~ 6 ~
В конечном итоге решение переехать к папе с Джоанной оказалось одним из лучших, что я принимала в своей жизни. Единственным минусом проведённого с ними месяца стало то, что моя зацикленность на произошедшем с Шейном в школе стала лишь сильнее.
В доме не было ни одной фотографии Шейна. Кроме того, Джоанна никогда не упоминала его в разговорах. Прошло полгода с тех пор, как я видела этого парня в последний раз, но всё равно, когда закрывала глаза, вспоминала тепло его губ, прижимающихся к моим.
Оставшиеся несколько недель до начала занятий в Ратгерском университете я работала в банке на полставки, но сейчас все заработанные мною деньги откладывались на учёбу, с оплатой которой мне обещал помочь отец. Хотя я и не думала, что это могло что-то кардинально изменить.
В то утро, когда я шла по подъездной дорожке, навстречу мне из дома вышли отец со своей женой. Я улыбнулась Джоанне, но та прошла мимо меня, словно не замечая, и села на пассажирское сиденье папиной «тойоты».
— Она в порядке? — поинтересовалась я.
— Всё нормально. Просто сейчас Джоанна очень переживает, — ответил папа. — Шейн возвращается. Мы хотим забрать его.
Шейн возвращается! Парень, по которому я сходила с ума в школе, приедет сюда!
— Я могу поехать с вами. Где он был всё это время? — спросила я, пытаясь контролировать свои мысли.
— Думаю, будет лучше, если ты останешься дома. Джоанна очень расстроена. — Отец понизил голос. — Никому не говори, но твой сводный брат снова сидел в тюрьме.
— Снова?
— Я говорил тебе, он запутался. У него трудная жизнь. Не могу сейчас вдаваться в подробности, думаю, ты и сама скоро всё узнаешь. Одним из условий его условно-досрочного освобождения является то, что он не будет жить со своим отцом из-за всех тех «мероприятий», в которых успел поучаствовать. Не могу сказать, как долго Шейн пробудет здесь, но он переезжает к нам.
Я помахала рукой, провожая папу с Джоанной в дорогу, но на самом деле оставалась снаружи только потому, что была слишком ошеломлена, чтобы передвигать ногами. Парень, которого я желала весь прошлый год, будет жить со мной под одной крышей и спать всего лишь через стену от меня.
***
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я услышала, как машина отца подъехала к дому. Не задумываясь о том, что делаю, я быстро сменила свою рабочую одежду на повседневную. Сейчас я могла думать только о Шейне и его пребывании в тюрьме. Снова.
Снова? Мне хотелось узнать больше. Почему он был там? Я не могла и предположить, что марихуаны Сета будет достаточно, чтобы упрятать его так надолго, но что ещё могло с ним произойти? Эти мысли удручали меня. И я приняла решение во что бы то ни стало добраться до правды.
Как только Шейн вышел из машины, я сразу же обратила внимание на то, как он изменился за долгие шесть месяцев. Его плечи стали шире, мышц на руках заметно прибавилось, а волосы стали короче. На носу у него красовались солнцезащитные очки. Плотно сжатые губы дали мне понять, что находился он здесь не по своему желанию.
Шейн шёл впереди всех, в руках у него была большая спортивная сумка. Когда они приблизились, я открыла перед ними дверь. Увидев меня, он шагнул назад. Его лицо перекосилось от отвращения.
— Какого чёрта она здесь делает? — прошипел он.
Оттолкнув меня, Шейн направился прямиком к лестнице, звук его шагов эхом разносился по дому. Идущая следом Джоанна выглядела измотанной, а отец — беспомощным. Было очевидно, что ни один из них не станет сейчас ничего объяснять.
Услышав шаги парня наверху, я почувствовала себя неловко. Не знаю, помнит ли он, какая из комнат его, но я всё ещё чувствовала его присутствие в своём пространстве. Услышав, как скрипнула дверь моей спальни, я поспешила за ним.
— Это не твоя комната, — сказала я.
Он огляделся.
— Здесь очень мило, не желаешь поменяться?
— Ты ещё даже не видел свою. Уверяю, там тоже мило.
— Мне не нужно видеть её. Я знаю, что принцессе досталась лучшая комната. — Он снял очки и пристально посмотрел на меня. — Да, сестрёнка?
Я съёжилась, услышав, как он меня назвал. Волнуясь из-за его приезда, я совершенно забыла кое-что очень важное. Теперь мы родственники.
Он оттолкнул меня и прошёл в свою комнату, находившуюся чуть дальше по коридору. Громко хлопнула дверь.
Я закрыла за собой дверь спальни и уже собиралась пойти вниз, когда неожиданно развернулась и направилась к комнате Шейна. Я понятия не имела, в чём его проблема, но раз уж он собирался жить здесь, то мне следовало с ним поговорить. Я постучала в дверь.
— Иди на хер, — мгновенно отозвался он.
Я подняла было руку, чтобы постучать снова, но вовремя остановилась. Что я делаю? Он явно не хочет говорить со мной, так зачем настаивать?
С первой минуты, как я увидела Шейна, в нём было что-то, чему я не могла сопротивляться. Я никогда не была одной из тех девушек, которые бегают за парнями или теряют голову всякий раз, когда остаются с ними поблизости. Чёрт, я никогда не была девушкой, которая могла бы сказать, что она теряет голову от чьего-то присутствия. Но эффект Шейна на меня с первого дня был именно таким, и сейчас, когда он вернулся, я с ужасом осознала, что ничего не изменилось.
Спустившись вниз, я услышала, как папа разговаривает на кухне со своей женой. И остановилась на ступенях, откуда они не могли меня заметить, чтобы узнать, о чём идёт речь.
— Как думаешь, сколько Шейн пробудет здесь? — спросил отец.
— Не знаю. Он никогда раньше не хотел оставаться со мной. Зная его, он скоро снова вляпается в неприятности. Я просто переживаю, ведь теперь он взрослый.
— Пойду проверю Розали.
Чёрт! Попалась!
— О, вот ты где, — удивился отец. — Идём прогуляемся.
Это было кодовой фразой моего отца, когда он хотел поговорить со мной наедине. Я надела кеды, и мы направились к двери. Мы были в квартале от дома, когда отец заговорил.
— Я хотел поговорить с тобой о Шейне, — начал он.
— Ты имеешь в виду своего сына? — поддразнила я.
— Не называй его так, пожалуйста. Он не мой сын. — Отец рассмеялся и закатил глаза. — Просто я хочу быть уверенным, что ты не против, если он поживёт здесь какое-то время. Я только сегодня утром узнал от Джоанны, что он переезжает к нам. Не думаю, что она и сама ждала, что он останется.
— Ты говорил, он был в тюрьме?
Папа кивнул.
— Да, из-за наркотиков, как и его отец. Я не знаю всего, у него была сложная жизнь. Я правда думаю, что он хороший парень, но ему нужен кто-то, кто в него поверит.
Услышав, что Шейн попал в тюрьму из-за наркотиков, я почувствовала себя ужасно. И не в силах сказать что-либо, замолчала. У меня в голове роились сотни вопросов, однако я знала, что отец не может дать мне на них ответов. Если мне интересно, что произошло на самом деле, Шейн сам должен об этом рассказать.
— Я просто хотел сказать тебе, что если его присутствие причиняет тебе неудобства, то только скажи, и он съедет.
— Нет, всё в порядке, — ответила я. — Уверена, всё будет нормально.
Когда мы вернулись с прогулки, Джоанна объявила, что ужин почти готов. Я направилась в свою комнату, чтобы переодеться. Я немного вспотела и потому хотела заскочить перед ужином в душ.
Дверь ванной была закрыта, но иногда я случайно её захлопывала. Я открыла дверь, и меня окутала стена пара.
Какого чёрта? Я что, оставила воду включённой?
Когда я вошла в ванную, шторка откинулась, и на пушистый коврик ступил Шейн. Парень был абсолютно голым, если не считать полотенце, которым он вытирал волосы.
Следовало развернуться и выйти из ванной, но меня словно парализовало. Вода, стекающая по его телу, завораживала. А когда мой взгляд спустился к его члену, у меня вырвался вздох. Никогда не видела такого большого.
— Меня ждёт приветственный секс? — поинтересовался он.
— Что?
— Ну а иначе зачем ты здесь? Разве ты не слышала шум душа?
— Я забыла, что у нас общая ванная.
— Ты даже не можешь отвести от него взгляда, не правда ли?
— Я… Э-э… О-ох, — запнулась я.
— Привет твоему большому брату, да? — усмехнулся он. — Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. Возможно, это будет не так уж и плохо. Как насчёт услуги за услугу?
Он размял мышцы, заставляя татуировки перекатываться, и я не смогла сдержать смех.
— Обещаю, что никому не расскажу, — добавил он, многозначительно поведя бровями.
Шейн вышел из ванной, а я плеснула в лицо водой, пытаясь избавиться от образа его члена перед глазами. Но следовало признать, его предложение мне понравилось.
Ужин был почти готов, поэтому мне не хватало времени, чтобы принять душ. Я немного волновалась, что Шейн может потребовать услугу за услугу где угодно. Вечер был тёплым, поэтому я надела шорты с футболкой и спустилась вниз.
Мой отец сидел во главе стола вместе с Джоанной, с другой стороны от него было свободное место. Рядом с пустым стулом сидел Шейн. Он широко улыбнулся и похлопал по нему рукой.
— Оставил место для тебя, сестрёнка.
— Я не твоя сестра, — проходя мимо, пробормотала я в ответ.
Я села рядом с ним, и, словно примагниченный, мой взгляд остановился на его коленях. Его джинсы сидели настолько плотно, что можно было видеть очертания его члена. Шейн дотронулся до выпуклости на своих джинсах, а я, подняв голову, поймала его хитрый взгляд. И поняла, что попалась.
На протяжении всего ужина я заставляла себя не смотреть на него. Чувствовала себя на взводе и отказывалась смотреть в его сторону. Что если он что-то скажет о взглядах, которые я на него бросаю?
— Надеюсь, ты смог устроиться здесь, Шейн? — спросил мой отец.
— Да, думаю, что хорошо проведу здесь время. Прежде чем пришла наша Розали, я успел принять душ.
— Клянусь, я ничего не видела, — ляпнула я.
Мой отец странно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Я опустила глаза, и мой взгляд снова наткнулся на выпуклость в штанах Шейна.
Чёрт возьми! Отвернись сейчас же, Розали!
— Как я уже говорил, у нашей Розали богатый выбор гелей для душа и шампуней. Надеюсь, ты не против, что я воспользовался твоими вещами.
— Ничего страшного, — ответила я невпопад, желая, чтобы ужин поскорее закончился.
— Если тебе что-нибудь потребуется, ты знаешь, где меня найти, — сказал он с ухмылкой. — Я твёрдо верю в принцип услуги за услугу.
Мои щёки горели, и я, продолжая смотреть в тарелку, отодвинула еду от себя. Я не могла есть, мои мысли были совершенно не об этом.
Налив себе стакан воды, я сделала глоток, когда рука парня коснулась моего обнажённого бедра. Я попыталась вести себя спокойно, словно ничего не случилось, но потом его рука двинулась вверх, ближе к моим шортам. Дёрнув ногой, я пролила на себя немного воды.
— Прости, из-за меня ты промокла, — прошептал Шейн. — К слову, у тебя встали соски.
Я сложила руки на груди и попыталась сделать вид, что ничего не произошло. Шейн встал из-за стола и взял свою тарелку.
— Я предпочитаю есть в своей комнате, — сказал он.
— Прекрасно, дорогой, — кивнула Джоанна. — Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.
Есть в своей комнате. Часть меня хотела рассмеяться, другая же пришла в ужас от того, насколько незрелыми были его действия, однако меня отчаянно преследовало желание стать его ужином.
***
На следующий день я обнаружила Шейна, расхаживающего перед верандой. Его руки сжимались в кулаки, и я слышала, как он что-то бормочет, но не могла разобрать, что именно. Я думала о том, что сказал мой отец о наркотиках. Меня мучили сомнения: что если я ошибалась, и я ни в чём не виновата?
— У тебя ведь есть машина, да? Отвези меня в город, — заявил он.
— Зачем? И откуда вдруг такая уверенность, что я захочу тебя куда-либо везти?
— Потому что ты не стерва, а хороший человек. Я ошибался на твой счёт.
— В таком случае ответь мне, почему же вчера ты вёл себя, как мудак, и я отвезу тебя.
— Это сложно, — вздохнул он. — Забудь о том, что я говорил.
— Тогда хотя бы расскажи мне, что произошло в тот день в школе с Сетом.
— Расскажу по дороге.
— Ладно, — хватая ключи, согласилась я. — Куда едем?
— В центр города. Я дам знать, когда доберёмся до места.
Когда я заводила машину, то не могла отделаться от кружащих бесконечным потоком мыслей. Не могу поверить! Шейн Вентана в моей машине! Подумав такое, я почувствовала себя идиоткой. Я старалась действовать спокойно и невозмутимо, словно в этом не было ничего особенного, но в глубине души находилась на грани нервного срыва. В любую минуту я могла сделать что-нибудь глупое, как тогда, когда поперхнулась за ужином. Да, я чертовски фартовая!
— Итак, что же случилось в школе? — спросила я.
— Уверен, ты слышала. Меня арестовали. А затем отправили в тюрьму.
— Но ты ничего не сделал.
— Это не важно, — ответил он. — У меня уже были проблемы с законом. Судья думал, что, если начнёт угрожать мне тюрьмой, я скажу им всё, что они захотят.
— Тогда почему ты не сказал? Зачем тебе защищать Сета?
— Я не защищал Сета, — сказал он. — Сет не был причастен к тому, что случилось со мной. Хотя они были счастливы, что добрались и до него. Но, к сожалению, всплыли мои прошлые приводы в полицию, и это вызвало некоторые проблемы.
— Что ты сделал?
— Не твоего ума дело.
Шейн отвернулся к окну и замолчал. Я не знала, что и думать. Виновата ли я в том, что он оказался в тюрьме? Или всё и так к этому шло?
— Поверни здесь, — приказал он. — Сейчас.
— Туда? Ты сумасшедший?
— Делай, как я говорю.
Мы находились в той части города, через которую я прежде ездила только с поднятыми окнами и заблокированными дверьми. Старые кирпичные здания износились, некоторые из них были заколочены. Шейн хотел, чтобы я свернула на улицу, больше напоминающую небольшой переулок.
Он собирается купить наркотики, промелькнуло у меня в голове.
Улица привела к небольшой парковке. Я остановила машину, и Шейн вышел, заглянув в окно.
— Ты идёшь? — поинтересовался он.
— Нет, думаю, мне лучше остаться здесь.
— Останешься в одиночестве в своей тачке? Сомневаюсь, что твой отец хотел бы этого.
Он захлопнул дверь машины и пошёл в сторону облупившейся белой двери, выцветшую табличку на которой я не смогла прочесть. Шейн обернулся ко мне и ухмыльнулся прежде, чем исчезнуть внутри.
Минуты тянулись медленно. Я подпрыгивала от каждого резкого звука. Большой минивэн заехал на парковку и припарковался рядом, и мне тут же вспомнились все серийные убийцы, о которых я только слышала. Мне хватило богатого воображения и проехавшего мимо автомобиля, чтобы помчаться к двери, за которой скрылся Шейн.
Когда я вошла, затхлый запах ударил мне в нос, но я поборола желание чихнуть. А оглядевшись, поняла, что нахожусь в магазине художественных принадлежностей. Ряды красок, бумаги, холстов, карандашей — всё это было передо мной.
Я начала ходить вдоль рядов, задаваясь вопросом, где Шейн, и нашла его рядом с корзиной, заполненной масляными и акриловыми красками.
— Почему ты не сказал, куда направляешься? — спросила я.
— Потому что хотел посмотреть, доверяешь ли ты мне настолько, чтобы отвезти.
— Так ты меня проверял?
Он пожал плечами.
— Я не многим доверяю, так зачем кому-то доверять мне?
— Ты рисуешь?
— Когда выдаётся возможность. Это расслабляет.
— Можно мне посмотреть твои работы?
— Нет, — ответил он угрюмо. — Я никому не показываю. И не вздумай проболтаться кому-нибудь, что возила меня сюда.
— А как же…
— Я серьёзно, Розали. Никому.
— Даже моему отцу?
— Тем более твоему отцу. Не хочу, чтобы моя мать узнала, поняла?
— Она не знает?
— Ты можешь заткнуться хоть ненадолго и дать мне выбрать? Возможно, тебе стоило остаться в машине.
— Ладно, молчу.
Он бросил на меня пронизывающий взгляд. Я открыла было рот, чтобы извиниться, но тут же его закрыла. Я и так стояла на зыбкой почве, не стоило ухудшать положение.
У меня возникло к нему столько вопросов. Он всегда был для меня красавчиком Шейном, Шейном-спортсменом или Шейном-плохишом, а теперь стал ещё и Шейном-художником. Он сложнее, чем я думала.
По дороге домой мы не разговаривали. А как только приехали, Шейн сразу же унёс покупки в свою комнату. После чего он несколько дней не попадался мне на глаза, но, когда я снова его увидела, всё изменилось.
~ 7 ~
Сегодня у меня, наконец, выдался выходной день, и когда Шейн спустился по лестнице вниз, я сидела в гостиной, читая книгу. Он был без рубашки, поэтому я подняла книгу немного выше, делая вид, что читаю, но на самом деле в это время любовалась его телом.
У него появилась новая татуировка в виде розы на бицепсе, но это лишь немного отвлекло меня от созерцания его тела. Мой взгляд медленно опустился по кубикам на его животе и проследовал к краю заниженных джинсов. Мне не нужно было использовать своё воображение, чтобы представить себе, что у него в джинсах.
— Увиденного ранее оказалось недостаточно? Знаешь, тебе не следует смотреть на своего брата вот так, — произнёс парень.
Чёрт!
— Я… Э-э… Читаю, — замялась я. — К тому же, ты мне не брат.
— Ну, сводный брат, если тебе так угодно. Нормы от этого не меняются. Если, конечно, ты не любительница всяких отвратительных штучек.
Глядя в окно, он надел белую рубашку и закатал рукава.
— И когда же снова появится Шейн-мудак? — поинтересовалась я.
— Шейн-мудак всегда здесь, никогда не забывай об этом. — Он сунул руки в карманы и наклонил голову, заглядывая в книгу, которая всё ещё находилась у меня в руках. — Что за хрень ты читаешь?
— Не твоё дело. — Я поспешила спрятать книгу под подушку.
— Это эротика, да? Я видел женскую грудь на обложке. Моя бабушка читала про Фабио, одетого как пират, или как-то так, — несколькими быстрыми шагами он пересёк комнату и вытащил мою книгу из-под подушки.
— Нет, это не эротика. Обычный любовный роман. Сейчас же верни мне книгу!
Шейн открыл её и стал листать страницы. Остановившись на одной, он начал читать, потом посмотрел на меня с кривой улыбкой.
— Моей бабушке до тебя далеко. Это же чистое порно, — со смехом заявил он.
— Отдай. Это не порно.
Я встала с дивана и попыталась выхватить книгу из его рук, но он поднял её выше.
— Это порно. Его член находится в ней, а она говорит о своей влажной киске. Тебя это возбуждает? Интересно, твоя киска сейчас такая же влажная?
Я подпрыгнула и выхватила книгу из его рук, но он поймал меня за запястье, когда я попыталась уйти.
— Я же читал, — протянул Шейн и потянулся за книгой.
Когда я попыталась вырваться, то споткнулась и упала на диван, потянув его за собой. Я лежала на спине, а он был сверху. Его тёплое дыхание было так близко, что по моей коже побежали мурашки, а соски тут же затвердели. Я совсем забыла про книгу, пока он не выдернул её из моих рук и, усевшись на пол, не открыл её снова.
— Где тут была влажная киска? — перелистывая страницы, протянул Шейн.
Она прямо здесь.
Я ударила его по голове подушкой и села.
— Похоже, тебе книга нужна больше, чем мне, — ядовито бросила я.
Шейн положил её и повернулся ко мне. Его ярко-зелёные глаза встретились с моими.
— Как сильно тебе это нужно? — приподняв бровь, спросил он.
Он говорил не о книге. Даже я не была настолько глупа, чтобы так подумать. Слушая его, я теряла контроль над своим телом.
Очень нужно. Моё тело задрожало: я текла от одних его слов. Ответ был очевиден.
На подъездную дорожку въехала машина. Выглянув на мгновение в окно, Шейн поднял книгу и усмехнулся.
— Если тебе это так нужно, ты знаешь, где меня найти, — протянул он.
С книгой в руках он пошёл к своей спальне. Я хотела вернуть её, а ещё мне хотелось продолжения того, что только что произошло. Я уже собралась пойти за ним, когда в дом вошёл отец.
— Вам с Шейном сегодня придётся самим о себе позаботиться, Розали, — сказал папа. — У Джоанны поздняя встреча, а я должен вернуться в школу на родительское собрание. — Порывшись в бумажнике, он достал немного денег и положил их рядом с телефоном. — Этого должно хватить на ужин.
— Спасибо, пап. Тебе что-нибудь заказать?
— Нет, не беспокойся обо мне. Извини, что сообщаю всё в последний момент.
Вскоре после того как папа исчез в своей спальне, послышался шум воды в душе. Я поднялась, собираясь забрать книгу у Шейна, но увидела, что дверь его спальни закрыта. Поскольку я сама очень чувствительна к нарушению личного пространства, то решила постучаться.
Но подождав минуту, сдалась. Видимо, Шейн снова не хотел, чтобы его беспокоили. Вернувшись к себе, я обнаружила его на моей постели за чтением моей книги. В это мгновение он напомнил мне отчима, и мне захотелось, чтобы он ушёл.
— Что ты здесь делаешь? — сердито спросила его. — Я не разрешала тебе входить в мою комнату. Проваливай!
— Да ладно! Мне не позволено находиться в спальне принцессы?
— Просто уйди. Выйди! Как ты смеешь приходить в мою комнату без разрешения?!
— Тебе не нравится, что я здесь? Только не говори, что никогда не мечтала о том, чтобы я оказался в твоей спальне. — Он встал с кровати с книгой в руке и уставился на меня. — Я знаю, ты хочешь этого, и тут нет ничего общего с порно. Я видел, как ты смотрела на меня. Спорим, ты становишься влажной лишь от одной мысли об этом.
На мгновение я была слишком ошеломлена, чтобы сделать что-нибудь, но моя злость взяла вверх, и я подошла к нему.
— Не разговаривай со мной так, — категорично ответила я.
— Что? Я тебя расстроил? Или тебя беспокоит, что даже сейчас, несмотря на злость, твои соски реагируют на моё присутствие?
Я сложила руки на груди. Глупое тело. Я не могла сердиться, когда оно так реагировало на него. Оно предавало меня всякий раз, когда Шейн был рядом.
— Убирайся немедленно! И отдай мне книгу, — отрезала я.
— Мне не нужна твоя смешная книга.
Шейн бросил её на кровать и быстро проскользнул мимо меня в коридор. Когда он ушёл, я захлопнула дверь, радуясь, что не разревелась до того, как он покинул мою комнату.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я услышала звонок в дверь, но солнце уже начало садиться. Выглянув из окна моей спальни, я увидела автофургон доставки с ресторана «Палермо» на парковке перед домом. Один вид этой машины напомнил о том, насколько я голодна. «Палермо» — мой любимый ресторан, и я подумала, что Шейн хоть и мудак, но порядочный, поэтому наверняка заказал что-то и для меня.
Покинув границы своей комнаты, я привычно закрыла за собой дверь. Шейн сидел в столовой и ел пиццу.
— Можно мне взять немного? — поинтересовалась я.
— Нет, ешь свою.
— Мог бы и сказать, что заказал ужин.
Он не ответил. Пристально глядя на меня, он откусил большой кусок, и под его взглядом я почувствовала себя голой. Совсем как в школе.
Сложив руки на груди, я попыталась скрыться от его рентгеновского взгляда и пошла на кухню. На столе лежал белый пакет с эмблемой «Палермо». На квитанции, степлером прикреплённой к пакету, было написано «Розали».
Когда я открыла его, запах чеснока и копчёной колбасы с пиццы «Альфредо» ударил мне в нос, и у меня потекли слюнки. Также в пакете были феттучини. Схватив две тарелки, я принесла еду в столовую.
— Спасибо, что заказал и для меня, — поблагодарила я. — Хочешь?
— Нет, мне нравится моя.
Мы ели молча. Я часто ловила на себе короткие взгляды Шейна, но вместо того, чтобы что-нибудь сказать, он продолжал молча есть. Мне не хотелось начинать разговор. Не хотелось испортить и этот момент.
Доев свою пиццу, Шейн уставился на меня. Когда я подняла глаза, его взгляд всё ещё был прикован ко мне. Он не отводил глаз, и хоть я не была уверена в правильности своих желаний, но мне хотелось, чтобы он продолжал смотреть. В какой-то момент я почувствовала, что краснею.
— У меня что-то на лице? — спросила я.
Я потянулась за салфеткой, и его рука сжала мою руку.
— Я сожалею о том, что случилось, — хрипловато произнёс он.
— Проехали.
— Нет, мне стоило догадаться. Когда я был в тюрьме, то надрал бы задницу любому, кто посмел нарушить моё личное пространство.
— Я погорячилась. В последнее время я очень болезненно отношусь к своей комнате: это моё пространство. Ничего не могу поделать.
— Так вот почему ты здесь? — спросил он.
Я кивнула.
— Тебе больше ничего не нужно говорить. Я понимаю.
Он сжал мою руку, и я почему-то знала, что он не врёт.
— В моей комнате ты сказал…
— Мне жаль, — произнёс он. — Мне казалось, что между нами что-то происходит, вот я и подумал, что мы могли бы это продолжить.
— Я бы солгала, если бы сказала, что не имела в виду того же.
— Мы не можем. Не здесь, не в этом доме. Не там, где я твой сводный брат.
— Тогда поехали куда-нибудь.
Мы решили отправиться в Нью-Брансуик, где было несколько крупных гостиниц и достаточное количество людей, чтобы никто не обратил на нас внимания. По дороге Шейн указал мне на круглосуточный магазин «Севен-Элевен» и попросил заехать туда. Он вернулся через несколько минут с пакетом полным продуктов.
— Что ты купил? — спросила я, пытаясь заглянуть в пакет.
— Самое необходимое. — Он шлёпнул меня по руке. — Поехали.
Отель, в котором мы решили остановиться, находился в одном из самых высоких зданий в городе, и из него открывался удивительный вид на реку. Без проблем получив номер, мы в тишине поднимались на лифте на наш этаж. Моё сердце в предвкушении колотилось в груди. Я никогда не делала ничего подобного, но сейчас могла думать только о том, как останусь с Шейном наедине в одной комнате. Мне не нужен был никто другой, только он. Идея остаться с ним один на один в кровати казалась слишком хорошей, чтобы отказываться от такой возможности.
Когда двери лифта наконец открылись, Шейн взял меня за руку и повёл в наш номер. Включив свет, он поставил пакет с продуктами на стол рядом с телевизором.
В центре комнаты стояла двуспальная кровать с коричневыми и кремовыми простынями. Он посмотрел на стену с окнами, которые были занавешены длинными шторами.
Я почувствовала себя неловко, словно какая-то шлюха. Присев на край кровати, я сложила руки. Шейн сел рядом со мной и, убрав мои волосы за плечо, хрипло прошептал мне на ухо:
— Я знаю, чего ты хочешь.
От его голоса по моему телу прошёл озноб, и мне стало спокойнее. Я повернулась к нему, надеясь, что он снова меня поцелует, но вместо этого он встал и начал выкладывать продукты из пакета.
Я смутилась.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась я.
— Я знаю, чего ты хочешь, — повторил он, и его интонация заставила меня насторожиться. — Ты хочешь мороженое.
Шейн поднял несколько пол-литровых стаканчиков мороженого «Бен & Джерри» и упаковку пластиковых ложек. Удерживая их в своих руках, он подхватил пульт от телевизора и поставил всё на одну из тумбочек рядом с кроватью.
— Давай, — позвал он, похлопав возле изголовья кровати. — Тащи сюда свою задницу.
Шейн разулся и, поправив несколько подушек, сел, откинувшись на спинку кровати. Скинув кроссовки, я уселась рядом с ним, скрестив ноги.
— У тебя есть печенье из песочного теста?
— Конечно. Ведь это твоё любимое, — ответил он, вручая мне несколько штучек.
— Откуда ты знаешь? И какую пиццу я люблю… Как ты угадал?
— Я не угадал, а знал, — ответил Шейн. — Твой отец много говорил о тебе, из меня же вышел хороший слушатель. Когда я сидел в тюрьме, у меня было не так уж и много занятий, кроме как слушать.
— Не думала, что ты купишь именно это.
— А что, ты думала, я куплю? Презервативы?
— Ну, на самом деле, да, — со смехом призналась я.
— Их я тоже взял. — Его лицо стало серьёзным, и он наклонился ближе ко мне. — Я бы солгал, если бы сказал, что не хочу тебя прямо здесь и сейчас. Но я представлял себе это немного иначе.
Я была ошеломлена. Парень, от которого я была без ума, представлял секс со мной?
— Ты представлял себе секс со всеми девушками, что вились вокруг тебя?
— Нет, — с сарказмом произнёс он. — Хотя я догадываюсь, почему ты так думаешь. Моя репутация в школе была далека от идеала, я мутил со многими девушками, но всё изменилось, когда я увидел тебя.
— Всё это ерунда.
— Дело в том, Розали, что ты слишком хороша для меня. Моя жизнь испорчена, а у тебя есть будущее.
— О чём ты говоришь?
— Я говорю о нас. У наших отношений нет будущего. Я, чёрт возьми, как чёрная кошка. Всё, что делаю, получается как попало. Помнишь тот день, когда наши родители объявили, что поженились? Я видел тебя и раньше, прежде чем даже успел сказать тебе хоть слово. Это чёртова удача, что ты стала моей сводной сестрой. И происшествие с участием Сета, скорее всего, случилось по той же причине.
— Ну, мне иногда кажется, что я очень везучая, так что, возможно, мы уравновешиваем друг друга, — сказала я.
— Ты не можешь быть везучей, иначе бы не съехала от мамы.
— Почему ты оставил свою маму?
Он опустил голову и засунул ложку мороженого в рот.
— Хочешь услышать краткую версию? — спросил он.
— Нет, я хочу знать всё.
На его лице появилось болезненное выражение. Он испустил долгий вздох, а затем покачал головой.
— Я не могу рассказать тебе обо всём, — протянул он. — Не спрашивай почему, просто не могу сделать это прямо сейчас.
Его глаза смотрели на меня с мольбой, и я кивнула, боясь сказать что-нибудь, что может его спугнуть.
— Уверен, твой отец рассказывал тебе о моём отце. Мы были очень близки, и, что забавно, мы с тобой даже встречались, когда были детьми, а мои родители ещё жили вместе, но я знаю, ты не помнишь этого. Ты носила с собой куклу, и на вас были одинаковые диадемы.
Я засмеялась.
— Я помню эту куклу. Тогда я повсюду таскала её с собой.
— Я был глупым ребёнком, не удивительно, что ты меня не помнишь. Мне казалось, что ты принцесса, действительно, настоящая принцесса. Ты была такая красивая, и ещё эта диадема. Нам было, наверно, лет по шесть, и я слишком испугался и не решился тогда заговорить с тобой.
— Хм, шесть лет. Это многое объясняет.
— Что ты имеешь в виду?
— Я многого не помню о том времени. Однако мне запомнился один момент, произошедший на парковке, хотя я и не уверена, случилось ли это на самом деле. В любом случае, забудь об этом. Мы говорим не обо мне.
— Почему, как ты думаешь, я называю тебя принцессой? — спросил он с кривой улыбкой.
— Обычно ты называешь меня так, когда злишься.
— Да, но я злюсь не столько из-за тебя, сколько из-за того, что ты моя сестра.
Теперь пришла моя очередь отводить взгляд. Я никогда в жизни так много не краснела, но присутствие Шейна всегда оказывало на меня удивительно сильный эффект. Это было даже немного неловко.
— Как я уже сказал, мы с отцом всегда были очень близки. Он повсюду брал меня с собой. Вряд ли это из-за того, что мать не имела понятия о том, как правильно воспитывать мальчика, скорее, она просто не заботилась обо мне. Даже несмотря на то, что у моего отца были проблемы. Он был наркоманом.
— Вот как ты связался с наркотиками?
— Вроде того. Тем не менее, я никогда не был наркоманом, как мой отец. Я никогда не пробовал ничего кроме травки типа марихуаны, и то только раз. Я видел, что наркотики делают с людьми и не хотел стать таким же. Но иногда у тебя просто нет выбора.
Десять лет назад
— Убирайся! — закричала Джоанна. — Ты потерял работу, потратил все наши сбережения, и теперь я узнаю, что ты связался с этим? Что насчёт Шейна? Ты и его заставил участвовать? Нет, не отвечай. Я не хочу знать. Просто уходи, Райан. Я устала. Как же мне всё это надоело!
Моя мать выбежала из комнаты, оставив отца плакать, закрыв лицо руками. Мне было только восемь, но я уже знал гораздо больше о многих взрослых вещах, чем мои сверстники. Я осторожно положил руку на плечо отца.
— Что я могу сделать, пап? — спросил его.
Он покачал головой.
— Я не знаю, Шейн. Не знаю. Я сделал столько ошибок и сейчас уже не могу ничего изменить. Твоя мать хочет, чтобы я ушёл. Тебе придётся сделать выбор: жить со мной или с мамой.
Для меня в этом вопросе всё было очевидно: отец нуждался во мне, а мать — нет. Я бы даже сказал, что для неё я был занозой в заднице.
— Куда мы отправимся? — спросил я.
— Поедем к твоей бабушке в Филадельфию. Она примет нас. Только не говори матери.
— Почему?
— Потому что твоя мать и бабушка терпеть друг друга не могут.
Я видел свою бабушку всего несколько раз, и только когда она приезжала к нам в гости. Мы никогда не ездили к ней в Филадельфию, и в тот день я узнал почему.
Бабушка Вентана или Abuela [2], как она хотела, чтобы я её называл, жила в трущобах. Большинство зданий вокруг её дома находились в ужасном состоянии. Некоторые из них и вовсе выглядели нежилыми, с заколоченными окнами, но люди по-прежнему там обитали.
Дом бабушки находился на заброшенной улице в забытой части города. Кирпичные дома располагались так близко друг к другу, что некоторые даже стояли впритык. В воздухе витал ужасный запах грязи и разложения.
По широкому тротуару перед бабушкиным домом нельзя было пройти. Между домами на улице висели электрические провода и бельевые верёвки с ботинками, болтающимися на шнурках. Вскоре я узнал, что висящий ботинок — это знак того, что в этом районе все наркотики уже проданы. Бабуля сидела на расшатанном стуле напротив своего дома. Пока мы шли от железнодорожного вокзала вверх по улице, она стояла, с разочарованием тряся головой.
— Sinvergüenza [3], — произнесла она, глядя на моего отца. — Всему виной наркотики, да? Проходите внутрь, я приготовлю вам что-нибудь поесть.
Пока бабуля жарила куриные ножки, мы с отцом ждали её за большим обеденным столом. Комната, в которой мы сидели, была выкрашена в ярко-оранжевый цвет, а на одной из стен висело большое распятие.
Когда ножки были готовы, бабушка поставила их на стол с кучей бумажных тарелок и села сама. Мой отец начал есть так, словно первый раз в жизни увидел еду. Покачав головой, бабушка прищёлкнула языком.
— Так ты теперь моя проблема, да? — поинтересовалась она.
— Прости, мама, мне некуда было пойти, — извинился отец.
— Это я виновата. Я не уделяла достаточно времени твоему воспитанию, когда ты был моложе. Я доверяла тебе товар не для того, чтобы ты начал его употреблять. — Облизав губы, она снова цокнула языком. — Вам придётся ещё поработать на меня, но в этот раз, если что-то пропадёт, заплатите за пропажу вдвойне.
— Да, мамуля, всё что захочешь.
Её глаза обратились ко мне, и она прищурилась сквозь очки.
— Сколько тебе? — спросила она.
— Восемь.
— Ты похож на смышлёного мальчика, как насчёт того, чтобы заработать денег и помочь отцу?
Наши дни
— Я передавал наркотики бабушкиным дилерам. Она думала, что к ребёнку они будут снисходительнее, чем ко взрослым.
— Это ужасно, — прошептала я.
— Это было не так плохо, как ты думаешь. Когда мы с бабушкой сблизились, я понял, почему она занималась всем этим. Я бы сделал для неё всё, и никогда бы не сдал её копам.
— Поэтому, когда в школе ты взял футляр от очков Сета...
— Полицейские пробили моё имя и узнали о всех моих приводах. У них не было выбора, кроме как забрать меня, а, так как я не стал играть по их правилам, меня заперли.
— Мне так жаль, — искренне сказала я. — Всё это время я волновалась, что это случилось из-за меня, и теперь мои предположения подтвердились.
— Нет, всему виной моя дерьмовая жизнь. Я не могу уйти от этого. Abuela скончалась несколько лет назад. Тогда же мы с папой переехали, и я начал ходить в школу. Я мог бы рассказать полицейским всё, что они желали знать, но не хотел проявить неуважение к её памяти.
Шейн был спокоен и опять смотрел на меня тем самым пронизывающим насквозь взглядом. Только на этот раз меня это не беспокоило. Теперь я знала, что он видит нечто большее.
— Прямо сейчас, — произнёс он, — прямо здесь, сегодня — это лучший день в моей никчёмной жизни. В постели с тобой всё дерьмо, через которое мне пришлось пройти, видится хорошим, ведь я знаю, что оно привело меня к тебе.
Меня изумили его словами. Я знала, что он говорил искренне, но часть меня не мог