Вверенный
https://ficbook.net/readfic/4367083
Направленность: Слэш
Автор: Karto (https://ficbook.net/authors/37656)
Фэндом: EXO - K/M
Пейринг или персонажи: Джонин/Джунмён, Чанёль/Бэкхён
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Ангст, Драма, Экшн (action), Психология, Философия, Даркфик, POV, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП
Размер: Макси, 406 страниц
Кол-во частей: 43
Статус: закончен
Описание:
Издавна в домах корейской мафии есть традиция - Хозяин выбирает себе юношу и полностью берёт на себя его защиту.
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Примечания автора:
Итак:
1) В жанрах стоит POV, он будет выражаться несколькими предложениями в начале каждой/некоторых глав от лица Мёна, которыми он будет описывать свои впечатления/ощущения/чувства/эмоции, полученные от событий, происходящих в главе. Выделять POV'ом я их не буду, только курсивом.
2) Все, кого мы привыкли видеть хёнами - здесь донсены. В особенности, речь о ГГ.
3) ОМП - второстепенные.
I.
Некоторые дети, осиротев или потеряв опеку взрослых, попадают не в детские дома, не в бордели и не в рабство, а в несколько другие заведения. Такие места называют Домами смирения и детей там учат не только классическим школьным предметам. Их обучают быть надёжной опорой главам корейской мафии всех ступеней. Дома смирения негласно соревнуются между собой за то, главы мафии какого уровня их посещают и выбирают их воспитанников. Таких выбранных детей называют Вверенными, и они всю жизнь живут подле своего Хозяина.
~
На то мгновенье, когда нас достали из канавы, всё, что у меня было в жизни – это Бэкхён в левой руке и потрёпанный плюшевый медведь – в правой.
~
Холодно. Дрожь пробирает до костей, да так, что челюсть ходит ходуном и пальцы крупно дрожат. Держать под мышкой медведя и руку Бэкхёна в другой становится проблематичным. Одежда совсем не по сезону, липнет мокрой тряпкой к продрогшей бледной коже, делая ещё холоднее. Вода с волос стекает по лицу и мальчишки, вымокшие насквозь под проливным дождём, который не утихает уже несколько часов, жмутся плечами друг к другу с надеждой согреться, но уже даже не ощущают прикосновений – настолько замёрзли.
На слова не осталось сил – зуб на зуб не попадает и сказать что-то, не прикусив при этом язык, просто нереально. По спине вновь и вновь сбегают неприятные мурашки, заставляя вздрагивать от очередного потока холода, который накатывает с каждой секундой всё сильнее, как мальчишки сидят под дождём. В сточной канаве хотя, кажется, капает меньше, но вода по колено и даже став чуть поодаль, чтобы не лилось на голову, теплее не становится. Переплетённые детские пальчики в унисон дрожат, искусанные губки давно посинели от холода, а надежды, кажется, уже и вовсе нет.
Никакие воспоминания о хорошем из прошлого не в состоянии переключить с мысли о том, что утро, наверняка, не настанет. Да и откуда, в конце концов, взяться хорошему? Единственное хорошее, что было и есть, держит сейчас за руку. Плюшевый медведь потяжелел в три раза, ибо тоже насквозь вымок, и держать его трудно, но и отпустить в грязную воду, позволяя уплыть с потоком дальше – жалко.
В момент, когда холод перестаёт ощущаться от того, что каждое нервное окончание попросту замёрзло и больше не в состоянии чувствовать, свет приходит оттуда, откуда мальчишки ждут меньше всего – сверху. Решётка сточной канавы под напором двух небольших крюков попросту снимается и поток воды усиливается едва ли не вдвое. Уровень воды поднимается до самой груди и ничего лучшего, как обняться напоследок, мальчики не придумывают, но сверху, через отверстие снятой решётки вдруг и правда пробивается яркий свет фонаря, ослепив, что приходится отворачиваться и закрывать ладошками глаза.
- Они здесь. – слышится чей-то неизвестный громкий голос и две пары любопытных, одновременно до смерти перепуганных глаз глядят вверх на свет, а затем и на человека, который наклоняется в большую канаву и тянет к ним руки. – Не бойтесь. – просит взрослый мужчина. – Давайте по очереди вытащим вас отсюда. Вы же жутко замёрзли.
Это «по очереди» пугает побольше неожиданно вынутой решётки и света фонариков, и мальчики пятятся назад, прижимаясь к влажной грязной каменной стене канавы.
- Они не пойдут по отдельности. – выдыхает с сожалением мужчина сверху, поднимаясь от канавы. – Испугались ещё больше.
- Сколько им? – интересуется другой голос откуда-то сверху.
- Лет по пять обоим, может шесть. – отвечает первый голос. – Щупленькие совсем.
- Пояс выдержит?
- Думаю, да.
Мальчики расширенными от страха и удивления глазами наблюдают, как сквозь отверстие канавы, с которой сняли решётку, опускаются какие-то крепления из ремешков, и мужчина, попросивший не бояться его, снова протягивает к ним руки.
- Меня зовут Ан Джихёк. – представляется он. – И я вас вытащу. Не бойтесь. – мягко поясняет он и уверенно закрепляет на обоих крепежи.
На момент, когда мальчишки оказываются на поверхности, стоя ногами на асфальте, наблюдая за водой, что стекает в канаву, дождь прекращается, и человек, представившийся Ан Джихёком, выбирается из канавы следом и накидывает на них обоих огромный тёплый плед, в который они незамедлительно кутаются, прячась по самые носы.
Ни мигалок спасателей или сирен скорой помощи, только большая чёрная машина, двое спереди и небольшой комок из пледа, плюшевого медведя и двух замёрзших мальчишек, которые притаились на заднем сидении, счастливые проявленной к ним заботе, о которой за свою короткую жизнь не узнали ничего. Чувствуя мягкость и тепло ткани, прижимаясь крепче друг к другу, оба засыпают. А когда просыпаются, машина слегка подпрыгивает на низком пороге ворот и въезжает в просторный двор. На пороге огромного особняка в национальном стиле, в который их привозят, ждёт среднего роста и лет мужчина, одетый в пышный мужской традиционный ханбок королевского вида, расшитый и длинный. Мальчишкам кажется, что они попали назад в прошлое, в те времена, где, как они слышали когда-то, правили короли и королевы, а страна, их дом, называлась Корё.
Не говоря ни слова, двое в чёрных костюмах, что привезли их, салютуют встречающему человеку и спешат за ворота, скрываясь в машине и уезжая. Шестилетние Бэкхён и Джунмён перепугано переглядываются, и всё ещё укутанные в плед, устремляют две пары ещё по-детски наивных глаз на человека перед ними.
- Не бойтесь, - приседает перед ними мужчина. – Я – воспитатель Ли, главный воспитатель здесь. Чтобы стать воспитанниками этого места, вы во всём должны слушаться меня. – голос этого человека доброжелательный, как и вид. Он разгибается и протягивает обоим руки. Вновь переглядываясь, мальчишки принимают предложенные ладони и прочь с улицы, семенят вслед за старшим воспитателем внутрь большого дома в традиционном стиле.
Потолки совсем высокие, стены светлые и внутри дом оказывается вполне себе современным, обычным. Обоих приводят в какую-то комнату, судя по всему кабинет и усаживают на диване, вручая назад плед, в который они кутались.
- Пожалуйста, - подаёт вновь голос старший воспитатель. – По очереди назовите свои полные имена.
- Бён Бэкхён.
- Ким Джунмён.
Звучит негромкое друг за другом.
- Хорошо, - воспитатель Ли удовлетворённо кивает. – Сейчас вам выдадут одежду, искупают и накормят, следом покажут ваши кровати, после чего вы уляжетесь спать, ибо вся младшая группа уже спит. А завтра утром уже будут все вопросы и объяснения.
Старший воспитатель передаёт их в руки двоим другим воспитателям и те делают всё с точностью так, как рассказывал воспитатель Ли. Вздыхая и сетуя на кожу да кости, воспитатели поспешно купают их, не в силах вырвать плюшевого медведя, которого приходится купать тоже. Затем одевают в чистые синие пижамы, кормят горячим супом и ведут в общую спальню.
Здесь много кроватей по обе стороны вдоль стен. Джунмёна укладывают на крайнюю свободную у двери по левую сторону, Бэкхёна – в ряду напротив ближе к центру, и уходят, закрывая за собой дверь и не нарушая покой остальных спящих детей. Едва дверь за воспитателями закрывается, мальчишки активизируются. Джунмён, пользуясь тем, что его кровать у стены, поспешно двигает к ней подушку, двигаясь следом и сам, и намостив край одеяла, чтобы не прижиматься к холодному спиной, Бэкхён в это время слезает со своей кровати, подхватывает подушку с одеялом и семенит босыми ногами совсем быстро в сторону нужной кровати. Отыскав, он кладёт свою подушку рядом, ныряет под одеяло Джунмёна и накрывает их обоих сверху ещё принесённым с собой. Только прячась с головами под одеяло, в относительной безопасности, в тепле – так точно, вдвоём, сплетая пальчики, мальчики выдыхают с облегчением.
- Как думаешь, где мы? – шепчет под одеялом Бэкхён.
- Как думаешь, медведя вернут? – интересуется в ответ Джунмён, вздыхая. После, как искупали всех троих, плюшевого друга забрали куда-то сушиться. – Помнишь, мой папа говорил, что если я не буду слушаться, они сдадут меня в детский дом?
- Он говорил, что там бьют детей, не дают играть и рисовать, морят голодом и обижают. – вспоминает Бэкхён. – Но нас накормили.
- Искупали. – соглашается Джунмён. – Никто нас не бил и не ругал.
- Давай попросим завтра у старшего воспитателя, чтобы нас положили рядом? – предлагает Бэкхён.
- И чтобы вернули медведя. – Джунмён кивает. – И спросим завтра, что это за место.
- Давно я не засыпал так хорошо и тепло. – Бэкхён зевает, выбирается из-под одеяла, чтобы вдохнуть воздуха, и мостится на подушке поудобней. – Доброй ночи.
- Доброй ночи. – отзывается Джунмён, прижимаясь к его лбу своим и прикрывая глаза, чтобы отдаться в сладкий плен сна.
***
- Доброе утро, младшая группа! Подъём! – звонкий бодрый голос вырывает из сна хотя немного и жестоко, но вполне себе эффективно. Джунмён с Бэкхёном выбираются из-под горы своих одеял и, наблюдая за другими мальчиками их возраста, следуют их примеру. Те выстраиваются напротив своих кроватей в две шеренги друг напротив друга. Многие взгляды устремлены на них, никто не знал о приезде новичков до того момента, как не увидел их утром, сейчас. – Умываться, завтракать и за уроки! – командует старший воспитатель. Мальчики устремляются назад к своим кроватям, поспешно переодеваясь из пижам, а Джунмён с Бэкхёном остаются стоять неподвижно, глядя во все глаза на человека, чьё лицо едва ли не единственное, которое они тут знают. Да и переодеваться им, к слову, из пижам не во что. – Бэкхён, Джунмён, пойдёмте со мной. – старший воспитатель снова протягивает им руки, чтобы увести из общей спальни.
Мальчишек вновь приводят во вчерашнюю комнату, и едва войдя, Джунмён рвётся вперёд – на диване ждёт уже сухой медведь. Усаживаясь по обе стороны от него, оба просто ждут, взволнованные, что же им скажут или могут сказать.
- Вы сбежали из дому? – спрашивает старший воспитатель, сидя в своём большом кресле, напротив. Мальчишки переглядываются, но молчат. Молчать иногда не так страшно, страшно получать незаслуженные удары за пророненные слова. – Вы можете рассказать мне обо всём. Вас больше никто не обидит, обещаю.
Мальчики снова переглядываются, кивая друг другу.
- Мы не сбежали. – отрицательно качает головой Джунмён. – Нас выгнали из дому. Точнее выгнали меня, а Бэкхён ушёл со мной, ибо его родители не разрешили мне переночевать у них, сказав, что спать негде, и останется либо он, либо я.
- И я ушёл с ним. – кивает Бэкхён, подтверждая.
- Вас не было дома неделю, мальчики. – объясняет старший воспитатель. – И ваши родители не обратились в полицию, чтобы разыскать вас. За это их лишили родительских прав.
- Что это значит? – интересуется Бэкхён. – Что те люди – больше не наши родители?
- Да, Бэкхён, - воспитатель Ли кивает. – Вас могли бы отправить в детский дом на содержание государства, но наши люди обнаружили вас раньше.
- Значит, это место – не детский дом? – охает Бэкхён.
- Поэтому тут так хорошо. – кивает ему Джунмён, сжимая его ладошку.
- Это место – особенное. – объясняет старший воспитатель. Он встаёт со своего кресла, подходит ближе и приседает перед мальчишками, накрывая четыре их ладошки своими двумя, большими и горячими. – Сюда попадают особенные дети, такие как вы. Дети, которых больше не опекают родители. Мы собираем таких детей в местах, подобных этому, и обучаем особенным вещам.
- Особенным? – не понимает Бэкхён, глядя в добрые глаза напротив.
- Здесь вы будете учиться читать, писать, считать. Вас будут учить языкам, этикету, философии. – объясняет старший воспитатель, читая недоумение в детских глазах. – Об этом попозже, вы ещё слишком малы. – улыбается он, сжимая маленькие ладошки в своих. – Теперь – это ваш дом, вы будете жить здесь, пока не вырастете и не наступит день Смотрин. Особенный день, когда каждый сумеет обрести семью, новую семью.
- Но… - Джунмён теряется на мгновенье, но чувствует, как прячется внутри него идея и надежда на обретение новой семьи. – Но что это за место?
- Это место, Джунмён, - старший воспитатель глядит точно на него. – Называется – Дом смирения, а вы – будущие Вверенные. Хозяевам корейской мафии.
II.
~
До дня, как я впервые увидел его, я считал время, проведённое в Доме смирения – лучшим в моей жизни.
~
- Вверенный не имеет права отказаться от своего назначения. В ином случае за уход из семьи он должен будет расплатиться собственной жизнью. Если Вверенный отказывается это делать, Хозяин должен…чего-то там. – лениво зевая, мальчишка сбивается.
- Джунмён! – настаивает старший воспитатель. – Это всего лишь восьмое правило, и ты даже его ещё не осилил.
- Я устал. – десятилетний Джунмён капризничает и откровенно симулирует, зевая во всю и потирая кулачком глаза. Да, учить он действительно устал, но на ходу пока не засыпает.
- Джунмён, - продолжает настаивать старший воспитатель. – Я не раз тебе говорил, и мне не сложно повторить для тебя ещё раз: незнание…
- …не освобождает от ответственности. – договаривает Джунмён наизусть выученную фразу. Ею попрекают всех мальчиков, проходящих этап изучения правил существования дома мафии и взаимоотношений внутри него.
- Я завтра доучу, обещаю. – говорит Джунмён, кивая словно в подтверждение своих слов.
- Ты обещал это на прошлой неделе, - воспитатель Ли хмыкает. – Безалаберный мальчишка, хочешь всю жизнь просидеть в Доме смирения, никому не нужный? Хочешь тут состариться, так и не познав лучшей жизни? – голос старшего воспитателя не звучит громко или угрожающе, только немного строго, но этого хватает. Джунмён втягивает шею в плечи, опуская голову, и зажмуривается.
- Не хочу. – шепчет.
- Для этого, мальчик мой, нужно учиться. – смягчается старший воспитатель, поднимаясь со своего места и усаживаясь на небольшую тахту возле мальчишки. - Хозяин выбирает глазами, но влюбляется сердцем.
- Я знаю. – не поднимая головы, снова бурчит Джунмён. – И чтобы не вернул назад, должен за сидонический месяц максимально привязаться и покориться.
- Сидонический мой, - старший воспитатель негромко смеётся, обнимая его за плечи. – Покориться-покориться. – улыбается добродушно воспитатель Ли.
- Я уже пойду спать? – поднимая на него взгляд, интересуется Джунмён совершенно невинно.
- Иди, лентяй. – отпускает воспитатель. – И если завтра не выучишь – я перенесу твои первые Смотрины, и они состоятся не как у Бэкхёна, в 21 год, а гораздо позже. – мужчина грозится пальцем.
- Я выучу! – тут же оживает Джунмён, часто-часто кивая, и следом зевает, теперь уже по-настоящему.
- Быстро в постель! – слегка шлёпая маленькую хитрую жопку, старший воспитатель отпускает Джунмёна в общую спальню, с улыбкой глядя ему вслед. Все его мальчики – драгоценные камни в короне их Дома смирения, который вот уже не первый год, и даже не век славится избранниками для Хозяев наивысших рангов дома мафии.
Джунмён поспешно переодевается в пижаму и забирается в кровать, отворачиваясь прочь от соседней справа кровати.
- Ты пришёл? – шепчет Бэкхён.
- Пока ты гулял вечером, я учил. – огрызается недовольно Джунмён так же шепотом. – Так что иди, гуляй дальше.
- Ну я не нарочно. – тянет Бэкхён и через мгновенье садится на край чужой кровати. – Извини.
- Я хочу спать. Мне завтра доучивать оставшиеся 12 штук. – отрезает Джунмён, пресекая таким образом любые попытки Бэкхёна поговорить.
- Извини. – ещё раз тянет Бэкхён. – В следующий раз я не буду таким трусом и возьму свою вину на себя. – слышится вздох и копошения.
Когда Джунмён оборачивается через плечо, чтобы взглянуть на него, Бэкхён, так же отвернувшись к нему спиной, спит.
***
- Мир? – Бэкхён подходит вновь, в столовой, поставив на край стола свой поднос и протягивая Джунмёну мизинец. Джунмён вздыхает, но протягивая свой в ответ.
- Мир. – кивает. – И больше без этого.
- Хорошо. – Бэкхён довольно улыбается. Усаживаясь друг напротив друга за стол, мальчики меняются некоторыми ингредиентами из своих завтраков и болтают, пока жуют.
Дом смирения действительно не похож на детский дом по рассказам других детей, которым не посчастливилось побывать там. Дом смирения, скорее, больше похож на детский сад, только в десять в сад уж вряд ли ходят. Но никто не жалуется и сбегать не пытается – воспитатели не повышают на них голоса, не поднимают руки, в принципе не ограничивают в том, что им положено по правилам Дома смирения, разве только, если пытаются приструнить таким образом. Мальчикам не за чем соревноваться друг с другом, от них в любом случае не зависит ничего, единственная борьба, которую ведёт здесь каждый с момента своего попадения сюда и до дня Смотрин – борьба с самим собой. Со своими страхами, предрассудками, неуверенностью, слабостями, несовершенствами.
Джунмён в каждую дождливую погоду учится не бояться оставаться один, Бэкхён учится думать прежде, чем делать, и так каждый мальчик, потенциальный, будущий Вверенный изо дня в день совершенствует себя – своё тело, ум, сознание, для того, чтобы быть достойным семьи мафии, когда он станет её частью.
- Теория и история. – прижимая к груди тетрадь, улыбается Бэкхён, волоча Джунмёна за руку вслед за собой по коридору. – Скорее, Мён. – подгоняет он. Все мальчишки их уже средней с 10 лет группы обожают уроки, зовущиеся «Теория и история», а поэтому спешат занять первые парты. Наши герои – не исключение. О главах истории обычно рассказывает старший воспитатель для всех групп их Дома смирения, а вот теорию…
- Воспитатель Ан! – выкрикивает с порога довольно Бэкхён, едва заприметив долгожданного человека в классе, куда они прибежали.
- А, это вы, хулиганы? – Ан Джихёк улыбается не менее добродушно всех старших здесь и даже раскрывает руки, чтобы обнять обоих. Они на особом счету – лично спасённые им четыре года назад.
- Бэкхён, Джунмён, мы заняли для вас место. – зовёт мальчик из их группы, Минхо, указывая рукой на первую парту во втором ряду. Обмениваясь благодарностями, мальчишки поспешно усаживаются, ожидая остальных ребят, которые не заставляют себя долго ждать, рассаживаясь по свободным местам. Едва часы показывают время начала урока, средняя группа уже вникает, развесив уши и приготовив тетради. Кто-то подпирает щёки ладошками, кто-то откинулся на спинку стула, кто-то устроился на плече друга, но в детских глазах неподдельный, искренний интерес.
- Сегодня я расскажу вам о вас. – улыбается воспитатель Ан, усаживаясь в своё кресло у учительского стола.
- О Вверенных? – подаёт голос кто-то из рядов сзади.
- Не совсем так, - воспитатель уточняет. – Я расскажу вам, зачем и с какой целью вы учитесь каждый день с девяти утра до шести вечера, как это важно, и как поможет вам в будущем. – окидывая среднюю группу взглядом, воспитатель продолжает. – Мы уже проходили с вами, кто такие Вверенные, сегодня я расскажу вам, почему они так важны для корейской мафии, и почему мы, учителя и воспитатели Домов смирения по всей стране, так тщательно вас обучаем, воспитываем и защищаем. Мы так же говорили о Хозяевах. Кто напомнит мне, Хозяин – это…
- Сила дома мафии. – хором отзываются мальчишки и довольно переглядываются друг с другом. Урок усвоен!
- А Вверенный – это…
- Душа дома мафии. – снова так же хором.
- Молодцы. – хвалит воспитатель Ан. – Мы с вами уже знаем, что Хозяин определяется путём наследования от отца, наставника или учителя. Будущего Хозяина, как и будущего Вверенного – тщательно обучают, готовят. Ваша общая подготовка начинается с момента попадения в Дом смирения, а специальная начнётся, когда вам исполнится восемнадцать лет, у Хозяина же общая и специальная подготовка не разделяются. С раннего возраста будущего Хозяина обучают необходимым вещам. Так, о чём это я? – воспитатель Ан снова рассматривает увлечённые детские лица. – Это вы знаете. – кивает он. – Семья мафии, в нашем случае – дом мафии Кореи, обновляется за счёт Хозяев, а пополняется она за счёт Вверенных. Когда Хозяин выбирает себе юношу, Дом смирения вверяет своего воспитанника ему, так расширяется семья мафии, и так вы становитесь Вверенными. Поэтому, чтобы быть достойными своих Хозяев и дома мафии, к которому принадлежите, вы так усердно учитесь и занимаетесь.
- Воспитатель Ан, - Джунмён поднимает руку, чтобы спросить, и получает кивок, как разрешение. – Если специальная подготовка Вверенного длится меньше, чем Хозяина – то как Вверенный может быть готов? – теряется он под конец вопроса.
- Понимаешь, Джунмён, - воспитатель Ан улыбается. - Дело в том, что главная миссия Хозяина – любой ценой защищать своего Вверенного, поскольку он готов к жизни мафии, как ты сам сказал, меньше Хозяина. Поэтому вас и вверяют – доверяют Хозяевам, чтобы они обеспечивали вас всем необходимым, включая безопасность. Поэтому воспитатель Ли называет это «обретением новой семьи».
Выслушав ответ, мальчишки начинают галдеть и переговариваться.
- Воспитатель Ан, - теперь руку поднимает Минхо, и Бэкхён с Джунмёном устремляют на него взгляды. – Получается нечестно, почему Вверенные – такие слабые? Почему их не готовят как Хозяев - с самого детства? Чтобы те чувствовали себя сильнее и круче?
- Нет, Минхо, не поэтому, - разъясняет воспитатель. – Будущие Хозяева – это основа дома мафии, они варятся в этой сфере с детства, вы, когда жили ещё обычной жизнью, игрались игрушками – машинками, вертолётами, конструктором, у Хозяина же отбирают детство – вместо игр у него тренировки, вместо игрушек – оружие. – мальчишки затихают, удивлённо открывая рты. – Один мудрый человек однажды сказал, что не Вверенный вверяется Хозяину, а Хозяин – ему, ибо лишённый земных человеческих радостей, любой Хозяин нуждается в отдушине. Ею становится его Вверенный. Его опора, поддержка, его семья.
- Отдушиной. – повторяет шёпотом Джунмён, запоминая.
- Вот это да. – выдыхает удивлённо Бэкхён.
- Продолжим в следующий раз. – воспитатель Ан снова улыбается, совсем добродушно и поднимается со своего места. – А сейчас вы продолжите историю.
- Ну воспитатель Ан, расскажите ещё. – тянет Бэкхён.
- Да, пожалуйста. – поддерживают другие мальчишки. – Пока воспитатель Ли не пришёл.
Воспитатель Ан вздыхает, поддаваясь горящим глазёнкам, и машет рукой, усаживаясь назад.
- Бог с вами, спрашивайте, что хотите, пока есть немного времени. – улыбается уголочком губ.
- Про Хозяев ещё расскажите! – дружным хором галдят мальчишки, вставая со своих мест и собираясь на первых двух партах переднего ряда, поближе. – Точно, про Хозяев!
- Ну что вам ещё рассказать? – воспитатель задумывается. – О чём я буду рассказывать на остальных наших уроках, если обо всём поведаю сейчас?
- Воспитатель Ан, - один из мальчишек поднимает руку, видимо, решив с вопросом. – А как Хозяин выбирает себе Вверенного?
Выслушав вопрос, остальные мальчишки хмыкают – ответ на этот вопрос они слышали миллион раз.
- Чем руководствуется? – следует уточнение. – Вверенный ведь не может подать ему знак.
- Конечно, не может. – воспитатель Ан грозится указательным пальцем. – Это чревато последствиями и грозит смертью. – мальчишки испуганно охают все, как один. – Некоторые Хозяева говорят, что войдя в Комнату ожидания, они словно сразу знали, куда и к кому им идти.
- Магия какая-то. – фыркает Бэкхён.
- Не магия, мальчик мой, обычная интуиция. – с порога отвечает старший воспитатель и мальчишки разочарованно вздыхают. С теорией покончено, настало время истории. Старший воспитатель занимает место учителя Ан и позволяет мальчишкам отодвинуть столы и разложить на полу подушки, на которых средняя группа поспешно усаживается, кто где. – Вы спросили, почему Хозяина готовят с детства, а Вверенного только по достижению восемнадцати лет – и учитель Ан дал вам правильный исчерпывающий ответ. Но дело вот ещё в чём, - воспитатель Ли делает паузу, замечая, как заново разгорается интерес в детских глазах. – Раньше, в эпоху Чосона дом мафии имел совершенно другой вид и не предполагал те виды деятельности, которые предполагает сейчас. У дома мафии так же был глава и его целью было – соблюдения порядка в городе и, следовательно, в стране, защита от внутренних и внешних угроз.
- Но разве не король должен был волноваться об этом? – хмыкает один из мальчишек.
- Король? – выдыхает удивлённый Джунмён в это самое мгновенье, вдруг понимая. – Король и был главой дома мафии?
- Верно, - воспитатель Ли кивает. – С тех пор, как дом мафии был основан, три века его главой был и считался король. Эта деятельность была сокрытой, и чиновники не знали о ней, знали только состоящие в доме мафии люди. Целью такой деятельности было защищать семью, столицу и страну от таких же Домов мафии соседних государств и империй. Спустя больше чем триста лет, Дом мафии отделился от королевского дома Корё и обрёл независимость решений, действия, власти и выбора. Обретя силу, дом мафии стал выше королевского дома, взяв и его под контроль.
- Но как? Как дому мафии удалось отделиться от королевского дома, если сами короли были главами? – Минхо хмурится, запутавшись.
- У короля хватало придворных и родственников, обладающих властью, которые сумели сделать это. – объясняет старший воспитатель. – Управление домом мафии вплоть до 19 века передавалось по кровной линии от отца к сыну, от брата к брату, от деда к внуку, от дяди к племяннику, это уже позже появилось внутреннее правило о том, что кровная связь не обязательна, по крайней мере - прямая.
- Это что, выходит? – открывая рот, Бэкхён удивлённо хлопает ресницами, цепляясь пальцами за локоть Джунмёна, сидящего рядом. – Нынешние Хозяева и, возможно, наши будущие – имеют королевские корни?
- Самые, что ни на есть, настоящие. – следует утвердительный кивок.
***
- До сих пор не могу поверить в слова старшего воспитателя. – шепчет Бэкхён, глядя в свои записи, но обращаясь при этом к Джунмёну. – Словно в сказку какую-то попали.
- И я. – Джунмён осторожно кивает, так же не отрывая взгляда от блокнота перед ним на столе. – Но ведь…
- Мальчики, не отвлекаемся. – деревянная указка воспитателя Ким стучит по краю их парты, призывая к внимательности и сосредоточенности. – Старший воспитатель будет лично проверять у всех правила, вразброс, наизусть. Незнание не освобождает от ответственности. Вы должны расти с этой фразой, учиться с нею каждый день, чтобы не оплошать. – расхаживает между партами воспитатель Ким, пока мальчишки учат, уткнувшись каждый носом в свои записи. – Хозяева, дорогие мои, попадаются разные – одни подпускают вас ближе некуда, другие – держат на расстоянии. Вы должны уметь защищать себя. Для начала, если не кулаком, то словом. Это очень важно.
- Минсок, - поспешно открывается дверь и на пороге вырастает воспитатель Ан, обращаясь к коллеге. – Строй их да веди во внутренний двор. Старший воспитатель приказал – погода что надо.
Воспитатель Ким кивает, и устремляет взгляд на мальчишек, которые перестали учить, любопытно глядя на него в ответ.
- Сложили свои книги на стол - заберёте после. Построились парами у двери – мы идём на улицу.
- Гулять? – предполагает кто-то.
- Если бы. – Минсок хмыкает по-доброму, вскидывая брови. – Быстренько. – он откладывает линейку и становится у двери, ожидая своих оболтусов.
Мало понимающие, что происходит, мальчишки из средней группы строятся у двери, как приказали, по парам, и просто ждут.
- Интересно, зачем на улицу? – шепчет Бэкхён, сжимая в своей ладонь Джунмёна. Они стоят третьими в строе.
- Может, правила рассказывать? – пожимает плечами Джунмён, кривясь. Он ещё не доучил. Не успел бы - даже если бы и захотел, наизусть-то!
- Пойдёмте. – открывая перед ними дверь, воспитатель Ким выходит вперёд и ведёт мальчишек за собой во внутренний двор. На улице уверенная весна, тепло и солнечно, и выходя на улицу, воспитанники третьей группы замечают расстеленные на траве внутреннего двора резиновые коврики. – Занимай места! – командует Минсок, едва средняя группа выливается во двор вся.
С гоготом и беготнёй, мальчишки разбирают цветные коврики, усаживаясь или укладываясь каждый на свой, и ждут.
Старший воспитатель, сидя на низкой тахте напротив мальчишек, зовёт Минсока сесть рядом.
- Поскольку погода нам позволяет, мы прервали урок для другого очень важного задания.
- Поспать на солнышке? – слышится предположение.
- Ну если сумеешь заснуть в такой позе, Джэвон, мы все поаплодируем тебе, как проснёшься. – старший воспитатель и воспитатель Ким понимающе с улыбками переглядываются.
Средняя группа начинает волноваться, переговариваясь.
- За вашими спинами есть большая корзина, в ней – бамбуковые палицы, по одной для каждого. Сейчас по очереди, так как сидите, слева на право, каждый встанет и возьмёт свою палицу. – снова следуют указания.
- Разве нам не говорили, что защищать себя будут учить с восемнадцати? – шепчет Бэкхён.
- Говорили. – Джунмён кивает и встаёт, когда подходит его очередь.
Когда у каждого из средней группы оказывается палица, старший воспитатель встаёт со своего места с такой же в руках и становится так, чтобы всем мальчишкам было хорошо его видно и слышно.
- Сейчас вы мостите свои попы поудобней, затем берёте палицу обеими руками, да пошире, и вытягиваете перед собой, - демонстрируя, старший воспитатель наблюдает за правильностью выполнения своих указаний. – А затем заводите за свою спину над головой, не отпуская пальцами ни с одной из сторон, да так, чтобы та оказалась на середине лопаток. – вновь показывая пример, воспитатель Ли с улыбкой наблюдает за пыхтением, сопением, возмущениями и смехом.
- А что дальше? – интересуется кто-то из мальчишек.
- Ничего, - Минсок поднимается следом, вырастая возле старшего воспитателя. – Вы сидите в такой позе до обеда.
Что? Как – до обеда? Зачем? Мы чем-то провинились? Но это же нереально! Уже руки болят!
- И если кто-то будет халтурить – будет получать дополнительные 10 минут – уточняет Минсок, улыбаясь.
- Старший воспитатель, - зовёт Джунмён, пыхтя.
- Да, Джунмён?
- Для чего нам так сидеть? – устремляя самый жалостливый взгляд, на который способен, десятилетний Джунмён вздыхает.
- Для осанки, мальчик мой, для осанки. – старший воспитатель кивает. – Воспитатель Ким остаётся следить за вами, так как я снял вас с его урока.
- Отмучаемся и будем свободны. – переглядываясь, мальчишки устало улыбаются друг другу.
- Это, дорогие мои, - Минсок усаживается обратно на тахту, открывая книгу. – Будет теперь каждый день. – находя закладку, он окидывает мальчишек задорным взглядом. – И это только начало.
III.
~
Мы учились жить, но настоящей жизни не знали. И чем больше учились, тем больше понимали, что реальность будет отличной.
~
- Бедные дети. – выдыхает Бэкхён сочувственно, наблюдая за мальчишками из средней группы, которым впервые вручают палки во внутреннем дворе Дома смирения.
- А мы, значит, не бедными были? – хмыкает кто-то из мальчиков.
- И мы были. – кивает Бэкхён. – Только у нас всё это уже закончилось, а им ещё четыре года мучаться.
- Не переживай, Бэкки, и нас снова займут чем-то интересным. – Джунмён хлопает его по плечу, улыбаясь.
Чем ближе подбирается возраст начала специальной подготовки Вверенного, тем более тяжёлыми да изнурительными становятся тренировки. На уроках Теории да истории больше не рассказывают сказок о былых временах, а всё чаще говорят об обязанностях Хозяев и Вверенных, об особенных обязанностях, в принципе нормальных в деятельности мафии. Любые физические тренировки приобретают оттенки самообороны, даже самые обыкновенные вещи начинают рассматриваться с другой стороны.
- Что в этот раз? – Минхо хмурит брови, когда теперь уже старшая группа всем своим составом набивается в просторный тренировочный зал, разуваясь на входе и оставаясь только в белых носках.
- Сейчас узнаете. – отвечает входящий через вторую дверь напротив старший воспитатель. Он приглашает всех сесть на мягком ковре напротив него и улыбается. – Вы растёте. – констатирует коротко. - От этого меняются ваши тренировки, обучение и занятия. Но то, что мы сделаем сегодня, будет сделано не только с целью обучения/изменения или прочего. – старший воспитатель снова улыбается, совсем добро, по-отцовски. – Разбирайте фартуки в углу комнаты, в корзине, и помогайте друг другу надевать.
- Что-то мне это напоминает. – переговариваются мальчики.
- Воспитатель Ли, мы уже научились готовить. – смеются другие.
- Делайте, как велю. – слегка повышая голос, настаивает старший воспитатель. – Ишь, какие стали, сорванцы. Попридержите языки и нравы – чем старше вы становитесь, тем больше должны понимать, что не в игры здесь играете, и когда окажетесь в день Смотрин напротив своего потенциального Хозяина – вспомните всё, чему учил вас я и другие воспитатели вашего Дома смирения. Когда лишний, не вовремя поднятый взгляд может стоить вам жизни. – мальчики затихают и делают как велят.
- Воспитатель Ли, вы сами говорили, что не было такого ни разу. – бурчит кто-то из мальчиков, помогая другому завязать длинный почти в пол фартук на поясе, и мелкие бантики сзади вниз по длине через каждые 5 сантиметров.
- Сядьте. – старший воспитатель кивает. – Позже дозавязываете, сядьте. – прерывает он процесс, усаживаясь удобнее и подпирая щёку кулаком, окидывая мальчишек взглядом. И мальчики, едва завязав основные лямки на поясе, снова делают, как велено. – Мы учим вас жизни, которая в перспективе может стать идеальной. Жизни в смирении, в послушании, в уважении. Жизни, которая может быть отличной о той, которую вы в итоге получите.
- О чём вы, старший воспитатель? – затихая, мальчики напрягаются и переглядываются. Конечно, все они прекрасно понимали, что быть частью семьи мафии – не клумбы выращивать, но…
- О том, что хотя в нашей стране и сложились такие своеобразные правила и законы, мафия – это криминал, мафия – это произвол, мафия – это зло. Конечно, дорогие мои, вы не сможете в роли Вверенных просто сидеть дома, ждать Хозяина, помогать в мелких бумажных делах и периодически выходить с ним куда в свет. Вас будут готовить, вас уже начали готовить к тому, что вы станете мафией, что все мы – варимся в этом, что если хотите выжить в этом мире, вы должны настроиться на совершенно другие жизненные принципы, ценности, взгляды. Поменять всё в себе, чтобы жить ту жизнь, которая у вас будет, с максимальной выгодой для себя.
- Старший воспитатель, вы всё это говорили нам и раньше. – замечает Джунмён.
- Знаю, Джунмён-а, - воспитатель Ли улыбается ему. – Я просто хочу, чтобы вы были готовы. А теперь за дело! – сменяя серьёзный тон на шутливо-строгий, старший воспитатель хлопает в ладоши, и мальчики снова берутся завязывать фартуки.
Когда все фартуки завязаны, мальчики удивлённо переглядываются, понимая, что никто из них не может и шагу нормально сделать.
- Чувствую себя пингвином. – замечает вслух Бэкхён, чем вызывает всеобщий смех. – Воспитатель Ли?
- А теперь по периметру зала мы будем ходить. – старший воспитатель встаёт на ноги, глядя на своих воспитанников.
- Каким образом? – снова звучат возмущения.
- Маленькими шажками. – следует такой же короткий ответ.
- Воспитатель Ли, мы четыре года каждый день сидели во дворе с палками за спинами, чтобы выработать осанку, но зачем сейчас? – Бэкхён пытается сделать шаг, но в итоге едва не падает, цепляясь за плечи рядом стоящего Джунмёна. Срабатывае