Ло открыла глаза еще до рассвета и сразу потянулась за телефоном. Она всегда поступала именно так, стоило ей только проснуться. Ло просмотрела список эсэмэс, пришедших за ночь и на рассвете от самых разных мужчин. Коннор, хирург. Джейк, сомелье. Райан, австралиец с зелеными глазами и щетиной на подбородке. Они знают, что она покинула рынок невест, но все-таки продолжают с ней общаться.
И еще была эсэмэс от Гранта. Этим утром они должны были лететь в Париж. Первый класс и шампанское в узких высоких бокалах.
Ло села в постели и посмотрела в иллюминатор. Озеро было серым и неспокойным, и она чувствовала, как ее плавучий дом слегка покачивается на волнах. Кажется, накануне вечером она что-то слышала по телевидению насчет сильного ветра в Рождество. Ло понимала, что пора бы ей встать, принять душ и собрать вещи для поездки. Уже скоро Грант заедет за ней. Но вместо этого она поудобнее устроилась в постели и положила голову на подушку. Ло задумалась о своей жизни и о мужчинах и вдруг поняла, что в ее жизни всегда присутствовали мужчины. Она никогда не была одна. Но почему? Что плохого в том, чтобы быть одной?
Ло надела халат и спустилась по трапу в гостиную. Она знала ответ, только боялась себе в этом признаться. Поэтому Ло сварила себе кофе, уселась на диван и принялась просматривать эсэмэс. Коннор хотел встретиться с ней завтра вечером. Джейк продолжал о ней думать, хотя прошло уже несколько месяцев после того, как они встретились последний раз. Грант сообщал, что заедет за ней через два часа. Сердце Ло сжалось.
Она поставила кофейную чашку на столик и взяла телефон. Пока она набирала номер Гранта, ее сердце билось все быстрее. Он разбил ей сердце. Он сломал ее. Впервые в жизни она была готова целиком и полностью отдаться мужчине, телом, разумом, душой и, самое главное, сердцем. А он увильнул. Грант не сказал ей честно о своих намерениях, о ситуации в его семье. Он продолжал роман с Ло и одновременно играл в семью с другой женщиной, не собираясь на самом деле ничего менять. После свадьбы Кэти его жена проверила записи в его телефоне и узнала о связи Гранта и Ло. Но он все-таки не ушел от нее, как не сформулировал и план или стратегию ухода. Вместо этого он сгладил все углы дома и умолял Ло еще немного потерпеть.
Но она больше не хотела терпеть. Грант уже отнял у нее слишком много времени, он давал Ло обещания, которые ни за что не сдержит. Более того, ей теперь предстояло иметь дело с рассерженной женой Гранта. Утром она получила неприятное электронное письмо от Дженнифер, его жены. Ее слова ранили, но это была правда. Ло написала бы точно так же, если бы оказалась на месте Дженнифер.
Это необходимо прекратить.
– Привет, детка, – прозвучал голос Гранта после первого же гудка. – Готова лететь в Париж?
– Привет, – небрежно ответила Ло. – Мне жаль, Грант, но я не могу лететь.
– Что ты имеешь в виду? – опешил он. – Я не понимаю.
Ло глубоко вздохнула.
– Я много думала об этом, – начала она. – То, что было между нами, Грант, было настоящим, реальным чувством. Я всегда буду так думать. Но… это неправильно. Этого просто не должно было случиться.
Грант молчал. Ло знала, что удивила его.
– Этим утром я кое-что поняла, – продолжала она. – Я долгое время не хотела этого замечать в себе.
– Детка, о чем ты говоришь? – в голосе Гранта слышалась мольба.
Ло больше не хотела, чтобы он называл ее деткой. Вполне вероятно, что точно так же он называл и свою жену. Ей нравилось, когда это слово слетало с его губ, но теперь оно звучало дешево и безлично.
– Грант, все это время, когда я проводила время с тобой или, в прошлом, с другими мужчинами, я лишь хотела, чтобы заполнилась пустота внутри меня. Я думала, мужчины могут мне в этом помочь. Самое удивительное заключается в том, что я сама давно могла заполнить эту пустоту. Я просто об этом не знала.
– Я не понимаю, – повторил Грант. – Я что-то не то сказал? Или сделал? Ты хочешь, чтобы я ушел от жены? Из-за этого весь сыр-бор? Этим утром я сказал ей, что нам надо поговорить. Я сказал, что несчастлив и мы должны кое в чем разобраться. С этого я начал мой путь к тебе.
– Твой путь ко мне? – Ло рассмеялась. – Грант, если бы ты хотел прийти ко мне, ты был бы тут уже много месяцев.
Он промолчал.
– Послушай, – продолжала Ло со смехом. – Отправляйся в Париж. Познакомься с француженкой. Выпей вина. Съешь какое-нибудь сногсшибательное блюдо. Гуляй всю ночь. А еще лучше, возьми с собой твою жену.
– Но я хочу делать все это с тобой, – крикнул Грант.
– Я не могу, – отрезала Ло. – Больше не могу. Я не заслуживаю любви, настоящей любви, пока не научусь любить саму себя, – она нервно засмеялась. – Мне почти тридцать, а я никогда не была по-настоящему одна. В этом есть что-то ненормальное.
Ло надолго замолчала. Слезы жгли ей глаза.
– Прощай, Грант.
Она не стала ждать его ответа и нажала на кнопку отбоя.
После обеда подул сильный ветер. Вечером свет сначала мигал, потом совсем погас. Ло зажгла в своем плавучем доме свечи. Она сидела в полумраке и думала, не позвонить ли Райану, Джейку или даже Коннору. Она могла позвонить любому из них, и через час кто-то из этих мужчин уже стоял бы у ее двери с бутылкой вина и распростертыми объятиями, в которые Ло могла упасть. Они помогли бы ей скоротать время, помогли бы не чувствовать себя такой одинокой. Своеобразный пластырь для ее пустоты. Ло улыбнулась про себя и решительно покачала головой. Мужчины не могут заполнить пустоту в ее сердце. Только ей самой по силам это сделать.
Ло выключила телефон и положила его в ящик на кухне. Она нальет себе бокал вина, откроет ноутбук и начнет писать ту книгу, которую, по словам Джейн, ей давно следовало написать. Этим вечером она больше не будет одинока. Она не одна. У нее есть она сама.
Голос Нэта Кинга Коула звучал из радиоприемника. Подари себе маленькое веселое Рождество. Ло посмотрела на одинокую рождественскую елочку в углу комнаты, украсить которую у нее не нашлось времени. Коробка с украшениями из дома бабушки стояла под ней, и Ло опустилась рядом с ней на колени. Она открыла коробку, вынула и развернула украшение в форме звезды, которую помнила с детства, и коснулась пальцами слов, написанных бабушкой на самом краю: «Рождество 1984».
Ло встала и повесила одинокую звездочку на ветку перед собой.
Подари себе маленькое веселое Рождество.
Да. Так она и сделает.
* * *
Тот звонок прозвучал три дня спустя. Ло только вышла из душа, когда услышала, как телефон заливается в кухне. В других обстоятельствах она бы не стала отвечать, дождалась, пока включится голосовая почта. Кто бы это ни был, он перезвонит позднее. Но в глубине души она гадала, не Грант ли это звонит из Парижа. Три дня от него не было никаких известий. И хотя Ло попрощалась с ним, любовь по-прежнему жила в ней. Возможно, она будет жить в ней вечно.
Ло завернулась в полотенце и побежала в кухню. С волос на деревянный пол капала вода.
– Алло?
– Ло?
– Да, это я.
– Ло, это Джон, лучший друг Гранта.
Ее сердце забилось быстрее. Она встречалась с Джоном всего лишь раз. Он был единственным человеком из жизни Гранта, с которым ее официально познакомили.
– Привет, Джон.
– Прости, что я вот так вываливаю на тебя эту новость, – его голос прерывался. – Но я уверен, что он бы хотел, чтобы ты узнала. Он бы хотел, чтобы я позвонил тебе.
Ло изо всех сил вцепилась в телефон.
– В чем дело? Что происходит?
– Ло, Грант умер.
– Он… что?
У нее перехватило дыхание, во рту пересохло.
– Мы только что узнали об этом. В Париже он пошел пообедать в ресторан и там умер. Грант был один. Это была аневризма. Ничего нельзя было сделать. Просто пришел его час.
– Нет! – крикнула Ло, падая на колени. – Нет…
– Мне очень жаль, – произнес Джон и надолго замолчал. – Я хотел, чтобы ты знала о похоронах. Служба состоится завтра днем в церкви Святого Луки. – Снова долгая пауза. – Ведь ты же знаешь, что Грант любил тебя, правда? Он очень сильно тебя любил. Я никогда в жизни не видел более влюбленного человека.
* * *
Ло вошла в церковь. Она была в черном платье и черных очках и незаметно проскользнула на последнюю скамью. Ло не хотела, чтобы ее видели. Более того, она сознавала, что не заслужила того, чтобы ее видели. При жизни Гранта она оставалась в тени, в тени она останется и после его смерти. Для друзей и семьи Гранта она всего лишь краткий миг в его жизни. Для его жены она муха, которую бы та с удовольствием прихлопнула. Но для Ло Грант был мужчиной, который научил ее любить всем своим существом. Пусть их история случилась несвоевременно, оставила разочарование и страдания, пусть Ло сожалела о той боли, которую она причинила его жене, она не жалела о том, что любила Гранта. Ни минуты. Угрызения совести и сожаления – это разные вещи.
Пришел пианист, сел за инструмент, зазвучала траурная мелодия. Похоронная процессия двинулась к выходу из церкви. Первым по проходу прошел священник, потом Джон и три брата Гранта пронесли гроб. Ло заплакала. Она не могла больше сдерживать слезы и свое горе. В этом деревянном ящике лежал мужчина, которого она любила всем своим сердцем. Мужчина, которого она могла бы любить вечно.
Дженнифер следовала за гробом мужа. Она была очень красива в черном платье с длинными рукавами. Когда Дженнифер проходила мимо, из пальцев Ло выскользнул платок. Вдова Гранта остановилась, подняла его и повернулась к Ло. Их взгляды встретились.
Ло почувствовала приступ паники. Ей стало стыдно, она понимала неуместность своего появления на похоронах и подумала, что ей надо уйти отсюда. Не стоило ей приходить. Это не ее место. А ее присутствие только усугубляет боль. Но прежде чем Ло успела сделать хотя бы шаг, Дженнифер положила платок в карман пальто Ло и протянула ей руку.
Ло всхлипнула и пожала ее.
– Идем со мной, – спокойно сказала Дженнифер. Ее глаза были полны слез.
Изумленная Ло кивнула.
– Грант любил тебя, – шепнула Дженнифер. – Я видела это по его глазам в тот день на свадьбе.
– Я… Мне… – Ло попыталась шепотом извиниться. Она старалась подыскать слова, подходящие для такого момента.
– Он бы хотел, чтобы ты стояла рядом со мной, – сказала Дженнифер. – Он бы хотел, чтобы я простила и тебя, и его. И этот подарок я могу сегодня ему сделать.
Женщины вдвоем шли за гробом, обе с разбитыми сердцами, любящие мужчину, которого они больше никогда не увидят. И все же любовь Дженнифер к мужу оказалась сильнее гнева и обиды, нарушенных обещаний, разочарования, которые разрушили ее мир. В ее любви не было гордыни или эгоизма. Ведь это была любовь.
Просто любовь.
Глава 27
Рождество
Мне следовало поторопиться. Уже наступила вторая половина дня, до заката оставалось совсем мало времени. Заканчивалось мое путешествие, подходил к концу очередной год моей жизни. Мне предстояло еще одно, самое серьезное дело.
Я поставила цветочную композицию для Мэри – квадратная ваза с бледно-зелеными цветами – на пассажирское сиденье своей машины и поехала в больницу.
Лифт остановился на пятом этаже, и я вошла в родильное отделение.
– Здравствуйте, – запыхавшись, поздоровалась я с постовой медсестрой. – Меня зовут Джейн Уильямс. Я должна присутствовать на родах моей подруги Мэри. Она меня ждет.
Медсестра надела очки и посмотрела на экран компьютера.
– Да, ваше имя есть в списке, – наконец сказала она. – Она в палате 523. Ребенок скоро появится на свет. Вы как раз вовремя.
Я поспешила по коридору, постучала в дверь палаты и заглянула внутрь.
– Мэри, это Джейн. Я пришла!
– Заходи, – раздался голос моей подруги. Я вошла и увидела, что у нее очередная схватка. Лука крепко держал ее за руку, сопереживая каждому ее крику, каждой потуге, каждому слову врача, стоявшего в изножье кровати.
– Еще разок тужимся, и вы встретитесь с вашей дочкой, – сказал доктор. Мэри напряглась, и спустя мгновение в палате раздался громкий крик новорожденной.
Я поставила цветы на столик у окна и наблюдала, как медсестра быстро искупала младенца, завернула его в одеяльце, потом передала его Луке, а уже тот с гордостью положил девочку на руки Мэри.
– Джейн, – просияла она, – подойди и познакомься с моей дочкой.
Я подошла к кровати с трясущимися руками и колотящимся сердцем.
– Она красавица, – сказала я, с трудом сглотнув.
– Посмотри, у нее такие же зеленые глаза, как у тебя. – Мэри смахнула слезинку. – Грейс. Я назову ее Грейс.
– Красивое имя, – согласилась я.
– Хочешь подержать ее, Джейн?
– Да, – ответила я, не в силах сдержать слезы, покатившиеся по моим щекам, когда я взяла малышку на руки. Я легко коснулась ее щечки и почувствовала, как меня затопило необыкновенное тепло. Это была передача энергии от одной души к другой. Это произошло.
Дело было сделано.
Глава 28
Января 2014 года
На цыпочках подкрался январь. В канун Нового года Джейн сидела перед телевизором вместе со своим золотистым ретривером Сэмом и смотрела, как опускается сверкающий шар в Нью-Йорке. Она думала о прошлом новогоднем празднике, когда она провела вечер в компании Кэма.
Кэм… Джейн попрощалась с ним навсегда, но все-таки не могла забыть слова Колетт о том, что она увидела между ними любовь. Джейн завершила свое путешествие, выполнила все то, что требовал от нее ее дар. И даже доктор Хеллер согласилась, что не было больше никакой необходимости в операции. Возможно, такой необходимости вообще не было, и, хотя томограммы ее мозга продолжали ставить врачей в тупик, доктор Хеллер согласилась с тем, что некоторые данные не поддаются медицинскому объяснению. Работа Джейн была выполнена, ее здоровье в порядке. Но в сердце жила пустота.
На Гавайях было замечательно, думала Джейн, когда самолет пошел на посадку в Сиэтле. Великолепное «убежище» для девушек: море солнца, песка и выпивки. Мэри решилась взять с собой новорожденную дочку, и Грейс проявила себя с наилучшей стороны. Она тихонько спала на руках у Мэри, когда Джейн взглянула на них через проход. Кэти и Ло тоже спали в своих креслах рядом с Джейн. Черная шелковая повязка для глаз на лице Ло съехала в сторону. Кэти похрапывала. Она узнала о ситуации Мэри и Луки и смогла с Гавайев уладить иммиграционные проблемы итальянца, потянув за нужные ниточки в Сиэтле. Мэри была в восторге, ведь, судя по всему, скоро Лука должен был стать постоянным жителем Сиэтла и получить работу. Мэтью рассказал в своих архитектурных кругах о Луке, который только что основал свою строительную компанию, и его телефон разрывался от звонков.
Самолет начал снижаться, и Джейн задумалась о прошедшем годе, обо всех взлетах и падениях. Ее путешествие, успешно завершенное; передача дара малышке Грейс; воссоединение с отцом и встреча за поздним завтраком с ним и Флинном в первый день нового года. Но все равно оставалась огромная зияющая дыра. Любовь.
Она все еще думала об этом, когда они подошли к секции выдачи багажа и ждали возле багажной ленты свои чемоданы. Забрав их, подруги направились к выходу. Кэти встречал свекор, бывший в это время в Сиэтле. Он приехал в аэропорт вместе с Джошем в новом фургоне, вполне подходящем для перевозки инвалидов. Дом, который Кэти собралась продать после исчезновения Джоша, переделали, оборудовав пандусом, ведущим к входной двери. Гостевая спальня на первом этаже теперь стала их с Джошем супружеской спальней. Кэти помахала им рукой и побежала к фургону. Ло отправилась на специальном автобусе на стоянку аэропорта, где она оставила свою машину. Через несколько минут подъехал Лука. Он принялся укладывать багаж Мэри в машину, пока она пристегивала Грейс к детской люльке.
А потом Джейн осталась одна. Она остановила такси. Воздух Сиэтла оказался ледяным, и она улыбнулась, ощутив крупинки гавайского песка между пальцами ног.
– Куда ехать, мисс? – спросил таксист.
– На Пайк-плейс, – ответила Джейн. – Я там живу.
Таксист кивнул и выехал на шоссе. Джейн снова вспомнила о Кэме и о том, как они расстались. Слезы жгли ей глаза, но она сдерживала их изо всех сил, чтобы они не потекли по щекам. У нее было полное право сердиться. Ведь Кэм предал ее.
Но Джейн любила его. О, как же она его любила! И до сих пор любит. Джейн чувствовала это в каждом ударе своего сердца. Она не могла забыть об этом, пока такси мчалось по автостраде к городу. Сумерки каждый день шептали ей об этом на ухо. Показался город. Ее Сиэтл. Силуэты зданий как будто говорили ей, что с ней все будет в порядке. Но так ли это?
Кэм где-то в городе. 19 января. Он уже должен был вернуться из своей поездки. Возможно, они даже пересеклись в аэропорту, но не заметили этого. Да какое это имеет значение? Джейн покачала головой. Все кончено.
Такси свернуло на Первую авеню, потом спустилось вниз с холма. Джейн чувствовала привычную тряску на булыжниках. Дом – ее любимый рынок на Пайк-плейс – приветствовал ее возвращение. Спустя несколько секунд показался многоквартирный дом, в котором она жила.
– Спасибо, – поблагодарила Джейн таксиста и отдала ему деньги, не забыв о чаевых.
Тот поблагодарил и завозился с радио. Через мгновение страстный голос Дасти Спрингфилд заполнил салон такси: «В твоих глазах любовь. Этот взгляд не может скрыть твое сердце». Джейн вспомнила, как они с Кэмом танцевали под эту песню на свадьбе Кэти и Джоша, как Кэм обнимал ее. Что он сказал в тот вечер? «Я хочу, чтобы ты всегда думала обо мне, когда услышишь эту песню. Я хочу, чтобы ты ощущала мое присутствие».
И Джейн ощутила присутствие Кэма всем своим существом. Она остановилась у входа в дом. Мимо прошла молодая пара, державшаяся за руки.
Было уже почти семь часов, и Бернард вышел на улицу.
– Джейн! – воскликнул он, увидев ее. – Возвращаетесь из отпуска?
Она кивнула.
– Как раз вовремя! Скоро начнется снегопад.
– Снегопад?
Швейцар указал на небо.
– Вон они, снеговые облака.
– В самом деле. – Джейн вспомнила урок об облаках, который дал ей Бернард больше года назад. Она почувствовала, как на ее щеке растаяла снежинка.
– Но вы так и не сказали мне, что увидели в облаках в тот день, – улыбнулся Бернард. – Помните?
– Да, – сказала Джейн. – Честно говоря, та картинка до сих пор не дает мне покоя.
– И что же это было?
– Сердце, – негромко ответила она.
Бернард понимающе кивнул.
– Чего-то такого я и ожидал, – одобрительно сказал он. Он коснулся кончиками пальцев своей шляпы. – Доброй ночи, Джейн.
Джейн повернулась лицом к улице и в дальнем уголке ночного неба увидела луну. На нее надвигалась снеговая туча, но еще не успела закрыть диск полностью. Когда луна вынырнула из-за облака, Джейн поняла, что это полнолуние. Ее сердце забилось быстрее. Она вспомнила слова Колетт о втором шансе, о том, что любовь можно восстановить под снегопадом в ночь полнолуния.
На мгновение окружающий мир как будто замер. Чайки пролетали над головой, но их крылья едва шевелились. Пара на тротуаре замерла в бесконечном объятии. Даже снежинки словно повисли в воздухе. Движения Джейн тоже замедлились. Когда такси уже отъезжало от тротуара, она открыла рот, чтобы остановить его, но ее губы не шевелились. Слова застряли в горле. Но таксист каким-то образом заметил ее и остановил машину. Она села в такси и начала просматривать эсэмэс, среди которых было и сообщение Кэма, присланное на Гавайи. Он сообщал, что снял дом в Уоллингфорде после того, как срок аренды его городской квартиры истек. Разумеется, Джейн ему не ответила, но теперь она уже жалела об этом.
– Мне нужно срочно увидеть одного человека, – задыхаясь, сказала она таксисту. – Вы можете отвезти меня в Уоллингфорд? Дом 4634, Денсмор-авеню. Побыстрее, пожалуйста.
* * *
Тем временем в Уоллингфорде Кэм вышел из такси возле только что арендованного им дома, старого деревянного строения в стиле Крафтсман, максимальным образом отражавшего дух Сиэтла. Джейн этот дом понравился бы, Кэм был в этом уверен. В такси, в котором он ехал из аэропорта, звучала песня Дасти Спрингфилд «Взгляд любви». Образ Джейн все еще не отпускал его. И, возможно, он навсегда останется с ним.
Кэм вздохнул, расплатился с таксистом и надел ремешок сумки на плечо. Пока он был в Нью-Йорке, он каждую минуту думал о Джейн. Кэм почувствовал прикосновение снежинки к щеке и посмотрел на уличный фонарь.
Ветер подул сильнее, подхватил и закружил кучку осенних листьев и погнал их по улице. На старом клене у подъездной дорожки остался один лист. Он выдержал град, снег и ветер, упорно цепляясь за ветку. Сможет ли и их любовь пережить это испытание? Сможет ли она задержаться хотя бы еще на минуту?
Ледяной воздух коснулся лица Кэма. Дул холодный северный ветер. Где-то вдалеке залаяла собака. С крыльца соседнего дома послышался смех ребенка. Паренек-подросток проехал мимо на велосипеде, и листья похрустывали под его колесами. И тут Кэм увидел луну, большую, яркую, полную, смотревшую на него сверху сквозь просвет в облаках.
Кэм понял, что должен увидеть Джейн, ее зеленые глаза. В последний раз.
– Подождите, – крикнул он вслед отъезжавшему такси. – Стойте, – Кэм бросил сумку и замахал руками. Но таксист его не заметил. Он уехал прочь, не подозревая о той роли, которую он мог сыграть в этой истории любви. А в ней был драгоценен каждый момент.
Кэм посмотрел вниз. Снег пошел сильнее. Он поднял сумку и направился к своему дому, рухнул на тумбу у входа и стал смотреть перед собой сквозь падающий снег. И в этот момент свет фар пронзил снегопад, словно гигантские солнечные лучи.
* * *
Такси Джейн свернуло на Денсмор-авеню, и она рукавом пальто протерла запотевшее окно. Ее сердце билось где-то в горле. Каждый год, каждый день, каждая секунда ее жизни вела Джейн к этому моменту. Такси остановилось, Джейн потянулась к ручке дверцы. Ей казалось, что у нее вот-вот разорвется сердце. Было 19 января, и Джейн знала, что это был первый день оставшейся ей жизни. Она увидела Кэма, сидевшего рядом с домом. И в первый раз Джейн все видела ясно.
Эпилог
Рынок Пайк-плейс