Китайская Народная Республика, коммунистическая страна. Население – 1,3 млрд. человек. Страна и так постоянно борется с перенаселением, что для них 1700 убитых по приговору суда? О законе и справедливости в этой стране вообще стоит умолчать – посмотреть хотя бы фильм «Красный угол» и все становиться ясным. Как можно применять смертную казнь в таких условиях?
Иран, исламская республика. Людей расстреливают даже за нетрадиционную сексуальную ориентацию. 346 казней за 2008 год.
США, флагман демократии, 37 смертных казней за 2008 год. Единственная страна, где официально и открыто публикуется информация о смертных приговорах и приведении их в исполнение. К тому же не нужно забывать, что США борется со всем мировым терроризмом. И тем не менее, как это можно оправдать? Посмотрите фильмы «Зеленая миля», «Танцующая в темноте» или хотя бы сериал «Побег» – не такая уж и выдумка.
Беларусь, диктатура. Точное количество смертных приговоров неизвестно и засекречено. Судебные заседания по таким делам являются закрытыми, подать апелляцию невозможно, т.к. дела изначально рассматривает высшая инстанция – Верховный суд, вся информация по этим делам засекречена, адвокаты подсудимых дают подписку о неразглашении, тела казненных не отдают родственникам, а места их захоронений держаться в секрете. Кроме того, есть серьезные подозрения, что в стране аппарат приведения в исполнение смертных приговоров используется в политических целях, для истребления оппонентов власти. Об исчезновениях белорусских политиков Гончара, Крассовского, Завадского и «востребования» расстрельного пистолета в дни их исчезновений рассказывает книга Олега Алкаева «Расстрельная команда». Беларусь на сегодняшний день остается последней диктатурой в Европе и последней европейской страной, где до сих пор применяется высшая мера наказания.
Рекорд по числу казней принадлежит Китаю – 1718 человек. По меньшей мере 346 человек были казнены в Иране, 102 – в Саудовской Аравии, 37 – в США и 36 – в Пакистане.
Но уже примерно с XVIII в. философами, учеными, общественными деятелями начали публично высказываться и от–стаиваться полярные суждения. Самым обсуждаемым произведением становится книга итальянского юриста Ч. Бекарриа «О преступлениях и наказаниях» (1764). После нее многие социальные мыслители начали увязывать принцип гуманизма с требованием полной отмены смертной казни. Ее решительными противниками были К. Г. Маркс, А. Н. Радищев, Л. Н. Толстой, B. C. Соловьев и многие другие мыслители. Негативное отношение к смертной казни, аргументированное, в первую очередь, этическими мотивами, стало быстро набирать силу. Во многих европейских странах оно стало преобладать и получило воплощение в законодательстве и судебной практике. Так, в частности, показательные публичные казни, которые были произведены в Чечне в 1997 г. согласно суду шариата, как и подобные акции, практикуемые время от времени в отдельных странах, воспринимаются современным общественным мнением за пределами государств, где они происходят, как яркое проявление варварства, оскорбление общественной нравственности.
А в случае со смертной казнью судебную ошибку исправить невозможно. Есть много случаев, когда невиновных людей по ошибке или в целях побыстрее закрыть дело расстреливали за чужие страшные преступления.
Возьмем «Лесополосу», дело о зверствах маньяка Чикатило. О нем снят документальный фильм из серии «Криминальная Россия» – «По следу Сатаны». Чикатило, который в свое время был школьным учителем, преподавал русский язык и литературу в школе-интернате, убил от 53 до 65 человек. Самой маленькой жертвой маньяка стал семилетний мальчик. Он не просто убивал людей, но и насиловал их, страдал каннибализмом, собирал «трофеи». Убийства доставляли ему удовольствие, возбуждали его. Чикатило оценивал момент своего возбуждения жизнью человека. Его называли «Бешеный зверь», «Ростовский Потрошитель», «Красный Потрошитель», «Убийца из лесополосы», «Гражданин X». Первой его жертвой стала девятилетняя школьница. Чикатило признался в этом убийстве сам, но сотрудники милиции даже не подозревали его в этом. За это преступление был осужден и приговорен к смертной казни другой человек. Заслуживает ли Чикатило смерти? Возможно. Но не заслуживает ли жизни другой, ошибочно осужденный и убитый за его преступления человек?
Проц е сс над Сакко-Ванцетти - судебный процесс в США над рабочими-революционерами, выходцами из Италии Никола Сакко (N. Sacco) и Бартоломео Ванцетти (B. Vanzetti), которым было предъявлено ложное обвинение в убийстве 15 апреля 1920 кассира и 2 охранников обувной фабрики в г. Саут-Брейнтри (Массачусетс). Процесс, сопровождавшийся травлей рабочих и других прогрессивных организаций, начался в июне 1920 в г. Плимут. 14 июля 1921 суд специально подобранных присяжных, опираясь на показания лжесвидетелей и подтасованные экспертизы, вынес вердикт о виновности Сакко и Ванцетти, которые были приговорены к смертной казни. Судья штата Массачусетс Тейер и федеральные судебные органы отклонили, вопреки существующим в США процессуальным порядкам и убедительным доводам защиты, все ходатайства о пересмотре дела. Решение суда вызвало широкое движение протеста в США и во всём мире. Однако все апелляции были безрезультатны. 23 августа 1927 Сакко и Ванцетти были казнены на электрическом стуле.
Витебское дело, дело о маньяке-убийце, убившем 36 женщин. Неудавшийся самоубийца выслеживал и убивал женщин в окрестностях города, предлагал подвести их, а потом душил бельевой веревкой. Был примерным семьянином, имел дочь, был депутатом районного совета, отличником труда, его фото висело на доске почета, он состоял в милицейской дружине и помогал в поисках самого же себя. Убил 36 человек. За его преступления к разным срокам заключения приговорили 13 человек, 1 расстреляли. Этот несчастный опоздал на встречу со своей девушкой, а когда пришел, она уже была мертва. Его арестовали и приговорили к смертной казни.
Стоит ли смертная казнь одного маньяка 13 поломанных судеб и смерти одного невиновного?
Смертная казнь — это всегда убийство человеческого существа, и потому она изначально аморальна и преступна. Подменяя абсолютную Правду высшего нравственного закона условной и относительной справедливостью, не выходящей за рамки позитивного права, она оборачивается бесчеловечным актом хладнокровного убийства одного человека многими. Этим актом государство становится на одну доску с преступником: оба они переступают нравственную черту, за которой человеческая жизнь уже ничего не стоит.
Аргументируя отказ от смертной казни, можно сказать, что смертная казнь как излишнее зло, так как существуют другие, не столь радикальные и вместе с тем не менее эффективные способы наказания преступника. Так, пожизненное заключение вполне могло бы заменить смертную казнь. Оно, по крайней мере, не отнимает у преступника возможности исправления. Если учитывать, что древняя мудрость рекомендует из двух зол выбирать меньшее, то пожизненное заключение предпочтительнее смертной казни.
Аргумент третий: о том, что смертная казнь становится непоправимым злом в случае судебной ошибки
Возможность судебных ошибок существует всегда, поскольку судьи — это обычные люди, которым свойственно ошибаться. Судебной практике известно не так уж мало случаев, когда к смерти приговаривались невиновные. В таких ситуациях исправить ошибку уже невозможно. Акты реабилитации, различных компенсаций, наказание виновных или их публичные покаяния мало что меняют по существу.
Аргумент четвертый: о развращающем воздействии смертной казни на общественные нравы.
Смертная казнь как узаконенное убийство подрывает в обществе уважение к человеческой жизни, отрицательно сказывается на состоянии нравов. Высшая нравственность всегда основывалась на принципе неприкосновенности естественного права человека на жизнь. Положение дел, при котором убийство одобряется официальными властями, является законным актом, психологически уничтожает препятствия на пути к другим убийствам. Потенциальный преступник начинает строить свои рассуждения по аналогии: «Если государство имеет право убивать, то и я имею такое же право».
Смертные казни потворствуют низменным, кровожадным инстинктам, которые коренятся в архаических пластах человеческой психики. Они отравляют психологию народа, разрушают его нравственность. Цивилизация и культура стремятся блокировать человеческую агрессивность и не позволяют людям убивать тех, кого они не любят или ненавидят. Существование же смертной казни расшатывает эти культурные заслоны и способствует тому, что опасные, разрушительные наклонности выходят на поверхность, вырываются из-под контроля.
Существование смертной казни предполагает, что в обществе должна быть профессия палача, что уже само по себе имеет аморальный, постыдный характер и не совместимо ни с какими гуманными целями, провозглашаемыми государством.
К тому же, смертная казнь, возможно, и несправедлива по отношению к тому человеку, к кому ее должны применить, но тем не менее она оправдана, так как своим устрашающим действием способствует предотвращению совершения таких же преступлений другими.
Этот аргумент, который основан на устрашающем действии смертной казни, да и само это устрашающее действие, может показаться значительным только лишь на первый взгляд. При более глубоком подходе он легко опровергается. Смерть преступника в смысле устрашения других менее эффективна, чем его длительное, безысходно мучительное существование вне свободы. Смертная казнь как наказание действительно может произвести очень сильное впечатление, но это впечатление не сохраняется в памяти человека долго. И далее, в том случае, если бы смертную казнь практиковали действительно лишь ради устрашения других, то со временем не пришли бы к тому, чтобы осуществлять ее тайно.
Смертную казнь можно оправдать гуманными соображениями по отношению к самому человеку, ведь тяжелее выдержать заключение в одиночной камере, чем быстрая смерть. Но, во-первых, условия отбывания наказания можно сделать и более приемлемыми, во-вторых, если речь идет именно о гуманном отношении к преступнику, то правильнее было бы разрешить выбрать самому преступнику смертная казнь или пожизненное заключение. Вообще гуманным (моральным) нужно считать лишь такое действие, на которое получено согласие того (или тех), кого оно, непосредственно, касается.
Смертная казнь является самым простым и дешевым способом отделаться от преступника. Русский правовед А. Ф. Кистяковский, сам являющийся решительным противником смертной казни, очень лаконично писал по этому поводу: «Единственное ее преимущество в глазах народов состоит в том, что она очень простое, дешевое и не головоломное на–казание».
Смертная казнь – антиправовой акт. Основной принцип права – равновесие личной свободыи общего блага. Смертная казнь, которая уничтожает индивида, ликвидирует и само правовое отношение. Это уже не право, а, как указывал Ч. Бекарриа, «война нации с гражданином».
Смертная казнь несправедлива и лжива потому, что она, несомненно, нарушает границы компетенции человека. Любой человек не властен над жизнью. Жизнь является условием всех человеческих дел и должна оставаться их рубежом. Вместе с тем человек не имеет права судить о чьей-либо виновности и тем более утверждать о совершенной неисправимости преступника.
Смертная казнь является покушением на коренной нравственный принцип самоценности человеческой личности, ее святости.
Для зрелого, культурного правосознания очевидно, что смертная казнь — это анахронизм, который не должен присутствовать в системе карательных средств цивилизованного государства. Будучи генетически связана с архаическими принципами талиона и кровной мести, она является варварским пережитком, вымирающим юридическим институтом. Подобно тому, как пытки официально исключены из уголовно-процессуальных систем современных цивилизованных государств, смертной казни уготована с течением времени аналогичная участь. В противном случае правосознание цивилизованных субъектов самим фактом присутствия смертной казни в юридической практике их государств будет регулярно ввергаться в состояние мучительных внутренних противоречий и диссонансов, которые, в свою очередь, станут оказывать деструктивное воздействие на иерархию его внутренних норм и ценностей.