– Это проверенная информация? – человек в строгом костюме отложил в сторону лист бумаги, густо покрытый печатным текстом, и посмотрел на сидящих за круглым столом людей. – Я должен быть абсолютно уверен в том, что иных способов спасти страну не существует! Вы понимаете, что влечет за собой ваш доклад?!
– Абсолютно, господин президент! – подтвердил немолодой мужчина в генеральском мундире. – Мы пересчитали всё трижды. Над этим анализом работали совместно все наши структуры, мы использовали объединенные возможности. Ошибки быть не может. Нас ждёт второй ледниковый период.
– Но ведь после прошлогодних, так называемых «солнечных вспышек», в мире стоит аномальная жара! – нахмурился тот. – Африканская погода пришла даже на Аляску! Откуда должен появиться холод?
– Всё произойдет именно из‑за этой жары, сэр! – вступил в разговор седой джентльмен в безукоризненном костюме. – Слишком высокие температуры вызвали ураганное таяние тысячелетних ледовых шапок на полюсах. Огромные количества холодной пресной воды поступают в мировой океан. Под их воздействием теплые океанические течения, формирующие климат на планете, либо остывают, либо меняют своё направление. Не пройдет и трех лет, как Гольфстрим станет холодным. Предлагаемые нами меры позволят отсрочить этот процесс. Массированное распыление в атмосфере сернистых соединений с целью увеличения плотности отражаемого солнечного излучения и, соответственно, уменьшения поглощаемого, а также хирургически точечное вмешательство в состояние ионосферы при помощи объекта ХААРП…
– Достаточно, профессор! – оборвал докладчика президент. – ХААРПа Америке хватило с лихвой! И не только Америке, если вы не заметили! Мир до сих пор не оправился от прошлогодних катаклизмов, и всем нам очень повезло, что версию с экстремальными вспышками на Солнце удалось сделать основной причиной всего произошедшего!
|
|
– Мне очень жаль, господин Президент, но это единственный выход, – скорбно покачала головой госсекретарь. – Что бы мы ни предприняли, отменить произошедшие с ионосферой изменения мы не в силах. Аномальная жара будет держаться, льды будут таять, теплые течения будут остывать. Нам необходимо выбирать: либо мы сдаемся на милость провидения и принимаем удар судьбы, либо принимаем решение бороться до конца.
– Сколько у нас есть времени? – хмуро буркнул президент, обводя присутствующих вопросительным взглядом. – Огромную страну не подготовить к вечной мерзлоте за пару лет!
– Если оставить всё, как есть, – вновь заговорил учёный, – то уже следующее лето будет холоднее нынешнего. Это не принесет значительных температурных проблем, но не останется без внимания общественности. Последуют громкие заявления о приближении ледникового периода, которые будут широко растиражированы СМИ. Что, в свою очередь, вызовет нездоровый ажиотаж, панику, падение фондовых рынков, рост цен на продовольствие, энергоносители и так далее. Но главное, и это же самое неприятное, частный капитал и страны‑конкуренты устремятся получить контроль над экваториальными территориями, куда смертельный холод доберется в последнюю очередь. Впрочем, для нас это ничего не меняет. Каждое последующее лето будет приблизительно вдвое холоднее предыдущего, и уже через четыре года плюсовая температура летом будет сохраняться только, как уже было сказано, на экваторе. В наших же широтах вечная зима начнется уже в 2022 году. Это означает начало мирового обледенения, и, если учесть, что скорость движения ледниковой толщи, согласно нашим прогнозам, будет достигать полутора‑двух ярдов в сутки…
|
|
– Понятно, – прервал его президент, становясь ещё мрачнее. – За столь короткий срок нам не справиться. Тем более на фоне неизбежно вспыхивающего ажиотажа и борьбы за энергоносители. Что вы предлагаете?
– Мы предлагаем принять меры, – заявил человек в генеральском мундире. – При правильном подходе к проблеме мировое сообщество не будет сопротивляться распылению в атмосфере реагентов. Плюс ХААРП, один объект, что на базе Эксмот в Австралии, нам удалось сохранить, он не пострадал в прошлогодней катастрофе. С помощью этих и ряда других, менее крупных мер, мы сможем отсрочить наступление похолодания, а главное, всеобщей паники и ажиотажа, по нашим подсчетам, лет на десять. К сожалению, по истечении этого времени обледенение планеты будет сдерживать невозможно, и оно произойдет лавинообразно. Запредельные морозы ударят внезапно и за два года закуют планету в ледяной панцирь почти полностью. Но к этому времени мы сможем подготовиться к господству холода.
– Правда, необходимо отметить, – подчеркнул учёный, – что некоторые наши аналитики считают, что в случае принятия нами первого сценария США и вся цивилизация неизбежно рухнут в хаос, зато ионосфера планеты имеет шанс самоотрегулироваться и вернуться в прежнее состояние. На это они отводят срок от ста до двухсот лет. В случае принятия нами второго сценария саморегуляция ионосферы может не наступить никогда, зато мы спасаем США. Нам необходимо принять решение, господин президент. Сегодня. Времени у нас мало.
|
|
Несколько минут президент молчал, обдумывая слова советников, после чего посмотрел на госсекретаря.
– Я хочу посоветоваться с… нашими друзьями, – заявил он. – Что бы мы ни выбрали, без их финансового и политического влияния нам не обойтись. Предлагаю продолжить заседание через час.
– В этом нет смысла, господин президент. – Госсекретарь преданно глядела ему в глаза. – Я уже посоветовалась с ними. Как вы понимаете, я должна была подготовиться к этому заседанию.
– И какова их позиция? – Ни для кого из присутствующих не было секретом, что стоящий сегодня перед президентом выбор есть не более чем фикция. В действительности всё напрямую зависит от мнения тех, кто является истинными хозяевами мировой финансовой и политической системы, так было всегда, и так всегда будет. Но могущественные властители мира не приемлют даже малейшего нарушения собственного инкогнито и потому никогда не нарушают установленных ими же правил. А правила эти гласят, что у электората не должно быть сомнений в дееспособности и самостоятельности правительства. Так что глава государства давно поднаторел в проведении подобных двусмысленных переговоров. Вот и сейчас он весьма умело скрыл нервозность и блестяще сохранил лицо, задавая этот вопрос настолько безразличным тоном, что непосвященному человеку могло и впрямь показаться, что мнение неких «друзей» несет для президента исключительно информативную составляющую.
– Они за принятие второго сценария, – мягко ответила госсекретарь. – Но конечное решение, разумеется, остается за вами. – В её голосе, как всегда, не было и тени намека или издевки.
Минут пять президент молчал, углубившись в раздумья, и в зале стояла полная тишина. Присутствующие ожидали решения первого лица государства, заранее известного всем собравшимся. Наконец президент счел паузу выдержанной достаточно и поднял голову, обжигая сидящих за столом полным решительности взглядом.
– Я принимаю решение в пользу будущего Соединенных Штатов! – пылко произнес он. – Как президент, я обязан заботиться в первую очередь о своих согражданах! Они доверили мне свои судьбы, и я не имею права подвести их, ибо отвечаю за них перед господом и американским народом! Итак, господа, делайте всё ради спасения нашей великой страны и её народа!
– Вы приняли блестящее решение, господин президент! – восхитилась госсекретарь. В её голосе угадывалось не меньше тонны уважения. – Решение, судьбоносное для Соединенных Штатов Америки! Мы всецело поддерживаем вас! Без сомнений, вы – истинный патриот Америки, и избиратели не прогадали, возложив надежды на будущее государства на вас! Каждый из нас гарантирует вам свою абсолютную поддержку!
Она посмотрела на генерала, и тот протянул президенту объемистую папку с документами.
– Это описание разработанного нами плана по спасению США и список первичных действий, которые необходимо предпринять в максимально кратчайшие сроки. Все необходимые возможности у нас для этого имеются.
Президент раскрыл папку и принялся изучать документы. Спустя минуту на его лице отразилось неподдельное удивление.
– Переселение в Африку?! – Он оторвался от чтения и посмотрел на генерала. – Открыть свободную миграцию из Конго в Соединенные Штаты? Нас захлестнет поток мигрантов! Вы серьезно?!
– Территориям, на которых ныне располагаются США, осталось существовать не более десяти лет, – напомнил ему генерал. – После чего эти земли неизбежно поглотит холод и идущий за ним мировой ледник. Спасти их невозможно. Так что пусть едут оттуда сюда в погоне за великой американской мечтой. А мы всеми силами поможем им в этом. Чем меньше их останется в Конго, тем проще. Мы даже организуем программу финансирования мигрантов: деньги и вид на жительство в США в обмен на принадлежащие им земли, если таковые находятся в интересующем нас районе.
– Это обернется колоссальными расходами. – Президент вновь нахмурился. – И почему именно Конго? Их там вроде два, этих Конго? Для проекта «Холод» представляет интерес тот, что громко зовется Демократической республикой, имея при этом крайне смутные понятия о том, что такое демократия?
– Именно так, сэр! – ответил генерал. – Для выживания нам необходимо заполучить узкую полоску экваториальной суши размерами сто пятьдесят на шестьсот пятьдесят, максимум шестьсот восемьдесят километров, удаленную от океанского побережья не менее чем на триста миль и не имеющую серьезных возвышенностей. Такие места есть только в Бразилии и Африке. Но получить в собственность территорию в сто тысяч квадратных километров внутри Бразилии за столь короткий промежуток времени невозможно. Конго же подходит для нашей программы идеально, обширные территории, широкий перечень полезных ископаемых, включая нефть и уран. Мы приложим максимальные финансовые, политические и экономические усилия и быстро добьемся своих целей. К тому же оборонять африканский анклав будет гораздо проще, чем бразильский, в отличие от Южной Америки, в той части Африки нет государств ни с серьезной экономикой, ни с серьезной армией. Не говоря уже о том, что катастрофическое похолодание, которое произойдет практически мгновенно, застанет их врасплох. Этому мы также поспособствуем.
– Сто тысяч квадратных километров? – невольно ужаснулся президент. – Так мало? Вы всерьез считаете, что мы сможем переселить туда триста миллионов американских граждан?
– Не считаем, – вмешался вице‑президент. – Но данная территория – это всё, что в наших силах. Именно на такой площади оставшийся в нашем распоряжении объект ХААРП сможет поддерживать плюсовую температуру. Поэтому как такового глобального переселения не будет. В африканском анклаве место найдется только для истинных патриотов США и настоящих друзей нашей великой страны. Случайным людям там делать нечего. Именно они, кстати, и хлынут на территорию той же Бразилии, Эквадора и так далее, когда температура на планете начнет резко падать. Африканскому континенту тоже достанется, но к тому моменту мы будем готовы.
– В таком случае, может, нам стоит выстроить больше объектов ХААРП? – предложил президент, переводя взгляд на представителя науки. – И мы сможем расширить безопасную территорию?
– Теоретически это может оказаться возможным, – ответила за того госсекретарь. – Практически же мы не достигнем успеха. Главная проблема в том, чтобы не привлекать к проекту «Холод» внимания наших врагов, особенно Китая, чьи интересы в Конго до катаклизмов прошлого года были представлены весьма широко. А чем больше территория, тем сложнее удерживать в тайне всё, на ней происходящее. К тому же строительство новых объектов ХААРП вызовет ненужную шумиху в свете прошлогодних событий. Позже, когда африканский анклав будет полностью оборудован и защищен, мы сможем рассмотреть вопрос о возведении дополнительных объектов.
– Хочу заметить, господин президент, – подал голос учёный, – что подобное строительство потребует очень крупных финансовых вложений, что может затормозить реализацию проекта «Холод». А это, учитывая реалии, крайне нежелательно. К тому же объект ХААРП на базе Эксмот придется существенно усовершенствовать, он не рассчитан на непрерывную работу на высоких мощностях в течение десятков, а возможно, и сотен лет. Требующаяся модернизация сама по себе обойдется нам в огромную сумму.
– Я понимаю, – кивнул президент. – Но удержать наш проект в абсолютной тайне будет нелегко.
– Мы уже позаботились об этом. – До сих пор молчавший человек в штатском передал ему тонкую папку. – Это краткий обзор детального плана, разработанного объединенным штабом спецслужб. Мы организовали его специально для осуществления прикрытия проекта «Холод». Африканский анклав будет возводиться под видом разработки месторождений полезных ископаемых и строительства химических заводов по их переработке. На означенных производствах местные террористические организации проведут серию терактов, которые вызовут утечку ядовитых веществ, загрязнение окружающих земель и так далее. Разумеется, в действительности ничего подобного не случится. План многоступенчатый и включает в себя обширный комплекс различных мероприятий. Это позволит нам в конечном итоге объявить территорию, занятую объектом «Холод», зоной проведения контртеррористической операции, к тому же ещё и зараженной, и опасной для жизни, и даже проклятой, что сыграет немаловажную роль в отпугивании местных племен и народностей, являющихся весьма суеверными. Мы гарантируем результат, даже если для этого нам придется применить некие кардинальные меры воздействия к отдельным, особо ярым личностям и организациям, настроенным к США особенно враждебно.
– Понимаю, – повторил президент, наскоро просматривая содержимое папки. Он отложил документы спецслужб и вновь вернулся к бумагам по проекту «Холод». Покопавшись в них с минуту, он посмотрел на госсекретаря: – Я не нахожу данных по численности населения, которое вместит в себя проект «Холод». Вы сознательно не приводите эти цифры?
– Да, – подтвердила та. – Этих данных не будет ни в одном документе вплоть до окончания строительства. Незачем будоражить общественность, если что‑либо о проекте все‑таки просочится в СМИ. Могу сказать, что проект «Холод» рассчитан нами на сорок миллионов человек. Но мы не будем заполнять его более чем на три четверти. Остальное будет оставлено на перспективу. Ведь мы должны заботиться о будущем.
Глава 1
Африканский континент, экваториальная зона, столица государства Новая Америка город Нью‑Вашингтон. Температура воздуха +2 градуса по Цельсию, 25 декабря 2224 года, 17 часов 00 минут по единственной системе счисления.
– Брр, какой жуткий холод сегодня на улице! – Хилари, по‑стариковски кряхтя, заперла за собой входную дверь и в нерешительности посмотрела на платяной шкаф верхней одежды. – Даже плащ снимать не хочется! Майк! Я дома!
– Да, мама! – Майк уже спешил в прихожую. – Снимай, даже не сомневайся! В доме очень тепло, я ещё утром, как только передали свежий температурный прогноз, позаботился об изменении параметров климатической установки. У нас жарче, чем летом!
– Твоя правда, сынок, – согласилась мать, расстегивая толстый синтетический пуховик до пят. – Мои изрядно замерзшие уши чувствуют тепло. И всё же в этом году рождественские морозы свирепствуют! Говорят, сегодня ночью температура упадет до нуля! Где это видано?! Босс даже дал нашему офису три дня выходных, сказал, мол, в честь Рождества. Как бы не так! Меня не обманешь, он просто боится, что сотрудники на таких холодах слягут с болезнями!
– Так ведь больничный всё равно оплачивается по медицинской страховке! – усомнился Майк, принимая из рук матери плащ. – О чем вашему боссу переживать? Может, он просто хороший человек и захотел продлить людям праздник!
– Как же, держи карман шире! – иронично усмехнулась Хилари. – Не будь наивным, сынок! Если мы заболеем, кто на него работать будет? На временных рабочих требуется отдельная лицензия и отдельная зарплата! Знаю я, какой он хороший человек! Пятнадцать лет в этой конторе работаю! Лишних затрат он избегает, вот и все причины! – Она дождалась, когда Майк повесит её плащ, и ласково обняла сына: – Добрый ты у меня, сынок, чуткий и отзывчивый! Во всем хорошее видишь, даже в таких негодяях, как мой босс. Не в отца пошел, спасибо тебе, господи! Сколько на тебя смотрю, не устаю радоваться!
В ответ на это Майк предпочел тактично промолчать. Отец развелся с матерью девятнадцать лет назад, когда маленькому Майку едва исполнилось четыре года, и с тех пор отношений с бывшей семьей не поддерживал. Хилари частенько поругивала его, не уставая напоминать сыну, что отец женился на другой женщине чуть ли не на следующей неделе после развода, усыновил двоих её детей и позже родил ещё одного, а судьбой собственного первенца так ни разу и не поинтересовался. Сам Майк отца не помнил и потому относился к нему безразлично, но ради душевного спокойствия Хилари старался не поднимать эту тему, чтобы не бередить матери старую, но так и не затянувшуюся душевную рану.
– Но, мама, десять дней оплачиваемых выходных в любом случае лучше семи! – Майк аккуратно вернул коснувшийся было болезненной темы разговор в прежнее русло. – Отдохнешь, выспишься вволю, пригласим соседей на барбекю, я специально приберег на подобный случай абонемент на один семейный пикник в парке развлечений!
– Десять лучше семи, – согласилась Хилари. – Если не учитывать, что двести лет назад рождественские каникулы вообще длились две недели. Вот когда люди действительно отдыхали!
– Двести лет назад не было Холода, – риторически изрёк Майк. – Если верить учебникам по истории, тогда вообще всё было по‑другому. Хотя лично я считаю, что во всём есть свои плюсы. Вот, например, тогда на Рождество было невероятно холодно, намного ниже нуля, везде лежал снег, люди замерзали заживо, если случайно засыпали в парке на лавочке после рюмки‑другой виски. А у нас есть Реактор, и всегда тепло.
– Ничего себе тепло! – всплеснула руками Хилари, округляя глаза. – Два градуса! Если ночью всё‑таки грянет нуль, то это будет исторический минимум! Такое последний раз было двадцать лет назад! – От волнения она забыла, что ещё вчера в подобном же разговоре называла в связи с обещанным синоптиками похолоданием вдвое меньшую цифру. – И чем там только эти полярники занимаются, на Реакторе‑то?! До ледяного коллапса страну довести решили в честь Рождества или они уже начали пропускать эту самую рюмку‑другую?! Куда правительство смотрит?!
– Вот в апреле заступлю на вахту и сам всё выясню, – улыбнулся Майк, подбирая лежащий на трюмо конверт со штемпелем Агентства по подбору кадров.
– Тебе дали назначение! – радостно охнула Хилари. – Сынок! Поздравляю! Это превосходно! Мы должны это отпраздновать! – Она потащила его на кухню. – Наконец‑то ты добился своего!
Мать усадила его за стол и принялась извлекать из холодильника нехитрую снедь, не переставая восторгаться радостным известием.
– Фергюссоны и Джексоны позеленеют от зависти! – вещала она, сноровисто нарезая ветчину для сэндвичей. – А старая Пауэлс просто лопнет от злости, мерзкая карга! Мой сын стал уважаемым человеком, в отличие от её оболтусов, не поднявшихся выше рядовых копов! – В её руках появилась небольшая початая бутылка виски: – Майк, сынок, доставай стаканы, по двадцать грамм за это сам господь бог велел!
Хилари разложила по тарелкам свежеприготовленные сэндвичи, поставила в микроволновую печь вчерашнюю пиццу и быстро плеснула в стаканы немного виски.
– За тебя, Майк! – провозгласила она, торжественно расправляя плечи. – За моего сына, Майка Батлера, отважного полярника! И пусть твой мерзкий папаша подавится, когда увидит твое фото на всех информационных сайтах! Теперь наша жизнь пойдет по‑другому!
Она залпом осушила стакан и побежала к микроволновой печи, звенящей сигналом завершенной программы разогрева. Майк ласково посмотрел ей вслед и улыбнулся. Конечно, рано делить непойманную индейку, но, в общем‑то, она права. Самое трудное позади. Его взяли в Полярное Бюро. Целый год он непрерывно подавал прошения, сдавал профессиональные тесты, проходил медицинские комиссии, снова подавал прошения, и снова сдавал тесты. Каких только причин ему не называли в качестве отказа! И что чернокожим американцам эволюционно противопоказано работать в условиях запредельного Холода, где температура в самые теплые времена не поднимается выше минус сорока градусов. И что с его ростом в шесть футов два дюйма будут постоянные проблемы с изготовлением арктического снаряжения. И что его мускулистое тело весом в сто восемьдесят фунтов имеет слишком большую парусность, и потому подогрев термокомбинезона не будет справляться с обогревом. И что… Да много что ещё. Но он не сдавался и в конце концов добился своего. Ведь что бы там ни говорили в Агентстве по подбору персонала, а избытка в добровольцах Полярное Бюро не испытывало. Платят там, конечно, очень хорошо. Но и условия труда – не приведи господь! Сколько народу возвращается с полярных вахт с обморожениями или ампутациями, а то и вовсе в гробу – обитающее в Холоде зверьё кровожадно и смертельно опасно, сражения с этими тварями порой идут не на жизнь, а на смерть. Работа там не для слабаков, это Майку было хорошо известно, рассказы старика Джеймса он помнил в мельчайших деталях.
– Это верно, мама, – согласился с Хилари Майк. – Теперь у нас все будет хорошо. За неделю до начала вахты я получу первый аванс, и мы переедем из этой утлой каморки в просторную квартиру в центре Нью‑Вашингтона. Ты уже можешь понемногу подыскивать нам новые апартаменты.
– Действительно?! – Мать торопливо поставила на стол разогретую пиццу и затрясла руками, видимо, тарелка оказалась слишком горячей. – О мой бог! Не может быть! Неужели сбылась моя мечта сорокалетней давности?! Я с двенадцати лет мечтала уехать из этих трущоб куда‑нибудь в центр столицы! Но, подожди, сынок, когда тебе выходить на новую работу? Ты что‑то говорил про апрель? А до тех пор тебе разрешили остаться в Гуманитарной миссии? Нам надо чем‑то платить за жилье всё это время!
– Не волнуйся, я всё продумал, – успокоил её Майк. – В апреле меня увезут на первую вахту, но мой контракт с Полярным Бюро начинается с февраля. Пока я буду проходить обучение, для меня изготовят персональное снаряжение. В течение этого времени мне будут платить только десять процентов от основной суммы жалованья, то есть раза в полтора больше, чем я зарабатываю сейчас. А до февраля я буду работать у Джеймса, это никого не волнует, так что деньги на аренду квартиры у нас будут.
– Вот и прекрасно! – Хилари уселась за стол, налила себе ещё немного виски и мечтательно протянула: – Ох, и скорее бы началась твоя вахта! Наконец‑то ты забудешь эту высокомерную Лив, выбьешься в люди и найдешь себе хорошую жену! Я уже хочу нянчить внука! За нашу новую жизнь! – провозгласила она и одним глотком опустошила стакан.
Майк молча последовал её примеру. О Лив с Хилари он разговаривать не любил, мать не понимала и не одобряла его пылких чувств к дочери одного из самых влиятельных магнатов страны, и вряд ли её обрадует известие о том, что всю эту историю с работой в Полярном Бюро он затеял ради того, чтобы вырасти в глазах недоступной девицы.
– Сынок, какие у тебя планы на вечер? – вдруг спохватилась Хилари. – Я бы хотела сходить к Фергюссонам, если ты не против. Мне не терпится сообщить им эту прекрасную новость!
– Сходи без меня, мам, о кей? – вопросительно посмотрел на неё Майк. – Ты же знаешь, я их не люблю. Особенно их раскормленного кота, который вечно трется о ноги. После него неделю везде находишь кошачью шерсть, даже в нашей квартире! А я пока съезжу в Гуманитарную миссию, навещу Джеймса. Он многим помог мне, без него у меня бы не было даже такой работы. Старик наверняка забыл, что сегодня Рождество, и до сих пор сидит в офисе. Я поздравлю его, отправлю домой и вернусь. За час до полуночи буду здесь.
– Договорились! – согласилась Хилари. – К твоему возвращению я приготовлю королевские гамбургеры! Сегодняшнее Рождество особенное и отпраздновать его нужно по‑особенному!
До аэродромного комплекса Майк добрался за час. В рождественский вечер захолустная окраина столицы была никому не нужна, и во всем вагоне монорельсового электропоезда, идущего к вечно безлюдному аэропорту, он оказался единственным пассажиром. Майк сидел на обшарпанном затертом сиденье в центре салона, смотрел, как по оконному стеклу стекают капли холодного зимнего дождя, и пытался представить, каково ему придется там, за полярным кругом, у Реактора. Старик Джеймс рассказывал о работе полярников одновременно захватывающие и жуткие вещи. Истории, полные героических побед человека над не знающей пощады стихией. Истории, леденящие кровь фактами трагедий, когда безжалостный Холод одерживал верх над самоотверженными героями. Теми самыми, что стоят на страже существования последнего оплота человеческой цивилизации, великой Новой Америки, упрямо не отдающей Холоду крохотную часть планеты площадью в сто тысяч квадратных километров. Двадцать пять лет назад Джеймс перестал быть полярником. Он проработал в Бюро одиннадцать лет, провел семнадцать вахт, но из последней вернулся с обмороженной ногой. Повреждения оказались настолько тяжелыми, что развившийся некроз тканей не оставил врачам выбора, и Джеймсу ампутировали ногу. С тех пор он работает в Гуманитарной миссии, являясь её бессменным начальником. Говорит, что не видел для себя занятия, не связанного с Холодом, вот и принял предложение занять эту никому не нужную должность. Миссия расположена на территории Аэродромного комплекса, не Холод, конечно, но шаттлы и беспилотные челноки уходят за полярный круг именно отсюда. Старик называл это «тёплым соседством».
Неужели жестокая и непреодолимая сила Холода настолько велика, что до такой степени притягивает к себе людей, побывавших внутри него? Как можно быть привязанным к тому, что лишило тебя ноги и едва не отобрало жизнь? Мысли Майка вновь потянулись к Полярному Кругу. Говорят, когда‑то давно, когда планета ещё была теплой и имела иные цвета, кроме белого, словосочетание «полярный круг» имело совершенно другое значение. Майк не помнил, что оно означало тогда, но, как любой цивилизованный человек, хорошо знал, что оно означает сегодня.
Если смотреть на Землю с метеоспутника, ты увидишь белый шар, над которым теснятся исполинские белые воронки циклонов, несущих в себе немыслимо холодные ураганы, и белые вихри антициклонов, утюжащие поверхность ещё более ледяными буранами. Но белый цвет покрывает планету не везде. Если присмотреться внимательнее, можно увидеть нечто вызывающе нарушившее ледяную гармонию белого. Африканский континент, центральная часть материка. Здесь, точно по экватору, протянулась узкая полоса жизни, шириной в сто пятьдесят и длиной чуть более шестисот шестидесяти километров. Новая Америка, последний оплот тепла на навечно скованной Холодом планете, вечнозеленый клочок земли под всегда чистым небом. Даже в самые лютые морозы температура здесь никогда не опускается ниже нуля, большую же часть года на территории Новой Америки термометры показывают двадцать семь градусов тепла по Цельсию. Граница между последним очагом тепла и бескрайним Холодом представляет собой гигантские безжизненные поля, окружающие пространство жизни сильно вытянутым эллипсом. На стыке холодного и теплого воздушных фронтов резкий перепад температур вызывает поистине бешеную конвекцию. Ураганные ветра, закольцованные силой науки вокруг последнего оплота цивилизации, свирепствуют в тех местах вот уже почти две сотни лет. Бесконечная ярость стихии давным‑давно срезала с поверхности всё вплоть до самого камня и с тех пор вгрызалась дальше, медленно, но неуклонно углубляя огромные желоба, ставшие своеобразным руслом для свирепых воздушных потоков. Это и есть Полярный Круг.
Полярный Круг – это величайшее изобретение американской науки. Именно его изобретению цивилизация обязана тем, что до сих пор существует. Закольцованные ураганы и снежные торнадо не только надежно защищают Новую Америку от запредельно низких температур и сдерживают мировой ледник. Они надежно отсекают последний оплот цветущей жизни от безумных и кровожадных порождений Холода. Две сотни лет назад разразилась ужасающая катастрофа: царившая десять лет изнуряющая жара, охватившая планету после фатальных солнечных катаклизмов, внезапно сменилась лютыми морозами. Всё произошло в считаные недели, и очередная зима пришла на Землю навсегда. Падение температуры воздуха оказалось обвальным и повсеместным, смертельный Холод превратил планету в ледяное кладбище замерзшей заживо цивилизации, заснеженные надгробия‑небоскребы которой неторопливо размалывал в каменную труху наступающий с полюсов ледник.
Но не всё живое мгновенно погибло в ледяной хватке Холода. Уцелевшие в студеном хаосе люди и звери, пытаясь отсрочить свою гибель, устремились к экватору, туда, где неумолимо опускающаяся температура ещё позволяла выжить. Экваториальные страны мгновенно утонули в потоках мигрирующей фауны и оказались захлестнуты ордами беженцев. В условиях стремительно опускающейся до ужасающих отметок температуры люди быстро теряли человеческий облик, движимые лишь одной всепоглощающей целью – выжить. Вспыхнувшая борьба за сокращающиеся с каждым днем жизненные территории погрузила медленно замерзающие экваториальные страны в пучину кровавой бойни. Государства развалились на вооруженные до зубов человеческие анклавы, что яростно отбивались от обезумевшего от ужаса зверья и миллионов несчастных, пытающихся найти укрытие от заполоняющего всё вокруг Холода.
Но пятидесятиградусные морозы быстро расставили всё по своим местам. Непривычная к столь запредельным холодам флора погибла в считаные месяцы. Это вызвало мор среди фауны. Травоядные животные, лишившись источников пищи, быстро вымерли, следом погибли хищники, и вскоре голод ударил по оставшимся людям. Жестокие бураны и ураганы довершили скорбную картину: мировая цивилизация закончила своё существование. Огромные мегаполисы превратились в ужасающих размеров свалки заледеневших трупов, ожидающих погребения под неумолимо надвигающимся ледником. Лишь жалкой горстке человеческих анклавов, врывшихся в землю ощетинившимися стволами орудий железобетонными укреплениями вокруг месторождений энергоносителей, какое‑то время удавалось выживать. Но гибель лесов и нашествие ледника сделали поверхность планеты бескрайним полем, над которым шквальные ветра разгонялись до небывалых скоростей. Температура опускалась ещё ниже, почва превращалась в вечную мерзлоту на многие десятки метров вглубь, нефтяные резервуары замерзали, угольные разрезы истощались, ветряные электростанции не выдерживали ударов стихии колоссальной мощи. Анклавы один за другим погибали, сожранные Холодом. Но тех из них, кто из последних сил цеплялся за жизнь даже зубами, добил иной враг.
Мутанты. Великий античный мыслитель не ошибался: природа не терпит пустоты. Даже если это пустота ледяных равнин, скованных запредельным Холодом. На месте превратившихся в ледяные кладбища городов, лесов и равнин поселились те, кто оказался достаточно силен и сообразителен для того, чтобы приспособиться к новой жизни. Остатки прежнего животного мира образовали новые пищевые цепочки. В их основании находились мхи и лишайники, быстро адаптировавшиеся к существованию под снежной толщей даже при таких морозах. На вершине пирамиды, согласно всем законам выживания, оказались наиболее конкурентоспособные. Те, кто продлевает свою жизнь, отнимая чужую. Хищники. Наиболее опасными из которых стали двуногие. Именно одичавшие и озверевшие потомки людей, попавших в рабство Холода, но не замерзших заживо, беспощадные, кровожадные и вечно голодные, сокрушили последние очаги умирающей цивилизации. С тех пор на покрытой ледяным панцирем и снежными толщами планете безраздельно властвовали верные слуги всеобъемлющего Холода: бескрайние студеные пустоши, голод и борьба за жизнь, среди которых уже не было места Человеку Разумному. Лишь немногочисленные стаи дикарей, считающих себя животными и во всем подражающие своим кумирам, медленно вымирали среди заледеневших развалин погибшей цивилизации.
И лишь одно государство избежало подобной участи – Новая Америка. Страна, объединившая лучших из лучших представителей планеты Земля, правопреемник великих Соединенных Штатов, цвет и квинтэссенция всего самого передового в науке, промышленности и демократическом устройстве общества – словом, всего того, что олицетворяет собой Человек. Именно они создали климатический Реактор – грандиозный комплекс сооружений, при помощи которого был выстроен Полярный Круг и с тех пор поддерживается его существование. Великие умы точно рассчитали время удара Холода и вывели Реактор на полную мощность в последнее перед вечной зимой лето, когда ещё ничто не предвещало стремительной катастрофы. Работа Реактора поддерживала температуру воздуха в Новой Америке в диапазоне комфортных для жизни температур, и чем холоднее становилось вокруг, тем мощнее бушевали ураганы, образовавшие Полярный Круг. Свирепая сила неукротимых стихий надежнее любых крепостей ограждала Новую Америку от наплыва беженцев и мигрирующей фауны. И вот уже два века она ограждает её от Холода и адаптировавшихся к нему мутантов.
Конечно, защитные укрепления у нас тоже имеются, они выстроены вдоль всего Полярного Круга, но чудовищные ураганы оказались столь непроницаемы для внешних факторов, что оборонительные позиции не столько охраняют граждан Новой Америки от вторжения извне, сколько служат границами территории, на которой поддерживается благоприятный климат. Майк улыбнулся, завидев приближающуюся громаду космодромного комплекса. Подъезжаем! Аэродромный комплекс находится сразу за ним. Оба они используются крайне редко, один для вывода на орбиту метеоспутников, другой для отправки вахт к Реактору, пожалуй, сложно определить, что происходит реже. Пожалуй, аэродромный всё‑таки чаще эксплуатируют, всё‑таки вахты заступают раз в пять месяцев, да и челноки Гуманитарной миссии ходят время от времени, они хоть и беспилотные, но всё же… Спутники запускают не так часто, их производство крайне сложно и дорого. В детстве Майк хотел стать конструктором метеоспутников, от работы которых зависит климат Новой Америки, ведь они являются важной составляющей Реактора, но физика и математика давались ему в школе очень нелегко, и от этих планов пришлось отказаться.