1 из 9
М. Демидов. Девушка у зеркала. Портрет Лидии Николаевны Агалаковой. 1924. Холст, масло
|
У Михаила Демидова - типичная для русских художников биография "страдальца": сначала первые успехи, восторги столичных мэтров и паломничество к шедеврам Италии, потом удары судьбы - разлука с невестой в 1916-м, пожар в московской мастерской, вынужденный отъезд в провинцию в 1917-м, невостребованность, растрата себя на исполнение соцзаказов - и смерть от чахотки в чеховском возрасте (на 44-м году). В 1950-е демидовское наследие объявили формализмом и постановили: "подлежит списанию", - однако вятские музейщики не уничтожили его, а задвинули подальше - до лучших времен. В 60-е благодаря восторгам московских реставраторов картины Демидова были реабилитированы - для эпизодического экспонирования. И только в конце 1996 года собранные "всерьёз и надолго" в одном зале демидовские полотна позволили составить целостное представление о художнике и попытаться определить его место в ряду других.
Оказалось, что это отличный портретист на уровне русских классиков 1910-20-х годов - с прекрасной школой, со своей пронзительной лирической темой, с точным ощущением времени. В его ученических работах ощутимо влияние декоративизма Врубеля ("Жена Понтифара", 1910-е), композиционности Дега ("Балет", без даты) и особенно - предметной обобщённости Сезанна ("Батум. Вечер", 1910-е). Стиль Михаила Афанасьевича сложился в русле "московского сезаннизма". Можно сказать, что Демидов - один из русских сезаннистов типа Кончаловского и Осмёркина. Вместе с тем в некоторых полотнах использована перспектива в духе Штеренберга или Петрова-Водкина. Вообще палитра Демидова вобрала в себя лучшие черты Серебряного века живописи, пытавшегося продлить чистое искусство, свободное от идеологии.
|
|
М. Демидов. Портрет женщины с муфтой. 1922. Х., м.
| |
С переломами эпохи и сознания перекликается демидовская манера членить фигуру и пространство цветовыми плоскостями, а кое-где - искажать обратной перспективой, резать композицию краем холста. В картине "За роялем" (1920-21) композитор-пианист Рудольф Мервольф то ли ожесточённо сопротивляется зримым контурам стихии - "музыки революции", то ли сам обрушивает её на мир.
Иван Аполлонович Чарушин Архитектор
М. Демидов. Портрет архитектора Чарушина. 1920 год.
Из собрания Вятского художественного музея им. В.и А.Васнецовых.
М. Демидов. Портрет архитектора Чарушина
Михаил Афанасьевич Демидов (1885-1929) - художник, педагог. Родился в городе Вятке в мещанской семье. Брал уроки у художника Николая Хохрякова, затем учился в Казанской художественной школе (1901-1907) и в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у А.М. Васнецова и К.А. Коровина. Жил в Москве, с 1917 года - в Вятке. Михаил Демидов был одним из организаторов и руководителей Вятских художественно-промышленных мастерских, открытых в 1919 году (мастерские помещались в том же здании на улице Казанской, где сегодня находится художественное училище). Художественно-промышленные мастерские в г.Вятке были организованы на основе нескольких учебно-показательных мастерских губернского земства. Эти последние существовали в Вятке с 1896 года и готовили мастеров по отдельным кустарным производствам. В 1922 году художественно-промышленные мастерские были преобразованы в художественно-промышленный техникум. В составе техникума были художественно-декоративное, скульптурное, живописное отделения, а одно время - даже граверное. К сожалению, учебное заведение после нескольких преобразований было закрыто - в 1941 году, а современное художественное училище в городе Кирове было образовано в 1975 году.
Михаил Демидов создал немало портретов представителей вятской интеллигенции и своих учеников. В его творчестве, в т.ч. в портретах, заметно влияние кубизма. В 1920 году Михаил Демидов написал портрет вятского архитектора Ивана Чарушина. В 1940 году, уезжая в Ленинград, Чарушин передал портрет в собрание Кировского художественного музея.
|
|
Дом Демидовых в Вятке находился на улице Володарского (последний адрес - №111), дом снесен в 2006 году, на его месте построено новое здание кукольного театра.
Чарушин Иван Аполлонович (1862-1945) - архитектор. Родился в городе Орлове в семье чиновника. В 1883 году окончил Александровское реальное училище в г.Вятке, в 1888 году - Императорскую Академию художеств в Петербурге. Служил в должности архитектора на Сахалине (1890-1893), затем переехал в Вятку. С 1894 года - в должности губернского архитектора, с 1902 - губ.инженера. Имел чин статского советника. Автор множества проектов зданий в г.Вятке, в других городах и селах Вятской губернии. Состоял гласным городской думы. После 1917 года продолжал работать на различных должностях в проектных и строительных организациях. Жил в собственном доме на ул.Пятницкой (за Предтеченской церковью), в 1941-1945 гг. - в доме №3 по ул.Московской.
|
|
М. Демидов. Портрет женщины с муфтой. 1922. Х., м.
|
Эта стихия вторгается и в почти все женские портреты Демидова, определяя самочувствие портретируемых и лирический градус картин. Героиня беззащитна, тревожна и белой блузкой слита с белой стеной ("Портрет Н.Г. Поскрёбышевой", 1920), придавлена верхним ракурсом, разбита на несколько граней, погружена в сумерки серо-чёрно-охристого колорита ("Портрет женщины с муфтой", 1922), лишена глаз и напугана вместе с ребёнком ("Мать и дитя", 1924-25). Кажется,что на картине "Девочка в кресле" (1923-24) ваза с яблоками вот-вот скатится со скатерти, кресло рухнет за край рамы, а напрягшаяся героиня, если разожмёт пальцы, упадёт.
|
| М. Демидов. Мать и дитя. 1924-25. Х., м. |
|
| М. Демидов. Девочка в кресле. Портрет Надежды Воробьёвой. 1923-24. Х., м. |
|
| М. Демидов. Портрет Лидии Николаевны Агалаковой. 1922-23. Х., м. |
Излишне, наверное, говорить о том, что настроения неустойчивости, страха и ужаса были явно присущи и самому автору (см. "Автопортрет"). И, пожалуй, лишь однажды в этой мгле наступил просвет - при встрече Демидова, преподававшего в Вятских худпроммастерских, с ученицей Агалаковой. Художник, которому было под сорок, увлёкся, написал пару портретов Лидочки, как он её называл, но она выбрала другого - сокурсника Николая Прокошева, уехала с ним в 1926-м в Москву учиться во ВХУТЕМАСе и вышла за него замуж. Счастливого соперника Михаил Афанасьевич изобразил опёршимся на ружьё ("Молодой охотник", 1923) - ружейный ствол оказался в опасной близости от виска. А через три года после отъезда Лидочки Демидов умер.
От этого увлечения родился шедевр - "Девушка у зеркала" (1924). Для модели (Лидочки), а значит, и для художника зима и страхи отступили, пришла весна, а с ней - молодость, солнце, радость. Малиновый бант в волосах смотрится прилетевшей бабочкой. Сквозь блузку беззащитно-притягательно просвечивает бельё. Мажорное настроение передаётся через колорит - через ослепительность белого цвета, яркую декоративность красно-сине-сиреневой расцветки тканей, скатерти и ковра.
|
| М. Демидов. Девушка у зеркала. Портрет Лидии Николаевны Агалаковой. 1924. Х., м. |
Композиция гармонична, деформация реальности минимальна, а отразившийся в овале зеркала портрет - почти академичен. Картина приблизилась к искомому Большому стилю великой эпохи, но всё-таки не переступила грань, отделяющую Демидова, допустим, от соцреалистичного Юрия Пименова. Побольше бы таких полотен с коврами, зеркалами, солнечными окнами, с трогательной темой женских надежд, и прозвали бы тогда Михаила Афанасьевича "вятским Яном Вермером" (или по старой привычке - Вермеером)...
|
| М. Демидов. Молодой охотник. Портрет Николая Ивановича Прокошева. 1923. Х., м. |
Отчего же Демидов был фактически забыт? Главная причина - в выпадении его из контекста: идеологического, политического, столично-художественного. Он не эмигрировал, как Исупов или Фешин, не был расстрелян, как Клуцис, не изображал, как Виктор Васнецов, былинных богатырей, востребованных романовской и сталинской империями, не успел стать соцреалистом, как Кончаловский, Рылов, Машков, Пименов, Лебедев, Петров-Водкин и др. Демидов - не хуже любого из них, но почти не восстановлен в правах до сих пор. Кроме написанного Клавдией Анисовой каталога выставки 1971 года и пары статей Нины Мартыновой (в "Панораме искусств", вып.13, и в "Художнике" № 3, 1993), исследований его творчества нет, не говоря уже о монографии, альбоме репродукций или, на худой конец, наборе открыток. Конечно, гораздо проще без конца твердить, что "богата земля Вятская талантами, ой, богата", чем что-то сделать конкретно, чтобы таланты эти не зарывались в ту самую и без того уже богатую ими почву...
Михаил Коковихин
"Вятский наблюдатель" № 42, 30 мая 1997
