живет он под названием Лошица».
Ещё одну романтическую версию происхождения названия этого местечка изложил в своей книге «Казкi Лошыцкага парку» Евгений Терехов, зам. директора Лошицкого усадебного комплекса: «Налетели однажды на нашу землю враги: деревни стали жечь, крестьян грабить. Собрал тогда князь свою дружину и вышел навстречу разбойникам. Встретились войска на небольшой речке. Тяжелой была битва. Был ранен князь, упал в беспамятстве. Но белый конь, белая лошадь спасла хозяина. Вынесла с поля боя. Войско отступило. Прошло время. Вновь собрал дружину князь и прогнал врага со своей земли. А речку ту, в память о белой лошади князя, люди стали называть Лоша или Лошица». (Слова лошадь в белорусском языке не было, и нет: каняка, конь, кабыла).
И, как вариант легенды, рассказ Игоря Готальского: «Много веков назад построил на берегу Свислочи, в лесу, небольшой дом минский боярин Миловид. Когда враги жгли Минск, здесь он прятался. Узнал об этом неприятель. Но никогда не нашел бы он дорогу к убежищу Миловида, если бы не завистник Нежич.
Не было у Нежич такого белого коня дивной красоты. Будто туманами умытая, ветрами взлелеянная, чистой водой опоенная – прекрасная Лоша. Так звали лошадь. Паслась Лоша на лугу, когда враги пробрались к тайному жилью Миловида. Почуяв недоброе, заржала. Удивился Миловид – чего бы Лоше волноваться? Оседлал коня, и вот уж птицею летит бесстрашная Лоша на врага. Вырвавшись из плена, понесла хозяина подальше от страшного места. Много лет прошло, на месте усадьбы Миловида стоят другие дома, речку, когда-то безымянную, что в Свислочь впадает, назвали Лошей или Лошицей, как просил Миловид».
Бытует мнение, что именно эту реку называли раньше Нижней Немигой. Почему нет?!
Все это легенды, а на другом берегу реки размещался когда-то целый промышленный комплекс усадьбы Любанского (смена точки обзора, ближе к плотине).
ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОМПЛЕКС
Хозяйственные постройки, существовавшие на территории усадьбы в ХVIII в. и ранее, не уцелели, потому что в ХIХ в. их неоднократно расширяли, разбирали, переносили, перестраивали. До нас дошли только поздние сооружения второй половины ХIХ – начала ХХ веков.
Перед вами – мост, по нему проходит въездная дорога, которая связывает усадьбу с бывшим Игуменским трактом, сейчас ул. Чижевских.
Въезд в усадьбу, со стороны Игуменского тракта, был фиксирован брамой, от которой сохранился могучий каменный пилон.
Улица Чижевских и бетонный забор на ней отделяют доживающие свой век постройки скотного двора пана Любанского (дальний обзор). Несмотря на статус памятника, эта часть комплекса быстро растворяется в беспамятстве. Постройки горят, разваливаются, территорию памятника поглощает современная застройка, а закон об охране бездействует.
На берегу пруда – бровар. Напротив, у плотины – мельница. Их участь ничуть не лучше.
Лошицкий бровар, двухэтажное здание без крыши, справа от дороги, выросший на месте небольшой деревянной постройки ХVIII в., - в нынешнем виде представляет собой ценность как памятник белорусской промышленной архитектуры конца ХIХ в. В 1896 г. (что подтверждают цифры на фронтоне многоэтажного здания), к существующему зданию усадебного бровара, Любанский пристраивает ректификационный (иначе спиртоочистительный) цех, заботясь, прежде всего, о совершенствовании предприятия и повышении его доходности и не подозревая, что формирует окончательный облик памятника. В 1903 г. бровар получил еще и кочегарку (справа от многоэтажного дома). Ныне кочегарки уже нет. Облик её сохранила лишь фотография 1966 г., а разрушающееся здание усадебного бровара, до осени 2006 г., когда случился очередной пожар, использовали как многоквартирный дом.
Ещё в советское время функция жилого дома была возложена и на мельницу. Её кирпичный корпус перед вами. Он появился здесь после пожара 1895 г., уничтожившего прежний деревянный. Мельница, довольно скромных размеров и оснащения, вероятно, была построена, чтобы обеспечивать самые насущные потребности имения (о второй Лошицкой мельнице смотри приложение).
Сегодня эта столетняя постройка, все ещё используемая как жилье, превратилась в трущобу, хотя и сохраняет черты прежней архитектуры. Но это не радует её обитателей.
Последним предприятием, которое Любанский под влиянием очередного подъема производства, охватившего Россию в 1910 – 1911 годах, устроил у себя в усадьбе, был кирпичный завод, начавший работать в 1912 г. Где он располагался, неизвестно.
Хозяйственно-производственную и жилую зоны разделила река.
С дороги открываются живописные виды на большой водоем, образованный в пойме Лошицы, на поляну с группами хвойных деревьев: знакомая нам сосна веймутова и лиственницы сибирская, европейская.
Пруд и аллея, связывающая его с домом, - одно из наиболее живописных мест Лошицкого парка.
Водоемы в старинных парках Беларуси присутствуют обязательно. Большое искусство и опыт белорусских мастеров по устройству водоемов высоко ценились в соседних странах, куда неоднократно приглашались местные грабары – землекопы. Усадебные водоемы создавались путем запруд на небольших реках и ручьях. Роль водоема зависела от его местоположения в общей композиции комплекса. Наиболее распространенным был прием, когда водоем устраивался между усадебным домом и парком. В других случаях водоем являлся завершающим элементом, последним на продольной оси ансамбля, как в Лошице.
В оформлении аллеи использована ива белая – «Chermesina» [сохранилось 9 деревьев; подойти к одному их них]. Красиво смотрится ива у водоёма, гибкие ветви дерева с длинными зелеными листочками склоняются к самой воде.
По берегам рек и ручьев растет одно из любимых в нашем народе растений – ива белая, или, как называют её в Беларуси – верба. Это крупное дерево (или высокий кустарник) с темно-серой корой, пепельно-серыми ланцетными, яйцевидными или круглыми листьями и собранными в короткие сережки цветками.
Ива не только украшает, но и лечит. Отвары из коры ивы используют в народной медицине для лечения лихорадки, ревматизма, а свежие листья ивы иногда прикладывают к мозолям для размягчения.
Ива не всегда росла у нас. Двести лет назад она попала в Западную Азию из Китая. Одна веточка, вплетенная в корзину с винными ягодами, была прислана из Азии в Европу. Корзину выбросили, а из ветки выросла первая плакучая ива в Европе.
В Китае иву считают символом памяти, как у нас незабудки. По традиции, перед разлукой, друзья приходят на берег реки и, сорвав по ветке ивы, дарят их друг другу на память. А что делают из веток ивы? – Плетут корзины. Плести корзины совсем несложно. Нарежьте длинных ровных ивовых прутьев, сложите их накрест звездой и свяжите вместе. Затем, начиная с середины, переплетайте эти спицы другим ивовым прутом, делая дно корзины. Сделав дно, загните все спицы кверху и продолжайте переплетать их прутьями. По краям оставьте концы спиц, срежьте их вдоль и загните под прутья плетения. Ручку легко сделать из прутьев или из коры, - какая вам понравиться.
Если корзину вымазать внутри густым слоем глины с небольшой примесью мелкого песка и поставить в костер, то вы получите замечательный горшок, даже с рисунком, как будто вырезанным на нем. Прутья сгорят, а горшок получит нужный для крепости обжиг.
Пока тихо и неприметно для жителей современного Минска течет жизнь уникального памятника белорусского садово-паркового искусства – Лошицкой усадьбы. Пока …, но скоро все изменится.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вот и закончилась наша экскурсия. Мы познакомились с Лошицкой усадьбой. Увидели Белый дом, флигель, бровар, старый млын. Прогулялись по пейзажному парку, где сохранились экзотические для наших мест растения, постояли на берегу пруда…
Все это составляет единый, органично связанный архитектурный ансамбль, имеющий большую историко-культурную ценность.
Мы приоткрыли завесу времени, побывали в гостях у господ Любанских. Попытались представить, как жили здесь люди, о чем мечтали, как работали, кого любили…
Нашему городу скоро исполнится 940 лет. Только подумайте, сколько людей оставили свой след за это время на его площадях и улицах…
И, каждый из них, будь это губернатор, или простой рабочий, передал нам часть своей души.
Без прошлого не может быть будущего. И мы должны сохранить не только этот парк и эту усадьбу …
Каждый камень, каждое дерево хранят в себе тепло рук наших далеких предков. И прежде чем разрушать что-либо, нужно тысячу раз подумать о своем будущем.
Охране деревьев, парков, старых усадеб, их восстановлению и реконструкции особенно большое внимание уделяется в последние годы. Примером может служить Лошицкий усадебный комплекс, который решено реконструировать. Прежде всего, изменится облик главной аллеи, будет благоустроена входная зона и уже устанавливается ограждение со стороны ул. Маяковского. Одновременно проведут очистку реки Лошицы. Обновят инженерные сооружения, благоустроят прибрежную зону.
В перспективе, в районе ДК «Камволь», может появиться и гостиница. Кстати, Лошицкий комплекс, а он должен предстать перед туристами во всей красе в 2008 году – одна из туристических зон на территории столицы (вторая зона – исторический центр Минска). Начало реставрационных работ намечено на 2007 год.
Сохранение природных и историко-архитектурных богатств нашей страны поможет будущим поколениям любить, понимать и ценить красоту родного края.
Два часа времени и четыре км – это не так много. А вдруг Лошицкую усадьбу создавал кто-нибудь из ваших или моих предков?
Постарайтесь задуматься об этом…
ПРИЛОЖЕНИЕ
1. Вторая мельница была построена Любанским через 6 лет после пожара 1895 г. В окрестностях Минска это было самое большое предприятие подобного типа. Разместилось оно в трехэтажном кирпичном здании, которое было построено на берегу Свислочи, по проекту технической конторы крупнейшего машиностроительного завода дореволюционной Беларуси, принадлежавшего Лифшицу и Якобсону. До середины 70-х годов ХХ века здание служило в качестве жилого дома. После того, как его обитатели перебрались в благоустроенные квартиры Серебрянки, окрестное население, движимое практическими целями, в короткий срок разобрало бывшую усадебную мельницу на кирпичи.
2. В конце 20-х годов, с установлением авторитарно-бюрократической системы, начался поворот к контрбелорусизации. Фабрикуются судебные дела против представителей национальной интеллигенции. Это была первая волна сталинских репрессий. На территории Лошицы с ней связано страшное место – Черный яр. О тех днях, опираясь на свидетельства очевидцев, рассказывает Е.Г. Терехов: «В начале ХХ в. на берегу реки Лоша создан карьер, где брали глину для строительства печей. Карьер закрыли, то ли глина кончилась, то ли по другой неведомой нам причине. Земля, лишенная дерна быстро размылась водой, образовался яр. Берега его заросли черемухой и осинами.
В начале 30-х годов яр огородили колючей проволокой. Почти каждую ночь сюда из Минска приезжала машина, что в народе называют «черный ворон», простояв некоторое время с включенным двигателем, уезжала назад, в город. И все. Только морозными, зимними ночами в ближайшей деревне слышны были звуки выстрелов и стоны людей, не убитых пулями, да однажды собаки притащили на дорогу человеческую руку».
Стихи Терехова Е.Г.
За цьмянай даллю лошыцкiх алей
У цiшы празрыстай цуд сустрець магчыма.
Глядзяць у неба кветачкi лiлей
Наiўнымi i чыстымi вачыма.
Засланы сцежкi мяккаю iмглой,
Па дрэвах – ручаiнкай час бруiцца.
Пабуду моўчкi з небам i травой,
Хай iм мая бяссонiца прыснiцца.
Твар акуну ў халодную расу,
Прыродзе-Мацi нiзка пакланюся,
Малiтву Богу шчыра ўзнясу,
Аб шчасцi нашай роднай Беларусi.
Сцяжынкi сцiплай прыгажосцi
Бягуць, лятуць па Беларусi.
Па iм гаспадаром цi госцем
Я зноў i зноў прайсцi iмкнуся.
За кожным, новым паваротам
Нас напаткаюць таямнiцы,
Крыжоў касцёльных пазалота,
З вадой гаючаю крынiцы.
Нясвiж сустрэне, Нарач, Свiцязь
I Белавежскiя дубровы,
Цi варта проста прыпынiцца
На лузе рознакаляровым.
Сярод бясконцых пакаленняў,
Дзе дрэмлюць постацi былыя,
Нарешце моўчкi, на каленях
Спынюся ў Полацкай Сафii.
Паглядзi са здiўленнем навокал,
У старым парку мiж велiчных лiп,
Вунь, нябёсаў блакiт – так далёка,
Побач – кветак маленькiх блакiт.
Луг раскiнуўся ў колерах яркiх,
Грее сцiпла адценнямi бор,
Праплываюць бялявыя хмаркi,
Загараюцца кропельк зор.
Парк старажытны – чароўная кнiга,
Шчыраму сэрцу пад час прыадкрыты
Ён аддае за сакрэтам сакрэт.
Гасцiнна вас Лошыцкі парк сустракае
Куток мастакоў, навукоўцаў, паэтаў,
Сыходзiць у нябыт мiтусня гарадская
I бачна ў кроплi бязмежжа сусвету.
Людзей абдымаюць чароўныя сiлы,
Адбiткi былых, таямнiчых падзей.
Тут сад, што заклаў акадэмiк Вавiлаў,
Рака, дзе змагаўся Ўсяслаў Чарадзей.
Спрадвек тут буяе Купальскае свята,
Дубы берагуць заручальны абрад,
Любоў упершыню спазнаюць тут дзяўчаты,
Iх тайны хавае густы, цёмны сад.
Графiнi Ядвiсi прывiд узнiкае,
Дзе велiчных лiп векавое зацiшша,
Iмкнецца да сонца трава маладая
I кожны каменьчык гiсторыяй дыша.