Катруся с увлечением начала выполнять советы учительницы.
Прежде всего она взяла чистую тетрадку и написала на ней: «Дневник, — потом подумала немножко и добавила: — о Попрыгунье».
А после этого поскорей побежала на балкон наблюдать беличью жизнь.
Наблюдала минут пять. Потом вернулась в комнату, раскрыла тетрадку и на первой странице написала так, как советовала учительница:
25 сентября. Белка всё время прыгает.
Что бы такое ещё написать? Катруся опять побежала наблюдать. Теперь Попрыгунья уже перестала прыгать, села на задние лапки, взяла жёлудь, очистила его и начала есть. Катруся снова вернулась к своей тетрадке и написала ещё строчку:
Она ест жёлуди.
Ну, вот и начала записывать! Довольная Катруся отложила дневник и взялась готовить уроки на завтра.
…Шли дни за днями. Кончался сентябрь, близился октябрь. Дни стояли ещё ясные, солнечные, но понемногу становилось всё холоднее. Листья дикого винограда на балконе с каждым днём всё больше краснели, а в ящиках теперь цвели только осенние цветы — астры да бархатцы.
Вечером и рано утром уже нельзя было выбегать на балкон в одном платье, приходилось надевать пальто и накидывать на голову платок.
Чтобы Попрыгунья не зябла ночью, Катруся положила в клетку шерстяных лоскутьев и ваты из старого одеяла. Напрыгавшись и наевшись, белочка залезала вечером под вату и лоскутья и там засыпала, как в колыбельке.
Как-то Катруся с Наташей стояли около клетки и смотрели, как белочка ест. Вот она, как всегда, проворно очистила жёлудь. Но что это? Она не стала его есть, а прыгнула в уголок клетки и спрятала очищенный жёлудь под клочок ваты. Потом взяла другой жёлудь, очистила и снова спрятала.
|
|
- Погляди, Катруся! Что это она делает? — удивилась Наташа.
- Ох, я знаю! — всплеснула руками Катруся. — Это она запасает еду на зиму, как в книжке написано. Только кто же её научил так делать?
И правда: откуда белочка знала, что настанет зима? Если бы она жила в лесу, ей об этом, наверное, сказала бы мама или другие старые белки. Они, может, учат молодых белочек, как надо готовиться к зиме. Но тут ей не у кого было учиться. И, если бы она даже слышала, как папа читал в книжке о том, что белки делают запасы на зиму, Попрыгунья всё равно ничего не поняла бы — ведь она же не понимает человеческой речи! Она просто сама как-то догадалась, что ей нужно делать, когда наступит осень. Вот какая она умная!
И Катруся с гордостью написала в дневнике:
2 октября. Белка делает запасы на зиму.
Мама и папа тоже заинтересовались новыми Попрыгуньиными затеями.
Около клетки собралась вся семья. Но белочка на это не обращала внимания и делала своё дело: немного желудей и орехов съедала, а остальное прятала в уголок, под вату.
Папа сказал, что белки ни у кого не учатся тому, что им надо делать. Они просто сами знают об этом. У них есть такое природное чутьё, которое подсказывает им, что скоро будет зима, а зимой трудно достать корм. Значит, надо запастись едой. И совсем это не разум. Инстинкт — так называется это чутьё.
- Если бы у неё был разум, — сказала мама, — она бы знала, что ей совсем не нужно самой беспокоиться о своём корме тут, в клетке, что люди позаботятся о ней.
- Глупенькая ты моя Попрыгунья, — сказала Катруся, — на что тебе запасы на зиму? Я тебя и зимой буду кормить!
|
|
Но белочка не понимала человеческой речи и всё делала по-своему.
В воскресенье папа с самого утра пилил и строгал на балконе, а Катруся и Павлик ему помогали — один гвоздик подаст, другая дощечку придержит, пока папа пилит. И скоро всё было готово.
Папа отогнул несколько прутиков клетки и вплотную приладил к ней деревянный ящик с выдвижной стенкой. С одной стороны стенку можно было выдвигать, чтобы вычистить клетку, если понадобится, или посмотреть, что там делает белка. А из ящика в клетку можно было выходить через круглую дверцу. Получился очень хороший тёплый домик. В середину домика положили много ваты и тёплых лоскутьев.
И что бы вы думали? Попрыгунья сразу поняла, как ей тут хорошо будет жить. Она целый вечер прыгала из клетки в домик, из домика в клетку и понемногу перетащила в домик все жёлуди и орехи, которые прятала в клетке под ватой.
Когда уже совсем стемнело, Попрыгунья в последний раз влезла в свой домик, а Катруся увидела, что она старательно затыкает изнутри дверцу домика ватой. Закрыла дверь, чтобы не дуло!
— Ой, надо и про это записать! — решила Катруся.
И в дневнике появилась новая запись:
5 октября. Белке понравился новый домик. Она заткнула дверцу ватой.
БЕГСТВО
Попрыгунья так привыкла к Катрусе и к папе, что совсем их не боялась. Мамы она тоже не боялась бы, но маме некогда было часто к ней подходить, и потому белочка была с ней не так близко знакома.
А вот Павлика она побаивалась. Хотя Павлик был маленький — ему было всего три года, — но страшно непоседливый и шумливый! И как только он выбегал на балкон да начинал прыгать и кричать около клетки, белка сразу пряталась в своём домике и насторожённо выглядывала оттуда.
|
|
Сначала Катруся думала, что если белку выпустить из клетки, то она сразу убежит. Но нет, она не убегала. Ей очень нравилось бегать взад-вперёд по ящикам с цветами, лазать по длинным лозам дикого винограда. Вот так побегает, полазает, погреется на осеннем солнышке, а потом сама вскочит в клетку и начнёт грызть орешки.
- Всё-таки ты не оставляй её одну на воле, — сказал однажды папа, — а то заберётся сюда какая-нибудь кошка с соседнего балкона да и схватит её.
А в их доме и правда кое у кого были коты. И самый опасный из них — старый кот Мурзик, похожий на тигра. Этот страшно несимпатичный кот жил на шестом этаже. Конечно, он мог загрызть белочку. Как настоящий хищник!
Но вот как-то раз Катруся выпустила Попрыгунью погулять, и в это время в прихожей послышался звонок. Дома никого не было, и Катруся побежала открыть дверь. Оказалось, что это пришла мама одной Катрусиной школьной подружки, которая заболела и не была сегодня в школе. Её мама пришла, чтобы узнать, что задано на понедельник.
Катруся показала, какую надо сделать задачку, какой стишок выучить и что переписать. Подружкина мама всё записала и ушла. А Катруся села готовить уроки. Она выучила стишок, решила задачку, начала переписывать — и вдруг вспомнила про белочку.
Катруся мигом накинула пальто и платок, выскочила на балкон, а белки нигде не видно! Может, она сидит в домике? Катруся выдвинула стенку — нет, в домике пусто. Может, она полезла по виноградной лозе наверх, к Наташиному балкону?
- Наташа! — закричала Катруся во весь голос. — Наташа-а-а!..
Сверху послышался стук открывшихся дверей.
- Что такое? — крикнула сверху Наташа, и над перилами балкона появилась её голова. — Что случилось, Катруся?
- У тебя нет моей белки?
- Нет! А разве…
- И тут нету! Она убежала!
На дворе, под балконом, играли ребятишки. Услышав голоса девочек, они бросили игру и подняли головы кверху: в чём
там дело?
- Ребята, посмотрите, может, она упала на землю! — крикнула им Катруся.
- Кто упал?
- Белка.
Ребятишки засуетились. Они быстро оглядели весь двор — нет, белки нигде не было. Неужели её схватил Мурзик? И слёзы градом полились из Катрусиных глаз.
- Да не реви, Катруся! — крикнул один мальчик постарше. Это был Витя из второго парадного. — Мурзика я сам толь ко что видел: он спит на лестнице.
- Ага, спит!.. А может, он загрыз белочку, а теперь и спит, наевшись?
И Катруся заплакала ещё горше.
- Вон, вон она! — что есть силы вдруг закричал совсем маленький парнишка. — Я её вижу! Она на балконе, на втором этаже.
Тут и все ребята увидели белку. Она и правда прыгала по балкону второго этажа. Там стояли разные вёдра, ящики, старый стул. И белка носилась там, между всеми этими вещами, видно, совсем растерялась в незнакомом месте. Как она туда попала? Наверное, спрыгнула вниз со своего балкона, а назад вернуться никак не может. Хорошо хоть балкон не чужой — там живут Катрусины друзья, Валя и Юра. Сейчас Катруся сбегает к ним и возьмёт Попрыгунью домой.
На Катрусин нетерпеливый звонок дверь открыла Валина-Юрина соседка. Она сказала, что Вали и Юры нет дома. Да и вообще у них нет никого дома — они все поехали к тётке, которая живёт где-то за городом. И, наверное, до завтрашнего вечера не вернутся, потому что завтра воскресенье.
- Ой, что же делать? На их балконе моя белочка! — сказала Катруся.
Соседка равнодушно ответила, что ничего сделать нельзя. Комната заперта, значит, на балкон не пройдёшь. Больше она не стала разговаривать с Катрусей и закрыла дверь.
Катруся побежала во двор. Ребята всё ещё стояли под балконом и глядели наверх.
- Ты её позови, — сказал Витя, — может, она прыгнет к тебе вниз!
- Ой, это же высоко, она разобьётся! — испугалась Катруся.
- Для белки нисколько не высоко, — сказал Витя. — Они в лесу ещё с большей высоты прыгают.
- Попрыгунья! Попрыгунья! — начала звать Катруся. — Иди сюда, ко мне!
Но белочка то ли не понимала человеческой речи, то ли побаивалась такой шумной гурьбы ребят. Во всяком случае, она только опасливо поглядела вниз и спряталась в каком-то ящике.
Тем временем начало уже смеркаться. Попрыгунья не показывалась из ящика, видно, она решила там заночевать. А Катруся и все ребята стали думать, что же делать дальше..
Рано утром, когда ещё все спят, Попрыгунья проснётся. Вот тут её сразу и увидит хищный Мурзик. Надо как-то защитить её от такой опасности.
Витя уже сбегал на шестой этаж, поймал там страшного кота, который ничего не подозревал, и запер его в чулане. Потом он собрал ребят и велел всем с самого утра быть во дворе и по очереди дежурить под балконом. Всяких бродячих кошек со двора нещадно гнать. Если невзначай в воздухе появится ворона или ещё какая хищная птица — отгонять криком.
Все ребята согласились дежурить, а некоторые даже спорили, кому первому вставать на дежурство.
Немного успокоившись, Катруся пошла домой. Там её уже ждала мама — она ходила гулять с Павлусем и только что вернулась. Целый вечер только и разговоров было, что о бегстве Попрыгуньи. И даже во сне Катруся видела свою белочку и страшного кота Мурзика.
Утром оказалось, что под балконом охраняют белку не меньше чем три-четыре дежурных сразу. Мурзик всё ещё сидит в чулане. Ему принесли еду, но он принял её равнодушно: в чулане, наверное, было вдоволь мышей, а Мурзик издавна прославился как завзятый мышелов.
Когда Катруся вышла во двор и поглядела снизу на белочку, она сразу заметила, что Попрыгунья чем-то обеспокоена. Она бегала вдоль балкона, прыгала на перила, металась туда и сюда. Это не были её обычные весёлые прыжки. Белка явно чувствовала себя нехорошо.
- Да она же голодная! — ужаснулась Катруся. — Там, на балконе, ей нечего есть! Что теперь делать? Она умрёт с голоду!
- Давайте кидать ей жёлуди! — предложил Витя. Ребята тут же притащили откуда-то целую гору желудей.
Но как они ни старались, закинуть жёлуди на балкон второго этажа не сумел никто, даже Витя. Это всё-таки было высоко.
- Я знаю: надо стрелять из рогатки, — сказал прославленный на весь дом сорвиголова Тарас.
- Из рогатки? А она у тебя есть?
В этом дворе давно уже установился неписаный закон: никаких рогаток держать не дозволяется. Кто заведёт себе эту опасную игрушку, будет иметь дело с самим управдомом. Поэтому Тарас немножко замялся.
- У меня есть, — наконец признался он, — только я никогда не стреляю из неё. Просто лежит себе дома на всякий случай…
- Вот это и есть тот самый случай. Неси её сюда скорее! В одну минуту рогатка была уже здесь, и Витя сам начал обстреливать балкон желудями. Сначала он несколько раз промазал, но потом пристрелялся, и жёлуди начали с лёгким стуком падать на балкон.
Белка, конечно, всполошилась от этой стрельбы и спряталась в ящике. Но ребята решили не обращать на неё внимания, набросать на балкон побольше желудей, а потом прекратить обстрел и притихнуть. Попрыгунья успокоится, вылезет из ящика и увидит жёлуди.
Может, всё так и случилось бы. Но в самый разгар обстрела вдруг загремел сердитый голос:
- Что это тут делается? Рогатка? А ну, подождите вы у меня, озорники!
Это старый дворник, дядя Панас, увидел с другого конца двора, что ребятишки ведут запрещённую игру, и поспешил сюда. Но, к его великому удивлению, ребята не кинулись врассыпную, а окружили его со всех сторон и начали наперебой рассказывать про белочку, которая может умереть с голоду на чужом балконе.
- Эх вы, глупцы! — сказал дядя Панас. — Животному не только есть нужно, но и пить. Что ж, вы ей воду тоже из рогатки доставите? А может, вам поливальную кишку дать?
Правда, о воде никто и не подумал. Как же быть с водой?
- Глупости всё это, — сказал дворник,— сейчас мы её от туда достанем. А ну, кто посильней, идём со мной за лестницей.
Старому дворнику не пришлось самому тащить лестницу, что лежала за сараем,— с десяток ребят, больших и маленьких, ухватили её и живо притащили к балкону. Витя проворно влез наверх и без особого труда поймал белочку. Она сама прыгнула к нему в руки.
Потом ребята заботливо проводили Катрусю с белочкой домой. И мама, которая тоже была встревожена судьбой Попрыгуньи, на этот раз позволила всем сразу пройти на балкон и посмотреть, как белочка снова поселится в своём домике.
А Валя и Юра, когда вернулись и обо всём узнали, очень жалели, что их не было дома.
- Белочка к нам в гости приходила, — говорили они, — если бы мы были дома, мы бы её накормили и напоили, а потом отнесли Катрусе!
И стала белочка опять жить в своём домике, где ей было тепло и сытно даже тогда, когда настала настоящая зима. Катруся заботилась о ней и никогда не забывала давать ей вдоволь корма и воды.
А ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ!
Неужели белочка и правда прожила у Катруси целых пятнадцать лет?
Нет, случилось иначе.
Один раз, в начале весны, папа с Катрусей и Павликом гуляли в Голосеевском лесу.
Было воскресенье, и стояла такая хорошая погода, что им захотелось побыть подольше за городом, на свежем воздухе, тут, в лесу, Катруся вдруг увидела белок. Это были такие, белки, как Попрыгунья. Только они жили на свободе, прыгали по высоким деревьям и время от времени прятались где-то в дупле.
— Вот как им весело тут, — сказал папа, — а наша Попрыгунья сидит одна в своей клетке!
Катруся задумалась. И правда, разве весело сидеть всё время одной? А что, если бы ей, Катрусе, пришлось вот так жить одной, без мамы, и папы, и Павлика? И не могла бы она ходить в школу, дружить с девочками… Даже без мальчиков было бы скучно, хотя они и задирают носы. Нет, такая жизнь никуда не годится!
А белочка? Ей разве хорошо живётся?
Правда, она другой жизни и не знает. Она, может, думает, что так и надо жить. Но как бы она обрадовалась, если бы попала сюда, в лес, в эту весёлую компанию таких же, как она, белок!
Вернувшись домой, Катруся пошла к Попрыгунье, села около клетки и задумалась. Попрыгунья, ни о чём не догадываясь, прыгала себе по клетке и грызла орешки. А Катруся всё думала и думала.
- Папа, — сказала Катруся вечером, когда все сели за стол пить чай, — давай отвезём Попрыгунью в Голосеевский лес.
- Как? Погулять? Да она там удерёт от нас! — засмеялся папа.
- Нет, не погулять. Насовсем! — сказала Катруся.
Папа удивился:
- А тебе не жалко?
- Мне жалко, — вздохнула Катруся,— я к ней привыкла. Только мне ведь и её жалко. Там все белочки на воле, им весело всем вместе, а она одна!
Папа и мама переглянулись.
- Я ведь тебе говорила, что она сама до этого додумается,— улыбнулась мама и погладила Катрусю по голове.
- Ну что ж, — сказал папа, — в будущее воскресенье поедем и отвезём!
Так и сделали.
Надо было видеть, как удивилась Попрыгунья, очутившись в лесу. Она выскочила из клетки на зелёную травку, посидела немножко, оглядываясь вокруг, потом сразу — прыг, прыг! — и поскакала к ближайшему дереву. Минута — и она уже была наверху. Вот мелькнул среди зелени её пушистый рыжий хвостик… Вот она перепрыгнула с ветки на ветку, а там уж и совсем исчезла среди листвы.
Катруся, папа, мама и Павлик долго ещё стояли около клетки и глядели вслед Попрыгунье. Может, она ещё вернётся?
- Вон, вон, глядите, — крикнула Катруся, — она уже не одна! С ней другая белочка! Они уже познакомились, правда?
- Ну, теперь уж не вернётся, — сказал папа, — можно взять клетку и идти домой.
- Прощай, Попрыгунья, — закричала Катруся, — живи счастливо! Не забывай меня!
И, хотя белка ничего не ответила и, наверное, уже забыла про неё, Катруся не обиделась. Ведь в лесу было так хорошо, так нежно зеленели молодые листочки, так тепло пригревало весеннее солнышко, что и правда можно было забыть обо всём на свете.
Поездка в волшебный лес
ПИСЬМО
Письмо пришло вечером, когда все были дома.
Павлусь строил из кубиков домик. А Катруся ничего не делала. Поэтому, когда послышался звонок, Катруся побежала открывать дверь. Открыла, а это почтальон. Отдал Катрусе письмо и ушёл.
- Ой, смотрите, папа, мама, это же нам письмо: «Катрусе и Павлусю Заречным», — прочитала Катруся на конверте. — От кого же это?
Папа взглянул на конверт и сказал:
- От Майки! Наконец-то! Две недели как уехала на новую работу, и до сих пор ни слуху ни духу!
- Я так волновалась! — сказала мама. — Читай, Катруся, скорее!
Мама волновалась, потому что Майя была её младшая сестра. Отца у них не было, и мама привыкла заботиться о своей младшей сестричке. Теперь Майя стала взрослой, закончила учение и вот — поехала работать. Как она там живёт одна? Как работает?
Катруся быстренько разорвала конверт и начала читать:
- «Дорогие мои племяннички Катруся и Павлусик!—писала Майя.— Вы там сидите в Киеве и даже не представляете себе, что где-то на свете, да ещё и не так-то далеко, есть волшебный лес. В этом лесу есть волшебные озёра, а ещё есть волшебный берег чудного Днепра. И среди этой волшебной красоты живу я. Но я не могу жить спокойно, зная что вы томитесь в душном городе. Катруся и Павлусик! Кричите, визжите, топайте ногами и требуйте от мамы, чтобы она не медленно собиралась и ехала вместе с вами сюда…»
- Дай-ка мне письмо! — крикнула мама сердито. — Не читай дальше! И как это Майке не стыдно давать детям такие советы?!
- Не дам, не дам письмо, буду читать дальше! — смеясь, закричала Катруся и запрыгала вокруг стола.
И Павлусь закричал вслед за ней. Он ещё не разобрал, в чём дело, но такая уж у него была привычка — повторять всё за старшей сестрой.
- «Вы тут будете гулять, купаться в Днепре, поправляться, а я буду работать. Вот посмотрите, как я работаю», — прочитала Катруся дальше и перевернула страничку.
А там все увидели картинку. Картинка была не очень хорошо нарисована — ведь тётя Майя, всем известно, не художница. Но всё-таки можно было понять: какое-то чучело, немного похожее на человека, тащило за собой на поводке целую вереницу рыбок… Так, так, это были, конечно, рыбки, только у каждой было четыре ноги, и они шагали по травке. Вокруг торчали какие-то щёточки или гребёнки. В общем, было ясно, что это ёлочки и дубки. Это тот самый волшебный лес, где живёт Майя, и это она сама ведёт куда-то рыбок. А под картинкой было написано:
«Моя работа в Катрусином представлении».
- Ну вот, — обиделась Катруся, — и чего это Майя надо мной смеётся? Я же тогда была маленькая и глупая!
Почему же Катруся обиделась? А вот почему. Однажды, когда Майя ещё училась в университете, Катруся спросила у неё:
- А кем ты будешь, Майечка? Инженером? Врачом?
- Совсем и не инженером и не врачом, — ответила Майя. — Я буду рыбоводом, вот кем!
- А что значит — рыбовод? Рыбовод. Тот, кто рыбу водит? Куда водит? И как это вообще можно водить рыбу? У неё же нет ног, чтобы ходить!..
Папа рассказал как-то про одного своего знакомого — собаковода. Он учил служебных собак, которые помогают пограничникам ловить диверсантов и шпионов. Так это понятно: собак водят на поводке, и тот, кто водит, называется собаководом. А рыбу разве тоже водят на поводке?
И вот, вместо того чтобы всё как следует объяснить, Майка, услышав такой вопрос, начала хохотать. А потом всем и каждому рассказывала, как Катруся представляет себе работу рыбовода. И все смеялись, и это было очень обидно.
С тех пор прошло два года, и Катруся теперь уже давно понимает, что значит «рыбовод»: рыбу не водят, а разводят. Бывают, например, ещё свекловоды. Так и они тоже никуда не водят свёклу, а разводят её. А то ещё есть садоводы, которые разводят сады. Словом, теперь это всё понятно. Только Майя никак не может забыть Катрусиной ошибки и пользуется всяким случаем, чтобы подшутить над ней. Но сейчас это было совершенно некстати.
- Что ж, Надюша, — сказал папа маме. — Может, и правда поедешь? На дворе август. Можно ещё недели три пожить детьми на свежем воздухе.
- Поедем, поедем, поедем! — заверещали Катруся и Павлусь.
Но мама сказала, что всё это ещё следует хорошенько об думать и обсудить. А пока велела детям идти спать.
Наверно, они с папой потом всё как следует обдумали и обсудили, потому что утром начались сборы. Майе послали телеграмму. Взяли билеты на пароход. Собрали необходимые вещи и еду на дорогу. И вот наконец тронулись в путь.
НЕОБЫКНОВЕННАЯ ДОРОГА
Плыть на пароходе по Днепру, конечно, очень интересно. И про это можно было бы очень многое рассказать. Но Катрусе с Павлусем не повезло. Пароход, на котором они ехали, отплыл из Киева вечером, когда уже стемнело. Не успели оглянуться, как мама положила детей спать и сама легла. Они все очень устали от сборов, от волнения, прощания с папой и суеты на пристани.
Каюта на пароходе, как оказалось, похожа на купе в поезде. Такие же полки — внизу и вверху. Катруся с братцем спали внизу, головами в разные стороны, а мама влезла наверх.
Пароход шёл плавно, совсем не качало. Только слышен был стук машины да тихий плеск волны за окошечком-иллюминатором, как оно тут называется. Так и прошла ночь.
— Вставайте скорей! Подходим к нашей пристани!
Катруся вскочила с постели. Мама будила Павлуся, а он никак не хотел просыпаться. Но надо было спешить, потому что уже гудел громкий гудок — пароход подходил к берегу.
Пассажиры, которым надо было здесь выходить, собрались на палубе. Вот уже и берег, возле берега маленькая пристань, а на пристани стоит Майя и ещё издали что-то кричит и машет рукой.
Было солнечное августовское утро. На высоком берегу над пристанью стояли, как часовые, высокие подсолнечники с яркими жёлтыми головами. За ними, по правой стороне, одна возле другой, белели хаты среди зелёных садочков. А слева от пристани сразу начинался лес.
- А где же ты живёшь? — спросила Катруся Майю.
- Ещё далеко, — сказала Майя, — пять километров. Сейчас поедем.
- На трамвае? — спросил Павлусь.
- Э, нет. Тут ни трамваев, ни троллейбусов не водится,— засмеялась Майя.— А ну-ка, кто отгадает — на чём мы поедем?
- На поезде? — тотчас спросил Павлусь.
- Нет.
- На машине?
- Нет.
- Может, на грузовике? — спросила Катруся.
- Нет.
- Неужели пешком пойдём? — испугалась мама. — А как же Павлусь — разве ему дойти?
- Нет, не пешком, — успокоила её Майя.
- Я знаю! На вертолёте! — в восторге закричал Павлусь.
Но все засмеялись. Откуда тут мог взяться вертолёт? Потом стали ломать голову — какие же ещё бывают виды транспорта? Вспомнили автобус, мотоцикл, велосипед — и опять не угадали.
- Эх, чудаки! — сказала мама. — Про обыкновенную лошадь забыли. На подводе поедем. Что, не так?
- То-то и оно, что и не на подводе, — сказала Майя. — Вижу я, что не отгадаете. Нечего время терять. Пойдёмте, сей час увидите.
Они с мамой взяли чемоданы и узел с постелями, Катруся — сумку с провизией. Только Павлусю ничего нести не дали» И все пошли… Куда? Снова к самой реке.
Там, недалеко от пристани, стояло на причале несколько лодок. Майя подошла к одной из них и бросила в лодку узел!
- Садитесь, — сказала она.
Вон как! Оказывается, ехать дальше надо на лодке! Катруся даже завизжала от радости. Павлусь немного замялся — всё-таки непривычно и боязно. Но Катруся схватила его за руку и помогла сесть в лодку.
- А кто же будет грести? — спросила мама.
- Я, — ответила Майя, — ведь тут по течению грести очень легко, вода сама понесёт нас. Правда, против течения, да ещё с багажом, это было бы трудно. Бери кормовое весло Надюша, да правь. А Катруся пускай смотрит за Павликом, чтобы в воду не упал.
Но Павлусь совсем не собирался падать в воду. Он спокойно сидел на лавочке, прижавшись к Катрусе, а она крепко держала его за плечи.
И вот они поплыли вдоль берегов, поросших густым лесом. Быстро отходили назад и прибрежные кусты, и полосы чистого белого песку у берега — казалось, вода сама несёт лодочку, а Майя только помогает ей. Уж где-то далеко среди широкой реки маячил пароход, на котором они приехали сюда. Теперь он шёл себе дальше — до Канева, до Херсона, до самого Чёрного моря! Вот он вдруг загудел — навстречу шёл другой пароход, буксир, который тянул за собой длинную вереницу барж. И этот буксир откликнулся визгливым гудком. Потом баржи поравнялись с лодкой, и лодка закачалась на волне, что катилась от них к берегу. Катруся крепче ухватилась за лавку, а братик ещё теснее прижался к ней.
Но вот и баржи прошли, и снова перед ними стлалась спокойная ширь сверкающей реки. Вдруг что-то плеснулось неподалёку, пошли по воде круги…
- Это рыба, — сказала Майя, — большая какая-то рыбина — судак, лещ или щука!
- Вот жалко, нет с нами папы! — вздохнула Катруся. — Он бы тут рыбу ловил и меня с собой брал бы рыбачить!
Все знали, что Катрусин отец — заядлый рыболов. Так, может, и Катруся в отца? А Майя сказала, что, может, Катруся хочет стать, как она, рыбоводом?
- Чтобы помогать тебе водить рыбу по лесу? — ехидно ответила Катруся, припомнив Майины насмешки.
Нет, Катруся не хочет быть рыбоводом. Она ещё не знает, кем будет: может, железнодорожницей, как бабушка, может, инженером-строителем, как папа… А может, учительницей — это, наверное, будет всего интересней. Катруся и сейчас уже пробовала учить Павлуся читать. Но он ещё маленький, запомнил одну только букву «о», кругленькую, как бублик.
Тем временем лодка быстро шла всё дальше и дальше. И вот вдруг кусты и деревья на берегу словно расступились, и впереди появился небольшой проток.
- Правь круто направо! — скомандовала Майя.
Мама налегла на руль, и лодка с размаху влетела в проток.
Он был совсем коротенький, этот проток, а за ним перед глазами наших путешественников открылось чудное, гладкое, как зеркало, озеро. За озером поднималась гора, вся покрытая лесом, и на склоне этой горы, над озером, белел небольшой домик.
- Вот мы и приехали! — сказала Майя и несколькими взмахами вёсел подогнала лодку к причалу.
Они вытащили из лодки свои вещи и пошли на гору по дорожке, обсаженной кустами смородины и малины.
НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Первым, кто встретил Катрусю и Павлуся на новом месте, был Тарзан.
Он выскочил откуда-то из-за дома и с громким лаем кинулся им навстречу. Павлусь испугался и вцепился в мамину юбку. Но Майя перехватила пса.
- Тарзан, Тарзан! Это свои, успокойся!
Тарзан начал прыгать около Майи, ласкаться к ней, радостно повизгивая. Потом подбежал к Катрусе и приветливо замахал хвостом. Катруся смело погладила Тарзана по белой с чёрными пятнами голове, и он тут же лизнул ей руку.
- Ну, вот и познакомились, — сказала Майя. — Наш Тарзан умный, хороший пёс!
Тут и Павлусь осмелел и тоже погладил Тарзана. А тот и ему лизнул руку. И побежал к дому, оглядываясь, будто приглашая идти за ним.
На длинной открытой веранде, куда выходило несколько дверей, появились люди — какой-то дядя с рыжей бородкой и в очках и две тёти в белых халатах.
- Это кто — доктора? — шёпотом спросила Катруся.
- Нет, это наши научные сотрудники — рыбоводы, — сказала Майя, — Евгений Иванович — заведующий базой и лаборантки, такие же, как я.
Тёти весело поздоровались с мамой и поцеловали Катрусю и Павлуся. Евгений Иванович пожал маме руку, а на детей взглянул из-под рыжих бровей и сказал не очень приветливо:
- Ну что ж, отдыхайте, гуляйте, только чтобы сюда — ни шагу! — И он показал на одну из дверей, на которой Катруся увидела чёткую, но непонятную надпись: «Лаборатория».
- Тут мы работаем, — сказала Майя, — и сюда ходить вам незачем. А живу я вот здесь.
За домом, оказывается, стоял ещё один, совсем небольшой домик. В нём было всего три комнаты. В двух из них жили эти тёти, а в третьей — Майя. Сюда она и привела своих гостей. Мама тут же принялась развязывать вещи и хлопотать с завтраком. А Катруся с братишкой тем временем снова вышли во двор и начали оглядываться вокруг.
Домик с пристройками стоял на склоне горы. От него спускался к озеру небольшой садик и огород, в котором виднелись жёлтые тыквы. А кругом, по склонам, поднимался густой-густой лес, там росли и сосны, и дубы, и клёны, и разные другие деревья.
«Это дремучий лес, — подумала Катруся, — дремучий, непроходимый, как в сказке». И ей даже стало как-то тревожно. В сказке в таком лесу живёт баба-яга. А ещё и леший там бродит, и русалка на ветвях сидит… Конечно, на самом деле на свете не бывает ни бабы-яги, ни русалки, ни леших, но зато, может, тут есть волки, медведи, лисицы? С лисичкой-сестричкой встретиться не страшно, а вот с волком или с медведем '— не очень-то приятно!..
- Катруся, глянь, вон девочка! — сказал Павлусь.
И правда, неподалёку от них, за бузинным кустом, притаилась девочка, такая же, как Павлусь, а может, немножко побольше. На ней было длинное розовое платье. На светлых волосах — голубая ленточка, а за ленточку заткнуты цветочки — красиво так, будто венок. Девочка стояла неподвижно и глядела на них из-за куста.
- Что ж ты, Нинушка, стесняешься? Подойди да познакомься! — сказал сторож дед Тимоша и подошёл к ней. — Видишь, приехали и для тебя товарищи, а то всё одна да одна!
И он подвёл девочку к Павлусю.
- Здравствуйте! — сказала девочка. — А ты не будешь драться?
- Я с девчонками не дерусь, — важно сказал Павлусь и протянул девочке руку.— Девочек бьют только слабые ребята.
- Ого, а ты, я вижу, молодец!— улыбнулся дед Тимоша.— Вот и хорошо, внученька, играй с этим пареньком. Гуляйте себе, только в лес далеко не ходите.
- А что — волки? — спросил Павлусь.
Но дед Тимоша сказал, что волков летом не видно, они только зимой подходят близко к человеческому жилью. А вот заблудиться в этом лесу и вправду можно.
- Ничего, я буду глядеть за ними, — сказала Катруся и взяла за руку Нинушку и Павлуся. — Я всегда за братцем гляжу.
- Вот и хорошо! Молодец, девочка! В школе учишься?
- Уже в третий класс перешла. Так они познакомились с Ниной и стали вместе играть.
ЧУДЕСА ВОЛШЕБНОГО ЛЕСА
Потекли чудесные, весёлые дни.
Каждый день дети вместе с мамой, а то и с Майей, когда она заканчивала свою работу, отправлялись на речку купаться.
- На речку! На речку! — кричал Павлусь и бежал тропкой к причалу.
И, едва услышав этот крик, откуда ни возьмись, являлся Тарзан и что есть духу мчался впереди всех к озеру. Там он прыгал в лодку и становился лапами на переднюю лавочку, на носу. За ним и все садились в лодку и плыли через озеро на тот берег.
Ещё не успеет лодка коснуться берега, а Тарзан уже спрыгивает на землю и бежит вперёд, оглядываясь, — идут ли все за ним следом?
Лодку вытаскивали на берег и оставляли здесь, а сами шли через узкую полоску леса к Днепру. А на берегу Днепра, на чистом белом песке, можно было уже сколько хочешь играть, загорать, плескаться в тёплой прозрачной воде. Разве сравнить это с киевским пляжем?! Там всегда столько людей, а тут никого!
Катруся с Павлусем и Нинушкой строили из песка домики, крепости, копали каналы. И когда они приходили на следующий день, всё это оставалось цело и невредимо.
А мама с Майей сделали на берегу небольшой шалаш из сухих веток и травы, чтобы прятаться от солнца, когда оно слишком припекало. И этот шалаш тоже стоял целый и невредимый — кто его тут мог разломать?
Но хоть и хорошо было на берегу Днепра, однако Днепр был и в Киеве. А вот леса — такого леса — в Киеве не было! И сколько же в этом лесу было интересных диковинок!..
Сразу за огородом, под старыми соснами, зеленели густые заросли папоротника. Только головы виднелись, когда ребята забредали туда, — такие эти папоротники были высокие.
- Катруся, иди скорей! — позвал как-то Павлусь сестру. — Погляди, что тут лежит. Мячики какие-то!
Катруся поглядела. И правда, на земле под папоротниками лежали круглые белые шарики, очень похожие на мячики. Катруся тоже не знала, что это такое. Попробовала взять шарик — нельзя, он крепко держится за землю.
- Это что-то растёт! — догадалась Катруся. — Не трогай, посмотрим, что тут вырастет!
И они начали следить за удивительным растением. Прибежали на другой день — шарики уже на ножках стоят. Ещё через день — вытянулись, стали продолговатыми. А потом раскрылись и стали как шапочки. Теперь уже было ясно, что это такое: это были грибы, большие белые мухоморы.
Мама сказала, что эти грибы очень ядовитые, до них нельзя дотрагиваться руками. А глядеть можно сколько хочешь. И Катруся с братиком глядели на них каждый день. Мухоморы всё тянулись и тянулись вверх, стали высокие и такие красивые! Каждый день они меняли свой наряд. Сначала шапочки были, как зонтики, потом стали плоскими, как тарелки. А ещё через несколько дней они загнули края кверху и стали словно мисочки на высоких ножках! А потом они начали темнеть, чернеть и наконец попадали на землю. Вот какие это были удивительные грибы — мухоморы! Разве не интересно увидеть это?
А один раз Катруся и Павлусь ходили по лесу над озером. Там в овраге росло очень много ежевики. На ней уже поспевали ягоды — крупные, похожие на малину, только тёмно-красные, даже синеватые. Ежевика была колючая, но всё же так приятно было самим собирать ягоды! До сих пор Катрусе никогда не приходилось это делать, а ежевику мама только иногда покупала на базаре. Но там ежевика была совсем не такая вкусная, как тут, в лесу.
И вот ходили они, ходили, и Катруся уже набрала полную кружку ягод. Вдруг смотрит — на кусте висит рукавичка. Серая такая, косматая. Кто же её тут повесил?
- Вон, видишь, Павлусь? — сказала Катруся. — Это, может, шёл лесом дед, а за дедом бежала собачка. И потерял дед рукавичку. Помнишь, я тебе сказку читала?
И прибежала мышка-норушка и лягушка-квакушка!
- Кто-кто в рукавичке живёт? — закричал Павлусь. — Ой, Катруся, погляди, может, они там и сидят, в рукавичке?
Катруся поглядела. Э, нет, рукавичка пустая! Катруся бережно сняла её с куста. Из чего же это она? И не сшита, и не связана, а такая мяконькая. Дома дети показали свою находку маме и Майе.
- Это не рукавичка, это птичье гнездо! — сказала Майя.
Катруся усмехнулась.
- Разве такие гнёзда бывают? Птичье гнёздышко кругленькое, как корзиночка. А тут, погляди, даже палец есть!
Но Майя всё-таки сказала, что это гнездо. Ну, да она, наверно, ошибается. Она же рыбовод, она всё о рыбе знает. А про птичьи гнёзда может и не знать.
- Не веришь мне — спроси у Евгения Ивановича. Уж ему-то про всё, что только есть в лесу, известно.
Евгений Иванович пришёл, посмотрел на рукавичку и сказал: