| Причины и факторы «левой волны» в Латинской Америке. «Генезис» этого феномена связывают с кризисом неолиберальной модели развития и ее социальными и экономическими издержками, проявившимися в 1990-х гг.: маргинализация общества, неустойчивое экономическое развитие, рост неравенства, институциональная деградация, коррупция. Следствием этого стало разочарование общества в ценностях либерализма. Большинство латиноамериканских стран приступило к реализации неолиберальных преобразований, предполагавших «отказ от государственного вмешательства в экономику, проведение приватизации госпредприятий, либерализацию внешней торговли, свертывание социальных программ и прекращение субсидирования национальных предприятий в целях оздоровления государственных финансов и борьбы с инфляцией».[1] Это был комплекс мер, основанных на принципах монетаризма «чикагской школы». Он был нацелен на вывод стран региона из глубокой рецессии, в которой они оказались в «потерянное десятилетние» - 1980-е гг. путем привлечения иностранного капитала, активизации деятельности частного предпринимательства, стабилизации финансовой системы. Первые результаты действия неолиберальных инструментов оказались положительными. Заметно улучшились макроэкономические показатели: к сер. 90-х гг. возросли среднегодовые темпы прироста экономики до 3,4%, оживилось промышленное производство, была устранена гиперинфляция. Однако в середине 1990-х Мексика и Аргентина испытали спад экономики. Затем в 10-ти странах, включая Чили, Аргентину, Венесуэлу произошло падение ВВП. Затем спад сменился продолжительной рецессией, пик которой пришелся на 2002 г. (-0,8%).[2] Следствие «открытия» экономики стало вторжение в Латинскую Америку транснациональных корпораций и банков. Приватизация, призванная привести к дерегулированию экономики, усилила концентрацию производства в руках ТНК и вытеснила национальный капитал. Создание свободного рынка обострило проблему бедности. Вместе с тем, неолиберальная политика принесла и положительные плоды: сокращение инфляции, приток инвестиций, приток инвестиций, создание новых рабочих мест на производстве. Зарождение левой волны. Первые проявления недовольства возникли еще на гребне успехов неолиберальной политики. В январе 1994 появился манифест Мексиканской Сапатистской Армии национального освобождения. В 1996 – 1997 гг. разрабатывался «Консенсус Буэнос-Айерса», документ, подписанный умеренными левыми. Весной 1997 г. вспыхнуло первое массовое выступление против неолиберальной практики, получившее общенациональный резонанс – походы сельских трудящихся на столицу. Первым «институциональным» сдвигом влево стали президентские выборы в Венесуэле в декабре 1998, в результате которых главой государства был избран Уго Чавес. Он пришел к власти путем механизма выборов (в 1992 г. Чавес вместе с его сторонниками предпринял попытку военного путча) с программой демонтажа прежнего политического режима. Еще одним существенным успехом левых стала победа на президентских выборах 2002 г. в Бразилии профсоюзного лидера Луиса Инасио да Силвы (по прозвищу Лула). Малообразованный человек одержал победу над университетским профессором Ж. Серой, считавшимся его основным конкурентом. Вся избирательная компания Лулы прошла под лозунгом «Профессора и экономисты нами уже управляли, теперь пусть управляет рабочий». Социалистическая Партия трудящихся, на которую опирался да Силва, партия левого толка возникла как союз различных течений – от ультралевых до социал-демократических и умеренных и не принимала идеи «традиционного коммунистического движения». В идейном плане она противопоставляла себя догматическому коммунизму, но не отрекалась от марксизма. Ряд исследователей полагают, что именно Бразилия стала родиной «левого поворота», где оппозиционные силы впервые дали бой неолиберализму и его сторонникам. Бразилия определила перспективы для левых благодаря своим масштабам, влиянию на регион и растущему влиянию на международной арене. В 2003 г. в Аргентине потерпел сокрушительное поражение Карлос Менем, который предпринял реформы неолиберальной направленности согласно принципам, провозглашенным в Вашингтонском консенсусе. Победу одержал Нестор Киршнер, представлявший левое крыло перонизма. «По мнению испанского исследователя Людольфо Парамио, победы Л. Да Силвы и Н. Киршнера на президентских выборах знаменовали собой изменение политического и идеологического климата в регионе. Именно в это время, считает Л. Парамио и сформировалось представление о «левом повороте» в Латинской Америке».[3] Этому также способствовала победа на президентских выборах 2004 г. в Уругвае Табарé Васкеса. За этими событиями последовала целая полоса парламентских и президентских выборов 2005-2007 гг., изменивших общую политическую картину латиноамериканского региона. В течение этого периода в Аргентине, Бразилии, Чили, Боливии, Колумбии, Эквадоре, Перу, Венесуэле, Коста-Рике, Гондурасе, Никарагуа и Гватемале состоялись президентские выборы. В Боливии в декабре 2005 г. избиратели отдали предпочтения лидеру леворадикального Движения к социализму Эво Моралесу, который впервые добился значительного успеха на выборах 2002 г., однако тогда должность президента досталась его сопернику (они набрали равное количество голосов, но согласно конституции в этом случае президента определяет парламент, который предпочел Г. Санчеса де Лосаду). Э. Моралес выступил последователем Ф. Кастро и У. Чавеса. В самой благополучной как в социально-экономическом, так и в политическом отношении стране региона – Чили выборы лишь подтвердили доверие избирателей правящей левоцентристской коалиции – объединению партий за демократию, правящей с 1990 г. В нее входят Христианско-демократическая и Социалистическая партии. После падения диктатуры А. Пиночета страну возглавляли христианские демократы П. Эйлвин (1990-1994) и Э. Фрей Руис Тагле (1994-2000), а затем социалист Р. Лагос (2000-2006). В 2005 г. в конституцию Чили были внесены поправки, устанавливавшие вместо 6-ти летнего Социалистка Мишель Бачелет набрала в первом туре почти 46% голосов и одержала победу во втором туре над Себастьяном Пиньерой, кандидатом от правоцентристов. Путь к власти левых в Коста-Рикебыл менее удачным, чем в других латиноамериканских республиках. Лидер левой Партии гражданского действия О. Солинос дважды в 2002 и 2006 гг. выдвигал свою кандидатуру. Под лозунгами отказа от приватизации предприятий электроэнергетической отрасли и увеличения субсидий сельхозпроизводителям он лишь незначительно отставал от своих соперников. В феврале 2010 г. президентом страны была избрана Лаура Ченчилья, представляющая Национальную Либеральную партию. В 2006 в Перусоциал-демократ Алан Гарсиа выиграл во втором туре президентские выборы у левого националиста Ольянта Умала (исп. Ollanta Humala). Гарсиа заявил, что он назначил министра финансов, который не является ни «проводником либерального рынка», ни сторонником «слишком сильного государственного вмешательства в экономику». По данным Би-би-си, в частных бесед Гарсиа заявил о своей заинтересованности в улучшении торговых отношений с Бразилией и что он считает себя поклонником бразильского президента Лулы да Силвы. В Колумбии первое десятилетие XXI в. связано с президентством Альваро Урибе, который в 2002 г., выйдя из правящей Либеральной партии, основал свое движение «Прежде всего — Колумбия» и в этом качестве одержал победу на президентских выборах. Будучи популярным политиком, он переизбрался в мае 2006 г. Попытка пересмотреть конституцию с целью продления срока президентства А. Урибе в 2009 г. не удалась. Конституционный суд признал пересмотр конституции незаконным. Преемником Урибе стал Мануэль Сантос, министр обороны в прежней администрации, выходец их крупной династии политиков (Брат его деда Эдуардо Сантос был президентом Колумбии в 1938-1942 годах, а также основал и редактировал газету El Tiempo. Его отец Энрике Сантос Кастильо был редактором газеты более 50 лет. Его двоюродный брат Франсиско Сантос Кальдерон был вице-президентом при президенте Альваро Урибе). На президентских выборах 2006 г. в Мексике столкнулись кандидат от правящей правоцентристской Партии национального действия Фелипе Кальдерон и лидер левоцентристской Партии демократической революции Андрес Мануэль Лопес Обрадор, проигравший своему сопернику менее 1% голосов. Это стало основанием для оспаривания результатов выборов, однако президентом стал Кальдерон. Президентский пост в Эквадоре в 2006 г. благодаря своим социалистическим лозунгам в поддержку «простых людей» и антиамериканской риторике (хотя выпускник Иллинойского университета) завоевал Рафаэль Корреа, лидер «Альянса за достойное и суверенное отечество». Заявлял о дружбе с У. Чавесом и о поддержке боливарийской модели. В программе Корреа значилась политическая реформа, предполагавшая перестройку существующих институтов власти. В Никарагуа в 2006 г. к власти вернулся лидер Сандинистского фронта национального сопротивления Даниэль Ортега, который проявил себя в этот период как умеренный политик. В 2000 г. СФНО и Либеральная партия заключили «пакт дружбы», согласно которому были снижена планка голосов, необходимых для избрания президента. Утвердившись в начале XXI в. у власти Левые политические силы Латинской Америки продолжают удерживать лидирующие позиции в большинстве стран региона. В Аргентине в октябре 2007 г. президентом была избрана супруга Н. Киршнера Кристина Фернандес Киршнер, а ее Фронт ради победы получил большинство на парламентских выборах того же года. Аргентина продемонстрировала экономические успехи – ежегодный рост ВВП на 9% и высокий рост экспорта. Однако избиратели стали утрачивать интерес к выборам. В Колумбии политику А. Урибе продолжил Мануэль Сантос, Уго Чавес и Лула да Силва также получили поддержку на выборах. В октябре 2010 г. преемницей да Силвы стала Дилма Русефф, представляющая правящую Партию трудящихся. В Чилив 2010 г. президентом страны стал правый политик Себастьян Пиньера, представляющий правоцентристов. Пиньера обещал вести страну вперёд, не разрушая политического наследия предыдущего (левоцентристского) правительства Важным достижением демократии во всех странах региона стало утверждение регулярности и прозрачности выборов, а также рост доверия демократическим процедурам и чистоте выборов. Благодаря этому наметился рост активности избирателей. Отныне ни могущественные корпорации, ни «политические авангарды», ни появляющиеся новые лидеры не могут действовать в обход основного демократического ритуала. Авторитаризм старого образца в виде военных переворотов уже не является альтернативой для латиноамериканцев. Несмотря на масштабность завоевания власти левыми так называемый «левый поворот» не является универсальным явлением. Далеко не все левые президенты обладали прочным большинством в парламентах. В некоторых странах избиратели предпочли либеральную модель (Коста-Рика, Гондурас, Колумбия, Чили в 2010 г.). По мнению некоторых исследователей происходит не столько поворот влево, сколько движение к демократии. Идеология левых движений Латинской Америки. Левое движение в Латинской Америке имеет глубокие корни и уходит в начало XX в. Однако современные левые отказались от прежнего радикализма (радикализма Э. Че Гевары, С. Альенде и др.). ««Перестроившиеся левые», не отвергая сложившейся либеральной рыночной экономики, особое внимание уделяют социальной политике – разработке программ по ликвидации бедности, реформированию системы образования и здравоохранения, строительству жилья, доступного для малоимущих».[4] Они стремятся укрепить и усовершенствовать демократические институты. Латиноамериканские левые неоднородны в идейно-политическом отношении, имеют множество оттенков. Из них принято выделять два течения – «религиозных левых» и «рациональных левых». Одно из них представлено правительствами Л. Да Силвы, Р. Лагоса, Н. Киршнера, Т. Васкеса и в меньшей степени Фернандеса и Мартина Торрихоса (Панама). Другое течение возглавляют Ф. Кастро и У. Чавес. Другие исследователи применяют иную классификацию, выделяя три политических движения левых: фундаменталистское, популистское и реформистское. К фунадеманталистам в этой классификации относятся политические силы непонимающие глобализм, и воспринимают демократию как современные рамки политического сосуществования. Популисты просчитывают риски глобализации и принимают демократию. Левые реформисты делают ставку на демократию и учитывают глобализацию как неизбежный фактор существования. Наиболее радикальными являются политические режимы, созданные левыми движениями в Боливии и Венесуэле. Срединную позицию среди левоориентированных режимов занимают Бразилия и Аргентина. Умеренные прагматические режимы действуют в Чили, Уругвае и Коста-Рике. В целом, левые движения в большинстве своем становятся менее догматизированными и менее идеологизированными. Наблюдается общая тенденция снижения степени радикализма левых. Участники некоторых революционных организаций отказались от идеи насильственных действий в пользу мирной политической борьбы (Дилма Русефф). Внутренняя и внешняя политика. Отличительной чертой «левого поворота» стала борьба за укрепление национального суверенитета, за проведение более самостоятельной внешней политики, за усиление контроля государства над природными ресурсами. В результате роста мировой экономики в начале XXI в. цены на сырьевые товары увеличились, что благоприятно сказалось на латиноамериканской экономике. В первую очередь выиграла Венесуэла, богатая нефтяными запасами. Там развернулась борьба за контроль над ресурсами, завершившаяся установлением монополии государства в нефтяной промышленности. Монополия была обеспечена полной национализацией нефтяной отрасли и закреплена в конституции страны. Затем Чавес пошел дальше, национализировав электроэнергетику и крупные телекоммуникационные компании. Радикализм У. Чавеса также проявился в активной проапаганде «боливарийского социализма», как политической системы, в сближении с лояльно настроенным малым и средним бизнесом, в борьбе с оппозиционными СМИ и пропаганде нового революционного отечества. Еще более остро протекала кампания по национализации природных ресурсов в Боливии, где наиболее богатые газовые месторождения оказались в руках иностранных компаний. В мае 2006 г. вновь избранный президентом Э. Моралес подписал указ о национализации всей нефтегазовой отрасли. Распоряжаться газовой промышленностью стала государственная компания, в результате чего доля отчислений в казну возросла с 50 до 82%. Также летом 2006 г. Э. Моралес совершил «аграрную революцию», передав крестьянам ок. 3 млн. га государственных земель. Впоследствии его правительство проложило наделение крестьян землей за счет конфискации у помещиков-латифундистов. В Эквадоре Р. Корреа снизил до 1% поступления, которые получали американские нефтяные компании. Подобно Чавесу Р. Корреа осуществил политические преобразования, созвав конституционную ассамблею, которая пересмотрела конституцию страны. Радикальные меры в области социальной политики предпринял президент Д. Ортега, который ввел бесплатное обучение в государственных школах, предоставил бесплатный доступ к государственно медицине, повысил заработную плату учителями др. При скудости ресурсов страны финансирование преобразований происходило за счет продажи в Никарагуа Венесуэльской нефти, которая поставляется по льготной цене. В то же время никарагуанские власти сохранили нормальные отношения с США, даже несмотря на дружбу У. Чавеса и Д. Ортеги. «Если в странах, относимых к леворадикальным режимам, восторжествовал курс на укрепление позиций государства в ключевых отраслях национальной экономики, то в странах, где к власти пришли умеренные, «здравомыслящие» и прагматичные левые (Чили и Бразилия), наблюдалась иная картина. Там социально-экономический и политический курс не претерпел существенных изменений. Преемственность с политикой прежнего правительства продемонстрировал Л. да Силва, который эволюционировал в умеренную сторону. Он полностью принял доктрину свободного рынка 90-х годов, воспринял практику бюджетной экономии, ограничения зарплаты и пенсий, осуществил либерализацию трудового законодательства, продолжил линию на приватизацию предприятий госсектора. Вместе с тем, да Силва добился успехов в борьбе с голодом, в распределении земель крестьянам, сокращении безработицы. Экономика стран Латинской Америки.Самой крупной национальной экономикой латиноамериканского региона является экономика Бразилии. Экономическая политика администрации правого социал-демократа Фернандо Энрике Кардозо (1994-2002) была достаточно успешной, позволив существенно снизить инфляцию, урегулировать внешнюю задолженность, укрепить кредитную систему, провести либерализацию внешней торговли. Возросла эффективность экономики вследствие проведенной приватизации предприятий. Ф.Э. Кардозо провел широкомасштабные программы в социальной сфере. В то же время правительству не удалось добиться улучшения ситуации в социальной сфере и повысить уровень инвестиций, в стране сохранялся высокий уровень преступности, отсутствие доступа к качественному образованию и медицинскому обслуживанию. В период президентства Лулы да Силвы (2003-2010) неолиберальная политика подверглась пересмотру, а основной целью новой стратегии правительства стало построение национально-ориентированной модели социально-экономического развития, что предполагало усиление регулирующей роли государства, в социальной и экономической сферах.[5] Благодаря умеренной либеральной политике правительства Лулы да Силвы с 2003 г. страна улучшила свою макроэкономическую стабильность. Был накоплен существенный золотовалютный резерв, сокращен государственный долг, страна превратилась в крупного кредитора и с 2008 г. международные кредитные агентства присвоили Бразилии инвестиционный статус.[6] Глобальный финансовый кризис 2008 г. привел к незначительному спаду роста экономики страны, связанному со снижением спроса на товары бразильской промышленности и сокращением инвестиций. Экспорт Бразилии сократился на 23% по сравнению с предыдущим годом, в 2009 г. на 0,2% снизился ВВП. В ответ правительство пошло по пути веления государственных расходов на социальные программы. Объем дополнительных средств, выделенных правительством на преодоление последствий кризиса, составил 19,8 млрд. $ (1,2% ВВП 2009 г.).[7] Социальные обязательства правительства выполнялись в рамках двух социальных программ «Нет голоду» и «Семейный кошелек», призванных улучшить ситуацию среди наименее обеспеченных слоев бразильского общества и стимулировать спрос. Особое внимание уделялось расширению проектов строительства доступного жилья. В апреле 2009 г. началась реализация программы строительства 1 млн. домов для семей с самыми низкими доходами. Практиковалось субсидирование кредитов на приобретение автомобиля и жилья. К примеру, самые бедные семьи могли получить беспроцентный кредит и выплачивать 30 долларов ежемесячно. Мерами стимулированию производства стало снижение налоговых ставок на производство и продажу некоторых товаров, на финансовые операции физических лиц, а также снижение Центральным банком Бразилии ставки рефинансирования. Наращивание государственных инвестиций в экономику также сыграло позитивную роль. В результате антикризисных мер правительства в 2009 г. сократилась безработица, на 4,5% возросли продажи автомобилей, снизился уровень инфляции с 5,9 до 4,3%.[8] Бразильская экономика одной из первых в регионе стала выходить из кризиса, а ВВП в 2010 г. вырос. Инвестиционная привлекательность Бразилии остается очень высокой, что способствовало большому притоку капитала в 2010 г. и росту национальной валюты. Правительство вынуждено было устанавливать налоги на некоторые иностранные инвестиции. Повышение эффективности государственного управления, рост экономики и достижение благоприятного социального климата обеспечили кандидату от правящей Партии трудящихся Дилме Руссефф победу на президентских выборах 31 декабря 2010 г. «Президент Дилма Русефф обязалась сохранять приверженность предыдущей администрации планированию инфляции Центральным банком, плавающим обменным курсам и политике финансовых ограничений».[9] Интеграционные процессы в Латинской Америке связываются с позицией США. В результате финансового кризиса начала 1980-х гг., апогеем которого стал долговой кризис США 1982 г. страны региона на десятилетие лишились возможности выхода на мировые финансовые рынки. Принятый в 1989 г. «План Брэйди» стал эффективной мерой, вернувшей государствам региона возможность заимствований на мировом финансовом рынке. В результате его реализации страны Латинской Америки уже в 1990 г. смогли осуществить заимствования для государства и частного бизнеса на сумму в 1 млрд. $, а в 1997 г. на 57 млрд. Таким образом, Соединенные Штаты смогли разрешить значительную часть финансовых проблем стран Латинской Америки. «План Брэйди», опиравшийся на гегемонию Вашингтона, и далее способствовал сохранению финансовой стабильности валют латиноамериканских государств. Преобладание США в стратегии финансовой и экономической стабильности Латинской Америки делало проблему интеграции на американском континенте не актуальной даже на фоне разворачивавшейся евроинтеграции.[10] Проблема интеграционных связей в Латинской Америке приобрела новую значимость под влиянием валютного кризиса в Аргентине. Итоги «левой волны» В научном мире устоялось мнение, что левая волна не представляет собой временное явление, а носит характер мирной революции, в ходе которой сохраняются и укрепляются демократические процедуры, многопартийность. Правые и консервативные партии оказываются не в состоянии обратить политические преобразования и сами трансформируются под влиянием меняющейся системы. Экономические успехи левых правительств базируются на результатах неолиберальных реформ 1990-х гг., реакцией на издержки которых и стала сама левая волна. В результате реформ В отличие от левой волны 1960-х-70-х гг. левая волна XXI века опиралась на более широкий спектр политических партий и общественных движений. Левые первой волны опирались на городские слои, а левые второй волны – конца 1990-х гг. – начала XXI в. смогли вовлечь в политический процесс социально-этнические группы, крестьян, индейцев, городскую бедноту. Новые левые Латинской Америки пришли к власти путем демократических процедур, которые они используют в полной мере, чтобы сохранить свои позиции. Старые левые не имели такой возможности. Современным левым приходится искать новые модели экономического развития, поскольку неолиберальная стратегия стала давать сбои. Пока левые успешно использую преимущества региона, извлекая максимальную выгоду в мировой торговле благодаря продаже сырья и продуктов его переработки. Вместе с тем, доля Латинской Америки в мировом ВВП и торговле продолжает сокращаться и левые правительства не смогли преодолеть тенденцию «маргинализации континента».[11] |
Дипломатические отношения между Венесуэлой и СССР установлены 14 марта 1945 г. Они были разорваны венесуэльской стороной в 1952 г. и восстановлены в апреле 1970 г. Правительство Венесуэлы официально признало Российскую Федерацию в качестве правопреемника бывшего СССР в декабре 1991 г.
9 сентября 2009 года президент Венесуэлы Уго Чавес в ходе своего зарубежного турне посетит Россию. Планируются встречи Чавеса с официальными лицами и руководством страны.
Дипломатические отношения между Венесуэлой и СССР установлены 14 марта 1945 г. Они были разорваны венесуэльской стороной в 1952 г. и восстановлены в апреле 1970 г. в ходе правления президента Рафаэля Кальдеры. Правительство Венесуэлы официально признало Российскую Федерацию в качестве государства-правопреемника бывшего СССР в декабре 1991 г.
Договорно-правовая база двусторонних отношений основывается на подписанном 24 мая 1996 г. Договоре о дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Республикой Венесуэла (вступил в силу 2 июня 1997 г.).
С момента прихода к власти в 1999 г. правительство Уго Чавеса проводит линию на повышение уровня политического диалога с Россией, расширение всего спектра двусторонних связей.
Стержневым элементом отношений России с Венесуэлой являются политические контакты на высшем и высоком уровнях. Первая встреча президентов России и Венесуэлы состоялась в сентябре 2000 года в Нью-Йорке в рамках Ассамблеи тысячелетия.
В ноябре 2008 года состоялся первый за всю историю двусторонних отношений визит главы России в Венесуэлу. По итогам визита президента РФ Дмитрия Медведева был подписан ряд важных соглашений между странами. В частности, подписан меморандум о взаимопонимании между российским ОАО "Объединенная судостроительная корпорация" и государственной венесуэльской нефтяной компанией "Петролео де Венесуэла Наваль".
Кроме того, подписано соглашение между "Газпромом" и госнефтяной компанией "Петролео де Венесуэла" о совместном изучении блока "Аякучо-3" на нефтеносном поясе реки Ориноко.
Стороны подписали также межправительственное соглашение о сотрудничестве в области конкурентной политики, в области использования атомной энергии в мирных целях, о воздушном сообщении, о безвизовых поездках граждан двух стран и о сотрудничестве в сфере энергетики.
Президент Венесуэлы Уго Чавес неоднократно посещал Россию с официальными и рабочими визитами.
На основе Протокола 1993 г. осуществляются межмидовские политические консультации по актуальным международным проблемам и вопросам двусторонних отношений.
Получили значительное развитие межпарламентские связи. С 2001 г. в Государственной Думе и Национальной Ассамблее Венесуэлы функционируют парламентские "группы дружбы".