01.05.2017 Хронограф Михаил Сизов комментария 2
Как пишут, драматическая история произошла перед нынешней Пасхой в Волгодонске Ростовской области. В Рождественском кафедральном соборе на вечернем богослужении в Страстной вторник прихожане обнаружили подозрительный рюкзак и вызвали полицию с МЧС. Люди самостоятельно эвакуировались. Полицейские прибыли со служебной собакой, но по церковным правилам животных в храм пускать нельзя. Как же выяснить, есть ли в рюкзаке взрывчатка? Сапёры и специализированное оборудование находятся далеко, в сотнях километров, а службу продолжать надо. Проблему разрешил епископ Волгодонский и Сальский Корнилий (Синяев). Помолившись, он зашёл в храм и вынес рюкзак на улицу, в безлюдное место. Затем пригласил всех прихожан в церковь и продолжил богослужение.
То, что в рюкзаке ничего взрывчатого не оказалось, не умаляет значения поступка. Горожане хорошо помнят, как в их Волгодонске в 1999 году в результате теракта погибли 19 человек и получили ранение 89. Вопрос при обсуждении в соцсетях возник в другом: «Да, поступок геройский, но при чём здесь молитва, епископ? Так бы поступил каждый… советский человек. Этот епископ ведь учился в обычной школе? А в ней нас учили и любви к ближнему, и самопожертвованию».
Кто же спорит? Хоть владыка с детства и воспитывался в Церкви – в 14 лет стал иподиаконом, одновременно он ходил в общеобразовательную школу в Куйбышеве, по программе читал книги о Маресьеве, молодогвардейцах и т.д. Он – часть народа, воспитанного в лучших гуманистических традициях. И чем, например, он отличается от обычной петербурженки – продавщицы магазина за углом от моего дома? Когда 3 апреля в Петербурге из-за теракта закрыли метро и Московский проспект под моими окнами «встал», зашёл я в этот магазин. Женщина за кассой и покупательница горестно вздыхали о погибших. Тот факт, что взрыв произошёл совсем недалеко и на месте погибших могли оказаться они сами, их не так взволновал. И про транспортный коллапс не судачили, продавщица только упомянула, что не знает, как доберётся домой в Рыбацкое. Думала о других, а не о себе. Хотя ничто не указывало на то, что она человек церковный и вообще верующий.
|
|
Иеромонах Варфоломей в первом своём походе на Приполярный Урал. Фото автора
Получается, все люди хорошие? А в чём же тогда заключается православность, которая отличает нас от других? Что есть в нас особенного? Прочитал тут недавно блог протодиакона Андрея Кураева и понял, что даже умные люди не всегда знают ответа.
Называется его публикация «Иеромонах-самоубийца». Это об отце Варфоломее (Потапове), о котором СМИ уже не раз писали: что он «пропал без вести», что его нашли мёртвым в избушке на Приполярном Урале. С батюшкой я дважды ходил в горы, где человек быстро раскрывается – и в трудностях, и в долгих откровенных беседах у костра. Знаю его достаточно, чтобы прийти в шок от этого, походя брошенного обвинения. Да какой же он «самоубийца»?! «Комиинформ» опубликовал фото погибшего: видно, что батюшка только что вошёл в избушку – он в сапогах, в перчатках, с прицепленной «сидушкой». Сел на полати, умер и откинулся на спину. Кураев фото видел, поэтому уточняет: здесь самоубийство как «пассивная эвтаназия». Мол, сознательно пришёл в такое место, где врачи помочь не смогут, в дороге надорвался и тем самым себя убил. С мирской точки зрения, Кураев прав – здоровье надо беречь. А с православной? Святые подвижники, полагаясь на Бога, ведь тоже уходили в пустыни, где лекарей не было, и многих Господь забирал раньше «срока». Это тоже «пассивная эвтаназия»?
|
|
В избушке нашли табличку с вырезанной надписью: «Здесь жил иеромонах Варфоломей Потапов. Отказался от паспорта 666. Принял смерть за Христа». Кураев, похоже, принял это за предсмертную записку и заключил: «Смерть эта не за Христа, а за свою дурь». Но откуда он знает, с какой целью была сделана табличка? Например, батюшка мог вырезать её и повесить на стену как напоминание себе о выбранном пути. Этакий «гроб в келье» монаха, отрекшегося от мира. Если, конечно, он собирался в этой избушке жить до конца дней своих. Также её мог написать проводник о. Варфоломея, перед тем как скрыться. Этот человек имел основания опасаться, что местное судопроизводство вникать в детали не будет и «повесит» на него убийство. Поэтому не стал ни хоронить тело (сочтут ещё за сокрытие преступления), ни в органы заявлять. Возможно понадеялся, что избушку вскоре посетят охотники и сообщат властям о случившемся. Вот и ушёл, оставив мемориальную табличку с патетическими словами – для очистки своей совести. При этом не забыл вырезать на табличке фамилию батюшки. Сам иеромонах, ушедший из мира и настроенный на исповедание перед Богом, вряд ли бы стал это делать.
Как батюшка оказался в той избушке? Пришёл ли он туда умирать в состоянии помрачения? Нет. Бывалый «уралец» Сергей Поротиков, хорошо знавший отца Варфоломея, показал мне карту предполагаемого маршрута и поделился мыслями. Встречались они в июле, и батюшка тогда не знал, с кем и в какое место Урала осенью он пойдёт, только ещё искал компанию. Сергей сказал, что осенью не сможет. Общались, как обычно, ни про какие «666» батюшка не говорил. Вообще он был трезвомыслящим человеком, в одиночку в горы бы не пошёл. Да это и невозможно. Чтобы дойти до той избы, в которой, как сообщает Сергей, батюшка ни разу не был, нужно преодолеть горную реку Сывью. Это трудно даже летом, не то что осенью. Местности он не знал, GPS у него не имелось. Маршрут оказался очень сложным, изматывающим, особенно для болезненного и отнюдь не спортивного человека. Скорее всего, сам батюшка не предполагал таких трудностей, положившись на проводника.
|
|
– Проводник, конечно, был, – говорит Сергей. – У меня есть переписка с одной женщиной из Усть-Цильмы. Она пишет, что о его смерти родителям сообщили в январе, когда поиски, организованные властями, ничего не дали. Возможно, «серый помощник» решил их известить, а в органы ничего не заявил, боясь разбирательств. В избушке был второй рюкзак, при этом куда-то исчезли фотоаппарат и телефон батюшки – а они бы многое рассказали. Но и сейчас полиция может выяснить, если захочет, личность проводника и многое другое по архивным записям МТС. С кем говорил священник, когда договаривался о походе? Кому рассказывал о своих планах, звоня по телефону в последний раз? Точка на маршруте, откуда мог позвонить, ведь известна – это Пионерская изба на 1934-м километре, за которой связь МТС уже не ловится. Занималось ли этим следствие или просто закрыли дело?
Что тут сказать… Неверующие тоже в горах умирают – сколько было таких случаев с туристами. И бомбы, чтобы спасти ближних, тоже на себе выносят. В чем же разница с православными? В мотивации поступков. Иеромонах Варфоломей туристом не был, на Урал он ходил искать молитвенного уединения. И что бы ни говорили, в тот раз он отправился в горы вовсе не за смертью. Ведь даже на табличке, неведомо кем написанной, значится не просто «смерть за Христа» (Кураев только на это и обратил внимание), а «жил» и «принял смерть за Христа». Не обязательно такая смерть должна быть героической. Мы не такие уж «герои», по сравнению, например, с идейными атеистами или какими-нибудь фанатиками. Мы просто живём со Христом и умираем с Ним. Этим и отличаемся от неверующих. А Господь всё видит. И возможно, для Него «дурь» иеромонаха радостней и ценней, чем высокоумие сердитого богослова.
Оглавление выпуска Следующая публикация →
·
·
·
·
·
·
·
· 2