Зачем тогда чувствовать себя «несчастным» и «разочарованным», мой добрый, мой верный друг? Помните, что отсроченная надежда не есть потерянная надежда. «Условия» могут измениться к лучшему, ибо мы тоже, подобно привидениям нуждаемся в особых условиях и навряд ли можем без них работать. И тогда эта смутная подавленность духа, которая сейчас надвигается на вас, как тяжелая туча на ландшафт, может быть унесена первым благоприятным ветром. Бхагавани Шанкер находится у О., и он сильнее и лучше приспособлен во многих отношениях, чем Дамодар или даже наш общий «женский» друг.
Нет, вас не оторвут от вашего учения, прежде чем вы основательно не овладеете алфавитом, чтобы научиться читать самому. И зависит только от вас одного «пригвоздить это чересчур привлекательное видение», которое сейчас кажется вам угасающим... (пропуск целой страницы подлинного письма)... положение в целом. Что я еще не «Сераф» – доказывается фактом, что я пишу вам это бесконечное письмо. Когда будет доказано, что вы правильно поняли мою мысль, я смогу сказать больше. М., чтобы дать вам возможность, как он говорит, противостоять вашим врагам, верующим в материализацию «индивидуальных душ», хотел, чтобы я ознакомил вас целиком со всем количеством тонких тел и их коллективной совокупностью так же, как с распределительным агрегатом или оболочками. Я думаю, что это преждевременно. Прежде, чем привести Мир к пониманию разницы между «Сутратма» (нить-душа) и «Тайджаса» (сияющего или светящегося), им нужно объяснить природу более грубых элементов. За что я его упрекаю, это – что он позволил вам начинать с другого конца – что наиболее трудно, если человек не вполне овладел предварительными знаниями. Я посмотрел ваши рукописи, адресованные М., и не раз я различал на белых полях тень вашего лица с серьезными вопрошающими глазами: ваша мысль отбрасывала ваше изображение на то место, к которому был прикован ваш ум, и которое вам хотелось получить обратно заполненным – место, «жаждущее», как вы говорите, больше записей, больше информации. Ну, если его «лень» еще дольше возьмет верх над его добрыми намерениями, тогда я сам это сделаю, хотя мое время ограничено. Во всяком случае, писать для вас не есть неблагодарная задача, так как вы наилучшим образом используете то немногое, что вы подберете то здесь, то там. В самом деле, когда вы жалуетесь на свою неспособность понять значение писаний Элифаса Леви, то это только потому, что вам не удается, подобно многим другим читателям, найти ключ к его методу писания. При более тщательном наблюдении вы найдете, что у оккультистов никогда не было намерения действительно что-то скрыть из того, что они писали для серьезных решительных исследователей. Но, скорее, у них было намерение запереть свои сведения ради сохранности в безопасный ящик, ключом к которому является интуиция. Полагаю, что теперь пора с вами попрощаться. Надеюсь, что вам легче будет читать синие, чем красные иероглифы. О. будет у вас скоро, и вам следует использовать этот выгодный случай, который может быть последним для вас обоих. А теперь – нужно ли мне напомнить вам, что это письмо строго конфиденциальное?
Ваш, как бы там ни было, К.Х.
Вставка:
Пусть ваш ум сам разбирается с этой проблемой.
Да, я действительно доволен вашей последней статьей, хотя она не удовлетворит ни одного спиритуалиста. Все же в ней больше философии и глубокой логики, нежели в дюжине их наиболее претенциозных изданий. Благодарность придет потом. Таким образом, мало-помалу то, что теперь непостижимо, станет самоочевидным. И многие положения неясного значения заблистают перед вашим духовным оком, как прозрачность во тьме вашего сознания. Таков ход постепенного развития: год или два тому назад вы могли бы написать более блестящую, но никак не более глубокую статью. Потому не пренебрегайте, мой добрый брат, скромным, осмеянным журналом вашего Общества и не обращайте внимания ни на его забавную претенциозную оболочку, ни на «кучи мусора», содержащиеся в нем, повторяя сострадательную и вам самому слишком знакомую поговорку, часто употребляемую в Симле.
Письмо 49 a
Невозможно: нет силы здесь, буду писать через Бомбей.
К.Х.
Письмо 49 b
Короткая записка, полученная в Аллахабаде во время пребывания там Олькотта и Бхагавани Рао.
Мой добрый друг, нам очень легко давать феноменальные доказательства, когда налицо необходимые для этого условия. Например, магнетизм Олькотта после шестилетнего очищения весьма симпатичный нашему магнетизму физически, а нравственно он постоянно все более становится таковым. Так как Дамодар и Бхагавани Рао прирожденно симпатичны, то их ауры помогают, вместо того, чтобы отталкивать и препятствовать феноменальным экспериментам, не мешая и не задерживая их. По истечении какого-то времени вы сами можете стать таковыми – это зависит от вас самих. Производить насильственные феномены при наличии магнетических и других затруднений запрещено так же строго, как запрещено банковскому кассиру истратить деньги, которые ему лишь доверены. Мистер Хьюм не может этого понять. И поэтому он «возмущен», что различные проверки, которые он тайно для нас приготовил, претерпели неудачу. Они требовали десятикратной траты сил, так как он окружил их не чистейшей аурой, а аурой подозрения, гнева и предвкушения насмешек. Даже сделать эту малость для вас так далеко от штаб-квартиры было бы невозможно, если бы не магнетизм, который О. и Б.Р. принесли с собою, и больше я не могу сделать ничего большего.
К.Х.
Р.S. Однако я все-таки поставлю для вас сегодняшнюю дату 11 марта 1882 г.
Письмо 50
К.Х. – Синнетту
Получено в Аллахабаде 18 марта 1882 г.
Мой дорогой друг, вы не совсем поняли значение моей записки от 11 марта. Я сказал, что легко демонстрировать феномены, когда налицо нужные условия, но не имел в виду то, что присутствие Олькотта и Маллапура в вашем доме привело к такому наплыву сил, что их было бы достаточно для предполагаемых вами демонстраций.
Последние являются вполне разумными с вашей точки зрения, и я совсем вас не упрекаю за то, что вы их просили. Я сам пожалуй хотел бы дать вам эту возможность ради удовлетворения вашего личного желания, не для публики, ибо вы знаете, что в таких случаях убеждение достигается путем индивидуального опыта. Свидетельство из вторых рук никого не удовлетворяет, кроме доверчивых (или, вернее, нескептических) умов. Ни один спирит, читающий во втором издании повествование о тех самых феноменах, которые вы мне назвали, ни на секунду не поколебался бы приписать их чему-либо другому, как медиумизму, и ваша жена и вы сами, по всей вероятности, были бы причислены ими к медиумическим факторам. Подумайте! А нет, то ждите, когда настанет ваше время. Вы медленно накапливаете материалы для того, что мы здесь, как вы знаете, называем настоящим dgiu; приложите к этому все силы. Не физические феномены внесут убеждение в сердца неверующих в «Братство», но скорее феномены интеллектуальности, философии и логики, если мне можно так выразиться. Взгляните на «Наставления Духов» от <+>, в том виде, как они изложены Оксли, наиболее смышленым, так же как и наиболее образованным изо всех медиумов. Читаете и жалко становится! Разве вы не видите, куда мы «клоним», как О. говорит? Разве вы не видите, что если бы не ваш исключительный интеллект и помощь, из него возникающая, Коган давно закрыл бы все двери к сообщению между нами? Да, читайте и изучайте, мой друг, ибо цель имеется. Вы казались раздосадованными, разочарованными, когда читали слова: «Невозможно: нет силы здесь, буду писать через Бомбей». Эти восемь слов будут стоить мне восемь дней восстановительной работы в том состоянии, в котором я сейчас нахожусь. Но вы не знаете, что я подразумеваю; вы оправданы.
Вам нечего скрывать от себя трудности при разработке вашего проекта «Степеней». Я хотел, чтобы вы развивали его на досуге, «как дух вам подсказывает». Ибо, даже если бы вам не удалось сформировать схему, соответствующую нуждам Азии и Европы, вы могли попасть на что-нибудь такое, что могло бы быть полезным или для одной или другой, и уже другие руки могли бы доставить недостающую часть. Азиаты, как правило, бедны, и книги недоступны им в это время вырождения, так что для вас ясно, насколько различен должен быть план интеллектуальной культуры в подготовке для практических опытов к раскрытию в них психических сил. В старину этот недостаток восполнялся со стороны Гуру, который вел ученика через трудности детства и юности и давал ему в устном учении такое же количество пищи или более, нежели посредством книг для роста ментального и психического. Недостаток в таком «водителе, философе и друге» (кто же еще более заслуживает этот тройной титул?) никогда не может быть восполнен, как бы там ни было. Все, что вы в состоянии делать, это подготовить интеллект: импульс к «культуре души» должен быть выявлен индивидуумом. Трижды счастливы те, кто прорываются через порочный круг современного влияния и поднимаются над испарениями!
Возвратимся к вашим «Степеням». Не слишком ли смутные, туманные линии проводите вы между первыми тремя или четырьмя группами? Какую проверку вы применяете, чтобы определить их соответственные ментальные состояния? Как предохранить от чистого «зазубривания, копирования и подмены в писаниях»? Многие ловкие иезуиты могли бы пройти все ваши Степени, даже до шестой и седьмой, и вы тогда допустили бы их во вторую секцию. Припомните уроки прошлого и Картера Блэка. Как Мурад Али Бей сказал и Олькотт вам подтвердил, – тому, кто прошел первые пять стадий, вполне возможно приобрести «оккультные способности» в шестой. Нет, этого можно достичь без помощи всего этого – путем применения метода Архатов, Дастур, Йогов или же Суфий. Среди каждой из перечисленных групп мистиков имеются многие, кто даже не умеют ни читать, ни писать. Если психическая идиосинкразия отсутствует, никакая культура ее не даст. Самой высшей теоретической, а также практической школой этого рода является та, в которой обучались мы, сообщающиеся с вами, ваши заинтересованные корреспонденты.
Все предыдущее было сказано не для того, чтобы вас разочаровать и привести в уныние, но для вашего ободрения. Если вы истинный англо-сакс, никакие препятствия не сломят вашего устремления; и если мои глаза не затуманились, именно таков ваш характер в глубине. У нас для всех устремившихся одно слово: дерзайте!
А теперь в отношении вашего смеха в последних числах сентября по поводу воображаемых опасностей для того, кто производит феномены. Опасностей, возрастающих пропорционально величине произведенных феноменов, и невозможности опровергнуть их. Помните, предложенный феномен доставки сюда газеты «Таймс». Мой добрый друг, если пустяковые феномены (ибо они являются пустяковыми по сравнению с тем, что можно было бы и может быть сделано), показанные Эглинтоном, вызвали такую лютую ненависть, создавая перед нами сцены заключения в тюрьму вследствие ложного свидетельства, то какой только не была бы судьба бедной Старой Леди! Вы все еще варвары, несмотря на вашу хваленную цивилизацию.
А теперь о М. (Это строго между нами, и вы не должны упоминать об этом даже м-с Гордон). Эглинтон готовится к отъезду, оставляя в сознании бедной м-с Г. страх, что она обманута, что никаких «Братьев» не существует, раз Эглинтон отрицает их существование, и что «Духи» молчат по поводу этой проблемы. Затем на прошлой неделе М., вмешавшись в пеструю толпу, взял этих призраков за горло, и в результате неожиданное признание Братьев, их действительного существования и чести, приобретенной персональным знакомством с «Просветленным». Урок для вас и других, извлеченный из вышеприведенного, может пригодиться в будущем, ибо события будут расти и развиваться.
Письмо 51
К.Х. – Синнетту
Получено в Аллахабаде 24 марта 1882 г.
(Конфиденциально)
Добрый друг, излагая это письмо, я не забуду повторить снова те многие замечания, которые могли быть сделаны в отношении различных возражений, которые мы имеем право выдвигать против спиритуалистических феноменов и медиумов. Мы выполнили свой долг, и так как голос истины шел по каналу, который лишь немногим был приятен, то его объявили ложным, а заодно и Оккультизм. Время для споров прошло, и час, когда будет доказано Миру, что оккультная наука вместо того, чтобы быть, по словам доктора Чемберса, «абсолютным суеверием», как они склонны думать, окажется объяснителем и разрушителем всех суеверий, этот час близок. По причинам, которые вы поймете, хотя сначала будете склонны рассматривать их (по отношению к вам самим) как «несправедливые», я решил на этот раз, в виде исключения, делать то, чего никогда раньше не делал, а именно, персонифицироваться в другой форме, и, возможно, и характере. Поэтому у вас не должно быть недобрых чувств к Эглинтону за испытываемое им удовольствие видеть меня персонально, разговаривать со мною и быть «ошеломленным» мною и результатами моего посещения его на борту «Веги». Это будет сделано между 21-м и 22-м числом этого месяца, и когда вы будете читать это письмо, – это уже будет «видением прошлого», если Олькотт отправит вам письмо сегодня.
«Все сущее окутано тайной; мы разъясняем тайны тайнами», – скажете вы. Ну, ну, для вас, как человека заранее предупрежденного это не должно быть тайной; так как по нескольким причинам, причем одна другой благовиднее, я беру вас в свои доверенные. Одна из них – чтобы уберечь вас от чувства (это слово звучит странно – не правда ли?), когда вы об этом услышите. Так как он увидит нечто, совсем отличающееся от действительного К.Х., хотя это будет все же К.Х., то вам не следует чувствовать себя обиженным со стороны своего трансгималайского друга. Вторая причина – надо избавить этого беднягу от подозрения в хвастовстве; третья и самая веская, хотя и не последняя, что теософия и ее последователи должны быть реабилитированы. Эглинтон возвращается домой, и если он после возвращения не будет знать о Братьях, то для старой Е.П.Б. и Х.С.О. настанут горькие дни испытаний. Мистер Хьюм упрекал, что мы не показались Эглинтону. Он насмехался и бросал нам вызов появиться Ферну и другим. По причинам, которые он, может быть, поймет, а может быть и нет, но вы поймете, мы не могли или, вернее, не хотели этого делать, пока Эглинтон в Индии. К тому же у нас имелись не менее важные причины, по которым мы запретили Е.П.Б. переписываться с ним или уделять ему слишком много внимания в журнале «Теософ». Но теперь, когда он уже уехал и 22-го будет находиться далеко в море, и когда не может быть места никаким подозрениям в обмане ни против того или другого, настало время для эксперимента. Он думает подвергнуть испытанию ее – но будет испытан сам.
Поэтому, мой верный друг, и сторонник, будьте готовы. Так как я буду рекомендовать Эглинтону в свою очередь миссис Гордон придерживаться осторожности, то эта добрая леди может в этом отношении зайти слишком далеко, принимая это a la lettre[32], то я заранее снабжаю вас буллой для снятия печати с ее уст.
А теперь о м-ре Хьюме. Он трудится для нас и определенно имеет право, чтобы мы с ним считались – пока что. Я бы охотно написал ему сам, но вид моего почерка, с которым он знаком, может произвести поворот в его чувствах к худшему, прежде чем он потрудится прочесть то, что я хочу ему сказать. Не будете ли вы так любезны, чтобы взять на себя эту деликатную задачу поставить его в известность о том, что я сейчас пишу вам? Скажите ему, что имеются люди – враги, которые горячо желают уличить Старую Леди в обмане, поймать ее в ловушку, так сказать, и что по этой самой причине я решился раз и навсегда покончить с этим вопросом. Скажите ему, что воспользовавшись его советом, я – К.Х., покажусь Эглинтону собственной персоной в действительности в море между 21-м и 22-м числом этого месяца; и что если удастся образумить этого бунтовщика, отрицающего существование «Братьев», то миссис Гордон и ее супруг будут об этом факте извещены немедленно. Это все. Чтобы осуществить наш эксперимент, мы намеренно ждали до его отъезда, а теперь – мы намерены действовать.
Всегда ваш, К.Х.
Предполагается, что до 25-го марта вы будете держать свои уста запечатанными – как будто при смерти – после семидесяти лет. Никому ни слова, за исключением м-с С., вашей доброй супруги, никто не должен знать ни слова из сего письма. Этого я ожидаю от вашей дружбы и теперь подвергаю это испытанию. Мистеру Хьюму вы можете писать сейчас с тем, чтобы он получил письмо 24-го марта после обеда. Ваше будущее зависит от этого – от вашего молчания.
К.Х.
Письмо 52
К.Х. – Синнетту
Написано поперек строчек письма Е.П.Б. от 25 марта А.П.С.
Однако содержание обоих писем не имеет никакого отношения одно к другому.
Новый «руководитель» пока что должен вам сказать несколько слов. Если вам небезразличны наши будущие отношения, то лучше постарайтесь повлиять на вашего друга и коллегу мистера Хьюма, чтобы он отказался от своей безумной идеи отправиться в Тибет. Неужели он действительно думает, что если мы разрешим, то он или какая-нибудь армия пелингов будет в состоянии отыскать нас или же принести обратно известие, что мы, в конце концов, оказались «лунным светом», как он это называет. Сумасшедший тот человек, кто думает, что даже Британское правительство достаточно сильно, богато и могущественно, чтобы помочь ему в осуществлении его безумного плана! Если мы желаем чтобы кто-либо узнал нас, то этот человек найдет нас у самых границ. Те же, кто восстановили против себя Коганов, как это сделал он, те не найдут нас, даже если бы они пошли на Лхассу с целой армией. Осуществление его планов было бы сигналом для абсолютного разобщения вашего мира и нашего. Его идея обратиться к Правительству за разрешением отправиться в Тибет смешна. Он встретится с опасностями на каждом шагу и даже не услышит каких-либо вестей ни о нас самих, ни о нашем даже приблизительном местопребывании. Вчера вечером нужно было отправить письмо ему и миссис Гордон. Коган запретил это. Добрый друг, вы предупреждены – действуйте соответственно.
К.Х.
Письмо 53
К.Х. – Синнетту
Я только что взял вашу записку с того места, куда она была положена; хотя я мог и иным путем узнать ее содержание, я знал, что вы предпочтете, чтобы записка сама перешла в мои руки. Разве это кажется вам ничтожным делом, что вы провели прошлый год, занимаясь только «семейными обязанностями»? Но что заслуживает лучшую награду, какая дисциплина лучше, как не ежедневное и ежечасное выполнение долга? Поверьте мне, мой «ученик», что мужчина или женщина, помещенные Кармой среди малых простых обязанностей, жертв и любвеобильной доброты, – верным их выполнением поднимутся к большим мерам Долга, Жертвы, Милосердия и Сострадания ко всему Человечеству, и какой лучший путь к Озарению вы можете избрать, как не ежедневное покорение себя, проявление упорства в достижении цели, несмотря на отсутствие видимого психического успеха и перенесение несчастий со спокойным мужеством, которое превращает их в духовное продвижение, так как добро и зло не должны измеряться по событиям на нашем физическом плане. Не будьте обескуражены тем, что ваша практика отстает от вашего устремления; все же, допуская это, не удовлетворяйтесь, так как вы ясно знаете, что у вас слишком часто бывает склонность к ментальной и моральной лени, более склонной отдаться течениям жизни, чем идти своим собственным путем. Ваш духовный прогресс значительно больше, чем вы знаете или можете себе осознать, и вы правильно поступите, поверя, что такое развитие само по себе более важно, чем его осознание вашим сознанием на физическом плане. Я теперь не хочу затрагивать другие темы, так как настоящее письмо является сочувственным признанием ваших усилий и серьезным ободрением для сохранения спокойствия и храбрости духа по отношению к внешним событиям в настоящее время и надежду на будущее во всех планах.
Истинно ваш, К.Х.
Письмо 54
К.Х. – Синнетту
Лондон, 27 апреля.
Мистеру А.П. Синнетту, редактору «Пионера» в Аллахабаде.
Мой добрый друг!
Хотя мистер Эглинтон обещал возвратиться к концу июня, он не сможет этого сделать после той опасности, которая угрожала в самый день его отъезда из Калькутты, если он не будет тщательно защищен от повторений такого позорного случая. Если мистер Хьюм стремится заполучить его, то пусть, за неимением чего-либо лучшего, предложит ему место личного секретаря на год или около того теперь, когда мистер Дэвисон ушел. Если вы и мистер Хьюм действительно так сильно хотите меня увидеть (вернее – мое астральное «Я»), то теперь для вас имеется шанс. Е.П.Б. слишком стара и недостаточно пассивна. Кроме того, слишком много она оказала услуг, чтобы ее теперь принуждать. С мистером Эглинтоном же, при его желании, это легко сделать. Поэтому используйте предлагаемый вам шанс теперь, так как через год будет уже слишком поздно.
Ваш К.Х.
Письмо 55
К.Х. – Синнетту
(письмо не имеет начала)
Какая постыдная жизнь. Я попытаюсь сделать из него вегетарианца и трезвенника. Абсолютное воздержание от мяса и спиртных напитков очень мудро предписано м-ром Хьюмом, если он хочет достигнуть хороших результатов. В хороших руках Э. может принести огромную пользу Т.О. в Индии, но для этого он должен пройти тренировку очищения. До его отъезда (т.е. до отъезда Э.) М. пришлось подготавливать его в течение шести недель, иначе для меня было бы невозможно проецировать в его атмосферу даже отражение «моего двойника». Я уже сказал вам, мой дорогой друг, что то, что он видел, не был я. Также я не смогу проецировать это отражение для вас, если он не будет тщательно очищен. Поэтому, так как теперь обстоят дела, мне нечего возражать против условий мистера Хьюма в таком виде, в каком они изложены в его последнем «официальном» письме, за исключением поздравлений его от всего моего сердца. По той же самой причине для меня невозможно ответить ему на его вопросы именно сейчас. Пожалуйста, пусть он имеет терпение в деле Э. В Лондоне среди спиритуалистов зарождаются и начинают действовать грязные заговоры; и я не совсем уверен, что Э. устоит против потока, угрожающего его поглотить, если они не получат от него хотя бы частичного отречения. Мы отступили от нашей обычной тактики, и эксперимент с ним был проделан на «Веге» исключительно ради блага некоторых англо-индийских теософов. Мистер Хьюм выразил свое удивление, что даже «духи» Э-на ничего не знали о нас, и что вопреки интересам дела мы не показались даже ему. С другой стороны, калькуттские спиритуалисты и миссис Гордон вместе с ними восторжествовали, и полковник Г. последовал их примеру. Незначительное время, пока он находился в Калькутте, «дорогие ушедшие» окутались ароматом святости, а «Братья» в оценке общественности очутились довольно низко. Многие из вас думали, что наше появление перед Э. «спасло бы ситуацию» и заставило бы спиритуалистов признать Теософию. Так и быть, мы исполнили ваше желание. М. и я решили показать вам, что не было никакого основания для таких надежд. Фанатизм и слепота спиритуалистов, подкармливаемая эгоистическими побуждениями профессиональных медиумов, неистовы, и оппоненты теперь в отчаянии. Мы должны дать развиться естественному ходу событий и можем помочь наступающему кризису все более и более частыми разоблачениями. Нам ничего не дало, если бы мы форсировали события, так как это создало бы лишь «мучеников» и дало бы им предлог для новой мании.
Поэтому, пожалуйста, имейте терпение. М-р Хьюм, если только он будет и в дальнейшем упорствовать в своих решениях, имеет перед собою великий и благородный труд истинного основателя новой общественной эры философских и религиозных реформ. Это так широко и благородно задумано, что если, как я надеюсь, мы, наконец, придем к соглашению, то ему вполне хватит работы в течение того промежутка времени, который мне нужен для испытания и подготовки Эглинтона. Через несколько дней я напишу мистеру Хьюму и отвечу ему по всем пунктам, причем объясню ему положение дел, как я понимаю. Пока было бы хорошо показать ему это письмо. Ваша рецензия «Совершенного Пути» более совершенна, нежели замысел автора. Благодарю вас за ваши добрые услуги, мой друг. Вы начинаете привлекать к себе внимание Когана. И если бы вы только знали, какое значение это имеет, вы не стали бы до точности вычислять, на какую награду вы вправе рассчитывать за некоторые упомянутые недавние услуги.
Искренне ваш, К.Х.
Письмо 56
Субба-Роу – Синнетту
Трипликейн, Мадрас, 7 мая 1882 г.
Дорогой Сэр!
В течение последних трех месяцев мадам Блаватская несколько раз просила меня дать вам практические наставления по нашей оккультной науке, какие позволительны по отношению к человеку вашего положения; а теперь мне приказано... помочь вам приподнять часть первой завесы тайны. Едва ли мне нужно сказать вам здесь, что от Махатм не следует ожидать, что они возьмутся за труд лично наставлять и вести наблюдение за начинающими, подобными вам, как бы искренна и серьезна ни была ваша вера в их существование и в реальность их науки и ваше стремление изучить тайны этой науки. Когда вы больше узнаете о них и об их своеобразном образе жизни, я уверен, что вы не будете склонны упрекать их за то, что они лично не преподают вам тех знаний, к которым вы так стремитесь.
Ставлю вас в известность, что обещанная вам помощь будет оказана, если вы согласитесь на следующие условия:
1. Вы должны дать мне ваше слово чести, что вы никогда и никому не раскроете Тайн, сообщенных мною, независимо от того, принадлежат ли они Теософскому Обществу или нет, если вы заранее не получите мое разрешение.
2. Вы должны вести такую жизнь, которая бы полностью согласовывалась с духом правил, которые уже были даны вам для руководства.
3. Вы должны снова повторить ваше обещание способствовать всеми силами, поскольку это в вашей власти, целям Теософического Общества.
4. Вы должны строго действовать по указаниям, которые будут вам даны во время обещанного обучения.
К сказанному я должен добавить, что что-либо подобное колеблющемуся состоянию ума в отношении реальности оккультной науки и эффективности предписанных процессов может воспрепятствовать получению желаемых результатов.
Я надеюсь, что вы будете так любезны, что в вашем ответе на это мое письмо сообщите мне, знаком ли вам санскритский алфавит и можете ли вы произносить санскритские слова правильно и ясно.
Остаюсь искренне вашим, Т. Субба Роу
Письмо 57
Получено Хьюмом в Симле 1882 г.
Заметки К.Х. по поводу главы введения, озаглавленной Хьюмом «БОГ» и предназначенной быть предисловием к изложению оккультной философии (сокращенно).
Ни философия наша, ни мы сами не верим в Бога, менее всего в того, местоимение которого требует прописной буквы. Наша философия такова, как ее определяет Гоббс. Она есть преимущественно наука следствий по их причинам и причин по их следствиям, а так как она является так же и наукой творений, выводимых от первоначала, как это определяет Бэкон, то прежде чем принять такое начало, мы должны знать его и не имеем права даже допустить его возможность. Все ваше объяснение основано на одном единственном допущении, сделанным просто, чтобы аргументировать в прошлом октябре. Вам было сказано, что наше знание ограничивается этой нашей солнечной системой; следовательно, как философы, желающие быть достойными этого имени, мы не можем ни отрицать, ни утверждать существование того, что вы называете высшим, всемогущим, разумным существом, некоторым образом вне границ этой солнечной системы. Но если подобное существование и не вполне невозможно, все же, если только однообразие законов природы не нарушается в этих пределах, мы утверждаем, что оно в высокой степени невероятно. Тем не менее мы особо резко отрицаем позицию агностицизма в этом направлении и в пределах солнечной системы. Наша доктрина не знает компромиссов. Она либо утверждает, либо отрицает, ибо дает лишь то, что знает как Истину. Потому мы отрицаем Бога как философы и как Буддисты. Мы знаем планетные и другие духовные существования и мы знаем, что в нашей системе нет такого существа, как Бог личный, либо безличный. Парабрахман не есть Бог, но абсолютный и неизменный закон, а Ишвара есть следствие Авидьи и Майи, невежество, основанное на великом заблуждении. Слово «Бог» было изобретено для определения неизвестной причины тех следствий, которыми, не понимая их, восхищался либо устрашался человек. А так как мы утверждаем и в состоянии доказать то, что мы утверждаем – то есть знание этой причины и причин, то мы можем настаивать, что нет Бога или Богов за ними. Идея Бога не врожденное, но приобретенное понятие, и у нас лишь одно положение общее с теологами – мы раскрываем Беспредельность. Но тогда как мы даем всем феноменам, происходящим из бесконечного и беспредельного пространства, продолжительность и движение, материальную, естественную, разумную и известную (по крайней мере нам) причину, теисты приписывают им духовные, сверхъестественные и неразумные и неизвестные причины. Бог теологов просто воображаемая мощь, un loup garou[33], как это выразил Д’Голбах – мощь, которая никогда еще не манифестировала себя. Наша главная задача освободить человечество от этого кошмара, учить человека добродетели ради ее самой; учить проходить жизнь, полагаясь на самого себя, вместо того, чтобы опираться на богословский костыль, который бесчисленные века был непосредственной причиной почти всех человеческих бедствий. Пантеистами нас могут назвать – агностиками никогда. Если люди готовы принять и рассматривать как Бога нашу Единую Жизнь – неизменную и бессознательную в своей вечности, они могут это делать, и таким образом придержаться еще одного гигантски ложного наименования. Но тогда им придется сказать со Спинозою – «Не существует, и мы не можем представить себе иной субстанции, нежели Бог»; или как этот несчастный философ говорит в своем 14-ом предложении – «praeter Deum neque dari neque concepi potest substantia» – и таким образом стать пантеистами... Кто, как не теолог, вскормленный на тайне и на самом нелепом сверхнатурализме, может вообразить самосуществующее существо, в силу необходимости бесконечное и всемогущее, вне проявленной, бесконечной Вселенной. Слово «бесконечность» – лишь отрицание, которое исключает понятие пределов. Совершенно очевидно, что существо, независящее и всемогущее, не может быть ограничено ничем вне его самого: ничто не может быть вне его – даже пустота. Где же тогда место для материи, для этого проявленного мира, хотя бы даже он был ограниченным? Если мы спросим теистов – есть ли ваш Бог пустота, пространство или материя? – Они ответят – нет. Тем не менее, они утверждают, что их Бог проникает материю, хотя он сам и не материя. Когда мы говорим о нашей Единой Жизни, мы тоже говорим, что она проникает в сущность каждого атома материи, и потому она не только имеет соответствие с материей, но также и все ее свойства и т.д. Следовательно, она материальна, т.е. сама есть материя. Как может разум произойти из неразумности? – спрашивали вы меня в прошлом году. Каким образом могло разумное человечество – человек – будучи венцом разума, развиться из слепого, неразумного закона или силы? Но, раз мы рассуждаем по этому направлению, я в свою очередь могу спросить: как могли прирожденные идиоты, неразумные животные и все остальные «творения» быть созданными или развиться из абсолютной Мудрости, если она представляет из себя мыслящее, разумное Существо, творца и Владыку Вселенной? «Каким образом, – говорит доктор Кларк в своем исследовании доказательств существования Божества, – Бог, создавший глаз, не будет видеть, Бог, создавший ухо, не будет слышать?» – Но, согласно этому методу рассуждения, они должны будут признать, что создавая идиота, Бог – идиот, что он, создавший столько неразумных существ, столько физических и моральных чудовищ, должен быть неразумным существом.