И заинтересовала, видать, моя игрушка кого-то из здешних набольших. Явился ко мне как-то мальчик маленький. Красивый был, волосы золотыми колечками мягко рассыпанные по лицу, сам беленький весь, светлый. Сказал, что в лесу заблудился. Ну и пригласила я его к себе в дом, накормила, напоила. А после обеда он и уснул прямо за столом. "Совсем притомился, бедняжка, натерпелся страху" - подумала я. Ну и оставила его дома, а сама в лес пошла, коренья собирать. А вернувшись, застала его с моим талисманом, что в его руках мерцал. Тут то я и увидела вуаль Тьмы вокруг малыша, да было уже поздно: ворота открылись, и мы оба полетели в Ад. С тех пор я здесь.
После рассказа она долго молчала, а я обдумывала только что услышанное. Что это за мальчик, и что за талисман?
- Так что там с маркизами и герцогами? - решила уточнить я.
- Что? Да мальчик этот явно прислужник был кого-то из Высшей сферы. Наверняка демон, в человечьем обличии. Пришёл старушку обмануть, да обидеть. Только так ему могли дать разрешение появиться на Поверхности, - бабка глубоко вздохнула, почесав своими когтистыми ногтями за старым волосистым ухом.
Я начинала окончательно запутываться.
- Какой сферы? Я не понимаю.
Женщина взглянула на меня, вопросительно подняв бровь.
- Знаешь, милая, пугает меня ветер в твоей голове. Чую, в большую передрягу можешь попасть. С волками жить - по-волчьи выть, такая поговорка есть. А ты теперь не с волками живёшь, а с демонами.
- Видите ли, мадам, я тут совсем недавно, не совсем освоилась, - начала я, прищурившись. - Я была бы вам весьма благодарна, коли б вы мне в двух словах поведали, в чём вся соль!
Опять жарко стало. И плечо запульсировало.
- Я вижу, в тебе есть что-то не здешнее, теплоё, хотя Преисподняя и делает своё, - усмехнулась каркающим смехом женщина. Ажно слушай меня, дитя. Множество злыдней разных мастей окружает нас с тобой здесь. Всеми ими правит черная воля Нечистого. И у каждого из них есть своя семья, свой Дом, которому они обязаны служить. И свой грех, от которого они пали. Всего таких домов Пять. Правят ими пять принцев, - тут она внезапно закашлялась. А я терпеливо ждала продолжения.
|
|
- На три сферы делятся все духи зла, подобно ангелам, от которых они произошли. И в каждой сфере три ступени. Таким образом, всего на девять уровней распределяются злыдни по мощи своего колдунства. Первая сфера, Высшая, - это принцы, герцоги и маркизы. Они правители Преисподней, демоническая элита. Принцы - правят Домами. Герцоги - второй по главенству чин. А маркизы управляют в Садах грешников.
- В Садах грешников?
- Отвечают за пытки, казни и прочие измывания над мёртвыми.
- Мне нужно попасть туда и найти несколько душ, - быстро сказала я, нащупав нужную нить разговора.
Старуха задумалась.
- Садов тоже пять, по количеству правящих Домов. Тебе придется либо навестить каждого маркиза, либо узнать, в каком точно месте они находятся.
Я поёжилась.
- А не навещая маркизов это никак нельзя сделать?
Бабка засмеялась.
- Как же, можно! Если будешь сама свои души искать, словно лягушачьи икринки, потерявшиеся в болоте.
- И как же я уговорю маркиза отдать мне души? - расстроилась я. Это же очевидно просто невозможно.
- Вообще-то способ есть. Надо просто предложить ему что-то ценное взамен.
Я подняла со стола свой расстроенный упавший взгляд и обратила его на собеседницу.
|
|
"Теперь осталось придумать, что у меня есть такого, что бы пригодилось хозяину Сада грешников"
- Ну, если с этим всё, то я продолжу, - сказала бабка, - во Вторую сферу входят графы, виконты и бароны. А Третья, Низшая сфера - это всякого рода прислуга. Остальные частенько их и за демонов-то не считают, потому что слишком слабые они. Однако их в Аду много больше остальных. Итак, - сказала старая женщина, вдруг серьезно на меня взглянув и упёршись руками об стол, - Я дам тебе кое-что важное, что сильно помогло бы тебе сделать то, ради чего ты вообще здесь объявилась. Но с одним маленьким условием! Ты найдешь старой женщине её любимый талисман, - пробубнила она, нервно подняв со стола поднос, гремя чашками и уставившись на меня чрезвычайно жалостливым взглядом.
Неожиданный поворот.
- Я бы и так помогла тебе, - виновато промолвила моя собеседница, повернув ко мне голову с другого конца комнаты, - но ведь тогда кроме тебя несчастную каргу никто не спасёт, а ты, знамо дело, откажешься, - уныло закончила она.
Я молчала. Старуха просила ввязаться в довольно сомнительную авантюру.
- Кроме того, я подсоблю тебе, малютка, может и ты тогда мне не откажешь. Как пить дать твои души у самого сильного маркиза. Это ж ценность какая: светлая душа в Аду! Они уж точно тюфякам каким не достанутся! Ты бы попробовала с Дома Гнева начать, авось и выгорело бы твоё дельце! - улыбнулась старушка дружелюбно.
Чтож, я и так уже собиралась навестить здесь все пять правящих Домов, авось где-нибудь мне бы и повезло найти пропавшие души. А если удастся с помощью старушки сделать это быстрее, чтож здесь плохого?
|
|
- Я согласна, - ответила я, и увидела, как в глазах моей собеседницы загорелся счастливый огонёк.
- Славно! - сказала она, довольная подбежав ко мне, - Возьми меня за руку, скрепим нашу дружбу!
Что-то блестело за зрачками старухи Аглаи, но она казалась такой счастливой, что мне не хотелось разочаровывать её. Я взяла в свою ладонь её сморщенную сухую кисть и внезапно почувствовала, словно холод сковал моё сердце.
- Что это? - спросила я, взглянув на неё удивлёнными глазами.
- Не бойся, - сказала она скрипучим голосом, - эт я просто для помощи, для помощи, - бубнила она, с улыбкой направляясь к старому шкафу в конце комнаты. Оттуда она достала что-то круглое и понесла ко мне. А в груди у меня тем временем разливался подозрительный мороз. И не такой, как бывает, если выпьешь стакан мятной газировки, а такой, будто вот-вот легкие твои вздохнут последний раз.
- Итак, внученька, я связала твоё сердце с моим талисманом, - говорила она, серьёзно глядя на меня. - Это поможет тебе чуять его. Когда ты будешь находиться рядом, оно забъётся так, словно молодая горлица крыльями хлопает. И ты узнаешь, что нашла его, мой талисман. А вот обещанное мной сокровище, без которого тебе было бы тяжко, - сказала она и развернула передо мной кулёк грязной ткани, внутри которой что-то подозрительно ворошилось.
- Степан!!! - воскликнула я от удивления, когда моим глазам предстало маленькое крысиное тельце, которое я уже не чаяла увидеть, - Но как?
- Ведьма! Старая ведьма, отпусти меня! - закричал он, пытаясь освободиться от складок одеяла.
- Что случилось?
- Ну вот так всегда, не делай людям добра - не воротится зла, - всплеснула руками Аглая, - стоило доставать тебя из той расщелины, чтобы ты теперь так благодарил меня.
- Какого добра? Алиса, уходим отсюда быстро! - верещал крыс.
- Что с тобой?
- Уходите. Я не задерживаю вас, - проговорила женщина, - только не забудь нашу договорённость. Мой талисман, - тут она сделала ударение, - Найди его, дитятко, заклинаю тебя.
- А как он выглядит хоть? - спросила я, перебивая крики друга.
Старуха помолчала, словно что-то обдумывая.
- Небольшой такой, круглый. Как череп обезьяны, - сказала она, понизив голос, и прибавила, - а то череп ребёнка.
Влажная дрожь пробрала меня с головы до ног, и табун мурашек пробежал по загривку.
- Да, - продолжила старуха, - я забыла предупредить, как ты теперь чувствуешь мой талисман, так и он тебя. Если с черепом что-от произойдёт, твоя жизнь тоже оборвётся. Принеси мне его, и я сниму это колдовство. Ибо никто кроме меня не сможет боле сделать этого. Предашь - и сердце вмиг охладеет, - сказала она, с силой прижав свою костлявую ладонь к моей груди. - И николи живое тело твоё не ступит на землю-матушку.
Только сейчас я поняла, что всё это время скрывалось за её черными зрачками. Это была Тьма.
- Я же говорил! Говорил! Ведьма! - кричал со стола Степан, прижимаемый моими немного трясущимися руками.
- Не трепыхайся, доколе ты намереваешься найти похитника, да вернуть мне талисман, ничего не произойдёт.
Я медленно поплелась к выходу, не чувствуя ног по истёртому деревянному полу. В голове всё перемешалось.
- Кто вы? - спросила я, наконец, хотя с этого, видимо, стоило начать.
- Твой друг объяснит тебе, я думаю. Да, кстати, милая, - спохватилась она внезапно, - я совсем запамятовала тебе сказать! Ежели хочешь миссию свою закончить, потрудись радугу-то свою припрятать.
- Радугу?..
- Ауру человека. Ты ж разноцветная вся, аки цветочный луг. Видела ль ты здесь хоть кого-нибудь, чтобы, как ты, на павлина похож был? Тебя издалека ж видно!
- А как же Степан? Ведь я вижу иногда его...
- То, что ты видишь - всполохи боли или ярости. Вспышки мыслей. Это лишь жалкие крохи того, что было у человека при жизни. У демонов нет и этого. А если б посмотрела ты на себя со стороны, то уж не спрашивала меня о разнице. Твой свет сильнее.
И видя моё непонимание, нахмурившись, закончила:
- Одним словом, прикройся! - и нетерпеливо махнула рукой. - Вообще я уже тут с тобой наговорилась, утомила ты меня. Всех тебе благ, красавица, не тужи, бывай! - засмеялась она хрипло и захлопнула дверь у меня перед носом.
Я осталась стоять за маленькой деревянной дверью, заросшей мхом и источенной червями, держа в руках своего лысого короткохвостого друга, и внутри было как-то пусто и грязно.
- Что это сейчас было? - недоумевала я, глупо смотря на коричневую дверь.
- А что ты еще хотела от ведьмы? - вздохнул Степан.
- Старуха Аглая...
- Старуха Аглая? - переспросил он. И в этот момент я услышала треск за спиной. Обернувшись, я увидела, что не на скалу с дверью я облокачивалась, а на большой деревянный дом, спрятанный в глубине каменного массива. Старый дом заскрипел, начал будто выдвигаться вперёд и расти вверх. Некоторое время я никак не могла понять, что происходит. Пока он совсем не оказался над моей головой, стоящий на четырёх огромных куриных ногах.
- Избушка на... курьих ножках?.. - пробубнила я, разглядывая три кожистых когтистых пальца на цыплячьей лапе.
- Баба Аглая? - вновь спросил у меня крыс с нажимом.
- Баба Аглая...
- Баба Яга!!!
Я тряхнула головой, безуспешно пытаясь сбросить налёт мистического наваждения.
Тем временем избушка успела медленно повернуться к нам спиной и врасти в отверстие в горе, слившись с камнем вокруг.
И снова всё стало так же, как и было. Только где-то глубоко внутри у меня притаился холод.
- Ты всё расскажешь мне, куда ты делся, когда... я так неудачно справила нас с вулкана, - замявшись начала я, - как ты попал к ведьме... Но сейчас скажи мне, что ты знаешь где мы находимся, Степан.
- Ну, это не так сложно, - ответил он, - Я всё понял, ведьма сказала, что мы на земле принца Бегемота. Отсюда следует, что вокруг - остров Чревоугодия, Второй Тёмный Дом, и перед нами, - он взмахнул лапой вдаль, - так же как, собственно и позади нас, Второй Сад грешников. Ты прошла его начало, что-то на подобии небольшого городка, где развлекаются демоны и куда попадает малая часть человеческих душ, не самых отъявленных. Ну типа меня, - ухмыльнулся Степан. - А впереди сам Второй Сад.
Я взглянула, куда показывал Степан. Глазам предстала высоченная арка с резными тяжёлыми воротами, испещрёнными множеством символов, как и на чернильном пере, что лежало в рюкзаке у меня за спиной. Две закрытые створки ворот соединялись в один рисунок - пентаграмму, по двум сторонам которой множество змей извивались в загадочных переплетениях. Рисунок необычным образом приковывал к себе взгляд, он словно пульсировал в темноте, которая становилась вокруг него ещё плотнее.
- Ого, - вырвалось у меня.
Однако, не совсем ясно было, для чего вообще стояли здесь эти врата, потому что ни слева, ни справа от них не было ничего. А, если отойти чуть в сторону, то можно было заметить, что позади лишь бескрайнее поле пустоты. И сухая тёплая земля, испещрённая миллионами трещин.
- Ты уверен, что нам туда вообще надо? - спросила я, - Сделаем, как старуха сказала, начнём с Дома Убийц? А этот мимо пройдём...
Внутрь врат проходить совершенно не хотелось. Зачем вообще нужны ворота, если они никуда не ведут? От них веяло холодом, и, казалось, что если я дотронусь до змей, они оживут и оплетут меня с ног до головы своими скользкими телами. Я вздрогнула.
- Давай попробуем обойти ворота, - предложил Степан. - Нам всё равно придётся идти через Сад грешников, потому что другого пути покинуть этот Дом я не знаю.
Идея обойти ворота мне понравилось. Тем более, огромные кованные двери всё равно были заперты.
- Прекрасная мысль, - ответила я и пошла налево, делая большой полукруг, чтобы оказаться от врат подальше. Через несколько секунд, они были уже сзади, а передо мной раскинулось пустое поле, которое должно было называться Вторым Садом грешников.
Здесь не было ничего. И мы просто шли, стараясь разглядеть вокруг хоть что-нибудь. Но разглядывать было ничего. Кругом расстилалась сплошная мертвая пустыня застывшей лавы.
- Слушай, а что она, ну я имею в виду старуху, - у меня язык не поворачивался произнести слова "баба Яга", - имела в виду, советуя мне спрятать ауру? Я что, могу её спрятать что ли? И вообще, её так сильно видно?
Степан призадумался.
- Вообще, да. Честно говоря, я думал, что демоны примут тебя за кого-нибудь из Первых Падших. Мне и в голову не приходило, что человеческий свет - это что-то уникальное.
- Значит меня видно...
- Да, и сильно, надо признаться.
- Так почему на меня до сих пор не ведётся охота? Почему сотни демонов прошли мимо, не обратив внимания, что рядом человек?
- Возможно они не поняли этого, так же как и я, - рассуждал мой товарищ, - на что способны высшие аггелы, принадлежащие Первой сфере, известно только им самим. А ты походила как раз на одну из таких.
- Значит, меня спасло лишь общее демоническое невежество? - усмехнулась я. - князю Тьмы было бы не плохо провести реформу образования.
Крыс фыркнул.
- Не забудь при встрече ему это посоветовать, Алиса.
- Блин, ну вот так взял, и всё веселье обломал.
Я смотрела на гладкую поверхность застывшей лавы у себя под ногами. Тысячи складочек были на ней, но после мелкой острой гальки, по которой приходилось идти прежде, я их почти не чувствовала.
- Ведьма дело говорила, ты должна убрать это.
- Но как? - развела руками я. - Я ведь не волшебница.
- Я тем более не знаю. Но почему-то мне не кажется, что это сложно. Это твоя часть, как рука или нога, только... более гибкая. Попробуй втянуть воздух полными легкими и представить, что вместе с ним ты вдыхаешь свою ауру. А потом задержи и то и другое.
Я попробовала. Вдохнула, что есть сил глубоко горячий, пахнущий тухлыми яйцами запах Преисподней, и представила, что разноцветное свечение вокруг я тоже вдыхаю. На миг мне показалось, что у меня получается. Все меньше света было вокруг меня, цвета стали прозрачнее и светлее. Но стоило обрадоваться и выдохнуть, как всё вернулось на свои места. Я пробовала снова и снова, но всё повторялось.
- Продолжай, и всё получится, - сказал уверено Степан.
Я начала опять. Вдох - цвета исчезли, выдох - они возвращаются. Снова вдох - ауры полностью нет, медленный выдох...
- Думай о том, что они остаются внутри.
- А я что сейчас делаю? Дыхательную гимнастику? - возмутилась я, и ярко красная аура выплеснулась волной наружу. Она окружила меня, как мыльный пузырь.
Это вообще никуда не годилось.
Вот я уже стою в тёмно-бардовом облаке и слушаю, как колотится моё сердце. И незаметно для себя наблюдаю, что кое-где среди буйства красок, скрытно, как маленькие змеи, двигаются странные чёрные нити.
Я сделала глубокий вздох, закрыла глаза, а, когда выдохнула, ауры больше не было.
Степан молча кивнул и пошёл вперёд.
- Я знал, что всё получится.
Казалось, что с каждым шагом вокруг становилось всё тише и тише. Постепенно, я стала отчетливо слышать, как шуршат редкие осколки магмы у меня под ногами, и как сопит Степан где-то снизу.
- Алиса, кажется мы идём не туда.
- С чего ты взял? - спросила я, и голос мой звучал глухо и мёртво, словно сквозь ватные наушники.
- Здесь ничего нет, даже звуков...
И это была правда, стоило прислушаться, чтобы понять, мы наконец-то оказались в полной тишине. Я остановилась.
- Оглянись, Алиса. Ворота сзади, они исчезли!
Я оглянулась и увидела, что огромная арка, которую я так усердно обходила, и которая должна была быть видна в пустом поле на многие километры пути, теперь отсутствовала. Более того, там, откуда мы пришли, были горы и поселение демонов с сотнями домов, маленьких и больших. Ничего этого не было. Словно мы из пустоты шли в другую пустоту. Стоило лишь забыть в какую сторону ты идёшь, и направление тут же теряло смысл, потому что идти здесь было некуда.
Тут же я сорвалась с места и побежала назад, надеясь, что ворота появятся. Несколько страшных минут всё оставалось как и прежде. Я уже решила, что потеряла дорогу и, возможно бегу не туда. Крыс сзади старался не отставать. Удивительно, как быстро могут бежать крысы, если нужно.
И вот я увидела их. В молочной дымке начало вырисовываться чёрное пятно. Постепенно из него появились тёмные двери и кованные змеи на них.
Но я не останавливалась, пока, наконец, они полностью не выросли передо мной во весь свой рост, а за ними не нарисовалась тропа к избушке ведьмы. Мы вернулись назад.
Я обошла чёрные двери и встала чётко напротив входа. Видимо всё же придётся пройти через них. Но теперь мне это уже не казалось таким ужасным. Я протянула руку вперёд и нахмурилась.
- Но ведь они закрыты! - возмутилась я, подергав за металлическую вязь на створке.
Крыс молчал. Похоже в Сады грешников ему по собственной воле приходить не доводилось. До этого дня.
Я внимательно разглядывала затейливый рисунок перед собой. Переплетение металла, буквы, спирали и кольца. Но каждый раз мой взгляд словно приковывала рогатая пентаграмма - перевернутая звезда, левый отросток которой был ярче и толще остальных, и как будто два змеиных глаза следили за мной с его конца. Я смотрела всё внимательней, словно проникала в рисунок все глубже и глубже. В один момент мне даже показалось, что я чувствую, как пульсирует дьявольский символ, будто черное стальное сердце. Бьется в такт моему собственному. Увлечённая этим странным дыханием металла, я потянулась рукой, чтобы дотронуться до врат. И в момент, когда я дотянулась, коснувшись ладонью проклятой звезды, тот час же врата заскрипели и отворились.
- Вот видишь... как всё оказалось просто, надо было просто змею на воротах за нос потрогать, - пискнул Степан, но в этот момент мне было совсем не до него. Я смотрела на свою руку и чувствовала нечто новое и непонятное. Но раскалённый воздух, подувший мне в лицо, обдавший меня смрадом и копотью, и человеческими криками, мигом стёр из моёй головы какие-либо мысли. Я подняла глаза и взору предстал Второй Сад грешников, такой, каким он и должен был быть.
Глава 14
В небольшом зале черного камня в массивных готических канделябрах горели свечи. Каждый отдельный подсвечник представлял собой какое-то существо. То гарпия с горящими глазами - рубинами, изогнувшись в неестественной позе, держит когтистой ногой синюю восковую льдину, то сатир, смеётся, лёжа на спине, и шлёт воздушный поцелуй невидимой красотке, а пониже живота у него потрескивает высокая красная свеча.
Тяжелые бордовые шторы аккуратно обрамляли вырубленное в стене полукруглое окно, выходящее на огромное огненное озеро. Мягкие ковры, в которых нога утопала по щиколодку, устилали иссиня-черный блестящий пол. Разнообразнейшие узоры были изображены на них: и сияющие горные вершины одиноких заснеженных далей, и лазурные озера с играющими на них нагими нимфами.
"И почему только нечисть стремится окружать себя архаично-помпезными, мрачными до безумия предметами человеческого интерьера? Хорошо хоть ковры на полу мне удалось сделать не такими угнетающими".
Красивый юноша, на вид лет двадцати пяти, сидел в деревянном резном кресле, облокотившись на очень натурально выглядевшие подлокотники в виде пауков с округлыми спинами, и подперев голову кулаком. Босые ноги аккуратно перебирали мягкий ворс ковра, где-то на уровне груди лесной нимфы. Взгляд его глубоких черных глаз из-под густых ресниц был уныл и холоден.
- Самаэль, вот скажи мне, почему вам, демонам, надо вечно украшать себя бесполезными побрякушками и наполнять то место, что нам всем приходится называть своим домом, всем этим старым готичным хламом? - спросил устало юноша, поправив на руке кружева белоснежной французской рубашки, века, приблизительно семнадцатого.
За толстым дубовым столом темно-красного дерева с резными ножками сидели три мужчины. А в конце комнаты стояла красивая женщина, теребя огромный гематит в форме сердца на тонкой цепочке чёрного серебра, висевший на груди. На ней было надето красивое длинное платье, с глубоким вырезом до живота и разрезом на левом бедре, полностью демонстрирующем длинную загорелую ногу, обутую в изящные босоножки на умопомрачительном каблуке. Это - Лилит, принцесса пылающего хаоса, первая мать демонов.
- Тысяча маленьких упырят, Асмодей, заканчивай со своим нытьём! - взвизгнула она, ударив рукой по прочному дубовому столу и погрузив в него свои длинные когти, оставив пять глубоких бороздок.
- Мы говорим сейчас о том, что суждено в скором будущем нам всем, а ты всё развлекаешься! Глупый детёныш!
Юноша лишь слегка усмехнулся и демонстративно отвернулся к окну, показывая полное безразличие. Это, конечно же, был Асмодей, её сын.
- Остынь, Лилит, спокойным низким голосом сказал первый из остальных мужчин, сидевших за дубовым столом, - ты перегибаешь палку. Пока все идет не плохо.
Высокий мужчина, лет тридцати пяти на вид, погладил свою кудрявую бороду. Он был весьма мускулист. Ничто не скрывало голый торс, обнажающий блестящую кожу, а замшевые штаны с изумрудными нитями облегали кривые ноги и очень большое мужское хозяйство. Толстые браслеты в виде змей обвивали запястья, и медные кольца были в обоих ушах. Он был совершенно не возмутим на вид, хотя и кидал на Асмодея весьма недружелюбные взгляды. Его имя - Бельфегор, отец Похоти, и в данный момент он был сильно не доволен, обнаружив сына Лилит, кстати говоря, своего герцога, в качестве одного из участников переговоров. Асмодей не предупреждал своего принца об этом. Это было большой дерзостью.
- Да о чём ты вообще говоришь? Мы не продвинулись ни на йоту со времени нападения на Престол, - Лилит нервно ходила вдоль стола взад-вперед, изящно покачивая округлыми бедрами. - Надо признать, что наша мощь далеко не так велика, как мы думаем. Иначе победа давно была бы у нас в руках.
- По этому весьма кстати, что сам Великий князь управляет сражением, не так ли? Он лучше нас сможет решить все тактические вопросы, - жестом попытался успокоить её Бельфегор.
- Мы собрались здесь не за тем, чтобы обсуждать на сколько действия нашего Хозяина имеют успех на Земле или не имеют его, - вмешался в разговор Самаэль, хозяин Дома, стоящий в основании стола. Его худое угрюмое лицо не выдавало ни одной мысли.
- Но мы обязаны помочь ему, - вставил принц Уныния. Астарот сидел тихо и угрюмо, как всегда. Но, казалось, что сегодня, на его лице появилось ещё на дюжину морщин больше, - тем более теперь, когда у нас в руках артефакт такой силы!
Он быстро пробежался своими маленькими глазами по всем присутствующим, но никто из них не выдал, что о чём-то знает. Казалось, тот факт, что Астарот пытался заполучить великий ключ у Агриэля и был обманут, остался никому неизвестен.
Его худое тело была слегка сгорблено, а серые глаза скрывались под густыми нависшими бровями, что придавало ему вид подлый и опасный. Тонкий длинный плащ, накинутый сегодня на плечи на манер средневековых рыцарей, укутывал сухую фигуру, облаченную в черную шелковую рубаху, застёгнутую на последнюю пуговицу, и такие же брюки, заправленные в высокие чешуйчатые сапоги. Всё вместе было как всегда мрачно.
- Как бы плохи наверху не были наши дела, мы не имеем права вмешиваться! - взвизгнула демоница недалеко от Самаэля.
- К счастью это не тебе решать, принцесса, - ядовитым голосом ответил Астарот.
Асмодей усмехнулся, откинув назад, небрежно упавшую на глаза прядь густых черных волос. Его золотистая кожа словно светилась, демонстрируя в желтых бликах свечей тонкие черты аристократического лица, сильные скулы и полные губы.
- Ну вот опять, тебе пора бы привыкнуть к этому, маман, - с легким смешком сказал он, - они не будут тебя слушать, хоть ты в одиночку Райские кущи захвати.
- Как я ненавижу это место! - взвизгнула демоница, смахнув со стола канделябр в виде перевернутого вниз головой получеловека. Он представлял собой женскую фигуру, стоящую на руках, вместо ног которой был симпатичный змеиный хвост, крепко обвивающий голубоватую свечу. Предмет с глухим стуком упал на ковер, и желтое пламя медленно поползло в стороны, облизывая ворс багровыми языками. Теперь казалось, словно дева-рептилия пытается уползти подальше от разверзнувшегося под её хвостом пожара, в ужасе протягивая заломленные руки вперёд.
Асмодей молча наблюдал эту сцену, слегка прикрыв ресницами большие черные глаза. Фантазия его рисовала сумасшедшие картины и подсказывала красочные образы драмы, разыгравшейся на ковре, и его вовсе не волновало происходящее за столом.
- Действительно, - не обращая внимания на пламя под ногами, ответила принцесса хаоса, - какой вес в Аду имеет слово женщины? Да никакой. - Лилит смотрела прямо в злые глаза аггела Уныния, словно гипнотизируя, полностью овладевая его вниманием. Взяв со стола бокал бордового вина, она отпила глоток.
- Всем известно, что мы по природе глупее мужчин. И демоницами мы стали только лишь для того, чтобы вам здесь было не так скучно, - подойдя сзади к его креслу, и склонившись почти к самому его лицу, она продолжала говорить так, что её горячее дыхание касалось бледной кожи принца, - Ласкать вас... - её рука скользнула по его тонким черным волосам, едва коснувшись, но от этого движения сладкая рябь пробежала волнами по его спине. Яд её слов медленно начал ускользать от Астарота.
- А вы тем временем будете принимать решения, которые нам, слабым женщинам, не под силу. Вот и сейчас от твоего слова, мой Тёмный господин, как раз зависит одно из таких решений, - Лилит облокотилась на стол одной рукой, слегка отставив назад округлое бедро, и предоставив напряженному вниманию отца Уныния оголённую разрезом платья ногу. Вокруг него уже витали клубы серебристого колдовства, напоминая о себе лёгкой горечью во рту. Лилит была суккубом, демоницей-обольстительницей, и, находясь рядом с ней, всегда нужно было быть настороже, чтобы тонкие запахи колдовства не подчинили тебя, незаметно наполняя твои лёгкие. Но он этого упорно не чувствовал. Принцы за столом переглядывались, с любопытством ожидая, что же будет дальше.
- И мне, честное слово, так хочется переманить тебя на свою сторону, что я уже практически готова на всё ради этого!
Голос принцессы стал мягким, как лебяжий пух. Астарот вздрогнул, насторожено наблюдая за грациозными движениями первой матери демонов. С каждой секундой, с каждым её вздохом его взгляд становился всё мутнее и бессмысленнее.
- Ведь мне по моей природной глупости, дорогой мой, никак не обойтись без твёрдой руки. Такой, как твоя. И вполне возможно, я даже отдалась бы... Во власть твоего решения... - наклонилась она, и голос её перешёл почти на шёпот. - Но, наверно во мне что-то не так! Потому что, видит Дьявол, гораздо сильнее я хочу... - тут Лилит оказалась совсем близко, прислонившись пышной упругой грудью к его плечу, и, словно случайно при разговоре, коснулась губами его уха. Длинные рыжие волосы проматери демонов волнами рассыпались по его худой груди. На мгновение он, вдруг, забыл где находится, закрыв глаза и почувствовав запах, который более всего во Тьме желал. При последнем слове женщины его рука на резном подлокотнике дрогнула и слегка поднялась, словно пытаясь коснуться её медных локонов.
-...видеть твоё унижение, - закончила она совсем тихо.
И вмиг в ладони его оказался кинжал, вытащенный в долю секунды из сапога, и тут же он полоснул им перед собой. Но хитрая дьяволица уже вновь стояла в другом конце комнаты, охваченная высоким пламенем разгоревшегося пожара, который совсем не обжигал её белую кожу, и звонко хохотала. Пара секунд - и она исчезла в клубах дыма.
Астарот оглянулся. Асмодей безразлично смотрел в окно, а Бельфегор, казалось, никак не мог усесться в кресле. Он переваливался с одного подлокотника на другой, то закидывал левую ногу на правую, то наоборот. Самаэль был бесстрастен.
Костяшки пальцев Астарота, сжимающих оружие, побелели. Он смотрел на обыкновенный кинжал, изрисованный завитками и украшенный цветными каменьями, и вспоминал, что когда-то на его месте лежал другой. Более просто выполненный, более старый, но много более мощный. Кинжал, который мог бы убить Лилит на месте.
Это не было первым днём, когда принцесса унижала его, но каждый новый раз она словно била всё глубже. Долго еще в его маленьких близко поставленных глазах будет стоять её стройная фигура, в этом тонком платьице, развевающемся в языках пламени, а в ушах - звучать смех.