Вначале Аннаиг хотела возразить, но потом утверждение показалось ей верным. В Лилмоте она влачила бесцельное существование. Не исключено, что она прожила бы целую жизнь, так и не узнав, какое чудовище таится внутри, только и дожидаясь, чтобы проявить себя. Умбриэль же выявил его в кратчайшие сроки. Может быть, здесь ей и место? В самом ли деле ее заботит судьба Аттребуса и его Империи? Или все это пустое ребячество, как и вся ее жизнь до Умбриэля?
Заметив, что Фмер удалилась, девушка только обрадовалась. Поведя в безделье пару часов и больше никого не встретив, она вернулась на кухню.
Там ее ждала Йеум.
— И каково там? — спросила помощница.
— Может быть, Рхел позволит отправлять туда тебя, как моего представителя, — проговорила Аннаиг. — Кажется, это выход, который сделает счастливее нас обеих.
— Тоэлу нравилось высшее общество.
— Вполне возможно, но я — не Тоэл.
— Охрана кое-кого поймала, — вернулась Йеум кболее приземленным делам. — Она кралась со стороны кладовых. Хочешь поговорить с лазутчицей или прикажешь сразу убить ее?
— Для чего она кралась? — спросила Аннаиг.
— У нее при себе был нож, и она искала тебя.
Девушка замерла на мгновение, чувствуя, как все внутри сжалось в комок. Сколько же людей желают сейчас ее смерти? Как долго это будет продолжаться? О, боги! Правду ли говорит Йеум или тоже готовит особую ловушку, или просто разыгрывает ее?
— Я должна посмотреть на нее, — твердо заявила Аннаиг. — Куда вы ее поместили?
— В клетку, само собой.
— У нас есть клетка?
— Конечно! А как ты думаешь, куда Тоэл сажал своих пленников?
— Не знала, что у него были пленники. Итак, куда нужно идти?
— Я тебя отведу, — сказала Йеум.
Помощница пошла вперед, а Аннаиг, из соображений осторожности отстав на несколько шагов, последовала за ней.
Через решетку яростно сверкала глазами на Аннаиг молодая и хорошенька женщина, напоминающая данмера, одетая в персикового цвета штаны до колена и коричневую рубаху. На убийцу она похожа не была.
— Это ты? — отрывисто спросила пленница. — Ты — Аннаиг?
— Да. А ты кто?
— Меня зовут Фена.
— Друг Светло-Глаза.
— Он рассказывал мне о тебе, — с вывозом ответила она. — Я пришла, чтобы убить тебя. Все знают, что это твоих рук дело. Он считал тебя своим другом. Он любил тебя. А теперь его несчастное тело разрезали на куски.
— Я тоже любила его.
— А потом убила? Это же необъяснимо.
Глядя в широко распахнутые, грустные глаза Фены, Аннаиг чувствовала, сколь непрочен ее гнев, ощущала безыскусную простоту за отважной оболочкой.
Или она умело притворялась? Втиралась в доверие, выискивая возможность нанести удар?
Но Фена — друг Светло-Глаза, и Аннаиг задолжала аргонианину.
— Я хочу что-то показать тебе, — сказала она пленнице. — Если я тебя освобожу, обещаешь не нападать на меня?
— Вряд ли у меня это получится, — проговорила Фена после недолгого размышления. — Я просто не могу понять. Я должна разобраться, почему ты так поступила с ним?
Аннаиг проводила ее в комнату, которая раньше принадлежала Тоэлу, и подвела к широкой лохани.
— Там, — кивнула девушка.
Фена опустилась на колени, пристально вглядываясь в воду. На дне в полупрозрачном коконе скрючилась фигура, похожая на ящерицу. Серокожая подняла наполнившиеся слезами глаза.
— Очень похоже на него. Только маленький.
— Это не просто похоже на него. Это — Светло-Глаз.
Красные глаза Фены расширились до предела.
— Это... — выдохнула она, глядя на зародыша.
— Если бы я не убила его, кто-нибудь другой убил бы его, — пояснила Аннаиг. — Я смогла придумать лишь единственный способ.
— Но его тело разрубили и куски повсюду...
— Совершенно верно. Они должны были поверить, что его больше нет. Яд, который я добавила в воду, убил его, но он же вынудил его тело вырастить кристалл, в котором сосредоточился его дух — разум, мысли, воспоминания. Нечто подобное мы называем драгоценным камнем души, так же работает, я уверена, и ваш инжениум. Кристалл я использовала, чтобы вырастить ему новое тело. И вот он здесь.
— А как долго? Как много времени потребуется?
— Я ускорила рост насколько смогла. Размеров взрослого аргонианина он достигнет через несколько дней.
— И он узнает меня?
— Он не забудет ничего.
Фена захлопала в ладоши от восторга.
— Поразительно! Он столько рассказывал о тебе — я должна была догадаться! Я не должна была верить слухам!
— Я, в самом деле, убила его. Его тело умерло. Не знаю, смогу ли я простить себе этот поступок? И сможет ли он когда-либо простить мне предательство?
— Но ты же говорила, что другого способа спасти его не было.
— Это был единственный способ, который я смогла придумать. Но смоет ли это его смерть с моих рук?
— Но он же вернется к нам, — возразила Фена.
Аннаиг кивнула, не зная, что ответить. Ей пришлось задержать начало отравления деревьев до тех пор, пока Светло-Глаз не покинет воду. В противном случае он мог погибнуть вместе с ними. Но в тот же миг, когда к аргонианину вернется разум, она выполнит задуманное. Если отрава сработает, то Умбриэлю будет нанесен весьма серьезный ущерб, а может бытью, он вообще погибнет, а тогда возникает надежда, что ей и Светло-Глазу удастся сбежать. Но если не сработает...
— Послушай меня, — проговорила она мягко. — В Клоаке подрастают и другие существа с телами аргониан. Но только ты и я будем знать, что это — Светло-Глаз. Понимаешь меня? Никто другой знать не должен, иначе ему будет грозить опасность.
— Я понимаю.
— Ты должна будешь и его убедить.
— А почему не ты?
— Я надеюсь его убедить, но, возможно, у меня ничего не получится. Если со мной что-нибудь случится, тебе придется заботиться о нем.
Фена снова глянула на лохань.
— Я не слишком умна, — сказала она. — Я очень слабая. Но я сделаю все, что смогу.
Она мягко провела пальцами над коконом. Аннаиг почувствовала, как к горлу подступает комок, а потому оставила Фену наедине с ним, а сама вышла на балкон. Там она смотрела на Умбриэль, от всего сердца желая ему скорейшей гибели.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Аттребус пришел в себя лежа на спине. Перед глазами по совершенно синему небу плыло нечто, показавшееся сперва облаками, напоминавшими комья ваты. Но пока принц набирался сил, чтобы подняться, он успел заметить прерывистые, кривые мазки, болотно-зеленые полоски, которые не были похожи на облака. Будто само небо приобрело такую окраску.
Встав на ноги, он увидел отряхивающегося Сула.
Они приземлились на поляну, поросшую белым клевером — лужайка посреди леса, словно сошедшая с живописных полотен Литандаса Дар-Ей. Но, подобно изменениям в небе, при ближайшем рассмотрении, можно было обнаружить завядшие, скрученные листья, отдельные места выглядели словно расплавленными — взгляд скользил по ним и не мог ни за что зацепиться. Ветерок нес смешанный с ароматом полевых цветов отвратительный смрад разложения, навевающий мысли о загноившейся, омертвевшей плоти в глубокой ране.
— Сегодня все получилось по-иному, — заметил Аттребус, глядя на Сула. — Прошлый раз, когда мы путешествовали в Обливион, у меня возникали совсем другие ощущения.
— Это потому, что тогда мы путешествовали по своей воле, — ответил данмер. — А теперь нас переместили при помощи колдовства.
Краем глаза принц уловил какое-то движение и повернул голову. Маленькая белая собачка наблюдала за ними с края прогалины, откуда начиналась едва заметная тропка между деревьями. Зверушка дернула головой в сторону прохода и отчаянно замотала хвостом.
— Как ты думаешь, она зовет нас за собой?
— Думаю, можно смело так сказать, — пожал плечами Сул.
— Смело сказать, а еще смелее сделать, — добавила собака высоким дребезжащим голосом.
Аттребус понимал, что надо бы удивиться, но почему-то не получалось.
— У нас есть выбор? — спросил он спутника.
Если только пес не сам Клавикус Вайл — что после встречи с Малакатом уже не казалось невозможным, — непосредственная опасность им не угрожала.
Данмер покачал головой.
— Что ж, пойдем за собакой.
Песик повел их по тропинке, берущей начало от поляны. Чем дальше они углублялись в лес, тем болезненнее выглядели растения. Пересекая ручей по замшелому бревну, принц обратил внимание на плавающих на поверхности рыб, чьи жабры судорожно вздымались. Нечто порхало среди ветвей. Вначале Аттребус решил, что это — птица, потом — бабочка размером с ястреба, а оказалось существо крылатой гусеницей.
Поднявшись по вьющейся тропинке на вершину холма, они обнаружили стол, достаточно большой, чтобы разместить человек тридцать. Он опирался на удивительно тонкие ножки, которые заканчивались копытами. Время от времени одно из копыт поднималось со стуком ставило пустые тарелки и кубки на столешницу. За пределами холма мир расплывался, как бы таял, и ближе к горизонту сменялся мерцающим хаосом. С вершины Аттребус видел, что деревья и трава простираются не более чем на милю в любую сторону, исчезая по внешнему краю круга.
Во главе стола, на высоком деревянном кресле восседал мальчик лет тринадцати-четырнадцати, хотя задравшаяся рубаха открывала пивной животик, который мог принадлежать чревоугоднику средних лет. Над его правой бровью торчал рог, похожий на козий, но над левой виднелась гноящаяся рана. Ноги он забросил на стол, скрестив лодыжки. Губы мальчика кривила скупая улыбка. Больше всего Аттребуса поразили его глаза. Ни у кого он не видел подобных. Принц никак не мог сосредоточиться, чтобы рассмотреть их, но по первому впечатлению глаза казались сгустками пустоты.
Увидав Сула и Аттребуса, мальчишка рассмеялся жутким смехом, явно притворным, но с оттенком неподдельного безумия.
— Представляю вам принца Клавикуса Вайла, — тявкнул пес, а потом улегся и принялся вылизываться.
Мальчик слегка кивнул, подтверждая сказанное. А потом ткнул пальцем в данмера.
— Эй, ты, Сул! Дай мне это! Быстро!
— Мы принесли сюда меч добровольно, — сказал маг. — И хотели бы обсудить условия сделки.
— Сделки... — передразнил Вайл, преувеличенно коверкая данмерское произношение. — Ах, вы хотели? Ах, как чудесно! Давай ты сядешь на мое место и будешь принцем-дейдра, а я встану там, где ты стоишь, буду глупым смертным, который даже не догадывается, насколько он похож на овощ. Или взволнованный овощ. — Он повернулся к собаке. — Овощи когда-нибудь волнуются?
— Не думаю, — ответил пес. — Скорее, дерзят.
— Не важно, — кивнул Вайл и посмотрел на Сула. — Я не собираюсь тебя упрашивать. Ты же знаешь, что это — мое!
Слишком быстро, чтобы Аттребус успел что-либо понять, все переменилось. Сул крякнул и рухнул на колени, а сидящий на кресле Вайл держал в руках Умбру.
— Не думаешь ли ты, что я настолько ослабел? — проговорил дейдра. — Всякий, кто сюда является, почему-то уверен, что я ослабел просто потому, что малая часть моей сущности была украдена. Хитрость в том, что если ты становишься меньше, то все равно продолжаешь работать в полную силу. Может, мои владения и уменьшились чуть-чуть, но я-то в них силен, как и прежде.
— Главное, не уходить слишком далеко, — добавила собака.
— Заткнись, Барбас! Иначе я скормлю тебя своим охотничьим псам!
— А тут есть еще псы кроме меня? — проворчала собака.
— И после всего этого вы уверены, что я не верну назад свою собственность, — проговорил Вайл, разворачивая клинок.
Прикоснулся к лезвию, вздрогнул и бросил оружие на стол.
— Ладно, он для меня совершенно бесполезен, — процедил он сквозь зубы. — Сул, ты хотя бы понимаешь, что притащил мне меч напарсно?
Данмер не отвечал, продолжая стоять на четвереньках.
— Что ты с ним сделал? — возмутился Аттребус.
— Что? — переспросил дейдра, моргнув. — Ах, да!
Неожиданно Сул глубоко вздохнул. Пытаясь отдышаться, он сел на пятки.
— Разве я не старался относиться к вам хорошо, смертные? — сокрушался Вайл. — Разве я не пытался давать вам возможность совершенствоваться? По отношению к вам у меня всегда было дружеское расположение, желание помочь. И где же ответная благодарность? Я так утомился от всего этого... — Он откинулся на спинку кресла. — Просто устал. В самом деле.
— Мы знаем, что случилось с Умброй, — сказал Аттребус. — Мы знаем, где он. Потому-то мы и разыскивали меч в первую очередь.
— В первую очередь, — заявил Вайл, — я попросил бы никого не называть Умброй. Нет никакого Умбры. Эта тварь погрязла во власти заблуждений, будто обладает самостоятельностью, собственным разумом. Но нечего подобного не произошло, ты меня понимаешь? Разве камень, катящийся по склону холма, движется по своей воле? Абак тоже не считает самостоятельно. В мече оказалась часть меня — понять это проще простого. Если кто-либо отрежет тебе ногу и нога начнет гордо именоваться Умброй, разве она перестанет быть твоей ногой? Ты не слишком бы радовался этому? Или потакал бы ее мании величия?
— Конечно, нет! — воскликнул Аттребус.
— Вот видишь! Об этом я и толкую. Не такой уж я молчаливый, как ты видишь. — Вайл прищурил удивительные глаза и нацепил на лицо ребяческую улыбку. — Но продолжим. Где, как ты утверждаешь, находится моя часть?
— В Тамриэле, в городе, который известен как Умбриэль.
— Опять! — зарычал дейдра. — Не называется это город Умбриэлем! Я создал его, я! Его настоящее название... — Он потер подбородок. — Ну, да ладно, забыл. Но он не Умбриэль. И хватит с этим бахвальством. — Вайл опустил ноги на землю и подался вперед, опираясь на стол локтями. — Так значит, он сейчас в Тамриэле? Я улавливал кое-какие его отголоски, но каким образом ему удалось прорваться в Нирн?
— Мы не знаем наверняка. Но мы настроены остановить Умб... То есть ваш город.
— Вернув похищенное в меч, — глубокомысленно изрек Вайл.
— Да.
— И только после этого вы хотели принести меч мне?
— Ну, да, конечно, — согласился молодой человек.
— Так я вам и поверил. Но как замечательно, что слегка изменились обстоятельства. И благодаря этому вы пришли ко мне.
Аттребус покосился на Сула, который подмигнул, предупреждая о чем-то.
— Город, о котором мы говорим, уничтожает Тамриэль. Он держит путь прямо к Имперскому городу.
— И что? — переспросил дейдра. Аттребусу показались, что уши его собеседника задергались. — Ах да! Я понял! Вы нашли меч в Солстейме. И теперь не успеваете догнать город. Как занятно!
— Мне так не кажется, — буркнул Аттребус. — Что-то мне подсказывает, вы хотите, чтобы мы его догнали.
— Я хочу вернуть украденное, — согласился дейдра. — Это означает, что кто-то должен приблизиться на расстояние удара мечом к ничтожеству, именующему себя Умброй. Теперь, когда мне известны подробности передвижения города, это вовсе не сложно. Только имеет ли для меня какое-то значение, когда это произойдет и кто нанесет удар?
— Если вы намереваетесь дождаться, когда моя держава и мой народ будут полностью уничтожены, с чего бы тогда мне помогать вам?
— А кто ведет речь о тебе? У меня бесчисленное множество смертных адептов.
— Тогда я не понимаю, чего вы хотите от нас?
— Он хочет заключить сделку, — вмешался Сул. — Договор.
— Итак, ты пойдешь туда, — кивнул Вайл. — Смертный, который познал все тонкости мира. Или миров, какие были.
— Что за сделка? — спросил Аттребус.
— Ну, ладно... Душа одного из вас.
— Это возмутительно!
— Ты так думаешь? Тогда я отправлю вас, куда вы просите. Но без меча.
— Если вы хотите душу... — начал Сул.
— Стой! — рявкнул принц.
Данмер замолчал на полуслове.
— Щенок умеет лаять, — заметил Барбас.
Сул и Клавикус Вайл осуждающе уставились на Аттребуса, но тот и не подумал смутиться.
— Вуон ведет Умбриэль к Имперскому городу с определенной целью, — сказал он. — И цель эта напрямую связана с башней Белого Золота. Я не знаю, как именно, но уверен, что вы знаете. Думаю, когда он доберется до башни Белого Золота, вы потеряете все. Поэтому сейчас вам нужны мы, а не какие-то адепты, которые выполнят или, возможно, не выполнят работу в неопределенном будущем. Просто вы желаете надуть нас, получив для себя как можно больше выгоды. Поэтому с вами, Клавикус Вайл, у меня возможна лишь одна единственная сделка. Вы переносите нас настолько близко к Умбриэлю, насколько это вообще возможно, и делаете это немедленно. Мы уничтожаем летающий город и возвращаем вам украденную у вас частицу силы. Других условий быть не может.
Дейдра подался вперед, скривившись в ухмылке.
— А с чего это ты, малыш, решил, что имеешь право говорить со мной в подобном тоне? Ты решил, что я буду помогать тебе после этого ничтожного проявление наглости?
— А у вас нет иного выбора, если только вы не вознамерились провести остаток времени на этом скучном маленьком холме, — возразил молодой человек.
— В чем-то ты прав, — Вайл улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Но это вовсе не означает, — вздохнул он, — что я собираюсь помогать вам просто так. Я затрачу определенный труд, независимо от того, заключена сделка или нет. Ты, несомненно, умен, но не можешь продумывать свои действия на много ходов вперед. Поэтому, рано или поздно, ты пожалеешь о том, что сделал. Но будем считать, что мы договорились. Отлично! Возьми меч, но будь осторожен, не обнажай его до тех пор, пока не придет пора нанести удар. Я отправлю вас, куда ты просишь. К сожалению, я не могу перенести вас прямо в город — он защищен от моего влияния, но если он движется к Имперскому городу, почему бы мне не отправить вас туда?
— Меня это вполне устраивает, — ответил Атребус.
— Ладно. Чего тогда мы ждем? — спросил дейдра, обрадовано. — Приятно было пообщаться. Удачи вам, друзья мои. На ближайшее время, хотя бы.
Он знаком приказал Сулу взять меч. Темный эльф тщательно укутал оружие в тряпки и закинул себе за спину.
А потом Клавикус Вайл махнул на них рукой и мир исчез.
Перемещение в Обливион и обратно перестали удивлять Аттребуса, но он не смог удержаться от визга, оказавшись в десятке футов над землей. Он отчаянно замахал руками, хватаясь за ветки дерева, стоявшего рядом. Таким образом, ему удалось приземлиться на ноги, погасив скорость падения, хотя, в конце концов, принц опрокинулся на спину на толстый слой хвои, покрывавший камни.
Восстанавливая дыхание, он был близок к тому, чтобы расхохотаться. Интересно, это Вайл так подшутил над ними? Или принц-дейдра оказался даже слабее, чем заявлял, и не сумел справиться с волшебством?
Сул наверняка знал.
Аттребус встал на ноги, отряхнулся, а потом огляделся по сторонам в поисках спутника, но по близости никого не обнаружил. Зато он увидел большую каменную статую Клавикуса Вайла, у ног которого сидел пес, хотя и значительно превышавший по размерам того, которого они видели. Изваяние стояло посреди поляны, а дальше во все стороны раскинулся густой лес.
Принц вспомнил слухи о святилище Вайла к западу от Имперского города, неподалеку от Кольцевой дороги. Если они оказались рядом с ним — а такое предположение казалось наиболее вероятным, — то далеко идти не придется.
Он вторично огляделся. Сейчас требуется большая осторожность. Всякие темные твари могли укрываться в местах подобных этому. И то, что сюда они перенеслись по воле одного из принцев-дейдра, вовсе не означало, что служители его культа не набросятся на них
Внимательная проверка не выявила ничего, кроме сапог данмера, торчавших из-за постамента статуи.
— Сул?! — воскликнул Аттребус, бегом пересекая поляну.
Маг дышал, но не открывал глаз. Кровь сочилась из глубокой, очень скверной на вид раны на голове. По всей видимости, он тоже упал, но везения Аттребуса данмеру не хватило.
— Эй, Сул! — принц похлопал его по щекам, но безрезультатно.
Тогда он плеснул воды из фляги, и промыл рану. Осколков кости он не разглядел и череп не казался вдавленным. Атттребус скинул теплую куртку и отрезал от полы длинную полосу, перевязав голову Сула. За все это время данмер не подавал признаков жизни.
После принц задумался, пытаясь решить, что же делать дальше. Давно он не чувствовал себя таким одиноким. Неотвратимо приходило понимание, насколько он зависел от старика — его силы, мудрости, даже случайных советов. А что, если рана серьезнее, чем кажется на первый взгляд? А что, если Сул умрет? Сможет тогда Аттребус завершить начатую ими борьбу? Надежда на успех, конечно, остается, но, без сильного колдуна в соратниках, весьма и весьма призрачная.
Но ведь нельзя же просто торчать тут, сложа руки? Хотя, если задуматься, при некоторых повреждениях головы раненых лучше не сдвигать с места. Может, сходить за помощью?
И все-таки, ближайшее поселение могло находиться в часах ходьбы, даже если чудесным образом ему бы удалось выяснить, в какую сторону направиться. За это время слишком много диких зверей получат возможность добраться до легкой, желанной добычи.
Аттребус окончательно разрезал куртку из шкуры хоркера, срубил несколько ветвей ближайшей ивы, а потом провел час с лишним, изготавливая волокушу. Несколько мгновений спустя он тащил Сула через лес, взволнованный, но с чувством выполненного долга. Кроме того, принц был почти уверен, что знает, как выбраться на Кольцевую дорогу, откуда он мог попасть куда угодно.
Продвижение по лесу давалось тяжело. Приходилось часто останавливаться, чтобы поправить самодельную упряжь или передохнуть. Аттребус сомневался, что сумел сделать хорошую волокушу — ведь раньше ему никогда не доводилось выполнять подобную работу. Хотя он не раз мог их видеть, но не разбирался подробно в устройстве.
И еще он не решил окончательно, куда же отправиться. Если он оказались западнее Имперского города, то до столицы, конечно, недалеко, но его охотничий домик еще ближе. Может, следует заглянуть туда, поручить Сула заботам лекарей, а дальше пойти с охраной? Или прямиком в Имперский город?
На дорогу Аттребус выбрался даже быстрее, чем предполагал. Где-то за час до заката. Озеро Румейр показалось самым красивым из всего, что ему доводилось видеть за последнее время. Закатное солнце окрашивало водную гладь в кораллово-красный цвет. Крики кроншнепов и лысух в камышах звучали для принца, словно музыка. А на острове возвышались стены Имперского города — могучего и горделивого. Башня Белого Золота стремилась ввысь, подобно столпу, который поддерживал небеса. Да, собственно, многие верили, что так оно и есть.
Аттребус же воспринял открывшуюся картинку, как доказательство того, что он не опоздал. Уж теперь-то отец должен прислушаться к его словам. С Сулом или без него, он ворвется в летающий город и любой ценой вернет Умбру в меч.
Еще окончательно не стемнело, когда он заметил небольшую рыбацкую деревушку, выросшую на каменных развалинах, остававшихся со времен айлейдов. Замешкавшись, размышляя, не найдется ли там хоть какой-нибудь лекарь, Аттребус услыхал подозрительные звуки за спиной. А обернувшись, увидел их.
В первый миг он возликовал, решив, что повстречался с воинским отрядом. Найти имперский патруль в этих местах означало невиданную удачу. Но, по всей видимости, его удача на этот день закончилась, поскольку недолгое наблюдение подсказало суровую правду. Никакого обмундирования и оружие, набранное с бору по сосенке. Перед ним стояли отвратительные воины Умбриэля.
Принц свернул с дороги и, прибавив скорости, потащил Сула к поселку. Путь занял немало времени, но, оборачиваясь, Аттребус не увидел погони. Возможно, ему удалось проскользнуть незамеченным.
Укрывшись за домиком, построенным из топляка, он подождал, пока мерзкие твари, числом около двух десятков, прошагают мимо.
На ту пору солнце уже скрылось, но поднявшийся в небо Массер давал достаточно света, чтобы оглядеть деревушку. Она оказалась покинутой жителями, хотя и трудно сказать, насколько давно.
Около маленькой пристани принц обнаружил лодчонку, а в ней — весла.
Аттребус поднял глаза на очертания Имперского города.
Умбриэля в небе пока еще не было, хотя принц ожидал его увидеть, учитывая появление ходячих мертвецов. Это означало лишь одно — твари могут удаляться от города. Принц слегка удивился, хотя из тех сведений, которыми снабдила его Аннаиг, вовсе не следовало, что им этого не дано.
Он не догадывался, что здесь делают ожившие трупы, но был готов биться об заклад — если они столь свободно разгуливают в окрестностях Кольцевой дороги, значит их достаточно много. Не исключено, что город уже в осаде.
Так или иначе путешествие на лодке показалось ему более привлекательным, чем сухопутный путь. Сулу требовалась помощь лекаря в самое ближайшее время. Сам Аттребус испытывал мучительный голод. И он здорово сомневался, что найдет одно или другое в заброшенной деревушке.
Поэтому, прекратив дальнейшие размышления, он перетащил данмера с волокуши в лодку и начал грести, направляясь к отдаленным огням Прибрежного квартала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Около полуночи Сул застонал, не открывая глаз. Его руки стремительно взлетели, пальцы задергались. Аттребус надеялся, что его спутник не примется колдовать и жечь пламенем невидимого врага.
С другой стороны, принц рассудил, что это хороший знак. Не обладая особыми лекарскими познаниям, а скорее, подчиняясь неосознанному предчувствию, он подумал, что лучше, когда раненый и впавший в беспамятство делает хоть что-то, чем когда он лежит бревно бревном. По крайней мере, движения свидетельствовали, что дух еще не покинул бренное тело.
Не наблюдая даже никаких признаков видимых преследователей, Аттребус получил время на раздумья. По опыту он знал, что умбриэльским тварям не нужны лодки или что-либо подобное, чтобы пересечь водную преграду. Он прекрасно помнил, как они выходили из кипятка, окружавшего развалины Вивека. Если кто-то и гонится за ним, все равно он не увидит их. Те, на дороге, его не заметили или, по крайней мере, не посчитали важной добычей. Поступок, опровергавший рассказы Аннаиг и его собственные более ранние знания о ходячих трупах. По обыкновению, они убивали всех встречных, ну, или, самое малое, разумных существ, чьи души предпочитал Умбриэль. С другой стороны, Аннаиг говорила, что души поступают в города по блестящим нитям. Таким образом, питать двигатель, удерживающий город в полете, могли лишь души, отобранные прямо под ним. Тот отряд тварей, который он заметил, не находился под городом Вуона. Следовательно, решил Аттребус, это разведчики, чья задача отыскивать и уничтожать имперские патрули или перерезать дорогу к осажденному городу вместе с другими отрядами. В этом случае они могли и не обращать внимания на одиноких путников.
Но тут же Аттребусу в голову пришла еще одна мысль. Последний раз, когда он повстречался с этими тварями, те каким-то образом знали, кто он. Или же знали кто такой Сул. Способны ли они узнать его, обнаружив здесь? Или он ошибся в своих предположениях? В конце концов, Вуон мог отдать приказ хватать любого, кого найдут на месте вероятной пропажи меча, и узнал Сула гораздо позже.
Может Аннаиг смогла бы что-то подсказать? Когда руки принца налились свинцом от долгой гребли, он вытащил Щебетуна из видавшего виды мешка и открыл дверку.
Девушка появилась не сразу. Принц почувствовал улыбку, помимо воли растянувшую его губы, но, с другой стороны, заметил, что Аннаиг не слишком ему рада.
— Что там у тебя? — спросил он. — Ты можешь говорить?
— Могу, — отвечала она. — Я просто счастлива лицезреть ваше высочество.
— Что случилось, я спрашиваю? Что у тебя произошло?
Девушка, по всей видимости, находилась в спальной комнате, освещенной несколькими горящими шарами. Никакой скрытности, к которой она по обыкновению прибегала. Но казалось, что Аннаиг злится на него. Как будто бы знала об Иринье. Но разве это возможно?
Но с другой стороны, в глубине душа Аттребус чувствовал очередной укус совести. Он помнил, что утром обнаружил Щебетуна на столике возле кровати. Была ли открыта дверца? Неужели Аннаиг видела...
— Постой... — начал он.
— Вам не нужно оправдываться, принц, — отмахнулась она. — Я не такая дурочка, как вы, возможно, обо мне думали. Здесь у меня возникли определенные затруднения...
— Какие именно?
— Я не могу прямо сейчас сказать. Пока что я пытаюсь решить их. Но я могу рассказать что-нибудь, что будет вам интересно. Если, конечно, вы располагаете свободным временем.
— Немного, — ответил Аттребус, начиная слегка сердиться. — Знаешь, здесь у меня тоже не все идет так гладко, как хотелось бы. Сул тяжело ранен, может быть, смертельно. Совсем недавно мне удалось заморочить голову принцу из Обливиона, а сейчас я гребу на лодке через озеро Румэйр. В погожий день с корзинкой всяких вкусностей это была бы приятная прогулка, но сейчас я что-то не ощущаю особой радости. Прости, если я каким-то образом задел твое самолюбие. Я лишь хочу сказать, что поступок, которые я совершил никоим образом не касается наших с тобой целей...
— Наших целей? — едва не закричала она, высоко поднимая брови. Но в следующий миг девушка закрыла глаза, лоб ее разгладился. Теперь Аннаиг выглядела просто усталой. — А что у нас за цели, ваше высочество? — Заговорила она мягко, глядя прямо на Аттребуса. — Я не уверена, что моя цель так важна...
— Погоди...
— Нет! — отрезала Аннаиг. — Вы не понимаете. И в том моя вина — я удерживаю вас в неведении. Я не могу рассказать все сейчас. Вы думаете, дело в той девчонке? Вовсе нет, понимаете? Все дело во мне. Кем я стала? Я совсем не та, какой была раньше. Я, прежняя, никогда бы не смогла... — Она замолчала и потерла веки пальцами. — Я не буду спорить прямо сейчас. У меня просто нет на это сил. Но через несколько дней я хочу кое-что попробовать. Возможно, это сработает, а возможно — нет. И если у меня не выйдет ничего, я хочу, чтобы кто-то узнал то, что я выяснила со времени нашего последнего разговора. Это все, что мне нужно от вас, Аттребус. Это все, что я от вас хочу.