Карина удивилась снова – под стеклом лежала старинная книга. И будь бы она просто старинной, жёлтой и почти рассохшейся, она имела в уголке небольшую петлю. Рядом с книгой – стена, точнее осколок камня. Книга была прикована цепями!
- И зачем так делать?
Кто-то, стоящий сзади, ухмыльнулся. Карин обозналась. Она подумала, что явственно услышала смех, но, наверное, перепутала звуки.
- Зачем приковывать книги к стене? – спросила она, зная при этом ответ: раньше книги считались ценностью. Чтобы их не украли, их приковывали к стенам. Это было обычно.
- А что, интересно, написано там? – девушка стала разглядывать маленький клочок бумажки, на котором было написано про экспонат.
Стихи известного автора. «Жил там-то, там-то в такие-то времена. Найдена рукопись в глубоком колодце. Каким-то образом листы спаслись от влаги, но буквы стали все кляксами. Далее – имя поэта. Писал о любви, о жизни… Много мрачных тонов…»
- Никогда не слышала такого поэта… - вновь прошептала Карин, озвучив давно забытое имя. Сочетание звуков показалось удивительно знакомым. И шрам вспыхнул едва заметным свечением…
***
Виллем и Альбин ссорились по пустякам и так же быстро мирились. Со стороны они напоминали обычных людей. Точнее отца и сына. По духу вампир оказался очень близким мальчишке. Они читали друг другу стихи. Альбин преуспевал в поэзии.
- В университете научили так?
- Нет. Я сам понял. – говорил и смущался светловолосый.
У него был огромный потенциал.
- И давно пишешь?
- Сколько помню себя.
- С рождения? Только не говори…
- Не скажу так. – заверил мальчишка. – Знаю и сам, что то были совсем не стихи. – Как начал посещать занятия, как начал мудрёным быть, так и в стихах смысл появился. Откуда же мне с рождения ум иметь?
- Говоришь верно. – вампир потрепал его по волосам, а сам снова стал думать о чём-то. – Не бросай это, парень. Ты можешь стать настоящим поэтом!
Альбин смущался и начинал что-то шептать. Однако он и сам мечтал о том, чтобы стать знаменитым.
- Нет у меня денег, чтобы писать! Сейчас это только богатые могут!
- Почему же? Бумагу я могу достать. Ты попроси, я найду… Мне не сложно.
Примерно на этом месте все разговоры стихали. Мальчишка начинал думать.
- Быстрее ты только! Я ведь и передумать могу. – однако вампир уже всё решил. И теперь он не изменит решения.
***
Они ходили вместе на поле, любовались звёздами и слушали песни трав.
- Мне нравится то, что мы вместе… - как-то начал мальчишка. – Ты тоже рад, да?
Виллем не всегда разделял его воодушевление.
- Ты иногда кажешься мне очень грустным.
- От того лишь, что молча смотрю на Луну?
- И это тоже.
- Не смейся…
Вампир притих, а после начал один довольно странный диалог: он заговорил о смерти.
- Боишься ты?
Бледное лицо Альбина стало ещё белее.
- Я даже не знаю, что сказать тебе… Конечно же. Да! Кто любит?
- Запомни, бояться не стоит. Я по себе говорю. Видел много. Страшнее жить. А смерть, она быстрая… Просто запомни: не бойся!
И это говорил тот, кто прятался от людей в гробу!
- Ты сам-то, как к ней относишься?
Тишина синего вечера стала липкой, замерла и перестала пропускать время.
- Я?.. – он хотел что-то сказать, но передумал. – Не знаю, как то сказать…
***
На смену грустным речам всегда приходили весёлые. Альбин и Виллем дурачились, точно были одного возраста, а иногда и совсем забывали про то, какая у них разница.
Вот и сегодня, завидев на горизонте Гелену, школяр стал шептать и быстро махать руками.
- Чего тебе? – поинтересовался Виллем. Он уже привык к периодическим всплескам настроения Альбина и тут же понял, что друг его, наверно, влюбился.
- Ты только посмотри, какая она!..
- Обычная девушка…
- Она… Прости, я забыл, что ты не любишь людей!..
- Не не люблю, тут другое дело…
Школяр зажал рот говорящего рукой и больно толкнул в бок.
- Т-с-с! Она может заметить нас!
Со стороны сцена была очень смешной. Небольшой садик. Огромный куст и двое прячущихся в ветвях «кавалеров».
- Вряд ли бы я сам пришёл сюда! – попытался оправдаться Виллем.
- Боюсь, что ты скажешь сейчас… Нет. Не надо. Не делай этого!
В карих глазах промелькнула тоска и обида.
- Уговорил.
И они стали наблюдать дальше. Ничего особенного не увидели. Просто крестьянскую девушку. Она трудилась полдня в саду, пропалывая грядки и копая огород. Её грязное платье, с сотней грязевых клякс и спутанные соломенные волосы.
- Скучно с вами… - не выдержав, прошептал Виллем. – Хочешь быть с ней – познакомься! Только дурак будет подглядывать из-под куста с розами! Розу подари ей, если на то пошло!
Школяр не был столь смел, чтобы решиться на это, но продолжал воображать свидание.
***
- Мне? Всё это? – мальчишка растерянно глядел на дорогую кожу, перья и большие стопки бумаг. – Где ты нашёл всё это?
- Не важно. Сам сказал, что писать хочешь.
- Это ты… Ты назвал меня поэтом, не я!
- За то, что стихи хорошо пишешь. Сказал лишь то, что подумал! В некоторых вещах я лучше тебя разбираюсь! Верь мне, если не хочешь держать во врагах.
Пререкались они ещё долго.
- Спасибо забыл сказать… - под вечер выпалил блондин и кинулся с распростёртыми объятиями на встречу к Виллему. Думаю, не стоит говорить о том, что вампир лишь косо скривился – он не любил любовь в любых её проявлениях, хотя в глубине души продолжал надеяться, верить.
Весь последующий год Альбин был занят написанием своей книги. Он работал при свете свечи и днём, когда светило солнце.
- Не переусердствуй!
- Не спугни идею! Только что пришла!
- Устанешь, говорю!
Вампир волновался за своего друга.
- Отдохни, давай прогуляемся в поле!
- Нет… - донеслось от мальчишки спустя какое-то время.
- Ты даже говорить стал медленнее!
- Лишь от того, что занят!
Тот день они провели порознь. А когда Альбин закончил работу над книгой, он стал днями и ночами придавать ей «красивый» вид.
- Помню, камни дарил ты мне… Не против, если на обложку поставлю?
- Делай.
- Разрешаешь?
- Они мне уже не нужны.
- Вот это хорошо! Цепочку по край пущу… А я уже побоялся…
Черноволосый сухо кивнул.
- Заканчивай.
- Снова пытаешься отвлечь меня от творчества?
- С ним ты забыл про всё…
Когда книга была закончена и имела приличный вид, она была «посажена» на цепь и привязана к одной из стен. Альбин частенько листал её, смеялся, перечитывал и цитировал строчки.
- Хорошее развлечение нашёл себе! Только, если хочешь по-настоящему писать, пиши ещё. Тут важны годы…
- Знаю я! Да… Ты говорил…
Однако школяр ещё не сделал для себя этот выбор и просто искал себя.
- Альбин Доух фон Гисман. Это тебя зовут так или сам придумал?
Мальчишка убедительно кивнул.
- Тогда ладно.
- Не нравится что ли?
- Имя у тебя странное…
- Но оно…
- Успокойся! Я не кусаюсь по таким мелочам! – хотя иногда казалось, что именно этого и стояло ждать от вампира.
***
Следующее занятие Альбина было также не одобрено Виллемом.
- По-прежнему ищешь себя? Сиди и пиши стихи. Или попробовал, чтоб только бросить?
Мальчишка отмахнулся.
- Я дело хочу сделать. Полезное!
Грязный с ног до головы, он тяжело дышал, и руки его были израненными. Кровь чёрной, запекшейся.
- Бедняжка! Лопату научись держать, а потом берись за такое!
- Я… Не кричи! Лучше помоги мне! Самому сложно и…
Вскоре они вырыли целый колодец. Теперь всем хватало воды. Иногда даже приходили просить соседи. Альбин всегда делился с ними, старался улыбаться, приносить счастье. Про Виллема же такое не скажешь. Его мрачный вид заставлял людей оглядываться.
- Вот бы со мной кто так…
Блондин предложил свой стакан Виллему.
- Нет,- покачал тот головой. – Ты же знаешь. Я только кровь пью. Ничего не могу с этим сделать! – он, действительно, пытался, но ничего не мог. Природа брала своё. Виллем уходил в ночь и возвращался с блаженной улыбкой.
Глава 6. Неприятные чувства
Весна. Кажется, она наступила не только по календарю. Яркое солнце ударило в окна, разбудило и заставило улыбнуться Карин.
- Какое яркое…
Вишни за окном уже покрылись листочками.
- Нежный воздух, так хорошо…
Все сказанное девушкой не было просто словами. Хрустальность парила во всём, какая-то лёгкость заставляла Карин лететь, позабыть всё грустное, даже ссору с родителями.
- Вставай, хватит спать уже! К врачу опоздаешь!
- Иду…
Приёмная мать девушки, кажется, поклялась разгадать тайну проклятого шрама любой ценой и показать девушку всем врачам, которые только могли их принять.
- Снова… - сорвалось с губ. Потрескавшиеся и бледные, они никогда не были покрыты помадой. Карина вообще не красилась. Не хотела быть красивой в глазах врачей, так как врачей давно ненавидела. И ладно бы, если болела, но она была совершенно здорова!
Пока она шла по лестнице, спускалась по подъезду и ехала в машине в больницу, мысли почему-то блуждали совсем другие. Перед глазами – лицо недавно пришедшего в музей пацана. В ушах – его тихий голос. Противный мальчуган был до того вреден, что чуть не заставил выгнать себя и позвать полицию.
«Ты чего творишь тут всякое?» - помнится, спросила Карин. Она, как главная, иногда вела переговоры с подобными типами. Он пробормотал невнятное. И дело даже не в том, сколько шума поднял он и как был ужасно одет, суть в том, что это воспоминание кружилось в голове по дороге в больницу и по возвращению домой, и после – на следующий день, и опять, и никак не хотело прощаться.
- Не приходил этот?.. – начала девушка. Другой экскурсовод понял её без слов, покачал головой и скромно заулыбался.
- Повезло.
Карин согласилась. Она всё же смогла забыть пацана, но на это понадобилось время. Стояло забыть, он пришёл снова, начал орать что-то под окнами музея, точно требовал её выйти, а не сказать что-то.
- Пусть прогонят уже! Надоел!
Никто не решился спросить, что хотел тот мальчишка и почему он снова пришёл.
- Не уходит. Настырный малый! – пожаловался сторож. Ленивый старик был так толст, что скорее всего соврал – он редко вставал со стула. И на улицу как всегда вышла бледная Карин. То, что увидела она, оказалось далёким от первого воспоминания. Юноша вымыл голову и приоделся, словом, приобрёл божеский вид, однако при этом дрожал и почему-то был в сильном волнении.
- Что вы хотели?
- Не хотел… То есть да, поймите… - он помотал головой и начал нести какую-то чушь.
- Мне позвать полицию?
- Не надо…
Парень вздохнул, пригласил сесть рядом с ним на лавочку.
- Я не умею выражать своих чувств! Мама была права… Я не поверил…
- Каких именно чувств?
- К Вам, милая Карин! – прозвучало в тот же момент. Признание оглушило девушку. Что говорила в ответ она, спряталось в густом тумане.
- Почему? Вы не могли сказать это как-то иначе?
- Просто подумайте над моими словами! Скажите, что подумаете, прошу!
- Фанатик… - тихо пробормотала девушка и встала. Когда она шла, она так и не обернулась. А он стоял, ожидая от неё хотя бы такой малости.
- Дурачок… - после сказала Карин. – Да, мы поговорили. Больше он не придет. – ей было неприятно и одновременно с тем противно, что за ней начал бегать этот сопляк. Хотелось отделаться от него и вообще ни с кем не встречаться.
***
Карина снова сидела одна, смотрела на старинные книги. Её удивляла та, что была привязана цепями. На краюшках листов – точно кровь, и листы пропитаны влагой.
- Что случилось с этой книгой? Почему она теперь так выглядит?
Листы были очень старыми, и сотрудникам музея категорически запрещалось трогать экспонаты «просто так». Карине снова пришлось дожидаться ухода всего персонала, молча сидеть в кладовке, ожидая, когда потушат свет охранники. Она знала, они – страшно ленивы и не сидят на работе дольше одиннадцати. А домой всё равно не хотелось. Можно стащить подушку и задремать прямо в шкафу. Так она делала часто.
Очнувшись, девушка старалась не издать ни одного лишнего звука, даже сняла обувь, чтобы низкий каблук случайно не цокнул и не выдал собой её тайну.
- А вот и вы… - восторженно прошептала черноволосая, откинув с лица прядку надоевших волос, и посмотрела на книги. Старые, изорванные и пожелтевшие, они все выглядели уставшими и дряхлыми стариками.
- Иногда вам стоит проветриваться… Сейчас как раз прохладно!
Карина засмеялась тихим приглушенным смехом. Руки нежно скользнули вниз – по листам. Заранее приготовленный фонарик сделал надписи четкими.
- Итак, что же у нас сегодня… Стихи? – говорила она себе под нос и смеха ради даже меняла голос.
Стихи были ей неизвестными. Автор – какой-то Альбин.
«Сердце отдельно от тела,
Кровь устелила дорогу…
Кто и зачем сотворил так?
Ведомо только лишь Богу…»
- прочла она первые строчки и стала читать остальные. Стихов оказалось много. И все, как один, про смерть.
- Больно, наверное, было этому Альбину… - прошептала Карин, переворачивая очередной лист, и замерла. На мгновение потеряла дар речи. Поняла, как далеко зашли шутки с воображением, но вместе ужаса испытала ещё больший прилив сил и новую безграничную жажду к познанию…
***
Никто точно не знает, что происходило в жизни Альбина и Виллема. Обычные годы, обычные дни, из раза в раз наполненные тем, о чем уже сто раз написано. Поэтому тут мы и кончим историю. Осталось совсем чуть-чуть. И сегодня я расскажу о кончине.
В один прекрасный день Смерть подошла к окнам наших друзей и тихо постучалась в стекло. Ей никто не ответил. Вампир был нервным и точно знал, что случится что-то ужасное. Знал, но так и не понял.
Он вышел как обычно во двор. Они вытащили ведро из колодца, напились воды. О чем-то заговорили. Посидели в последний раз на скамейке, посмотрели друг другу в глаза…
А потом он отправился в город, чтобы там сгинуть. Виллем проигнорировал своё предчувствие и за это дорого поплатился. Он даже не успел понять, как какой-то прохожий опознал в нём убийцу его жены. И люди кинулись на вампира… Он стал отбиваться.
- Взгляните, какой у него меч!
- Вот бы его самого! – кричали мужики, и один из них изловчился и выхватил меч из рук Виллема. Разумеется, досталось и ему, и окровавленные руки ближайшее время вряд ли смогут взять плошку и хлеб…
Но главное – Его разоружили.
- Окружите сзади!
- Сделайте резкий бросок!
Люди оказались очень сплоченными и сильными. Вампиру лишь оставалось опустить голову, чтобы не видеть смерть.
Его собственный меч пролетел в полуметре от головы, а после вонзился в самое сердце…
- Прижмите его к стене! – начали кричать люди, безжалостно наблюдая за тем, как умирает черноволосый мужчина. Умирал он достаточно долго. За это время меч успел войти в его тело еще несколько раз. Лишь только потом вампир согнулся, упал и навеки закрыл глаза…
Альбин узнал об этом из разговоров людей. Всюду царило возбуждение и радость.
- Уничтожили! Победили!
- Кого?
И соседская девушка рассказала ему всё, что увидела. Мальчик помчался к темному пыльному переулку, но что он уже мог там найти? Только чёрные капли крови и того, кто когда-то казался непобедимым и страшным.
«Запомни, однажды я уйду от тебя…» - прозвучало в голове школяра. Слова стали вещими. Он обхватил холодные плечи и начал рыдать. В тот день он снова стал сиротой и на сей раз уже навсегда.
- Зачем… Что сделал он вам?! – должно быть, спрашивал мальчик, но смерть никогда не возвращает украденное…
***
Карина вздрогнула и вытерла мокрые глаза. Она понимала, что, кажется, нашла разгадку, но до сих пор не могла в неё поверить, принять. В то, что её фантазии оказались все правдой. Старые книги не могут врать. Тем более, что они написаны стихами… Их никто не пишет без повода. Во всяком случае тогда не писал…
Альбин Доух фон Гисман говорил, что вампира растерзала толпа. И описывал того в точности, как Виллема; дальше шли обстоятельства смерти. Как его закололи мечом. Как это увидел поэт, и как после он рыдал над могилой…
«Давнее прошлое уже неизвестно и не играет особой роли для нас. Ведь уже ничего не изменится. Но прошлое хочет, чтоб его знали и помнили… Я сам не хочу забывать то, что было!»
Она читала и читала, совсем позабыв про то, что не должна издавать никаких звуков. Рыдала в полный голос и обвиняла во всём себя.
- Дура! Надо было думать, что ты придумываешь! Что для кого-то так будет больно! – и уже не могла молчать. Трясущимися руками и сухими листами вытирала огромные слёзы. Уже совершенно не боялась, что охранники могут застать её, и о том, что случится позже.
Неожиданно она замерла. По лицу пробежало удивление.
- А это ещё что? Не поняла...
В стихах изменился сюжет.
- Вторая версия смерти? Как?Нет... – помотала головой и стала читать так же жадно.
…Поэт вырвал сердце вампира после того, как они однажды поссорились, и перевёз его в железной клетке за город. На то самое кладбище, где встретился с ним в первый раз… Так остался на груди черноволосого шрам – рана не могла зажить после смерти.
Альбин выбросил книгу в колодец. Боялся, что стихи найдут и его так же причислят к вампирам… Книга зацепилась за какой-то плющ и только поэтому уцелела, а ещё он говорил, что хотел утонуть рядом с ней… Возможно, он так и сделал… Об авторе не известного ничего, только его имя и почерк.
- Так кем я была в прошлой жизни? И что значит на самом деле мой шрам? След от меча или жуткой затеи Альбина? Была ли я вампиром, или уже не узнаю? Я так и не узнала много, как ни искала, как ни хотела понять. Некоторые тайны нам невозможно узнать… Кажется, это главное, что вынесла я для себя.
Карин посмотрела в стекло. Витрина была освещена слабо, но даже так в ней отразилось испуганное лицо. Бледная кожа, вытянутые черты, темные глаза, худые плечи… Девушка состроила рожу и в следующий момент увидела, как рожа скалится. Как у неё один клык длиннее другого, и глаза наливаются светом… Помотала головой, но изображение не исчезло. Оно и не могло никуда деться. Один зуб Карин, действительно, был искривленным, но она лишь сейчас приписала эту «заслугу» вампиру.
- Имя, возможно, не верное. Имя уже не вспомнят. Но, должно быть, вампиром была я. Чувствую это. Всем сердцем. Жаль только, что так. Больше ничего я не знаю. И не узнаю. Как бы кого ни просила… Никто уже это не знает! Никто ничего не скажет! Только старые книги… А верить ли им, этим древним корявым строчкам, этим странным стихам, переполненных метафорами и оборотами? Правду ли писали поэты или выдумывали то, что хотелось им?
Ничто уже не проверить. Был ли Виллем вампиром? Главное, что он был. Я была, моя прошлая жизнь была. И потому так близко то время… Кем-то он был. Точно был. Когда-то был. Когда-то жил и радовался… Все мы кем-то, да были…
Эпилог
Она стояла на кладбище. Не поднимая головы, читала забытые имена. За ней вился парень. Карина кричала:
- Отстань от меня! Не хочу с тобой быть, не люблю! Откуда ты вообще взялся? На мою несчастную голову…
И он ушёл. Она осталась одна.
- Может быть, - размышляла девушка сама с собой, - Не надо было так резко? Да, не красив. И чувств нет. Но не надо было… Не за что накричала. Не виноват он! Никто ни виноват, когда влюбляется. Возможно, мне надо было впустить его, узнать, понять, что из себя представляет. Не орать, не утыкаться в старые книги… Не важно!
Она села на край какой-то могилы, снова заплакала и хотела даже уйти. Замерзшие пальцы теребили красную розу. Колючки уже увидали кровь.
- Вряд ли это возможно… Найти его? Здесь? Виллема не хоронили в нашем городе. Я не знаю даже, были ли он в этом мире… Хоронили ли его вообще! Мало знать, что он любил ходить на кладбище!
И она ушла. Бросив розу на какую-то случайную плиту, развернулась, махнула волосами и… ушла.
- Возможно, мне стоило было остаться… Поговорить с тем парнем. Сблизиться, понять его мир… - снова стала думать Карина. - Понять эту реальность и впустить в себя её, а не жить прошлым… Не жить тем, чего уже никогда не будет… Но полно винить себя! Прошлое не так уж ужасно… Оно – мой выбор. Значит, есть на то связь, есть причина любить это время… Есть шрам на сердце, воспоминание о былых дня, какая-то память. Так ли важно, какая? Главное, что она есть.
2018, 236
Севастополь