Законы XII таблиц санкционировали существовавший ранее запрет на браки между патрициями и плебеями. Принятый спустя пять лет закон Канулея стал как бы конституционной поправкой к законам.
Марк Туллий Цицерон «О государстве»
(II, 36, 36)
[Децемвиры второго созыва], прибавив две таблицы лицеприятных законов, между прочим, санкционировали самым бесчеловечным законом запрещение браков между патрициями и плебеями.
Текст приводится по изданию:
Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред. С.Л. Утченко. М., 1962. С. 72.
Тит Ливий «История Рима от основания Города»
(IV, 1–7,1)
(1, 1) Затем консулами стали Марк Генуций и Гай Курций. Тот год (445 г. до н.э.) был недобрым как в домашних делах, так и в военных. Уже в самом его начале трибун Гай Канулей обнародовал предложение (2) о дозволении законных браков между патрициями и плебеями, в чем патриции усмотрели угрозу чистоте их крови и упорядоченности родовых прав. Трибуны поначалу осторожно заговорили о том, чтобы один из консулов мог быть плебеем, и дошло наконец до того, что девять трибунов предложили закон, (3) согласно которому народ имел бы право избирать консулов по своему усмотрению, из патрициев ли или из плебеев, — в этом случае, по мнению патрициев, им пришлось бы де делиться властью с плебеями, но попросту уступить всю ее толпе…
(2) (Сенат протестует против закона, опасаясь смешения сословий.)
(3) (Канулей произносит ответную речь. Плебеи требуют всего лишь права на законный брак, которое дается любым иностранцам, в этом нет ничего нового — народ хочет лишь быть управляемым тем, кого он сам выберет.)
(4) (Неужели все новое плохо? В таком случае следует отвергнуть консулат, многие жреческие должности, власть диктаторов или децемвиров и многое другое. Запрет браков призван унизить плебеев. Тогда почему бы не запретить браки между богатыми и бедными?)
(5) (Наконец высшая власть принадлежит народу, и ей обязаны подчиняться патрицианские консулы, а создание единого гражданства невозможно без этого разрешения.)
(6, 1) Когда консулы явились в собрание, а обмен речами обернулся перебранкой, один из них на вопрос трибуна, почему не может стать плебей консулом, (2) дал ответ, быть может и верный, но почти бесполезный в споре. Он сказал, что никто из плебеев не посвящен в птицегадания, из-за чего децемвиры и запретили им браки с патрициями, чтоб сомнительное потомство не поколебало чина обряда. (3) Отказ посвящения в тайны птицегаданий на том основании, что бессмертные боги якобы гнушаются плебеями, особенно распалял их гнев. Страсти — ведь и трибун плебеям попался горячий, и сами они упрямством могли с ним поспорить — улеглись не прежде, чем побежденные сенаторы уступили в споре о смешанных браках, (4) рассчитывая прежде всего на то, что трибуны либо вовсе откажутся от требования о консульстве для плебеев, либо отсрочат его до конца войны, между тем как, удовлетворенные законом о браках, плебеи не станут противиться набору.
(7) На триста десятый от основания Рима год (444 г. до н.э.) впервые вступили в должность военные трибуны, заместившие консулов: Авл Семпроний Атратин, Луций Атилий и Тит Клуилий, чье согласное правление обеспечило и мир с соседями.
Перевод Г.Ч. Гуссейнова.
Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 178–184.
Борьба патрициев и плебеев на рубеже V–IV вв. до н.э.
Волнения должников
Галльский разгром 390 г. до н.э. и военно-политический кризис 80–70-х гг. IV в. до н.э. спровоцировали социальный кризис и долговые волнения, во главе которых стал герой обороны Капитолия Марк Манлий. На данном этапе патриции одержали верх, сумев расправиться с лидером народа. Несмотря на казнь Манлия, волнения, однако, не прекратились.
Тит Ливий «История Рима от основания Города»
(VI, 11; 16, 6. 8; 20, 10–12)
(11, 1) В следующем году (385 г. до н.э.) при трибунах с консульской властью Авле Манлии, Публии Корнелии, Тите и Луции Квинкциях Капитолийских, а также Луции Папирии Курсоре и Гае Сергии, избранных во второй раз, завязалась тягостная внешняя война и еще более тягостная внутренняя распря: (2) …распрю же против всех ожиданий затеял муж патрицианского рода и доброй славы Марк Манлий Капитолийский… (7) Он первый изо всех отцов стал угождать народу, стал совещаться о государственных делах с плебейскими должностными лицами, стал обвинять сенаторов в преступлениях, завлекать простой народ внешним своим обаянием, а не советом и так предпочел широкую славу доброй. (8) Не довольствуясь земельными законами, кои всегда были у народных трибунов поводом к смутам, он стал подрывать доверие в ссудном деле, ведь и впрямь, говорил он, стрекало долгов тем острее, что грозит не только нищетой и бесчестьем, — оно страшит свободного человека темницею и оковами. (9) Действительно, задолженность была очень велика из-за строительства — дела, разорительного даже для богачей… (10) Однако помыслы Манлия о перевороте лишь побудили сенат назначить диктатора. Итак, избранный диктатором Авл Корнелий Косс назначил начальником конницы Тита Квинкция Капитолийского.
(Диктатор безуспешно пытается вызвать Манлия в суд.)
(16, 6) Мятеж был уже совсем недалек… (8) Все заметней делалась толпа Манлиевых сторонников в грязных одеждах, со скорбными лицами подсудимых, а когда диктатор справил триумф и сложил с себя должность, то и языки и мысли людей освободились от страха.
(В 383 г. до н.э. сенату все-таки удается добиться обвинения Манлия.)
(20, 10) Народ созван был по центуриям на Марсовом поле, и, как только обвиняемый, простирая руки к Капитолию, обратил мольбы от людей к богам, трибунам стало ясно, что, если они не освободят взоры людей, осыпанных его благодеяниями, от этого памятника его славы, справедливые обвинения не найдут места в их душах. (11) Итак, отсрочив день суда, назначили народное собрание в Петелинской роще за Флументанскими воротами, откуда Капитолий не виден. Там наконец обвинение победило, и суд скрепя сердце вынес суровый приговор, нежеланный даже для судей… (12)… Трибуны сбросили его с Тарпейской скалы: так одно и то же место стало памятником и величайшей славы одного человека и последней его кары.
Перевод Н.Н. Казанского.
Ливий, Тит. История Рима от основания города / Пер. под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т. I. М., 1989. С. 292, 297, 301.