1 уровень. Процессуальное осознавание.Цель супервизии: помочь терапевту осознавать, как выглядит со стороны внешнего профессионального наблюдателя терапевтический процесс, что происходит в терапии, то есть, прежде всего, восстановить феноменологическую картину терапевтического процесса.Часто запрос терапевта к супервизору на данный тип супервизии звучит так: «Что вы заметили в процессе моей работы?» Но иногда склеенный с этим следующий вопрос: «Какие ошибки вы можете отметить?» – уже явно не относится к этому уровню супервизии.Как известно из принципов гештальт-терапии, эффективное осознавание любого события или процесса и последующее формирование смыслов, интерпретаций этого события (процесса) невозможно без полной представленности в сознании существенных феноменов (явлений), образующих первичную структуру события. Следовательно, супервизия этого типа восстанавливает «фундамент» осознавания и понимания терапевта. Способ супервизии технически очень прост: супервизор рассказывает терапевту, что он действительно «видел» и «слышал», когда наблюдал терапевтический процесс (предполагается, что супервизор может использовать для восприятия первичных феноменов процесса лишь дистантные анализаторы (зрение, слух), остальные не представляют существенной информации, поскольку, как правило, супервизор сидит в отдалении от терапевта и клиента). «Я видел, что в такой-то момент ты начал придвигать стул к клиенту», «Я услышал, что в такой-то момент твой голос стал намного тише». Разумеется, простота феноменологической обратной связи, тем не менее, предполагает четко сформированный навык разделения «ощущений и восприятия» супервизора и его чувств, фантазий, мыслей. Данный тип супервизии накладывает табу на оценки, интерпретации в пользу первичных феноменов, предоставляемых нашими органами чувств.Эмоциональная обратная связь разрешена только в тех случаях, когда супервизор абсолютно уверен, что его эмоция непосредственно связана с данным процессуальным событием.Например, супервизор может сказать: «Я испугался, когда ты сдавливал горло клиента», если терапевт действительно сдавливал горло клиенту, но если в гештальт-эксперименте терапевт на самом деле лишь прикасался, причем, с разрешения клиента, к его шее, а супервизор испытал испуг, то в этом случае нельзя сказать, что его испуг непосредственно связан с наблюдаемым событием, и, скорее всего, супервизору следует воздержаться от этой эмоциональной обратной связи терапевту.
2 уровень. Осознавание профессиональных трудностей.Цель супервизии: помочь в осознавании терапевтом механизмов, затрудняющих его психотерапевтический процесс, а также в поисках решений частных профессионально-терапевтических трудностей (проблем).Например, терапевт признается в том, что он часто проецирует на клиента свои собственные эмоции (ему кажется, что клиент тревожен, когда сам терапевт испытывает тревогу) и запрашивает помощь супервизора для опознавания конкретных моментов в сессии, когда это происходит. Или другой пример: терапевт жалуется, что клиент часто затягивает время окончания сессии и просит супервизора указать ему, как терапевт провоцирует подобные действия клиента. Или терапевт говорит, что он часто не понимает, чего хочет от него клиент.Мы здесь привели примеры уже сфокусированных запросов терапевта. Только высококвалифицированный терапевт может самостоятельно предварительно произвести такую фокусировку. Поэтому обычно супервизор посвящает некоторое время до самой терапевтической сессии для уточнения терапевтом своего профессионального затруднения. (Подчеркиваем, что при данном типе супервизии супервизор лишь помогает терапевту лучше осознавать и обозначать свой профессиональный тупик, а не диагностирует его самостоятельно).Процесс самой супервизии происходит, как правило, в диалогической манере: терапевт и супервизор поочередно делятся своим впечатлениями от фрагмента работы, в котором данная трудность была достаточно ясно проявлена. Причем супервизор помогает своими вопросами осознаванию терапевтом того, какова феноменологическая картина данного затруднения (что терапевт ощущает, эмоционально переживает, думает в данный конкретный момент затруднения) и останавливается на переживании самого затруднения (а не торопится перейти к разрешению затруднения – в соответствии с парадоксальной теорией изменения (11)) до тех пор, пока терапевт не осознает природу данной трудности и конкретные механизмы (конкретные проекции, интроекции и т. п.), блокирующие деятельность терапевта в данной проблемной точке.
3 уровень.Экспертизатерапевтическихдействийили квалификации терапевта в целом.
Cупервизор по просьбе терапевта указывает на сильные и слабые места в терапевтическом процессе и в конкретных действиях терапевта. В случае длительного знакомства с работой терапевта (например, в долгосрочной образовательной программе или при долгосрочной супервизии данного терапевта) супервизор имеет возможность вынести суждение о профессиональных навыках данного терапета в целом и высказать свое мнение о динамике профессионального роста и перспективах развития конкретного терапевта.
Поскольку данный тип супервизии представляет непосредственную угрозу для личностной и профессиональной самооценки терапевта, требует непрерывного контакта с терапевтом. Если супервизор «пропустит» невербальные феномены, свидетельствующие о выходе терапевта из контакта, о наличии у него сильного эмоционального переживания, прямой или косвенной агрессии к супервизору, вместо профессионально супервизорских отношений может оказаться в обыкновенных эмоционально человеческих отношениях с терапевтом (причем, негативно-эмоциональных). Поэтому квалифицированный супервизор обычно постоянно проверяет, «доступен» ли терапевт в данный момент для оценивания, и даже если терапевт говорит вербально «да», то проверяет сообщение на невербальную конгруэнтность и т. п. Если тем или иным способом получает ответ «нет», то либо просто останавливается и ждет, пока терапевт «переварит» услышанное, либо спрашивает терапевта, не нужно ли ему что-либо уточнить у супервизора, либо получить какую-либо поддержку, и, получив ответ, оказывает необходимую помощь.
«Золотое правило» экспертирующего супервизора – начинать с позитивных сторон работы терапевта, даже если негативных аспектов, на первый взгляд, гораздо больше и он более выпуклы. Профессиональная подготовка супервизора, прежде всего, предполагает высокоразвитое умение находить реально позитивные стороны в работе терапевта, которые уже являются либо могут быть потенциальными профессиональными ресурсами данного терапевта. Сама супервизия является профессионально полезной, только если количество позитивных ресурсов, обнаруженных супервизором у данного терапевта, превышает его профессиональные недостатки, поскольку при обратном балансе, при чрезмерном количестве фрустрации, получаемой терапевтом, происходит дискредитация даже его имеющихся ресурсов, и терапевт замедляет либо вообще прекращает свое профессиональное развитие.
Исключение составляет, конечно, финальная экспертиза квалификации гештальт-терапевта, где, безусловно, возможна ситуация, когда количество негативных сторон профессиональной работы терапевта может объективно превысить его положительные профессиональные качества. В связи с тем, что я лично или совместно с другими тренерами проводил квалификационную экспертизу свыше двадцати долгосрочных (двухлетних и более) образовательных программ подготовки гештальт-терапевтов и психодраматистов, то могу на собственном опыте сформулировать важные для финальной экспертизы правила супервизора.
1. Оказывать до начала демонстрационных сессий максимальную поддержку (естественно, в рамках разумного) экспертируемой группе и конкретному терапевту. Под поддержкой имеется в виду, прежде всего, напоминание супервизором терапевту о временных рамках и структуре супервизорского процесса, решение организационных затруднений, не находящихся в компетенции супервизируемого, спокойное, доброжелательное отношение и настроение супервизора и т. д.
2.Максимально объективизировать, обосновать и упростить формулировку квалификационных требований к показываемой терапевтом работе с клиентом.
Из супервизорского десятилетнего опыта у меня выработались следующие требования к работе терапевта при финальной экспертизе:
А. Терапевт находится на протяжении демонстрационной сессии (от 30 до 45 минут) в терапевт-клиентских отношениях (ТКО) с «клиентом». Различные психотерапевтические подходы по-разному определяют, что такое ТКО. В гештальт-подходе возможно определить их следующим образом: на протяжении совместно обозначенного времени «терапевт» обязуется «присутствовать» (см. закавыченные термины, например, в статье Р. Резника (8)), «быть включенным» в то, что предъявляет ему «клиент», и «участвовать в диалоге» с клиентом с целью «усиливать процесс осознавания» у клиента относительно интересующего клиента психологического содержания, что, согласно идеологии гештальт-терапии, может привести к терапевтическому, лечебному эффекту. Клиент, по крайней мере, в демонстрационной сессии обязуется «присутствовать», то есть предъявлять себя каким-то образом и по мере возможностей «участвовать в диалоге». В задачу терапевта в ТКО входит помощь клиенту восстанавливать клиентскую роль, если по тем или иным причинам он из нее «выпадает» (в данном случае это не термин, а метафора).
Б. После демонстрационной работы терапевт предъявляет определенное описание психотерапевтического процесса и некую целесообразную версию своей работы. При этом терапевт может феноменологически описать в общих чертах или достаточно подробно терапевтический процесс, обсуждать предполагаемый «запрос» клиента, «фигуру» (потребность) клиента, с которой в основном работал гештальт-терапевт, «механизмы прерывания» потребности (фигуры), которые заметил терапевт, и задачи, которые он ставил перед собой и клиентом в данной работе.
В. После демонстрационной работы терапевт может сформулировать, какая терапевтическая работа была произведена в данной сессии (и супервизор соглашается полностью или частично с тем, что эта работа была выполнена).
Под терапевтической работой в гештальт-подходе можно понимать какое-либо новое осознавание, которое получил клиент, независимо от того, насколько глубоким или важным оно является для клиента (Например, клиент в результате сессии осознал, что его не интересовала терапевтическая работа, а ему на самом деле было интересно прийти и «выступить на публике»). Либо любые другие позитивные, с точки зрения гештальт-терапии, изменения (например, клиенту стало лучше удаваться находиться в зрительном контакте с терапевтом).
Для квалифицированного супервизора данные требования достаточно легко предъявить супервизируемому терапевту и высказать свое экспертное заключение по всем трем показателям. Обычно, если все три требования удовлетворительно выполнены, демонстрационная сессия зачитывается. Если не выполнены два, или тем более все три, то работа обычно не засчитывается. В случае «провала» по одному из требований супервизор-эксперт обсуждает данную проблему с супервизируемым и с его тренером, и они выносят совместное решение. Данная работа не засчитывается, если терапевту вообще не удалось войти в терапевт-клиентские отношения с клиентом.
Этот набор требований, выработанный мной, устраивает, как правило, меня и супервизируемого своей большой безопасностью (фактически не затрагиваются личностные характеристики терапевта, а экспертируются только навыки работы) и достаточной четкостью критериев, позволяющих терапевту заранее готовиться к финальной экспертизе и фактически производить самоэкспертизу.
3.Максимально соблюдать баланс поддержки и фрустрации в сторону поддержки терапевта, подчеркивания его позитивных ресурсов.
4.При финальной квалификационной экспертизе (впрочем, это полезно и при других экспертизах) критические замечания относить только к данной конкретной работе; избегать обобщений, давая короткую, конкретную обратную связь, относящуюся к конкретным фрагментам работы; минимально касаться личностных характерологических особенностей терапевта; избегать шуток, которые могут быть отнесены к насмешке над терапевтом; при неудовлетворительной работе выделять негативные аспекты работы только в связке со способами их развития и преодоления. Например, последнее может быть проиллюстрировано следующим примером супервизорского комментария: «Когда клиент проявил агрессивные чувства по отношению к терапевту, терапевт замолчал, прекратил зрительный и вербальный контакт с клиентом, затем стал приводить оправдания в свой адрес, затем сам обвинил клиента. Я считаю, что терапевт испытывает недостаток самоподдержки в агрессивном поле. Данный недостаток может быть преодолен в дополнительной личной терапии терапевта».
Мы так подробно остановились на экспертном уровне супервизии, потому что он представляет, как правило, существенные трудности для супервизора. Переходим к следующему уровню супервизии.
4 уровень. Осознавание личных проблем и трудностей,
затрудняющих профессиональную деятельность
терапевта.
Например, супервизор помогает терапевту разбираться в трансферентно-контртрансферентных отношениях терапевта с клиентом, помогает терапевту осознавать, какие зоны его сознания недостаточно проработаны в личной терапии: например, отношения с родителями, со смертью, с утратами, с одиночеством, и то, как это сказывается на затруднениях в терапевтическом процессе. Строго говоря, личная терапия терапевта,– то есть проработка его личных тем и проблем, не входит, как мы уже указывали, в задачи супервизора. В его компетенцию входит лишь обозначение и помощь в соответствующем осознавании терапевтом проблемных личных зон и тем. Исключение составляет, опять же, с нашей точки зрения, упоминавшийся уже случай, когда терапевт нуждается в экстренной психологической реанимации либо когда у терапевта принципиально нет никакой другой возможности решить свои личностно-профессиональные проблемы, а работу с травмирующим его клиентом по определенным соображениям он вынужден продолжать.