По мнению исследователя Н. Б. Киценко, повесть Н. С. Лескова «Полунощники», вышедшая в свет в конце 1891 года, была жестокой сатирой как на самого о. Иоанна, так и его окружение[103].
После издания Высочайшего манифеста 17 октября 1905 года и последовавшей либерализации цензуры, в русской прессе стали печатать негативные статьи и карикатуры на Иоанна Кронштадтского, порой носившие непристойный и насмешливый характер[104]. Возмущённые такого рода публикациями его почитатели хотели учредить общество для защиты отца Иоанна от нападок прессы, но проект Устава общества не был утверждён митрополитом Антонием (Вадковским)[105].
Некто В. Протопопов на основе критических газетных публикаций про Иоанна Кронштадтского написал пьесу «Чёрные вороны», вызвавшую «шумное одобрение» критически настроенной печати и негодование верующей части русского общества, расценившей пьесу как кощунственную и клеветническую. В «благонамеренной печати» появился ряд статей против «Чёрных воронов». Ситуацию осложняло то, что актёры в пьесе выполняли ряд «подлых и возмутительных» жестов и действий помимо программы. Благодаря деятельности и приезду в Петербург епископов Саратовского Гермогена (Долганёва) и Орловского Серафима (Чичагова) показ пьесы был прекращён[106].
Лейб-хирург Н. А. Вельяминов, ставший вместе с о. Иоанном в Ливадии свидетелем последних дней жизни императора Александра III, так оценивал о. Иоанна и отношение к нему императора в книге, изданной в эмиграции в 1920 году: «Ливадия дала мне тоже достаточно материала для наблюдений над этим бесспорно недюжинным священником. Думаю, что это был человек по-своему верующий, но прежде всего большой в жизни актёр, удивительно умевший приводить толпу и отдельных более слабых характером лиц в религиозный экстаз и пользоваться для этого обстановкой и сложившимися условиями. Интересно, что отец Иоанн больше всего влиял на женщин и на малокультурную толпу; через женщин он обычно и действовал; влиять на людей он стремился в первый момент встречи с ними, главным образом, своим пронизывающим всего человека взглядом — кого этот взгляд смущал, тот вполне подпадал под его влияние, тех, кто выдерживал этот взгляд спокойно и сухо, отец Иоанн не любил и ими больше не интересовался. На толпу и на больных он действовал истеричностью тона в своих молитвах. Я видел отца Иоанна в Ливадии среди придворных и у смертного одра государя — это был человек, не производивший лично на меня почти никакого впечатления, но бесспорно сильно влиявший на слабые натуры и на тяжело больных. Потом, через несколько лет, я видел его на консультации больным в Кронштадте, и это был самый обычный, дряхлый старик, сильно желавший ещё жить, избавиться от своей болезни и нисколько не стремившийся произвести какое-либо впечатление на окружавших. Вот почему я позволил себе сказать, что он прежде всего был большой актёр…» [107].
Память о нём]
Почитание и канонизация
Почитался весьма широко как великий молитвенник, чудотворец и прозорливец уже при жизни[108]. В 1880-е гг. из среды его почитателей обособилась группа фанатичных поклонников, получившая наименование иоаннитов, которые почитали его за воплотившегося вновь Христа (что расценивалось как разновидность секты хлыстов[109]; были признаны Святейшим Синодом как секта 12 апреля 1912 года[110]); сам о. Иоанн их отвергал и осуждал[111], но само её наличие создавало в определённых кругах скандальную репутацию[112]. Значительная часть покаявшихся иоаннитов в 1919 году были приняты митрополитом Петроградским Вениамином (Казанским) в общение с Церковью, а Патриарх Тихон утвердил их общину в Ораниенбауме, рукоположив её члена Алексия Вяткина в 1923 года во священника[113].
По случаю кончины о. Иоанна последовал рескрипт[114] императора Николая II от 12 января 1909 года на имя митрополита Санкт-Петербургского Антония (Вадковского), во исполнение которого святейший синод издал определение от 15 января того же года. В нём, в частности, предписывалось творить ежегодное «молитвенное поминовение»[115] протоиерея Иоанна Сергиева в день его кончины, а в текущий год — в сороковой день по смерти: «28 сего января совершить в Иоанно-Богословском[116] г. С.-Петербурга женском монастыре, месте погребения почившего, заупокойную литургию, а после оной, по прочтении высочайшего рескрипта, полным составом святейшего синода панихиду по усопшем.»[117].
В Санкт-Петербурге было создано Общество памяти о. Иоанна Кронштадтского, проводившее собрания при Городском училищном доме имени А. С. Пушкина.[118]
Определённую роль в распространении почитания Иоанна Кронштадтского в русском зарубежье сыграл Яков Илляшевич, более известный под псевдонимом Сурский.
Распоряжение председателя архиерейского синода митрополита Антония (Храповицкого) (Русская Зарубежная Церковь) от 28 сентября/11 октября 1929 года предписывало в связи с 100-летием со дня рождения «великого молитвенника земли русской, праведника о. протоиерея Иоанна Сергиева» совершить 19 октября 1929 года литургию и «молитвенное поминовение в Бозе почившего о. Иоанна Кронштадтского»[119].
Впервые вопрос о канонизации Иоанна Сергиева в Русской Зарубежной Церкви был поднят в ноябре 1950 года графом А. А. Соллогубом, выступившим с инициативой подать прошение от мирян митрополиту Анастасию (Грибановскому) рассмотреть вопрос о канонизации на проходившем тогда в Нью-Йорке Архиерейском соборе РПЦЗ (первом на территории США)[120]; Архиерейский Собор в ответ на прошение благословил создать при Архиерейском Синоде комитет по увековечению памяти о. Иоанна Кронштадтского, состоящий из духовенства и мирян под председательством архиепископа Брюссельского и Западноевропейского Иоанна (Максимовича). 2 января 1951 года, после панихиды по о. Иоанне в Вознесенском соборе Нью-Йорка, Соллогубом был прочитан доклад, в котором перечислялся ряд случаев чудотворений по молитвам о. Иоанна Сергиева; доклад заключался призывом: «Да будет канонизация о. Иоанна Кронштадтского символом воскресения великой России, Русской Православной Церкви и всего русского народа.»[121] Ожидалось, что решение о прославлении может быть принято архиерейским собором РПЦЗ в октябре 1953 года; однако, собор решил отложить канонизацию до времени, когда возможно будет созвать Поместный собор всей русской церкви[122].
В июне 1964 года в Нью-Йорке Собор епископов РПЦЗ постановил: «1. Признать праведного отца Иоанна Кронштадтского Божиим Угодником, причисленным к лику Святых, в земле Российской просиявших; 2. Совершить торжественное прославление его 19 октября сего года в день памяти преп. Иоанна Рыльского, имя которого он носил от крещения; <…>»[123] Послание митрополита Филарета (Вознесенского) (первоиерарх РПЦЗ с 27 мая того же года) от 1 ноября 1964 года по случаю прославления о. Иоанна подчёркивало правомерность такого акта и призывало «русских православных людей», вне зависимости от юрисдикции, прибегать к молитвенной помощи святого угодника[124].
Был прославлен РПЦ для общецерковного почитания 8 июня 1990 года[4][125] на Поместном Соборе РПЦ, на котором также был избран на Патриарший престол митрополит Ленинградский Алексий (Ридигер).
31 октября — 2 ноября 2009 года в Санкт-Петербурге прошли торжества, посвящённые 180-летию со дня рождения и 100-летию со дня его кончины, в которых приняли участие представители 144 храмов всего мира, ему посвящённых; малой планете № 16395 было присвоено имя «Иоанн Праведный»[126][127]. В Иоанновском монастыре находятся известная икона святого Иоанна с его епитрахилью и его облачения. Частица епитрахили имеется также в Троице-Измайловском соборе Санкт-Петербурга, в иконе, являющейся точным списком с монастырской иконы. Также в Ферапонтовом монастыре находится фелонь отца Иоанна[128], в которой он совершал там богослужения в 1906—1907 гг.
Сочинения
На базе проповедей и дневниковых записей слагались многочисленные религиозно-учительные сочинения Иоанна Кронштадтского; центральное место среди них занимает «Моя жизнь во Христе, или минуты духовного трезвления и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге» (1894).
«Моя жизнь во Христе». Титульный лист СПбиздания 1905 года
Предисловие к книге
Первая страница
В своем труде о «Начале и конце нашего земного мира. Опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса» Иоанн предполагает, что «огненная катастрофа», описанная в Библии, будет следствием столкновение Земного шара с кометой или другим небесным телом. Говоря о начале мира, он упоминает «Канто-Лапласовую гипотезу творения». «Тьму кромешную» он связывает с «черным пространством небесной тверди», которую можно наблюдать уже 6-7 верстах от поверхности Земли и через которую проносятся души умерших на пути к Богу. Иоанн Кронштадтский полагал, что наука и Библия не противоречат друг другу, поскольку «кроме шестоднева творения было еще ранее начальное творение — довременное, в котором созданные Богом небо и земля в совокупности составляли одно целое, покрытое водами», однако отвергал «басню о миллионах веков существования земли»[131] При его жизни также были изданы:
Полное собрание сочинений, СПб., 1890—1894.
О блаженствах евангельских, СПб., 1896.
Беседы о Боге-Творце и Промыслителе мира, СПб., 1896.
Мысли о различных предметах христианской веры и нравственности, СПб., 1897; 2 изд. 1899.
Слова и поучения, произнесённые в 1896, 1897 и 1898 гг., СПб., 1897-98.
Несколько слов в обличение лжеучения графа Л. Н. Толстого, М., 1898.
Правда о Боге, мире и человеке, Кронштадт, 1899.
Богопознание и самопознание, приобретаемые из опыта, СПб., 1900.
Правда о Боге, о Церкви, о мире и о душе человеческой. Из нового дневника. Размышления православного христианина, М., 1900.
Благодатные мысли о небесном и земном, СПб., 1901.
Простое Евангельское слово русскому народу, 1902.
Христианская философия, СПб., 1902.
[1] Беседа отца Иоанна Кронштадтского с пастырями 21-го июня 1904 г. в городе Сарапуле. Вятские Епархиальные ведомости. 1904 г.
Мысли христианина, СПб., 1905.
Путь к Богу. СПб., 1905.
Созерцания и чувства христианской души, СПб., 1905.
Иоанн Кронштадтский является также автором акафиста праведному отроку Артемию Веркольскому.
Серафим Саровский
Серафи́м Саро́вский (в миру Про́хор Иси́дорович Мошни́н, в некоторых источниках — Машнин; 19 (30) июля 1754 (или 1759), Курск — 2 (14) января 1833, Саровский монастырь) — иеромонах Саровского монастыря, основатель и покровитель Дивеевской женской обители. Прославлен Российской церковью в 1903 году в лике преподобных по инициативе царя Николая II. Великий подвижник Русской Церкви и один из наиболее почитаемых монахов в её истории[1][2].
Биография
Серафим кормит медведя. Фрагмент литографии Путь в Саров, 1903
Родился в 1754 году[3] в Курске, в семье богатого именитого купца Исидора Мошнина и его жены Агафии[4]. Очень рано потерял отца. В возрасте 7 лет упал с колокольни строящегося Сергиево-Казанского собора на месте сгоревшего ранее храма Преподобного Сергия Радонежского, но остался невредим. В юном возрасте Прохор тяжело заболел. Во время болезни он увидел во сне Богородицу, пообещавшую его исцелить. Сон оказался правдивым: во время Крестного хода мимо его дома пронесли икону Знамения Пресвятой Богородицы, и мать вынесла Прохора, чтобы тот приложился к иконе, после чего он выздоровел[4].
В 1776 году совершил паломничество в Киев в Киево-Печерскую лавру, где старица Досифея благословила и указала ему место, где он должен был принять послушание и постриг — мужской монастырь Саровская пустынь в Тамбовской губернии. В 1778 году стал послушником у старца Иосифа в этом монастыре. В 1786 году принял монашество (Малая схима) и имя Серафим, был посвящён в иеродиаконы, в 1793 году рукоположен в иеромонахи.
Прижизненный портрет
В 1794 году, имея склонность к уединению, стал жить в лесу в келье в пяти километрах от монастыря. В качестве аскетических подвигов и упражнений носил одну и ту же одежду зимой и летом, сам добывал себе пропитание в лесу, мало спал, строго постился, перечитывал священные книги (Евангелия, святоотеческого писания), ежедневно подолгу молился. Около кельи Серафим развёл огород и устроил пчельник.
Ряд фактов жития Серафима весьма примечателен. На протяжении нескольких лет аскет питался только травой снытью. Позднее тысячу дней и тысячу ночей Серафим провел в подвиге столпничества на каменном валуне[5]. Некоторые из приходивших к нему за духовным советом видели огромного медведя, которого преподобный кормил хлебом с рук (по словам самого Серафима этот медведь постоянно приходил к нему, но известно, что кормил Старец и других животных). Из более драматичных событий известен случай с разбойниками. Согласно житию, некие разбойники, узнав, что к Серафиму часто приходят богатые посетители, решили ограбить его келью. Застав его в лесу во время ежедневной молитвы, они избили его и обухом топора проломили ему голову, причём святой не сопротивлялся, несмотря на то, что был в то время молодым и сильным человеком. В его келье разбойники ничего для себя не нашли и удалились. Преподобный чудом вернулся к жизни, однако после этого случая навсегда остался сильно сгорбленным. Позже эти люди были пойманы и опознаны, но отец Серафим простил их; по его требованию они были оставлены без наказания.
В 1807 году преподобный принял на себя иноческий подвиг молчания, старался ни с кем не встречаться и не общаться. В 1810 году он возвратился в монастырь, но ушёл в затвор (уединение в постоянной молитве) до 1825 года. После окончания затвора принимал многих посетителей из монашествующих и мирян, имея, как сказано в житии, дар прозорливости и исцеления от болезней. Его посещали также знатные люди, в том числе царь Александр I. Ко всем приходящим к нему обращался словами «Радость моя! », в любое время года приветствовал словами «Христос воскресе! ». Был основателем и постоянным покровителем Дивеевской женской обители. Скончался 2 января 1833 года в своей келье в Саровском монастыре во время коленопреклоненной молитвы.
Памятный знак в Курске на месте чудесного спасения Прохора Мошнина при падении с колокольни строящейся церкви.
Первоначальное Житие Серафима, написанное иеромонахом Сергием в 1837 году, подверглось неоднократному редактированию. В 1841 году Житие отредактировал митрополит Филарет (Дроздов) с целью сделать его более соответствующим требованиям Цензурного комитета. Следующее издание отредактировал Георгий, настоятель Николо-Борской пустыни (ранее живший при отце Серафиме в качестве гостинника в Саровской пустыне под именем Гурия), он добавил эпизоды не существовавшие в первом житии: о зверях, приходивших к Серафиму, об умножении еды, о явлении Богородицы и другие[6].
Стоит отметить, что икона Серафима Саровского написана с его прижизненного портрета, сделанного художником Серебряковым (впоследствии иноком Иосифом Саровской обители) за 5 лет до кончины старца[7].
Спорные мнения[править | править вики-текст]
Имеющиеся воспоминания о Серафиме Саровском и сборники его высказываний однозначно описывают старца как сторонника официальной церкви, иерархии и троеперстного крестного знамения[8]. С другой стороны, на иконах преподобный Серафим обычно изображается с четками особой формы (лестовкой[9]), а в некоторых случаях — и в старообрядной (дораскольной) монашеской одежде (и «староверским» медным литым крестом). Лестовка, по которой молился св. Серафим, сохранилась среди его личных вещей[10].
Согласно некоторым источникам, известные сложности с канонизацией Серафима Саровского были связаны именно с его симпатиями к старообрядцам[11][12][13]. Высказывались предположения о происхождении старца или из единоверцев[11], или из криптостарообрядцев, с последующим переходом в «импровизированный» вид единоверия[10].
Снимок почерка
Серафим Саровский вообще никаких письменных сочинений после себя не оставил. В жизнеописаниях, написанных после смерти Серафима, после 1833 года, вопрос о старообрядчестве не фигурирует[14]. В более позднем издании 1863 года, через 30 лет после смерти Серафима, составителем и редактором этой книги был цензор Елагин Н. В., прославившийся своими вольными «благочестивыми» и патриотическими вставками и бесцеремонным редактированием текстов, появляются «беседы Серафима» со старообрядцами, «рассуждения Серафима» о старообрядчестве; в одной из таких бесед Серафим учит: «Вот христианское сложение креста! Так молитесь и прочим скажите. Сие сложение предано от св. Апостолов, а сложение двуперстное противно святым уставам. Прошу и молю вас: ходите в Церковь греко-российскую: она во всей славе и силе Божьей!»[15].
Почитание и канонизация[править | править вики-текст]
Серафим Саровский с житием (икона, н. XX века)
Николай Александрович Мотовилов
Основной письменный источник исторических сведений о старце Серафиме — жизнеописание старца Серафима, составленное саровским иеромонахом Сергием. Последний с 1818 года собирал и записывал свидетельства о двух саровских подвижниках: Серафиме и схимонахе Марке. В 1839 году в Троицко-Сергиевой Лавре, при содействии митрополита Филарета (Дроздова), вышло «Краткое начертание жизни старца Саровской пустыни, схимонаха и пустынника Марка », в которой схимонаху Марку были посвящены первые 10 страниц, остальные 64 страницы — «Духовные наставления отца Серафима ». Первое «Сказание о жизни и подвигах » старца Серафима вышло в 1841 году в Москве за подписью I. C. В 1844 году в XVI томе журнала «Маяк» вышло более подробное сказание о старце Серафиме — автор его не был обозначен, но им являлся Георгий, настоятель Николо-Барковской пустыни, ранее живший гостинником (или послушником) с отцом Серафимом в Саровском монастыре; в 1845 году это сказание вышло отдельной книгой в Санкт-Петербурге[6]. В 1849 году иеромонах Нижегородского Печерского монастыря Иоасаф, живший в Сарове 13 лет под именем послушника Иоанна Тихонова, издал ещё более подробные сказания, которые с дополнениями были переизданы в 1856 году. В 1850-х годах также появилась книга, где вновь были объединены сказания о старцах Серафиме и Марке. Наконец, в 1863 году, по желанию Саровского монастыря — по его архивным документам и рассказам очевидцев, вышло самое полное изображение жизни и подвигов старца Серафима[16]; автор этого труда, Н. В. Елагин, был указан только в 5-м издании, в 1905 году.
Многие из ныне известных поучений старца Серафима почерпнуты из записок помещика Николая Александровича Мотовилова, якобы найденных С. А. Нилусом и изданных им в 1903 году.[17] Впрочем, аутентичность некоторых фактов, изложенных Мотовиловым, оспаривается.
Народное почитание «батюшки Серафима» началось задолго до его канонизации, при его жизни. Подготовка к официальной канонизации вызвала политический скандал и должна рассматриваться в контексте стремления Николая II преодолеть некое «средостение » (по выражению генерала А. А. Мосолова[18]), якобы разъединявшее царя с народом, который «его искренне любит ».[19]
Первый документ, указывающий на идею официальной канонизации, датирован 27 января 1883 года — годом коронации Александра III (25 января 1883 года был напечатан Высочайший манифест от 24 января того же года о коронации царствующего императора, имеющей состояться в мае того же года[20]): начальник московских женских гимназий Гавриил Киприанович Виноградов в письме, адресованном обер-прокурору Святейшего Синода К. П. Победоносцеву, имевшему репутацию человека, близкого к трону, предложил «ознаменовать начало царствования, перед священным коронованием государя императора, открытием мощей благочестивого, всей Россией чтимого угодника, которого молитвы и при жизни его были действенны, тем более теперь они будут благопоспешны для великого государя, когда Серафим предстоит перед престолом Всевышнего в лике серафимовском ».[21] Победоносцев, судя по всему, отнёсся к предложению неодобрительно.
По свидетельству графа С. Ю. Витте[22], канонизации потребовал от Победоносцева лично Николай II, видимо, по настоянию супруги — весной 1902 года (согласно официальной версии, 19 июля 1902 года[23]). Граф Витте также писал о роли Александры Феодоровны: «<…> Говорят, что были уверены, что Саровский святой даст России после четырёх Великих Княжён наследника. Это сбылось и окончательно и безусловно укрепило веру Их Величеств в святость действительно чистого старца Серафима. В кабинете Его Величества появился большой портрет — образ святого Серафима.»[24]
Сам Победоносцев винил архимандрита Серафима (Чичагова), бывшего тогда настоятелем Спасо-Евфимиевского монастыря в том, что именно он подал императору «первую мысль о сем предмете ».[25] Того же мнения был и генерал А. А. Киреев[26], замечавший, что Обер-прокурор полагал архимандрита Серафима (Чичагова) «великим пролазом и плутом »: тот «как-то пролез к Государю, а затем Государь уж распорядился самовольно. <…> Положим Сер[афим] действительно святой, но едва ли такое „распоряжение“ соответствует не только верно понятому чувству религиозности, но и канонам (даже русским) ».
11 января 1903 года комиссия под председательством митрополита Московского Владимира (Богоявленского), включавшая и архимандрита Серафима (Чичагова), произвела освидетельствование останков Серафима Мошнина. Результаты освидетельствования излагались в секретном всеподданнейшем докладе, которые, однако, вскоре стали широко известны читающей публике. Поскольку существовали ожидания «нетленности» мощей, каковой обнаружено не было, митрополиту Петербургскому Антонию (Вадковскому) пришлось выступить с заявлением в «Новом Времени » и в «Прибавлениях к Церковным Ведомостям »[27], где он констатировал факт сохранности «остова » Саровского старца и выразил мнение, что наличие нетленных мощей не обязательно для прославления.
Своим Деянием от 29 января 1903 года Святейший Синод извещал:
«Святейший Синод, в полном убеждении в истинности и достоверности чудес, по молитвам старца Серафима совершающихся, воздав хвалу дивному во святых Своих Господу Богу, присно благодеющему твердой в праотеческом Православии Российской Державе, и ныне, во дни благословенного царствования Благочестивейшего Государя Императора Николая Александровича, как древле, благоволившему явить прославлением сего благочестия подвижника новое и великое знамение Своих благодеяний к православному народу русскому, подносил Его Императорскому Величеству всеподданнейший доклад, в котором изложил следующее своё решение:
1) благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божиею прославленных, а всечестные останки его — святыми мощами и положить оные в особо уготованную усердием Его Императорского Величества гробницу для поклонения и чествования от притекающих к нему с молитвою,
2) службу преподобному отцу Серафиму составить особую, а до времени составления таковой, после дня прославления памяти его, отправлять ему службу общую преподобным, память же его праздновать как в день преставления его, 2 января, так и в день открытия святых его мощей, и
3) объявить о сем во всенародное известие от Святейшего Синода ».[23][28]
Летом 1903 года состоялись «Саровские торжества » при огромном стечении народа и с участием царя и других членов императорской фамилии.[29]
Преп. Серафим широко почитается в среде православных верующих и в настоящее время. Неоднократно сообщалось о чудесах и исцелениях у его мощей, а также о явлениях его людям (например, об одном из них св. прав. Иоанн Кронштадский пишет в своей книге).[30]
События новейшей истории
Памятник Серафиму Саровскому в Курской Коренной пустыни
памятник Серафиму Саровскому в г.Орёл (скульптор Андрей Следков)
В ноябре 1920 года прошедший в Темникове IX уездный съезд Советов принял решение о вскрытии раки с останками Преподобного Серафима Саровского. Оратором, требовавшим вскрытия мощей, был известный мордовский поэт, переводчик «Интернационала» на мокшанский язык З. Ф. Дорофеев.
17 декабря 1920 года было произведено вскрытие мощей с составлением акта.
В 1922 году мощи были изъяты и перевезены в Москву, в Музей религиозного искусства в Донском монастыре. А в храме в честь преподобного Серафима, освященном в 1914 году в Донском монастыре, в 1927 году был построен один из первых в СССР крематориев (этот крематорий назывался ещё «кафедрой безбожия»).
Осенью 1990 года в запасниках Музея истории религии (в Казанском соборе) Ленинграда были найдены неизвестные останки, не проходящие по описи. В декабре 1990 года останки были освидетельствованы комиссией в составе епископа Тамбовского Евгения (Ждана) и епископа Арсения (Епифанова); комиссия, руководствуясь актом освидетельствования останков о. Серафима в 1902 году и актом вскрытия мощей, установила, что останки были мощами преподобного Серафима Саровского[31].
11 января 1991 года состоялась передача мощей; 6—7 февраля 1991 года мощи при участии Патриарха Алексия II были доставлены в Москву из Троицкого собора Александро-Невской Лавры и крестным ходом перенесены в Богоявленский кафедральный собор.
28 июля 1991 года крестный ход с мощами отправился из Москвы, и 1 августа 1991 года при большом стечении народа преподобного встречали в Дивеевском монастыре.
17 июля 2006 года Священным Синодом принято решение об открытии Успенской Саровской пустыни[32][33].
С 29 по 31 июля 2007 года в селе Дивеево Нижегородской области проходили торжества, посвящённые Дню памяти преподобного Серафима Саровского. Их посетили свыше 10000 паломников.[34]
В сентябре 2007 года впервые совершён молебен преп. Серафиму как покровителю ядерщиков[35].
В 2011 г. именем Серафима Саровского была названа улица в Батайнице, пригороде Белграда (Сербия); ранее улица, названная в честь святого, носила название «Партизанские базы»[36].
В августе 2011 года освящён памятник святому отцу чудотворцу в Екатеринбурге[37].
Запланированный на торжества 110-летия канонизации преподобного визит в Дивеево Патриарха Кирилла, для которого была подготовлена резервная резиденция[38], не состоялся.
Имя «Серафим Саровский» носит один из катеров Балтийского флота ВМФ России.
28 июля 2016 года в День крещения Руси был освящен памятник в городе Орле. Чин освящения провел Патриарх Кирилл, находившийся с визитом в Орле по случаю 450-летия города.[39]
Василий (Богоявленский)
Архиепископ Василий (в миру Василий Дмитриевич Богоявленский; 1 февраля 1867, село Старое Сеславино, Тамбовская губерния — 27 августа 1918, Пермь) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Черниговский и Нежинский.
В 2000 году причислен к лику святых Русской православной церковью.
Биография
Родился третьим по счёту (из десяти) ребёнком в семье священника село Старое Сеславино Дмитрия Ивановича Богоявленского и его жены Елизаветы Александровны. Предположительно дальний родственник митрополита Владимира (Богоявленского).
Окончил Тамбовскую духовную семинарию в 1888, Казанскую духовную академию в 1900 со степенью кандидата богословия. Магистр богословия (1907, тема диссертации: «Вторая книга Маккавейская. Опыт исагогического исследования»).
Священник и монах
20 сентября 1888 года был рукоположён во диакона, был учителем одноклассной церковно-приходской школы. Женился на девушке из купеческой семьи рукодельнице Елизавете (по свидетельству их единственной внучки Тамары Дмитриевны Богоявленской, в семье долго хранился портрет её бабушки кисти Ильи Репина, на нём Елизавета Богоявленская была изображена в искусно вышитой ею сорочке).
11 марта 1890 года рукоположён во священника к церкви села Овсянки, Кирсановского уезда Тамбовской епархии. В этой должности состоял до 1896 года, будучи, одновременно, заведующим и законоучителем церковно-приходской школы. Неизлечимая болезнь жены заставила его расстаться с родной епархией и переселиться в Казань, где он учился в академии и продолжил священническое служение в кафедральном соборе, церкви Троице-Феодоровского женского монастыря и в кладбищенской церкви. Был законоучителем ряда учебных заведений.
После кончины супруги (не позднее 1904 г.: в этом году В.Д. Богоявленский уже упомянут как вдовец) продолжил воспитание их единственного сына Дмитрия, в 1908 году принял монашеский постриг в Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре и вскоре назначен ректором Черниговской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита.
Архиерей
26 июля 1909 года хиротоносан во епископа Сумского, викария Харьковской епархии. Руководил благоустройством Куряжского Преображенского монастыря.
С марта 1911 года — епископ Новгород-Северский, викарий Черниговской епархии.
С 12 мая 1911 года — епископ Черниговский и Нежинский. По его инициативе была издана книга-альбом «Картины церковной жизни Черниговской епархии». Построен Николаевский епархиальный дом с величественным храмом, залом для религиозно-просветительских целей и целым рядом благотворительных епархиальных учреждений при нём. Созданы два новых обширных странноприимных дома для паломников, пребывавших на поклонение к мощам святителя Феодосия. Организован туберкулёзный санаторий для воспитанников духовной семинарии. О нём отзывались как о прекрасном администраторе и умелом хозяйственнике.
5 октября 1916 года возведён в сан архиепископа.
Был членом Святейшего Синода, исполнял обязанности председателя Издательского совета при Синоде.
В начале 1917 года дважды арестовывался революционными властями Черниговской губернии, подвергся обвинениям в симонии со стороны части черниговского духовенства. По распоряжению Временного правительства в числе других архиерев был освобождён от присутствия в Св. Синоде. 6 мая был отправлен на покой как «не соответствующий революционному духу времени» в Николаевскую Теребенскую пустынь Тверской епархии, а 11 августа 1917 г. был назначен настоятелем Московского Заиконоспасского монастыря.
Участвовал в деятельности Поместного Собора, откуда в 1918 был командирован в Пермь во главе комиссии для расследования обстоятельств убийства архиепископа Андроника (Никольского). В состав комиссии входили также делегаты Собора: архимандрит Матфей (Померанцев), ректор Пермской духовной семинарии и Алексей Данилович Зверев, мирянин Московской епархии, миссионер.
После произведения следствия Владыка с другими членами комиссии выехали из Перми, однако их поезд 27 августа 1918 года был остановлен между Пермью и Вяткой. В вагон ворвались красноармейцы, вывели членов комиссии из поезда и расстреляли их (стонавших раненных прикончили штыками). Тела, по одной версии, сбросили с Камского моста в реку, позже их захоронили местные крестьяне. По другой версии, тела на лодке вывезли сами красноармейцы и тайно закопали. Когда к могиле архиепископа Василия и других убиенных начались паломничества, большевики выкопали тела и сожгли их.
Канонизация
В 1981 году решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован в лике священномученика со включением Собор новомучеников и исповедников Российских (без установления отдельного дня памяти)[1].
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания. Одновременно были канонизированы и погибшие вместе с ним члены соборной комиссии. Ежегодная его молитвенная память 14 (27) августа.
Никон (Воробьёв)
Игу́мен Ни́кон (в миру Никола́й Никола́евич Воробьёв; 4 мая 1894[1], село Микшино, Тверская губерния — 7 сентября1963, Гжатск) — священнослужитель Русской православной церкви (с 1956 года в сане игумена), духовный писатель.
Известен своими многочисленными письмами к своим духовным детям, большинство из которых опубликовано в сборнике «Нам оставлено покаяние»[2].
Биография
Родился в крестьянской семье, имел шесть братьев. В 1914 году закончил реальное училище в Вышнем Волочке и поступил в Психоневрологический институт в Петрограде. Во время учебы в институте много читал, занимался самообразованием, пытаясь найти ответы на вечные вопросы. После окончания первого курса решил не продолжать обучение. Летом 1915 года Николай пережил глубокий духовный кризис и обрёл веру в Бога. В 1917 году он поступил в Московскую духовную академию, однако занятия там скоро были прекращены ввиду начавшейся революции. В последующие несколько лет преподавал в школе Вышнего Волочка математику. Затем переехал в Москву и служил чтецом в Борисоглебском храме.
В марте 1931 года в Минске епископом Феофаном (Семеняко) пострижен в монашество с именем Никон. 26 декабря 1932 года рукоположен во иеромонаха.
В 1933 году был арестован и сослан в сибирские лагеря на пять лет. Был освобожден в 1937 году.
Возвратившись из лагеря, Никон проживал в Вышнем Волочке. С началом Великой Отечественной войны и открытием храмов отец Никон приступил к священнослужению. В 1944 году архиепископом Калининским и Смоленским Василием он был назначен настоятелем Благовещенской церкви Козельска, где служил до 1948 года. В 1948 году был переведён в Белёв, потом — в Ефремов (оба — Тульской области), а после — в Смоленск. Из Смоленска был направлен на приход в Гжатск. В 1956 году к празднику Пасхи отец Никон был награждён саном игумена преосвященным Михаилом (Чубом). Скончался 7 сентября 1963 года.
Лука (Войно-Ясенецкий)
Архиепи́скоп Лука́ (в миру Валенти́н Фе́ликсович Во́йно-Ясене́цкий; 27 апреля [9 мая] 1877, Керчь — 11 июня 1961, Симферополь) — епископ Русской православной церкви, с апреля 1946 года — архиепископ Симферопольский и Крымский, российский и советский хирург, учёный, автор трудов по анестезиологии, доктор медицинских наук, профессор; духовный писатель, доктор богословия (1959). Лауреат Сталинской премии первой степени (1946).
Архиепископ Лука стал жертвой репрессий и провёл в ссылке в общей сложности 11 лет. Реабилитирован в апреле 2000 года[⇨]. Украинская православная церковь причислила архиепископа Луку к лику святых 22 ноября 1995 года. В августе 2000 года канонизирован Русской православной церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания[⇨]; память — 29 мая (11 июня)[1] и 5 (18) марта — день обретения его мощей в 1996 году.
Биография
Светская жизнь
Рождение и происхождение
Родился 27 апреля (9 мая) 1877 года в Керчи, в семье провизора Феликса Станиславовича Войно-Ясенецкого[комм. 1] и Марии Дмитриевны Войно-Ясенецкой (урождённая Кудрина). Был четвёртым из пятерых детей. Принадлежал к древнему и знатному, но обедневшему белорусскому полонизированному дворянскому роду Войно-Ясенецких. Де