XV. Последний шанс Мамлюка




 

- Как же вам удалось расправиться с этими подонками? - удивленно спросил Роман, встретившись с Савелием на следующий день.

- Мне просто повезло, - пожал плечами Савелий. - Но почему вы такой грустный?

- Обложил меня подполковник, - с горечью вырвалось у Ставропольского. - Шагу не дает ступить: уже в открытую за мной следят. Только машины меняются. Чувствую, вот-вот на что-то решатся. Может, мне пока сдернуть из города?

- Не торопитесь, Роман, - задумчиво ответил Савелий. - Давайте сначала я попробую поговорить с ним.

- С подполковником?

- Вы же уверены, что слежка его рук дело?

- Не сомневаюсь, - твердо ответил Ставрополь-ский.

- Значит, с ним...

 

После обеда Савелий поймал такси и приехал в управление. Подполковник оказался в своем кабинете. Увидев Савелия, он чуть удивился, но вежливо улыбнулся.

- Какими судьбами, Серафим Кузьмич? - Пожимая гостю руку, спросил он.

- Есть разговор...

- Слушаю вас.

- Как продвигается дело о покушении?

- А мы его закрыли, правда, на время, - ответил подполковник. Заметив изумление на лице гостя, пояснил: - Предполагаемые убийцы мертвы, на заказчика выйти не удалось, других жертв нет. Как бы вы поступили на моем месте?

- Наверное, аналогично, - кивнул Савелий, - но я, честно признаюсь, пришел поговорить не об этом покушении.

- А о чем же?

- Могу задать вам прямой вопрос?

- В надежде получить столь же прямой ответ?

- Вот именно.

- Давайте рискнем: спрашивайте.

- Горицветова ваши пасут? - спросил Савелий и уставился в глаза подполковника.

- Допустим, - неопределенно ответил тот.

- Допустим?

- Хорошо, наши. А он что, вам пожаловался?

- Человек, прошедший такую школу выживания, никогда жаловаться не будет, - проговорил Савелий. - Это мои собственные наблюдения. Скажите, Михаил Иванович, неужели у вас нет более серьезных забот в этом благословенном крае, чем охотиться за Романом Горицветовым, первым "русским Вором" на Кавказе? Вам, конечно же, известно, какой беспредел творят здесь "чехи" и другие звери? А вы, вместо того чтобы заниматься ими, наехали на парня, который и поставил себе цель покончить с этим беспределом и наладить мир на кавказской земле...

- К лицу ли вам такая яростная защита злостного рецидивиста? - не без раздражения спросил подполковник.

- Во-первых, Горицветов не рецидивист: кому, как ни вам, подполковнику правоохранительных органов, не знать об этом? В приговорах суда это определение не фигурировало, - спокойно возразил Савелий.

- Ладно, оговорился: не рецидивист, но уголовник, не раз и не два совершавший уголовные преступления.

- За свои преступления он понес суровые наказания и перед законом сейчас чист, как и любой обычный гражданин страны, - не сдавался Савелий. - А вы знаете, какое детство было у Романа?

- Не вижу, что его могло бы оправдать. Честно говоря, я бы нисколько не удивился, если бы Горицветов, он же - Роман-Костоправ, он же Роман Ставропольский, пошел и на "мокрое" дело!

- Начнем с того, что и я, случись мне защищать своих близких от смертельной опасности, защищал бы их любым доступным мне способом, а вы? Неужели бы спокойно оставили безнаказанным того, кто выкрал вашего ребенка или жену и подверг их истязаниям? - спросил Бешеный в лоб.

- Все зависит от ситуации, - чуть задумавшись, ответил подполковник.

- Вот именно! - без всякого злорадства сказал Савелий. - Поверьте, Михаил Иванович, Роман очень сильно изменился: он не стремится проливать кровь безвинных. К нему очень много людей обращается за помощью и он, несмотря на то, что ему, как русскому, гораздо сложнее действовать, пытается не прибегать к силе, а разрешать конфликты путем переговоров.

Подполковник слушал доводы этого странного парня и никак не мог понять, чем он так ему симпатичен. Почему не очень хочется ему возражать? И в какой-то миг он понял: они оба прошли войну, в которой можно было выжить только благодаря смелости. А смелый человек не может быть гнилым изнутри. У этого парня открытый взгляд, умные глаза и завидная убежденность в том, что он отстаивает: с ним нелегко спорить, да и, честно признаться, не очень хочется.

Такие мысли мелькали у подполковника, а Савелий, успев кое-что узнать о Романе от Широши и пообщавшись лично, принял того всей душой, тем не менее не считал возможным впрямую его защищать: он говорил о том, какие творятся безобразия, о том, как беспредельничал здесь "бесстрашный" капитан Мелидзе, о случаях изнасилования чеченскими боевиками казачьих девушек. Савелий не скрывал своих претензий к местной власти, он будто обвинял и самого подполковника. А тот даже и не попытался возражать: лишь внимательно слушал и явно думал о своем.

Савелий так до конца и не разобрался, что сыграло большую роль, его ли красноречие или же сам подполковник понимал, что собеседник во многом прав, но в конце их встречи Михаил Иванович крепко пожал ему руку и сказал:

- Серафим Кузьмич, я бы очень хотел, чтобы и у меня был такой убежденный и верный защитник, который встал грудью за меня перед кем бы то ни было! Обещаю вам, что наблюдение я сниму и присмотрюсь к деятельности вашего подопечного попристальнее.

Подполковник знал, что его собеседник скорее всего в принципе прав, но как человек при исполнении служебных обязанностей считал необходимым сохранить лицо.

- Твердо обещаете? - настойчиво спросил Савелий.

- Слово русского офицера!

- Вот и прекрасно! Вы еще долго будете в Ставропольском крае?

- Меня откомандировали на три месяца, а что?

- Вполне возможно, вскоре мне понадобится ваша помощь... Если, вы, конечно, не откажете...

Задание, порученное ему Широши, могло потребовать содействия такого человека, как подполковник, прошедшего афганскую войну и наверняка имеющего множество полезных сведений.

- Надеюсь, моя помощь не будет связана с вышеозначенной персоной? - улыбнулся подполковник.

- Ни в коей мере... - задумчиво ответил Савелий.

Ему вспомнился давний знакомец, с которым когда-то пришлось общаться в Чечне и у которого, несмотря на то что он недавно сменил генеральский мундир на граждан-ский костюм, наверняка остались связи и в самой Чечне, и на ее границах.

Потому и спросил подполковника:

- Михаил Иванович, насколько близко вы знаете Шаманова?

- Владимира Анатольевича? - уточнил подполковник.

- Да, губернатора Ульяновской области.

- В первой чеченской кампании мы с Владимиром Анатольевичем не одну успешную операцию провели, а что?

- Всему свое время... - уклончиво ответил Савелий.

На следующий день после разговора с подполковником со Ставропольского действительно было снято наблюдение - Михаил Иванович оказался человеком слова, - о чем Роман с удивлением поведал Савелию.

 

А в тот день Савелий, выйдя от Пуговкина, отправился к Елене Духаниной, подруге жены Романа. Почему-то ему казалось, что он увидит хрупкую стеснительную женщину: в его понимании именно такой и должна быть художница. А дверь ему открыла довольно мощная, если так можно выразиться относительно представительницы слабого пола, женщина с обаятельной улыбкой. На вид ей было не более тридцати пяти лет. Ее тончайшую ажурную кофточку украшали несколько уникальных новомодных талисманов из полудрагоценных камней, оправленных в металлическую чеканку и красное дерево, на кожаных тесемках. Современная молодежь эти украшения называет "мульки".

"Слушай, подруга, у тебя потрясная, просто обалденная мулька на шее!" - говорят между собой продвинутые девушки.

 

- Простите, вы кого-то ищете? - обворожительно улыбнувшись, спросила женщина.

- Если вы Елена, то вас.

- Меня? По какому поводу? - Женщина сразу насторожилась и сухо сказала: - Если вы от Мамлюка, то прошу приходить на фабрику. - После чего несколько раздраженно добавила: - Оставьте меня хотя бы дома в покое!

- Я друг Романа и Марианны, - доброжелательно произнес Савелий. - И зовут меня Серафим.

- Господи, что же вы сразу не представились? Марианка говорила мне о вас, - засуетилась она. - Проходите, пожалуйста, в дом. Как приятно вас видеть!

Елена так обрадовалась, словно встретила старого друга, с которым давно не виделась.

- Чай, кофе или чего-нибудь покрепче? - спросила она, когда они прошли в гостиную.

Комнат в квартире было всего три, но они были очень просторны и обставлены дорогой мебелью, судя по всему купленной недавно. Перехватив его исследующий взгляд и словно подслушав мысли, хозяйка сказала:

- И квартира, и мебель приобретены совсем недавно. Раньше мы с мужем и двумя детьми ютились на шест-надцати метрах. Только-только начала налаживаться жизнь, мои изделия стали покупать, и на тебе... - Хозяйка нервно взмахнула рукой. - Столько лет я угрохала, чтобы создать это дело! Ночами полы в под®ездах мыла, чтобы заработать семье на хлеб. - Она едва не плакала.

- А муж?

- А что муж? Николай - талантливый ученый, а как сейчас оплачивается труд ученых вам, наверное, известно: месяцами зарплату задерживают. - Елена со вздохом покачала головой. - Что тут говорить...

- Расскажите о досаждающих вам рэкетирах. Как можно подробнее. Кто они? Сколько их? Кто за ними стоит? На что они могут пойти? В чем-то вы им уже уступили?

Они выпили по рюмке коньячной настойки собственного приготовления, закусили лимоном. Потом, чуть помолчав, словно собираясь с мыслями, Елена начала рассказывать. Оказалось, что Мамлюков появился в городе не более полутора лет назад. В прошлом призер республиканских соревнований по классической борьбе в сверхтяжелом весе, когда-то подавал большие надежды, но был изгнан из команды за пьянство. А однажды, в пьяном угаре забив до полусмерти какого-то паренька, чем-то не понравившегося ему в ресторане, был осужден на три года. Надо заметить, что при всей своей необузданной силе Валентин Мамлюков был неимоверно труслив и скрывал это, избивая и унижая тех, кто слабее его.

В местах не столь отдаленных, конечно, уважают силу, но не терпят заносчивых хвастунов, не говоря уже о том, что за колючей проволокой долго скрывать такое качество, как трусость, невозможно. Там очень быстро обнажаются все человеческие недостатки. Пару раз отлежав в тюремной больничке за свой язык без костей, он кое-как досидел до амнистии и, выйдя на свободу годом раньше отмеренного судом срока, дал себе зарок - никогда больше не попадать за "колючку".

Полный амбициозных планов и гордо носящий сто двадцать килограммов живого веса Валентин Петрович Мамлюков оставил своих родителей в Саратове и перебрался в более теплые края.

Ему требовались все блага мира и как можно скорее, однако кроме как бороться на ковре, пить по-черному и дебоширить по-наглому, он ничего больше не умел. Поначалу Валентин попытался приткнуться к какой-нибудь группировке, но его заносчивость, нетерпимость к другим и желание сразу подмять под себя людей и заставить их бояться себя, мало располагали к общению. Не прижившись ни в одной группировке, Валентин решил создать свою кодлу и ставку сделал на спортсменов, побывавших за колючей проволокой.

Чтобы легализоваться, он пообещал одному районному начальству "отнять подростков у улицы и сделать из них настоящих спортсменов" и в результате получил подвальное помещение для создания борцовского клуба "Молодая элита". Попускав пару месяцев пыль в глаза, Валентин заметил, что районное руководство наконец-то охладело к его клубу. Тогда он оставил несколько подростков заниматься в подвале для "галочки" и всерьез принялся сколачивать банду уголовников, введя жесткую дисциплину, главным и единственным правилом которой было беспрекословное подчинение ему. Непокорных карал жестоко и незамедлительно. Вскоре вокруг него сплотились только те, кто до раболепия боготворил своего босса, взявшего себе погоняло Мамлюк.

- Извините, Елена, откуда вы все это знаете? - спросил Савелий, когда она закончила свой рассказ.

- Мне стыдно говорить об этом, но... - она быстро опрокинула в рот рюмку коньячной настойки, бросила вдогонку ломтик лимона и продолжила: - У меня есть двоюродный брат Валерий, законченный разгильдяй, он-то и попал в число первых подростков, соблазнившихся занятиями в этом клубе. Именно от него Мамлюк и узнал о "богатой" сестренке. Поначалу они действовали через Валерия, пытаясь навязать себя в качестве "крыши", а когда я наотрез отказалась, вовлекли Валерия в какую-то финансовую аферу и подставили его. Короче говоря, он взял все на себя и отправился на три года в детскую колонию, а Мамлюк всерьез решил заняться моим заводиком.

- Значит, обо всем вам рассказал Валерий, - задумчиво проговорил Савелий.

- Он... Рассказал только тогда, когда узнал правду о том, как ведет себя со мной его бывший "тренер". Он еще много чего порассказал: и как Мамлюк заставляет всех своих подручных воровать, грабить, как каждый из них проходит испытание "кровью"...

- Что, убивать заставляет? - насторожился Савелий.

- На грани того, - кивнула Елена. - Новичок должен пустить кровь первому встречному, причем подгадать так, чтобы это случилось ровно в двенадцать часов ночи. А сам Мамлюк обязательно наблюдает из-за кустов за "чистотой исполнения", как он говорит.

- Но до настоящих убийств не доходило?

- Валерий ничего об этом не рассказывал.

- А изнасилования были?

- Нет, более того, Валерий был потрясен тем, что однажды один из приближенных Мамлюка по пьянке попытался изнасиловать случайную прохожую, так главарь его едва до смерти не забил. Вот такой парадокс! - Елена внимательно осмотрела Савелия с ног до головы, и, по-видимому, внешний вид собеседника ее не впечатлил. - Вы знаете, Серафим, может, вам не стоит с этими подонками и связываться? Бог с ними, с деньгами, - откуплюсь и еще заработаю. Здоровье-то не купишь.

- Вы что, за меня беспокоитесь? - спросил с улыбкой Савелий и, наткнувшись на ее смущенный взгляд, весело рассмеялся: - Не волнуйтесь, Елена, все будет тип-топ! Дайте мне, пожалуйста, адресок этого клуба...

 

Поначалу Савелий думал разобраться с Мамлюком и его командой жестко и бескомпромиссно, но, услышав о его отношении к насилию над женщинами, решил дать ему шанс. Ему показалось, что Валентин сохранил какие-то человеческие качества и еще сможет стать нормальным человеком. От дома Елены до клуба "Молодая элита" было недалеко, и Бешеный, не откладывая дело в долгий ящик, отправился прямо туда.

Оценив богатую вывеску спортивного клуба, Савелий открыл первую простенькую дверь, спустился по ступенькам вниз и толкнул вторую, уже железную. Внутри он наткнулся на внушительного вида охранника лет двадцати, который сидел в предбаннике и листал какой-то иллюстрированный журнал. Увидев незнакомца, охранник тут же встал.

- Куда? - грубо спросил он, останавливая Савелия.

- К хозяину, - мирно ответил тот.

- У вас уговор? - охранник сразу смягчил тон.

- А ты как думаешь?

- Я должен доложить...

- Докладывай.

- Что сказать?

- Представитель детского фонда. - Савелий едва заметно усмехнулся.

Охранник достал из кармана мобильник, набрал номер:

- Хозяин, тут к тебе один мужик пришел, говорит, из детского фонда. Да. Один... Хорошо. - Отключив связь, он сказал: - Как войдешь, сразу направо, дойдешь до двери с надписью "Тренерская", туда и заходи.

- Как скажешь, приятель...

За еще одной металлической дверью оказался просторный спортивный зал, где на огромном ковре боролись двое молодых парней. За их поединком наблюдали с полдесятка ребят от пятнадцати до двадцати лет. Едва взглянув на вошедшего, они вновь повернулись к борцам. Пройдя вдоль длинной стены, Савелий увидел искомую дверь и постучался.

- Войдите! - отозвался густой баритон, и Савелий открыл дверь.

Помещение оказалось вместительным и вполне могло служить еще одним залом для тренировок. Хозяин сидел за столом и смотрел в телевизор, по которому транслировался теннисный турнир: играл Евгений Кафельников с каким-то шведом. Увидев Савелия, Мамлюк поднялся.

- Так вы из детского фонда? - спросил он, не определившись пока, как себя вести, но на всякий случай протянул руку и представился: - Валентин Петрович Мамлюков.

- Не совсем из детского, - ответил Савелий, делая вид, что не замечает протянутой руки. - Точнее сказать, совсем не из детского фонда.

- Вот как? Тогда по какому делу? - любопытствующе-вежливый тон его мгновенно изменился на откровенно недовольный.

- Я пришел к вам по весьма деликатному делу, - интригующе произнес Савелий.

- И какому же? - насторожился тот.

- Дело в том, что ваша "фирма" предлагает защищать интересы человека, который уже находится под покровительством, а именно под моим. - Савелий был сама любезность.

- Кто имеется в виду?

Мамлюков никак не мог понять, о чем идет речь: сбивали с толку интеллигентные и вежливые манеры незнакомца.

- Я представляю интересы Елены Духаниной.

- Слушай, мужик, ты чего сюда приперся? - тут же взбух Мамлюков.

- Не стоит так нервничать, Валентин Петрович, - не повышая голоса, заметил Бешеный. - Как говорил один великий человек: "Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав".

- Какой еще Юпитер? Чего ты мне тут баки заливаешь! - недовольно воскликнул он. - Вали подобру-поздорову, пока ходики тебе не сломали!

- Я очень терпеливый человек, а потому еще раз предлагаю договориться миром, - спокойно проговорил Савелий.

- А я не очень терпеливый и предупреждаю, если ты сейчас не сотрешься с моих глаз, то сильно пожалеешь!

- Ладно, мое терпение тоже имеет пределы. - Савелий убрал с лица улыбку. - Давай по-деловому.

- Минута тебе: убедишь - поговорим, - согласился вдруг Мамлюк.

- Я слышал, ты призер республики?

- Ну, было дело, и что?

- В тебе более ста килограммов веса.

- Сто двадцать, и что?

- А во мне восемьдесят...

- И что? - нетерпеливо спросил тот и напомнил: - Минута на исходе.

- Прими мой вызов: победишь - тогда ты крышуешь Духанину, проиграешь - навсегда оставляешь ее в покое.

- Вызов? На дуэль, что ли?

- А ты против? - невозмутимо спросил Савелий.

- На чем дуэль-то, на пистолетах, на ножах или, может, на шахматной доске? - Он громко рассмеялся собственной шутке.

- Бой без правил, но и без использования каких-либо предметов.

- Ты чего, парень, шутишь, что ли? - Мамлюк вновь весело рассмеялся. - У тебя с головой все в порядке?

- Да ты, никак, боишься? - подковырнул Савелий.

- Я? Ты чего, издеваешься? Поглядите на этого шпингалета! Я его боюсь! Ну уморил так уморил. - Он громко фыркнул, но, наткнувшись на серьезный взгляд незнакомца, со злостью бросил: - Пойдем на ковер, коли решил калекой стать!

- Ты что, не можешь обойтись без зрителей?

- В каком смысле?

- А нам разве здесь места не хватит?

- Ну-ка покажи, что у тебя в карманах: пистолет, нож? - подозрительно спросил он.

Савелий распахнул куртку, вывернул карманы:

- Я же сказал: никакого оружия - драться только руками и ногами, - сказал он.

- Либо ты сумасшедший, либо... - Он не закончил фразу и сорвал с себя пиджак. - Ну, мужик, смотри: сам напросился! Разозлил ты меня донельзя! Порву, как грелку!

- А ты умеешь свое слово держать? - поинтересовался Савелий, снимая куртку.

- Надежней моего слова только вексель Госбанка!

- Смотри, Валентин, не сдержишь слово, подпишешь себе смертный приговор! - на полном серьезе предупредил Савелий.

Что-то в голосе незнакомца насторожило хозяина клуба: он с опасливым интересом взглянул на будущего соперника, который подошел к двери и закрыл ее на щеколду.

- Это еще зачем? - еще больше насторожился Мамлюков.

- Вдруг кто-то из твоих учеников решит прийти тебе на помощь, а ты не сможешь их остановить, - неопределенно об®яснил Савелий.

- И что?

- Придется их тогда убивать, - невозмутимо ответил Бешеный.

- Ну ты и нахал, - окончательно разозлился парень, но верная тайная советчица - трусость предупреждала: "Что-то здесь не так...".

Однако отступить перед этим "шпингалетом" Мамлюк уже не мог из гордости. Кроме того, он был настолько убежден в своем полном превосходстве, что бросился на Савелия без всякой подготовки и нисколько не раздумывая.

Со стороны эту парочку можно было сравнить с бульдозером и "Запорожцем": казалось, столкнись они - и от Савелия останется мокрое место. Вероятно, так полагал и каждый из ста двадцати килограммов туши Мамлюкова. Ему не терпелось растереть в пыль этого наглого и вызывающе спокойного странного незнакомца, который даже не шелохнулся, когда противник устремился на него.

"Еще мгновение - и я победил!" - только и успел подумать Мамлюков.

В тот же миг его лоб словно наткнулся на невидимую стальную балку, ударившись о которую, мощное тело отлетело назад и опрокинулось на стол, мгновенно развалившийся пополам. Раздавшийся грохот, очевидно, услышали тренировавшиеся в зале: через несколько минут в дверь забарабанили. Не обращая внимание на стук, Савелий склонился над соперником и сделал над его лицом несколько пассов ладонями.

Валентин приоткрыл глаза и мутным взглядом посмотрел на Савелия.

- Что это было? - чуть слышно спросил он.

- С тобой все нормально? Руки-ноги двигаются? - обеспокоенно поинтересовался Савелий.

- Нормально, - ответил тот, подвигав руками и ногами, потом присел, взглянул на вдребезги разбитый стол и повторил: - Что это было?

- Если тебя интересует название, то это "удар отсроченной смерти" из древней китайской борьбы, - спокойно пояснил Савелий.

- Значит, мне грозит смерть? - со страхом спросил Валентин.

- Помнишь, я предупреждал, что если ты нарушишь данное слово, то умрешь?

- Я всегда держу свое слово, - пытаясь "сохранить лицо", упрямо повторил Мамлюк.

- Тогда тебе нечего опасаться смерти, - заверил Савелий.

- А кто это долбится в дверь?

- Наверное, твои верные спортсмены. - Бешеный улыбнулся. - Открыть или сам откроешь?

- Нет, лучше вы... - сказал Валентин, отметив, что невольно уважительно обращается к незнакомцу.

Попытавшись встать на ноги, он почувствовал, что его все еще "штормит", но, понимая, что находиться на полу в таком положении несколько двусмысленно, заставил себя пересесть на стул.

- Только смотри... - упреждающе поднял указательный палец Савелий.

- Я с детства сообразительный, - немедленно кивнул Мамлюков и поморщился от боли.

Савелий отодвинул задвижку и распахнул дверь, в которую ввалился встревоженный охранник, сопровождаемый группой не менее встревоженных спортсменов.

- Вы чего? - недовольно спросил хозяин клуба.

- Что случилось, шеф? - спросил охранник, переводя взгляд со сломанного стола на незнакомца.

- Ты о шуме, что ли? - переспросил тот, не зная, как вывернуться из этой щекотливой ситуации.

- Я попросил вашего тренера показать, чего может достичь подросток, серьезно и регулярно тренируясь под его руководством, - пришел на помощь Савелий.

- Это вы его чем, шеф? - восторженно воскликнул один из спортсменов.

- Как чем? - с улыбкой откликнулся Савелий. - Рукой, конечно!

- Ладно, идите, - недовольно приказал Мамлюк. - Дайте нам с представителем детского фонда поговорить...

Когда все вышли, он смущенно сказал:

- Спасибо, что поддержали мой авторитет перед ребятами.

- Очень надеюсь, что вы, Валентин Петрович, поможете им. Поможете тем, кто поверил вам, стать настоящими спортсменами, - многозначительно проговорил Савелий. - Не нужно за свои собственные ошибки, совершенные в прошлом, срывать зло на других. Да, можно силой отобрать чужое раз, другой, а в третий налетишь либо на еще большую силу, чем у тебя, либо снова загремишь в места не столь отдаленные. Только не воспринимайте мои слова как нравоучение: просто мне показалось, что вы не конченый человек...

- И почему я слушаю вас, если слушать вас мне больно... - тихо проговорил Валентин. Это был даже не вопрос, а как бы размышления вслух.

- Да, иногда услышать правду о себе бывает очень больно, - согласился Савелий.

Валентин взглянул на незнакомца, но промолчал.

- Удачи вам! - пожелал Савелий.

- Вы желаете удачи после всего, что узнали обо мне? - искренне удивился Мамлюков.

- Человек, хотя бы самому себе признавшийся, что поступал неправедно, уже находится на пути к выздоровлению. - Савелий долго смотрел на него и наконец услышал:

- Спасибо вам...

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: