Сотня оркских воинов возвращалась домой. Несколько дней прошли в дороге, и вот теперь до главного стана клана оставалось лишь несколько часов неторопливой езды. Кто‑то тихо дремал в седле, мерно покачиваясь в такт лошадиным шагам, кто‑то думал о чем‑то своем, предвкушая радости встречи с семьей, кто‑то болтал с женщинами, замыкающими колонну на вьючных лошадях. Во главе отряда бок о бок ехали двое всадников. Могучий орк и человек. Крепкий мускулистый человек в боевых оркских доспехах и с двумя перекрещенными мечами в ножнах за спиной рядом с громадиной орка выглядел словно подросток, его скакун ступал легко, словно не чувствовал на себе седока. Высоко в небе раздался крик одиноко парящего степного когтекрыла. Человек посмотрел вверх, на далекий силуэт птицы и обернулся к одному из едущих за ним бойцов:
– Гнарг Твердая Рука, на востоке от нас в одном большом перебеге стадо бизонов.
Один из орков кивнул и отдал короткую команду. Десяток воинов отделился от отряда и умчался на охоту, на скаку приготавливая луки и стрелы. Могучий орк, едущий рядом с человеком, проводил их взглядом:
– Может, присоединимся?
Человек коротко качнул головой:
– Нет, Гронг, я останусь. Скачи с ними, если хочешь. Застрелишь бизона, мать будет довольна.
Оркский воин улыбнулся:
– В стане сейчас и без моего бизона вдоволь мяса. Сегодня день твоей тридцатой весны, брат, и весь клан со вчерашнего дня готовится к празднеству. Не обязательно быть шаманом, чтобы предугадать это. Множество гостей наверняка уже съехалось со всего Ругодара, и главный стан вырос в несколько раз. Уверен, мы найдем его гораздо большим, чем обычно.
Человек кивнул, улыбаясь:
– Да, старый Гнурд Пронзительный Взгляд большой любитель устраивать грандиозные праздники. Он не мог упустить такой случай.
– Ты несправедлив к себе, брат, – покачал головой орк. – Весь клан радуется этому дню, и не только наш клан. Вот увидишь, как только наступят сумерки и будет зажжен Большой Костер, Мрарда объявит состязание в Танце Обнаженного Тела. – Он подмигнул человеку. – И в этих поединках будут участвовать девушки не только нашего клана! Там будет на что полюбоваться!
Улыбка тронула губы человека, и он прищурился:
– У человека и орка не может быть общих детей, брат. Ты не хуже меня это знаешь. Зачем девушкам состязаться из‑за меня? Другое дело, что на празднике соберется множество достойных воинов и есть кому себя показать!
– Ну, братец, ты даешь! – хохотнул орк. – А ты не хуже меня знаешь, что одно другому не мешает. Мужчине и женщине всегда есть чем заняться, особенно наедине. Пусть даже в результате и не будет детей. Ты просто до сих пор считаешь себя виноватым в смерти Лгарны.
– Гронг, а как бы ты себя чувствовал, если твоя девушка умирает от тяжелой болезни, а ты, самый великий шаман во всем Ругодаре, ничем не можешь ей помочь?
Орк тяжело вздохнул:
– Трэрг, прошло уже три зимы с тех пор. Пора уже успокоиться. И вообще, забыл Закон? Он запрещает грустить о потере жены больше года. В конце концов, ты не обычный шаман, ты не умеешь исцелять. Ты великий воин. Твое дело не болячки лечить, а вести народ Орков к могуществу и доблестным победам в кровавых битвах! – Мысль о сражениях привела воина в возбуждение, и он пару мгновений восстанавливал душевное равновесие, после чего рассудительно добавил: – Отец прав. Ты должен взять себе девушку. Если ты сегодня откажешь победительнице Танца Обнаженного Тела, я вызову тебя на поединок на хрардарах, имей это в виду.
– Это нечестно! – запротестовал человек. – Я едва могу поднять его двумя руками! Я же не вызываю тебя на поединок на Боевых Пульсарах!
– Ничего не знаю! – отрезал орк. – Я тебя предупредил. Сам выбирай, какая тяжесть тебе более по душе, хрардара или обнаженной девушки.
– Ладно, я обдумаю это, – сдался человек. – Хотя обнаженная девушка весит тяжелее…
Орк подозрительно покосился на человека и закатил глаза к небу в притворном ужасе.
– Что ты думаешь о клане Острого Клыка? – сменил он тему.
Человек пожал плечами:
– А что тут такого? Клан, конечно, многочисленный, и на споры у них уйдет немало дней, но они присоединятся к Союзу. Мы ведь недаром выбрали для объединения кланов именно это время. К’Зирды невиданно расплодились, даже их торговцы не скрывают огромного перенаселения. После пика летней жары, как только Симилла обмельчает, жди в гости пару‑другую миллионов песочников. Половина человеческих королевств уже сейчас ведет сражения. Так что не избежать великой войны, все это прекрасно понимают. А в союзе Орки смогут выставить непобедимую армию, что сильно сократит потери в кланах. Воины прислушались к нам, это ясно. Иначе бы все тридцать тысяч попытались влезть со мной в драку поодиночке.
– Это верно, – согласился орк. – Но ведь есть еще старцы. Они тяжело расстаются с привычками всей жизни.
– Ты прав, брат. Но старцы примут сторону шаманов клана, а у Острого Клыка их аж пятеро. И самодовольный Ргорд не взял с собой на битву ни одного, чем ужасно оскорбил их и наверняка вызвал недовольство старцев. Ходят слухи, что он вообще игнорировал шаманов с тех пор, как заимел эти свои зачарованные доспехи. – Человек немного подумал и продолжил: – Я думаю, шаманы встанут на нашу сторону. Им более, чем обычному воину, понятна сила магии высоких уровней, и они в конце концов придут к выводу, что иметь ее на своей стороне мудрее, чем на противной. Я бы даже сказал, что гораздо дольше, чем обсуждение вступления в Союз, орки Острого Клыка будут выбирать себе нового вождя.
– Кстати, насчет нового вождя. – Могучий орк снял с головы шлем и подставил волосы свежему порыву степного ветерка. – Отец уже стар и скоро объявит о Турнире Преемников. Только думаю, что Турнир не состоится, клан единодушно выберет тебя, Трэрг.
– Нет, брат, – покачал головой человек. – Турнир состоится. Кланом должен управлять орк. К тому же шаман не может быть вождем, так гласит Закон. И я уверен, ты выиграешь его, недаром ты лучший боец на хрардарах в этой части степи, Гронг Неотразимый Удар!
Орк нахмурился:
– Я еще молод. Тут нужна мудрость, это не просто хрардаром махать, это ответственность за судьбы полумиллиона орков! – Он поморщился. – Я не сгожусь. Да и ты не шаман вовсе, сколько раз нам с отцом тебе это повторять.
– Молодость – недостаток, который слишком быстро проходит, – спокойно возразил Трэрг. – Ты умен, а это главное. Ты доблестный боец, известный далеко в степи, а это немаловажно. И у тебя мудрые учителя. Ты будешь достойным вождем нашему клану. – Он жестом остановил пытавшегося было спорить орка. – К тому же, сам понимаешь, мне мало всего лишь одного клана. Если уж управлять, то хотя бы народом. – Человек сделал многозначительную физиономию. – И вообще, мне последнее время очень тяжело надевать шлем. – Он посмотрел на обалдевшего орка и добавил: – Да, да. Очень сложно. Знаешь ли, корона мешает.
Отряд могучих воинов грянул дружным смехом, заставив небольшую стайку птиц, прячущихся в густой траве, испуганно вспорхнуть в небо.
Когда в кристальной чистоте утреннего воздуха на горизонте показался Главный стан клана Дробящего Кулака, взоры воинов непроизвольно устремились к его стенам, в который раз желая насладиться открывающимся зрелищем. Стан был гордостью клана и главным его детищем. Семь долгих лет и зим весь клан возводил его, и каждый орк, от мала до велика, посильно вкладывал в строительство свою толику. Так продолжалось до тех самых пор, когда на первый день позапрошлого весеннего половодья Гнурд Пронзительный Взгляд на торжественном сборе клана не вознес Торжественную Хвалу Рыгдарду Кровавому, возвещая о том, что новый Главный Стан построен. С тех пор множество орков из разных кланов стремились увидеть новое чудо Ругодара. Посмотреть действительно было на что.
Стены стана впечатляли. Выложенные из тщательно подогнанных друг к другу огромных отесанных каменных валунов, доставленных с западных прибрежных скал Великого Океана, мощные укрепления были под стать своим строителям – высоки, могучи и несокрушимы. Острые зубцы стен, выточенные в форме гигантских клыков, были зачарованы шаманскими тотемами, призванными отводить стрелы и снаряды вражеских баллист. Вершины величественных оборонительных башен ярко сияли в солнечных лучах красновато‑прозрачным хрусталем боевых кристаллов, зачарованных самим Трэргом так, чтобы в решающий момент кровавой битвы рассыпаться в прах, обрушивая на головы врагов всепожирающую мощь Боевых Пульсаров. Горный хрусталь для их изготовления купили у людей за огромные деньги. Застывшие у городских ворот воины, которым выпало встречать гостей праздника в карауле у широко распахнутых ворот Главного стана, замерли, словно высеченные из гранита исполинские статуи, облаченные в тяжелые боевые доспехи. Поверхность доспехов, несущих на себе знаки клана Дробящего Кулака, слабо отсвечивала тусклым мерцанием боевых заклятий. Всякий, входящий в Главный стан, вольно или невольно покорялся его красотой и мощью и вынужден был признать, что лучшего стана народа Орков нет во всем Ругодаре.
Гронг Неотразимый Удар оказался прав. Главный стан клана Дробящего Кулака расширился более чем вдвое, далеко выходя за городские стены. На день рождения Трэрга со всего Ругодара съехались гости. Друзья и добрые знакомые, желающие выразить свои поздравления. Доблестные воины, просто не представлявшие себе, как можно пропустить столь грандиозный Турнир, который обязательно будет объявлен в честь такого выдающегося праздника. Красивейшие девушки разных кланов, готовые состязаться друг с другом в Танце Обнаженного Тела, чтобы слухи об их красоте еще сильнее шумели по всей Степи. Предприимчивые торговцы, не упустившие случая заключить выгодные сделки или продать по хорошей цене редкий штучный товар. И официальные лица и дипломаты, представители практически всех кланов, даже тех, кто еще не вступил в Союз, в мудрости своей понимающие, что этот праздник есть событие во многом политическое. Не каждый день Союз Свободных Кланов празднует день рождения шамана великой силы, превосходящего по мощи любого боевого мага Людей, слава о котором вот уже пять лет гремит по всему Ругодару с тех самых пор, как с его помощью сотня оркских бойцов на берегу Симиллы наголову разгромила к’Зирдский разбойничий отряд в полторы тысячи сабель. Человека с сердцем Орка, вскормленного молоком женщины‑орка, выросшего бок о бок с детьми орков, воспитанного вождем и шаманом одного из самых уважаемых кланов орков. Человека, известного в степях Ругодара под именем Трэрг Огненный Смерч.
Отряд въехал в стан и сразу же окунулся в море шума, сопровождающего массу приготовлений к торжеству и прочую предпраздничную суету. На ровных, как стрела, улицах, сходившихся к главной площади стана, было полно народа. Воины в полных боевых доспехах, старцы, чинно сидящие группами возле домов, женщины и дети в праздничных одеждах. Представители разных кланов перемешались в одно большое живое море, всюду стояли повозки торговцев, степенно разговаривали друг с другом могучие воины, улыбались женщины, смеялись дети. Каждую секунду кто‑то из орков поднимал руку в приветственном жесте, узнавая Трэрга, звучали поздравления, вспыхивали улыбки. Трэрг старался отвечать всем, кивая и сдержанно улыбаясь, а поднятую в приветственном жесте руку проще было вообще не опускать. В результате он так и доехал с поднятой рукой до дома вождя.
Обычное оркское жилище представляло собой четыре стены, составленные из прочных деревянных жердей, обтянутых толстой бизоньей кожей в несколько слоев, и натянутого сверху шатра из все той же кожи, с отверстием над очагом для дымохода. Но в главном стане клана Дробящего Кулака все дома строились из настоящего камня, который специально закупали у прибрежных кланов. Клан Дробящего Кулака был одним из самых крупных в южной части Степи, и потому его столица уже несколько поколений вела оседлый образ жизни, образовав Главный стан в самом сердце Ругодара, вокруг которого кочевали многочисленные семьи клана, следуя за мигрирующими стадами крупных степных копытных. И потому новый стан был построен на месте старого, в знак уважения и почитания традиций предков. И хотя дома вождя и главного шамана отличались от всех остальных более крупными размерами, каждый, даже совсем небольшой домик, мог похвастать неординарной отделкой. Где‑то окна и двери охраняли барельефы могучих воинов, у кого‑то кромка крыши оканчивалась густыми рядами кривых клыков, некоторые дома были украшены изображением оружия, высеченного прямо на каменных стенах. Искусству некоторых резчиков клана могли позавидовать многие мастера людей, Главный Стан был красив изнутри не менее чем снаружи.
Гронг распустил отряд, и братья вошли в дом. Вождь клана, Трорг Дробящий Кулак, грузно поднялся навстречу сыновьям. Старый громадный орк был все еще могуч и силен, но годы брали свое. Через полгода он отметит свою шестидесятую осень, преклонный возраст для любого представителя народа Орков, не живущего долее семидесяти лет. Рядом с ним на плетенной из мягкой кожи турланов циновке, прислонившись спиной к горячей каменной стенке большого очага, грел свои старческие кости главный шаман клана Гнурд Пронзительный Взгляд.
– Я рад видеть своих детей, ступающих на порог отчего дома! – приветствовал братьев Трорг. – Как все прошло? – Он посмотрел на Трэрга.
Человек пожал плечами:
– Как обычно. – Он снял шлем и принялся расстегивать доспехи. – Нас сначала приняли за трусов, после демонстрации наших возможностей к нам прислушались. Теперь будут обдумывать. – Трэрг поморщился и добавил: – Их вождя пришлось убить…
– Мы уже слышали об этом поединке, – кивнул вождь. – Вести о подвигах в Степи разносятся гораздо быстрее, чем передвигаются герои. Ргорд вызвал тебя на Поединок, ты принял вызов. Все по Закону. Тут не о чем сожалеть.
– Так даже лучше, – вступил в разговор старый шаман. – Этот заносчивый глупец не будет теперь своими бредовыми речами мешать клану трезво смотреть на положение дел. Я слышал, он даже не взял с собой на битву ни одного шамана? И некому было снять оцепенение, которое ты наложил на передовой отряд. – Гнурд укоризненно покачал головой.
– Не взял, – подтвердил Трэрг. – Только ты прекрасно знаешь, дядя Гнурд, что ни у кого бы все равно не хватило сил снять мое заклятье.
Из дверей одной из комнат выпорхнула стайка младших сестер и братьев и облепила вернувшихся воинов. Зала наполнилась шумом и гамом детских голосов.
– Все, не дадут поговорить взрослым о важных делах спокойно, маленькие прохвосты! – Улыбающаяся Мрарда стояла в дверях трапезной с ковшом студеной воды в руках. – А ну, позвольте матери пройти, бешеное стадо малолетних бизонов, дайте своим братьям напиться с дороги!
Детвора расступилась, пропуская мать, и снова сомкнулась вокруг воинов. Кто‑то уже висел на шее у Трэрга, самая маленькая из сестер упорно пыталась влезть на огромную руку Гронга. Гвалт не стих ни на миг. Старый вождь засмеялся и махнул рукой. После появления в семье вождя приемного сына Боги не только сняли свое проклятие, но и одарили Трорга своей милостью, шесть раз посылая ему рождение детей. Старик ласково посмотрел на шумную ораву, кряхтя, уселся обратно и тихо сказал шаману:
– Не сейчас, Гнурд. Отложим разговор на вечер.
Гнурд Пронзительный Взгляд одобрительно кивнул и закрыл глаза. Он поерзал, устраиваясь поудобнее. Мерно гудящее в очаге пламя через ровную каменную стенку ласковым теплом согревало шамана, давно уже достигшего самых преклонных лет.
Гронг Неотразимый Удар молниеносно отклонился, пропуская мимо себя широкое лезвие хрардара, с громким свистом рассекающее воздух буквально в полутора клыках от его груди. Оно еще не успело закончить свое движение, как Гронг быстрым движением левой руки подтолкнул древко хрардара в сторону его полета, придав оружию противника дополнительное ускорение. Его соперник не удержал равновесие и коротко переступил ногами, принимая более удобную стойку. Но было уже поздно, воспользовавшись полусекундной заминкой, Гронг мгновенно нанес свой удар, на короткий миг опережая реакцию соперника, и остро отточенный кончик копья его хрардара прочертил царапину на скуле противника. Брызнул короткий ручеек крови.
– Три! – Сто сорок тысяч орочьих глоток взревели так, что задрожали стены домов.
Праздник был в самом разгаре, шел Турнир Воинов, и никто не захотел пропустить это зрелище. Каждый квадратный миллиметр площади был забит орками, зрители сидели везде, где только возможно, даже на окнах окружавших Главную Площадь домов, крыши которых были заполнены не меньше, чем сама Площадь.
– Гронг! Гронг! Гронг! – дружно ревело оркское море.
Гронг вскинул вверх руку, сжимающую хрардар, и посмотрел на брата. Сидящий в первом полукруге Трэрг поднялся и подошел к могучему воину. Рядом с огромным орком стройный мускулистый человек был словно игрушечным. Трэрг распростер объятия, поднялся на носочки и пару раз подпрыгнул, имитируя неудачные попытки дотянуться до шеи брата. Над площадью громыхнул разрыв дружного веселого хохота. Человек улыбнулся и обнял орка.
– Я рад, что мой брат снова выиграл Турнир Воинов! – Трэрг обернулся к гостям: – Гронг Неотразимый Удар снова доказал, что не напрасно носит свое прозвище, а заодно сделал мне лучший подарок, победив на турнире, организованном в честь моего дня рождения! – Он весело улыбнулся и добавил: – Мне даже не придется дотягиваться до его могучей шеи, чтобы повесить на нее Амулет Победителя, ведь он и так уже пылится на ней второй год!
Снова раздался смех. Трэрг развернулся и подошел к проигравшему бойцу.
– Крырд Широкая Ладонь! Ты искусно сражался, одержал победу в девяти поединках над лучшими воинами, дошел до финального боя и смог один раз пролить кровь самому Гронгу, наиболее могучему из бойцов Ругодара! Ты доказал, что твое мастерство велико. Поэтому я хочу сделать тебе подарок.
Человек опустил руку в карман и достал маленький амулет. Крохотный полупрозрачный кристаллик, подвешенный на кожаном шнурке, тускло светился зеленым светом в вечерних сумерках. Он повесил амулет на шею оркскому воину и объяснил:
– Я сделал его специально для бойца, который будет драться в последнем поединке. Этот камень невелик размерами и не любит драгоценных оправ. Но пусть он не разочаровывает тебя своей малостью. В жаркой битве этот амулет однажды поглотит Боевой Пульсар, направленный тебе в сердце.
Дружный возглас изумления пронесся над площадью. Крырд осторожно взял в огромную ладонь крохотный зеленый камушек и разглядывал его, затаив дыхание. Горечь разочарования, отпечатавшаяся на его лице после поражения, сменилась выражением восхищения. Еще бы, ни одному шаману Ругодара не были доступны боевые чары такой мощи. Такой подарок мог сделать только Трэрг Огненный Смерч. Любой настоящий воин, будь то к’Зирд, Человек или Орк, хорошо знал истинную цену такому подарку.
Воины покинули турнирную площадку и заняли места в общей массе. Турнир закончился, но никто не расходился. Присутствующие бурно обсуждали яркие моменты самых красивых поединков, особенности техники лучших бойцов и неожиданный подарок Трэрга проигравшему финалисту, стоивший целого состояния.
– А почему ты не зачаровал ему хрардар? – тихо спросил Гронг, наклонившись к самому уху Трэрга. – Амулет защитит лишь от магов, а хрардар в деле намного чаще.
– Его клан пока не присоединился к Союзу, братик, – негромко ответил Трэрг. – Не пришло еще время для столь дорогих подарков. – Он едва заметно улыбнулся. – Но если хочешь, можешь отдать ему свой. Будешь пробивать зачарованные доспехи врагов отборной руганью.
Гронг тихо засмеялся и покачал головой. Тем временем через плотную толпу сидящих орков к турнирной площадке стали пробиваться девушки с поленьями и жердями в руках. Сидящие оживились. Все уже поняли, что произойдет дальше, и многие вставали, чтобы размять затекшие части тела. Надо приготовиться ко вторым состязаниям, которые были ничуть не менее зрелищны, чем первые. Пока вереницы девушек складывали Большой Костер, на улице окончательно стемнело. Наконец трехметровой высоты полуподкова была сложена, и около нее появилась Мрарда с факелом в руках. Площадь тут же затихла.
– Доблестные Орки! Храбрые воины, прекрасные жены, мудрые шаманы! Сегодня сын мой Трэрг встретил свою тридцатую весну. Я горда видеть на этом празднике столько гостей, и еще более горда видеть мастерство великих бойцов на Турнире. Но солнце село, и праздник закончен! – По толпе прошелся довольный шепот, присутствующие услышали первые слова ритуальной фразы.
Старая женщина окинула взглядом живое море, улыбнулась, и продолжила:
– Но прежде чем храбрые воины разойдутся, я по Праву Матери, данному мне Законом, объявляю состязание, в котором не будет участвовать ни один боец.
Она развернулась к сложенному костру и подняла руку с факелом.
– Через двадцать ударов сердца да начнется Танец Обнаженного Тела! – Женщина плавно швырнула факел в основание костра.
Ручеек огонька разлился вдоль сложенных поленьев, слизывая тонкую сухую щепу. Через пять секунд огнем занялись тонкие жерди, обмазанные жиром щиторога, через десять – толстые поленья, через двадцать секунд Большой Костер уже ярко пылал посреди площади, отбрасывая багровые блики на дальние дома стана. В свет костра из темноты легкими тенями выскальзывали тонкие точеные женские силуэты. Семьдесят три самые красивые девушки Ругодара объявили о своем намерении принять участие в состязании. Тысячи воинов не сводили глаз с пространства перед костром. Сейчас первые участницы грациозными движениями сбросят с себя одежды, и состязание начнется.
– Трэрг, Гронг, вас папа зовет! – Братья оглянулись. Позади них, почти незаметная среди огромных фигур сидящих воинов, стояла самая младшая из сестер. Маленькие детские ручки упрямо пытались тормошить за плечи могучих воинов. – Там еще дядя Гнурд! – важно сверкнула малышка огромными глазами.
Трорг Дробящий Кулак затворил двери за вошедшими сыновьями и проверил, прочно ли закрыты окна. Убедившись в том, что у разговора не будет случайных свидетелей, вождь прошел к очагу и грузно опустился на циновку.
– Садитесь, дети мои. – Он указал братьям на разложенные шкуры. – Разговор предстоит небыстрый.
Братья уселись и посмотрели на отца. Но за него продолжил старый шаман.
– Трэрг, сегодня ты встретил свою тридцатую весну, и твой час настал, – тихим голосом начал Гнурд Пронзительный Взгляд. – Ты помнишь, что я рассказывал тебе когда‑то о заклятии Эльфов?
Человек провел ладонью по едва видневшемуся короткому ежику волос, пробивающихся между нанесенным на кожу головы странным рисунком, сотканным из множества фиолетовых точек.
– Помню, конечно. Особенно зимой, когда снимаю шлем, – улыбнулся Трэрг.
Однако старый шаман не обратил внимания на шутку. Он немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
– Твоя магическая сила удивительна. Ты превосходишь любого боевого мага Людей, я бы охарактеризовал твою мощь чем‑то средним между Лазурным и Синим рангами. Ты действительно стал для народа Орков подарком Рыгдарда Кровавого. Под тобой, как под знаменем, объединяются кланы. В Союз вступила уже половина Степи, и остальные тоже вступят рано или поздно. Война с к’Зирдами неотвратима, и только глупец станет пренебрегать возможностью славной победы, которая прогремит в веках да еще и позволит сохранить не только женщин и детей, но и сам народ Орков от полного истребления.
Шаман замолчал и заерзал, устраиваясь поудобнее. Вместо него продолжил вождь:
– Мы не случайно заставили тебя выучить язык Людей, быть в курсе новостей, что приносят торговцы, и все это время не давали возможности участвовать в набегах на их Королевства. Нам было важно, чтобы Люди не знали о тебе как можно дольше. Конечно, какие‑то слухи просачиваются, но это всего лишь слухи, мало кто обратит на них внимание. – Отец внимательно посмотрел Трэргу в глаза и закончил: – Настала пора тебе отправиться к Людям.
Человек вскинул голову.
– Я вырос среди Орков! Я не стану возвращаться к Людям, предавшим меня и обрекшим на смерть!
Старый шаман поднял руку, останавливая возмущенного воина.
– Заклятье, наложенное на тебя Эльфами, должно было полностью лишить тебя магической силы. Но ты оказался настолько могуч, что заклятье блокировало лишь часть ее. Пришла пора вернуть себе дар Богов. Ты должен обрести свою полную мощь, и для этого тебе необходимо идти к Людям. Иначе нам не победить в предстоящей войне, даже если в Союз вступят все Кланы. Из Великой Пустыни приходят тревожные известия. Говорят, что ко дню Малой Воды к’Зирды будут иметь десятимиллионное войско. Даже если слухи правдивы наполовину, нам не выстоять. Мы можем надеяться лишь на то, что змеиные языки рассеют силы, нанеся удар по Королевствам Людей прежде, чем перейдут Симиллу, а также на твое пробудившееся могущество! – Старый шаман болезненно закряхтел, закрывая глаза, и продолжил: – Именно поэтому ты должен отправиться к Людям. И сделать это надо как можно скорее.
– Ты же говорил, что эльфийское заклятье может снять только Эльф! А Эльфы никогда не станут помогать Оркам, они считают нас дикими и безмозглыми варварами! – Трэрга явно удивил такой поворот событий.
– Так и есть, – согласился старик. – Эльфы могут снять свое заклятье, но вряд ли они даже захотят поговорить с тобой, а иначе тебе не пройти через защиту, закрывающую воды Эсмаэль. Но есть другой способ. Он таит в себе смертельную опасность, но иного выхода у тебя нет.
Гнурд Пронзительный Взгляд задумчиво полуприкрыл глаза, словно погрузившись в глубины памяти, и негромко заговорил:
– ВСЕМ известно, что пиратские роды Вакри и прочие работорговцы охотно покупают рабов и у нас, и у людей, и у к’Зирдов, и друг у друга. Также общеизвестно, что этих рабов потом продают Гномам, которые платят за них хорошую цену. Особенно дорого ценится и редко продается душа Ашк’харра, демона чудовищной силы и кровожадности, поработить которого в силах лишь всесильная магия Эльфов. Душа этого демона в цене доходит порой до восьми тысяч рабов в зависимости от расы. Она содержит огромный запас магической энергии, которую используют маги Людей высоких рангов. Мощнейшие боевые заклятия, позволяющие уничтожить сразу десять тысяч воинов, магические порталы, ведущие через весь Эфрикк, заклинания, усмиряющие тайфуны… МНОГИЕ знают, что именно душа Ашк’харра служит основным компонентом воскрешения, на которое способны лишь Белые маги и, по противоречивым слухам, еще Фиолетовые. Но ПОЧТИ НИКТО не знает, что демоны Ашк’харра обитают не где‑то в незримых завихрениях магических потоков, а в самом сердце Некроса.
Гронг даже привстал от удивления:
– Эльфы посещают Некрос?! Но они же заклятые враги некромантов! Как такое может быть?
Старый шаман медленно покачал головой:
– А вот этого уже не знает НИКТО. Хотя, быть может, Ашк’харра водятся и в неизведанных глубинах подгорного мира гномов… Сейчас это неважно, даже если и так, то нам от того проку нет. Но в нашем клане из поколения в поколение главный шаман передает своему преемнику легенду о Проклятом Храме. Где‑то в самом сердце раскаленных песков Ратхаш лежит Запретная Земля. Даже к’Зирды обходят стороной то место, ибо в нем живет сама Смерть. У к’Зирдов о Запретной Земле не принято говорить вслух, дабы не привлечь свою погибель. Никто из тех, кто пересек невидимую границу, не вернулся назад. В самом центре той Запретной Земли спрятан Проклятый Храм. В том храме есть Врата в Смерть, древний магический портал, дверь в пропитанный смертью Некрос. Прошедший через Врата попадет в страну Ашк’харра и погибнет, ибо эти демоны питаются живыми душами. Но легенда гласит, что победивший демона в поединке разумов на краткий миг обретет его силу.
Гнурд Пронзительный Взгляд открыл глаза и в упор посмотрел на Трэрга.
– Ты должен сразить Ашк’харра и получить его силу. Ее импульс разобьет эльфийское заклятье, и ты вернешь себе всю свою мощь. – Он сделал паузу и добавил: – Если ты не справишься, демон сожрет твою душу, и ты навсегда останешься безжизненным слугой некромантов.
Старый шаман замолчал, и в доме воцарилась тишина. Трэрг с минуту смотрел на пляшущие в очаге языки пламени, жадно пожиравшего поленья. Яркий огонь неистово бился в каменной ловушке, не в силах обрести свободу. Казалось бы, могучая сила заключена в пламени, сунь руку – и огонь сожрет плоть до костей, выплеснись пламя наружу – и каменная кладка очага расплавится в обжигающем пекле. Но не было сил у огня обрести свободу. Стенки очага надежно удерживали яростно бьющееся пламя от неограниченного всемогущества. Разве сомневался бы огонь хоть секунду, если бы ему предложили выбор: свобода или смерть?
– Куда надо идти? – спокойно спросил Трэрг, переводя взгляд с бьющихся в каменной клетке языков пламени на старого шамана.
– Я иду с тобой! – подхватил Гронг. Его глаза вспыхнули жаждой битвы.
Вождь медленно покачал головой.
– Нет, Гронг, ты останешься здесь. – Трорг Дробящий Кулак суровым взглядом заставил сына, уже открывшего рот для возмущенной тирады, умолкнуть. – Это его путь. Он должен пройти его сам. К тому же я стар, и через шесть лун объявлю Турнир Преемников. Ты должен возглавить клан и продолжить объединение народа Орков. Мы поможем тебе в этом. – Он поднял руку в повелительном жесте, не давая сыну произнести ни слова. – И не спорь. Ты еще молод и потому горяч, пройдет время, и ты сам одобришь наше решение.
Гнурд Пронзительный Взгляд достал из‑за спины небольшой кожаный сверток.