Доза – количество лекарственного средства на один или несколько приемов. Различают разовую дозу – дозу на один прием, и курсовую дозу – дозу на весь курс лечения.
Разовые дозы бывают:
1) Терапевтические или лечебные – обеспечивающие лечебный эффект.
2) Ударные дозы – превышающие лечебные (ударная доза в 2 раза превышает
терапевтическую). Применяются одноразово в начале лечения для усиления
лечебного эффекта.
3) Профилактические. Профилактическая доза в 2 – 3 раза меньше
терапевтической, применяется с целью профилактики болезней.
Примерное дозирование лекарственных средств в зависимости:
1) От вида животного.
2) От пола животного. Самцам дозу увеличивают на 10 – 25 %.
3) От возраста животного
Но использовать лекарственные средства необходимо, строго соблюдая наставления по их применению, с учетом индивидуальной чувствительности.
Глава VII. К вопросу об истории отечественного козоводства.
Глава VII. К вопросу об истории отечественного козоводства.
История. Археология.
Сведения, представляемые имеющимися учебниками о развитии козоводства в нашей стране до 1917 года, чрезвычайно скупы и неопределенны. Чаще всего они ограничиваются парой фраз о том, что в дореволюционной России разведением коз занимались в основном крестьянские хозяйства, а также рабочие семьи, проживающие вблизи заводов и фабрик. Как ни удивительно, но и теперь продолжают замалчивать о том, какими темпами развивалась эта отрасль животноводства в период с 1905 по 1917 г. и какие результаты были достигнуты в течение этого совсем ничтожного промежутка времени.
Но утверждать о том, что козоводство в нашей стране берет свое начало от князя С. П. Урусова, тоже на наш взгляд было бы неправильно, учитывая его слова о том, что эта отрасль является у нас не новой, а забытой.
|
|
История козоводства на территории нашей страны насчитывает несколько тысячелетий, отмеченных трудом множества замечательных мастеров, животноводов, ученых и меценатов, не щадивших сил и средств для развития данной отрасли.
К сожалению, на наших далеких предков теперь принято смотреть свысока. Но это – оттого, что мы часто не осознаем проделанной ими работы. И наша беда в том, что мы уже не помним ни их имен, ни заслуг перед Отечеством. И сейчас мы, в наше тяжелейшее время, просто обязаны сделать все что в наших силах для того, чтобы вернуть Родине эти безвозвратно забытые имена. И только после этого мы сможем говорить о каком-либо культурном, национальном или экономическом возрождении.
Еще одно общепринятое заблуждение заключается в представлении о древних народах, в том числе о нашем с Вами, как о неких обособленных и изолированных субстанциях, имеющих очень ограниченные связи с остальным миром. Это, к сожалению, продиктовано теперешним устройством наших государств.
Но в далекие древние времена все было несколько иначе. К примеру, в языческом Древнем Риме превосходно знали об истории и религии иудейского народа, а в Киеве в VIII – IX веках тамошние язычники (по теперешним представлениям – дикий, необразованный, отсталый и очень агрессивный народ) превосходно знали все, касающееся христианства и тогдашних христианских государств, как и всех основных событий в мире. Тогда народы были связаны между собой гораздо теснее, чем мы теперь думаем. Поездка из Киева в Константинополь занимала всего две недели, в течение которых люди посещали все города, расположенные на этом пути, и прекрасно были осведомлены о событиях, в них происходящих. Следует отметить, что мы очень сильно недооцениваем и развитие тогдашней техники, позволявшей, к примеру, при необходимости ставить корабли на колеса и под парусом двигаться по суше…
|
|
Многочисленные наскальные рисунки первобытных людей, на которых изображены стада безоаровых козлов, туров и козерогов, не убедительно ли свидетельствуют о том, что эти животные уже в те далекие времена являлись объектом не охоты, а разведения? И не пора ли на основании этого материала навсегда поставить точку в спорах о происхождении домашних коз?
Для нас очевидно, что все дикие виды козлов так или иначе были одомашнены с целью выяснения пригодности того или иного из них для хозяйственного использования, безусловно тогда же стали получать и разнообразные гибриды между этими видами.
Из того, что домашние козы более всего похожи на безоарового козла, можно сделать вывод о том, что этот вид оказался наиболее подходящим для приручения. Однако у домашних коз так или иначе присутствует кровь и других видов, о чем позаботились древние селекционеры.
По свидетельству египетского писателя Синея, в Сирии домашние козы, крупный рогатый скот, собаки и кошки появились раньше, чем овцы и лошади. Г. Г. Зеленский и А. И. Чикалев ссылаются на данные археологии, согласно которым во многих местностях козы были одомашнены раньше овец, и найдены их ископаемые останки, относящиеся к каменному веку и периоду древних свайных построек.
|
|
Яркий пример достижений животноводов далекой древности – ангорская коза, выведенная, как предполагают, на территории современной Туркмении где-то в V тыс. до н.э. и получившая широкое распространение в древнем Шумере 3000 – 4000 лет до нашей эры. Об этом пишет С. С. Мишарев (1963), ссылаясь на работу Салахатдина Бату «Новые данные по истории и происхождению ангорской козы» (1939), составленную на основе исследования большого исторического материала. Г. Г. Зеленский (1981) упоминает и других археологов, изучавших этот вопрос и пришедших к таким же выводам – Х. де-Женульяка, Б. Б. Пиотровского и Н. Д. Флаттера. Стилизованное изображение этих коз сохранилось на каменной плитке из Ниппура, о чем также упоминает Г. Г. Зеленский.
Эти свидетельства, а также известное выражение о том, что «история начинается с Шумера», определенно указывают на то, что история козоводства начинается тогда же, когда история человечества.
Из Библии и других исторических источников нам известно, что в странах Древнего мира 3 – 4 тысячелетия назад имелись специализированные козьи породы, что в свою очередь свидетельствует о должном развитии таких направлений, как селекция и племенная работа, а также технологии переработки продуктов животноводства.
Если вспомнить, что южная граница нашей страны всегда представляла собой северный форпост античного мира, более того – житницу Римской, а позднее – Византийской империи, то можно с уверенностью сказать о том, что сельское хозяйство в этих краях находилось на высоком уровне развития, соответствующем передовым достижениям аграрной науки.
О высоком уровне развития овцеводства у древних греков и римлян пишет проф. П. Н. Кулешов. Он подчеркивает, что в то время тонкорунные овцы пользовались содержанием лучшим, чем самые культурные породы настоящего времени. При этом многие породы грубошерстных овец были настолько молочны, что доились в течение 8 месяцев в году.
Вне всякого сомнения, соответствующее развитие получило и козоводство, поскольку эти две отрасли животноводства всегда были тесно взаимосвязаны.
Но не стоит связывать тогдашнее состояние козоводства только лишь с сельским хозяйством государств античного мира. Коза является одним из первых животных, одомашненных человеком, поэтому козоводство так или иначе было развито у всех народов, когда-либо населявших просторы нашей страны.
Археологи при раскопках, относящихся к различным периодам древней истории, находят множество костей овец и коз, однако на основании этих находок трудно сделать какие-либо выводы, поскольку приходится иметь дело не со сколько-нибудь сохранившимися скелетами, а с кухонными остатками. При этом часто бывает и вовсе невозможно отличить овечьи кости от козьих.
Но пролить свет на вопрос о тогдашнем состоянии животноводства в нашей стране и козоводства в частности можно, оказывается, не только на основании изучения останков домашних животных. Среди сокровищ скифских курганов, относящихся к IV в. до н. э. мы укажем на две замечательные находки, способные разъяснить многое о состоянии животноводства в то время. Это – ожерелье из кургана Большая Близница (Таманский п-ов) и пектораль (нагрудное украшение) из кургана Толстая Могила (в Нижнем Приднепровье).
Рис. 110. Ожерелье из кургана Большая Близница.
Даже при беглом осмотре ожерелья из Большой Близницы можно заметить, что:
На ожерелье изображены две овцы и девять коз. Причем изображены козы трех различных пород. Не означает ли это того, что козоводство в то время имело во всяком случае не меньшее хозяйственное значение чем овцеводство?
Древний мастер изобразил коз с рогами типа безоарового козла вместе с козами с рогами типа «приска». Это показывает, что и в те далекие времена эти формы встречались одинаково часто, как мы это наблюдаем и в наше время.
Если семь из изображенных коз и козлов относятся к молочному типу или к грубошерстному типу, то две оставшиеся поразительно напоминают представителей современной придонской породы. То, что место находки ожерелья находится в непосредственной близости к теперешнему ареалу придонских коз, может навести на мысль о том, что эта порода гораздо более древняя, нежели принято считать.
Осмотр пекторали из Толстой Могилы наводит в свою очередь на следующие размышления:
Здесь мы видим козочку с рогами типа маркура, т.е. винторогого козла. По всей видимости, в то время такие животные среди домашних коз встречались чаще, чем теперь. Поэтому, все же, не стоит, как это делают некоторые современные ученые, вычеркивать маркура из числа родоначальников домашней козы.
Другая козочка, изображенная на этой пекторали, имеет все признаки экстерьера высокоудойных молочных пород. В подтверждение этому мы видим у нее хорошо развитое вымя.
Этот предмет свидетельствует о большом значении молочного овцеводства и козоводства в жизни древних народов, населявших нашу страну. Следует подчеркнуть, что, по всей видимости, молочное овцеводство и козоводство нисколько не теряли своего значения при наличии крупного рогатого скота. На этом изделии видно, с какой заботой относились наши предки к мелкому рогатому скоту и как ценили получаемую от него продукцию. Доение овец производилось сзади, «молдавским» способом. В качестве подойников использовались специально приспособленные для этого сосуды типа маленьких амфор. Эта находка привлекает к себе внимание еще потому, что мы в наше время совершенно игнорируем овцу, как молочное животное.
Рис. 111. Фрагменты пекторали из кургана Толстая могила (увеличено).
Таким образом, если сопоставить свидетельства археологических и письменных источников, все же возможно получить картину, отображающую развитие животноводства в тот или иной период истории.
Но если говорить об истории козоводства на территории нашей страны, то мы обязаны будем охватить едва ли не всю историю человечества. Зная кое-что о закономерностях развития нашей истории, мы попробуем сделать некоторые выводы, касающиеся всей истории этой отрасли животноводства в нашей стране.
У нас есть сведения о развитии козоводства в 20 веке, т.е. от князя С. П. Урусова и до сего дня. Кроме этого, имеются сведения, относящиеся к 19 столетию. Таким образом, мы можем вполне определенно судить о развитии этой отрасли в нашей стране на протяжении более 200 лет.
Судя по всему, те тенденции, которые мы видим в развитии козоводства в указанный промежуток времени, не были особенностью этого 200-летнего периода, а были характерны для всей истории нашей страны. Вот они, эти особенности:
В периоды могущества державы и расцвета науки становится ясна исключительная ценность коз и получаемой от них продукции, отрасль переживает интенсивный подъем.
Военное время, как ни странно, только способствует развитию и процветанию этой отрасли.
Но революционные преобразования не военного характера, затрагивающие социально-экономический строй страны, наносят козоводству сокрушительный удар, фактически сводя на нет достижения целой эпохи. Люди перестают обращать внимание на самое полезное из всех сельскохозяйственных животных, и тем самым оно надолго "впадает в немилость" - до тех пор, пока державные и ученые мужи не поймут и не оценят объективно той пользы, которую можно из него извлечь, и все начинается заново...
Эти тенденции не дают отечественному козоводству встать на прочную основу, как например во Франции или в США, где козоводство всех направлений продуктивности является одной из ведущих отраслей народного хозяйства. Но на наш взгляд есть еще другие причины, затрудняющие развитие отрасли в нашей стране.
Во-первых, в западных странах имеет место налаженная пропаганда козоводства среди разных слоев населения. У нас же зачастую имеет место совершенно противоположное, постоянно слышатся те или иные доводы различных авторитетов против насаждения козоводства и использования его продукции. Это имело место и в начале ХХ столетия, но, судя по всему, тогда князь С. П. Урусов сумел достойно отразить нападки со стороны именитых противников развития отрасли.
Во-вторых, во Франции и в Америке в большом количестве имеется литература по козоводству, имеющая целью заинтересовать население, как чисто научные, так и увлекательные научно-популярные издания и практические руководства. В нашей стране, как мы уже отметили, таких руководств не имеется. Поэтому мы надеемся, что появление данного издания восполнит этот пробел, что может в какой-то мере отразиться и на общем положении вещей. К тому же у нас есть основания утверждать, что настоящее руководство в некоторых отношениях превзойдет все имеющиеся западные, чему посодействовали талант и дальновидность князя С. П. Урусова, а это вселяет в нас еще большие надежды на изменение отношения к козоводству у нас на Родине.
О достижениях отечественного козоводства мы начнем рассказ, упомянув о документально засвидетельствованном открытии пуховязального промысла на территории Оренбургского края в 1760 году. Мы должны огорчить приверженцев «народного» происхождения этого промысла, поскольку он берет свое начало не от народа, а от знаменитого русского ученого, географа, историка, первого члена-корреспондента Российской академии наук, устроителя и первого губернатора Оренбургского края Петра Ивановича Рычкова и его жены Алены Денисьевны, вместе с которой они разработали технологию производства козьего пуха и тот самый оригинальный способ вязания оренбургских платков, а потом в течение многих лет обучали местное население этому ремеслу. Несмотря на то, что по многим свидетельствам Рычков был первым, кто изобрел способ вычесывания пуха у коз, принято считать, что он не изобрел, а возродил этот промысел, имевший место в этих краях как минимум с XV века и ко времени Рычкова совершенно пришедший в упадок, и поднял его на совершенно новый уровень. Впрочем, это отнюдь не умаляет его заслуги. В пользу такого мнения свидетельствует и то, что козы кашмирского типа не могли быть разводимы в этих краях просто случайно.
Далее мы считаем своим долгом упомянуть о тех забытых мастерах, которые вывели придонскую породу. Времени, когда эта порода была выведена, никто определенно указать не может, хотя есть указания на завоз исходных форм в данный регион в самом начале XIX века. Об объеме проделанной старыми мастерами работы можно судить, сопоставив ее с титаническими усилиями, предпринятыми во 2-й половине XX века, направленными на получение белой придонской козы при использовании тех же самых исходных форм.
Мы привыкли называть придонскую козу, как и оренбургскую, "породой, полученной в результате народной селекции", чем окончательно уничтожаем заслуги старых мастеров, купцов и меценатов, принимавших участие в создании породы.
Таким образом, в России при участии ангорских и кашмирских коз была выведена порода, по пуховой продуктивности не имеющая себе равных в мире. И память о людях, совершивших сие великое дело, начисто изглажена.
Вообще, в конце 18 – первой половине 19 столетия козоводство в нашей стране переживало очередной подъем. Обычно этот период связывают с развитием пухового и шерстного козоводства и подчеркивают неудачи, постигшие отрасль. Но мы считаем своим долгом сказать и о тогдашних достижениях, о которых обычно замалчивается. Разведением ангорских и кашмирских коз занимались не только в Азии и на Кавказе, но и в европейской России – в Ярославской губернии, в разных местностях Белоруссии и Украины. Благодаря наличию значительного количества продуктов козоводства в некоторых районах страны были развиты специальные промыслы, как например пуховый – в Оренбургской и Пензенской губерниях, ковровый – в Туркестане и на Кавказе, меховой и кожевенный – в Казани, Астрахани, Тифлисе и других городах. Значительное количество продуктов козоводства вывозилось за границу в сыром, необработанном виде. Кроме сырых материалов экспортировались меха, платки и шали, сафьян и др. По некоторым немногочисленным сведениям можно судить, что продукты козоводства давали стране изрядные суммы.
По свидетельству кн. С. П. Урусова, в 1911 г. на территории современной Харьковской области находилась единственная в то время в России ферма, разводившая кашмирских коз, из чего можно сделать вывод, что пуховое козоводство в этом регионе имело место на протяжении около 100 лет. И, несмотря на то, что в стране осталась лишь одна такая ферма, можно смело утверждать, что кашмирские козы были акклиматизированы на территории Харьковщины (тогда еще Полтавщины) и многочисленные разговоры о непригодности этой и схожих с ней местностей для пухового козоводства не имеют под собой оснований.
Можно смело утверждать, что именно в то время была выведена придонская порода, а не в 1934 году, что заставляет совершенно по-новому взглянуть на этот период развития козоводства и на проделанную тогда работу.
Имеются свидетельства о массовом получении на Кавказе в XIX веке межвидовых гибридов диких козлов (туров) с домашней козой.
В тот период вышла книга Вл. Циммермана «Наставление к разведению коз» (выходила в двух изданиях – 1854 и 1860 г.).
Вообще же о развитии козоводства в то время еще много предстоит сказать.
Развитие животноводства в России в 19 веке почти целиком опиралось на достижения зарубежной науки, животноводы пользовались иностранной, чаще всего немецкой литературой и переводными изданиями (работы Г. Зеттегаста, Г. Натузиуса и др.).
Позднее, на рубеже 19-20 веков ситуация в российском животноводстве, как и вообще в сельскохозяйственной науке, коренным образом изменилась. Господство западных авторитетов сменилось политикой русского приоритета в науке. С одной стороны, этот период дал нам огромное количество светил, которым мы обязаны рождением отечественной сельскохозяйственной науки. С другой стороны, твердо укоренившаяся неприязнь ко всему немецкому не всегда была обоснована. Это время отмечено энергичной деятельностью П. Н. Кулешова, Е. Ф. Лискуна, А. И. Придорогина, М. Ф. Иванова, Ав. А. Калантара, Ал. А. Калантара, князей Урусовых, И. И. Калугина и др. – наших замечательных животноводов, отцов русской зоотехнии, чьи работы так или иначе связаны, в частности, и с козоводством и самым непосредственным образом отразились на его развитии. Вообще, благодаря сложившейся тогда ситуации, наша сельскохозяйственная наука в короткий срок достигла просто неслыханного расцвета, составившего прочный фундамент всего ее дальнейшего развития.
Следующий отмеченный нами этап развития отечественного козоводства - начало 20 столетия - самым непосредственным образом связан с деятельностью князя С. П. Урусова. Сложившаяся на то время ситуация превосходно описывается им самим на страницах этой книги. За этот короткий промежуток времени (1905 – 1917гг.) было сделано великое дело, заложено основание всего последующего развития отечественного козоводства. Князю С. П. Урусову удалось привлечь к козоводству внимание многих представителей высшей знати, включая царскую семью, которые впоследствии самоотверженно трудились во имя столь полюбившегося им дела, словно чувствуя, что они должны многое успеть в ничтожно короткий срок.
Вокруг книжки "Коза" возник ажиотаж. До середины 20х годов многие авторы выпускали книги с таким же названием, явно рассчитывая привлечь к себе внимание на волне успеха сочинения князя С. П. Урусова. Да вот только ни одна из таких книжек не представляет особого интереса и не заслуживает серьезного внимания. Правда, стоит отметить появление в 1912 году русского издания замечательной книги Жозефа Крепена – тоже с названием «Коза».
Говоря о тех временах, невозможно не отметить появление ежемесячника "Российское козоводство" (печатный орган Российского общества козоводства) - издания совершенно уникального по подбору и качеству печатаемого материала. К огромному сожалению, журнал этот выходил совсем недолго - с конца 1910 г. и до середины 1912 г., потом, следуя амбициям главного редактора, изменил свой профиль и стал называться "Российское сельскохозяйственное животноводство", а по сути дела - прекратил свое существование. После 1912 г. редактор предпочитал вовсе не упоминать на своих страницах князя С. П. Урусова, зато всеми силами рекламировал свое собственное сочинение с названием "Коза" (объемом 15 стр.). Несмотря на все это "Российское козоводство" навсегда останется в нашей памяти как пример безукоризненного специализированного сельскохозяйственного периодического издания.
Несмотря на очевидные достижения козоводства того времени, его до сих пор склонны очернять в различной литературе. Пора, наконец, подходить к этим вопросам объективно.
Например, принято считать, что опыты, производившиеся на ферме Е.И.В. вел. кн. Анастасии Николаевны "Беззаботное" по скрещиванию зааненских коз с породой самар, закончились полнейшей неудачей. Но здесь следует оговориться, что эти "беззаботненские" метисы совершенно не были такими уродливыми, как их представляют в советской литературе, обладали хорошей молочной продуктивностью и не раз получали призы на международных выставках.
Развитие козоводства как науки в это время сосредоточивалось на молочных породах, но со временем это так или иначе привело бы к возрастанию интереса и к другим направлениям продуктивности, но это мы наблюдаем уже в послереволюционном хозяйстве.
В последние годы существования царской России рост интереса к козе, как объекту научных исследований, вырос еще сильнее. Главное внимание ученых переместилось с заграничных пород на местных аборигенных коз различных регионов нашего Отечества. Главным объектом тогдашних исследований была молочная производительность. Было установлено, что благодаря своим большим потенциальным возможностям, местные козы нашей страны могут приносить существенную пользу, ничуть не меньшую, чем выписные из-за границы. В частности, многочисленные исследования доказали, что простая русская коза центрального района является прекрасным молочным животным. Нужно отметить имена тогдашних энтузиастов – исследователей козоводства нашей необъятной страны – В. И. Бойкова, А. В. Леопольдова, Е. Ф. Кореневой, К. К. Саковского, инструктора по молочному скотоводству Г. Р. Мешалкина.
Согласно переписи 1916 г. в России насчитывалось более 6 млн. голов коз, из которых около 1,5 млн. разводилось в Европейской России, а остальные в азиатской части. Наибольшая масса коз разводилась на окраинах нашего Отечества, в центральной и особенно северной полосе Европейской России было развито очень слабо. В Нечерноземье насчитывалось лишь 77311 голов.