За четыреста лет до Рождества Христова греческий философ Платон так рассуждал: "Если во всей вселенной есть только единый Бог, то о чем этот Бог думает? Ибо если этот Бог - существо разумное, то он должен непременно думать о чем-то.
И если есть только единый Бог, то кого этот Бог любит?
Ибо для того, чтобы быть счастливым Богом, Он должен кого-то любить...
Эти логические рассуждения Платона привели его к правильным умозаключениям и вопросам, на которые у него не было правильного ответа.
Но, увы! Платон не был исключением из общего правила. На вопросы: кто Бог? о чем Бог думает? кого Бог любит? - нет ответа ни у мудрецов глубокой древности, ни у современных философов. "Ибо кто познал ум Господень?" "Мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией..." "Ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы!" (Рим. 11 гл.; 1 Кор. 1 и 2 гл.).
Авторитетные ответы на все наши вопросы пришли к нам как "откровение свыше"; пришли вместе с явлением в мир Сына Божьего, Иисуса Христа, воплощенного Бога любви. "Ибо Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного" (1 Иоан. 5 гл.).
Чрез Иисуса Христа мы узнали, что Бог "един, но в трех лицах", что Бог любит единородного Сына Своего и Сын любит Своего Небесного Отца; что эта их божественная совершенная любовь настолько едина и сильна, что ее постоянное проявление между ними выразилось в Третьей ипостаси, в Духе Святом, - третьем лице Святой Троицы.
Однако, касаясь здесь вопроса Троичности Божией, мы смиренно сознаем, что тайна Божественной Троичности навсегда пребудет тайной. Мы можем благоговейно высказывать свои мысли, но не превращать свои предположения в христианские догматы.
Число три - состоящее из начала, средины и конца - символ законченности и совершенства. В нем мы усматриваем полноту любви Божией: ее безначальное бытие, ее непрерывное течение, ее бесконечное и абсолютное завершение в беспредельном круге вечности.
Мировая литература всех веков и народов содержит в себе множество поразительных изречений мудрости и глубоких истин, но из всех этих истин самые великие находятся в Божественном откровении - в Библии. Скажем больше: из всех великих истин Библии самой величайшей, изумительной и прекрасной является истина, выраженная тремя словами: "БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ!"
Лучшие умы человечества, посвятившие жизнь свою богоисканию и богопознанию, не пришли к такому бесподобному определению. У Сократа, Платона, Аристотеля, Сенеки, Марка Аврелия, Будды, Магомета и др. нет и малейшего намека на то, что Бог есть Бог любви.
Не приходится оспаривать того, что некоторые из перечисленных лиц немало упоминают о любви, но не как о любви, называемой в откровении Божием - "агапи", а только как. об "эросе" или "филии".
Вот почему на вопрос: "Кто Бог?" - только христианство дает ясный, прямой, исчерпывающий ответ: "БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ..."
На вопрос: "Почему Бог любит?" - есть только один правильный ответ: потому, что любовь является Его Божественной Сущностью. Бог не может не любить, - любовь в Его Божественной натуре.
"БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ". Эти три слова Св. Писания - самые драгоценные, какие когда-либо вышли из уст людей, включая даже тех, которые были "движимы Духом Святым".
Можно с уверенностью сказать, что когда все другие истины и глубочайшие изречения людской мудрости исчезнут с мирового горизонта, эти три слова, как солнце Божественного откровения, будут сиять вечно.
Эти чудесные слова являются одним из мощных доказательств богодухновенности Св. Писания.
На вопрос: "Кого Бог любит?" - Слово Божие ответит нам в следующей главе.
Любовь Бога к человеку
"Любовь широкую, как море, вместить не могут жизни берега".
Любовь легла в основу мироздания. Библия говорит, что вселенная произошла не в результате какого-то физического закона, но появилась как следствие любви Божией. Любовь не живет для себя, а для других. Она не ищет блага себе, а ищет блага другому. В силу этого духовного закона появление мира видимого было продиктовано бесподобной любовью Божией к Своему единородному Сыну: "Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое... все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит" (Кол. 1 гл.).
Но Он, Бог любви, "когда еще не было ни земли, ни полей, ни начальных пылинок (атомов) вселенной.... "сказал и сделалось, повелел и явилось"... "В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса - дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребудешь; и обветшают как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся, но Ты тот же и лета Твои не кончатся" (Прит. 8 гл.; Пс. 32; Евр. 1 гл.).
Эта же любовь Божия легла и в основу сотворения человека. Бог создал нас по Своей инициативе, самостоятельно, без нашего на то волеизъявления или участия. Он "создал нас из праха земного", но тут же дал нам то, что отличает нас от всех бессловесных тварей земных, - голос и членораздельную речь.
Бесценный дар речи - одно из средств выявления личности, выражения любви. Нам достаточно побеседовать с человеком, как мы уже можем судить о его характере. Мы определяем человека по его речи: кроткий, гордый, добрый, злой, искренний, замкнутый, любящий и т.п.
Великие люди, жившие тысячелетия тому назад, познаются нами по их речам, отдельным фразам и деяниям, которые сохранила нам Библия и беспристрастная история. По ним мы судим о вере Авраама, сердце Давида, мышлении Сократа, воле Юлия Цезаря, красноречии Цицерона, жестокости Иоанна Грозного и т.п.
Но самой главной отличительной чертой человека служит то, что Бог создал его "по образу и подобию Своему".
Если бы Бог не был Богом любви, мы не имели бы представления ни о Его "образе" (характере), ни о Его "подобии" (вечном бытии). Грехопадение лишило человека "образа Божия", - человек перестал быть невинным, святым, но он не лишился "подобия", - не перестал быть вечным.
Если бы Бог пожелал открыть нам Свою любовь и сказать нам, что Он нас любит, Он должен был бы воспользоваться человеческой речью, сердцем и разумом. И, действительно, Он так и сделал, - Бог сказал!
То, что Бог нам, людям, сказал, записано на обветшалых страницах Библии. В ней Бог открыл нам,в чем Его Божественная сущность и насколько Он нас любит.
Мы не знаем более глубокой и драгоценной истины на земле, которая более импонировала бы нам и сильнее располагала бы нас к себе, как эта именно истина: - Бог, будучи Богом любви, возлюбил нас, - "до крестной смерти возлюбил".
Тут необходимы некоторые оговорки. Когда мы говорим о том, что Бог любит нас, то ясно, что мы имеем в виду не то, каким очаровательным и прекрасным является человек, "заслуживающий" Божьего благорасположения к себе, но о том, какой чудесный и любвеобильный Бог.
Ни один смертный никогда не сможет "заслужить" к себе любви Божией. Напротив, мы как порочные, оскверненные грехом существа, способны вызвать у Бога только гнев и омерзение, которое достойно всякого порицания и вечного осуждения.
Однако, непостижимая для нас любовь Божия проявилась к нам, грешникам, не во гневе и вечном осуждении, а в Божьей милости и вечном спасении, как написано: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а не верующий уже осужден, потому что не уверовал во имя единородного Сына Божия" (Иоан. 3 гл.).
"Мы знаем... что весь мир лежит во зле. Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и жизнь вечная" (1 Иоан. 5 гл.).
Сущность любви Божией, как говорит ап. Иоанн, "не в том, что мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши"... "Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками" (1 Иоан. 4 гл.; Рим. 5 гл.).
Часто неверующие люди заявляют: "В Библии есть много невероятных вещей"... В приведенных выше стихах Библии - одна из этих "невероятностей", - ответим мы. Все то, что Бог совершает, - невероятно, чрезвычайно, неправдоподобно, но истинно.
Мнимая невероятность объясняется тем, что любовь Христова, любовь Божия не вмещается в узкие рамки нашего человеческого разума. Поэтому не удивительно, если ап. Павел молится, чтобы Бог помог нам "уразуметь превосходящую разумение любовь Христову" и научил нас доверяться слову Божию полностью (Еф. 3 гл.)-
На протяжении многих веков сатана внушает легковерным людям, что Бог жесток, недоступен и несправедлив; что Он исполнен постоянного гнева и беспощадно карает грешников. И, если Бог кого-то любит (добавляет сатана), то Он любит только святых угодников, подвижников, схимников, затворников, аскетов, спасающихся изнурительными постами, поклонами, молитвами, суровым бесчеловечным образом жизни, физическими истязаниями, бегством от нормальной, здравой, разумной и плодотворной жизни.
Такое превратное понятие о Боге убило в людях всякую надежду на спасение вообще, а искупление Христово сделало неимеющим практического применения, бессильным и бесцельным.
Мы совершаем грубую ошибку, когда измеряем любовь Божию к падшему человеку нашими земными мерками и подходим к ней с человеческой точки зрения.
Обычно, мы любим человека до тех пор, пока он "заслуживает" нашей любви, но достаточно ему однажды провиниться пред нами, как наши отношения к нему резко меняются. Не это ли самое понятие о любви люди относят и к любви Божией?
Уже с ранних лет родители учат детей, что когда они делают что-то неугодное Богу, то Бог ненавидит их и непременно накажет; тогда как Слово Божие учит совершенно обратное. Оно говорит, что Бог ненавидит грех, который Трешник совершает, но, при этом, любит грешника и желает, чтобы он избавился от греха. Так что между нашей и Божьей любовью - великая разница.
Говоря о любви Божией, мы должны смиренно сознаться в том, что в познании ее мы далеко не ушли. Божья любовь к человеку - это безбрежный океан, сокрытые духовные сокровища которого не поддаются нашему воображению.
Возьмем такой исторический случай. В свое время Ермак Тимофеевич завоевал Сибирь и "преподнес ее царю-батюшке", но что знал сам Ермак, о Сибири, о ее размерах, реках, озерах, лесах, серебряных и золотых залежах и о других ее богатствах и возможностях?
Если мы, хотя бы отчасти, желали уразуметь любовь Божию, нам надлежало бы взглянуть на Голгофу и спросить себя: что заставило Бога Отца "отдать Сына Своего единородного" на позор, бесчеловечные страдания, агонию и смерть?
- Только любовь Божия, которая "не желает, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию" (2 Пет. 3 гл.).
Что заставило Сына Божия быть "к злодеям причтенным?"
- Ничто иное, как Его любовь, возжелавшая, чтобы "ранами Его мы исцелились" (Ис. 53 гл.).
Три года Христос проповедовал любовь Божию Своим ученикам, раскрывая ее в Своих словах, поступках и характере. Завершая Свое земное служение, в памятную ночь, в горнице, на Тайной Вечери Он "встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался... и явил делом, что возлюбил Своих сущих в мире, до конца возлюбил их" (Иоан 13 гл.).
Взгляните, какой Божественной, непонятной для нас любовью Он любит их:
Там, за столом, Христос знает, что Иуда предаст Его, но Он не перестает любить Иуду. Он знает, что Петр трижды отречется от Него, но Он продолжает любить Петра Своей прежней любовью. Он уверен, что в эту ночь все ученики разбегутся, каждый в свою сторону, но это не воспрепятствовало Ему омыть им ноги.
Такова любовь Бога к людям Многие не допускают мысли о возможности Божьей любви, проявленной Богом к ним лично. Когда они читают о том, что "весь мир лежит во зле", они понимают и верят, но когда они читают, что "Бог возлюбил ВЕСЬ мир", они не понимают и решительно отказываются верить этому. Они, зная себя, не допускают, чтобы Бог не сделал, в данном случае, исключения. Им было бы легче верить, если бы текст Св. Писания звучал так: Бог возлюбил весь мир, за исключением - такого-то.
И не удивительно, потому что мы способны любить весьма ограниченный круг лиц, заслуживающих нашей любви; для всех же остальных мы отводим место за гранью нашего сердца.
Божье сердце открыто для всех. В очах Божиих "все согрешили", "все до одного негодны", "все лишены славы Божией" и все одинаково нуждаются в Спасителе и в спасении. Люди могут быть разными, а проблема греха у всех одна и та же. Грех, как проказа, может быть видимой для всех и может быть незаметной, но одинаково смертельной.
Взгляните на богачей! Сколько среди них зла, несправедливости, гордости, самонадеянности и высокомерия.
Взгляните на бедноту! Сколько там зависти, осуждения, злобы, ропота и недовольства.
Кто-то удачно сравнил: Бедные и богатые -это две стаи хищников, - одна стая сытых хищников, а другая стая хищников голодных. - Чем ближе мы знакомимся с окружающим нас миром, тем яснее мы видим всеобщую испорченность, порочность и растление.
Часто люди задают вопрос: "Если все человечество настолько прогнило, то почему Бог не истребит его?"
Ответ простой: потому что Бог любит человечество и желает "спасти хотя бы некоторых"... Бог знает, что самый жуткий грешник, обратившись ко Христу и став на Его путь, может стать великим святым. В исцеляющих и возрождающих перстах Божественного Горшечника самая поврежденная, изуродованная и падшая душа может вновь стать носительницей образа Божия. Закхей - начальник мытарей, блудница из Магдалы, гонитель Савл, разнузданный юноша Августин и миллионы других неукротимых грешников по сей день лично убеждаются в этом.
Никто из грешников, кто духовно побывал на Голгофе и там, у подножия креста Христова, плакал и сокрушался о грехах своих, не уходил оттуда таким, каким пришел туда.
На Голгофе Бог открыл нам полноту Своей любви. Голгофа свидетельствует о двух вещах: -о степени человеческой греховности и о той беспредельной любви Божией, которая не пощадила Сына Своего ради нашего спасения.
На вопрос: "любит ли меня Бог?" - Голгофа являет собою исчерпывающий ответ. Никто еще не любил и не любит нас так горячо и жертвенно, как любит нас Бог. Любовь человеческая - "по заслугам, а любовь Божия "по благодати", даром, без всяких на то данных, без всяких заслуг.
Уже одно то, что Бог создал нас, доказывает, что Он любит нас и создал нас на добро, для нашего благоденствия и счастья.
Создавая человека, Бог вложил в душу его жажду любви и предлагает ему неиссякаемый родник любви, удовлетворяющий эту природную жажду.
Читатель не мог не заметить той основной разницы, которую мы полагаем между любовью вообще и любовью, олицетворяющей Бога любви - "Бог есть любовь".
К большому сожалению, эта истина Писания сокрыта от глаз современных, модернистических богословов. Для них, как для Л. Н. Толстого, "любовь Божия" - только возвышенное чувство, разлитое в природе, а не как Сущность Божия, проявление Бога, как личности.
Так долго, как Бог только "высший разум", энергия, сила, идея, чувство или символ - истинный Бог, как личность, остается "неведомым Богом".
У Толстого любовь Божия - любовь Нагорной проповеди, любовь "Сына Человеческого", а не любовь Голгофы и смертной агонии "Сына Божия".
Мы верим в Бога любви не как чувство, а как личность. Иначе не было бы сказано: "Ибо так возлюбил Бог мир..." Любить ведь может только личность, а ни какое-то абстрактное понятие.
Лучшей иллюстрацией этой истины служит нам притча Спасителя о блудном сыне.
Нигде так ярко и так картинно не открыто сердце нашего Небесного Отца и глубина Его любви к нам, кающимся грешникам, как в этой именно притче. Мы не намерены разбирать здесь всю притчу. Остановимся вкратце только на картине приближения бродяги-сына к родительскому дому и патетической встречи отца с сыном.
"И когда сын был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и побежал, пал ему на шею и целовал его" (Лук. 15 гл.).
Отец увидел сына издали; увидел не только его внешний облик, вид бродяги: грязного, полунагого, полубольного, усталого, изнемогшего, худого и голодного, - но отец проник в его душу, в его внутреннее состояние сердца, разочарованного, подавленного, неуверенного, обуреваемого чувствами вины, стыда и страха.
Но, "отец сжалился и побежав пал ему на шею..." И сын не слышит ни гневного отцовского крика, ни справедливых слов укора, ни горьких напоминаний прошлого, ни насмешек и осуждения, ни строгих ограничений, угроз и требований на будущее.
Все, что устрашало провинившегося сына, оказалось для отца несущественным. "Отец пал ему на шею и целовал его"...
Некоторые богословы придают этому отцовскому поцелую большое значение. Они говорят, что греческий глагол "целовал" означает: целовал его вновь и вновь, целовал его не отрываясь, часто. Когда уста сына открылись для слов покаяния и сын едва успел произнести: "отче, я согрешил", -как отец закрыл его уста своим отцовским поцелуем, - поцелуем беззаветной любви и абсолютного примирения.
Так Христос иллюстрировал нам любовь Бога к человеку.
Слова любви Божией, сказанные к Израилю, могут быть отнесены к каждому из Его искупленных: "Любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение" (Иер. 31 гл.).
Нередко слышишь странные рассуждения: "Бог проявил Свою Отцовскую любовь к падшему человечеству только в Евангелиях, а в Ветхом Завете ничего не сказано о Боге любви".
Так способны думать только те, кто не читали серьезно Библии. Те же, кто благоговейно исследуют Писание, видят Бога любви на каждой ее странице. С первого стиха книги Бытия и до последней фразы книги Откровения, во всей Библии, звучит один и тот же несмолкаемый гимн Богу любви.
Что иное, как не любовь Божия к падшему человеку, было причиной изгнания прародителей из Едема и получения надежды грядущего искупления?
Что иное, как не любовь Божия, призвала Авраама, сказав ему: "В семени твоем благословятся все народы"?
Что иное, как не любовь Божия, когда Израиль созрел для получения Синайского законодательства, вывело этот народ из рабства египетского?
Что иное, как не любовь Божия, ввела Израиля В землю, "текущую молоком и медом", и посылала им патриархов, царей, судей и пророков?
Любовь Божия рассеяла Израиля по всем народам, и та же любовь Божия в свое время соберет его.
Любовь Божия избрала Иерусалим местом величайшей жертвы искупления человечества и центром проповеди Евангелия Христова по всем странам тогдашнего мира, - мира языческого.
Фридрих Ницше (немецкий писатель) сказал: "Ничто иное, как новое христианское понятие о любви, выраженное словом "агапи", заставило тогдашний языческий мир произвести переоценку древних ценностей и принять христианство".
Воспитывая Израиль и человечество, Бог пользовался разными методами воспитания и, в процессе этого воспитания, менял Свои требования к воспитаннику, в зависимости от его уровня развития; но Сам Бог не менялся и не мог меняться, пребывая вечно Богом любви.
Вот что Бог говорит не в Евангелии, а в Ветхом Завете: "Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего, но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот Я начертал тебя на дланях Моих" (Ис. 49 гл.).
Итак, Бог любит все человечество, любит каждого человека, любит тебя и меня. Рубцы от ран на ступнях и ладонях Христовых - верная порука этому.
Вот что пишет человек, уразумевший к себе любовь Божию: "Я блуждал бесцельно по улицам Парижа, как потерянный пес без ошейника. В один из безотрадных для меня дней, когда на душе было невыразимо тяжело, я перешагнул порог какой-то маленькой церковки, которой я никогда раньше не видел, потому что я впервые оказался в этом районе. Войдя внутрь и присев в полумраке на самую заднюю скамейку, я невольно склонил голову и стал молиться. Как долго длилась моя молитва, я не помню, ибо я потерял сознание времени; но то, что я пережил в общении с невидимым, но реальным для души моей Богом, не поддается никакому описанию.
Несколько дней спустя в другой случайной каплице я ощутил еще большую ко мне близость Божию, еще глубже осознал любовь Божию, проявленную ко мне падшему, погибшему грешнику и еще реальнее пережил доселе неведомое мне душевное блаженство. Я плакал горькими слезами сокрушения, а позже - неудержимыми слезами радости.
Это был момент, когда Нёбо спустилось на землю и заверило меня, что я, лично, искуплен Христом и прощен Богом любви. С тех пор Господь со мною и я с Ним и, во всех обстоятельствах жизни, голос любви Божией нежно шепчет мне на ухо: "Вот путь! Иди по нему!"
В конце моего земного пути я познаю, что нет большего счастья для меня, как знать Христа и сознательно служить Ему"...
В окружающем нас мире суеты человек может незаметно прожить свою жизнь без Бога в разуме и без любви Божией в душе; он даже может достичь значительного успеха в разных отраслях науки, искусства, политики и религии и быть вправе гордиться своими достижениями, но, заканчивая жизнь, чувствовать и в глубине своей бессмертной души сознавать, что он прожил свою драгоценную жизнь впустую, прожил ее напрасно, бесцельно и бессмысленно. Ибо наша земная жизнь оправдывается и осмысливается верой в загробную жизнь, верой, основанной на вечной любви Божией, связующей временное с вечным и материальное с духовным. Ибо любовь Божия была прежде чем "все начало быть", и она пребудет после того, как "все с шумом прейдет" (2 Пет. 3 гл.).
"Бесподобная, живая Божья вечная любовь, снизойди и пребывай в насты, главнейший из даров. О Христос! любви источник, обнови нас, утверди, дай нам мир и непорочность, в сердце каждое войди".
Любовь человека к Богу
"Любовь Божия нисходит с неба на землю. Любовь человеческая устремляется с земли на небо".
Бог - любовь, Христос - воплощение любви, Дух Святой - сила любви, Церковь - колыбель, храм, сокровищница и хранительница любви, христианство - религия любви, христианин - образец, пример любви, - "письмо Христово..., узнаваемое и читаемое всеми человеками. Вы показываете собою, что вы - письмо Христово, написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца" (2 Кор. 3).
Любовь Божия - главная тема Евангелия, основа нашей веры в Бога и первоисточник нашей любви к Богу. Наша любовь к Богу рождается от глубокого сознания Божьей любви к нам. Ничто так не привлекает нашего сердца к Богу, как наша уверенность в Его бесподобной любви к каждому из нас и ко всему страдающему человечеству.
Непреложный, вечный документ, удостоверяющий любовь Божию, направленную к нам, Священное Писание, говорит ясно, что Бог создал нас из любви к нам, искупил нас любовью, привлек нас к Себе и возродил к новой жизни Своей любовью.
Когда мы говорим, что Бог создал нас из любви к нам, эта мысль кажется нам ясной и понятной. Однако, многие люди не понимают: для чего Бог это сделал? В чем Бог был заинтересован, создавая человека?
Бог ничего не делает бесцельно или бессмысленно. Божья воля всегда совершенна и всегда содействует нашему благу. И по сей-то воле Бог сотворил все, и все по Его воле существует (Отк. 4 гл.).
Мы уже говорили, что, создавая человека, Бог дал ему душу разумную и бессмертную, дар речи и другие свойства, качества и способности, делающие человека существом способным общаться с Богом. Короче говоря: Бог создал человека для общения с Собою. Бог поместил человека в Едеме, посещал его "во время прохлады дня" и беседовал с ним (Быт. 3 гл.).
Но это блаженное общение между Богом и человеком прервалось грехопадением. С тех пор человек ушел от Бога и живет без общения со своим Небесным Отцом.
Библия свидетельствует о том, что на протяжении всей истории человечества Бог все же находил в каждом поколении тех людей, с которыми Он мог общаться, ибо "с праведными у Него общение" (Прит. 3 гл.).
Библия также говорит и о том, что Бог искупил человека для восстановления прерванного общения с ним. Христиане древнеапостольской Церкви понимали это, радовались этому и говорили: "Мы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего". "О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами;
а наше общение - с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом" (1 Кор. 1 гл.; 1 Иоан. 1 гл.).
Бог искупил нас не для того только, чтобы мы наследовали жизнь вечную, но также и для того, чтобы мы имели с Ним тесное общение еще на земле. Если мы не пришли еще к этому общению, мы живем не для того, ради чего мы были созданы и искуплены.
По мнению некоторых христиан, Бог искупил их для того, чтобы они "приводили души ко Христу". Едва ли можно сомневаться в том, что Бог ожидает от нас и такого с Ним сотрудничества, но если наша активность в деле спасения погибающих урезывает или вовсе вытесняет наше общение с Богом, она не угодна в очах Божиих.
Мы должны понять, что подлинное общение с Богом возможно только при взаимной любви и взаимном наслаждении этим общением; что не только человек нуждается в общении с Богом, но и Бог желает общения с человеком. Отсюда, пренебреженное общение с Богом безошибочно указывает на отсутствие в сердце человека должной любви к Богу. Там, где нет ни любви к Богу, ни жажды общения с Ним, там сотрудничество теряет свой главный смысл.
Для пояснения этой мысли возьмем следующий случай:
Прежде чем избрать двенадцать апостолов, Христос, как мы читаем, "провел всю ночь в молитве к Отцу", а на утро "позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил двенадцать, ЧТОБЫС НИМ БЫЛИ и чтобы посылать их на проповедь" (Map. 3 гл.).
Нельзя не подчеркнуть здесь того очевидного факта, что для Бога наше "пребывание с Ним" всегда стояло и всегда будет стоять на первом месте, превыше всего остального.
Так смотрит на общение Бог. Так ли мы смотрим? Как глубока наша жажда осознать и почувствовать Его присутствие везде, где мы находимся? Как долго мы должны стоять на коленях и безмолвно ожидать, пока мы, наконец, ощутим Его близость к нам, хотя Бог всегда ближе к нам, чем наша душа, чем наше собственное дыхание?
Длительность времени, проведенного для осознания Божьего присутствия на всяком месте, часто является безошибочным мерилом нашей любви к Нему.
Давид настолько был захвачен и проникнут Божьим присутствием в своей жизни, что он ощущал Его близость день и ночь: "Когда я пробуждаюсь, я все еще с Тобою"... "Даже и ночью учит меня внутренность моя"... "Всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь!" (Пс. 138 и 15).
Давид остро переживал отсутствие такого общения и говорил: "Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже". "Душа моя, как жаждущая земля..." (Пс. 142). "Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя" (Пс. 62). "Полнота радостей пред лицем Твоим..." (Пс. 15). Теоретически мы знаем Бога больше, чем знал Его Давид. Невидимый Бог возжелал, чтобы мы Его видели и открылся нам в лице Сына Своего Иисуса Христа. Бог хотел, чтобы мы, увидев Его, полюбили Его и, достойно оценив Его Голгофскую жертву, прониклись к Нему чувством горячей благодарности.
Нельзя заставить человека любить Бога, вызвать любовь принудительными мерами. Подлинная любовь человека к Богу должна исходить из сердца и быть основана на свободной воле человека.
Живший в шестом веке Григорий Великий писал: "... Своей смертью Он захотел открыть нам, насколько Он нас любит".
Бог ожидал, что такая Его бесподобная любовь к нам тронет, смягчит, сокрушит сердце грешника, приведет его к покаянию и зажжет сердце его взаимной любовью к Богу.
Поэтому ап. Павел пишет: "Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками" (Рим. 5 гл.).
Любовь Божия к человеку - любовь из чувства сострадания; любовь человека к Богу - любовь из чувства благодарности.
Наша любовь к Богу - акт внутренней, сердечной привязанности к Нему. "Любить" - по Евангелию - значит жить для Того, Кого любишь; жить жизнью Того, Кого любишь.
Подлинная любовь всегда выразится в полном подчинении своей воли, воле того, кого любишь. Поэтому Христос сказал: "Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди... Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих" (Иоан. 14).
Любовь и послушание - неразрывны.
Любовь не чувство, хотя и должна выразиться в чувстве. Любовь - принцип, претворяющийся в действие. Христос сказал Своим ученикам, что Его любовь к ним выразится в том, что Он добровольно положит за них жизнь Свою. Наша любовь должна быть способна полагать жизнь свою за Господа, полагать жизнь свою за братьев. Таковы свойства истинной любви. Когда любовь перестает проявлять себя в действии, она перестает быть любовью.
Подлинная любовь человека к Богу подтверждается его жертвенностью. Все апостолы, за исключением ап. Иоанна, закончили жизнью свою мученической смертью.
Известный духовный деятель и писатель Николай Цинцендорф (1700-1760) обратился ко Христу, увидев в ателье художника картину распятия, с надписью внизу: "Это Я сделал для тебя, а что ты сделал для Меня?"
Он основал колонию богемских братьев, а потом широко распространившуюся Моравскую миссию и провел всю свою жизнь в кипучей духовной деятельности.
Ап. Павел иначе и не понимал следования за Христом и служения Ему, как отказаться от личной жизни и быть в полном распоряжении искупившего его Господа. Он писал уверовавшим: "Не знаете ли, что тела ваши суть храм (обиталище) живущего в вас Святого Духа, Которого вы имеете от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божий" (1 Кор: 6 гл.).
Наша любовь к Богу и служение Ему означает не только высокую честь "быть рабом Христовым", но и великую пред Ним ответственность. Оно подразумевает принесение в жертву самого себя. "Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего; и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная" (Рим. 12 гл.).
Бог так, как видно, сделал, что мы не можем достигнуть таких вершин любви к Богу, когда бы мы почувствовали себя свободными от постоянного желания любить Его сильнее и служить Ему лучше.
Мы любим Бога нормально, когда вся жизнь наша протекает в любви, когда мы находимся во власти закона любви, выражающегося в Духе Святом, в Духе любви Божией. Другими словами: мера нашей любви к Богу - любить Его безмерно, любить Его больше всего на свете, любить Его прежде всего и выше всего.
Высшая степень земной любви - предвкушение любви небесной. Любовь - предвкушение рая.
Некто спросил: "Что такое ад?" Ему ответили: "Ад - это место, где нет никакого представления о любви".
Рай - царство вечной любви, - величайшая и возвышеннейшая надежда человечества.
Любовь - вот то единственное, что роднит нас с Богом и объединяет друг с другом, навеки.
Свидетельствует ли наша любовь к Богу об этом и отвечает ли она тем Божьим требованиям и ожиданиям, какие мы находим в Слове Божием? Прислушаемся к словам молитвы древнего мужа Божия: "О любящий Отец мой небесный! Научи меня любить Тебя всем сердцем моим, дабы любовь к Тебе и ни к чему временному наполняла мое сердце.
Научи меня, Боже, любить Тебя всею волею моею. Умертви во мне всякое своеволие. Помоги мне всегда делать только то, что Тебе угодно и что Ты желаешь.
Научи меня любить Тебя всею душою, бороться и умерщвлять в себе недобрые чувства, собственные аппетиты, дурные привычки и привязанности.
Научи меня любить Тебя всем разумом моим, отвергая всякий иной разум, иные суждения и понимания, не имеющие ничего общего с Твоим Божественным разумом и откровением.
Научи меня любить Тебя всею силою моею; помоги напрячь и сосредоточить всю мою энергию только для того, чтобы любить так, как Ты желал бы, чтобы я Тебя любил.
О, Бог Любви! Зажги во мне Твою неугасимую, вечно любящую любовь Христову, чтобы я был тем, чем Ты хотел бы меня видеть и делал то, что Ты желал бы, чтобы я делал.
О вечный, неиссякаемый Источник Любви! Если бы только люди познали Тебя и уразумели Твою любовь! Если бы они постигли, насколько Ты достоин нашей абсолютной любви! Как чудесен Ты для всякого, кто уже любит Тебя, как силен Ты для всякого уповающего на Тебя, как невыразимо сладок Ты для всех тех, кто наслаждается непрерывным общением с Тобою; ибо Ты - бездна всех сокровищ и океан всех благ!"
Верь в великую силу Любви!
Свято верь в Ее крест побеждающий,
В Ее свет лучезарно сияющий.
Мир, погрязший в грязи и крови! -
Верь в великую Силу Любви!
С. Я. Надсон
Любовь к ближнему
"Человек человеку - волк".
Бог создал человека из любви, создал его любовью и - для любви. Создавая человека, Бог наметил три цели: открыть Свою Отцовскую любовь ко всему человечеству, указать каждому человеку на возможность проявления его любви к Богу и, наконец, сделать известной вопиющую нужду во взаимной любви человека к человеку.
В этих целях Бог установил семью - преддверие рая. В ней впервые должна была проявиться чистая супружеская любовь. Позже супружеская любовь должна была перейти в любовь родительскую к детям, детскую любовь к родителям и во взаимную любовь между братьями и сестрами дружной семьи, объединенной и устремленной в едином, общем порыве любви к Богу.
Эту мысль ап. Павел проводит в своей аналогии между Христом и Церковью, говоря: "Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее... Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя" (Еф. 5 гл.).
Поразительно то, что Бог любви, Творец всего, снабдил чувством родственной привязанности не только человека, но и животных. Хотя у животных инстинкт этот ограничен сроками, нужными для того, чтобы их детеныши окрепли физически. Иногда эта родственная привязанность исчезает чуть ли не через ночь или с первым вылетом из гнезда. И только человек, оставаясь загадкой для самого себя, сохраняет эту детскую и родительскую привязанность до дня смерти и даже после.
Мы созданы для любви к Богу, семье и ближнему. Так же как птицы созданы для того, чтобы летать, рыбы - чтобы плавать, звезды - чтобы сиять на небосводе, так наши сердца созданы для того, чтобы всех любить.
Главные требования Синайского законодательства выгравированы Богом на двух каменных скрижалях. На левой скрижали - четыре заповеди, регулирующие наши отношения с Богом; на правой - шесть заповедей, управляющие нашими отношениями с ближним. Обе скрижали говорят об одном и том же: о любви к Богу и о любви к ближнему. Это то, что легло в основу всех законодательств мира. Этими двумя принципами должен был управляться весь род человеческий. Эти два принципа лежат в основе подлинного христианства. Это то, что имел в виду ап. Иоанн, когда писал: "Возлюбленные! пишу вам не новую заповедь, но заповедь древнюю, которую вы имели от начала: заповедь древняя есть слово, которое вы слышали от начала. Но при том и новую заповедь пишу вам, что есть истинно ив Нем и в вас: потому что тьма проходит, и истинный свет уже светит. Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна; а кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза... Ибо таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга, не так, как Каин, который был от лукавого и