С тех пор, как шериф Доул получил телеграмму от Бена Тейлора по кличке Койот, он не расставался с подзорной трубой. В телеграмме Койот справлялся о здоровье шерифа и выражал надежду на скорую встречу. Год назад Доул стрелял в него, но, к несчастью, лишьранил. Койот пообещал при случае отплатить ему той же монетой. Вот только не нашлось ещё ни одного человека, который мог бы похвастаться, что, стреляя по нему, Койот промахнулся.
Поэтому, когда однажды далеко на дороге показалось пыльное облачко, подзорная труба Доула тут же уставилась на него своим бдительным оком. К тому времени, когда двое всадников въезжали на окраину Серебряного Холма, шериф уже знал, что ему надо делать.
− Будь осторожен, Джек, − сказал он своему помощнику Монро. – Один из них Койот. Надеюсь, тебе повезёт и мы ещё как-нибудь перекинемся с тобой в покер.
С этими словами воткнул в потрескавшийся столб веранды свою железную звезду, пришпорил коня и умчался прочь. Прошло время, когда он позволял себе бездумно рисковать головой. Он больше не хотел быть героем, тем более мёртвым
* * *
С первого взгляда было видно, что эти всадники не принадлежали к тому буйному племени ковбоев, что обитали вместе с дикими бычками на просторах окрестных ранчо. Приезд их не сопровождался бешеной скачкой, душераздирающими воплями и беспорядочной стрельбой. Напротив, они спокойно, стремя в стремя, проехали шагом вдоль теснившихся фасадами домов по главной и пока единственной улице городка.Притороченный к сёдлам скарб ритмично позвякивал в такт движению, являя собой традиционный набор для странников, отправившихся в путешествие верхом:походное одеяло в скатке, фляга, сковорода, замызганный черпак для кофе, мешок овса с кольцом аркана для коня, пара перемётных сум. Словом, всё необходимое для того, чей путь начинался от рассвета и заканчивался привалом у вечернего костра.
Поравнявшись с салуном «Королевский загон», всадники натянули поводья, попридержав коней. Немного поспорив с мальчишкой у коновязи и благополучно разрешив возникшие разногласия с помощью нескольких монет, двое покинули своих четвероногих друзей и зазвенели шпорами по ступеням заведения.
Поначалу никто не обратил на них особого внимания. Верзила в лихо заломленной набекрень шляпе и его неприметный, едва достающий ему до подмышек, спутник в конторском котелке, с трудом протолкнулись к отделанной красной сосной стойке бара. Некоторое время «котелок» безуспешно пытался привлечь к себе внимание бармена, занятого обслуживанием постоянных клиентов. И вправду − Сэм Боудри, со своей слоновьейзадницей, не слишком проворно звенел стаканами, да и к тому же был не прочь обсудить при случае жизнь каждого из обитателей Серебряного Холма − городка, отнюдь не славившегося своим благочестием.
Потеряв наконец терпение, верзила стукнул своим крепким кулаком по стойке и в наступившей на одно мгновение тишине обстоятельно и доходчиво изложил свои пожелания:
− Пожрать на двоих и бутылку с чем-нибудь не больно ядовитым!
Скатав по сигаретке, незнакомцы закурили. Верзила с наслаждением потянулся затёкшим после долгого пребывания в седле телом. Звучащая музыка, разнообразное общество − от рудокопов до картёжных шулеров, небольшая сцена, украшенная бумажными гирляндами, всё говорило в пользу того, что это место являлось сосредоточием общественной жизни городка.
− Эй, погляди-ка, Джим Кроу тоже здесь, – обрадованно ткнул верзила пальцем в галерею потрёпанных листовок, развешанных у входа. – Да уж, погуляли мы с ним прошлым летом славно!
Коротышка равнодушным взглядом скользнул по череде достопримечательных личностей края с указанными под ними суммами, обещанными за их поимку. Гораздо больший интерес вызывала у него лестница, ведущая на второй этаж. Судя по доносящимся оттуда женским голосам и хохоту, там гнездилась обитель похоти и порока. Несмотря на некоторую усталость от дороги, выпитое виски и оживлённый гомон взбудоражили коротышку, вселив в него желание целиком отдаться беззаботному веселью и пылкой страсти. Он начал улыбаться нёсшимся отовсюду шуткам и смеялся, когда все смеялись. Смахнув с котелка пыль, коротышка по примеру своего товарища одел его чуть набок, бросив довольный взгляд в зеркало за стойкой.
− Ты кого-нибудь здесь знаешь, Бен? – спросил он, отодвигаясь от опёршегося о стойку толстяка в заляпанной яичницей рубашке.
− Да как тебе сказать, − растягивая слова, произнёс верзила. Его бурое, выжженное солнцем и ветрами, лицо носило характерный отпечаток прямодушия, свойственный обитателям не слишком населённых мест к западу от Сент-Луиса[1]. – В прошлый раз я тут малость наскандалил. Боюсь, кое-кто не очень-то обрадуется моему приезду.
В ясных, словно небо над бескрайней прерий, глазах Бена промелькнула смутная тень былого, губы тронула недобрая улыбка. Заметив, что его товарищ встревоженно ощупывает кобуру, он легонько тронул его за плечо.
− Не дёргайся, малыш! Держись поближе к Бену и всё будет в порядке. Только вот мой тебе совет, парень: не хватайся ты за эту штуку − здесь этого не любят. А уж если вытащил, стреляй спокойно и да поможет Бог! Потому как проигрывает всегда тот, кто слаб душой. Запомни это!
С несколько комичной серьёзностью восприняв слова Бена, коротышка положил обе руки на стойку. Однако, нельзя сказать, чтобы совет товарища его полностью успокоил – он задумчиво водил пальцем по мокрому пятну возле едва початого стакана. Вдруг кто-то хлопнул его по шляпе, надвинув её на самые глаза. Позади раздался грубый хохот. Едва державшийся на ногах толстяк с преувеличенной любезностью поинтересовался: не будет ли мистер столь любезен, чтобы одолжить ему – буквально на одну минутку – свой стаканчик с виски? Так, ради познавательного интереса…
Кусая губы, коротышка растерянно молчал. Его гладкое кукольное личико странно заострилось, круглые серые глаза смотрели не мигая.
− Ну ты, шерстяной мешок! – раздалось за его спиной спасительное рычание Бена, выставившего перед собой здоровенный кулачище. – Посмотрим, будет ли тебе интересно познакомиться вот с этим, толстопузый?
Толстяк повеселел и, заявив, что его с детства интересовало разнообразие окружающего мира, принялся под всеобщий хохот засучивать рукава своей рубахи. Коротышка крепко ухватился за нависшее над ним, точно скала, плечо товарища.
− Чёрт побери, Бен! Моя задница ещё горит после седла, точно её ошпарили крапивой, мы не успели съесть свой ужин, а уже кто-то намеревается бить нам морду, − сказал он с кроткой печалью в голосе. – Позволь мне с ним объяснится и оставим дружеский обмен тумаками на последний номер в нашей развлекательной программе.
− Хм, твои слова звучат разумно, − нехотя согласился Бен. – Я вот всё удивляюсь: какой ты махонький, но мозгов в тебе, будь я проклят, почему-то раз в десять больше, чем в той торбе с мясом.
Снявшляпу, онпомахалтолстякусо словами «Adios, hombre. Mastarde, si?», что означало «Пока, приятель! Но мы с тобой ещё повидаемся, верно?»
Коротышка откашлялся и с великодушной пасторской улыбкой шагнул вперёд.
− Видите ли, мой друг… − раскрыл было он рот, но толстяк презрительно сплюнул ему на ноги и побрёл прочь, мужественно преодолевая коварное земное притяжение. Вскоре он с боевым индейским кличем попытался взять на абордаж лестницу, что ему почти удалось, но, добравшись до самого её верха, толстяк споткнулся и, гремя о ступеньки головой, скатился кувырком обратно. После чего, пребывая в расстроенных чувствах, немного задремал.
Найдя свободный столик, Бен и его товарищ в котелке энергично принялись за ужин. Вступив в схватку с зажаренными кусками мяса, они ожесточённо кололи и резали их, словно кавалеристы генерала Шеридана непокорных сиу[2]. Поглощённые всецело этим увлекательным занятием, друзья не заметили появления в салуне ещё трёх мужчин. Все они были вооружены, но несмотря на решительный вид выглядели сильно взволнованными. Лёгкий шепоток, прокатившийся по залу невидимой волной, заставил умолкнуть всё живое. В наступившей тишине отчётливо прозвучали слова коротышки:
− … Вот и я говорю, Бен, может это кому-то покажется пустяками, но он поступил с тобой нечестно, как последний мексиканец. Я вот, например, о таком никогда не забываю.
− И это ты называешь пустяками?! – взревел верзила. Он уже достаточно выпил, его раскрасневшееся лицо выражало затаённую обиду.
Трое мужчин красноречиво переглянулись. «Бен Тейлор!» − беззвучно прошептал один из них. Звякнув, покатился и упал стакан со стойки. Двое умолкли, с недоумением повернув лица к залу.
− Сэм, не пора ли тебе снова завести свой ящик? – процедил сквозь зубы Джек Монро.
В своё время Сэм Боудрисчастливо пережил парочку пожаров, нападениенескольких банд – от апачей до конокрадов, а также нашествие целого выводка проповедников всех мастей и вероисповеданий. Разумеется, ему нипочём было бы не пережить все эти природные каатаклизмы, не обладай он сверхъестественным чутьём на неприятности. Поэтому бармен знаком приказал мексиканцу Хосезакрыть ставнями зеркала, сам же невозмутимо закрутил ручку музыкального автомата.
Несколько человек за спинами незнакомцев враз поднялись, поспешив отойти в дальний конец зала.
− Чегой-то они так на нас вылупились, хозяин? – громко поинтересовался Бен, почувствовав всеобщий интерес к своей персоне. – Или мы с приятелем смахиваем на золотые слитки? Ага, понимаю, кто-то тут кому-то не по нраву… − в глазах верзилы появился воинственный огонёк. Сжав кулаки, он с суровым, не обещающего ничего хорошего, видом, уставился на бармена.
Ничего не отвечая, тот засуетился, вытирая стойку полотенцем и, приблизившись к двери за полкой со спиртным, юркнул за неё, словно заяц.
У лестницы возникла колеблющаяся, как марево в пустыне, фигура толстяка. С трудом отрывая ноги от земли, он приблизился к Бену, стянул с головы шляпу.
− Вы уж извините меня… ик … ежели я чего-то брякнул насчёт вашего друга. С кем не бывает… − после чего под окостенелым взглядом Бена попятился к стойке.
− М-да, времена меняются, − грустно поскрёб небритый подбородок Бен. – Когда я в прошлый раз уезжал отсюда, мой конь летел быстрее эха в каньонах Колорадо. А всё потому, что здесь жили настоящие мужчины: кровь с порохом наилучшей пробы… Или я сплю, малыш? Они все что, рехнулись? Вежливые стали, будто те сукины дети с атлантического побережья.
− Нет, Бен, − настороженно озираясь, возразил его товарищ. – Сдаётся мне другое… Ты кажется утверждал, что тебя здесь мало знают? Разве что один-два человека. Так вот, похоже, их гораздо больше.
− Вот как?Значит я немного ошибался, – пожал плечами Бен, опрокидывая в глотку горлышко бутылки: коричневая жидкость быстрыми ручейками потекла по его усам, закапала на стол.
− Он надрался, но выглядит смирным, − с сомнением в голосе тихо сказал Лесс, один из помощников шерифа.
− Доул рассказывал мне про него. Не много, но всё же… Он всегда выглядит так по началу. Никому и в голову не придёт, такой он смирный. Но стоит ему хорошенько напиться, как тут же появляются трупы... Да, Лесс, это правда, − облизнув губы, проронил Монро. – Доул удрал, но это ровным счётом ничего не значит. Ясно, как божий день, что Койот захочет на ком-нибудь отыграться. Настало время его остановить!
Зловеще позванивая шпорами, трое вышли на середину зала.
− Тебе не кажется, Бен, что здесь что-то назревает? – возможно впервые бесшабашная уверенность дружка показалась подозрительной коротышке.
Поднявшись, он направился навстречу троице. Однако, ему не дали и рта раскрыть.
− Отвали, обглодыш, − окрысился Лесс и, дёрнув его сильно за плечо, не глядя оттолкнул с дороги.
− Ха-ха-ха! – расхохотался Бен. – Теперь разбирайся сам, приятель. Ну, если не справишься, придётся тебе обождать, пока я не покончу с этим куском мулятины. Так что извини, amigo, ты сам уверял, что ужин прежде всего!
− Койот! – звонко, будто удар по железному листу, прозвучал голос Джек Монро. – Перестань жрать и посмотри на меня!
Неловко заёрзав, верзила глянул под стол, затем обвёл вилкой с нанизанным на ней куском мяса всех присутствующих.
− Выражайтесь яснее, мистер. Я что-то не вижу здесь койотов?
− Ты – Койот, − уточнил всё тем же неприятным голосом Монро.
− Хм, − нахмурился Бен. – Признаться, мне всё равно, как меня кличут друзья, но вас то я впервые вижу – вы мне не друг, и мне несколько не по душе подобная фамильярность.
− Мне плевать, что ты там думаешь, грязный бродяга, − продолжал чеканить металл Джек. – Запомни: тебе здесь нечего делать! Твой конь достаточно отдохнул, так что можешь садиться в седло и убираться. Обещаю, что никто не будет стрелять тебе в спину.
Слышно было, как скрипнул стул, когда Бен слегка отодвинулся от тарелки. Движение это не осталось незамеченным. Щёлкнув суставами пальцев, Лесс откинул за спину полу сюртука. Казалось, вот-вот грянут выстрелы, но Бен как будто забыл о револьвере, грозно покоившемся возле его пояса. Зато остальные помнили о нём всё время. Но Бен не спешил к нему тянуться. Похоже, происходящее начинало его забавлять.
− Интересное дело получается, − вдруг рассмеялся Бен зловеще. – Человек приходит усталый с дороги, никому ещё слова не успел сказать поперёк, разве что вон тому сальному окороку, и вдруг его ни с того ни с сего стращают, намекая, что он в тутошних краях вроде как негр среди белых джентльменов. Нет, вы слышали, ребята?..
Бен, ища поддержки, обвёл ещё раз взглядом присутствующих, но увидел лишь суровые, замкнутые лица. Среди них выделялся только коротышка – он стоял в стороне, сбоку, со своим как всегда задумчивым, несколько отстранённым видом. Бен ободряюще ему кивнул: «Стой, где стоял и не встревай, я сам со всем разберусь». Но коротышка и не собирался вступаться – он был хоть и странноватым парнем, но не сумасшедшим.
− Ах, так вы все тут, значит, сговорились, − повысил голос Бен. Бурое лицо его ещё больше потемнело, две вертикальные складки чёрными стрелами легли вдоль впалых щёк, в уголках изогнутых в издевательской ухмылке губ блеснули хищно зубы.
− Сидите, стало быть, как пауки, и наблюдаете, как оскорбляют порядочного человека? Так вот, хрен вам с чесноком отсюда я уеду! – в его глазах появилось туповатое упрямство. – Пусть меня скормят скорпионам, ежели я отсюда хоть на полдюйма сдвинусь, вот как! Эй, малыш, посмотри на их гнусные рожи, только и ждут, когда я к ним повернусь спиной, стервятники. Добро бы я успел что-то натворить, тогда чёрт с вами – скажем, убил судью или женился на индеанке. Вот пойду и назло сейчас церковь подожгу, чтоб знали! Ах, у них две церкви? Ну, тогда ту, которая мормонская. Совершу богоугодное дело и господь Бог простит мне, если я ещё попутно проломлю какую-нибудь тупую голову, а их здесь предостаточно!
Бен ни на шутку разошёлся. Он воинственно повёл плечами, так что приятели Монро ещё больше побледнели и подались назад. Впрочем, Бен решил отложить на потом осквернение святынь и храмов, а пока, весело хихикая, принялся догрызать свой кусок мяса, справедливо полагая, что мало найдётся охотников отрывать его от столь полезного занятия.
Но он ошибался – Джек Монро не собирался уступать. Судорога передёрнула его лицо. Он понимал, что становится смешон: уверенный в своём безусловном превосходстве, убийца играл с ним, как с мышонком: по-видимому, ещё недостаточно проголодавшись, чтобы жаждать человеческой крови.
− Вонючий подонок, − прошипел Джек с такой ненавистью, что ему позавидовали бы даже змеи. – Единственное, на что ты способен, так это трескать виски, пока не превратишься в настоящего койота: подлого и трусливого, как все койоты!
− Как же ты мне надоел, приятель… − проворчал Бен и, вспыхнув от внезапно охватившей его ответной злобы, сграбастал бутылку, замахнулся, чтобы запустить ею в настырного наглеца.
К сожалению, Бен был пьян, а потому неосторожен, в отличии от компании шерифа. Пока правая рука его оставалась свободной, они боялись и пальцем пошевелить. Однако, стоило ему уцепиться за бутылку, как они тут же выхватили револьверы. Никто не стал уговаривать чужака поднять руки, чтобы сдаться. Вместо этого на него обрушился град выстрелов. Стреляли одновременно с трёх сторон и те, кто стрелял, патронов не жалели.
Бен вскочил и попятился, опрокидывая столы и стулья. Отдельные пятна крови слились на его рубашке вместе. Всё продолжалось несколько мгновений: весь окровавленный, Бен опрокинулся навзничь, голова его камнем стукнулась о заплёванный пол, полные боли и изумления глаза быстро тускнели.
Не выпуская из рук оружия, будто опасаясь, что мертвец вдруг оживёт, трое подошли к трупу. Одежда убитого оказалась сплошь усеянной дымящимися дырами, едкий запах пороха щипал ноздри убийцам. Монро тронул носком сапога бутылку, которую хотел в него бросить Бен – она так и осталась зажатой в его руке и в ней ещё бултыхалось виски.
− Бедный Стивенс, упокой Господь его душу, − раздался за их спинами полный печали, вкрадчивый голос.
Джек Монро неспеша сплюнул, слегка повернулся:
− Вы ошибаетесь. Человека, который только что умер, звали Бен…
− …Стивенс… – упрямо закончил за него говоривший. – Его звали Бен Стивенс. А если вы спросите, где же Койот, так я вам скажу – он перед вами!
Бен Тейлор одной рукой сдвинул котелок на затылок, чтобы было лучше видно его кукольное лицо, другая его рука опустилась привычно к поясу с кобурой. Круглые серые глаза бесстрастно взирали на оцепеневших над трупом людей – похоже, никто из них в эту минуту даже не дышал.
− Я ещё раньше хотел вам сообщить об ошибке, но вы сами не захотели меня слушать… Да, жаль Бена. На этот раз нервы его подвели, он совершил ошибку. Поймите, я ничего не имею против вас, но вы убили моего друга! – Тейлор осуждающе покачал головой. – Правда, он стал им мне всего пару дней назад: мы встретились со Стивенсом у переправы Белой Лошади. А потом мы приехали сюда и вы стали называть его Койотом. Забавно получилось, правда? Зато теперь мне не придётся ломать голову над тем, кто хотел всадить в меня пулю. Так что, как ни крути, мне придётся вас убить…
И с этими словами Бен Тейлор, по прозвищу Койот, тремя выстрелами, прозвучавшими одним за другим, уложил наповал Джека Монро и двух его приятелей.
[1] Сент−Луис, штат Миссури – один из самых знаменитых перевалочных пунктов, из которого переселенцы отправлялись на освоение Дальнего Запада.
[2] Филипп Шеридан – командующий армией США (1883−1888), сторонник безжалостной борьбы с индейцами.
Сиу – наиболее многочисленная группа индейских племён на Среднем Западе США,