На сегодняшний день в городе Байконуре 40 % населения составляют граждане России – работники космической и смежных сфер. Остальные – граждане Казахстана. Всё больше их с каждым годом и на самом космодроме.
БАЙКОНУР, КОТОРЫЙ МЫЧУТЬ НЕ ПОТЕРЯЛИ 
Вспоминает представитель пресс-службы Федерального Космического Агентства Игорь Викторович Затула, подполковник запаса. В армии 26 лет. На Байконуре – 23 года:
- В ночь с 23 на 24 февраля 1992 года в военно-строительных частях 110, 118, 253 площадок космодрома Байконур вспыхнул бунт солдат. Всего за несколько часов бесчинств, грабежей и разбоев военному и государственному имуществу был причинён многомиллионный (по оценкам 1992 года) невосполнимый ущерб. Не обошлось и без человеческих жертв. И практически не поддаётся оценке тот моральный урон, который понесли офицеры военных строительных частей, их семьи, жители города Ленинска (ныне Байконура) и посёлка Тюра-Там. О случившемся уже на следующий день сообщило Центральное телевидение в программе «Время». Показала свой видеорепортаж по городскому ТВ телекомпания «Байконур». Появились публикации в некоторых центральных Казахстанских, Кзыл-Ординской областной и городской газетах. Лейтмотивом всех этих сообщений было: «Солдаты устали терпеть голод и лишения.., каждодневные издевательства со стороны офицеров.., стройбаты – это грязь и позор нашего общества!..»
23 февраля я остался в своей части, так называемым "ответственным", и поэтому оказался в самой гуще тех событий, был непосредственным участником и очевидцем, видел происходившее собственными глазами, и именно поэтому имею право рассуждать о случившемся, давать оценки фактам и личностям.
А события тех дней развивались так.
Формальным поводом для бунта послужил арест и содержание на гауптвахте 110 площадки нескольких «авторитетов» из числа солдат-чеченцев, отличавшихся наибольшим цинизмом к армейской службе, отказывающихся работать на стройке, ходить в наряды, убирать помещения, выполнять приказы командиров и начальников. Вот их-то и кинулись выручать подогретые алкоголем и наркотиками сотоварищи – такие же бездельники и тунеядцы, которых потом назовут «борцами за справедливость» и чуть ли «не со всей стройбатовской системой». Ими была предпринята попытка захватить оружие в военной комендатуре. Однако часовому, охранявшему ворота военной комендатуры, очередью из автомата удалось ранить водителя автомобиля, идущего на таран, и тем самым радикально поломать планы нападавших, предотвратить захват и распространение по Байконуру автоматов, пистолетов, штык-ножей, гранат и других боеприпасов.
К сожалению, вместо благодарности за честно и с риском для жизни выполненный солдатский долг часового, в угоду трясущимся за свои погоны горе-руководителям, запрут в одну из камер этой же гауптвахты, и долго-долго будут мотать ему душу и мытарить, изучая, не нарушил ли он какой параграф устава, применив оружие? Меня до сих пор мучает совесть и жжёт стыд за тех начальников–перестраховщиков, за то, что никто из нас сейчас и не вспомнит даже фамилию того парня – часового, предотвратившего ещё большую трагедию, чем та, что произошла на Байконуре в ночь с 23на 24 февраля. Ведь страшно подумать, что могло произойти, окажись тогда автоматы в руках тех чеченцев и других одурманенных наркотиками и алкоголем бунтовщиков! Возможно, что эти автоматы до сих пор сеяли бы смерть где-нибудь в Чечне, Таджикистане, Азербайджане, на границе Грузии и Абхазии.
После неудачи с захватом комендатуры вначале небольшая толпа возбуждённых солдат бросилась громить ближайший военный городок: солдатские казармы, штаб, столовую, склады. Зазвучали призывы: "По домам! Пошли с нами! Бей! Громи! Круши!" Некоторые рядовые солдаты-строители заразились этим всеобщим психозом. Толпа стала расти и покатилась от одного военно-строительного городка к другому. По пути громили казармы, били стёкла, ломали мебель, двери, срывали замки с продовольственных и вещевых складов. Безоружных офицеров, несущих службу дежурными по ВСО и тех, кто пытался оказать сопротивление, не пустить в казармы, бунтовщики избивали, снимали бушлаты, офицерские ремни-портупеи, срывали часы, шапки!
Среди пострадавших оказался и мой хороший знакомый – тогда ещё майор – Афонин Игорь Иванович, пытавшийся в меру своих сил предотвратить бесчинства и погромы, не дать втянуть в бунт других солдат. Ему тогда сломали руку, которую он едва успел подставить под летящую на голову лопату! Должен сказать, что после этих событий Игорь Иванович на "сломался", не стал просить перевода в Россию, другие воинские части, хотя формальный повод для этого был, и кадровые органы после случившего вряд ли ему отказали. До самого увольнения он служил "комиссаром", хотя некоторые и не любят, а кое-кто и побаивается этого слова. Но Игорь Иванович был и остался Комиссаром с большой буквы и стыдиться ему нечего, ни за свои тогдашние поступки, ни за сегодняшние. К сожалению, нередко бывает, что люди, честно выполняющие свой долг, не делают сногсшибательную карьеру. Вот так и Игорь Иванович, прослужив после случившегося на Байконуре ещё 14 лет, получил только одно очередное звание «подполковник» и был уволен в запас по достижении предельного возраста. Звёзды получали другие…
Прокатившись по военным городкам 110, 113, 118 и 253 площадок и оставляя за собой пустые бутылки из-под спиртного, толпа беспредельщиков направилась к штабу управления инженерных работ (УИР) на 118 площадку, которым тогда командовал полковник А.И. Зотов. Окружив штаб, они стали требовать прибытия на площадку командования строительного управления космодрома, чтобы высказать им свои претензии и требования. …Приехал обычный офицер – "стрелочник", которому … поручили просто замять ситуацию. Офицер объявил бунтовщикам, что ему поручено записать все претензии, жалобы и передать генералу С. Чухрову, который приедет только завтра к 9 часам утра.
…
24 февраля. Недовольные таким исходом событий, бунтовщики, продолжая возбуждать толпу, выкрикивать угрозы и крушить всё на своём пути, направились к городу Ленинску (ныне город Байконур), находящемуся в 30-40 километрах от места главных событий.
Прибывшие под утро в пригородный посёлок Тюра-Там бунтовщики устроили стихийный митинг, куда и подтянулось затем телевидение, пресса, а также и кое-кто из командования гарнизона и администрации города Ленинска. Чтобы замять ситуацию, глава городской администрации (тогда ещё Республики Казахстан) Виталий Брынкин пообещал всем "обиженным и пострадавшим" бунтовщикам отпуска, и командиры войсковых частей вынуждены были пойти у него на поводу. Убеждён, что благодаря этому «мудрому» решению сотням дебоширов, подстрекателей, грабителей и даже убийцам удалось избежать тюремной камеры. Сразу оттуда же с железнодорожной станции Тюра-Там грабители, подстрекатели и бандиты уехали к себе домой, якобы в отпуска, чтобы никогда уже не вернуться в свои воинские части, ни добровольно, ни по вызову прокурора, ни под конвоем.
Затем на основании одних только митинговых заявлений, без всяких служебных расследований и проверок, в угоду бунтовщикам от должностей были отстранены несколько "рядовых" офицеров, которые якобы допускали рукоприкладство по отношению к солдатам. На все эти формальности и издание приказов руководству ГлавСпецВСУ потребовалось всего сутки–двое! …
Должен сказать, что долготерпимыми оказались офицеры и прапорщики военно-строительных отрядов Байконура. Пять дней они выслушивали огульные обвинения в свой адрес как со стороны бунтовщиков, которые в буквальном и переносном смысле, протрезвев, стали валить с «больной головы на здоровую», охаивая всех и вся без разбора, надеясь отвлечь внимание от того, что они натворили, так и со стороны членов многочисленных комиссий, которые разбирались исключительно в проблемах солдат, ни разу даже не спросив: «…а как живешь ты, прапорщик, офицер?..». Для них все мы были уже потенциально виновны только потому, что носили офицерские погоны!
28 февраля офицеры и прапорщики – строители решили провести митинг на площади Ленина города, но, по предложению командира одного из ВСО майора П.Чумаченко, собрались в Доме культуры строителей, куда пришли и руководители Главка, и приехавший из Москвы генерал А. Макарычев. Люди хотели высказать свое наболевшее, пережитое.
Мне почему-то особенно запомнилось выступление прапорщика-таджика, который буквально бил себя в грудь и спрашивал горе отцов-командиров:
- А как же мне жить дальше!? Я – мусульманин пошёл против своих единоверцев, чтобы не допустить бандитизма! А где были вы?!!
…
Говоря о причинах бунта, должен сказать, что тяжелые условия службы солдат, хотя и имели место, но не были его первопричиной. В противном случае солдатам достаточно было бы просто покинуть казармы, сесть возле штаба 130 военно-строительного управления и ждать, пока не будут выполнены их условия. Но всё развитие событий – с грабежами, поджогами, избиениями – показывает явную, преднамеренную организацию. Кому-то было это выгодно и нужно. По неофициальной информации от сотрудников ФСБ нам удалось узнать, что в случившемся не последнюю скрипку играли некоторые Казахстанские организации националистического толка. А может, это было нужно кому-то ещё?..
Но я твёрдо уверен в одном: это не нужно было ни офицерам, ни прапорщикам, ни большинству солдат военно-строительных частей космодрома.
Начиная с марта 1992 года руководство военно-строительных частей Министерства обороны приступило к активному расформированию ВСО на Байконуре и массовому увольнению офицеров и прапорщиков в запас.
Мне запомнился ещё один случай, относящийся к тем событиям: в гарнизонном доме культуры строителей я встретил прапорщика с молотком в руках, собиравшего просто-таки огромный по размерам ящик из ДВП. Я тогда ещё пошутил, мол, конечно, куда же ещё прапорщику складывать свою заначку и запасы? На что он, даже не обидевшись (видимо, я не первый пытался сострить по поводу прижимистости прапорщиков), лишь с лёгкой досадой в голосе ответил: "Это я для вещей Хренова делаю... Уезжают начальнички... Метут всё..."
...Много воды утекло с тех пор. Мало осталось очевидцев происшедшего на Байконуре в феврале 1992 года.
И именно поэтому, спустя столько лет, мне показалось необходимым сказать правду о том печально памятном бунте, восстановить справедливость, смыть грязь и позор с офицерского корпуса военно-строительных частей космодрома, большинство из которых в течение многих лет честно и добросовестно выполняли свой воинский долг здесь, на космодроме.
ОТ СОПЕРНИЧЕСТВА – К СОТРУДНИЧЕСТВУ!
Пятого апреля сего года в космическое пространство навстречу Международной Космической Станции отправилась ракета-носитель «Союз-ФГ» с пилотируемым космическим кораблём «Союз ТМА-21» «Юрий Гагарин», на борту которого находился интернациональный экипаж: командир – Александр Самокутяев, бортинженеры – Рональд Гаран и Андрей Борисенко.
Готовясь к поездке на Байконур, автор этих строк внимательно изучил всё, что только мог найти в Интернете и книгах о космонавтике. Удивили слова наших космонавтов Г. Гречко и С. Крикалёва о том, что из космического пространства можно увидеть многое: слои атмосферы, горы, реки, океаны, даже порою удаётся разглядеть рыбака, сидящего с удочкой где-нибудь на берегу озера Онтарио… невозможно разглядеть только границ между странами.
