Афиней. Пир мудрецов
Ἀθήναιος Δειπνοσοφισταί
В "Пире мудрецов" в форме диалога описана масса вещей, касающихся нравов, общественной и частной жизни древних греков, а также древнегреческих наук и искусств. И хотя все эти сведения изложены с целью развлечения и демонстрации собственной эрудиции, этот сборник служит важным источником знания о древнегреческой жизни, заменяя в этом отношении частью утраченные сочинения других поэтов и писателей. Богатый римлянин Ларенсий собирает у себя в доме самых лучших знатоков всякого рода учености. Ничто замечательное не осталось неупомянутым в их речах.
Афине́й, Афене́й, Атене́й, Афине́й Навкрати́йский (др.-греч. Ἀθήναιος Ναυκρατίτης, позднегреч. Ἀθηναῖος Ναυκρατίτης, лат. Athenaeus) — древнегреческий ритор и грамматик из Навкратиды в Египте, жил на рубеже II — III века н. э., сначала в Александрии, а впоследствии в Риме.
Сочинение
Афиней известен как автор «Пира мудрецов» (варианты заглавия: «Пирующие мудрецы», «Пирующие софисты» — др.-греч. Δειπνοσοφισταί), сочинения в 15 книгах. Первая, вторая и начало третьей книги сохранились лишь в извлечениях.
В «Пире мудрецов» в форме диалога, в подражание Платону, описана воображаемая беседа 30 учёных мужей, беседующих о нравах, общественной и частной жизни древних греков, о различных областях искусства, культуры, литературы и грамматики в доме одного из римских государственных служащих. Все эти сведения изложены с целью развлечения и демонстрации собственной эрудиции, а поэтому сочинение страдает узостью точки зрения.
Этот сборник служит важным источником знания о древнегреческой жизни, заменяя в этом отношении частью утраченные сочинения других поэтов и писателей.
Издания
В издании Казобона появился сначала текст этого сочинения и перевод его (Женева, 1597), затем комментарий к нему (Лион, 1600) и, наконец, издано все вместе (Лион, 1612 и 1664). Затем издавался один комментарий без перевода (Лейпциг, 1796—1843), снабженный обширными примечаниями; в издании Швейггейзера (14 т., Страсбург, 1801—1807) помещены латинский перевод и сам текст, исправленный по новым рукописным экземплярам. В XIX веке были выпущены хорошие карманные издания выпущены Диндорфом (3 т., Лейпциг, 1827) и Мейнеке (3 т., Лейпциг, 1859; 4-й том заключает «Критические прибавления» (Analecta critica), Лейпциг, 1867).
Переводы
Полный русский перевод:
• Афиней. Пир мудрецов: В 15 кн. = ΑΘΗΝΑΙΟΥ. ΔΕΙПΝΟΣΟΦΙΣΤΩΝ. (Серия «Литературные памятники») ISBN 5-02-022718-8
o Книги I—VIII. / Пер. Н. Т. Голинкевича. Комм. М. Г. Витковской, А. А. Григорьевой, Е. С. Иванюк, О. Л. Левинской, Б. М. Никольского, И. В. Рыбаковой. Отв. ред. М. Л. Гаспаров. — М.: Наука, 2003. 656 стр. ISBN 5-02-011816-8
o Книги IX—XV. / Пер. и примеч. Н. Т. Голинкевича. — М.: Наука, 2010. 597 стр. ISBN 978-5-02-037384-6
Частичные русские переводы:
• Сведения о Скифии и Кавказе. // Вестник древней истории. 1948. № 2. С. 288-292.
• Отрывки. / Пер. С. Ошерова. // Поздняя греческая проза. / Сост. С. Поляковой. М.: ГИХЛ. 1961. С. 449-472.
• Отрывки. / Пер. Т. А. Миллер и М. Л. Гаспарова. // Памятники поздней античной научно-художественной литературы. / Отв. ред. М. Л. Гаспаров. М.: Наука. 1964. С. 178-197.
o переизд. отрывков: Византийские историки: Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Пётр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец. Пирующие софисты / Афиней. — Рязань: Александрия, 2003. — 431 с. — ISBN 5-94460-009-8.
Английские переводы:
• Перевод Йонга (1853) в 3 томах: Vol. I. Books I-VI; Vol. II. Books VII-XI; Vol. III. Books XII-XV.
• В серии «Loeb classical library» сочинение издано в 7 томах (№ 204, 208, 224, 235, 274, 327, 345).
Французский перевод в «Collection Budé»: только начат (Том I, кн. 1-2, 1956).
Исследования
• Лосев А. Ф. Эллинистически-римская эстетика I-II вв. н. э. М.: Издательство МГУ. 1979. С. 290-306.
• McClure, Laura K. Courtesans at table: gender a. Greek literary culture in Athenaeus. New York; London: Routledge, 2003 - XII, 242 с.;23 см -Указ.. - Библиогр.: с. 225-233 и в примеч.. - ISBN 0-415-93947-X
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Извлечения из первой книги
(по византийским эпитомам) {1}
{1 По византийским эпитомам... — См. статью в наст, изд., с. 461.}
Афиней - отец этой книги. {2} Он обращается в ней к Тимократу. Название ее "Пир мудрецов". В ней описано, как богатый римлянин Ларенсий собирает у себя в доме самых лучших знатоков всякого рода учености. Ничто замечательное не осталось неупомянутым. В книгу вошли и рыбы, и то, как подавать их на стол, и разъяснение их имен, и разные сорта овощей, и различные породы животных, и составители историй, [b] и поэты, и философы, и музыкальные инструменты, и тысячи шуток; разговор заходит и о разнообразии чаш, и о царских сокровищах, и о размерах судов, и о многом другом, чего мне не успеть перечислить, даже если я потрачу на это целый день. И само распределение частей рассказа есть подобие роскоши пира, а составление книги напоминает приготовление к пиру. Изумительный распорядитель слова, Афиней, устраивает этот столь сладостный словесный пир, и, всё более совершенствуясь, он, как афинские риторы, {3} распаляясь от собственного красноречия, прыжками [c] устремляется от одной части книги к другой.
{2...отец этой книги. — Это метафорическое обозначение сочинителя, который ответственен за жизнь своего творения, восходит к Платону («Федр». 275е; «Пир». 177d). Мы не знаем, использовал ли эту метафору сам Афиней или его византийский пересказчик, но в любом случае ниже есть еще одно указание на связь афинеевского сочинения с Платоном и его диалогами (см. примеч. 12). Французский комментатор Афинея явно придерживается того мнения, что эта связь была лишь косвенной (Athenee de Naucratis. Les Deipnosophistes. Livres I — II. Texte etabli et traduit par A.M. Desrousseaux. P., 1956. P. 1; далее: Desrousseaux).}
{3...как афинские риторы... — Риторами греки называли как ораторов, так и учителей красноречия. Здесь, конечно, речь идет об ораторах, и не случайно упоминаются именно афинские. Ведь в демократических Афинах государственная жизнь определялась тем, насколько убедительным окажется выступающий в народном собрании (политическое красноречие), а судебные решения зависели от того, чья речь — обвинителя или защитника — больше повлияет на присяжных (судебное красноречие). Кроме того, во всех торжественных случаях, как радостных, так и печальных, афиняне считали необходимым произнести речь (так называемое торжественное красноречие). Образцом политического красноречия могут служить для нас речи Демосфена (см., например, его знаменитые «Филиппики», обличавшие македонского царя Филиппа); в судебном красноречии прославился Лисий, а мастером торжественного красноречия был Исократ (см., например, его «Панегирик», приуроченный к открытию состязаний в Олимпии), хотя и судебные ораторы могли выступать с торжественными речами — так, например, Лисию принадлежит речь по случаю Олимпийских состязаний и Эпитафия (надгробная речь по поводу погребения афинских граждан, павших под Коринфом). Бесконечная риторическая практика получила и свое теоретическое обоснование. Первыми теоретиками красноречия стали софисты (о них более подробно см. статью в наст. изд.). Чуть позже в Афинах основал свою риторическую школу Исократ, современник и идейный соперник Платона. Несмотря не то что со временем риторические школы появились и в Малой Азии, и на Родосе, а потом и в Риме, афинское красноречие оставалось образцовым.}
2. Участниками пира представлены софисты: Масурий, толкователь законов, ревнитель всякого рода учености, единственный поэт на пиру, не уступающий, однако, и в остальном никому, усердный энциклопедист. {4} О чем бы ни заводил он речь, кажется, что он говорит именно о главном предмете своих занятий, настолько образован был он с детства. Он сочинял ямбы, по словам Афинея, ничуть не хуже любого из поэтов после Архилоха. {5} Присутствовали там и Плутарх, и Леонид Элейский, и Эмилиан Мавританский, и Зоил - самые приятные из [d] грамматиков. {6} Были там и философы Понтиан и Демокрит никомидиец, затмившие всех своей ученостью, был и Филадельф Птолемей, муж, не только умом постигший философию, но и претворявший ее в жизнь. {7} Из киников по имени назван лишь один, Кинульк, {8} однако не "две лихие за ним побежали собаки" [Од. II.11], как за Телемахом на площадь, а свора, гораздо большая, чем за самим Актеоном. {9} Риторов было ничуть не меньше, чем киников. На них, как и вообще на всех, кто начинал говорить, обрушивался Ульпиан из Тира, за свои постоянные диспуты на улицах, во время прогулок, у книжных торговцев, в купальнях получивший прозвище "Подходит-не-подходит" - прозвище более [e] выразительное, чем его собственное имя. Человек этот взял себе за правило, прежде чем отведать чего-либо, выяснять, подходит или не подходит, например, слово "пора" к обозначению части дня, {10} слово "пьяница" к мужчине, {11} слово "матка" к съедобной пище, {12} и присуще ли "свинство" вепрю. {13} Из врачей были Дафн из Эфеса, замечательный и своим искусством и образом жизни, не понаслышке знакомый с учениями академиков; {14} Гален из Пергама, написавший столько философских и медицинских сочинений, [f] что превзошел всех предшественников, не уступая никому из древних в толкованиях; Руфин из Никеи. Был там и музыкант Алкид из Александрии. Афиней говорит, что это перечисление скорее смахивает на список войска, чем на перечень участников попойки.
{4...толкователь законов, ревнитель... учености... усердный энциклопедист. — Использованное переводчиком слово «энциклопедист» не следует понимать в привычном для нас значении «всесторонне образованный, обладающий универсальными знаниями». У греков не было ни такого слова, ни такого понятия, как не было и слова «энциклопедия» (оно появилось только в XVI в.). Греки знали только словосочетание εγκύκλιος παιδεία — буквально «общее для всех образование». Так обозначали круг дисциплин, обязательных для свободного человека. Набор этих общеобразовательных дисциплин устоялся окончательно в I в. до н.э. и включал грамматику, риторику, философию, геометрию, арифметику, астрономию и музыку. А. И. Марру предлагает для εγκύκλιος παιδεία перевод «общая культура» (Марру А. И. История воспитания в античности. М., 1998. С. 247; далее: Мару). Достоинство упомянутого Масурия состоит, таким образом, в том, что он не только ревностно изучил весь курс общеобразовательных дисциплин, но сведущ и в тех, которые мы бы сейчас назвали «специальными» — к ним относятся, например, медицина, архитектура или военное искусство.}
{5 Он сочинял ямбы... не хуже любого из поэтов после Архилоха. — Ямбы — жанр античной лирики, отличительным признаком которого является не столько стихотворный размер (это мог быть и ямб, и трохей, и более сложный стих, сочетавший различные стопы, в том числе дактилические), сколько содержание: ямбы всегда демонстрируют критическое отношение автора к миру в целом или к отдельным его сторонам. Эта критика может принимать форму насмешки, поношения, даже брани или, наоборот, утонченного скепсиса. В отличие от прочих лирических жанров, которые были песнями, сольными или хоровыми, ямбы не пелись, но декламировались (возможно, нараспев и под аккомпанемент лиры). Лрхилох — первый известный нам сочинитель ямбов (VII в. до н.э.). Его младшим современником был Симонид (Семоиид) Аморгский. Тексты обоих дошли до нас во фрагментах. Столетием позже жил еще один знаменитый ямбограф — Гигаюнакт. Писал ямбы и Каллимах. Сохранившиеся тексты греческих ямбографов собраны в изданиях: Iambi et Elegi Graeci ante Alexandrum cantati / Ed. M. West. Oxford, 1971-1972. Vol. 1-2; Русские переводы: Лрхилох. Стихотворения и фрагменты. М., 1915; Греческая литература в избранных переводах. М., 1939; Лирика древней Эллады в переводах русских поэтов. М.; Л.: Academia, 1935; Парнас: Антология античной лирики. М., 1980; Эллинские поэты. М., 1999.
Римские поэты тоже сочиняли ямбы: Гай Валерий Катулл (ок. 87-54 г. до н.э.), его современник Фурий Бибакул. См. в издании: Гай Валерий Катулл Веронский. Книга стихотворений. М.: Наука, 1986. К жанру ямбов относятся и эподы Горация (65-8 гг. до н.э.).}
{6 Грамматиками у греков называли ученых, занимавшихся литературными текстами — их анализом и всесторонним толкованием. Такие ученые-грамматики (сейчас мы бы назвали их филологами) появились в александрийскую эпоху, когда стараниями царей — преемников Александра Великого создавались роскошные библиотеки (в Александрии, в Пергаме), а при них возникали своего рода научно-исследовательские центры. Александрийские ученые комментировали тексты не только с историко-культурной и философской, но и с лингвистической точки зрения — объясняли значение редких слов, давали этимологические справки и т. д. Кроме того, они «редактировали» тексты (особенно это касалось гомеровских поэм), исправляя в рукописях отдельные слова и целые выражения. Так появилась грамматика уже в узком смысле — как наука о языке. Первое известное нам сочинение по научной грамматике — это «Грамматика» Дионисия Фракийского (I в. до н.э.).}
{7... Филаделъф Птолемей... не только умом постигший философию, но и претворявший ее в жизнь. — Птолемей II Филадельф, правивший Египтом после своего отца, Птолемея I Сотера, в 283-247 гг. до н.э., действительно был прекрасно образован — его учителями были поэт Филит Косский и ученый-филолог Зенодот, и, вступив на престол, Птолемей Филадельф продолжал политику своего отца, покровительствуя искусствам и наукам. К собственно философии этот правитель никакого пристрастия, кажется, не имел, не говоря уже о том, что отправил в ссылку перипатетика Деметрия Фалерского, чьими советами пользовался его отец. Факты жизни Птолемея мало свидетельствуют о том, чтобы он претворял в жизнь постулаты какой-либо из философских школ. Скорее, он относился с интересом и любопытством к самим философам: например, у Диогена Лаэртского («О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов») есть такой эпизод: Птолемей посылает к стоику Зенону узнать, не хочет ли он что-нибудь сказать царю (VII. 24). Так что пересказчик Афинея либо иронизирует, либо употребляет слово «философия» расширительно, как обозначение любви ко всякого рода учености и знаниям — ср. примеч. 184 к кн. I.}
{8 Кинульк — прозвище (настоящее его имя было Феодор), буквально «влекущий за собой собак или киников». В следующей фразе очевидна ироническая игра слов: упоминая собак (по-греч. «кинес») Телемаха и Актеона, автор подразумевает философов-киников, окружавших Кинулька (примеч. переводчика).}
{9...свора, гораздо большая, чем за самим Актеоном. — Согласно мифу, юноша по имени Актеон, внук фиванского царя Кадма, охотился однажды на Кифероне и случайно попал в грот, где обычно отдыхала богиня Артемида. Актеон застал богиню обнаженной — она собиралась искупаться в ручье. Разгневанная Артемида превратила несчастного юношу в оленя. Собаки, с которыми охотился Актеон, не почуяли в олене своего хозяина, бросились за ним в погоню и разорвали на части. См.: Гигин. 180; Аполлодор. III. 4.4.}
{10...подходит или не подходит... слово «пора» к обозначению части дня... — В период архаики и классики слово ώρα, переведенное здесь словом «пора», обозначало у греков любой естественный отрезок времени — и время года (лето, осень и т.д.), и часть дня (утро, день и т.д.). Позже, в эллинистическое время, когда астроном Гиппарх (II в. до н.э.) разделил сутки на 24 часа, словом ώρα воспользовались для обозначения часа, но в быту день делили на 12 равных частей (от рассвета и до заката), и этим словом обозначали 1/12-ю часть дня. Вместе с тем, словом ώρα обозначалось и просто подходящее, удобное для чего-то время. Отсюда метафорическое значение слова «расцвет». }
{11...слово «пьяница» к мужчине... — Прилагательное μέθυσος («пьяный») первоначально употреблялось применительно к особам женского пола: у Гекатея Милетского (VI-V вв. до н.э.) — к амазонке (Fragmente der griechischen Historiker / Ed. F. Jacoby. В., 1923 —. I, p. 1; далее: FGrH), у Аристофана — к старухе («Облака». 555; ср. также: «Осы». 1402), однако в Новой комедии и у авторов эпохи Империи (Плутарх, Лукиан) это ограничение снято.}
{12... слово «матка» к съедобной пище... — Словом μήτρα греки обозначали и свиную матку, считавшуюся деликатесом, и женский орган.}
{13...присуще ли «свинство» вепрю. — Словом «свинство» переводчик передает здесь сложное существительное σύαγρος (от συ̃ς — «свинья» и άγριος — «дикий»), обозначавшее только дикое животное — кабана или вепря. При этом само слово συ̃ς могло обозначать как домашнюю свинью, так и ее диких сородичей. Смысл вопроса, видимо, таков: можно ли употребить слово σύαγρος как точное соответствие слова συ̃ς.}
{14 Академики — слушатели или выученики философской школы Платона — Академии. Так назывался общественный гимнасий, около которого в 387 г. до н.э. Платон приобрел участок и стал вести занятия с учениками. История Академии разделяется на несколько периодов и заканчивается только в IV в. н.э. См. об этом: Dillon J. The Middle Platonists. A Study of Platonism 80 B.C. to A.D. 220. L., 1977.}
3. Ревностно следуя Платону, Афиней делает свой диалог драматическим. {15} Начало у него такое:
{15...Афиней делает свой диалог драматическим. — Афиней, подражая Платону, воспроизводит форму так называемого «пересказанного» диалога. У Платона так построены «Федон» и «Пир». Ср. начало «Федона»: «Скажи, Федон, ты сам был подле Сократа в тот день, когда он выпил яд в тюрьме, или только слышал обо всем от кого-нибудь еще? — Нет, сам, Эхекрат» (57а; пер. С. П. Маркиша). Таким образом, у Платона, как и у Афинея, между читателем и участниками диалога есть некий посредник, благодаря которому иллюзии непосредственного читательского присутствия при беседах не создается. Мы оказываемся уже третьей инстанцией, на что и намекает Тимократ цитатой из киренского поэта.
Современные комментаторы считают, что киренским поэтом здесь назван не Каллимах (310-240 гг. до н.э.), а Эратосфен (ок. 275 г.-ок. 195 г. до н.э.) (Desrousseaux, р. 178), хотя эпитет киренский сам по себе приложим к обоим — они были уроженцами Кирены, города на сев. побережье Африки, основанного в VII в. до н.э. выходцами из греческого города Феры (Фессалия).
Процитированная строчка буквально звучит так: «Тем, кто запечатлел троекратно, боги дают лучшее».}
(2) "Сам ли ты, Афиней, принимал участие в этом прекрасном собрании упомянутых здесь пирующих софистов, о котором так много говорили в городе, или ты пересказал друзьям с чужих слов? - Да, Тимократ, я сам был там. - В таком случае не будешь ли ты любезен передать что-нибудь из этих застольных речей и нам, ибо
трижды пережевавших бог лучшим куском одаряет,
[b] как говорится где-то у киренского поэта [Эратосфен], или нам придется разузнавать у кого-нибудь другого?"
4. Затем он принимается расточать похвалы Ларенсию и продолжает: "Честолюбие заставляло его собирать у себя образованную публику, причем развлекал он ее не только общепринятыми на пирах вещами, но и беседами, предлагая и достойные разбора вопросы и найденные им решения, - он ведь никогда не брался обсуждать случайные, не продуманные [c] заранее им предметы, но подвергал их самому тщательному анализу по сократовской методике, {16} так что все бывали восхищены тонкостью его замечаний". Афиней рассказывает, что еще божественным императором Марком Ларенсиеву попечению в Риме были вверены как отеческие, так и эллинские храмы и жертвоприношения. Называет он его Астеропеем за то, что тот в равной степени превосходно владел обоими языками - латинским и греческим. Он говорит также, что Ларенсий был сведущ в древних религиозных церемониях, установленных основателем города Ромулом и Нумой Помпилием, был он знатоком и гражданских законов.
{16...по сократовской методике... — Сократовский метод в широком смысле — это метод антидогматический, когда истина не постулируется, а отыскивается в ходе беседы. Свой метод сам Сократ называл майевтикой — «повивальным искусством» (см.: Платон. «Теэтет». 150a-151d; «Пир». 206b-208е). Разговаривая с людьми и задавая им вопросы, Сократ подводил их к ответу. Обычно обсуждалось содержание этических понятий: что такое добродетель? мудрость? мужество? и т.д. Насколько можно судить по платоновским диалогам, в сократовский метод поиска ответов на поставленные вопросы входило использование индуктивного (от частного к общему) и дедуктивного (от общего к частному) способов умозаключения. Вот как они описаны в диалоге «Федр»: «Первый — это способность, охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрозненно, чтобы, давая определение каждому, сделать ясным предмет поучения... Второй вид — это, наоборот, способность разделять все на виды, на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни одной из них...» (265d-266а).}
[d] И все это он изучил самостоятельно, копаясь в списках древних (3) постановлений и указов; изучал он и законы, содержащиеся в древних сборниках, в которые юристы больше не заглядывали, и ставших в результате упадка общественного вкуса "запечатанными книгами", {17} - как сказал Эвполид о поэзии Пиндара. Объясняет это Афиней тем, что Ларенсий владел огромным множеством древних рукописей, превосходя количеством книг всех прославленных обладателей библиотек: и Поликрата Самосского, и афинского тирана Писистрата, и Эвклида, и самого Афинея, и Никократа Кипрского, еще и царей Пергама, трагика Еврипида, философов Аристотеля, Феофраста и сохранившего наследие последних Нелея. Афиней говорит, что его земляк царь Египта Птолемей, прозванный Филадельфом, купил у наследников Нелея все эти сочинения и, присоединив к книгам, приобретенным в [b] Афинах и на Родосе, вывез в свою прекрасную столицу Александрию. Поэтому кто-то и сказал о нем словами Антифана [Kock.II.124]:
{17...«запечатанными книгами»... — Буквально «умолкнувшими». Kock. 1.356.}
Ты всякий раз сторонник Муз и Разума,
Когда дела искусства разбираются.
Или:
...блещет
Славословие песнопений
Среди нашего веселья на его гостеприимном пиру, -
как сказал фиванский лирик [Пиндар.Ол.1.14]. [с]
Афиней также говорит, что на пирах Ларенсия все приглашенные [иноземцы] могли чувствовать себя в Риме как в родном городе. "Ибо кто мог тосковать по родине в обществе этого человека, державшего двери своего дома широко распахнутыми для друзей?" По словам комедиографа Аполлодора [Коск.III.293]:
Верь, Никофонт, когда кому случается
Войти в жилище друга благосклонного,
К нему с порога всё благожелательно:
Привратник расплывается улыбкою,
Хвостом виляет пес, навстречу выскочив, [d]
Слуга выносит кресло, и ни слова вслух!
5. Все богачи должны быть такими. Ибо не столь гостеприимному хозяину любой может сказать: "Почему ты так скареден? Твои кущи полны вина - так пир для старейшин устрой: прилично тебе и способно". {18} Подобной щедростью отличался Александр Великий, а Конон, победив лакедемонян в морской битве у Книда {19} и окружив стенами Пирей, {20} принес богам гекатомбу - истинную, а не "так называемую", - и пригласил на празднество все Афины. И когда кони Алкивиада заняли в Олимпии первое, второе и [e] четвертое места, {21} - в честь этой победы Еврипид написал эпиникий, - то, принеся жертвы Зевсу Олимпийскому, Алкивиад устроил всем участникам празднества. То же самое устроил в Олимпии и Леофрон (эпиникий ему написал Симонид Кеосский). Эмпедокл из Акраганта победил на Олимпийских играх в скачках, {22} и поскольку он был пифагорейцем и не ел живого, {23} то слепил быка из смирны, ладана и драгоценнейших благовоний и, ["заколов" его в жертву], раздавал по кусочку тем, кто явился на праздник. И поэт Ион Хиосский, когда его трагедия заняла первое место в Афинах, {24} [f] роздал каждому афинянину по кувшину хиосского вина. {25}
{18...прилично тебе и способно. — Вольный пересказ гомеровских стихов «Илиады».}
{19...Конон, победив, лакедемонян в морской битве у Книда... — Афинский полководец Конон прославился во время Пелопоннесской войны (431-404 гг. до н.э.), командуя флотом с 413 г. После поражения Афин жил на Кипре и оттуда завязал отношения с персидским двором. Когда Спарта, вдохновленная победой над Афинами, начала войну с Персией, персидский царь поставил во главе своего флота грека Конона, и спартанцы были разбиты у г. Книда. См. об этом: Ксенофонт. «Греческая история». IV.3.7; Плутарх. «Агесилай». 17. Это сражение не решило исход войны, но подорвало спартанцев морально.}
{20...окружив стенами Пирей... — Разбив спартанский флот при Книде, Конон приплыл в Афины, по пути опустошая берега Пелопоннеса. Деньги, полученные от персидского царя, Конон отдал на восстановление так называемых Длинных стен, построенных еще при Фемистокле в 456 г. до н.э. и впоследствии разрушенных. Длинные стены, соединяя Афины с портом Пиреем, делали город практически неприступным.}
{21...заняли в Олимпии первое, второе и четвертое места... — Учреждение атлетических состязаний в Олимпии (так называлась местность в Элиде, на Пелопоннесе) греки связывали с именами Пелопса, в честь которого стали проводиться погребальные игры на берегах реки Алфей, и Геракла, который возобновил после перерыва традицию этих игр. В историческое время проведение всегреческих игр в Олимпии известно с VIII в. до н.э. Олимпийские игры прекратили свое существование только в IV в. н.э., при императоре Феодосии Великом. В программу олимпийских игр входили: 1. бег на стадий (ок. 200 м), 2. прыжок в длину, 3. метание диска, 4. метание копья, 5. борьба (эти виды объединялись в единый комплекс — пентатлон, «пятиборье»), 6. кулачный бой, 7. панкратий (наиболее жестокий вид борьбы, разрешавший выводить противника из строя всеми способами, включая удары в живот, укусы, удушение и т.д.), 8. скачки верхом, 9. колесничный бег, 10. состязания мальчиков (бег на стадий, борьба, кулачный бой), 11. бег с оружием. Победитель получал венок из оливы и право водрузить в Олимпии памятник в честь своей победы. За состязанием следовал пир, на котором в честь победителей исполнялись торжественные хоровые песни — эпиникии.}
{22...на Олимпийских скачках... — См. выше, примеч. 18.}
{23...был пифагорейцем и не ел живого... — Учение Пифагора (ок. 570 — ок. 496 гг. до н.э.) известно по косвенным и притом разноречивым сведениям. Идейная подоплека запрета на употребление животной пищи ясна из Порфирия (ок. 232 — ок. 301 гг. до н.э.).
В «Жизнеописании Пифагора» читаем: «О чем он говорил собеседникам, никто не может сказать с уверенностью, ибо не случайно окружили они себя молчанием; но прежде всего шла речь о том, что душа бессмертна, затем, что она переселяется в животных и, наконец, что все рожденное вновь рождается через промежутки времени, что ничего нового на свете нет и что все живое должно считаться родственным друг другу» (19). О запрете на животную пищу упоминает и Страбон (со ссылкой на философа Онесикрита) (XV. 716). Для комедиографов IV-нач. III в. до н. э. это был излюбленный предмет шуток (DK. 58 Е).
Вместе с тем, судя по другим сведениям, пифагорейский запрет на животную пищу ограничивался определенными видами живых существ (см.: Диоген Лаэртский. VIII.33-34) или определенными их частями («Жизнеописание Пифагора». 43).
Наконец, некоторые свидетельства вообще опровергают существование такого запрета. У Диогена Лаэртского (со ссылкой на Аристоксена) читаем: «Пифагор воздерживался только от пахотных быков и от баранов, а остальных животных дозволял в пищу» (VIII. 20). У Авла Геллия в «Аттических ночах» говорится, что это заблуждение и что Пифагор включал в свой рацион молодых поросят (IV. 11= DK. 14.9). Кроме того, у Диогена Лаэртского (VIII. 13) и у Порфирия («Жизнеописание Пифагора». 15) сказано, что Пифагор изобрел мясную диету для атлетов. Более подробно об этом см.: Guthrie W.K. A History of Greek philosophy. Cambridge, 1962.Vol. 1. P. 181-193 (далее: Guthrie).}